Читать книгу: «Машина времени работает не так», страница 4

19. Потеря

Проснулся я, дрожа от холода и мучавшей меня жажды. Вся правая сторона онемела и задеревенела, воздух проходил с трудом через приоткрытый рот, нос не дышал. Я осторожно пошевелил головой, сжал и разжал пальцы, мелкая моторика в норме, подвигал левой ногой, правая все еще лежала неподвижно и не откликнулась на команду. Все телодвижения сопровождались болями в суставах.

Я замерз. И я очень хотел пить! Прохлада окружала со всех сторон, а ледяной пол обжигал. «Должно быть, низкая температура тела…».

Вокруг была абсолютная чернота.

«Наверное, ночь… А вдруг…» – меня охватил ужас, по спине пробежал болезненный озноб. Я вспомнил. – А если я ослеп? – хриплый стон вырвался из груди.

Я поднес руку к лицу и помахал. Только легкий ветерок указывал на присутствие конечности у моего носа.

– Нет, этого не может быть. Я же защитил глаза…

Очень осторожно я дотронулся пальцами до переносицы и век, растер глаза, но кроме прозрачных, еле заметных белесых разводов ничего не увидел.

– Не вижу! – все пережитое мной до этого моментально забылось. Я приподнялся, оперевшись на локоть, и стал крутить головой, выпучив глаза, пытаясь разглядеть хоть что-то. – Я ослеп… Боже мой!

Внутри меня оборвалась нить, и я начал паниковать. Значит, ничто не защитит в эпицентре от вспышки. Вспомнились мои подопытные крысы – несчастные. Они все… Я стал бить себя по щекам: звонкие шлепки вызывали только искры в бесполезных теперь глазах, вокруг по-прежнему была непроницаемая тьма.

«А если не было и прыжка?» – я стал осторожно прощупывать пространство рядом с собой. На расстоянии вытянутой руки должны были стоять стойки с излучателями – их нет, и с другой стороны – пусто. Тогда я начал водить рукой по полу, надеясь найти провода – ничего, и матов нет – подо мной были только холодные доски пола.

– Был!

Радоваться теперь этому или плакать?

«Нужно включить свет, еще не все потеряно. Возможно, на улице глубокая ночь, – продолжая озираться по сторонам, думал я о чуде.

Еще одна неприятная новость подоспела сразу за кратковременным приступом надежды: обняв себя, дабы немного согреться, я не ощутил под своими руками одежду – я был совершенно голый, и МУВ исчезло тоже!

Что было страшнее: ослепнуть дома или ослепнуть в незнакомом месте и остаться без возможности вернуться домой? Конечно, второе. Я повалился обратно на пол и в отчаянии стал биться головой о доски. Даже думать о таком не было сил и желания. «Нужно заснуть. А проснуться сидя в гараже за ноутбуком, за просмотром фотографий. Будильник не сработал так удачно, что я проспал время прыжка! Вернуть все назад. Пожалуйста…»

«Нужно все-таки включить свет… Попытаться. – сам выключатель находился не так уж и далеко, пара-тройка шагов, – Я доползу. – Будучи до сих пор не уверенным в слепоте на сто процентов, нужно исключить все другие варианты, будь то темная ночь или порча зрения, отмести в сторону ненужное. – Если нет электричества, то рядом дверь на улицу, а там уже все равно, что будет. Просто упаду и буду лежать, пока что-нибудь не произойдет».

«Как хочется пить…»

Набравшись духу, я отжался от пола и подтянул левую ногу, чтобы встать на четвереньки, и столкнулся с еще одной проблемой – правая нога была обездвижена, чем-то зажата. Что-то пригвоздило ее к полу намертво, в районе голени.

– Что за черт?..

20. Капкан

В центре гаража стояла тяжелая конструкция из металла. Это был подкат под машину, я сразу узнал его на ощупь: сваренный из стальных уголков и арматуры, этот очень массивный и громоздкий предмет с какого-то хрена встал на моем пути. На фотографии его точно не было. Или был, только теперь это уже неважно.

Дотронувшись до него, я медленно повел рукой по конструкции, продвигаясь все ближе к месту контакта с ногой, и отдернул ее, добравшись. Я испугался. Холодный металл просто исчезал в голени и выходил с противоположной стороны, такой же прохладный и прочный. Меня стало подташнивать.

«Да как так-то? Сколько еще я должен открыть нового для себя, не сходя с одного места?» – я горько всхлипнул и в тысячный раз заплакал бы, если бы были слезы. Мое лицо исказила гримаса злобы и отчаяния, и я заорал от обиды – беззвучно, в пустоту.

В итоге я очутился в патовой ситуации. Слепой, голый, с дикой жаждой – и в капкане, словно пойманный дикий зверь. Полный крах всех надежд, страшный сон любого путешественника во времени – если есть еще такие дураки, кроме меня.

«Я сожалею, друг, что не послушался тебя! Вытащи меня отсюда, мне плохо, Стас…» – как же я хотел увидеть его.

* * *

Никакой боли, только небольшое онемение, будто это было всегда частью меня. Железка в сорок килограмм весом лишь холодила плоть в месте проникновения и наковальней удерживала конечность, пригвоздив ее к полу. Нестерпимо хотелось подвигать ногой – и это был единственный дискомфорт.

Кое-как взяв себя в руки, поняв, что больше мне пока ничто не угрожает, я сосредоточился на зрении – это на первом месте. Сейчас это стало еще большей проблемой. Изможденному физически, теперь мне предстоит еще и тащить за собой неподъемную конструкцию.

С ориентацией проблем не возникало: если меня не крутануло в момент прыжка, то я остался на том же месте и в той же позе, – даже без глаз я знал, в какую сторону надо ползти.

Набравшись смелости, я руками толкнул подкат в нужную сторону, одновременно двигая ногой – немного, всего на пару-тройку сантиметров. Подождал, ощупывая место спайки металла и плоти. Если повредить артерию, то я просто-напросто истеку кровью не в силах как-то помочь себе. Затем, переведя дыхание, я отполз еще и повторил процесс, осторожно перемещая подкат и ногу следом за телом.

Потеряв уйму времени и сил, двигаясь со скоростью улитки, я таки добрался до стены. Полдела сделано. Немного отдохнув, я, вывернутый, как гимнаст, продолжил путь вдоль стены, таща за собой груз. Каждый раз кожа в месте контакта с металлом противно тянулась, нога шла на излом, расшатывалась, казалось, что в любой момент из нее вырвется кусок мяса. Если бы я видел, было бы намного неприятнее, это точно.

Пыхтя и проклиная все на свете, боясь своим шумом привлечь внимание, я поминутно делал остановки, прислушиваясь и заодно набираясь сил. Нога в том месте, как будто совсем расшаталась и люфтила все больше и больше.

В очередную такую передышку мое внимание привлекла еле заметная горизонтальная линия, бледно-серая размытая полоса. Так как я частично смирился со слепотой, для меня это стало полной неожиданностью. Сначала я принял ее за очередной глюк бесполезных глаз, но полоса всегда оставалась на одном месте в пространстве, независимо от того куда я смотрел; сфокусировавшись на видении, я убедился в его реальности: это был свет, исходивший из-под гаражных ворот!

Начинался рассвет!

* * *

Я не поверил и боялся моргнуть. Тусклый лучик ласкал взор, глаза увлажнились и защипали. Зрение вернулось, а может, скорей всего, и не уходило. Хотелось прыгать и махать руками, еле сдерживаемый крик счастья вырывался из груди! Какой же он желанный и прекрасный – свет! Проведя рукой перед лицом на фоне пробивающегося проблеска и пересчитав пальцы, я широко улыбнулся сухими губами.

Нужно было закончить начатое – добыть свет, чтобы разобраться со второй проблемой. Надо мной, в полутора метрах, находился рубильник.

Потянувшись к заветной клавише, я не достал. Электрощит висел прямо над головой, очертания его проступили во мраке. Мне не хватало каких-то нескольких сантиметров. Снова и снова я рвался вверх: нога в месте соединения с подкатом сильно шла на излом, давление в этом месте неприятно росло, но я не обращал внимания и продолжал попытки.

При очередном рывке нога неожиданно высвободилась из капкана, и я по инерции достал до выключателя. Клац! Яркий свет ослепил меня. Я рухнул обратно на пол, хватаясь за ногу и жмурясь, радуясь и впадая в ужас одновременно. Теперь я видел, но смотреть было страшно! Я стал медленно открывать глаза, по-прежнему с силой сжимая место излома.

Не ослабевая хвата, в ожидании потоков крови и боли, я просто сидел и смотрел. Крови не было. Тогда я медленно ослабил хват, все еще ожидая обнаружить кровавое месиво под пальцами, а затем неспеша полностью убрал руки и увидел всего лишь сочные розовые отметины в виде буквы Г – на месте, откуда недавно торчал металлический уголок с обеих сторон голени. Только пара капель крови скатилась по ноге, гладкие следы медленно заполнялись еле сочившейся прозрачной жидкостью.

Удивлению моему не было границ.

Внутри голени, между «входом» и «выходом», было уплотнение – хорошо ощутимое, но рыхлое и разваливающееся при достаточном нажатии, а по коже вокруг этого места разбежалась паутинка синих вен. Получившиеся шрамы потеряли чувствительность.

Сам подкат пострадал намного больше. Изогнутый плавный срез – с одной и другой стороны, будто кто-то откусил кусок, немного шершавый на торцах.

Я не понимал: как плоть оказалась сильнее стали? И почему в ноге не ощущается твердый металл? Нужно будет проверить магнитом.

«Возможно, – думал я, – кристаллические решетки материалов при мгновенном проникновении друг в друга были изменены, и, в теории, получили уникальные свойства друг друга: металл ослаб, а плоть, наоборот, получила часть свойств стали». Лучшего я не придумал ничего, да и незачем. Пусть будет очередной загадкой «на потом».

Тем не менее мне крупно повезло, что это произошло с ногой, а, скажем, не с головой или легкими или сердцем, тогда все закончилось бы намного-намного печальней и быстрее.

Свобода окрыляла и придавала сил. Я словно начал дышать полной грудью. А радость от обретенного вновь зрения воодушевляла на подвиги.

Но торжествовал я недолго: как только вспомнил, где я, меня моментально приземлило с небес на землю. Встав на неокрепшие ноги, при свете ламп я внимательно изучил помещение: это был мой гараж – без сомнений, как на фото. Шатаясь и держась за стены, я обошел его, разглядывая и боясь прикоснуться к чему-либо, словно в музее. Чем больше меня убеждала реальность – тем меньше верил в нее: «Неужели перемещение во времени все-таки возможно?» Как будто находишься внутри сна или спроектированной симуляции – пахло обманом, воздух казался другим.

Осмотревшись, я не нашел ни своей одежды, ни тем более браслета.

21. Выход наружу

Главное, не впадать в отчаяние.

Перво-наперво я оделся. На вешалке, среди сменной одежды, я выбрал более или менее чистую красную толстовку и единственные штаны, джинсы – засаленные и в дырах. На полке же, среди вороха тряпья, лежали купальные шорты – сойдут за нижнее белье. Старые кроссовки и черная потертая кепка довершили мой изысканный туалет. Вроде неплохо.

Немного приободрившись, я набрался храбрости выглянуть из гаража и осмотреться. Мне было очень любопытно, вдруг снаружи ничего нет – а может, просто захотелось на воздух. В створке ворот находилась дверь, которая была закрыта на навесной замок, – с другой стороны, конечно, но сами створки запирались изнутри на задвижки; убрав их, я без труда приоткрыл ворота и вышел на улицу.

Раннее утро, туман и только гул высоковольтных проводов над головой. Сырая прохлада обволакивала меня, словно на дворе поздняя осень. Город еще спал, но вот-вот начнет пробуждаться. Я стал жадно вдыхать влагу, наполнявшую воздух. Вокруг все было, как обычно: припаркованные машины, опора ЛЭП, поросшая вокруг кустами; дерево, растущее будто прямо из-под гаража, но совсем небольшое, в пять раза меньше того, с которым я прощался совсем недавно; будка охраны и мусорные баки – все на своих местах. Только асфальт еще не положили. А на что я, собственно, рассчитывал – ах да, космическая бездна, компьютерный код, апокалипсис. Ха-ха!

Надышавшись, я вернулся в гараж, теперь казавшийся таким теплым и уютным. Ноги подкашивались от усталости, жутко захотелось спать.

Мысли об утере прибора – единственной возможности добраться до дома – вернулись и терзали меня. Я еще раз изучил все вокруг, хотя и так было понятно, что его здесь нет, никогда не было. Не просто где-то здесь, а вообще – не существует в природе, во вселенной, как теперь и пути обратно.

Я разобрал белый в зеленую полоску шезлонг и устроился на нем.

Вспоминая пережитое за последние несколько часов, а может, и пару дней, я думал, что перемещение во времени оказалось-таки довольно опасной штукой для здоровья, и не каждый смельчак сможет пережить такое. «Это не кино. – рассуждал я. – Всего лишь один прыжок чуть не прикончил меня физически. А какая психологическая нагрузка! Да-а-а, мне повезло – тут либо помешательство, либо на тот свет, выбор невелик. Травма останется навсегда: это как собак бояться всю жизнь, будучи раз укушенным. С меня точно хватит, еще разок бы только – и пойду устраиваться на нормальную работу»

Я зевнул.

«Как же хочется пить…» – успел я подумать перед тем, как провалился в сон.

22. Вода

Мне снилось бушующее море. Черные воды десятибалльного шторма, поднимавшиеся к ночному небу без звезд и отделимые от него только бурлящими полосками пены на гребнях, грозно нависали надо мной, словно стены, готовые в любой момент обрушиться. Мое худое суденышко било о волны и кидало из стороны в сторону в бескрайней пучине океана, оно грозилось вот-вот развалиться при следующем резком порыве ветра, трещало и гнулось словно щепа в кипящем котле без краев. Ветер завывал. Меня швыряло и ударяло о борта еле живого кораблика; обрубок мачты, торчащий посередине, был единственным предметом на пустой палубе, за что можно было ухватиться. И я держался за него из последних сил и жадно ловил ртом морскую воду, обрушивающуюся на меня со всех сторон; я хотел пить, жадно глотал жидкость, но никак не мог напиться!

Проснувшись от зудящего першения в горле и головной боли, я почувствовал себя тысячелетней мумией, погребенной глубоко в песках пустыни. Язык намертво приклеился к небу, глотать было невозможно. Нужно было срочно решить проблему с жаждой, пока я мог еще соображать и нормально двигаться.

«Может, просто попросить в магазине, меня же там знают, в долг? Можно и у охраны. Хотя бы стакан воды… Да, лучше сначала там. Недалеко… Разбираться со всем другим – потом».

Суставы заскрипели и защелкали, тело с трудом подчинялось приказам: «Надо идти. Вставай»

Кое-как поднявшись на ноги, я неуверенно сделал шажок в сторону ворот и остановился. Едва слышный гул подъезжающей машины. Сюда? Тихо фыркающее тарахтение мотора и перекатывание колес по щебню. Автомобиль припарковался совсем рядом. Двигатель заглох. Я стоял и ждал, решая, что мне теперь делать. Хлопнула дверца машины и кто-то, звонко бренча ключами, бодро направился в мою сторону. Приблизившись к моей двери, шаги стали удаляться – неизвестный прошел мимо, и в дверях смежного гаража загромыхал замок.

Волна облегчения окатила меня. К таким поворотам нужно готовиться заранее. Я выдохнул и, дрожа, на ватных ногах доковылял до дверей.

«Это, должно быть, дядя Толя, и у него, возможно, есть вода» – я открыл ворота.

На улице стоял теплый летний день, солнце утюжило землю.

– Привет!.. Кхе-кхо-о… – скрежещущий и сиплый голос напугал меня самого и соседа, как раз выходящего из своего гаража мне навстречу.

Это был не дядя Толя, которого я хорошо знал, а предыдущий владелец его гаража. Я забыл, понятное дело, и эта неожиданность смутила меня: как школьник, я стал мямлить что-то про погоду и настроение. Конечно, я не помнил, как его зовут. Мы никогда особенно и не общались, только здоровались мимоходом.

– Здорово! – он крепко, до боли, пожал мою руку, и я не мог не заметить, с каким интересом он разглядывает меня.

– Как, кхе-кхе, у вас дела? – в сухой глотке словно росли колючки, царапали и щекотали.

– У меня-то нормально, а с тобой что? Выглядишь паршиво, мужик, правда.

Отрицать очевидное было глупо. И я сказал как есть:

– Сушняк жуткий… Ключи потерял, домой не попасть теперь, и денег нет… Кхо-кхо!.. Вот такая вот напасть, – я развел руками и цыкнул, указывая тем на свое плачевное положение.

Разговор дальше не шел. «Зря я, наверное, про деньги то, подумает теперь, что я ради них, вот дурак!..» – не зная, что еще добавить, я просто стоял и собирался с мыслями. Он смотрел на меня, вероятно, ожидая продолжения истории. Тогда я спросил прямо, скрывая как мог свое смущение:

– А можно, кхе-кхе, у вас воды попросить, если есть, конечно? – просипел я и жалобно улыбнулся покрывшимися сухими корками губами. – Я, как деньги раздобуду, заплачу вам.

Мужик взглянул на меня еще внимательнее и сочувственно улыбнулся, покачивая головой:

– Хреново тебе, видно. Сейчас, погоди… – он нырнул в салон машины и через секунду достал оттуда полуторалитровую бутылку воды, целую и запотевшую. – Держи. Забирай, и ничего не надо, поправляйся! Рад поболтать был, но мне пора – спешу, так что сорян.

Дрожащими руками я принял дар.

– Спасибо… Спасибо огромное! – чуть не плача, пролепетал я, крепко сжимая бутылку обеими руками. Я готов был броситься и обнять своего спасителя.

– На здоровье. Будь осторожнее в следующий раз, – он закрыл дверь гаража и сел в машину.

Я сразу вернулся к себе. Заперся. И, не сходя с места, стал пить воду небольшими глоточками, контролируя и сдерживая себя, физически ощущая, как с каждым новым глотком оживает тело, расправляется, словно цветок. Блаженство!

Оставшийся день я больше ничем не занимался: в основном спал, восстанавливал силы.

Так наступил вечер понедельника.

23. Ключи

«Скверное положение: еды нет и нет денег, чтобы купить ее. Нет смартфона – жаль, собственно, а кому я собрался звонить здесь? Хм, да и симка моя в этом времени не работает еще. Хотя можно было бы воспользоваться бесплатным вай-фаем в каком-нибудь торговом центре. Эх! Все равно жаль – книга еще недочитанная осталась и игры какие-то были закачаны. Теперь, будто пещерный человек без гаджета, даже время не знаю».

Гараж был в моем распоряжении до субботы. «А сегодня какой день? – я начал перебирать в памяти события. – Предположим, сутки меня штырило, тогда ладно, пусть будет понедельник, значит, осталось целых четыре дня. А потом что?» Думать не хотелось совсем, перспективы не радовали, и я отложил это занятие на завтра.

«Перво-наперво нужно раздобыть денег, купить еды. Черт, как я голоден! Последний раз я ел, дайте-ка подумать, в субботу утром. Сегодня, снова предположительно, уже вечер понедельника – неплохо-неплохо, я на диете. Ладно, поздно что-то предпринимать, завтра продам что-нибудь, – я оценивающе посмотрел на полки и стеллажи, на весь рабочий скарб, разложенный на них, – точно, продам на рынке. А сегодня главное – о жрачке больше не думать».

– Ключи от хаты!.. – вырвалось у меня вслух. Иногда, уезжая куда-нибудь, я оставлял ключи от дома в гараже, клал в какую-нибудь банку с болтами или на гвоздик вешал. – А вдруг?..

Меня как током шибануло в макушку, так внезапно пришла мысль про них! Я вскочил на неокрепшие ноги и заметался по гаражу, обшарил все возможные места: в ящики, банки и коробки. Нашел каждый гвоздь, вбитый в стену, – ничего. Видимо, с собою в путешествие взял все-таки. Э-э-эх.

Обыскав все очевидные и неочевидные места по три раза и даже посмотрев в сапогах, ключи я так и не отыскал. Надежда растаяла, как дым, – так же быстро, как и появилась.

Расстроенный, я снова плюхнулся на лежанку (просто кинул туристический мат, валявшийся на антресолях, а подушку скрутил из тряпок) и еще долго ворочался: «Надо было слушать Стаса. Ведь предупреждал же, всезнайка»

Наступила тихая летняя ночь. Кузнечики не спят и мне не дают, стрекочут вовсю, общаются.

24. Гроза

В этот раз что-то пугающее преследовало меня. По пустынным улицам ночного города, по знакомым с детства местам я бежал сломя голову. Быстрее никак. Ноги весят по полтонны каждая, не поднять, иногда приходится грести руками воздух, помогая им, словно плывешь под водой. Перманентный ужас; не остановиться и не передохнуть, а тело ломит уже от немоготы; звенящее в голове напряжение и давящее ожидание подстегивают преодолевать сопротивление через не хочу; таинственная сущность тянется к моему плечу сзади: вот-вот, сейчас вцепится. Или стоит за углом, я знаю это, поджидает: тогда, забегая за угол, я закрываю глаза, прищуриваюсь и медленно затем открываю, чтобы не врезаться во что-нибудь, и несусь дальше; ускоряюсь медленно, прижимаюсь к земле под острым углом, руками хватаюсь за землю, почти ползу. Сюрпризы не люблю. Боюсь темноты. А вокруг тёмная ночь, тусклые фонари мигают, не разобрать дороги. Метро! Свет! Поворачиваю туда, забегаю через тяжелые стеклянные двери в вестибюль, прыгаю через старинные турникеты, всегда почему-то открытые (странная задумка инженеров, никогда не понимал – почему не наоборот?), но неожиданно закрывающиеся вдруг, если что-то не так с оплатой, калеча при этом тебя и нервную систему. Уф, пронесло! Дальше – вниз, через несколько ступеней за раз, по эскалатору, в зловещее чрево, в полумрак слабо светящих ламп. Зачем я здесь? Спастись. Здесь нет людей! Спрятаться в лабиринте. Вперед.

Спрыгнув с перрона на пути, я нырнул в кишку круглого туннеля. Не сбавляя хода, путаясь и спотыкаясь на шпалах, я не останавливался, пока не оказался в огромной пещере. Наверное, подземное депо. Рельсы блестели как паутина во все стороны. Необъятное пространство. Прижимаясь к холодной и мокрой стене из бетона, оборачиваясь, я ощущал присутствие его в этом месте – совсем рядом. Боюсь протянуть руку, чтоб случайно не коснуться чего-то мягкого и теплого в этом сыром подземном царстве. Чувствую затылком дыхание, меня бросает в дрожь. Хоть и не вижу, но знаю – это он. Забиться в узкую щель, скорее, как можно глубже и сидеть, как мышь, или бежать дальше? Охотник навис надо мной, он просчитывал каждый мой шаг, куда бы я ни свернул. Его взгляд неотрывно следовал за мной, его шаги отдавались эхом от каменных стен – все громче и ближе. Кто это, я не знал: человек, безобразное чудовище или же сама смерть?

Я завернул в какой-то пыльный и узкий коридор в ответвлении от основной пещеры: он был завален старой мебелью и каким-то разным хламом, затем – еще поворот, и еще. Хорошо, можно запутать следы. За очередным поворотом я наткнулся на дверь в маленькую комнатушку, подсобку со швабрами и ведрами, забитую доверху инвентарем. Тупик. Я ударил по клавише выключателя, гася тусклую лампочку, одиноко свисавшую с потолка, и закрыл дверь кладовки изнутри – запер на щеколду (зачем она внутри?), зарылся поглубже в грязные тряпки и затаился. Шаги приблизились и остановились. В просвете под дверью видна тень: там кто-то стоит. Нужно перестать дышать, совсем. Смотрю на тень. Время остановилось. Он ждет когда я ошибусь…

БАМ-М! Удар в дверь, затем снова – БАХ! БУМ! БУМ! Дверь дрожала и прогибалась. Череда ударов, словно молот, забивающий меня в землю. Я вжался в самый угол, холодея от ужаса.

* * *

Проснулся от того, что неистово тряслась дверь. Но услышав завывания бушевавшего ветра снаружи, успокоился. Перевел дух. Уф-ф, все равно жутковато. Горький привкус сна остался, где-то на подкорке скребет по нервам. Навесной замок, сопротивляющийся стихии, глухо постукивал по двери: тук-тук, тук… Отчетливо был слышен звук ливня, хлещущего по земле и крыше.

Можно просто лежать и слушать шум. Душно. Всматриваясь в непроницаемую тьму, я вспомнил случай в пещерах: проводник группы тогда решил всех удивить. Когда мы были уже достаточно далеко, в глубоких недрах, он попросил всех одновременно отключить фонарики. Все исчезло. «Хоть глаза выколи» – это про тот случай как раз. А сейчас – уже не страшно.

Под воротами ярко вспыхнуло холодным светом и тут же погасло. Молния.

БА-БААХ-ТАДАДАБУМ! ТЫДЫБУДУ-У-М-М-М-м-м-м!

Сверху, прямо над гаражом, раздались раскаты грома. Очень низко. Стены вздрогнули. А я невольно сжался и ошарашенно стал озираться по сторонам, боясь быть раздавленным железобетонной плитой, лежащей надо мной.

Через минуту снова бахнуло.

ТАДА-АМ-м-м-м, БДУУМ-м-м, БАМ-ТРАХ-БЫМБАМБУ-У-У-УМ-м-м-м!

В ящике зазвенели гаечные ключи и болты с гайками. Это было совсем рядом. Не пора ли подползти к стене (поближе к «треугольнику жизни») – так, на всякий случай? Или – наружу, но там – вода и молнии, электричество – опасно. В соседнем гараже сработала сигнализация автомобиля.

ПИУ-ПИУ-ПИУ-ПИУ!

– Твою ж мать!.. – теперь не перестанет орать, так всегда.

ПИУ-ПИУ-ПИУ-ПИ, пи! Сигнализация смолкла так же неожиданно.

Я приготовился и ждал следующего раската, но его не было. Шли минуты, но ничего. Ветер резко прекратился и наступило затишье. Конец?

Я встал и на ощупь добрался до ворот, приоткрыл их и выглянул наружу. Влажный порыв ветра, с каплями дождя, ворвался внутрь, обдав меня свежестью и прохладой: как приятно. Беззвучно, как в немом кино, молния в глубине черного неба озарила голубовато-фиолетовым светом контуры огромных, исполинского размера, туч. И через секунду все исчезло. Через минуту-другую боги снова бросили шар, выбив все кегли, – но где-то там, дальше, поэтому тише и уже совершенно не страшно.

Пошел ливень.

Проигнорировав здравый смысл, я воспользовался удачным моментом и принял прохладный душ, смыв с себя липкий пот и пыль. Затем, пока меня не заметили, такого первобытного, голого и довольного, уже посвежевшим я вернулся внутрь, выпил остатки воды и стал ждать рассвета. Спать перехотелось.