Драчун. Этюд # 2

Она подошла босиком в своей длинной вязанной кофте ниже колен с выдающимися по размеру пуговицами. Кофту можно было бы назвать «бабушкиной» за компанию с обстановкой, пластинками и атмосферой. Но та выглядела настолько новой несмотря на архаичный облик. Где-то в Китайской Народной, видимо, есть фабрики, которые производят для таких вот несостоявшихся бабушек эти «милые» кофточки «в пол». Расцветкой голову не морочат – смешивают вольными градиентами все оттенки, что в принципе существуют. Нашивают на них пуговки, размером и цветом, напоминающие увеличенное и отполированное овсяное печенье. Никаких проблем с мелкой моторикой. Мда, все равно расстёгивать их ни у кого желания не возникнет.

Даже, если в моём сознании, повреждённом неосторожным ностальгическим гипнозом, и могла проскочить хоть какая-то шальная искорка… Увы. Кофта залила, короче, все искры отрезвляющим дождем. Пропасть между нашими мирами возникла и разверзлась.

Она стояла в этой нескладной кофте совсем рядом. Вместе с тем расцветка сняла все траурные мысли. Прежняя жалость меня начала отпускать. Пожалуй, я уже мог бы даже попрощаться без ущерба для собственной идеальности. "Где же, с..ка, чай?"

– Потанцуешь со мной?

«Конечно потанцую. Отчего же не потанцевать? Кофта покончила с тревогами и вернула мне равновесие. Хорошо, что сегодняшний день прошел именно так. Теперь мне снова десять, а может пятнадцать. Я потанцую с девушкой парня, с которым подрался давным давно, а может только вчера. И вовсе не из-за неё. Я знаю, что не из-за неё. Но ей не скажу. Пусть она будет счастлива. Да, в такой кофте это сложно. Но что, в конце концов от меня требуется. Всего лишь танец в старенькой квартирке на Большой Грузинской со всеми атрибутами детства Или старости? Впрочем, есть ли разница. Скоро, уже очень скоро вскипит чай.»

Кофта оказалась очень мягкой. Я, наверное, ожидал чего-то жёсткого и колючего в руках. Но первые ощущения меня удивили настолько, что захотелось проверить, везде ли эта чудо-кофта такая же мягкая и пушистая. Я, однако, не мог себе позволить вольного ощупывания, чтобы мои движения не истолковали превратно. Поэтому мои руки ровно в том же месте, где они только прикоснулись, располагались неподвижно на необыкновенно объемной кофте, под которой с трудом угадывались реальные очертания и контуры обладательницы.

Наш танец на ковре из прошлого века тоже выглядел довольно странно. Движения замедленны, бесшумны. Ее босые ноги, мои напротив в теплых носках. Все та же пластинка. Голос из моего детства:

«Я к тебе не подойду,

Я к тебе не подойду,

И ты ко мне

Не подходи-и-и…»

Она положила голову мне на плечо и тихонько всхлипывала. Но жалости больше не было. Жалость ушла. Я внезапно познал всю глубину закономерности и принял ее. Согласился, что в происходящем нет справедливости. Но и несправедливости также нет. Справедливость здесь вообще ни при чём. Слезы и встречная жалость – из той же категории. Мое плечо, наверное, уже промокло насквозь от ее слез. А вот поддержка из иного раздела. И я сегодня в ней реализовался неожиданно для себя самого. Да что там – всё ещё продолжаю этот танец.

Я стал тихонько подпевать вторым голосом – даже не голосом – почти шепотом, одними губами:

«Взгляд при встрече отведу,

И пускай щемит в груди.

Я к тебе не подойду,

Я к тебе не подойду,

И ты ко мне

Не подходи-и-и…»

Она вдруг подняла голову. Лицо ее пылало румянцем. Она, бесспорно, плакала, глаза до сих пор были до краев. Но слезы уже не выливались.

– Перестань! Замолчи! – Она шептала и мотала головой влево-вправо, будто отказываясь, не соглашаясь с чем-то

Впервые за сегодняшний день она мне показала красивой. Она мне всегда казалось симпатичной. Но также постоянно я избегал слова нравится. И до сих пор избегаю. Лукавил, может быть. Чтобы не завидовать Лехе.

А потом я почувствовал вкус её губ. Они были солёными и неожиданно сухими. Нет, голова у меня не закружилась. Я продолжал погружение в ту же самую закономерность, сопротивляться которой не имело никакого смысла.

Наверное, впервые за сегодня или вообще за многие годы вдруг стало понятно… Что можно взамен долгих разговоров и неуклюжих объяснений просто приникнуть друг к другу. Приникнуть, истосковавшись, не жадно, но трепетно. Открыть и открыться. Прикоснуться разом к тысяче смыслов и ответить не менее ёмко. Перейти к непосредственной сути, признав подготовку достаточной или даже избыточной, лишней, но также и необходимой. Отказавшись от чего-то давнего, усвоенного и выученного, но оказывается чуждого. И позволить себе избегаемое, но такое естественное и тайно желаемое. Столь долго желаемое.

Поцелуй длился несколько мгновений или целую отдельную вечность. Пожалуй да, долго. Язык и губы одеревенели и не слушались. Мои руки пробились сквозь заслон из овсяного печенья и нашли дорогу под эту ужасную кофту. Она скрывала настоящую красоту. Не приукрашенную, беззащитную – лишённую многоцветной шерстяной брони. И руки сами по себе сошли с ума. Они сжимали и гладили импульсивно и исступлённо. Путаясь в целях и задачах: познать, согреть, защитить. Проникнуть. Приблизить. Обнять.

«Я верю, что любовь всегда права.

Я ждать ее всю жизнь могу.»

И в эту секунду я почувствовал укол из прошлого. Мог ли я защитить ее тогда? Пусть она и принадлежала другому. Имел ли я право? Я ведь стал причиной их разрыва вольно или нет. Не знал, но сразу решил, что невольно. По крайней мере, отсутствием поверженного соперника не воспользовался.