Читать книгу: «С мечтой входить без стука», страница 3

ГАЛИНА

Черноволосая девочка… девушка осторожно приоткрыла дверь.

– Тут что?

– Здравствуй. Ты правильно прочитала. Кабинет психологической поддержки.

– А что надо делать?

– Ничего не надо. Просто можно побеседовать, посоветоваться.

Девушка исчезла. Она появилась снова после уроков.

Плотно закрыла дверь. На ее бледном лице появился румянец. В глазах загорелся странный огонек. Она заговорила тихо, почти шепотом, облизывая пересохшие губы.

– Здравствуйте, у меня туберкулез. В тяжелой форме.

Я не знаю, сколь мне осталось жить…

– Боже ты мой. Да ты садись.

Я испугался. Вполне здоровая утром девушка на моих глазах угасала и, казалось, умрет прямо здесь, сейчас. Она звалась Галина.

Вдобавок к туберкулезу, девушка поведала, что ее родители не родные. Она недавно об этом узнала.

– Что, не любят тебя?

– Любят, но не так. И не говорят правду про настоящих.

Мне это важно, особенно сейчас.

Галя опять начала угасать. Я налил ей воды. Руки у нее тряслись. Я придержал стакан, иначе бы он упал.

– Пообещайте, что никому не скажете. Я открою вам еще одну тайну.

«Куда же больше?» – подумал я про себя. Следующей частью исповеди была история про белокурого юношу Сережу. Он сын маминой родственницы в Москве. Они встретились всего один раз и поняли, что это любовь. Настоящая, как у Ромео и Джульетты. Родители против, перехватывают их письма.

– Пожалуйста, напишите ему, что со мной. Может, письмо дойдет до него. И вложите эти стихи.

До свиданья, друг мой, без руки, без слова,

Не грусти и не печаль бровей, —

В этой жизни умирать не ново,

Но и жить, конечно, не новей.

– Это же Есенин!

– Ну, да, – не моргнув, согласилась Галина. – Но как будто про меня.

– Подожди, кто тебе сказал, что ты умираешь?

– Я это чувствую.

Пообещав Гале написать письмо, помочь разыскать родителей, я помчался в медпункт. Врач Лариса Рафаиловна очень удивилась известию о Галиной болезни, разыскала медицинскую карту.

– Нет у нее туберкулеза. Здорова.

– Но я же сам видел, своими глазами…

Лариса Рафаиловна позвонила Галиной маме. Та примчалась в школу.

– Что она опять наговорила? Про туберкулез? И что мы ей не родные?.. Выдумывает она все. Отец лупить пробовал – не помогает. Нашла в вас нового слушателя…

Мать с сожалением посмотрела на меня. Я и сам чувствовал себя неловко.

На следующий день Галина осторожно заглянула в дверь, как в первый раз.

– Да, заходи, не стой в дверях.

– Вы не сердитесь?

– А за что сердиться? Тебе нужно рассказы писать.

С твоим воображением очень хорошо получится.

– Правда? – в ее глазах стал разгораться знакомый огонек.

В этот момент мировая литература приобрела еще одного писателя.

– А Сережа в самом деле есть. Вот! – Галя протянула фотографию веселого белобрысого мальчика.

АРКАША, КОТОРЫЙ НЕ ХОТЕЛ РАСТИ

Открылась дверь – в комнату решительно вошла высокая женщина в брючном костюме. Возраст определить трудно, но явно за сорок. Где‑нибудь администратором работает.

– О! – разочарованно воскликнула она. – А где психолог? Вышел?

– А я чем вас не устраиваю? – начал раздражаться я.

– Молодой советы давать, – вздохнула посетительница. Я постарался улыбнуться и остаться приветливым.

– Вы попробуйте, ничем ведь не рискуете. Присаживайтесь.

– И то правда, – согласилась женщина, села на стул, сразу заняв большое пространство. Положила на стол внушительного размера сумку. – Сын у меня. 15 лет, а он с другом, таким же оболтусом, до сих пор оловянными солдатиками играет. Мы с отцом вкалываем с утра до вечера, а он в солдатики… Ни мусор вынести, ни посуду помыть или пол подмести. Представляете?

Я представил и с трудом сдержал улыбку. Я в этом возрасте на подобные демонстрации не решался, старался быть как все.

Женщина испытующе посмотрела на меня.

– Как Вас зовут? – начал я. – Меня ….

– Евдокия Андреевна.

– Евдокия Андреевна, прежде всего стоит успокоится, это не уникальный случай. Суворов в солдатики долго играл. И Владимир Ильич Ленин. Моцарт в семнадцать лет стал вести себя как ребенок, потому что отец лишил его детства: непрестанные занятия на скрипке и гастроли, гастроли, гастроли. В психологии это так и называется: «эффект Моцарта», когда какая‑то стадия детского развития пропущена и возвращается в более взрослом возрасте. Он писал двоюродной сестре такие неприличные письма, скабрезно выражаются, как девятилетние дети.

– Не понимаю, к чему Вы клоните?

– К тому, что это не заболевание, а особенность развития. Чаще всего встречается у одаренных творчески людей. Бороться с этим бесполезно и даже опасно…

– А мой муж собрался снова за ремень браться. Говорит, в детстве, пока лупил, никак проблем не было. Я, честно говоря, сама готова поддать как следует, но парень заикаться начал. Что же делать?

Мне стало жаль мальчика. Его поведение, наверное, защита. От чего? Эх, если бы просто понаблюдать за ним.

– Стараться понимать и поддерживать. Как? Вот тут я еще действительно молод советы давать. Но есть очень мудрая книжка Януша Корчака «Как любить детей». Я видел, она в магазинах продается.

– Совсем Вы меня запутали, но попробую купить.

– Если Вы не против, пусть Ваш сын зайдет, когда будет в школе.

– Так он здесь, в коридоре, – Евдокия Андреевна открыла дверь. – Аркаша, а ну зайди.

На пороге появился худой, но вполне складный и даже спортивный светловолосый юноша с приветливо‑загадочной улыбкой Питера Пэна. Мать задержалась, решая, как поступить.

– Я, пожалуй, побегу. В магазин еще заглянуть надо, – с видом заговорщика сказала она.

Я благодарно кивнул за понимание.

– До свидания, Евдокия Андреевна, все будет хорошо. Теперь мы были одни.