Читать книгу: «90-е: Шоу должно продолжаться – 13», страница 3

– Он мне записку оставил, – ответила Ева. – Я вернулась, прочитала и решила заглянуть.

– Блин, – скривился Ян. – Велиал, ну правда, извини, а? Я честно думал, что ты с этим концертом поиздеваться хотел. Поэтому и наговорил… всякого. Пьяный был еще…

– Всякого, ага, – иронично проговорила Ева. – Ну давай уже, договаривай, за что хоть извиняешься.

Лицо Евы было холодным и совершенно недобрым. Я редко ее такой видел, надо здорово постараться, чтобы ее так разозлить.

– А вот теперь я жажду подробностей, – сказал я и посмотрел на Яна.

Тот сначала покраснел, потом частично побледнел.

– Блин, ну ребята… – пробубнил он. – Ну я же правда ничего такого…

– Значит, он тебя на деньги кинул и на счетчик поставил, да? – Ева склонила голову. – И уголовника Бобу на тебя натравил, да?

– Хм, интересно, – я прищурился, заглядывая в лицо Яна.

– Ага, очень, – губы Евы скривились в саркастичной усмешке. – Обхохочешься. Прикинь, встретила сегодня Конрада в “котлах”, а он мне вот это вот все рассказывает. С сочными подробностями, как ему, героическому “цеппелину” нашему, в рот пистолет засовывали и по почкам били. С понтом, профи всякие, чтобы синяков не оставлять.

– Я, кстати, без синяков бить не умею, – хмыкнул я. – Сколько ни пытался тренироваться, ни черта не получается.

Я демонстративно сжал и разжал кулак.

– И пистолета у меня нет, чтобы фантазию твою реализовать, – продолжил я и посмотрел на кухонную раковину. – Скалку вот разве что тебе в глотку забить…

– Блин, ну фигню сморозил, да! – воскликнул Ян, не глядя ни на меня, ни на Еву. – Конрад спросил, когда я бабки отдам. Мол, я тут концертом хвастался, значит…

– Божечки, ты еще и Конраду должен? – фыркнул я и поморщился.

– И не только Конраду, да, Янчик? – язвительно спросила Ева.

– И всем рассказал, как нехороший человек Велиал его на счетчик поставил, прикрываясь Французом, да? – холодно спросил я и поднялся с табуретки. – Пойдем отсюда, милая.

– Велиал, подожди, – Ян попытался удержать меня за руку. Но я увернулся, даже не задумываясь. – Ну постой, пожалуйста! Дай мне объяснить…

– Я услышал достаточно, – сказал я равнодушно.

На самом деле, я даже не злился. Сплетни – штука довольно штатная, особенно когда ты выскочка. Периодически до меня доносились всяческие обрывки слухов, которые фигурировали насчет моей скромной персоны в рок-клубе и окрестностях, но я как-то предпочитал оставлять такое без внимания. Ну, болтают. Язык-то без костей.

– И что, ты вот так просто ему такую фигню простишь? – Ева зло сверкнула глазами на Яна. – Знаешь, Янчик, я даже не представляла, что ты вообще на такое способен. Тебе вообще-то как сейчас? Не качает, не трясет, а? Вовка тебе помог с долгом разобраться, а ты – такое! Охренеть, блин, не встать. Фу…

Ева передернула плечами. Я обнял свою девушку и коснулся губами ее щеки.

– Ни в коем случае не прощу, милая, – сказал я. – Ты очень вовремя пришла сегодня. Впрочем, как и всегда.

– Ева, ты все не так поняла, – запоздало принялся оправдываться Ян. – Конрад просто вообще не очень одобряет эти велиаловские вась-вась с Французом. Я сам слышал, как он с Шутихиным-старшим обсуждал, что этот сопляк, в смысле, ты, Велиал, зря думает, что ему так просто это вот все с рук сойдет. А насчет пистолета – это мы вообще шутили. Там все были бухие, Конрад тоже, вот он и…

– Заткни фонтан, – почти нежным тоном проговорил я.

– Велиал, ну тебе же тоже наше сотрудничество выгодно! – Ян снова попытался ухватить меня за руку. Снова безуспешно. – Ты нормально так на концерте заработал. И еще заработаешь. Тебе же тоже выгодно, а? Ну сболтнул фигню, бывает. Ну прости, а? Что ты хочешь, чтобы я сделал, чтобы ты перестал напрягаться?

Глава 5

– Ничего, – я пожал плечами. – На этом наше сотрудничество заканчивается, Янчик.

Ян молча смотрел на меня исподлобья.

– Наконец-то, – одними губами проговорила Ева.

– А как же… – набычившись, начал Ян.

– Давай как-нибудь сам, – я усмехнулся и подмигнул. – Поздравляю с успехом, и все такое.

– Ты что, думаешь, что я без тебя не справлюсь, да? – с наездом сказал Ян. – Типа, ты настолько уже забурел, что считаешь меня пустым местом?

– Ни в коем случае, Янчик, – хмыкнул я. – Ты же как-то справлялся раньше. Вот и дальше можешь делать то же самое. Желаю творческих успехов. Пойдем, Ева.

– И что, ты ему даже в табло не пропишешь? – прищурилась Ева.

– Была такая мысль, – признался я. – И все еще есть. Если тебе это доставит удовольствие, милая. Ну что, двинуть ему?

Ева посмотрела на Яна долгим потемневшим взглядом. Потом мотнула головой.

– Нет, – скривилась она. – Ты прав. Пойдем. Пока, Янчик.

– Ну и валите! – Ян зло засопел. Как рассерженный бык. – Чистоплюи хреновы. Думаете, весь мир вокруг вас вращается? Да хрен там! Думаете, без вас у меня ни хрена не получится, да? А вот увидите…

Не обращая внимания на вопли Яна из кухни, мы с Евой вышли в крохотную прихожую и выудили из сваленной в кучу обуви свою.

– Велиал, а вы что, уже уходите? – над нами нависли два “цеппелина” и один “пинкертон”. – Мы же еще только начали.

– Трудный день был сегодня, сорян, парни, – я пожал всем троим руки. – Увидимся…

Мы вышли за дверь. И перед тем, как ее захлопнуть, услышали: “Ян, ты что ему наговорил, урод?!” – “Сам заткнись!”

Мы с Евой вышли во двор. В ночной городской тишине очень отчетливо были слышны звуки разгорающегося на третьем этаже скандала под аккомпанемент “Металлики” из колонок, выставленных в открытое окно.

– Знаешь, наверное, даже хорошо, что ты его не ударил, – сказала Ева. – Это… ну… правильно. Но как же он бесит… Божечки, я даже не представляла, что он может быть таким мудаком… Что с ним случилось? Раньше же нормальным казался.

– Либо хорошо маскировался, – пожал плечами я. – Либо произошла переоценка ценностей.

– Ты ему отомстишь? – спросила Ева, когда мы вывернули из двора на улицу. До дома идти было совсем недалеко, но мы как-то не сговариваясь решили чуть-чуть проветриться.

Я задумался. Никогда не любил как-то прицельно акцентироваться на всяких там деструктивных вещах. Чтобы как-то мстить – это же надо будет занять этим делом свои мысли… Можно подумать, у меня дел других нет…

– Думаю, да, – в конце концов ответил я. – Но мимоходом так. Специально напрягаться не буду.

– Ха, а знаешь… – Ева вдруг хитро улыбнулась. – Лучше всего месть получается, если ты ей совсем не занимаешься. У меня никогда не получалось наделать гадостей с таким же размахом и фантазией, как у… гм… жизни. Но вообще больше всего за ребят обидно.

– За “цеппелинов”? – спросил я.

– Ага, – кивнула Ева. – Они же не виноваты, что у них фронтмен идиот.

– Не виноваты… – эхом повторил я, внимательно посмотрел на Еву и улыбнулся. – Все хорошо будет у парней, я уверен.

– Ты что-то придумал? – глаза Евы блеснули в темноте.

– Почти, – медленно кивнул я и засмеялся. – Черт, анекдот вспомнил. Объявление в газете. Закоренелый и убежденный холостяк познакомится с жадной и ленивой дурой, чтобы укрепиться в своей закоренелости и убежденности.

– Это ты про Яна? – засмеялась Ева.

– Ага, – кивнул я. – Можно вместо какой-то там мести отправить ему бутылку какого-нибудь шмурдяка и открыточку “Спасибо за поправленный прицел”. Я все равно особо не горел желанием заниматься еще чьей-то раскруткой, кроме моих “Ангелов”. Ян был в некотором смысле исключением, да и то потому что я неосторожно пообещал ему помочь. Но с тем, что обещал, я уже помог.

– И все-таки хочется как-то прищемить Яну хвост, – сказала Ева. – Ладно бы, он что-то там про нас с тобой городил. Но про бандитов? Про деньги? Это и правда ведь такие слухи, от которых хрен отмоешься… Это как помнишь, в прошлом году? Когда про Машу-Лель в тусовке пустили слух, что она ворует. А, ты же ее не знаешь, наверное… В общем, была нормальная девчонка, а когда кто-то ляпнул чуть ли не в шутку про воровство, ее как-то везде отшили. Причем я точно знаю, что ничего она не украла ни разу!

– Ложечки-то мы нашли, но осадочек остался, – усмехнулся я.

– Какие ложечки? – нахмурилась Ева.

– Да это тоже анекдот такой есть, – сказал я.

– А, точно, вспомнила, – сказала Ева без улыбки. – Ну вот да…

– Да и ладно, – легкомысленно махнул рукой я. – Еще я с ветряными мельницами сплетен не воевал. Хотя болтать – пусть болтают.

******

– Кто-нибудь видел здесь табличку “склад мертвых негров”? – едва слышно пробормотал я.

– Что-что? – встрепенулся Бельфегор.

– Да ничего, просто фильм один вспомнил, – усмехнулся я. И мысленно добавил: “Который еще не сняли”. – Слушай, Боря, вот ты мне скажи, где ж я так нагрешил-то так?

Мы посмотрели друг на друга и хором прыснули. Хрен знает, как именно работает это сарафанное радио, но всю неделю к нам в “Буревестник” продолжалось прямо-таки паломничество. Которое к выходным превратилось не то, чтобы в стихийное бедствие, но во что-то очень близкое.

– А откуда они вообще взяли, что ты… ну… готов к сотрудничеству? – хмуро спросил Астарот. – Ты объявление в газете что ли дал?

– Ага, два объявления, – заржал я. – Ладно, пойду с этими тоже пообщаюсь.

Я поднялся с кресла и направился к выходу из зрительного зала “Буревестника”. Оставив “ангелочков” дальше обсуждать идею их нового клипа, из-за которой мы сегодня тут и собрались.

А на выходе меня ждали двое “Пиночетов”, фронтмен и басист. И я уже примерно себе представлял, что они скажут.

– Велиал, здорово! – жизнерадостно заорал главный из “Пиночетов” и бросился обниматься. – Какие у тебя тут кисули в фойе танцы устроили…

– А ты здесь конкретно так прописался, да? – басист “пиночетов” постучал костяшками пальцев по дверному косяку.

– Здорово, орлы, – усмехнулся я. – С чем пожаловали?

– Короче, мы с Димоном МГИМО не кончали, – заговорщически подмигнул фронтмен и покрутил один из многочисленных значков на своей обтрепанной “безрукавке”. – Ты же “цеппелина” турнул? Турнул. Значит местечко освободилось, а?

– Честно скажу, вы примерно сорок седьмые за эту неделю, – усмехнулся я.

– Да? – лицо фронтмена “пиночетов” стало по-детски обиженным. – Я же тебе говорил, что надо было сразу идти!

– Кстати, раз уж вы все равно пришли… – начал я.

– Велиал, стопэ! – заголосил басист. – Мы же тебе тут принесли кое-чего… Вот, сча… Короче, моя бабуля – просто чемпион мира по засолке груздей. Да ты не скалься, я вот вообще ни разу не шучу! Она натурально каждую осень садится в свой уазик и собирает грибов, наверное, целую тонну. И потом их солит. Короче, я тут принес пока пару баночек на пробу, если понравится, могу еще штук десять притаранить…

– Соленые грузди – это аргумент, – хмыкнул я. – А давайте-ка в наш кабинет поднимемся.

– О, еще и кабинет! – восхитился фронтмен.

Я вздохнул. Когда скромненько пришли первые рокеры, кажется, “Ножной привод”, я удивился. Когда визиты и звонки продолжились, я начал недоумевать. Но вот сейчас мне уже было скорее смешно.

– О, рояль! – хором заорали оба “пиночета”. – Вот ни хрена ж себе!

– Опять? – Наташа подняла голову и посмотрела на меня. – О, кстати, вот конкретно эти хорошо, что пришли. Я думала уже им сама звонить.

– Куда грибы поставить? – спросил басист.

– Погоди с грибами, Димон, – остановил его я. – Короче, парни, у меня к вам два вопроса. Только честно, лады? Вы с чего взяли, что я собираюсь кого-то продюсировать?

– В смысле? – удивленно вскинул брови фронтмен. – Ну так ты же “цеппелинов” турнул, значит место освободилось…

– Не-не-не, ты не понял, – остановил его я. – Откуда вообще эти слухи появились?

Я уже пытался несколько раз этот момент прояснить. Сначала вообще думал, что это Ян решил мне так отомстить и вслед за слухом про бандитов запустил еще один. Ну, типа как популярное в будущем западло – разместить профиль с чужим фото на сайте гей-знакомств или, там, дать объявление “продам кокер-спаниеля за три рубля, звонить строго с пяти до шести утра”. Но никто ничего внятного на эту тему пока что не сказал.

– Ну, короче, там как дело было… – фронтмен “пиночетов” опустился на вращающийся стул и начал на нем крутиться. – Яныч как-то пришел и давай рассказывать, как ты ему по почкам пробил, бабки отобрал и еще Боба этот твой его прижучил.

– Звиздел, стопудово, – басист склонился над роялем. – Мы сразу поняли, что никто его не прессовал.

– Ян вообще мне бабок должен! – заявил фронтмен.

– Ой, и ты не звезди! – басист сыграл на нашем расстроенном рояле собачий вальс. – Гы, а я, в натуре, в первом классе мечтал пианистом стать!

– И что тебе помешало? – иронично спросила Наташа.

– Да, короче, я поспорил со своим тогдашним корешем, что я себе руку сломаю, – басист заржал.

“Все-таки панки – ребята совершенно незамутненные”, – подумал я.

– В первом классе? – Наташа удивленно подняла бровь.

– Там долгая история, – басист Димон захлопнул крышку рояля и вышел на середину кабинета. – Короче, мы тогда были октябрята, типа. И у нас были вожатые из пионеров. Две девчонки. Или, как мне тогда казалось, очень взрослые тети. И, короче, один раз они приходят, а у обеих гипс на правой руке. И по секрету нам рассказывают, что, типа, у них контроша по математике, а они, чтобы ее не писать, сами себе руки сломали. Об парту если вот так грохнуть, то…

– Нормальные такие у вас вожатые были, – подала голос Света. – Прямо-таки разумному-доброму-вечному учили.

– О, Клэр! – обрадованно заорал фронтмен. – А я тебя не заметил! А ты чего в рок-клуб больше не заходишь?

– Да мировые вожатые, чо ты? – насупился басист. – Короче, там у них в классе половина вот так себе руки сломали. А мы пока шкеты мелкие, и контрольных бояться не научились. Мой кореш тогда говорит: “Круууууто!” А я говорю: “Ачотакова?” А он мне: “Да тебе-то в натуре слабо руку сломать!” А я говорю: “А вот не слабо!” Ну и грохнул, как вожатка показывала.

Света засмеялась, закрыв лицо руками.

– Так, мы отвлеклись от главной темы, – напомнил я. – Что там было про склад мертвых негров? Ну, в смысле, про Яна. Он что-то еще сказал?

– Да нахрен он сдался, слушать его, – фронтмен высунул язык и изобразил “блюющую рожу”. – Короче, Велиал, я не тупой. Понял уже, что никого ты не ищешь.

– Но грибы мы все равно тебе оставим, – добавил басист. – Мировые грибы, зуб даю!

– И если вдруг чо, то знай, что мы как штык! – заверил фронтмен. – Ты не смотри, что мы бухаем, скажешь работать, лично прослежу, чтобы мои придурки срочно стали трезвенниками!

– Работать, говорите? – задумчиво проговорил я.

– Эй, а ну стойте, придурки! – Наташа вскочила так быстро, что меня даже ветром обдало. – Сели обратно, разговор есть.

– О! Это мы удачно зашли! – поднял палец фронтмен. – А ты говорил: “Турнут!”

– Да ничего я не говорил, что ты несешь?! – возмутился басист.

– Вы как вообще, трезвые? – строго спросила Наташа. – Информацию способны воспринимать?

– Ну по пивку только с утра высосали, а так мы в норме, – заверил фронтмен.

– Значит так, тогда слушайте сюда, – Наташа усадила их за стол и нависла над ними сверху.

А я присел напротив Светы.

– Что и требовалось доказать, – сказал я.

– Это ты про слухи эти дурацкие? – спросила Света.

– Ага, – кивнул я, вполуха слушая, как Наташа объясняет “пиночетам” про тайную площадку фестиваля. С этим потоком паломников она быстрее всех сориентировалась. К нам в “Буревестник” за эту неделю наведались чуть ли не все знаковые и не очень коллективы Новокиневска. И где-то со второго дня она эту волну решила оседлать и набрать исполнителей на свою тайную площадку. И про “пиночетов” она реально только сегодня утром вспоминала. Мол, что-то эти не приходили еще, они прикольные, надо им что ли самой позвонить. И вот…

– Слушай, ну я даже не знаю, – вздохнула Света. – Ян был нормальный мужик раньше. Обязательный, группа у него – огонь. А тут он как свихнулся. По нему можно учебник писать о том, как испортить себе репутацию в рекордно-короткие сроки.

– Ха, да уж, что-то не то у него с репутацией, – засмеялся я. – Вряд ли он на какой-то такой эффект рассчитывал.

– Ну да, как-то немного неожиданно даже… – Света покачала головой. – Хотя, знаешь… Да нет, правда неожиданно. А ты что, куда-то уходишь?

*****

В ресторане “Новокиневск” было неожиданно для обеденного времени многолюдно. Обычно завсегдатаи начинали стекаться сюда к вечеру, а до этого момента в обширном сумеречном зале сидели только одинокие постояльцы гостиницы. И… все. Ну и иногда Василий устраивал здесь заседания своей команды или деловые встречи.

Но сегодня тут прямо столпотворение какое-то.

– Что тут сегодня за столпотворение? – спросил я, приземляясь за столик рядом с Василием. Кое-что в этой жизни стабильное все-таки было. Стол, во всяком случае, был тот же самый, привычный. Только вот шум вокруг другой. И даже какой-то не совсем ресторанный.

– А шут его знает! – Василий пожал мне руку. – Какая-то конференция тут. Приличные все такие, мне даже неудобно как-то…

– Да ладно, мы тоже приличные, – засмеялся Конрад.

– Мы-то с тобой да, – со значением поднял палец Василий. – А вот эти двое – с патлами. Вовчик, а ты чего свою гриву не обрежешь? Ты же ей на сцене не трясешь. С Сеней-то понятно все.

– Да как-то привык, – развел руками я. – Думаешь, эти ученые соберутся вместе и подадут прошение, чтобы меня из ресторана выгнали? Как неприличного?

– Да не, это не ученые, – покачал головой Конрад. – Откуда у ученых деньги, чтобы им в ресторане столы-то накрывали?

– А кто тогда? – Василий вытянул шею. – Выглядят прилично…

– Сектанты это, – сказал Сэнсей. – В Москве таких полно.

– А! – разочарованно хмыкнул Василий. – Опиумом для народа торгуют, стало быть.

– Раз торгуют, значит продается, – философски заключил Конрад. – Слушай, Вова, я, кстати, с тобой поговорить хотел….

– Это насчет Яна? – устало вздохнул я.

– А, тебе Ева уже рассказала, – покачал головой Конрад. – Слушай, если что, я ему не поверил. Но хреново, когда про тебя такие вот разговоры идут. Ты бы с ним поговорил как-нибудь по душам.

– Так, я что-то не понимаю, об чем вы тут толкуете, – Василий хлопнул по столу ладошкой и потянулся за бутылкой коньяка. – Мне кто-нибудь разъяснит, или это секретные секреты между вами, музыкантами?

– Ты же знаешь Яна Уварова? – спросил Конрад.

– Здоровенный такой шкаф? – уточнил Василий. – Марты Ремезовой сынуля?

– Уварова же она вроде? – нахмурился Конрад.

– Да я ее еще со школы знаю, – махнул рукой Василий. – За соседними партами сидели, записочками перекидывались. Это потом она за Уварова выскочила. На первом курсе. Так и что там с Яном?

– Да, короче, Вовчик ему с группой гастроли устроил, – объяснил Конрад. – И концертов еще парочку сверху…

– Один концерт, – уточнил я.

– Ну а Ян начал трепаться, что Вовчик его по деньгам обидел, и еще бандюков своих на него натравил, – сказал Конрад.

– А ты натравил? – спросил у меня Василий.

– Неа, – мотнул головой я.

– А зря, – усмехнулся Василий. – С кем ты там, с Французом дружбу водишь?

– Р – репутация, – засмеялся я.

– Так-так-так, погоди! – Василий замер, не донеся стопку до рта. – Я правильно понял, что ты Уварова под крылышко взял, а он тебе фигвамы рисует и по подворотням треплется?

– Ага, – кивнул я.

– Так давай выкинем нахрен этих его “цеппелинов” со всех площадок! – Василий полез, было, в портфель, который стоял рядом с ножкой столика. Но потом опомнился, что коньяк свой не допил, и выпрямился обратно. – Я Марте говорил уже, что мудак у нее сынуля вырос!

Глава 6

– Ха… – Василий покрутил в руке пустую стопку. – Ха… А ты ведь злыдень, Вовчик, ты в курсе?

– Да ладно, я же добрейшей души человек, – криво улыбнулся я. – Можно сказать, рубаха-парень. Просто как-то перед парнями неудобно стало. “Цеппелины” – неплохие ребята. Играют отлично. Они же не виноваты, что у них фронтмен скурвился.

– Сеня, а ты что скажешь? – Василий посмотрел на Сэнсея.

– Они хороши, – кивнул Сэнсей.

– Тогда что мы сиськи мнем? – Василий плеснул себе еще коньяка и замахнул одним глотком. – И не понадобится устраивать эту суету с подбором, конкурсами и прочей беготней. А?

– А если они решат упереться и Яна поддержать? – задумчиво проговорил Сэнсей.

– Ну и дураки тогда, – махнул рукой Василий.

– Да не решат они, – поморщился Конрад.

– Были “Ян и цеппелины”, станут “Семен и цеппелины”, а? – Василий подмигнул сначла мне, а потом Сэнсею. – Сеня, ну что ты скучный такой? Мы же с тобой уже прикидывали палец к носу, что группа тебе, как ни крути, нужна. Возить тебя по всей стране с акустическими квартирниками – это такое себе, на семечки только. Ты же звезда! Тебе масштаб нужен. А “цеппелины” эти – нормальные. Нормальные же, а, Вовчик? Хорошо играют?

– Приемлемо, – кивнул я.

– Ну и вот! – Василий сдвинул в центр все четыре стопки и разлил по ним оставшийся коньяк. – Короче, этот Уваров нам, считай что, подарок сделал!

– Они же еще не согласились, – со слегка напряженной улыбкой сказал Сэнсей.

– Сеня, ты меня удивляешь! – Василий сунул нам всем стопки в руки. – Если начнут сиськи мять, значит они клинические идиоты. Пусть идут а Полевой концерты дают.

– На Полевой? – переспросил Сэнсей.

– В психдиспансере, – объяснил Василий, поморщившись. – Откажутся – туда им и дорога. Устроим тогда это твое тра-ля-ля с подбором музыкантов. В музучилище шороху наведем, там моя подружайка давняя работает, она в кого поталантливее пальцем потыкает.

– Вася, притормози! – Конрад хлопнул Василия по плечу. – Что у тебя за манера – идти сразу во всех направлениях? Попустись!

– Да у Сени такое лицо стало, будто ему тут предлагают разборку с перестрелками устраивать, – Василий развел руками. – Ничего с этим вашим Яном не случится. Хвост подожмет и к мамочке прибежит. Через полгода она ему новых музыкантов купит. И всего делов. Я это говно знаю, вот уж что-что, а в петлю он точно не полезет. Так что не ссы, Сеня, никакого греха на душу ты не возьмешь. Или давай я с ними покалякаю. В отличие от тебя, я ни черта, ни бога не боюсь, а мне музыканты при тебе тоже ого-го как нужны.

– Я все сделаю, не напрягайся, – я поднял руку, останавливая поток мыслей Василия. – Ну смотри, мне нужно, чтобы на фесте уже все в ажуре было… – покачал головой Василий.

– Если они вдруг упрутся… – начал я.

– Эй-эй, ты мне заднюю не врубай! – Василий угрожающе подался вперед.

– Думал сказать, что в этом случае беру на себе беготню по музучилищу, – засмеялся я. – Но я думаю, что не упрутся…

– Так, ладно, – Василий энергично замахал, призывая к нашему столику официанта. – Так, нам конины еще бутылочку. И закусить чего-нибудь по-быстрому сообрази. Ну, там нарезочку колбасную, сыра какого-нибудь покромсай. Как всегда, в общем, что я тебя учу? Давай, метнулся кабанчиком! – отдав команду, Василий снова повернулся к нам. – Короче, вот у нас есть какая тема. Это насчет второго нашего фестиваля, который за городом и на природе.

– Рокозеро, – подсказал Конрад.

– Да, точно, – кивнул Василий. – В общем, вот какое дело тут у меня. Вариантец подвернулся интересный, с пылу, так сказать, с жару. И вот я теперь сижу и думаю, как бы так на двух стульях-то сразу усидеть…

*******

– Володя, ты почему так долго? – Агата бросилась мне навстречу, едва я успел появиться на пороге ДК профсоюзов. – Уже половина групп сегодняшних прослушали, а еще тут Гусь со Славиком подрались…

– Никого не убили? – уточнил я на всякий случай.

– Конечно, нет! – возмущенно всплеснула руками Агата и уставилась на меня влюбленными глазами. – Просто я здесь без тебя очень неуверенно себя чувствую. Они такие странные все…

“Кто бы говорил”, – мысленно вздохнул я. Сегодня Агата снова нарядилась в красное платье женщины-вамп и высокие каблуки. И рокеры, ожидаемо, пускали в ее сторону слюни и отпускали комментарии разной степени фривольности. А она делала вид, что это ее ужасно возмущает. И смотрела на меня, ожидая, что я пресеку все это безобразие.

– Короче, у нас по голосованию только насчет “Радости жизни”, “Пургена” и “Двух запорожцев” у ребят голоса разделились, и мне пришлось… – затараторила Агата, одергивая подол коротенького платья.

– И я твоему мнению всецело доверяю, – заверил я, даже не вдаваясь в подробности. Не то, чтобы мне было вообще наплевать на то, кто будет выступать из местных групп. Но традиции, которые сложились в рок-клубе до моего появления, были таковы, что совсем уж мусор туда просто не попадал, а значит можно было всерьез не заострять внимание на этом самом прослушивании и быть уверенным, что на сцене “котлов” во второй день фестиваля не появятся музыканты, которые вообще впервые инструменты видят. Таких отсекли уже давно.

Величественная Варвара с гордым видом только что вышла из зрительного зала, бросив через плечо тем, кто там остался.

– Все, мы закончили, у вас десять минут, чтобы освободить сцену!

– Как закончили? – встрепенулась Агата. – Там же еще пять групп было!

– Они больше не будут, – засмеялась Варвара, и они с секс-агрессором Димой хлопнули ладошками жестом “дай пять!”

– Я не поняла! Мы же должны вместе… – вспыхнула Агата.

– Остынь, – оборвала ее Варвара. – Время закончилось, пришла Елена Сергеевна и сказала, что в зале скоро будет мероприятие. Так доступно?

Агата покраснела, опустила взгляд и снова одернула подол платья.

– Как у нас дела? – спросил я, пожав руку Диме, Славе и Косте. Костя имел вид растрепанный и недовольный. Как и Агата же.

– Все хорошо, – отрапортовала Варвара. – Пойдем в кабинет, я тебе все подробно изложу.

– Валяй, – кивнул я. – А потом я, у меня тоже есть немножко новостей.

– Хороших, надеюсь? – сверкнула довольной улыбкой валькирия-Варвара.

– Приемлемых, – хмыкнул я. Вот, блин, словечко привязалось! Прямо, можно сказать, девиз подготовки этих наших фестивалей. Из-за отсутствия компов и мобильных телефонов, меня постоянно накрывало ощущением, что это все какая-то игра. Потому что ну как можно всерьез думать о том, что у тебя мероприятие на несколько десятков тысяч человек, когда все организационные моменты записываются в тетрадках и блокнотах, а таблички рисуются вручную. Линейкой и карандашом. И координация действий по стационарным телефонам. Так что масштабность затеи у меня как-то отказывалась укладываться в голове. И мозг отказывался внимать логичным аргументам, что человечество прекрасно обходилось без компов и мобильников на протяжении нескольких тысяч лет своей истории. Да и сам я уже как-то больше полугода без них обхожусь, и ничего…

Приемлемо, да.

Варвара устроилась на месте Банкина, остальные расселись вокруг стола.

– Значит так, можно сказать, что мы закончили и даже раскидали расписание первоначальное, – сказала Варвара, листнув большую тетрадь.

– Мы же еще не закончили прослушивание! – строптиво возразила Агата.

– Да мы их сто раз уже слушали! – воскликнул Дима-секс-агрессор. – Это же наши, рок-клубовские, мы же и так знаем, как они играют!

– Но Володя сказал… – Агата гордо выпрямилась.

– Стопэ, – пресек спор я. – Варвара, продолжай.

– Значит так… – Варвара пробежала глазами по страницами и принялась перечислять группы, которые они разбили на три отделения. Попутно перемежая информацию всякими свежими сплетнями о том, кто с кем не дружит, у кого вдруг вспыхнула любовь, а кто наоборот разбежался. И все это она мне рассказывала не просто так, из любви к высокому искусству сплетен, а как бы иллюстрируя расстановку групп в концертной сетке. Мол, если поставить рядом вот этих двоих, то обязательно будет драка или истерика. А зачем нам истерика, когда ее можно избежать?

– А с Гусем вы почему подрались? – спросил я у длинного Славы, когда Варвара свое выступление закончила.

– Ничего мы не подрались, – буркнул Слава. – Ну сунул ему пару раз, потому что он бухой приперся, хотя мы сто раз говорили, что…

– Ясно, – кивнул я. – Моя порция новостей. Первое. Ведущими нашего Рок-Оскара будут Никита Булочкин и Настена.

– Это диджеи с Европа-Плюс? – со знанием дела спросил секс-агрессор.

– А я думала, что вы с Наташей будете вести… – разочарованно протянула Агата.

– Нам с Наташей и без этого есть чем заняться, – усмехнулся я. – И да, это диджеи.

Новокиневский филиал радио “Европа-плюс” начал вещание всего-то месяц назад, и пока еще тамошние деятели не растеряли энтузиазм и пришли к нам с Василием сами. Волонтеров и энтузиастов, готовых работать за спасибо, на имидж, за горсть семечек и вообще ни за что, просто дайте рядом постоять, было настолько много, что Василий выделил специальный отдел по работе с волонтерами и отселил всю эту шумную и социально активную братию в правое крыло своего офиса. Он принципиально не гнал никого, кто хотел работать бесплатно. И занятия для всех легко находил. Хотя не факт, что эти самые энтузиасты именно так представляли себе работу на рок-фестивале.

Радийных диджеев он тоже сначала хотел отправить в число тех самых людей, которые “подай-принеси”, но тут уже я вмешался и забрал их в свою “вотчину”.

– А может лучше… – подал голос Костя, который все еще выглядел недовольным. – Хотя ладно, вы все равно скажете, что это фигня.

– Так ты же еще ничего не сказал, – я повернулся к нему. – Валяй, излагай. Мы тут все примерно в равных условиях.

– Но ты же все равно все решил, – махнул рукой Костян. С очень знакомым таким выражением лица. – Какой вообще смысл высказывать мнение, когда его можно задавить этим дурацким голосованием?

– Так, Костян, – я хлопнул ладонью по столу. – Ты сейчас гундишь, чтобы что? Показать, как ты недоволен?

– Да я вообще пойду, раз я тут нафиг не нужен, – Костя начал медленно вставать.

– Хрен там, – усмехнулся я, встал быстрее него и перегородил выход. – Не угадал. Пока свою идею не расскажешь, никуда тебя не выпущу, ясно тебе? А будешь отпираться, привяжу к стулу и… Варвара, в рок-клубе где-нибудь есть паяльник или утюг?

– Утюг вроде в костюмерной у театральной студии был, – быстро отозвалась Варвара. – Ой, подожди, а тебе зачем утюг?

– Ну как зачем? – я удивленно развел руками. – У нас тут член актива собрался ценную идею зажилить. Придется пользоваться подручными предметами, чтобы ее из него извлечь.

Я говорил всю эту ахинею с чертовски серьезным выражением лица. Настолько серьезным, что секс-агрессор даже слегка побледнел.

– Ага, испугались, – засмеялся я. – Шучу я, расслабьтесь. Давай, Костян, жги, что там у тебя.

– Да ничего такого, – засмущался он. – Я просто подумал… Хотел предложить, ну… Чтобы я…

– Себя в качестве ведущего? – спросил я. – Секунду…

– Да я же уже сказал, что… – Костян сел обратно на стул и уперся лбом в ладони. – Если что, я в кульке учился. И на актерских курсах. Сценическая речь там, и все такое…

– Камеры не боишься? – спросил я, вынимая из чехла камеру. – Давай видеопробы устроим.

– Как? Сейчас? – дернулся Костя.