Маленький сюрприз для мажора

Глава 4

Артур

Детектив срабатывает быстро и чётко – у него раскинута мощная сеть сотрудников по всей стране и даже за её пределами, поэтому запрашиваемую информацию я получаю к вечеру следующего дня и теперь внимательно изучаю.

Что мы имеем… Арина Незабудкина и Никита Вольцев поженились два года и два месяца назад в Сочи. Прикидываю сроки. Мд-а, буквально спустя месяц после того, как мы виделись с Ариной последний раз. Для того чтобы расписаться в ускоренном темпе, жених и невеста предъявили справку о беременности. И действительно, Марьяна родилась спустя восемь месяцев после свадьбы.

Всё как я и думал. Если, конечно, исключить вариант, что Арина прыгнула в постель Вольцева в первую же встречу, едва успела спуститься с трапа самолёта.

Об этом думать неприятно, и к тому же все внутри меня вопит против подобного предположения. Да – Ливневы заявили, что Арина воровка и аферистка, да – многое на это указывает, но у меня просто на дыбы встаёт что-то внутри, противясь их обвинениям. Полагаю, это интуиция, чуйка, внутренний голос – иногда во мне подобная хрень просыпается.

Растираю грудь рукой и отправляюсь к бару. Очень хочется выпить, хоть я давно от этой маленькой традиции отказался. Мне не понравился эффект. Вернее, его последствия. Но сейчас мне требуется убрать излишнее волнение, и я наливаю в рокс вискаря, добавляю лёд и возвращаюсь к чтению.

Из Сочи молодожёны улетают в день росписи, но не в свадебное путешествие, а прямиком к родственникам мужа. А они – сюрприз – известная в столичных кругах семейка, занимающаяся ресторанным бизнесом. Возможно, даже знакомы с моими предками. Во всяком случае, Вольцевы не бедствуют.

Тогда какого хрена мажор Никитка работал барменом в сочинском клубе? Непонятно.

Дальше молодая семья получает свадебный подарок – этот самый ресторан, который мы сейчас покупаем, – и оседает в Подмосковье.

Всё очень и очень подозрительно. Читаю дальше и дохожу до самого интересного: Никита Вольцев – хреновый муж и отец. Сотрудники детективного агентства без особого труда установили, что Арина носит ветвистые рога чуть ли ни с первого дня замужества. Вольцев имеет все, что движется, не брезгуя даже своими сотрудницами – именно одна из его официанток и сдала босса. Видно, недавно бросил, и обида делает её разговорчивой.

М-да.

А дальше свежие фото мне демонстрируют, как муженёк Арины не далее как сегодня утром выходит счастливый и удовлетворенный из местной гостиницы в обнимку с симпатичной брюнеткой.

И о чем же нам все это говорит?

Верно! Это говорит о том, что Арина и Никита друг друга стоят, и скорее всего, моя догадка верна – эти двое заключили сделку, а брак их – сплошная фикция. Прикольно. Интересно, как старшие Вольцевы отреагируют на такую новость? В особенности дед, досье на которого я тоже прочитал и сделал вывод: мне ещё очень повезло со своими родственниками!

Нет, конечно же я не собираюсь открывать предкам Никиты глаза на правду. Стукачество – не про меня. Но ведь они всё равно узнают об афере, когда вдруг лишатся внучки. Ведь на Марьяну права я заявлю без всяких проволочек.

Правда, не следует забывать о существовании мизерной вероятности того, что Арина муженька-таки обманула, выдав Марьяну за его дочь. А гуляет он, потому что любви между ними никогда не было и женился мужик по залету.

Но уж очень подозрительно выглядит момент с полученным в подарок на свадьбу имуществом. Я не верю в такие совпадения.

Смотрю на стакан с виски: лёд давно растаял, а я к успокоительному так и не притронулся – зачитался. И это очень хорошо – мне сейчас за руль садиться.

Поднимаюсь и иду на выход из квартиры. Я не мальчик, чтобы теряться в догадках, поэтому принимаю решение поехать к Арине и задать прямые вопросы. От её ответов зависит, как будут развиваться события дальше.

Я пока не уверен в том, что от неё потребую – чёткого плана разговора нет, но где-то в глубине души свербит точное знание: я хочу получить себе не только дочь, но и её мать. Это неправильно. Мне не нужна обманщица. Но я пока ничего не могу со своим неадекватным желанием поделать.

Сажусь в машину и рву в Подмосковье, надеясь на во всех смыслах благоприятный исход беседы.

Адрес Вольцевых у меня есть, и в настоящий момент Арина с дочерью дома опять одни – только что на телефон пришли новые фотографии Никиты и его любовницы: голубки развлекаются на турбазе, а значит фальшивый муж мне не помешает.

Глава 5

Арина

– Арь, я сегодня домой не приду, – сообщает Ник часов в восемь вечера, – мы за городом.

Он мог бы мне этого и не говорить, но у нас хорошие доверительные отношения. Никита знает, что я буду волноваться в случае, если он просто молча не явится с работы, поэтому всегда предупреждает. Хотя последнее время он настолько редко проводит ночь в своей комнате, что кажется, я уже привыкла к его отсутствию.

– Ага, хорошо провести время! – желаю от души, а потом, затаив дыхание, спрашиваю, о главном: – Не звонили?

Маняша в этот момент устаёт от игрушек и идёт ко мне, подхватываю свободной рукой дочь и усаживаю к себе на колени.

– Тишина пока, – друг тут же понимает, о чем я, и не уточняет.

Мы с ним ждём звонка от Артура с Мечеславом с замирающим сердцем. Он точно расставит всё по местам, и можно будет действовать дальше. Хотя бы пойти и подать на развод. А там ещё суда ждать придётся два месяца. Потом бумаги оформлять, менять фамилию мне и Мане… Ох, куча дел! Дай бог, у меня получится переехать на новое место жительства к концу зимы, а попробовать начать работу мини-отеля со следующего лета.

– У меня плохое предчувствие, – делюсь я с Ником тревогой, уворачиваясь от Мани, которая норовит отобрать у меня телефон.

У меня действительно неспокойно на душе, сердце сжимается от непонятной тяжести. Хоть с эпической встречи в ресторане и прошел всего день, время тянется как резина – мне кажется, что миновала неделя, потому что неизвестность угнетает.

Уже бы явился этот Шип, выложил все как есть, и двинулись бы мы все дальше!

– Ну, хочешь, я вас завтра отвезу в дом к деду? Они там давно зовут погостить, и Маню хотят потискать, – иногда мне кажется, что Никита забывает о том, кем мы друг другу приходимся.

Нет-нет, он не воспринимает нас с Марьяной как жену и дочку, скорее всего, меня он назначил на роль младшей сестры, а Маню племянницы. Но он-то ладно, я не против. А вот обманывать его родню у меня нет ни малейшего желания, поэтому от поездок к ним я всячески уклоняюсь.

– Ник, не начинай. Я не про то, – отмахиваюсь от его предложения и от дочкиной руки заодно, – ладно, я пошла Маню купать.

Прощаюсь и кладу трубку.

Карапузинка у меня привыкла укладываться в девять, так что мне и правда пора её купать. Ну а в ванной забываю обо всем на свете, потому что вода – любимая среда обитания Мани. Она у меня рыбка по гороскопу и очень любит плескаться.

Дочь хохочет и бьёт ладошками по воде, пока её мою, и я смеюсь вместе с ней, хоть вся с головы до ног вымокла. Ну а после ванны дочь клюет носом и обычно быстро засыпает, выпив вечернюю дозу кефира.

Сегодняшний вечер не исключение, и только я успеваю забрать из рук Маняши пустую бутылочку, как раздаётся звонок в дверь. Да кого там принесло-то, а?! Звонят еще так настойчиво! Благо дочка даже не вздрогнула, но я все равно иду открывать жутко злая! Это явно кто-то из соседей, больше некому – домофон ведь не звонил. А соседи все знают, что у нас маленький ребёнок. Могли бы додуматься, что стучать надо!

Распахиваю дверь, и меня парализует от шока – на пороге стоит Артур. Как говорится: бойтесь своих желаний, ведь они могут исполниться. Как он тут оказался?

Сердце ухает и замирает. Как не замереть? Я на двести процентов уверена, что знаю, зачем он пришёл.

Мы стоим, молча вперив друг в друга взгляды, и никто из нас не спешит начать разговор. Я – потому что лишилась дара речи и даже при всем желании не способна вымолвить и слова, хотя вопросов к Артуру возникает великое множество, начиная с «Чего тебе тут надо?» и заканчивая «Как ты мог со мной так тогда поступить, ведь я была готова отдать тебе сердце?».

– Ну, здравствуй, Ариша-а-а, – говорит Артур спустя бесконечные секунды тишины.

И я от его обращения вздрагиваю. Ариша… Он меня так когда-то ласково называл. Только сейчас моё имя звучит из его уст издевательски.

– …Думаю, ты понимаешь, зачем я пришёл и что нам с тобой необходимо поговорить?

Мозг человека способен продумывать до трех сотен мыслей в час – не помню, где это читала. У меня такое впечатление, что я побила рекорд и продумала все эти три сотни за те мгновения, что прошли с момента открытия двери до вопроса Артура. И я в этом потоке мыслей теряюсь. Я понятия не имею, что сейчас ему сказать: может, что мужа нет дома, а я посторонних мужчин в его отсутствие не принимаю? Нет, это его только разозлит. Если Артур докопался до того, что у нас с Ником не настоящая семья, он неизвестно как отреагирует. Прикинуться, что ничего не понимаю и уйти в глухой отказ? Заявить, что он ошибся и Марьяна не его? А вдруг у него есть какие-то доказательства? Артур – мажор, он всегда был богатым, а такие люди с детства знают, как добывать нужную им информацию. Чёрт!

– Проходи, только, пожалуйста, не шуми. Я недавно уложила Марьяну спать, – волевым усилием давлю страх и отступая в коридор.

Мне кажется, что услышав о том, что Маня спит, в глазах Шипинского мелькает разочарование. Ну он бы ещё в полночь пришёл!

Прохожу в кухню и щелкаю чайником. Буду гостеприимной хозяйкой и предложу гостю чай.

Артур с комфортом усаживается на диван кухонного уголка, ставит локти на стол и кладёт подбородок на сцепленные в замок руки. Смотрит на меня неотрывно, с немым укором, и мне становится нечем дышать под этим взглядом. В его светлых глазах застыл лёд, и меня от него озноб пробирает.

– Арина, скажи мне, как получилось, что моя дочь носит фамилию Вольцева, и почему я о ней узнаю совершенно случайно и спустя полтора года после рождения? – даже не дождавшись, пока закипит чайник, взрывает Артур свою бомбу.

А мне, как ни странно, наконец становится легче дышать. Теперь я хотя бы точно знаю, с чем он пришёл, а ещё срабатывает инстинкт самосохранения, который заставляет защищаться самым качественным способом – нападением.

– Знаешь, Артур, что я тебе скажу? – шиплю, как кошка, сложив руки на груди. – А кто ты для меня был такой, чтобы я тебе докладывала о своей беременности?

Артур выпрямляется и натягивается, как струна, принимая бой.

– Отец ребёнка, на минуточку, – кидает резко, отрывисто.

– Не смеши! – я даже тихонько, но фальшиво смеюсь.

– Не стоит мне врать, Арина. Я знаю, что Марьяна моя, и я могу это доказать через элементарный тест ДНК.

– А я и не собираюсь тебе врать. Марьяна – моя дочь, а ты только дал для её рождения свой биоматериал. – Глаза Шипа темнеют, наливаясь яростью, но я ещё не все сказала. Ох, как, оказывается, я мечтала об этом разговоре, как выплесну обиду! Даже сдержаться теперь не могу – накопилось! – Ты мне ничего тогда не обещал, мы вообще два дня знакомы были. С чего бы я побежала рассказывать о своей проблеме жениху сводной сестры, который спит то с ней, то со мной, то снова с ней? Может, она тоже беременная…

– Что ты несешь? – возмущается Артур и роняет кулаки на стол.

– Тише! Разбудишь! – шепчу страшным шёпотом. – Я несу? Я видела букет и твоё послание Лене, разве же она тебе не сообщила, что в тот момент в квартире была я, а не она?

У Артура в этот момент такое лицо, как будто я вдруг заговорила на китайском. Настолько изумленное, что хоть на мем фотографируй.

– Арина, если ты сейчас пытаешься выкрутиться, втюхав мне какую-то хрень, чтобы свалить всё на меня – бесполезно! – цедит он сквозь зубы очень грозно, но так, чтобы не разбудить Маню. – Я тебе не наивный мальчик. Какие цветы? Какая невеста? Какое сообщение? Говори нормально, я ничего не понимаю.

И тут мне впервые за эти годы приходит в голову мысль – а вдруг это Леночка тогда провернула глобальную подставу, чтобы нас с Артуром разлучить? У меня даже колени подгибаются от такой догадки, и я спешу присесть на уголок, правда, на другой его конец, подальше от Шипинского.

Прячу руки под столом, чтобы он не видел, как они трясутся, и рассказываю как Лена вызвала родителей и, пока я скрывалась в доме Шипинских, настроила их на нужную волну. Как отец за мной пришёл, дождавшись, когда Артур уедет из дома. Как, обвинив меня в том, что я влезла в отношения жениха и невесты – Артура Шипинского и Лены Фроловой – опозорила их перед всем элитным поселком. Как отец принял решение отселить меня в городскую квартиру, которую Лена считала своей. Рассказала, как я весь день звонила ему – Артуру, но он был недоступен. Ну и закончила тем, как курьер принёс от него цветы и послание, адресованное Лене.

Артур слушал молча, только желваки ходили, демонстрируя степень его злости, а когда я закончила, устало потёр лицо ладонями, будто пытаясь отмыться от услышанного:

– Как ты могла обо мне такое подумать, Арина?

Я усмехаюсь:

– Артур, я знала тебя два дня. Ты ведь наверняка обо мне тоже много «хорошего» подумал, правда?..

В глазах его мелькает вина, и я понимаю, что это верное предположение. Ливневы постарались преподнести меня и ему, и его семье в нужном свете.

– …К тому же Лена не хотела пускать меня в свою квартиру и даже устроила истерику родителям, утверждая, что у неё были на вечер планы. А так как твой телефон был выключен весь день, я подумала, что она просто не успела тебя предупредить об изменениях планов, и поэтому ты прислал подарки на тот адрес.

– Бред какой-то… – недоумённо комментирует мои объяснения Артур. – Я никогда не знал про квартиру Фроловой и ни разу не был там. А жених… это вообще чушь! Вот в это ты как смогла поверить? Как?

– Я не поверила, – признаюсь тихо, – но это ничего для меня не меняло. В их глазах ты был женихом Лены, а я досадной помехой, от которой избавились.

– У меня нет слов, Арин. Нет ни единого сейчас слова, чтобы передать степень своего охренения, – заявляет Артур горячо. – Поэтому, когда мы выяснили, что я ничего подобного не делал и вообще ни в чем перед тобой не виноват, мне хотелось бы услышать, как ты видишь дальнейшее развитие событий.

Я вскидываю на него вопросительный взгляд. Так просто? Он думает, что едва скажет: «Я этого не делал», и я тут же ему поверю, когда на кону стоит наше с Маняшей будущее?

– Хм-м, это ты так намекаешь на то, что я сейчас должна испытать чувство вины и пойти на всё, что ты мне прикажешь делать? – уточняю я, добавив в голос иронии. – Так вот, Артур, напомню: я по-прежнему тебя совершенно не знаю, и у меня нет причин безоговорочно тебе верить.

Шипинский шумно выдыхает, откидывается на спинку уголка и смотрит на меня ничего хорошего не предвещающим взглядом: торжествующим, ироничным… Взглядом, загнавшего жертву в ловушку охотника.

– Ну тогда я могу сказать то же самое и о тебе, – парирует он с удовольствием, – а раз мы оба такие недоверчивые, начнём с проведения теста ДНК, чтобы, если что, у меня на руках имелась бумага для суда…

– Какого ещё суда? – перепугано спрашиваю и поднимаюсь из-за стола.

Чайник в него, что ли, горячий кинуть? Он так и не понадобился. Стоит там без дела…

– Ну ты же не думаешь, что я позволю своей дочери расти под фамилией Вольцева, лишу своих родственников общения с внучкой, а сам возьму самоотвод от её жизни, правда? – сарказм из Артура так и льётся.

– Боже, Шипинский! Зачем она тебе? – всплёскиваю я руками от бессилия. – Мужикам триста лет не нужны дети, у меня есть этому прекрасное доказательство…

– Я не твой отец, Арина, – его тон резко меняется, он заявляет это серьёзно и категорично. – Я совершенно другой мужчина, и понятия у меня другие: я никогда не брошу своего ребёнка. Так что будьте готовы завтра к десяти, я за вами заеду.

На этом Артур поднимается и покидает нашу квартиру, оставляя меня в полном раздрае.

Глава 6

Утром еле-еле продираю глаза. Подъем у Марьяны случается строго по расписанию – в шесть. Я же из-за Шипинского почти всю ночь глаз не сомкнула – тревожные мысли не давали уснуть. Я и так, и эдак крутила нашу ситуацию и не понимала, чего Артур от меня хочет. К чему он заговорил про суд и тест? Я ведь не наивная идиотка, чтобы с ним бодаться. Если он хочет признать Маню своей – пускай, главное, чтобы без публичных скандалов, которые затронут Никиту и его семью. Хочет участвовать в жизни дочери? Тоже милости просим, не думаю, что он прямо-таки жаждет менять ей памперсы и петь песенки на ночь, а материальная помощь нам с дочкой совсем не повредит. Особенно после развода и переезда. В этом вопросе я стала прагматичной. Деньги он будет давать не мне, а дочке, поэтому с чистой совестью возьму и на неё потрачу.

Мысль, что Артур хочет забрать у меня Марьяну навсегда, тоже мелькала, ужаснула, но ушла. Шипинский в первую очередь разумный мужчина: я хорошая мать, меня не за что лишать прав, и дочка – это даже не наследник, который продолжит фамилию. А делать это из простой вредности ему незачем, мстить мне нет никакого резона. За что? Мы практически не были вместе, чтобы успеть полюбить и разбить друг другу сердце. Не были женаты много лет, чтобы успеть друг друга возненавидеть до такой степени. В общем, я категорически не понимала, чего он добивается, поэтому не выспалась и выглядела сейчас изможденной. Пришлось даже глаза закапать, чтобы не пугать народ их краснотой.

Радует меня сегодня только то, что дочка в обычном позитивном настроении и не устраивает мне концерт во время одевания. А она может! Недавно вот колготки отказывалась надевать…

– Всё, дочь, идём гулять, – чмокаю её в носик, закончив с причёской.

Мы на выход делаем потешную пальмочку из редких тоненьких волос, которые советуют ребёнку в год сбрить, но у меня рука не поднимается.

– Неть! – радуется Маня и несётся к двери первой.

Но тут раздаётся звонок. Я обгоняю дочку и на этот раз прежде, чем открыть, смотрю в глазок – Артур. Понятия не имею, как он попадает в подъезд без домофона, и зачем вообще за нами поднялся. Боится, что я сама не спущусь? Приготовился тащить волоком? Это добавляет к моему состоянию ещё и раздражения, и дверь я открываю со свирепым выражением лица… наверное.

Правда, Артура оно нисколько не пугает.

– Привет, – нейтрально говорит он и оглядывает меня с головы до ног.

Дойдя взглядом примерно до колен, он присаживается на корточки, расцветает улыбкой, достаёт из-за спины мягкого белого зайца и говорит совсем другим голосом:

– …Привет, маленькая принцесса.

Марьяну, уцепившись за мои ноги, любопытствует, кто к нам пришёл. Дочь на приветствие выдает дружелюбную, но непонятную простым землянам тираду, и Шипинский вновь поднимает на меня взгляд. Видимо, требует перевод.

– Она тоже рада тебя видеть, – поясняю скупо, а дочь подтверждает мои слова протягивая к зайцу руку.

Шипинский возвращает все свое внимание дочке, и такое у него при этом выражение лица, что у меня невольно на глаза наворачиваются слезы. Никто из знакомых мне людей никогда не смотрел на мою Маню так, словно она великое чудо, ценнейшая реликвия, сенсационное открытие… И от этого становится страшно. А вдруг я недооцениваю степени её важности для Артура? Вдруг он всё-таки захочет её забрать?

– Пойдёшь ко мне? – пока я себя накручиваю, спрашивает он у Мани очень мягко.

– Неть, – говорит она и, перехватив зайца за ухо, выходит из-за меня и идёт в руки к Шипинскому.

Тот подхватывает её и поднимается на ноги. Маня смеётся от радости стремительного взлёта, а у меня слезятся глаза – от этой картины мне становится нехорошо. Умом понимаю, что появление в жизни Марьяны такого отца – благо и гарантия светлого будущего. А с другой – мне страшно до ужаса. Чем это все грозит мне?

Наверное, у Артура какая-то врожденная способность нравится противоположному полу, потому что Маня им увлечена сильнее, чем обычно бывает заинтересована другими людьми. Им она просто улыбается и кокетничает, а Шипинскому ещё и рассказывает всю свою полуторогодовалую судьбу. С выражением трясёт ручками и роняет у лифта зайца, которого я спешу поднять.

Артур с неё не сводит глаз и даже поддакивает. Эти двое смотрятся настолько гармонично, что волей-неволей поверишь в родную кровь, генетическую память и что их тянет друг к другу на каком-то инстинктивном уровне, потому что они ближайшие родственники. Но у меня-то с отцом ничего подобного не было!

Может, не всем дано?

Мы спускаемся, подходим к шикарной чёрной машине, и Шипинский открывает двери с брелока. Машина большая и высокая, а ещё шикарная не только снаружи, но и внутри. Включая навороченное новенькое детское кресло и телевизор прямо перед ним. Я просто теряюсь от такой его предусмотрительности. Он что, тоже всю ночь не спал, изучая потребности девочки полутора лет, а потом носился по магазинам? А может, у него уже есть ребёнок? Какой-нибудь тайный. Поэтому он все про них знает и умеет обращаться? Это бы многое объяснило.

Я усаживаюсь на заднее сиденье к дочке, а Артур первым делом включает мультики, и Маня мигом погружается в приключения Смешариков. Артур очень хорошо подготовился к поездке! Превосходно просто!

– Нам долго ехать? – спрашиваю, потому не готовилась к длительной отлучке из дома.

Я даже Ника не предупреждаю. Он пока на связь не выходил, а я его не хочу тревожить и мешать свиданию.

– Медицинский центр находится в Москве, но доедем быстро, – отвечает Артур, глядя на меня через зеркало, – а что?

– А то, что предупреждать надо, – раздражённо сообщаю я, – вдруг пробка или ещё что-то, а я не взяла с собой обед для Маняши!

Это я вру. Из вредности. И чтобы показать, что не боюсь его. На самом деле я всегда беру с собой еду для дочки. И до Москвы нам действительно близко. Без пробок можно доехать минут за двадцать.

– Это не проблема, если что, заедем в ресторан и закажем подходящую Марьяне еду. А ты что, её грудью уже не кормишь?

Я вскидываю на него возмущенный взгляд. Ничего себе вопросы! У меня аж кровь к щекам приливает от его наглости! Упоминание моей груди из его уст звучит крайне… интимно. Непристойно даже! Хоть речь и идёт об обычном в наше время явлении. Сейчас грудью даже в общественных местах кормят. Напоминаю себе об этом и сдерживаю резкую отповедь.

– Нет.

– А почему? Я читал, что хорошо бы ребёнка кормить до трех лет.

– А кто-то советует до года. Давай оставим эту тему? – все же прерываю демонстрацию его осведомленности в вопросе жизни и развитии детей. – Я уже поняла и оценила твою подготовку.

– В каких ты отношениях с Вольцевым? – внезапно спрашивает Шип. Перевёл тему, называется! Лучше бы и дальше о моём молоке дискутировали! – Только давай без увиливаний и сарказма. Я знаю, что у вас фиктивный брак.

Ох! А я как раз собиралась бросить ироничное «мы женаты»…

– В прекрасных! С чего ты взял, что у нас брак не по любви?

Я опять наблюдаю глаза Шипинского в зеркале, и сейчас в них горит злое пламя.

– Серьёзно? То есть ты не знаешь о том, что у твоего мужа очередная любовница, и он все ночи проводит с ней?

Шах и мат. Я даже не знаю, что можно ответить, но в это время мы добираемся до места, и Артур въезжает на парковку частной и, судя по фасаду, дорогой клиники.

От невозможности продолжать разговор, я испытываю трусливое облегчение, но в глубине души всё равно знаю: это не конец, и любая отсрочка временна. Даже если я всю обратную дорогу начну усердно заниматься дочкой, запретив включать мультики, Артур все равно вернётся к этому разговору. Поэтому мне лучше максимально продуктивно воспользоваться полученным временем и продумать стратегию. Тем более его у меня на это совсем мало. Это становится ясно, когда мы только входим в холл медицинского центра.

– Шипинский, меня должны встречать, – сообщает Артур охраннику.

– Одну минутку. Екатерина Михайловна сейчас подойдёт.

И правда, не успевает он закончить фразу, как я вижу спешащую к нам женщину в белом халате.

– Здравствуйте, я старшая медсестра клиники Екатерина Михайловна Борисова, прошу следовать за мной, Артур Львович, – радушно приветствует она важного клиента, а мне просто улыбается.

Я чуть в голос не хмыкаю. Он ещё и Львович! Родители очень постарались донести до окружающих, что этого мажора нужно бояться.

Так, не о том думаю! Собраться! Я читала, что забор материала на тест ДНК длится несколько секунд, а учитывая такой горячий приём, мы в клинике даже не присядем в очередь!

Возвращаюсь к насущным проблемам. Итак, что мне ответить на заданный Артуром вопрос? Правду и только правду – подсказывает внутренний голос, и вообще, стоит с ним попробовать поговорить по-хорошему. Нужно хоть попробовать допустить вероятность того, что Артур не соврал и Ливневы его тогда действительно подставили…

Не то чтобы я Артуру вчера не поверила, но думать об этом боюсь. Это сложно объяснить даже самой себе, но едва мысль устремляется в ту сторону, в голове мгновенно рисуется картинка будущего, которое не случилось. Другого для нас с Марьяной расклада, в котором я не уезжаю в Сочи, а дожидаюсь Артура в квартире Лены, и мы объясняемся.

И на этом моменте опять возникают два варианта развития событий: тот, где он гонит меня на аборт, и тот, где мы становимся семьёй. И обо всем этом думать не хочется, но у меня очень богатое воображение. Оно редко спрашивает и подчиняется. Просто транслирует в мозг картинки, мешая сосредоточиться на главном: так что ответить-то?!

Артур с Марьяной на руках заходит в процедурный кабинет, а мне предлагают подождать в коридоре. Я упрямо мотаю головой.

– Пусть войдёт, – распоряжаться Шипинский, и меня тоже впускают в стерильное помещение.

Всё действительно происходит очень быстро. Маня вообще не понимает, что с ней проделали медицинскую манипуляцию, потому что у неё срабатывает инстинкт: поднесли что-то ко рту – надо срочно открыть, может, оно съедобное! Медсестра, собирающая специальной палочкой эпителий с внутренней стороны щеки, даже не может сдержать смех. А после заменяет инструмент полезной конфетой, предварительно интересуясь, можно ли Маню ею угостить.

Ну а Шипинский открывает рот и без всяких конфет, и спустя несколько минут мы уже покидаем клинику и садимся в машину.

– Предлагаю продолжить разговор в ресторане – говорит Артур.

Его слова не звучат предложением, скорее, приказом, но я соглашаюсь.