Читать книгу: «Звездная Кровь. Владыка Теней»

АННОТАЦИЯ:

Когда-то он правил этим Кругом.

С тех пор небесные знаки менялись сотни раз, но его имя до сих пор звучит в легендах местных Народов. Белый Дьявол – со страхом и отвращением говорят те, кто поверил лживым речам Вечности. Дарующий Молнии – с благоговением шепчут те, кто помнит славу Тысячи Братьев.

Когда-то он коснулся неба и встал в ряды величайших героев Единства.

Его имя проклято, столица разрушена, его Народ изгнан за пределы Круга Жизни и рассеян на множество племен. Те, в ком течет его кровь, забыли о Восхождении, став жалкими тенями прежнего величия.

Теперь он вернулся.

Пришла пора вспомнить, кем он был, и вернуть былую славу.

Даже если для этого придется стать Владыкой Теней.

ПРОЛОГ. ЛЕГЕНДА О ТЫСЯЧЕ БРАТЬЕВ

Да, тысяча осколков Забытого осталась в легендах Единства и Вечности. Память о многих навсегда стер гнев Небесного Трона, вымарал их из хроник Восхождения, но имена самых славных из Братьев не смогли уничтожить даже подлые Хранители Вечности. Но по-разному рассказывают о них те, кто слушает разные голоса…

Первым следует назвать того, кто горел столь ярко, что смог объединить Тысячу и повести ее в бой. Генерал Тысячи Братьев – тот, чьи доспехи и оружие были выкованы из расплавленных стигматов освобожденных Восходящих, чья воля скрепляла сотни мятежных Кругов, дерзнувших бросить вызов Вечности, и чьи армии не знали поражений, пока Тысяча не получила удар в спину.

Враги же дали ему иное имя – Алый Король. В своей ненависти они лгали, что верховный демон Забытого одним взглядом обращал свободных разумных в безвольных рабов, заставлял целые Народы идти на смерть по своей прихоти, а матерей – собственными руками приносить ему в жертву детей.

Алый Король пал в битве у Черных Врат, окруженный врагами. Его более нет – и лишь мертвые воды плещутся над местом, где Тысяча приняла последний бой.

Рядом с Генералом стоит и тот, кого Вечность почитала едва ли не опаснейшим из тысячи демонов. Того, кто сплотил Тысячу и дал их миссии смысл. Янтандер Мудрый, Златоуст – так звали его, мудреца и оратора, вдохновителя и хранителя знаний. Враги дали ему прозвище Змеиный Язык, ибо считали, что его речи рождают предателей, стравливают союзников между собой, сеют войны и хаос. Янтандер, никогда не бравший в руки оружия, был схвачен Псами Вечности, лишен всех своих Атрибутов и скован под Живыми Курганами вместе с другими Братьями, обреченный на бесконечные мучения.

Третьим, пожалуй, станет Деймос, чья ужасающая мощь даровала ему прозвище Разрушителя. Деймос считался величайшим из воинов, не проигравшим ни одного поединка и способным одолеть целое войско. Враги говорили, что он вырезал целые города, не щадя никого, и опустошал Круги, что отказывались поднять знамена Тысячи Братьев. Нет и не было никого, равного Деймосу в воинском искусстве, но оно не спасло от коварства Небесного Трона. Побежденный обманом, лишенный всех Рун и Атрибутов, Деймос был подвергнут Позору, стерт и помещен в бессильное тело раба, что должен вечно служить обитателям Вечности. Говорят, что его и сейчас можно найти там…

Такая же судьба ждала и еще одну из Тысячи – прекрасную Темную Звезду, прежде верно служившую Небесному Трону. Познав свою суть, она сменила сторону и привела на помощь Тысяче весь свой Дом. Ее, предательницу древней крови Кел, Вечность ненавидела особенно сильно – и Темная Звезда вместе со своими сторонниками были опозорены, лишены памяти, тел, Звездной Крови и обращены в рабов на глазах ликующей Вечности – в назидание остальным мятежникам.

Ни одна легенда о Тысяче не обходится без имени Дракона, величайшего мастера, что превзошел учеников Искуснейшего. Единственный из всех Восходящих, он создал новый вид Рун – драконьи, что могли расти вместе со своим владельцем до неба. Творческий огонь Дракона так пугал врагов, что его творения были запрещены, а сам он – объявлен врагом Вечности еще до того, как Тысяча подняла свои знамена. Во время великой войны Дракон снабжал Братьев Рунами и Предметами, равных которым не было. Судьба его неизвестна, но говорят, что его Домен, прозванный Небесным Троном Адской Кузницей, был найден и разрушен войском Небесного Трона в первую очередь.

Говоря о Тысяче, нельзя забывать Моргейн, что стала их символом. Хранительница Путей и Порталов, она странствовала по Кругам в поисках других Братьев, чтобы объединить их. Говорят, Портал Моргейн открывался тогда, когда нужно, и драконий клинок небесной Восходящей спас немало осколков Единого. Слуги Вечности называли ее холодной и беспощадной Ведьмой, что охотилась на врагов в прошлом, чтобы они не смогли навредить ей в будущем, и Лодочник, друг и спутник Моргейн, искусно помогал ей творить злодеяния.

Лодочником его назвали потому, что этот Восходящий научился плавать по великой реке времени. Говорят, он единственный из живых, кто говорил с Молчащим. Время и тысячи возможных исходов были доступны ему – и Хранители Вечности утверждают, что он сломал законы мироздания, открыв пути, затворенные самими Едиными. Легенды гласят, что только с помощью Великой Руны Хронос они смогли остановить Лодочника…

Вместе с Моргейн и Янтандером, лишенный Рун и Крови, он покоится под Живыми Курганами. А рядом с ним заточен еще один легендарный Брат – Урсонд Несущий Бурю.

Буреносец, Буревестник, Глаз Бури – много имен у того, кто вел в бой звездный флот, прозванный Проклятым. И всегда вместе с ним шел великий шторм, ибо Буревестник повелевал стихиями. Те, кто служат Небесному Трону, говорят, что его Руны навсегда опустошили множество Кругов, изменили русла рек, очертания океанов и хребты гор.

Кого назвать еще, помимо этих Братьев?

Может, Художника, чьи живые чернила меняли мироздание, а Саги были окнами в мир великих битв? Короля Хворей, едва не уничтожившего саму Вечность изнутри? Цветок, ученицу Той-Кто-Творит, что управляла жизнью и смертью? Ледяного Кузнеца, сумевшего победить Великого Червя? Нор-Аэль, Звездного Соловья, чей шепот проникал во сны, мысли, эмоции, рассказывая древние тайны? Или Дарующего Молнии, что первым освободил свой Народ от рабских оков Вечности?

Их была Тысяча.

Никто не знает правды, кроме той, что они – были.

Быть может, все Братья действительно пали, их души развоплощены и заточены в темницах Вечности. А быть может, как шепчет голос, не слышимый Хранителями, – они лишь спят. Спят в Саркофагах забытых Доменов, блуждают внутри либрос-зеркал, шепчут из-за Грани тем, в чьих жилах еще течет кровь Забытого.

Быть может, когда время замкнется в кольцо, когда вновь вспыхнет Великая Руна, Тысяча Братьев вернется из небытия.

И тогда Тот-Кто-Забыт вновь станет Тем-Кто-…

ГЛАВА 1

– Тысяча была. Тысяча есть. Тысяча будет!

Слова Пламени Подобного отразились от ледяных стен, пошли гулять эхом по тронному залу Эргиаля. Сила и уверенность звучали в них, и другие осколки Единого молча склонили голову перед древним девизом. Их оставалось четверо – Черный Крест и его призрачное воинство не вернулись из Зиккурата. Полководец ошибочно решил, что они были основным отрядом вторжения, и бросил все силы, большинство Клинков, чтобы отразить угрозу. Крест пал в бою – воин, открывший дорогу золотой птице, – но Братья не горевали о его смерти, ибо каждый из них, уходя за Грань, лишь приближал момент великой победы. Нового рождения и возвращения того, кого Вечность страшилась настолько, что яростно уничтожала саму память о нем…

– Тысяча будет… Лед хранит старые имена и старые клятвы, – по губам Кейнора скользнула улыбка. – Лед слышит, нам придется вновь отыскать Братьев. Пламени Подобный, сперва стоит освободить Моргейн. И того, кто с ней. Они были звездами во тьме…

В его голосе прозвучала тоска – многие Братья с любовью и восхищением смотрели на Моргейн, ибо когда-то именно она собрала их вместе, бесчисленные циклы странствуя по Кругам Единства. Никто не знал Пути и Порталы лучше их Владычицы и ее вечного спутника – Лодочника, что мог плыть против течения Реки Времени… Пламени Подобный на мгновение прикрыл веки, вспоминая мед ее волос, сияние глаз и тонкие пальцы на рукояти драконьего клинка, что страшил даже небо. Теперь он понимал, как Вечность смогла одолеть непобедимый дуэт. Великая Руна Хронос. Сколько раз Предвестник пускал ее в ход?

– Пламя скоро озарит их души, – сказал он. – Мы знаем, что Моргейн и Лодочник скованы под Семью Древами в Круге Янтандера. Там лежит шестеро Братьев, среди них – сам Янтандер, Король Хворей и иные, чьи имена не названы.

– Лед слышал об этом месте, – кивнул Кузнец, чуть поморщившись при упоминании Короля Хворей: большинство Братьев сторонились его Восхождения. – Мертвые Курганы. Стражи и печати Небесного Трона. Семь гробниц, выкованных Псами Вечности. Янтандер стал пленником своего имени, но оно прозвучало недаром. Лед видит – это западня для тех, кто жаждет освободить скованных. Глаза Вечности там никогда не смыкаются.

Подобный Пламени знал это. Братья, что вошли в легенду, не из милости избежали Позора. Даже развоплощенные, они должны были послужить Вечности – как ложный свет, который привлекает мотыльков, чтобы сжечь их крылья… Да, он понимал это – и мрачно улыбнулся в ответ:

– Я найду способ взломать Курганы. Так, что Вечность ослепнет от нашего пламени. Известны ли вам пути в Круг Янтандера?

– Мои льды не простираются до тех земель, – ответил Ледяной Кузнец. – А что шепчет ветер над океаном, Морская Роза?

– Океаны Единства не текут в мертвые воды, – произнесла Сатори, грациозно поправляя волосы. – Семь Древ растут там, где моря давно отступили.

Увы, они не знали дорог, ведущих в Круг Семи Древ. Единство очень велико, его пути подобны паутине, чьи нити рвутся и смыкаются вновь, образуя новый узор. Пламени Подобный был готов к этому. Непоколебимая уверенность внутри гласила – путь все равно будет найден.

– Незримый укажет мне дорогу, – сказал он, склонив голову. – А куда ведут ваши?

– Мои течения струятся к Живому Острову, – в мягком голосе Сатори заговорил плеск морских волн. – Там в мусорном теле прячется Эрланд, скрывая свою истинную суть. Но приливы меняются, и Осьминог напомнит, кто он есть… А я нырну в Вечность, – добавила она. – Послушаю, что поют ветра в Золотом Городе. Поищу в его глубинах жемчужины древней памяти. Может быть, среди них найдутся имена Братьев… тех, чье сияние поглотили туманы рабства.

– Деймос, – сказал Ледяной Кузнец. – О да, его сила не помешала бы Тысяче. И остальные, кто прошел через Позор. Темная Звезда. Миротворец. Тысячеликая. Лед слышит, мы должны вырвать у Вечности их души.

Он проницательно взглянул на Пламени Подобного, и тот кивнул:

– Твой дар поможет это сделать. Даже Позор не погасит искры душ Тысячи. Если Сатори отыщет их в глубинах Вечности…

– Темные глубины опасны, – обольстительно улыбнулась Сатори. – Но пусть они сохранят наши тайны…

– Найдите их! Я же отыщу Соловья, – произнес Кейнор. – Лед видит, Единству пора вновь послушать ночные осанны…

– Неужели… – медленно проговорил Пламени Подобный, улыбаясь давним воспоминаниям. – Я слышал, что ее гнездо на небесных островах разорили Псы Вечности.

– Они нашли лишь старые сны и тени, – улыбнулась в ответ Сатори. – Но течения давно не приносили ее песен…

– Мы их услышим вновь, если Незримый улыбнется. Но помните: все должны быть готовы, когда Вечность придет снова, – голос Кейнора заледенел. – Тогда вы услышите мой зов. И придете.

Это была не просьба. В сердце Пламени Подобного кольнула ледяная искра – недобрый дар брата. Он видел, что Сатори непроизвольно приложила руку к полуобнаженной груди – ей тоже досталось ледяное клеймо. Ледяной Кузнец отпускал их, но не даровал свободу. Что ж, такова была цена за игру с небом…

– Мы не должны ждать удара Вечности, – сказал осколок Единого, взглянув на Кейнора. – Мы можем сами его нанести. Туда, где они не ждут.

– Небесная мудрость. Но Вечность не боится укусов. Лед слышит, она уязвима лишь вовне.

– О Единстве я и говорю, брат. Гармония на время выброшена из сфер. Куда мы можем ударить еще? Пришло время нашего хода.

– Мастерство игры в сферы заключается не только в том, чтобы сделать правильный ход, – покровительственно улыбнулся Ледяной Кузнец, – но и чтобы заставить врага сделать тот ход, который тебе нужен. Но есть одна беда, брат. Играем не мы, играют нами.

Он замолчал, и Сатори с Пламенем Подобным тоже, ожидая, пока небесный Восходящий продолжит.

– Твой ученик, Истинный, чьи золотые крылья спасли Эргиаль… Вас свела не судьба, а те, кто двигает фигуры. Они знали, что ты не одолеешь дух Истинного, знали, что вы разделите одно тело. Это было задумано задолго до того, как Сигурд появился на пороге твоего узилища. Думал ли ты – зачем?

– Думал, – кивнул Пламени Подобный. – И знаю. Я был предназначен сохранить ему жизнь и обучить Восхождению. А затем – проложить путь к нашему союзу.

– О да, лед слышит: ты был избран как наставник и проводник. Тебя сочли подходящим, чтобы сплести нити предтеч с небесного ковчега и остатков Тысячи здесь, в Эргиале. И ты послушно исполнил предназначение. Этот союз был задуман там, – Ледяной Кузнец поднял палец вверх. – Но это лишь один слой игры – есть и другие. Зачем вам дали Семя и йурра?

– Старый торгаш пытается играть нами, – ответил Пламени Подобный. – Семя отворило мою тюрьму, а затем одарило золотом. Йурр же присматривал, чтобы нить замысла не прервалась.

– Но видишь ли ты все нити? Посадка Древа во фригольде предтеч – тоже часть узора. Теперь ответь, почему новый Игг должен был прорасти именно там? И почему он вообще должен был быть посажен?

– Потому что новый свет позовет Червей.

– О да, это великое испытание. Из тех, что никто не сочтет ложным или поддельным, – улыбнулся Кейнор. – То самое, что скрепит союзы кровью и славой. О, тонкая игра, лед видит. Рискованная, но она даст небесную силу победителям! Но есть и еще одна нить, которая от тебя скрыта. Тайна, что спит под фригольдом предтеч…

Он создал осанну. Подобный Пламени и Сатори увидели зеленое плато, с трех сторон окруженное горами, а с четвертой – пропастью, серебристые купола и кел-развалины на самом краю. А затем чужими глазами узрели темные коридоры, провал в Остановленное Время и очертания саркофагов в нем – саркофагов, хранящих очень знакомые фигуры.

Осколок Единого вдруг вновь ощутил прилив ненависти. Те, кто разрушил его город, истребил его Народ, лишил его небесной силы – все это время находились совсем близко. Как незримый клинок Небесного Трона, прижатый к средоточию, ибо другая рана бессильна против носителей истинной крови…

Сигурд знал о саркофагах, но не рассказал ему сразу, и Пламени Подобный понял, что хорошо обучил землянина. Только погрузившись в его сознание, Кузнец мог выведать эту тайну. Белый Дьявол на мгновение позволил горячему, злому огню ненависти заполнить себя, чувствуя его свирепую мощь, – ибо каждый Восходящий обязан управлять не только телом, но и разумом, – а затем медленно погасил, оставляя внутри только холодную пустоту.

– Теперь ты знаешь, – голос Кейнора был далеким и холодным, а его слова будто складывали ледяную мозаику. – Это не насмешка Незримого. Этой игре много циклов. Что мы видим в сфере? Предтеч с небесного ковчега, что владеют тайной Истока. Осколки Тысячи, что пробуждают, чтобы сделать их союзниками. Семя и Древо – великое испытание, что скрепит сей союз кровью и даст небесную силу. И логово Псов, которые в любой момент могут вступить в игру. Нам подсветили их точку призыва. Как ты думаешь – зачем?

– Истина наконец обретает форму, – медленно произнес Пламени Подобный. – Для того, чтобы мы смогли снять враждебную фигуру с доски.

– Клянусь кровью Тысячи, твой ученик видит дальше, чем ты, брат, – прищурился Кейнор, и в голосе его зазвучал треск ломающегося льда. – Он не открыл тебе эту тайну, ибо знал – пламя твое потребует немедленной мести. Но лед видит: лишив Псов отражений, мы лишимся главного – шанса управлять их ходом. Они снизойдут в новые тела, и мы не сможем предугадать их удар.

– У этого замысла два течения, – вдруг проговорила Сатори. – Псы могут спасти предтеч в случае смертельной угрозы. Или уничтожить, если понадобится.

– О нет, сестра. Вечность не посмеет уничтожить предтеч, пока игра с Истоком продолжается. Псы могут лишить их надежды, смотря как пойдет игра, – кивнул Кейнор. – Но не нужно забывать, что и они, и мы – лишь фигуры, а против того, кто играет, сидят и другие игроки. Псы – это фигура Палача…

Они вновь замолчали, скрестив напряженные взгляды. Палач слыла опаснейшей среди Хранителей. Ее инквизиторы, прозванные Псами Вечности, страшили даже великие дома Золотого Города, ибо не останавливались, пока их клыки не сомкнутся на горле жертвы. Воплощения древней нетерпимости и чудовищной гордыни, эмиссары Палача были карающей дланью небесного воинства, когда-то сошедшего вовне, и они погубили больше Братьев, чем все остальные обитатели Небесного Трона.

– Раз нам известна точка призыва и известна фигура, почему бы не заставить Псов начать охоту? Но не они будут охотниками, – хищная улыбка скользнула по губам Пламени Подобного, ибо в его голове уже родился замысел. – Тогда мы заберем все – их Кровь, их Руны, их Предметы. Преображающих не стало больше с тех пор, как они снисходили в Единство, и гибель этих покажет остальным, что здесь им больше нет места.

– Небесная дичь требует небесных охотников, – произнес Кейнор и вдруг насмешливо улыбнулся: – А ты даже не переступил золотой порог.

– Твои дары помогут, – Пламени Подобный повел плечами, намекая на ларец со звездным льдом, что Кузнец обменял на золотую Руну-Тайник после битвы. Но он знал, что брат прав – его звено слабее прочих. И пока оно не станет прочнее, цепь Тысячи не удержит трех небесных инквизиторов.

– Лед видит, даже их недостаточно, – возразил Кейнор. – Тебе придется за один цикл пройти путь, на который иные Восходящие тратят целую жизнь.

– В третий раз это намного легче, – усмехнулся Пламени Подобный. – Так как мы поступим с Псами?

– Потуши свое пламя, брат. Мы не знаем всех течений Вечности, – опять заговорила Сатори. – А их много, и скрытых, и явных… Может, слуги Палача давно канули в темную глубину, а может – враги уже собирают небесное войско, чтобы покарать нас за дерзость. Мои волны прошепчут вам…

Щупальца Осьминога, что молчаливой громадой стоял подле нее, вдруг скользнули по ее плечам, а сам Восходящий пророкотал что-то на глубинном языке. Сатори мимолетно улыбнулась, а затем открыла свою золотую Скрижаль.

– Прими и наш дар, Пламени Подобный, – сказала она. – В оплату за то, что расколол ледяные статуи. Пусть он поможет тебе вернуть прежнюю силу…

Серебряная Руна порхнула быстрой бабочкой, застыв в его Скрижали.

Домен. Руна-Сокровище…

– Лед видит, Сатори станет нашим призраком, – улыбнулся Кейнор. – А ты пойдешь собирать звезды и души… Что до Псов – не торопись, брат. В сферах у любой, даже самой сильной фигуры есть уязвимость.

– Фигура, что бьет Псов, – на губы Пламени Подобного наползла злая усмешка, ибо он уловил замысел брата. – Да, такая существует…

На следующий день он покинул Эргиаль, обменявшись с Братьями тайными знаками, Ключами и Порталами. Под Курганами плакали души скованных Братьев, но путь его сперва лежал в иной Круг.

Тот, которым он прежде правил.

Сидя на камнях Башни Молний, осколок Забытого смотрел на разрушенный Эстэ и слушал громыхание Штормов, ворочающихся в руинах.

Смотрел, слушал и думал.

Ему предстояло совершить многое, недоступное прочим. Дыхание судьбы становилось сильнее, он читал знаки Незримого в песнях ветров и узоре небес. Слабое серебро должно было стать сильным золотом и повергнуть небо, а затем перевернуть сферы, сломав чужую игру. И это было испытанием, достойным Единого…

А затем он вошел в свой Домен, на пустынный каменный островок, мудростью Искуснейшего висящий в пустоте, и вызвал свои Руны: Азимандию и Морвейн.

Азимандия…

В битве с Гармонией кел-леди умерла – впервые. И хоть для Существа, заключенного в Руну, смерть не окончательна, осколок Единого знал, что это важная ступень для любого разумного – даже золотой кел, что жила тысячи циклов. И потому он встретил ее, дрожащую и задыхающуюся, нужным взглядом и нужными словами. Кровь вяжет лучше прочих уз, служение Азимандии продолжалось, но она уже никогда не будет прежней. Это чувствовала и сама кел. Она со смущенной гордостью призналась:

– Я… смогла, мой господин! Я удержала Клинка! Никогда бы не подумала, что способна на такое! Но я смогла!

– Да, моя, – улыбнулся Пламени Подобный. – Все мы можем больше, чем думаем. И ты заслужила награду.

– Тогда я выбираю… – Азимандия облизнула губы. – Сражаться! Научи меня сражаться! Дай мне нужные Навыки и обучи им!

О да, Восходящая видела, что даже на серебре ее хозяин невероятно искусен. Настолько, что даже слабые Атрибуты не мешали ему на равных сражаться с золотом. И теперь она желала учиться у него, ибо предвидела – впереди их ждет еще немало битв.

Пламени Подобный улыбнулся – он ожидал этой просьбы. И с радостью удовлетворил ее, создав Навыки Стилей и преподав Азимандии первый урок. С ее Атрибутами и великолепным кел-телом наследница Визу Аран оказалась прекрасной ученицей, на лету схватывающей боевое искусство. Этот процесс куда более радовал душу осколка Единого, чем любовные поединки с ней же, а главное, был куда полезнее.

– Я никогда не стану равной тебе в бою… – разочарованно простонала кел, когда они закончили.

– А я никогда не стану равным тебе в Рунном Искусстве, – усмехнулся он, ставя и открывая перед ней ларец, полный звездного льда, – щедрый дар Кейнора. – Теперь твоя очередь учить, моя…

Да, им нужно было разобраться с Рунами. Немало пустышек, бронзы и серебра, они собрали во время битвы с воинов Гармонии, а Клинки одарили тремя золотыми нулевками. Азимандия вырезала из звездного льда множество Символов и создала много Рун, что должны были им помочь. Когда ее время истекало, она вновь взмолилась:

– Мой господин, если ты доволен мной, одари свою Руну золотым Изменением! Я так хочу проводить побольше времени… на свободе.

И она могла бы приносить вдвое больше пользы. Но у них пока не было золотых Символов, чтобы создать нужную Руну.

Второй он вызвал Морвейн. Их ждала долгая беседа…

– Расскажи мне о Круге Янтандера, моя Восходящая, – попросил он. – Может случиться так, что вскоре ты вновь увидишь его Курганы… Какие пути туда ведут?

Морвейн не удивилась, ибо они прежде уже говорили об этом.

– Мой господин, с двух сторон Круг окружают туманы и мертвые воды. С третьей подступает тьма. Но четвертая открыта…

Круг Семи Древ, несмотря на громкое имя, не был особенно велик. Его освещал рубиновый игг в древнем кел-городе, который Морвейн называла Медными Башнями. Оттуда пришли предки сторожевых кель-родов, чтобы хранить шесть Курганов, насыпанных над саркофагами Братьев. На их вершинах посадили Ростки, которые давно превратились в Малые Древа. Это было сделано неслучайно – Игги были важной частью стражи Мертвых Курганов. Их корни опутывали саркофаги осколков Единого, а аура не позволяла проникнуть внутрь тайными путями. Шесть Курганов, шесть Древ, шестеро Братьев. И шесть кель-родов, что хранили их печати.

Он задавал Морвейн много вопросов, и некоторые казались ненужными, но они тоже были важны…

– Кто еще живет в Янтандере?

– Мясоеды и туманники. Их много, но они… слабы, – пренебрежительно махнула рукой Морвейн. – Эти Народы служат высоким кель-родам, как предначертано судьбой. Они не имеют значения.

– Ведут ли в твой Круг старые Стрелы?

– Во имя древних заветов возле Курганов нет Стрел и портальных камней. Попасть туда можно двумя путями. Первый – воздушный, им иногда приходят летучие караваны в дни смены небесного знаков. Второй – караванный, с перекрестия древних дорог в опустошенных землях, что в открытой стороне Круга. Там наконечник Стрелы, и оттуда большие караваны приходят в Медные Башни…

– Из каких Кругов?

Она назвала несколько имен, но они ничего не говорили Одному из Тысячи. Он нахмурился, и, заметив его недовольство, Морвейн взмолилась:

– Мой господин, смиренно прошу! Я не знаю столь многого! Я с рождения хранила свой Курган и лишь однажды видела Медные Башни. Меня не готовили в караванщики, я мало что слышала о ближних и дальних Кругах. Нас не учили ненужному, и мой Атлас пуст. Но мой брат, Талар! Он знает много больше моего. Если бы мы смогли вернуть ему разум…

– Излечить его будет сложно, – нахмурился Пламени Подобный, и Морвейн тут же упала на колени, обнимая его ноги.

– Прошу, мой господин! Я отплачу всем, чем угодно…

– Встань и говори дальше. Значит, в Янтандер редко приходят чужаки?

– В Медных Башнях бывают гости от чужих Древ. Разные, – Морвейн как будто заколебалась, перед тем как продолжить. – Но на Курганы им нет путей, как велено древними законами. Кель-дома не позволяют чужакам даже приблизиться. Ибо среди них могут оказаться тайные демонопоклонники, что хотят освободить Братьев…

– Значит, такие случаи бывали?

– Да, мой господин. Три прорыва только на моей памяти… и последний убил меня. Говорят, больше десяти раз адепты Братьев пытались отворить Курганы, – Морвейн понизила голос. – Однажды им почти удалось.

– Что же помешало?

– У Мертвых Курганов много печатей. Их защищают живые от живых, мертвые от мертвых, тени от теней. Я могу обойти печати и отворить Курган Янтандера, но остальные мне неподвластны, – осторожно, будто ступая по хрупкому льду, проговорила Морвейн. – Ты велик, мой господин, но Курганы – это ловушка, поставленная на таких как ты. Нам не пройти сквозь стражу, однако есть иной путь…

– Вижу, ты размышляла об этом. Какой же?

– Кель-рода послушают только тех, кого знают. Но моего слова и слова Талара будет недостаточно. А вот если из Вечности вернутся иные… те, кто познал ее, как я… – глаза Морвейн блеснули ненавистью, а дыхание участилось. —Те, кто понял, какую роль нам уготовили владыки Небесного Трона в обмен на верную службу… Те, чьи славные имена высечены в созвездиях сторожевых кель-родов… Пусть Древа будут моими свидетелями – если они вернутся в Янтандер, пусть как тени в моем Кувшине, и расскажут своим детям…

– А если кель-рода не захотят слушать голоса мертвых? – перебил ее Пламени Подобный.

– Тогда мертвые сметут их и откроют для тебя печати, – ответила Морвейн. – Они ведь тоже помнят тайны своих Курганов… Разве не для этого ты дал мне золотой кинжал?

Он медленно кивнул:

– Значит, ты хочешь вновь отправиться в Вечность, моя Восходящая? Она больше не страшит тебя?

– Я ее ненавижу. Вечность крадет наши души ради своих глупых развлечений. Ты вырвал оттуда мою, а я открою дверь для других. Видения ясны: в этом мое предназначение. Во имя всех Единых, даже Забытого, даруй мне путь – и я верну тех, кто остался верен. Не Вечности, а Единству.

– А как ты найдешь там своих сородичей? Ведь Вечность беспредельна.

– Я была в союзах нео, мой господин. Многие из них объединяют тех, кто был вместе в прошлой жизни. Я говорила со своими предками и предками других кель-родов, как говорю с тобой. Они соберутся вместе по моему слову. Но лучше… чтобы Талар был со мной. В Золотом Городе я найду Восходящего, что излечит его разум.

– Но тебе придется ступить на эту дорогу без меня, – сказал осколок Единого, испытующе глядя на свою Руну.

Подобный Пламени не собирался пока посещать Вечность. Даже в новом отражении это было столь же рискованно, сколь обитателям Вечности cнисходить вовне. И требовало массу Звездной Крови для слияния отражений, которую можно было потратить с куда большей пользой. Но у него был Сигурд, был Домен и были Саркофаги…

– Врата Единства закрыты для Братьев… – медленно проронила Морвейн. – Пусть будет так, как предначертано. Ты освободишь меня от Клятвы?

– А ты сама – желаешь этого?

– В Единстве – да, мой господин, – она прямо смотрела в его глаза. – Но не в Вечности. Там безопаснее быть чужой Руной, чем свободной мятежницей-нео.

– Что ж, я решу. Но это время придет, а пока – возьми эти Руны.

Он дал Морвейн десять серебряных Развитий и столько же взял себе. Кель'Талас довела до десяти звезд свою Ритуальность, Прозрение и Теургию, заполнив всю ветку Атрибутов Предвидения. Две оставшихся Руны она вложила в Волю, усилив до пяти звезд Атрибут Контроля. Прекрасный выбор, ибо каждый Восходящий должен развивать то, в чем он силен.

А когда и время Заклинательницы Духов кончилось, он усилил ее Руну тремя серебряными Изменениями, увеличив время пребывания Морвейн до предела.

Сам же Пламени Подобный увеличил до десяти звезд свою Энергию, а остальное вложил в Подчинение, самый нужный Атрибут для того, кому предназначено повелевать. Тело тоже требовало внимания, и мыслям было тесно в слабом разуме, однако Воля сейчас была куда важнее. Осколок Единого не собирался останавливаться – он знал, где взять еще Руны.

Дерево легко сменить на бронзу, а бронзу – заставить блеснуть серебром. Но серебро – ступень, которую перешагнет не каждый Восходящий. Многие останавливаются или тратят годы, потому что серебряные задания сложны, а серебряные твари – крайне опасны. Искуснейший пролил свою Кровь неравномерно, и некоторые Круги щедры, но бедных, где серебро блестит редко, – больше. За серебром и золотом нужно отправляться в места, куда отваживаются ступить немногие. Идти в Порталы и чужие Домены, преодолевая хитроумные ловушки. Путешествовать во тьме, искать небесные острова или сражаться на Аренах, надеясь на улыбку Незримого…

Но Арена не подходила, ведь идти туда – все равно что вручать свою судьбу в лапы Хитрейшего. Пламени Подобный больше не хотел убивать своих Братьев.

Однако существовал и иной путь. Некогда Единство было богато и изобильно. Народ Кел создавал Домены для тех Восходящих, что стремились стать сильнее. Для испытаний, игр и развлечения. Домены-Башни и Домены-Сокровища… Последние всегда хранили немало ценностей. Осьминог и Сатори подарили ему серебряное Сокровище:

Разбитая Скрижаль

Руна-Сокровище

Качество: серебро

Осколки Скрижалей ждут тебя в пустоте, Восходящий! Есть среди них и золотой, но сумеешь ли ты найти его?

Активация: 24 капли Звездной Крови

Время действия: одноразовая, при активации исчезает

Сокровище – не Башня, но его тоже нельзя было получить без смертельного риска – в этом и заключался смысл Восхождения. Об этом приключении Пламени Подобный никогда не слышал, но тем интереснее было испытать свои силы. Усмехнувшись своим мыслям, он использовал Руну – и сверкающие лазурно-голубые, как будто ведущие в бесконечные небеса врата Домена поглотили его.