Читать книгу: «Краденые звёзды. Пролог», страница 10

Глава 15. Из белого в белое

– Ты специально ту фразу сказала? Когда передала мне броню.

Глеб лежал на холодной кушетке посреди операционного блока, стены которого поражали воображение своей нереальной белизной, и смотрел на Айгу сквозь полуприкрытые веки.

– Какую? – спросила она.

– Ну, мол, жизнь сложная штука и, вообще, полна обмана. Или что-то вроде того.

– А. Ты об этом. Запомнил все-таки, – улыбнулась собственным мыслям девчонка. Вздохнула: – Слишком много болтаю… Кстати, о сложности я ничего не говорила тогда.

– Наверное, показалось. Сам додумал.

– На самом деле это не так, – заметила Айга. – Все зависит от того, с каким материалом приходится работать.

– Материалом… – тихо повторил Глеб. Дернулся и попытался встать, но ремни, которыми он оказался пристегнут к ложу по-прежнему крепко держали его: если б не они, то парень уже давно собственноручно придушил бы самоуверенную девку. Чем дольше Айга находилась рядом с ним, тем больше она его бесила.

После неудачной попытки подняться Глеб замер, постарался расслабиться и ни о чем больше не думать. Уставился в потолок. Хотелось просто полежать.

– Поспать решил? – услышал он вкрадчивый голос Айги.

– Да.

– Не надоело? Так-то сутки уже прошли.

– Как сутки? – опешил Глеб. Открыл глаза, скосил взгляд в сторону, откуда слышался голос. Девушка стояла рядом с входом, у манипулятора операционного робота: одну руку она удерживала за спиной, а пальцем другой мягко вела по штанге лазерного скоросшивателя.

На ней был надет форменный светло-серый комбинезон, молнию которого она зачем-то расстегнула почти до пояса – все-таки в помещении было достаточно прохладно; под комбинезоном виднелся тот старый цветастый топ с глубоким вырезом, явно на размер меньше, чем нужно. Волосы на этот раз она ничем не подвязывала, распушила и придала им светло каштановый цвет. Пряди на висках заложила за острые ушки.

Айга развернулась к Глебу в полоборота:

– С тех пор, как ты разгромил здешнее топливохранилище, прошло двадцать пять часов и двадцать три… – она посмотрела так, как будто внутрь себя заглядывала. – Нет, уже двадцать четыре минуты. Вставай, много спать вредно.

– Не хочу, – взбрыкнул Глеб.

– Ну же, Глебушка. Не упрямься, – ласково произнесла Айга.

Плавно покачивая бедрами, она подошла ближе. Глеб старался не смотреть на нее – все, что он испытывал при встрече с девчонкой взглядом, так это лишь злость. Но глаза-предатели сами против воли возвращались к ее фигуре.

Подойдя к кушетке сбоку, почти вплотную, девушка наклонилась, шумно втянула воздух над грудью парня, повела носом в сторону лица. Остановилась, едва не коснувшись подбородка; не разгибаясь, подняла голову. Их взгляды встретились, она порхнула ресницами.

– Нюх у меня не хуже, чем у клайгов, – сообщила Айга. – Вставай. Ты почти здоров. Доспех, конечно, высосал энергии из тебя прилично, но чужие сумели восстановить большую часть биологических процессов, дальше справится наша с тобой связь. Чувствуешь? – улыбнувшись спросила она.

– Чувствую, – хрипло проронил Глеб. Взгляд его при этом скользил по телу девушки: от головы к бедрам, от больших нечеловеческих глаз к шее и ниже к выставленному напоказ топику и тому, что хранилось под ним. Хорошо, что о Глебе позаботились и накрыли хотя бы простыней. Он лежал без какой-либо одежды.

– Все, чувствую, – хмуро добавил он. – Встаю. Уже встал. Помоги отстегнуться.

– А дурить не будешь?

– Обещаю вести себя прилично, но мне нужны объяснения.

– Ну… хорошо. Помогу, чем смогу, – лучезарно улыбнулась Айга и принялась отстегивать ремни. Кушетку она принципиально не обходила и наваливалась на парня, чтобы дотянуться до дальних замков: через тонкую ткань Глеб чувствовал близкий жар ее кожи. И думал о том, что издеваться эта полоумная любила и умела.

Девушка изящно взялась за простыню и потянула. Глеб успел удержать ткань на поясе освобожденной от пут рукой:

– Нет, оставь!

– Хм, что я там не видела?

– Подай одежду и отвернись.

– Как хочешь, – погрустнела она. Сделала шаг назад и произнесла невозмутимо: – Дело твое, но будет лучше, если ты узнаешь, что я отключила камеры.

– Чем лучше?

Айга оставила его без ответа. Глеб сел на кушетке, свесив ноги до пола. К девушке спиной. Обернулся. Она смотрела на него с едва заметной хитринкой, заложив руки за спину и слегка закусив клыком край нижней губы.

Поразмыслив немного, парень отвернулся. Собрал простыню на бедрах и протянул руку к Айге ладонью вверх.

– Не верю больше. Одежду дай.

Многозначительно хмыкнув, девушка застучала каблучками в сторону робота, недолго повозилась там и вернулась со стопкой чистого белья. Обошла кушетку, вручила Глебу. Простынь соскользнула на пол, парень прикрылся одеждой.

Некоторое время они мерились взглядом.

– Выйди, – непререкаемо сказал Глеб.

Фыркнув, что-то вроде «Ну и ладно. Будто бы мне одной это надо было!».., она последовала совету.

Уже без свидетелей Глеб надел форменный комбинезон со стилизованной стрелкой молнии на плече и вышел из операционной.

– Дальше куда? – спросил парень.

Девушка указала рукой, а когда он прошел мимо, шепнула походя:

– А насчёт камер я сейчас не врала…

Запахнула свой комбинезон, резко провела собачкой по замку до горла и пошла показывать дорогу. Глеб некоторое время смотрел ей вслед и в красках думал о том, какая же она все-таки… нехорошая на самом деле. Вот как ей после этого доверять? Ругнувшись про себя, он догнал девушку.

Коридоры чужого корвета мало отличались от яхты Харри: стены также были густо увиты пучками проводов и труб, и изгибались они порой ничуть не менее изощренно. На поворотах пол постепенно переходил в стену, а затем менялся местами с потолком.

Наконец, поднявшись по лестнице, парень с девушкой вышли в небольшую комнату со стойкой по центру, которая оказалась спроектирована под средний рост клайга и доходила Глебу едва ли до пояса. На ней лежали листы пластика с записями размашистым почерком на неизвестном языке.

Айга приблизилась к стене напротив, провела рукой, и серый металл, обрел прозрачность.

– Куда ты меня привела? – спросил Глеб, наблюдая с высоты в несколько метров за тем, как внизу суетятся клайги. Трое в лапах таскали какие-то ящики, расставляя их на квадратных пружинных платформах; двое по центру до боли знакомого зала при помощи шагающих погрузчиков монтировали из шестигранных ажурных ферм усеченную сферу.

– Узнаешь место? – выдержав паузу, спросила Айга.

– Вряд ли такое забудешь, – вымолвил Глеб. Останки механических псов убрали, но закопченные пятна на полу так никто и не удосужился стереть. Их не смыла даже вода, которую уже откачали.

– Зачем вы устроили эту бойню?

– Ты не доволен приключением?

– Дурной тон отвечать вопросом на вопрос. – Глеб приблизился к стеклу, уперся в него руками. – Только не строй из себя дурочку с невинными глазами и не говори, что больше не чувствуешь моих эмоций.

Девушка подошла к нему сзади и осторожно приобняла за талию, прижалась телом. Сказала игриво, невпопад:

– Они у меня красивые?

– Кто?

– Глаза.

– Не уходи от темы. И вообще, перестань морочить голову… Зачем вы пытались меня убить?!

Девчонка отпрянула от него, громко расхохоталась. Затем вытерла проступившие слезы и серьезно произнесла:

– Испытание необходимо было для клайгов. Я-то в тебе уверена на все сто. Для них твои возможности не так очевидны.

– Я чуть с ума не сошел, пытаясь найти оправдания вашим действиям. Все похоже на сон.

– На сон?..

– На кошмар душевнобольного.

В зале что-то пошло не так: одна из закрепленных ферм скрипнула и стала заваливаться на бок. Донесся тревожный лай. Чужой, управлявший погрузчиком, мгновенно среагировал на сигнал и поднял железную лапу механизма над кабиной, в которой сидел: ферма рухнула вниз и тонко задребезжала, ударившись о препятствие. «Да, – подумал парень. – В реакции им не откажешь».

– Как это все понимать?! – выпалил Глеб. Он отвернулся от окна, отыскал взглядом девчонку. Айга находилась у стойки, мычала под нос незнакомую мелодию и задумчиво переворачивала пластиковые листы. Она подняла голову на звук, взгляд стал осмысленным.

– А так и понимай. Мы ничего не скрываем.

– Ну, да. Ага…

– В этот раз не скрываем, – твердо произнесла она и припечатала бумаги ладонью. – Перед погружением в «кротовую нору» мы получили известие, что головной офис отдела постигла участь близнеца на Цфеде. Он выгорел до тла. Вокруг шныряет полиция, а Краб скрывается где-то: кое-кто видел, как он перед облавой выходил. Так как труп его не нашли, я думаю, что он до сих пор жив, а значит и задание наше все еще в силе.

– Поседеешь с вашей работой.

– А то! Харри, как говорят, перед устройством в контору жгучим брюнетом был.

– Ну, тебе-то проще, – натянуто улыбнулся Глеб.

– Мне?.. – не поняла Айга. Затем просияла: – А, верно подметил! – Она подняла руку к затылку и перекрасилась в ярко-малиновый.

Глеб поморщился, но ничего не сказал на этот счет. Вместо этого решил вернуться к прежнему разговору.

– Так что с заданием? Ты так и не договорила.

– В общем, пришлось внести некоторые коррективы в план. Перед прыжком мы связались с Груул. Извинились за инцидент на станции и объяснили, что ищем то же, что и они. Предложили свои услуги.

– Они поверили, и сразу же согласились, – съязвил Глеб.

– Ха. Юморист из тебя тот еще!.. Мы вынуждены были предъявить наш козырь и провести внеплановую демонстрацию.

– Вот уж не знал, что я экспонат или испытательный стенд какой.

– Не перебивай, хорошо? – Айга посмотрела на Глеба исподлобья. – Груул понимают только силу. Самый лучший вариант был – показать на что способно наше слабейшее звено.

– А ты? – спросил Глеб, быстрым шагом направляясь к ней. Девушка сделала несколько шагов назад: со щек слетел румянец, на милом личике проявился испуг. – Ты тоже воспринимаешь только силу?!

Вскоре отступать ей стало некуда. Глеб нагнал Айгу. Взял за горло, упер в стену спиной. Он понимал, что девушка может уложить его одной левой, но та почему-то не сопротивлялась, а лишь затравленно хлопала нереально огромными глазами.

– Во мне эфесская кровь, – попыталась оправдаться она. – Успокойся, Глеб.

– Слабейшее звено оценило ваш ход и очень довольно, – буркнул парень, чувствуя, как в нем медленно закипает злость. Сжал пальцы сильнее.

– Пойми. Клайги ценят натуральность и чуют подвох на расстоянии. Нельзя было, чтобы они засомневались в тебе, – с трудом сглотнув, хрипло протараторила Айга.

– А если б меня убили? Что б вы делали с информацией, которая хранится тут? – Глеб постучал себе пальцем по голове.

– Стала бы я тратить на тебя дорогой доспех, если б хоть чуточку сомневалась в твоей, хр… больно, отпусти!.. профпригодности? И ты не подвел!

– Только не говори, что не имелось иных вариантов.

– Но их и правда не было! – воскликнула Айга. – С помощью клайгов мы достигнем результата быстрей. Во-первых, у нас одна и та же цель – всем нужны звезды. К тому же, работать в команде будет веселей, ты сам видел их оснащение, познакомился в близком бою. Во-вторых, они последние из Груул и не имеют собственной планеты, а значит на этом корабле, как крепс на спине, таскают с собой все жизненно необходимое. В отдел из-за облавы нам дорога закрыта, но на борту корвета есть безопасный сканер подходящей мощности. Мы без проблем найдем тех двоих, чьи лица ты видел на шахтерской планете.

– Там были только глаза.

– Не суть. Мы восстановим цепочку и отыщем их след!.. Единственное «но». Тут я тебе не помощник. Клайги хотят контролировать процесс, придется погрузиться с одним из них. Я буду снаружи, рядом.

Помолчав, Глеб немного ослабил хватку:

– Мне надоело чувствовать себя игрушкой в твоих руках.

– Да ладно тебе, это только начало… ай! Ты делаешь мне больно, – покосившись на руку сжавшую горло, повторила девчонка. Глеб поймал на себе взгляд прищуренных глаз. Айга будто сквозь прицельную планку смотрела. Потом с ее лица слетело притворство: она посерьезнела, бросила: – Все, хватит. Заигрались уже.

Девушка сделала неуловимое движение ногой. Глеб согнулся от резкой, одновременно тягучей боли в паху. Ослабил хватку и тихонько отполз в сторону. Сел по центру комнаты, глубоко дыша. Привалился спиной к стойке.

Одернув комбинезон, Айга направилась к выходу.

– Снаружи тебя подожду, – сказала она и скрылась за дверью.

Несколько минут ушло на то, чтобы заглушить боль. Все это время парень просидел молча, бездумно глядя то в потолок, то в пол. Вместо мыслей в голову лезли одни ругательства. Почувствовав себя лучше, он встал. Клайги за окном продолжали работать, как заведенные, не обратив внимание на сцену, разыгранную по другую сторону стекла. Скорее всего, с их позиции она оставалась непрозрачной.

Глеб отряхнулся, вышел в коридор. Айга стояла неподалеку. Скрестив руки на груди, она подпирала стенку плечом.

– Полегчало? – спросила девушка, когда Глеб, не говоря ни слова прошел мимо. – Подожди. Куда ты направляешься?

– Вы хотели найти тех эфесов? Так давайте сделаем это. К чему теперь тянуть.

Айга многозначительно хмыкнула, обошла его и произнесла напоследок:

– А ты вырос, Глеб. Не совсем так, как мне бы того хотелось, конечно. Еще не полностью осознал и реализовал заложенный в тебя потенциал, но… я под впечатлением. Это прогресс.

Не сказав ничего в ответ, парень двинул за Айгой. Отчего-то было уже все равно куда она его приведет. Глеб думал об обмане, жертвой которого стал. Уж слишком быстро убывал заряд аккумулятора шгаальского доспеха после прикосновения в нише у реактора. И неприятный укол в плечо, как раз под Айгиной ладонью, косвенно подтверждал это. Она запустила обратный отсчет: искусственно подгоняя его и не давая времени как следует пораскинуть мозгами.

«Ведь уже объяснила все!» – донеслась до него усталая мысль.

«Можешь оставить меня в покое? И хотя бы минуту не вмешиваться?»

«А надо? Это трудно сделать. Слишком тонка между нами грань».

«Попробуй думать о чем-нибудь другом, – раздраженно сказал Глеб. – Твое постоянное присутствие в моей голове, меня раздражает».

«Ты бука и грубиян, – без эмоций ответила Айга. – Хорошо. Приду в следующий раз, когда сам попросишь».

«Не дождешься».

Они прошли еще немного и оказались в комнате похожей на медицинский блок: те же стерильно белые стены и мягкое свечение с потолка. По центру стояли два жестких решетчатых кресла с подобиями шлемов в районе подголовников. К ним от квадратного блока на полу тянулись пучки проводов. Рядом колдовал с наладонником клайг, который чуть не выронил устройство из лапы, когда люди вошли в помещение.

Присмотревшись, парень понял, чем тот так напуган и вспомнил где мог видеть его: на шее у клайга болтались три ряда бус, только нитки цвет изменили.

Глеб сделал шаг к креслу и произнес:

– Вот мы и снова вместе, чужой! Ты говорил, что у нас с тобой одна единственная дорога. Я готов это проверить. А ты?

Глава 16. В одну реку дважды

Чужой клацнул челюстью и как-то странно передернул плечами. Шерсть на его загривке вздыбилась.

– Что ты здесь делаешь, человек? – пролаял он. Видно было, что ему не нравилось общество Глеба. Однако воспрепятствовать он не мог.

– То же, что и ты, наверно: занимаюсь пустой болтовней, – ответил Глеб. – Приступим к делу или будем дальше воздух сотрясать?

– Меня не пр-редупреждали, что это будешь ты.

– Не одному тебе здесь врут и недоговаривают. Мы в одной лодке, – Глеб покосился на девушку, но та никак не отреагировала на его слова. Он снова обратился к клайгу: – Какое место мне занять?

Чужой направил короткую лапу на левое сиденье. Глеб прошел к креслу: оно полностью состояло из тончайших паутинок гарсигиан, искусно сплетенных в прочные канаты. Материал показался бархатистым на ощупь и излучал тепло. Кропотливая ручная работа, машинам такое никогда не создать.

Глеб устроился в кресле, возложил руки на подлокотники. У двери в двух широких нишах так, чтобы входящий в помещение не мог разглядеть их из коридора, стояло еще по клайгу со станнерами в лапах. Вряд ли они боялись кого-то увечить или убить. Скорее всего, выбор нелетального оружия был связан с оборудованием, которое чужие желали оставить невредимым, если дело дойдет до стрельбы.

– А эти тут зачем? – напрягся Глеб.

– Как видишь, нам все еще не доверяют, – громко вздохнула девчонка. – Что ж. Пусть убедятся, что мы не желаем зла. Нужно быть открытыми до конца с ними.

– Эти перемены в тебе… Они, реально, пугают. Вот, поверь.

– Ты просто слишком много думаешь. Впечатлительный мальчик.

Клайг, продолжая колдовать с наладонником, приблизился к Айге и что-то когтем показал на экране. Потом мотнул головой, прорычал невнятное, искоса глянув на Глеба. Добавил на всеобщем языке:

– Др-ругого опер-ратор-ра, как понимаю, у вас не нашлось?

– Другой – это я, – ответила девчонка.

– Сначала с тобой пр-ройдемся, – просительно воззрился на нее клайг.

– Не получится. У меня только звуковая часть. Вот если бы вы погрузили нас обоих…

– Исключено. Кор-ролева не позволит изур-родовать утвер-ржденный план. Но ты тоже интер-ресный экземпляр-р, я был бы не пр-рочь попр-робовать. С тобой вместо него.

– Не беспокоит мое родство с эфесами?

– У всех свои недостатки. Ты р-родилась позже и не пр-ринимала участие в той войне, поэтому не виновата в случившемся.

– Впервые вижу настолько прогрессивного клайга, – усмехнулась девчонка. – Думала, вы все давно закостенели и покрылись мхом.

– Может быть, уже завершим обмен любезностями, и наконец начнем то, ради чего меня сюда привели?! – нетерпеливо предложил Глеб. Ему как можно скорее хотелось покончить с делом.

– Ну, так как? – не отступился клайг от девушки. – Пер-рвой будешь?

– Нет, – отрезала Айга. – Делай, что должен. Я рядом постою, с внешней стороны на подхвате.

Поникнув головой, чужой передал ей наладонник, сказал пару слов и занял место рядом с Глебом. Опустил уши, надел на голову шлем.

– Чего ждешь, человек? – раздраженно сказал клайг. – Или ты пр-ривык подчиняться?

Проигнорировав язвительный тон неожиданно посмелевшего чужого, парень тоже надел шлем. Прибор оказался великоват: похоже, сканер конструировали с запасом. Клайг, вон, и вовсе утонул, один нос да зубы из-под обода выглядывают.

– Кстати, перед нашей прогулкой… – заметил Глеб. – Как звать меня, уже известно, но как тебя называть?

– Бааррдолпх Беррзотт, – честно прорычал скороговоркой клайг. Но все же утаил важное.

– А имя? – поморщился Глеб. Тарабарщина, которую он только что услышал, никак не хотела ложиться на язык, а оставаться в памяти – тем более. Насколько помнилось, имена у этой расы были гораздо благозвучнее и короче.

Чужой почему-то не торопился с ответом. Но все-таки не выдержал требовательного взгляда, громко заявил:

– Туунк.

– Ага. Значит, Туунк, – поднимая брови, заключил Глеб. Вздохнул обреченно: – Точно, что-то не так с моим везением в последнее время. Двое полукровок – уже слишком много для одного.

Айга услышала, усмехнулась в нос. Клайг рыкнул:

– Мое пр-роисхождение не игр-рает никакой р-роли. Я Груул – и точка! – Глянув на девчонку, чужой раздраженно скомандовал: – Можно начинать!

Айга подошла ближе, поправила шлемы обоим. Затем пробежалась изящными пальчиками по экрану наладонника. Сиденье под Глебом будто бы ожило: канаты дрогнули, руки и ноги начала оплетать тончайшая паутина. Очень скоро их стало невозможно оторвать от кресла.

– Эта машина гораздо мощнее, чем была в прошлый раз в «туманности». Все будет, как в жизни – не спутай, – сообщила Айга, склонившись над ухом Глеба. Совсем тихо шепнула: – Проснувшись, не удивляйся увиденному. По-иному увидишь наш мир.

– Почему?

– Так. Изменится кое-что существенное, – отмахнулась Айга. – Но, в общем-то, ерунда. Даже не заморачивайся.

– Всмысле? Это что ещё за заявление? О чем меня снова забыли предупредить?! – громко возмутился Глеб, но девушка, вооруженные клайги в нишах и ослепительно белая комната за ее спиной внезапно исчезли.

Его окружила знакомая мерцающая тьма, в уши ударил горячий ветер. Глеб хотел прикрыть их ладонями, но вдруг обнаружил, что не имеет рук. Хотел шевельнуть ногами… Тела не было, его не существовало теперь: остались лишь мысли и чувства. И острое желание жить.

Его словно засасывало в трясину, нос и легкие забило песком. В какой-то момент показалось – еще немного, и он растворится в беспамятстве, расползется на триллионы частиц.

«Помочь?» – услышал он ехидный голос девчонки.

«Не надо. Я сам».

Глеб вспомнил зачем сюда пришел и потянулся разумом в пустоту. Представил каменистую долину под красноватым, тусклым и пыльным солнышком. Из клочков воспоминаний собрал старый приземистый амбар и застывшего у окна цедурианца. Напрягся и восстановил по памяти мелиоративную установку с флаером за ней, это могло быть важно.

Затем вернулся к строению и принялся вылепливать себя из пыли и каменного крошева. Снова ударил ветер, по земле заструились ручейки песка, сплетаясь в толстые косы, а они в свою очередь – в неказистое подобие человеческой фигуры. Через минуту, за которую Глеб не успел почувствовать себя богом, он уже стоял на земле: волосы и одежду трепал сильный ветер, а щеку обжигало горячее крошево.

Еще столько же пришлось ждать, пока рядом из проржавевших обломков старого механизма воплотится чужой. Он переступил с лапы на лапу, осмотрелся:

– Неприятная планета. Захолустье на задворках галактики, – сказал он. – И как же цедурианцы выживают в таких местах?

– Деньги решают. К тому же, насколько помню, материнский мир у них еще менее гостеприимен, а здесь – курорт считай. Им не привыкать, – ответил Глеб. Заметил: – Постой… У тебя акцент исчез.

– Глупый человек, – оскалился в беззлобной усмешке клайг. – Ведь мы твой мозг инспектируем. Все здесь, – развел он лапы, – лишь плод твоего воображения. Я, ты, он. А слова – лишь набор импульсов, пропущенных через фильтр твоего сознания.

– Понятно, – протянул Глеб. – Нематериально, значит… значит, боли ты бы не почувствовал?

– Какой боли? – насторожился клайг. Он сделал шаг назад и обнажил клыки. – Драться собираешься?

– Сначала я хотел отыграться за ту ловушку, в которую ты меня завел, – проговорил Глеб, глядя ему в глаза. – Но услышав имя, решил, что тебе и так от родни достается. Тяжело быть всегда чужим среди своих, верно?

Клайг напряженно молчал. Потом вздохнул глубоко и отвернулся:

– Вы, люди, всегда отличались особой коварностью, – пробормотал он. – Да, здесь мне не грозит физическая расправа. Я в безопасности. Но ты ударил больнее.

– Квиты?

– Мне нужно подумать.

– Думай. А пока идем в амбар.

– Звезда там?

– И звезда и эфесы… Ты чего дрожишь весь?

– Волнуюсь. Никто из нынешнего поколения клайгов не видел настоящих звезд. Я буду первым. Это великая честь.

– Все ведь понарошку, только кажется.

– Многим и этого не дано, – отмахнулся чужой и решительно направился к строению. До Глеба донеслось: – Если я первым обнаружу ее…

Они подошли к амбару: сквозь щелястую дверь пробивалось оранжевое тепло живого огня. Туунк нетерпеливо ухватился когтями за ручку и дернул дверь. На вид она казалась деревянной, но даже не шелохнулась, будто намертво срослась с камнем. Чужой уперся в откос и рванул что было сил.

– Бесполезно, – Глеб положил руку ему на плечо. – Цедурианец не входил внутрь. Все время оставался снаружи. Я вызвал момент, когда эфесы заметили его.

– Покопайся в более ранних эпизодах. Там должно остаться хоть что-нибудь.

– Нет, – качнул головой парень, не сознаваясь, что мог бы показать ему все. Ему хотелось отсюда поскорее выбраться. – Есть только это. Со слов Айги: это все, что удалось выдернуть пока не отключился чип.

– Ясно, – погрустнел клайг и стал обходить амбар. – Посмотрим, что там четырехрукий увидал…

Чужой озадаченно замер у темного окна, и бегом вернулся к двери – там по-прежнему бушевало в щелях оранжевое звездное пламя. Расстроенный, он вернулся назад, встал подле окаменевшего цедурианца. До подоконника Туунк мог бы достать только с прыжка.

– Унизительно просить о помощи человека, – сказал он, – но… подсади меня. Чтобы двигаться дальше, я тоже должен увидеть это.

Глеб не сопротивлялся: в конце концов, несколько раз он уже держал чужого в руках. Парень подошел ближе. Взял Туунка за подмышки и поднял так, чтобы его голова находилась на уровне собственных плеч. Сам посмотрел внутрь помещения: чуть не отшатнулся, когда его будто бы окатило липкой холодной волной. Воспоминания о двух парах глаз, что вперились в переносицу цедурианца, сохранились во всей полноте красок. Казалось, Глеб мог до мельчайших подробностей рассмотреть каждую точку, любую мало-мальски заметную венку на белке – зрачки эфесов светились изнутри бешенством. Глеб непроизвольно передернул плечами: кажется, цедурианец вовремя унес отсюда ноги. Впрочем, смерть застала четырехрукого на другой планете; иногда от судьбы при всем желании не уйдешь.

– Ты дрожишь, – заметил клайг.

«У тебя все впорядке?» – вмешалась Айга. Глеб подозревал, что девушка не могла видеть картинку, но, похоже, все-так же хорошо ощущала его эмоции.

«Я в норме, не мешай», – подумал Глеб, а вслух добавил. – Вот то, что ты искал. Приступай скорее.

– Не могу, ты сопротивляешься. Смотри им прямо в глаза.

«Расслабься, Глеб! Это не так уж и страшно. Когда ты уже начнешь получать удовольствие от процесса?!»

«Не могу. Я еще не слетел с катушек, как ты».

«Значит, мне предстоит еще много работы», – хихикнула девчонка.

– Глеб, – потребовал клайг, – Выкинь лишние мысли и сосредоточься на нашем задании.

– Хорошо. Давай пробовать, – согласился парень и через силу посмотрел на одного из эфесов. – Так лучше?

Во тьме помещения не было видно лица, надвинутый на лоб капюшон усугублял картину. Но зрачки эфеса светились так ярко и яростно, что Глеб уже не мог отвести собственных глаз.

– Много лучше, – сказал Туунк, и Глеб почувствовал, что теряет опору под ногами. Он проваливался в бесконечный омут видений и символов.

Мелькнула старинная ваза и фреска на ней: девушка с распущенными волосами, держащая над головой светило. Подумалось – настоящее? Затем где-то сверху проплыл абажур: древняя лампа в пыльной колбе, светящаяся нить. Глеб таких не видел никогда. Больше тепла, чем света. Окно и вид на болото, густой туман. Ввысь тянутся фосфоресцирующие ветви деревьев, роятся светящиеся мотыли…

Глеб очнулся от тряски, в уши ворвался шумный рык. Открыв глаза, он обнаружил пыльное красноватое небо и клайга с занесенной лапой верхом на своей груди. Туунк предусмотрительно спрятал когти в подушечки, чтобы не повредить человеку. Жгло отбитые щеки: похоже, отыгрывался чужой, хлестал изо всех отмеренных ему сил.

Ничего не понимая, Глеб дотянулся до чужого, встал пошатываясь, спросил:

– Что произошло?

– Ты едва не ушел. Где твоя сопровождающая?

Глеб прислушался, стараясь отыскать в себе отголосок Айги, но не нашел и следа девушки. Снаружи будто бы слышалась какая-то возня.

– Не знаю, – пожал он плечами. – Пропала куда-то.

– Все люди очень безответственные существа, – пробормотал клайг. – Продолжим? Остался последний.

– Давай. Я мало, что понял там. Но, надеюсь, ты потом дашь комментарии.

– Не сомневайся, – как-то слишком легко согласился клайг.

Глеб снова взял чужого на руки.

– Теперь не торопись, сам направлю. В этот раз, если нырнешь слишком глубоко и твоя сука не поможет…

– Я понял. По-нял.

Во второй раз погрузиться в чужие образы оказалось довольно легко. Синее небо, ярко белые пушистые облака. Очень много света.

Справа раздался то ли крик, то ли рык пополам с воем, Глеб обернулся. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как над головой проносится нечто угрожающе огромное – механоид? Нечто похожее на рептилию: горящая золотом чешуя и могучие перепончатые крылья. Оно пролетело мимо, Глеб облегченно вздохнул.

– Помни, он не опасен сейчас, – проговорил за спиной Туунк. – Теперь спускайся ниже. Мне нужно уточнить еще одну деталь.

Глеб послушался, направил мысль к земле. Очень скоро в разрывы облаков стало видно поле, сплошь усеянное желтым. Вдали, среди гор на высоком утесе тянулся к небу шпилями донжонов замок из бетона и стекла, а внизу расстилалось волнующееся цветочное море. Даже с такой высоты Глеб узнал подсолнухи.

– Потише, не спеши, – услышал он, но продолжил движение.

Там, между высоких стеблей кто-то стоял. Серое платье; под цвет лепестков то ли накидка, то ли шарф; соломенные волосы, ярко алые губы. Девушка подняла голову к небу и посмотрела на Глеба, и он потянулся к ней.

– Стоп. Хватит, – нервно сказал за спиной клайг.

Парень пропустил эту фразу мимо ушей, глаза девушки в желтом говорили ему обратное. И он следовал их приказам.

– Достаточно! – завопил Туунк.

Глеб не слышал его.

«Таак! – вдруг влезла из ниоткуда Айга. – Это что за фифа к нам на огонек пожаловала?.. Нет, до добра она не доведет. Пожалуй, закончим на этом».

Глеб почувствовал укол в плечо и проснулся. На свет смотреть было больно, как будто он цикл провел в темном подвале. Парень сделал глубокий вдох и закашлялся, легкие горели огнем. Рядом сухо лаял Туунг.

– Еще немного, еще чуть-чуть, – прохрипел он. – Ты где пр-ропадала все это вр-ремя?

– Да вот, имелась пара вопросов, которые необходимо было в срочном порядке решить, – мило улыбнулась девушка. – Нашли, что искали?

Выбрав паузу в приступе кашля, клайг кивнул.

– Да, я узнал места.

– Отлично! – просияла Айга. Она помогла Глебу и чужому освободиться от паутины. Указала на выход. – Нужно идти – Рраафт ждет новостей. Нельзя держать в неведении королевскую особу.

– К чему эта спешка? – спросил Глеб. – Мы еще в себя толком не пришли.

– Поверь, нам очень-очень нужно идти, – процедила она сквозь зубы. Подошла ближе и легонько подтолкнула Глеба в сторону выхода. – Желательно, без лишних вопросов.

Только сейчас он заметил, как странно оттопыривается карман ее комбинезона. Сначала парень думал, что это наладонник, но потом увидел, что девушка держит его в руке. Присмотрелся и опознал едва выглядывающую из кармана рукоять миниатюрного станнера, спроектированного под небольшую женскую ладонь.

Глеб чертыхнулся, бросил запоздалый взгляд на ниши у входа, в которых когда-то стояли вооруженные клайги: кроме него, Туунка и Айги в комнате больше никого не было. Что-то не верилось, что чужие добровольно решили оставить доверенный им королевой пост.