Блудник

– Мы жили и работали в Луганске, – продолжала рассказ Катя. – Даже когда жили здесь, я там работала. А сейчас пришлось идти в АТБ, другого варианта пока нет.… Зазвонил телефон. Она подняла трубку, и полминуты с чем-то соглашалась. Я пристально наблюдал за пухлыми губами. Обворожительные черты еще больше стали привлекательными, когда она улыбнулась и положила трубку.

– Зарплату дают. Нужно срочно идти получать.

Время клонилось к восьми.

– Вечер удался замечательный, жаль снова короткий, – сказал я улыбаясь.

Ее глазки заблестели, и она счастливо сказала:

– Наш вечер еще не окончен. Как только я освобожусь, мы сразу продолжим. Ты не занят будешь?

Конечно, не занят, даже еще свободнее, чем сейчас.

– Если буду, то освобожусь. Звони мне, как только будешь готова прийти. Встретимся на этом же месте.

– Хорошо, – кокетливо ответила Катя.

Только прощального поцелуя не хватало.

Провел гостью взглядом к выходу и засобирался сам. Накинул куртку, жикнул молнией, дверь скрипнула, и, Катя скользнула в подъезд. Я клацнул клавишей выключателя, свет погас.

Мама чем-то занималась поздним вечером. Неугомонная хозяйка частенько любила что-нибудь приготовить перед сном. А я любил посекретничать в стенах уютной кухоньки.

Словно на гребне счастья, я восхвалял нашу соседку, как принцессу вдохновленным рассказом.

Телефон затрещал от вибрации, а тумбочка, на которой он лежал, усилила неприятный звук. Без сомнений, только один человек мог написать.

«Я вернулась. Ты придешь?» – гласили две короткие строчки на дисплее. И сразу ответил: «Скоро буду. Минут через десять».

– Ром, ты не забыл, что мы завтра на рынок едем? – серьезно спросила мама.

– Мам, конечно помню. Если что, разбуди меня. Я убежал. Спокойной ночи!

– Недолго, сынок. Спокойной ночи!

Я пулей вылетел на улицу. Время близилось к одиннадцати. Несмотря на поздний час, чувствовал бодрость. За пять минут, широкими шагами, достиг тридцать третьего дома.

«Я на месте. Дверь открыта» – полетела смс.

Не буду звонить, вдруг малой спит. Частенько она его бросает.

Прохладный дух улицы вошел вместе со мной в квартиру. Не торопясь, я скинул куртку и подошел к балкону, и как завороженный, глядел на смоляной горизонт. Соседская дверь глухо хлопнула, а через пять секунд щелкнула моя. Я уже стоял в проеме встречать позднюю гостью. Она показалась еще милее, подогретая ожиданием. Предложил чай и пошел ставить воду.

– Что-то долго ты пробыла. Думал не придешь уже.

– У нас как всегда дурдом на работе. Даже рассказывать не хочу, – тень улыбки затаилась на губах.

– Спросить хотел. Ничего, что ты малого оставляешь так поздно, он с бабушкой, наверное?

– Все в порядке, он уже спит. Ты волнуешься что ли?

– В общем да.

– Не стоит переживаний, все хорошо. – Ее безмятежное лицо совершенно не выражало беспокойства.

– Тебе вроде на работу завтра? Успеешь выспаться? – Разливая чай по кружкам, спросил я.

– Не думай об этом. Давай просто наслаждаться.

Мне понравилась такая формулировка. Хотелось больше о ней узнать. С каждой минутой росло непреодолимое притяжение. Я был в ее власти, и ничего не мог с этим поделать, да, и не хотел. Мы много вспоминали о прошлом, всю подноготную. Я предложил потушить свет.

– Люблю когда темно, так уютнее. Ты не против?

Катя не стала возражать.

– Сколько ж тебе лет? Все забываю спросить. За мужем побывать успела, за границей была, ребенку сколько?

– Почти пять, в июне день рождения. А насколько я выгляжу? – прищурилась она.

– Знаю, что старше меня. Выглядишь ты замечательно, как девочка подросток, – усмехнулся я.

Она явно довольная оценкой сообщила:

– Мне двадцать восемь.

Ой! Не маловат ли я, для этой барышни.

– Да вы уже тетенька! – Хохотнул я.

– Какая еще тетенька? – Она словно вспыхнула от возмущения и добавила, – Я маленькая девочка, – как бы убеждая, сказала она.

– Так и есть, небольшая, – продолжал заигрывать я.

Катя многое рассказала о себе, о семье, муже. Как поехала в Чехию и работала. Даже про шрамы сказала, которые еще в детстве приобрела. Она обожглась паром и едва осталась жива, унаследовав огромный шрам от живота и почти до колен.

Я ерзал на том же месте посередине зала. Вытянув ноги, а руки подсунув за голову, внимательно слушал Катю и изредка вставлял комментарии. Комната была залита сине-белым светом телевизора. Клубные клипы сменяли друг друга, задавая ритм движениям.

– Какая у тебя фамилия? – задал я бестолковый вопрос.

– Кашина.

– А девичья?

– Девичья, соответствует моему увечью – Горелова!

– Громкая фамилия, – уже устало говорил я.

– Кашина, мне больше нравится. Даже на работе меня называют «кошененок».

«Кошененок» – почему то ассоциировался с каким-то облезлым котом. И я выбросил эту мысль.

– Вообще странно, что, будучи соседями, мы не познакомились. Мне было всего пятнадцать, когда ты выходила замуж.

– Ну-у, значит судьба. Теперь то мы встретились, – она сказала так, будто мы только что поженились.

Возникали все новые и новые вопросы, как у любопытных детей.

– Чем ты вообще увлекаешься?

Мои биологические часы начали срабатывать, и я продолжительно зевнул в кулак.

– Моя страсть – лошади. Я же восемь лет занималась конным спортом, когда жила в Луганске. Я их безумно люблю.

Я в год лошади родился. Это считается?

– Готовить умеешь? – выпалил я, словно это был соцопрос.

– Издеваешься! – С улыбкой, но твердо произнесла она. – Прожить в браке и не уметь?! Конечно, умею и люблю. В следующий раз тебе что-нибудь приготовлю.

– Ловлю на слове. Обожаю девушек, которые готовят! – последнюю фразу, словно сказал сам себе.

И вспомнил один момент, пару лет назад, когда Аня Лондаренко, тоже соседка, только по подъездам и в другом доме, приготовила драники. А я потом весь вечер просидел в туалете.

– Какие еще тебе нравятся девушки?

От вопроса у меня зашевелились волосы.

– Ну-у, – принял я задумчивый вид. – Люблю подтянутых девушек, спортивных, добрых…Ты, например, мне нравишься.

Таким прямолинейным и смелым я себя не помню. А тут с такой легкостью признался.

– И что тебе нравится во мне? – она блеснула глазами.

– Твой внутренний стержень. Чувствуется сила.

– Тебе нравятся сильные девушки?

Она начинала со мной играть.

– О, да! С такими интереснее.

– Ты знаешь, что у тебя длинные ресницы? Я прям, завидую, мне б такие.

– Не обращал внимание. Может быть поэтому, в детстве меня принимали за девочку. Представляешь, какой ужас?

– А еще глаза у тебя красивые. Добрые. – Она говорила так, словно подкрадывалась.

Час за часом время пролетало, словно минуты. Стояла теплая атмосфера. Воздух будто напоен флюидами, влекущий в объятия нежности. Стрелка часов клонилась к четырем, а гостья даже не думала уходить.

– Во сколько ты просыпаешься на работу? – спросил я.

– В пять тридцать, – по ней даже не было видно, что она хочет спать.

– Ого! Что тут уже осталось?! Может, пойдешь, отдохнешь хоть немного?

– Не пойму. Ты меня выгоняешь? – ей, будто, нравился сам факт бессонной ночи. Вроде бы, придавал остроты что ли. Катя выглядела свежо, ни капли намека на сон.

– В прошлый раз, когда мы были с Машей, ты сказал что у нас десять минут на сборы. Я была готова тебя придушить. Мне еще ни кто так не говорил, – возмущенно сказала она.

– Надеюсь, ты сильно не разозлилась. Я просто хотел спать.

– Будешь искупать свою вину!

– Стесняюсь спросить каким образом, – удивленно спросил я. Хотя какая разница. Я готов.

Вид у Кати не был усталым, больше заинтересованным. Насколько нужно быть одержимой, чтобы не спать всю ночь, еще и перед работой, вяло размышлял я. Она либо чокнутая, либо.… Да по любому чокнутая, нормальная пошла б спать.

– Ты меня зацепил фразой, «у вас десять минут», – и глянула на меня так, словно хотела зашипеть.

– Я не нарочно, – сказал я без ощущения вины.

Целых десять минут. Или я дал слишком мало времени?

– Мне кажется, у нас много общего, ты мне близок по духу. Разговариваем с тобой, а мне кажется, знаю тебя всю жизнь. Правда.

– Не знаю, редко удается найти подобного себе, – констатировал я. – Но, по-моему, это тот случай. Странно, но я тоже не ощущаю тебя чужой или малознакомой.

Я подвинулся к ней ближе, чем на вытянутую руку. Теперь мог прикоснуться к любой части тела. Ее губки, словно бантики, блестели глянцем в тусклом свете. Внутри меня что-то взрывалось, и волны жаром разливались в груди. Я предвкушал первое, самое важное прикосновение. Каждый нерв был обострен до предела. Правой рукой, я потянулся к лицу, медленно, чтобы она видела. На лице у нее таился выжидающий интерес. Аккуратно убрал локон за ухо, едва коснувшись кожи. Меня перетрусило, словно ударило низковольтным напряжением. Мои пальцы скользили по шелковой щеке, затрагивая мочку уха. Она, как ласковая кошка, изгибала шею и прикрывала глаза. Я чувствовал тепло ее тела, жаркое дыхание, запах шампуня. Расстояние сокращалось между нами. Я перевел внимание на шею, еле касаясь, словно перышком, вдыхая пары сладковатого парфюма.

Катя была расслаблена до предела. Черты лица размягчились, а губки, словно немного надутые, манили своей эротичностью. Я их коснулся двумя пальцами и в меня будто что-то вдохнуло, я одушевился и тронул губами левую щеку. Пьянящий запах кожи проникал во все закоулки тела, окрыляя его, делая легким. Мои губы гладили ее лицо, упиваясь нежностью и страстным желанием.

Я осыпал легкими поцелуями уголки губ, искушаясь нарастающему возбуждению, одновременно поглаживая шею. Она таяла, как сахар в моих руках. С каждым прикосновением, узнавал что-то новое, не отрывая от нее взгляда. Ощущение времени было абсолютно стерто кипящими гормонами.

Боковым зрением я уловил, что небо намекало на рассвет. Телевизор неустанно транслировал музыкальный канал. Связь между нами, казалось, настолько сильна, что никогда не прервется. Фонтан чувств захлестывал сознание, совсем не оставив места для чего-то другого. Но злостный будильник разорвал нити чистого наслаждения, вторгнувшись противной мелодией.

– Кажется, пора на работу! – сказал я, немного смутившись, совершенно не ощущая проведенное время.

Она медленно открыла глаза, как от сладкого сна и сказала:

– Ещё чуть-чуть можно?

Без слов, я водрузил руку в волосы. Локоны, словно вода текли между пальцев. Вожделенные губы так и остались, не тронуты.

Ночь без сна набросила паутину усталости. Спать не хотелось, но мелкая рябь пеленой покрывала взор. Остальной отрезок времени, мы не обмолвились ни словом. Все было сказано ощущениями, импульсами. Она мне нужна.

Я провел Катю, если можно так выразиться. До ее квартиры ближе, чем до моего балкона. Мы вышли вместе и долго не могли отпустить друг друга. Но время не стоит на месте, пора на работу.

– Спасибо за вечер, – поблагодарила она, загадочно улыбаясь.

Мы попрощались, и я спешил домой, бесконечно радуясь. Хотя через час нужно ехать на рынок, а я ни минуты не спал. Но то, что я испытывал, не шло ни в какое сравнение с отсутствием сна. Я был бодр духом, мне хотелось бесконечно жить и не засыпать. Мир словно преобразился. Все стало таким красивым, приветливым. Казалось, вся вселенная улыбается именно мне и так будет всегда.

Глава 6

Комната была залита серебряным светом пасмурного дня. Время близилось к обеду, когда я проснулся. Мы же должны на рынок ехать, грохнула мысль.

– М-а-а-м? – крикнул на всю квартиру.

– А-а, – донеся голос из кухни.

Мама подошла и, рассматривая, спросила:

– Как спалось? – ее уголки губ приподнялись в улыбке.

– Почему ты не разбудила? Мы ж собирались ехать! – сквозь дрему возмутился я.

– Ну, куда ехать, ты ж ночь пропадал где-то. Спал хоть?

Но по моему виду и так понятно, что нет. Помню, как вернулся домой, кругом уже полностью рассвело. Думал, посплю часик, и поедем. Только прилег – сразу отключился. И так, без сознания проспал часа четыре.

– Опять пожалела будить, – продолжал я бурчать.

Мама улыбнулась теплой улыбкой и сказала:

– Если встаешь, то иди, ешь.

Я позавтракал. Настроение было прекрасное. Погода хоть и пасмурная, но радовала осенним спокойствием. На дисплее мобильного висели два конвертика. Отправитель был опознан по первым словам. Каждое письмо было пропитано любовью, излучая тепло в радиусе километра.

Как круто поворачивается жизнь. Еще неделю назад, я сидел в глухой деревне, коротая вечера за старым ноутбуком друга. Грусть одолевала с каждым днем. И конца и края не было видно моему «заключению». Большим развлечением считалось потренироваться в заброшенном доме, или пройтись по темноте в одиночку. Дни становились короче, а тоска по дому камнем откладывалась на сердце. А через неделю с небольшим, совершенно непредвиденно, я шагаю по родным улочкам. Мой путь лежит через искалеченную ямами и трещинами дорогу, которая ведет на старый добрый тридцать третий. Пиная щебень, я торопился в известном направлении.

Пятью минутами ранее. Разговор по мобильному:

– Привет. Я уже домой пришла.

– Вечер добрый.

Какое счастье слышать долгожданный голос.

– Как сегодня прошел день? Опять голодная?

– На работе терпимо. Сергеевна мозги начала выносить.

Сергеевна – администратор АТБ.

– Только покушала, хочу выйти покурить.

– Я тоже собирался, давай вместе покурим?

– А ты здесь что ли?

– Нет. Но через семь минут буду там. Засекай время.

Положил трубку и как торнадо пронесся по квартире.

– Ты куда собрался? Поздно же, – с ноткой возмущения спросила мама.

Натягивая штаны, я ответил:

– Мам, я на короткое свидание. Ненадолго.

– Одиннадцатый час, не ходил бы уже.

– Мам, я быстро. Все убегаю. Скоро буду.

Как сквозняк, я вылетел из дверей, в спешке застегивая куртку на ходу.

И вот трещины и ямы ведут по знакомым путям, на крыльях безрассудного притяжения. Приближая разгоряченного гостя.

Что она со мной сделала?

Через две минуты я уже стоял на лестничной клетке четвертого этажа. Долго ждать не пришлось, как засов серой двери скрежетнул и показалась маленькая девчушка в домашнем халате.

– Ты сумасшедший! – прошептала она. – Я думала, ты пошутил.

– Я целый день тебя не видел, это же не выносимо трудно.

Пламя зажигалки облизало длинную тонкую сигарету. Мы задымили, обмениваясь игривым взглядом. Как же сильно манят эти губы. Сегодня я их, наконец, попробую.

– Ты во всем такой ненормальный?

– Нет. Хотя размыто представляю границы нормальности.

Рядом с соседкой чувствовал дикий прилив сил и уверенности. Мне казалось, я готов на все.

Или мне все это кажется, как мираж в пустыне.

– Но я ненадолго!

– Че это? – сказала она, как Охлобыстин в «Интернах».

– Тебе отдыхать надо с твоей работой.

Волна непреодолимого желания поднялась из глубин, обжигая как холодная вода, бестелесную душу. Я сделал шаг, не прерывая взгляд. Левой рукой обнял плечо, правой едва касаясь, провел по щеке, ощутив шелковистую кожу. Мы слились в сладком поцелуе, словно подростки с чрезмерной осторожностью. На вкус ее губы напоминали спелые вишни.

Нежность этого слияния превышала все представления об этом. Каждая клеточка, словно трепетала от переполняющего чувства наслаждения. Я ощущал каждый изгиб, каждую трещинку ее губ. Это был лучший поцелуй!

После того вечера, моя крепость пала, и я был схвачен в плен. Точнее, я сам сдался в это царство. Такое прекрасное, но совершенно незнакомое. Теперь она моя и только моя. Я добился своего…Она моя.

Бесконечная переписка, ежедневные встречи, бури признаний, комплиментов, казалось, счастье неиссякаемо. Не помню ничего подобного, что так влекло и заряжало. Такого притяжения точно не было.

Но, ко всему прочему, муж никуда не делся, а наоборот, будто что-то заподозрил, зачастил звонками. Еще появился какой-то незнакомый человек, не то друг или любовник Кати. Откуда-то узнал обо мне и вмешивается в наши отношения. Хочет со мной познакомиться не понятно зачем. Странно. Как он вообще узнал про меня? Может она сама рассказала, а зачем? Или у нее есть кто-то другой…. Как же меня бесит эта мельница мыслей. Никто не имеет права вмешиваться в мою жизнь. Никто!

Мой пыл быстро утих. Наверное, так должно быть. Она ведь замужняя, с ребенком, с интересным прошлым. В каком-то плане, лишним получаюсь я. Но на фоне этих раздражительных событий, отношения только крепли. Мы чаще проводили вместе время. Я начал встречать Катю с работы и провожать домой. А потом мы часами стояли в потемках подъезда и не могли надышаться друг другом. Расходились уже за полночь, когда начинали слипаться глаза. Воистину, я был счастлив.

Однажды, в один из таких «подъездных» вечеров, Катя задала мне необычный вопрос. Она весь вечер была задумчивой, словно обремененная какой-то проблемой.

– Ром, ответь на вопрос только быстро, не думая, – она сидела на корточках, облокотившись об дверь.

– Задавай, – я почему-то напрягся, наверное, из-за внезапности.

– Если бы я уехала, ты бы укатил со мной?

Три секунды вакуумной тишины. Я так и думал, что вопрос будет неудобный, но не настолько. Первая мысль: «Я не могу бросить маму». Вторая мысль: «Чужой ребенок». Третья мысль: «Мы слишком мало вместе». Неприятные волнительные колючки начали расползаться.

Я ответил:

– Да! – с такой уверенностью, что сам не ожидал.

Все нутро сжалось. Ощущение какой-то жертвенности опалило меня пламенем. Я соврал прямо в лицо, даже не моргнув. Зачем я это сделал? Почему вру с самого начала? Мне казалось, ответил кто-то другой. Я бы сказал честно, правду. Но нет, соврал именно Я, осознанно, хладнокровно, без колебаний. Ощущение внутренней боли, вселилось в меня и теперь сопутствовало все время, словно напоминая о жалком поступке. Мое лживое «да» эхом раздавалось в сознании. Только что, была дана слепая надежда. Теперь ты должен отвечать. Я нарушил одну из заповедей, ради утешения своей бренной плоти.

Приближались выходные, наконец-то мы могли нормально увидеться, не в накуренном подъезде, как обычно. Я предложил посмотреть кино, взяв у друга ноутбук.

Встретил с работы, прогуливаясь, мы возвращались домой. Выглядела Катя уставшей. Еще бы, четыре дня без нормальных перерывов и двенадцать часов на ногах.

– Мне нужно искупаться, немного прийти в себя. Ты же подождешь?

Мы проходили мимо кирпичной пятиэтажки, с мрачно освещенными окнами, словно они тоже уставшие, как и моя спутница.

– Конечно, подожду.

Ее утомленный вид удручал. Хотелось как-то облегчить усталость.

Она быстро привела себя в порядок. Посвежевшая, румяная, вошла едва слышно. Серая футболка с рукавом и хлопковые штаны, как пижама, придавали домашний вид.

– Хочешь, ноги разомну?

– Мои ноженьки очень устали, – сказала она, потирая голени. – Если тебе не трудно.

Раскрыл ноутбук и двинул его ближе к дивану. Мы выбирали фильмы, и я предложил свой любимый – «Девушка с татуировкой дракона». Кате понравилось название. Она подвинулась к стене и оперлась на старенький ковер. Было видно, что ей неудобно, но она молча устроилась и начала смотреть.

– Ложись-ка ты по-человечески, – почти приказным тоном сказал я.

Сопротивляться Катя не стала и сразу послушалась. Включив фильм, я принялся мять напряженные икры. Ее ножки были ухоженные и невероятно нежные, и в тот же момент сильные и жилистые. Каждое прикосновение доставляло огромное удовольствие. Ласкающими движениями, я передавал свое настроение.

– Какое блаженство, – с закрытыми глазами, словно мурлыкала она. Ее распущенные волосы раскинулись на обеих подушках. – Где же ты был раньше? – Иронично спросила она, чуть улыбаясь.

– Жил по соседству и подрастал, – насмешливо ответил я.

Я ощущал, как она расслабилась. Про кино совсем забыли, только улавливая обрывки фраз. Там уже разворачивались события, пропавшей девушки сорок лет назад, а лучшие детективы пытаются найти разгадку таинственного исчезновения.

Серебряный свет монитора полностью освещал Катю. Было трудно совладать с чудовищно сильным магнетизмом. Меня, словно разрывало на мелкие кусочки. Каждое прикосновение, такое мягкое, желанное все больше раздувало пламя страсти.

– Иди, обними меня! – похлопав по подушке, призвала она жестом. Ее глаза оставались закрытыми. – У тебя очень нежные руки, – почти шепотом проговорила Катя.

Спустя несколько минут прижавшись, как котенок к груди, уснула у меня на руках. Она казалась такой маленькой, беззащитной, словно Дюймовочка.

Без движений, стараясь не шевелиться, я пролежал около часа, одним глазом досматривая кино. Она тихонько посапывала, как ребенок. Я то и дело посматривал на Катю с боку, не веря до конца, что она действительно со мной и лежит рядом на кровати. Потом осторожно укрыл соседку и лег рядом, заключив в объятия.

Глава 7

Я все реже появлялся дома с тех пор, как познакомился с соседкой. Приходил лишь поесть, искупаться, иногда ночевал. Мои вечера стали красочнее, и все свободное время хотел проводить с Катей.

Я был в поисках работы, это единственное чем занимался. Обошел супермаркеты и АТБ в том числе. Там всегда требовались охранники, грузчики, а сейчас, как назло все вакансии заняты. Но я упорно искал и верил в успех.

В один будничный день, позвонила Юлька. В несвойственной ей манере расспросила, как у меня дела и предложила работу. Я даже опешил. Что она мне может предложить? Тем более, учитывая Юлькину натуру, питал легкое недоверие, но заинтересовался.

Юлька училась в техникуме и параллельно подрабатывала продавцом в магазинчике. Подходило время сессии, а для студента это жаркое время. В общем, ей нужна помощь с учебой, как она пояснила. Необходимо было сделать пять докладов по разным предметам. Она очень просила о помощи. А когда ей что-то нужно, Юлька становилась жалобной и нежной. Пообещала за каждый доклад заплатить по сто гривен.

Хм, пятьсот гривен лишними не будут уж точно. Тем более приближался новый год. Долго не раздумывая, я согласился.

Минут через пятнадцать мы встретились и пошли в сторону «молодежки». Погода стояла теплая, но воздух был свеж. Серый занавес неба приоткрывался голубизной, тучи рассеивались. Даже одинокие лучики солнца пытались пробиться сквозь хмарь.

– Я тебе долг принесла, – и достала две розовые полтины.

– О, благодарю, – не ожидал, что так быстро, взрослеет что ли, подумал и сунул деньги во внутренний карман куртки.

– Только мне в магазин надо сходить. Сходишь со мной? А потом расскажу, что нужно делать.

– Хорошо, идем.

Чутьё мне подсказывало, что она направляется в АТБ. Сегодня как раз смена Кашиной. Не мог же я показаться с другой девушкой, при том в самом начале отношений. Потом не объяснишь, что это просто подруга!

Из-за угла показались витринные окна в синих рамах пресловутого супермаркета.

– Юль, ты иди сама, а мне позвонить надо. Я буду поблизости, – и подумал, не успел начать встречаться уже конспирация какая-то.

Она махнула и побрела к входу в маркет.

Чтобы скоротать время, позвонил одной замечательной даме, точнее хорошему другу. Это мой парикмахер, уже как десять лет. В шутку я называю ее мамой. После нескольких гудков, Наташа ответила бодрым и веселым голосом.

– Привет, привет.

– Здравствуй, мамуля, – и растянулся в улыбке.

– А-а, мой сыночек, – обрадовалась она. Ну что дорогой, как дела, работу нашел?

– Только в поисках. Куда не обращусь – никто не требуется. Ну, есть пару номеров, которые не отвечали, на них и остается вся надежда. Раздел работа в газете – полностью перечеркнут. Ну да ладно. Как ты вообще?

– Все хорошо, на работе. Слушай, у меня тут подружка есть, она в грузоперевозках работает. Как-то созванивались, говорит, хорошо зарабатывает и не пыльно. Им вроде был нужен человек. Могу узнать?

– Конечно, узнай, – возбудился я новой возможности.

– Да прямо сейчас и наберу. Погоди, перезвоню.

Через пару минут уже перезвонила:

– Дозвонилась я, Ром. В общем, она мне сказала, что как раз сейчас нужен НОРМАЛЬНЫЙ человек. Ты ж нормальный, – и усмехнулась. – Я порекомендовала тебя. Запиши номер и звони. Девочку зовут Галя, она все расскажет.

– Угу,… Огромное спасибо, Наташ.

– Не за что. Ладно, дорогой, мне работать пора. Устраивайся. Целую. Пока.

– До связи. Пока, пока.

Как раз на горизонте показалась Юлька со здоровым пакетом продуктов. Я ей махнул, и мы встретились на углу, издали наблюдая за входом в АТБ. Снова прятки! Вдруг Катя выйдет покурить, а тут я пакеты несу какой-то девушке.

– Скупилась? – она кивнула. Я взял тяжелый пакет, и жестом пригласил вперед.

– Спасибо, – с крупинкой застенчивости, совершенно ей чуждой, поблагодарила она.

Мы поплелись в сторону домов, болтая о пустых вещах, вдыхая Брянковский свежий воздух.

Глава 8

Настал день, когда мы решили приготовить ужин. Катя принесла все необходимые продукты. А я к моему стыду, нечего кроме свечей и начатой бутылки водки предложить не мог.

Новое блюдо скворчало на сковороде, источая сладкие ароматы. Жюльен – диковинное яство, одним названием вызывало интерес, а запахом возбуждало зверский аппетит.

В этот раз ее наряд был иным. Джинсовые шорты, плотно обтягивали нижнюю часть спины, обнажая чудовищный шрам на левой ноге. Он начинался почти от колена, обваренный, четко выделяя пучок жил. Короткая, джинсовая курточка скрывала лишь плечи, но живот и спина были на виду. Низ живота так же обожжен, храня уродливый рисунок на всю жизнь.

Пританцовывая, с наушниками в ушах, Катя, погруженная в музыку, стряпала знаменитый Жюльен. Я тем временем, расставлял свечи и достал припрятанную бутылку.

Этим вечером, я был облачен во все белое. Уютная атмосфера, совместный ужин, свечи – романтика. В темноте играющие огоньки, как бутоны, проливали теплый свет. Тона в комнате приобрели янтарный оттенок. Мы обменивались таинственными взглядами. Без слов было понятно, чего мы хотим.

– Я что в раю? Эти свечи…, так романтично, – сказала Катя, раскладывая горячее блюдо.

– Это самое малое, что я могу сделать. Давай выпьем, сегодня я себе разрешаю!

– Давай, – стрельнула глазками соседка.

Себе я налил больше и вдохновлено произнес тост:

– Ну-с, дорогая моя, хочу выразить благодарность за ту радость, которую ты приносишь в этот скромный дом. Надеюсь, что вот ЭТО НАШЕ, будет существовать долго и счастливо. И наконец-то в этом доме запахло едой, значит, на кухне появилась женщина.

Сегодня напьюсь, промелькнула мысль. Ну и ладно!

Мы разговорились, уходя глубоко в прошлое. Катя поведала о ярком детстве, как неугомонно бегала с пацанами и вечно попадала в неприятности. Часто падала, билась, резалась, но бойкую девочку ничего не останавливало. Частые визиты в больницу, только на время сдерживали норовистую особу. Однако, помимо веселья, существовала обратная сторона. Их было двое в семье. Катя – старшая и младший брат Андрей от другого отца. С родным отцом мать рассталась очень давно, из-за проблем с алкоголем.

Обрывки из моего детства, как рекламные щиты, начали всплывать в памяти. Жаль, что многие родители не понимают, какую боль они приносят своими пьянками.

Вскоре, после развода, их мама забеременела Андреем от другого мужчины. По словам Кати, они жили хорошо, были в достатке, занимались хозяйством, разводили свиней, птицу и всякую всячину. В свободное время мама подрабатывала в такси.

– Мама все тянула на себе. Работала без продыху, – рассказывала соседка.

– А отчим?

– А отчим ничего не делал. Гулял с соседкой, пока мамы не было дома, – с вызовом говорила Катя. – Мама его очень любила и все для него делала. А он, как и прежний, пил и избивал мать. Иногда и мне доставалось, когда я заступалась.

Я не мог поверить в эту ужасную историю. Во мне начала закипать ярость. Не укладывалось в голове, кем нужно быть, чтобы избивать жену и маленькую девочку.

Налил стопку и резким движением опустошил. После третьей, рассудок стал медленнее тянуть мысли, но по-прежнему оставался внимательным.

– Однажды, – лицо ее посерьезнело, словно стало каменное, – мы были на берегу реки. Я, Андрей и отчим. Андрюшка – маленький, везде суется, все ему интересно. И пока он капался на бережку вдали от нас…– она запнулась, едва проглотив нервный комок. Взгляд устремился в пол.

Неужели это то, о чем я подумал. Только не это! Нет. НЕТ!

С огромным трудом взял себя в руки и попросил продолжить.

– Он повалил меня на землю и попытался изнасиловать.

Твою мать! Словно долбанутый кувалдой, я был в бешенстве. Каждая мышца напряглась, как арматура. Я услышал скрип от сжатия собственных зубов. Тварь…

Налил. Выпил.

– Нет слов, я просто в шоке. Как ты такое пережила? – С трудом спокойствие начало возвращаться. Романтический вечер сорвался, подумал я.

– Если бы не Андрей, у отчима бы получилось. Он закричал и, наверное, испугал отца, а я вырвалась и убежала. Захлебываясь от страха, пришла к маме и все рассказала, но она мне не поверила. Сказала, что я все специально выдумала, чтобы поругать с отцом. Мне еще и от матери досталось.

Адский поток мыслей разрывал мне голову.

Как подобное может происходить? Почему такая несправедливость? Теперь никто не смеет обидеть Катю, никто! Я никому не позволю.

Я почувствовал себя непробиваемым, готовым разорвать любого в клочья, за этого маленького человечка. Мы обнялись. Казалось, наши души переплелись в единое целое. Между нами заключилось что-то невероятно мощное, вихрь любви скрепляющий, как цемент. Никому тебя не отдам.

За весь вечер так и не удалось напиться. Пустая бутылка отсвечивала маленькими огоньками, но уже не было той уютной, теплой атмосферы. Я был словно залит свинцом, одолеваемый тяжелыми мыслями.

Глава 9

Хотел я или нет, но с Катиным сыном, знакомиться все-таки пришлось. Под предлогом чаепития, соседка позвала на домашние беляши.

Чужие дети, и дети вообще, остаются для меня не исследованной стороной. Я не знаю, что с ними делать и как себя вести. А они это чувствуют и раздражают своим безобразным поведением. Поэтому идея встречи с ребенком несколько пугала. Выбора не было, собрал волю в кулак и в образе невозмутимого, серьезного дяди, устремился на «семейное» свидание. Черные штаны и футболка, большие часы на правой руке, бритая голова – точное отражение меня.

В семь тридцать, я уже был на кухне, смотрел, как хлопотали бабушка с внучкой, вылепливая беляши.

С Максимом мы быстро познакомились, тем вечером стал ему другом. Он показывал игрушки, без конца что-то рассказывал, мы играли. Потом пошли пить чай с горячими, ароматными беляшами и беседовали, как в семейном кругу. Но от начала и до конца, я не был собой и вынужден являть манерность. Я тогда подумал, нужно ли мне это.

Первое впечатление – приторно сладкое и не полное. Кашина, как заботливая мать уделяла внимание сыну, рисовала с ним, что-то рассказывала, носила на руках. Она была чутка к каждому призыву Максима, демонстрировала свою любовь и материнство. Казалось, идеальнее матери не существует.

Бабушка, Алла Ивановна, напоминала аристократку, умная и вежливая, знает, как встречать гостей, чем порадовать. Мы вспоминали моего отца. Оказывается, он часто у них бывал. Алла Ивановна хорошо о папе отзывалась. У них были теплые и доверительные отношения. Зато, много грязи выливала в сторону Катиного мужа. Не исчислимое количество обвинений и суждений сыпались, как град.