Майкл Джордан. Его Воздушество

Первая тусовка

Два лета, предшествовавших его приходу в колледж, Джордан находил время на то, чтобы съездить в баскетбольный лагерь Университета Кэмпбелла в Бис Крик, Северная Каролина. Лагерь стал довольно популярным местом на баскетбольной карте Юга, тут часто появлялись ведущие игроки и тренеры. Джордан играл в Кэмпбелле и работал там консультантом – эту связь с лагерем он будет поддерживать на протяжении всей учебы в колледже. Там он познакомился с Фредом Уитфилдом, который сильно на него повлиял и стал Майклу другом на долгие годы. Уитфилд был родом из Гринсборо и в Кэмпбелле был одним из ведущих снайперов всех времен. Окончив университет, он устроился работать в школу ассистентом тренера и одновременно продолжал учебу, стремясь получить степень магистра делового администрирования.

Тогда Уитфилду было слегка за 20, и он, будучи консультантом в лагере, обратил внимание на Джордана и Базза Питерсона, так между ними завязалась дружба. Консультантом Уитфилд был дружелюбным и смышленым, это был человек, на которого Джордан мог равняться. Уитфилд на себе испытал все взлеты и падения студенческого баскетбола и мог поделиться с Джорданом мнениями и наблюдениями, которые часто казались Майклу толковыми.

Уитфилд был одновременно наставником и другом. «Майкл пришел в нашу баскетбольную школу перед выпускным годом в старшей школе и оказался в моей группе, – вспоминал Уитфилд. – Мы быстро спелись и стали друзьями. В то время я там либо играл сам, либо тренировал, короче, работал в лагере. Когда он поступил в колледж Северной Каролины, я был ассистентом тренера в Кэмпбелле. Если по выходным у нас не было игр, я отправлялся в Чапел-Хилл посмотреть его матчи, а потом мы зависали с ним и Баззом Питерсоном. Одной из моих обязанностей как ассистента тренера был поиск игроков ACC с тем, чтобы потом привести их в летний лагерь. Когда Майкл уже играл в Каролине, я позвал его на один день, чтобы он поговорил с детьми. Наша дружба только начала крепнуть».

«Думаю, что он и я просто нашли что-то общее в Бис Крик, чем бы оно ни было, – говорил Уитфилд о раннем этапе своих взаимоотношений с Джорданом. – Но что более важно, мы установили дружеские и доверительные отношения между собой, и полагаю, что с того момента стали мотивировать друг друга стать настолько успешными, насколько это было возможно».

Те поездки по выходным были первыми шагами Джордана по формированию узкого круга друзей не из команды, который позже станет сплоченной тусовкой из нескольких конкретных людей. «Именно в колледже у него появилось окружение из людей вроде Фреда Уитфилда, очень приятного парня, – объяснял Арт Чански. – Майкл окружал себя только теми, кому мог доверять». Помимо Уитфилда в Чапел-Хилл был и Адольф Шивер. Дружба с Джорданом помогла Шиверу вовремя попасть в резервную баскетбольную команду «Тар Хиллз», которую тренировал Рой Уильямс. Шивер долгое время будет главой «развлекательного подразделения» приближенных Майкла Джордана, а вот Уитфилд был куда более приземленным человеком.

Джеймс и Делорис Джордан одобрили дружбу сына с Уитфилдом. Он был молодым человеком со светлой головой и умело обращался с мячом. Влияние Уитфилда явно помогало урановесить дурачества Шивера и других менее зрелых молодых людей, которые могли повлиять на первокурсника Джордана. У Шивера был язык без костей, но он редко говорил что-то в адрес Джордана и его необузданного эго. Уитфилд мог болтать так же, как и любой другой из них, но он был занят развитием в себе утонченности и служил Джордану чем-то вроде моста из подросткового возраста в большой мир взрослых.

Взаимоотношения с Уитфилдом были еще одним исключительно важным, но редко обсуждавшимся фактором успеха и везения Джордана. Его родители, братья и сестры, тренерский штаб Каролины, сосед по комнате Базз Питерсон, Уитфилд и даже Адольф Шивер – все эти люди стали неслабой командой поддержки, которая сформировалась вокруг него в тот момент, когда он готовился влиться в студенческий спорт серьезного уровня. Казалось, что эта впечатляющая компания людей, каждый из которых влиял на него по-своему, была нужна Джордану, чтобы направлять себя, гиперактивного 18-летнего юношу с большим эго и зашкаливающим уровнем тестостерона, в правильное русло.

Слушатель

С легкостью можно утверждать, что причина, по которой Джордан был успешен в первые месяцы в Чапел-Хилл, крылась в его способности слушать, эта черта, приобретенная им из отношений со своей матерью, сдерживала его невероятную жизненную силу. Начиная с самых первых своих появлений в фокусе общественного внимания, Майкл следовал наставлениям Делорис Джордан, пытавшейся провести своего сына мимо многих препятствий и ловушек, которые она видела на его пути, и он слушал ее советы, что в итоге окажется главнейшим составляющим элементом его успеха. Это был дар матери сыну, который она дала ему во многом в силу того, что в переломный момент своей молодости Делорис Джордан не прислушалась к предупреждениям своих родителей и вскоре заплатила за это высокую цену. Даже в трудные моменты, даже тогда, когда друзья и приятели тянули его в противоположном направлении, Майкл прислушивался к матери. Часто ему требовалось время, чтобы обдумать ее слова, пропустить их через себя, особенно если ему не нравилось то, что он слышал. Но он четко понимал с раннего возраста одну истину: она – его путеводная звезда.

«Мой характер и мой смех у меня от отца, – объяснял он однажды. – Моя серьезная, деловая сторона – от матери». Делорис была его самым придирчивым критиком, но умела озвучить даже самые жесткие критические замечания таким образом, чтобы он принимал их и соглашался. Джордану, особенно в годы взросления, было непросто отодвинуть в сторону собственные инстинкты, чтобы прислушаться к ней. Но именно отношения с матерью сделали его таким восприимчивым к тренерским указаниям, что, в свою очередь, гарантировало ему многие крупные успехи в жизни. Годы спустя он скажет, что мать была его «тренером».

Эта способность слушать была в числе самых ценных его качеств, как бы ни утверждал обратное Джеймс Уорти. Для тренеров его способность воспринимать информацию и учиться была важнейшей и самой впечатляющей чертой, по ценности превосходящей даже его потрясающие для 18 лет физические данные. Дин Смит утверждал: «Я никогда не видел другого игрока, который так внимательно слушал бы то, что говорили тренеры, а потом выходил и делал в точности то, о чем они просили».

Но даже при этом подход Джордана был неидеальным.

В какой-то момент, на раннем этапе пребывания в команде, он мог иногда небрежно относиться к делу, что было тревожным сигналом для окружающих. Когда Рой Уильямс потребовал его объяснить свое поведение, Джордан ответил, что он работает так же усердно, как и остальные, на что Уильямс сказал, что, если он планирует добиться выдающихся результатов, ему нужно работать вдвое усерднее остальных. Впоследствии Уильямса поразило то, что ему потребовался всего один разговор с Джорданом, чтобы убедить его в необходимости выкладываться по максимуму. После этого никто не работал на тренировках усерднее, чем он.

Это умение слушать в Джордане подтолкнула Смита к осознанию того, что первокурсник, несмотря на все беспокойство окружающих в связи с особенностями его характера и привычкой огрызаться, был наилучшим кандидатом на замену Элу Вуду. «Моим величайшим навыком была способность к учению, – позже отметит Джордан. – Я был словно губка. Даже если я считал, что мои тренеры не правы, я старался слушать и чему-то учиться».

Это будут упускать из виду легионы имитаторов, которые пытались подражать ему в баскетболе. Они считали, что их выдающееся мастерство и физические данные поднимают их на уровень выше остальных. Джордан так никогда не считал. В тот первый год в колледже этому отношению предстояло пройти первую серьезную проверку.

Обложка

Сезон приближался, а прогресс Джордана замедляли травмы, но он все равно оставался очевидным лучшим кандидатом на стартовой позиции. По опросам, Северная Каролина начала сезон как лучшая команда, а потому журнал Sports Illustrated захотел выпустить номер, посвященный студенческому баскетбольному сезону со стартовой пятеркой УНК на обложке. Слухи о Джордане, подогреваемые отчетами о его подвигах на площадках, продолжали распространяться. Той осенью на тренировках он творил такое, что его партнеры по команде наравне с тренерами приходили в трепет и раскрывали рты от удивления, особенно когда он бросил вызов «сдвоенной» команде Уорти и Перкинса. Поскольку в штабе работал общительный и неугомонный Рой Уильямс, подобные новости неизбежно утекали из команды, становясь достоянием публики. Когда эти разговоры дошли до фоторедакторов Sports Illustrated, они захотели, чтобы Джордана включили в состав игроков, которые должны были попасть на обложку издания, но Смит отказался от этого. Ни за что в жизни он не дал бы попасть на обложку журнала тому, кто еще ни минуты не сыграл за Северную Каролину.

«Он не был важным фактором промоушена и всей той подготовки, что обычно предшествует началу сезона, – вспоминал Билли Пэкер. – Вероятно, так получилось по указке Дина. В настоящее время новички обрели очень значимый статус в студенческом баскетболе, но в те годы все было не так».

Появление на обложке Sports Illustrated и активная рекламная кампания по раскрутке таланта, начатая прессой в ходе предсезонья, могли бы взволновать любого молодого спортсмена. Джордан был глубоко оскорблен тем, что не смог вместе с остальными попасть на обложку журнала. Это было его первым столкновением с системой Смита и его подходом к работе.

Однако каким бы разъяренным таким поворотом событий ни был Джордан, он никогда не выказывал нетерпения и не позволял себе раздражаться ни на секунду. Казалось, что обиды уходят куда-то глубоко внутрь, в огромную черную дыру его души, где сливаются с остальной чистой энергией его существа. Никого другого эта особенность характера Майкла не поражала так сильно, как соседа по комнате Базза Питерсона. С тех пор как двое парней повстречались в летнем лагере, они стали весьма близки. В последний год обучения в школе Питерсон колебался, не решаясь дать согласие Северной Каролине. Казалось, что он всерьез настроен поступить в Университет Кентукки и играть там. Джордан позвонил ему и выразил глубокое разочарование и досаду в связи с тем, что Питерсон, казалось, забыл об их договоренности вместе выступать за «Тар Хиллз». В конце концов Питерсон поддался его уговорам и выбрал Каролину.

Будучи соседями по комнате, двое молодых баскетболистов продолжали укреплять свои дружеские отношения, даже несмотря на то что конкурировали друг с другом за место в стартовой пятерке Каролины. Лишь по прошествии времени Питерсон осознает, что, несмотря на дружбу, Джордан горел желанием доказать ошибочность присуждения Питерсону титула Мистер Баскетбол Северной Каролины, который тот получил в их выпускной год в школе. Не забыл Джордан и слова своих земляков и даже учителей из Лэйни, утверждавших, что в Каролине его ждет сидение на скамейке. «Многие мои друзья осуждали меня за решение перейти в Каролину, – вспоминал он. – Мне говорили, что новички там никогда не играют. Даже парочка моих учителей твердила мне об этом, несмотря на то что они были болельщиками «Стэйт».

Вся осень ушла на поиск ответов на все эти обиды, мнимые и настоящие. Доказывая всем свое право играть, Джордан вскоре завоевал симпатии ветеранов команды. «Когда ты приходишь в Каролину, тебя ждут суровые беговые тренировки, – объяснял Джеймс Уорти. – Существует деление на три группы: А, B и C. Обычно в группе А – быстрые защитники, группа B зарезервирована для таких ребят, как Майкл, среднего уровня, а в группе С – самые крупные и рослые ребята. И каждая группа должна показать определенное время при беге». Более низкорослые защитники начали поддразнивать Джордана, намекая на то, что ему приходилось легче, чем им, поскольку в группе B скоростной норматив был на 3 секунды больше, чем в группе А. «Он попросил тренера Смита определить его в группу А, и когда это случилось, он просто порвал этих парней, – говорил Уорти. – Так я тогда это видел».

Джордан не хотел, чтобы его считали «всего лишь первокурсником». Сэм Перкинс, который в тот год был на втором курсе, вспоминал: «Майкл быстро подтянулся к остальным. Он был новичком, но даже несмотря на то что первокурсники обычно не играют регулярно, этому парню из Уилмингтона непременно надо было играть».

И хотя той осенью он пропустил две недели тренировок из-за проблем с кровеносными сосудами в лодыжке, он продолжал лелеять надежду. Смит ломал голову над решением и прождал до самого последнего момента, прежде чем объявить имя пятого игрока стартового состава. Тренер знал, что конкуренция всегда полезна для командного развития и способствует вовлеченности игроков в процесс, так зачем прекращать ее раньше времени? «Тар Хиллз» открывала сезон игрой против Канзаса в Шарлотт, этот матч транслировала недавно появившаяся молодая кабельная сеть ESPN. Джордан счел, что не попадет в состав, так как из-за травмы было потеряно много времени. Он рассчитывал стать шестым или даже седьмым игроком команды по ранжиру.

«Я был потрясен, когда тренер Смит написал мое имя на доске рядом с именами других игроков старта на первый матч сезона», – вспоминал Майкл.

«За 10 минут до игры к нам подошел один из тренеров и сказал, что Майкл выйдет в старте, – вспоминал Джеймс Джордан в интервью, данном спустя три года после событий. – Мы не могли поверить».

В тот день Джордан набрал первое очко в своей студенческой карьере и первое для Каролины в том сезоне, попав в корзину коротким броском в прыжке с лицевой линии по левой стороне от щита. Комментатор ESPN Бакки Уотерс заметил, что первокурсник, попавший в старт «Тар Хиллз», вызвал немалое возбуждение в рядах болельщиков, сравнивавших его одновременно и с Дэвидом Томпсоном, и с Уолтером Дэвисом.

В каждой из первых шести игр Джордан набирал двузначное количество очков. Он сразу начал демонстрировать стабильную результативность бросков в прыжке и беспримерную ловкость, с которой он проскальзывал сквозь бреши в разных зонах, открывавшихся перед игроками Каролины. Команды Смита были известны своим умением хорошо перемещать мяч, и первокурсник сразу показал, что он способен поддерживать общекомандный уровень в этом отношении. Если кто-то и начал его незамедлительно критиковать, то по большей части за то, что он предпочитал броскам проходы в зоны с целью продвинуть мяч ближе к корзине. Однако это было фирменной чертой команд Смита, они всегда пытались отыскать возможность для более меткого и легкого броска вместо того, чтобы полагаться на джамперы.

Будучи первой по рангу студенческой командой Америки, команда «Тар Хиллз» в буквальном смысле объяла всю страну в начале того сезона. После игры в Шарлотт и матча с командой Университета Южной Калифорнии в Гринсборо она провела два скоротечных подготовительных матча в Аудиториуме Кармайкла. Затем отбыла в Нью-Йорк на праздники, где сыграла с «Ратгерс» в Мэдисон-сквер-гарден за неделю до Рождества. Там Джордан сумел развлечь толпу болельщиков двумя данками после контратак, набрав в общей сложности 15 очков. Через два дня после Рождества «Тар Хиллз» сошлась с классной командой Кентукки на площадке «Мэдоулендс». И вновь Майкл, казалось, позабыл о всяком давлении большого матча против высоко котировавшегося соперника и не обращал никакого внимания на телекамеры: Северная Каролина легко выиграла, укрепив уверенность в своих силах. После этого «Тар Хиллз» махнула на западное побережье, чтобы принять участие в турнире Cable Car Classic в Санта-Кларе, Калифорния, на котором обыграла Пенн Стэйт в овертайме и разгромила хозяев турнира Санта-Клару.

Джеймс и Делорис Джордан, всерьез настроенные своими глазами увидеть каждый матч сына, следовали за головокружительным водоворотом каролинского баскетбола. Расходы на путешествия наносили существенный урон финансам семьи, но отец и мать Майкла так завороженно наблюдали за развитием сказочной истории жизни своего ребенка, что не обращали на это никакого внимания. Впрочем, они, как и всегда, держали необходимую дистанцию. «Дин Смит действительно умело управлял кораблем команды, особенно по части общения с родителями, – объяснял Арт Чански. – Если кто-то из них начинал выдаваться, Дин тут же брал ситуацию под контроль. Джеймс Джордан был известен всем как приятный малый, искренне поддерживавший стремления сына. После матчей его всегда можно было найти в раздевалке».

Некоторые наблюдатели, следившие за развитием программы Каролины как изнутри, так и снаружи, заметили, что Джеймс и Делорис не всегда на одной волне друг с другом, но тогда никто не акцентировал на этом внимание, потому что не видел в этом проблемы. «Делорис была словно кремень, – объяснял Арт Чански. – Все говорили это с самого первого ее появления». Точно так же все видели, что Джеймс Джордан далеко не святой. Чански говорил: «Майкл равнялся на отца. Он следовал по его стопам. Свою несдержанность он в некотором смысле унаследовал от Джеймса и большую ее часть направлял в русло спорта, превращаясь в самого конкурентоспособного игрока на площадке. Там он был настоящим убийцей, чтоб вы знали».

Родители Джордана посмотрели 32 из 34 игр, что он провел в том сезоне; иногда они брали на матчи дочь Розлин. На домашние матчи из Технического и сельскохозяйственного университета Северной Каролины в Гринсборо, в котором он учился, приезжал Ларри.

Несмотря на все возраставшее возбуждение и трепет в голосах комментаторов, освещавших эти первые игры Джордана за университет, представление Майкла миру студенческого баскетбола вышло относительно невзрачным. Было очевидно, что Джордан – скороспелый талант, но страхи, вызванные его дерзким поведением вначале, уже были развеяны. Его внедрение в команду проходило гладко, так как доверие тренеров и партнеров к нему возрастало с каждой игрой. Как позже отметит Ральф Сэмпсон, причины этого следовало искать в складывающейся обстановке. «Прийти в команду, где уже играют такие ветераны, как Джеймс Уорти, Сэм Перкинс, Мэтт Доэрти и Джимми Блэк? – рассуждал центровой Виргинии. – На том этапе эти парни были игроками чрезвычайно высокого уровня. Они были голодны, жаждали стать очень-очень крутыми игроками. И тут к ним приходишь ты, первокурсник, и что тебе делать? Нужно вливаться и начинать учиться у этих ребят. Знаете, я думаю, что он взял понемногу от каждого».

Команда и правда была готова к свершениям, но тренерский штаб в том сезоне собрал состав, которому удивительно не хватало глубины. Но тогда удача весьма благоволила команде. Каким-то образом вышло так, что сезон ей удалось пройти без серьезных травм. В прошлые годы, когда в составе было больше талантливых игроков, Смита частенько упрекали в излишнем стремлении часто заменять игроков по ходу игр, что убивало ритм командной игры. В этом сезоне глубина состава почти сняла этот вопрос. Игроки старта – Джордан, Перкинс, Уорти, разыгрывающий защитник Джимми Блэк и двухметровый форвард Мэтт Доэрти – в среднем проводили 35–40 минут за игрой. Перкинс, еще один баскетболист, которому суждено будет попасть в первый раунд драфта NBA, был высоким и гибким второкурсником, отличавшимся спокойным темпераментом. Блэк считался эффективным разыгрывающим, очков он набирал мало, но был связующим звеном команды. Доэрти фигурировал как игрок амплуа, полезный в защите и стабильно набиравший по девять очков за игру. Все они реализовывали более 50 % своих бросков.

Джим Брэддок, Базз Питерсон и Сесил Экзам вносили свой вклад, выходя со скамейки, но ни одному из них не удавалось набирать в среднем даже два очка за игру. По традиции много внимания было приковано к игрокам из Нью-Йорка в лице Блэка, Доэрти и Перкинса. Уорти и Джордан были уроженцами Каролины, происходившими из очень разных по своей сути культур, пустивших корни на противоположных друг от друга концах штата.

Уорти был великолепным лидером команды, впитавшим в себя любовь к Каролине с младых ногтей. Уважительное отношение к тренерам и авторитетным фигурам он перенял от набожных матери и отца, выходцев из Гастонии, Северная Каролина, местечке недалеко от Шарлотт. Уорти посещал летние лагеря Смита начиная с подросткового возраста и был целиком солидарен с целями команды на сезон. При росте в 205 см он обладал редкими для таких габаритов быстротой и скоростью на дистанции площадки. Ни один другой игрок такой комплекции среди студентов не мог угнаться за ним. Он был из тех форвардов, кто умел добавить команде остроты в half-court^[23] атаке, а кроме того, великолепно завершал быстрые контратаки точными бросками за счет своей скорости и ловких рук. Системный подход Смита оставлял его команде пространство для контратакующего маневра, вдобавок «Тар Хиллз» была скоростной командой, умевшей успешно обороняться против практически любой контратаки соперника.

Больше всего баскетбольные пуристы любили наблюдать за тем, как Уорти работает под кольцом. Оказываясь там, он обычно решал эпизод за считаные секунды. «Его первый шаг был изумительным», – делился наблюдениями Морис Лукас, впоследствии частенько опекавший Уорти в профессиональном баскетболе.

«Он делал два-три ложных движения перед соперником, ступал, а потом исполнял бросок с разворота, – объяснял однажды тренер «Лейкерс» Пэт Райли. – Это не было спланировано».

Уорти и Перкинс, второй из игроков передней линии, притягивали к себе много внимания защитников в плане игры в зонах и двойной опеки. Перкинс тоже был ростом в 205 см, но его руки, казалось, имеют бесконечную длину, что позволяло ему исключительно эффективно исполнять роль центрового в колледже. Он был немногословным человеком с сонным выражением лица, из-за которого в профессиональной лиге его окрестят прозвищем Big Smooth^[24]. Но уже в бытность игроком Каролины он демонстрировал многие эти повадки.

Блэк и Доэрти были игроками амплуа. «Чтобы команда была сильной, нужно иметь в составе игроков, которые не будут пытаться набирать персональные очки, – объяснял Смит. – Если бы Джимми и Мэтт думали о своих очках, мы бы никогда не стали великой командой. Мы были бы хорошей командой, но не чемпионской командой. Они знали свои роли и хорошо их играли. Как, впрочем, и все остальные».

Доэрти, родом из Хиксвилла, Нью-Йорк, в старшей школе был результативным снайпером. Блэк был родом из Бронкса, там он играл в мяч в католической школе и в 1979-м уже собирался ехать в Айону к Джиму Вальвано, но попался на глаза Биллу Гатриджу и привлек его внимание. Тренеры Каролины видели, что он не умеет толково бросать, но им нравилось то, как он обращался с мячом, как стабильно реализовывал штрафные, они любили его за скорость, хитрость, умение принимать верные решения и навыки прессинга. Смит не мог скрыть свою любовь по отношению к Блэку. Из раза в раз тренеры Каролины повторяли, что сезон 1982 г. не вышел бы таким волшебным, если бы не их разыгрывающий защитник.

«Я не знаю, насколько важной частью команды я был, – скажет позже Блэк. – Мы все хорошо играли вместе, получали удовольствие друг от друга, хорошо взаимодействовали. Я по-прежнему считаю успех результатом общекомандных усилий».

На втором курсе университета Блэк потерял мать, умершую в 39 лет от остановки сердца. Потом, спустя несколько месяцев, попал в автоаварию, после которой едва не остался парализованным. Он боролся за свое здоровье, пытаясь восстановиться к началу третьего курса, и той осенью начинал тренировки с шейным корсетом. Именно решимость Блэка привела команду к успеху в 1982-м. Было трудно даже представить другого игрока Каролины, который пользовался бы большим уважением, чем Блэк.

Что же до Джордана, то он не выстрелил в том сезоне так, как этого можно было ожидать, но смог показать, что имеет серьезные перспективы. В среднем он набирал по 13,5 очка за игру и реализовывал 53,4 % бросков с игры. Даже при этом Арт Чански отмечал, что в той ветеранской команде Джордан «был исключительно игроком амплуа. Только посмотрите на тех, с кем он играл».

«Многие люди уже не помнят, что даже тогда Майкл был нестабильным игроком и в свой первый год выступал неровно», – вспоминал Смит. Тренеры постоянно подстегивали Джордана работать над улучшением контроля мяча и паса. Кроме того, они давали ему советы по игре в защите и пытались научить его игре без мяча, которой в старшей школе он занимался не очень часто.

Никаких фейерверков в его исполнении в тот первый сезон Билли Пэкер не увидел. «Когда он был первокурсником, у нас не было ни малейшего представления о том, насколько он хорош, вплоть до Финала четырех, – вспоминал Пэкер. – Он показывал хорошую игру, но не контролировал ход матчей. Он не взрывался в атаке. Он делал то, что ему говорили делать в рамках системы. Он, по сути, был винтиком системы, я никогда не видел, чтобы при прорывах он делал то, что выделяло бы его потом на профессиональном уровне. Я ни разу не видел в его исполнении ничего такого, что могло бы заставить меня крикнуть: «Святые угодники!» Очевидно, теперь мы знаем, что ему суждено было стать хорошим игроком. Но когда мы начинали обсуждать Майкла Джордана в те времена, мы никогда не рассматривали его как игрока, который станет лучшим в истории. Теперь, когда история уже сотворена, люди говорят: ««Что? Вы что там, совсем рехнулись?» Но он играл в рамках системы, и когда они атаковали зону, он делал ровно то, что должен был. Когда они убегали в прорыв, он бежал туда, где должен был находиться».

Разумеется, случались и разные «моменты», обычно они становились результатом выученного урока.

После праздников «Тар Хиллз» возвратилась с западного побережья, чтобы сыграть дома тренировочный матч с колледжем Уильям энд Мэри, затем она отправилась в Мэриленд открывать календарь игр ACC и сделала это в аппетитном стиле, обыграв команду Лефти Дриселла с разницей в 16 очков. Домой она вернулась, чтобы развлечь Ральфа Сэмпсона и Виргинию, вторую по силе студенческую команду страны. В тот день Северная Каролина начала игру очень агрессивно, прессинговала соперника на его половине и рассчитывала взвинтить скорости. Такая тактика имела отрицательные последствия, так как молодые защитники Виргинии Отелл Уилсон и Рики Стокс помогали своей команде комфортно чувствовать себя в игре. Впервые вышедший против Сэмпсона Джордан был поражен размерами центрового Виргинии и его выступлением в тот вечер: 30 очков и 19 подборов. В первой половине матча Джордан совершил три промаха с игры и оробел, начал избегать бросков с дистанции в 15–20 футов, и Виргиния плотно осела. В первые 20 минут игры ему удалось реализовать четыре штрафных броска. Тем не менее, когда после перерыва команды выходили на паркет, Уорти отвел его в сторону и дал наказ не стесняться делать броски, когда будет оказываться в зоне Виргинии.

«В начале матча я все искал варианты получше, – объяснял он репортерам после игры. – Мы хотели ближе доставлять мяч и, может, вынудить Ральфа Сэмпсона пару раз сфолить». Несмотря на больное плечо, Майкл последовал совету Уорти и во второй половине набрал 12 очков, доведя свой счет до 16 очков за игру. «Я не хотел силой принуждать его к чему-либо, – сказал позже репортерам Уорти. – Но я заметил, что в первой половине он не рисковал бросать оттуда, откуда умеет попадать. Нам нужно было атаковать».

И все же Виргиния, казалось, владеет инициативой: у нее было восьмиочковое преимущество в счете за 7 минут до конца матча. И в этот момент Джимми Блэк исчерпал лимит своих фолов. Брэддок вышел вместо него и зажег Северную Каролину, сумевшую сотворить камбэк и добиться победы 65: 60. Этот внезапный поворот событий будет иметь большую важность в конце сезона. Сэмпсон тем временем даже не пытался скрыть своего раздражения исходом матча. «Я по-прежнему считаю нашу команду первой в стране, – сказал он. – Им просто везло с прорывами в конце игры. Им, знаете ли, еще предстоит приехать к нам в гости».

Далее «Тар Хиллз» обыграла «НК Стэйт» с разницей в 20 очков, потом сошлась с более слабым Дьюком в Дареме и там испытывала серьезные трудности вплоть до последней пятиминутки второй половины, когда Джордану удалось реализовать три подряд броска в прыжке, а потом добрать еще очков (он подправил мяч в корзину после неточного броска партнера). Во второй половине он набрал 13 из 19 своих очков. Но в следующей игре набрал всего шесть, а Северная Каролина потерпела первое поражение в сезоне, уступив дома не кому-нибудь, а Университету Уэйк Форест.

«Мы сильно ограничили их время с мячом, – вспоминал в 2012-м игрок Уэйка Энтони Тичи. – Я просто пытался контролировать щит. С Майклом нам приходилось играть один на один, потому что в команде у них были и Уорти, и Сэм Перкинс, и другие ребята. Мы не могли сконцентрировать свое внимание на нем одном из-за состава, который у них был». Как говорил Тичи, команда у Каролины была великолепная, блестящая.

Следующие три матча Каролина выиграла, но потом «Тар Хиллз» пришлось ехать в Шарлотсвилл на игру с «Кавальерс», которую так предвкушал Сэмпсон. В этот раз Смит предпочел отказаться от своего прессинга. Вместо того чтобы вынуждать соперника терять мяч, игроки «Тар Хиллз» отошли назад в свои зоны и уповали на промахи хозяев. Их набралось немного. «Кавальерс» реализовала 64 % своих бросков и одержала убедительную победу 74: 58. Столь серьезная разница в счете настораживала. По возвращении в Чапел-Хилл Джимми Блэк собрал командное собрание, на котором напомнил партнерам об их чемпионских амбициях.

Должным образом настроившись, команда выиграла восемь оставшихся матчей регулярного сезона и пробилась в плей-офф ACC, который должен был состояться в Гринсборо Колизеум. По традиции турнир причудливым образом смешал очарование юга с ожесточенной враждой команд, длившейся три напряженных дня. Но в 1982-м все сводилось к противостоянию «Кавальерс» и «Тар Хиллз». Северная Каролина легко убрала с пути Технологический институт Джорджии и «НК Стэйт» и сошлась с Виргинией в битве за чемпионский титул.

На долю команды Терри Холланда в конце сезона выпало несколько битв: в упорной борьбе были добыты тяжелые победы над «Клемсон Тайгерс» и Университетом Уэйк-Форест, но по ходу турнира травму получил основной защитник команды Отелл Уилсон. Оба тренера знали, что победитель турнира Конференции станет первой сеяной командой в восточном региональном турнире NCAA. Проигравшему же придется ехать в другой регион, что обычно ставит команду в проигрышное положение.