Читать книгу: «Интроверт. Выйти из тени», страница 4

– Посмотрите Куала-Лумпур – не пожалеете! – сказал он Егору, крепко пожимая руку на прощание.

Никаких препятствий к тому, чтобы отметить день рождения в экзотической стране, больше не осталось. Выбор же был очевиден. Малайзия ждала!

Глава 9

Куала-Лумпур, 20 июня 2006 года (вторник), 19:00

До начала сольного концерта группы «The Dot» оставалось два часа. Эмилия Койвисто, стоя в гримёрке, ещё раз посмотрела на себя в зеркало и опять не смогла сдержать улыбку. На этот раз стилисты превзошли самих себя. Концертный облик Эмилии получился незабываемым. На её лице выделялись пять белых лучей, идущих от левого глаза влево и вниз, словно лепестки ромашки. Длинные ресницы прикрывали большие и грустные глаза, которые с иронией, а чаще тоской смотрели внутрь себя. Шкодная, слегка порванная чёлка заканчивалась на уровне глаз, а сверху обрамлялась широкой полосой серебристого меха, окружавшего голову, словно повязка. В ушах красовались серёжки разного цвета, размера и материала: слева – в виде больших деревянных колец, вложенных друг в друга, с длинными нитками маленьких шариков, а справа – небольшая серебряная подвеска с тонкими кисточками. Чёрная обтягивающая майка с узкими бретелями заканчивалась ниже линии пояса, чуть закрывая перламутровые концертные легинсы с серебристой вышивкой. Довершали облик невысокие замшевые сапоги цвета серебра с небольшими бантиками по бокам.

Эмилии хотелось создать неповторимый сценический образ, в котором сочетались бы элементы зимней одежды, дающей иллюзию защищённости от внешнего мира, и открытой летней – как символа ранимости и уязвимости человека. Несмотря на, казалось бы, противоречивые решения, задуманное удалось полностью воплотить в образе хрупкой финской девушки, которая на своих открытых плечах несёт всю тяжесть мира.

«И почему это я должна отвечать за всю планету?! Я на такое не подписывалась. И вообще, у меня концерт уже скоро», – вдруг подумала Эмилия, но тут же мысленно возразила себе, – «Если не я, то кто спасёт этот мир от неминуемой гибели».

Она уже давно ощущала, что скоро произойдёт нечто важное, что навсегда изменит её саму и окружающих. Это событие поставит на карту всё – не только её собственную жизнь, но и жизнь всей планеты. До сих пор интуиция давала точный ответ на самые разнообразные вопросы. Но в этот раз оказалось совершенно неясно, что это за событие, и на чьей стороне будет сама Эмилия, когда всё произойдёт. Оставались лишь смутные догадки и сомнения, от которых становилось ещё тревожнее и тоскливее. Мысль о том, что Земле грозит скорая гибель, внезапно пришла Эмилии в голову. Однако обращать внимание на эту глупость никто не собирался вопреки истошным крикам никогда не ошибавшейся до сих пор интуиции.

Взяв любимую электрогитару, раскрашенную в жёлто-чёрные тона, Эмилия вышла из гримёрки и отправилась на сцену. Техники заканчивали настраивать аппаратуру. Барабанщик уже расположился на своём месте и вполсилы наигрывал соло одной из композиций. Басист, увидев Эмилию, не сразу смог подключить гитару. Затем, когда он с трудом оторвался от изучения нового имиджа солистки, ему всё же удалось вставить штекер в розетку. После этого соло на барабанах дополнилось сочными звуками бас-гитары. Эмилия заняла место у микрофона, привычным движением на ощупь подключила гитару и проверила её настройку. Переглянувшись с барабанщиком, она знаком попросила его остановиться и начать первую композицию. Начался отсчёт, а потом зазвучала музыка.

От этих завораживающих звуков Эмилия привычно погрузилась в свои переживания. Но сегодня она незаметно для себя оторвалась от окружающей действительности больше, чем обычно. Вокальная партия сменилась выразительным гитарным соло, которому закрытые глаза отнюдь не мешали. Эмилия отпустила мысли на волю, пока руки продолжали делать то, что умели лучше всего. На последнем аккорде она почувствовала острую боль в указательном пальце левой руки и открыла глаза. Гриф и струны гитары были испачканы в крови.

Когда стихли последние звуки, барабанщик и басист удивлённо посмотрели на солистку.

– На вчерашней репетиции эта композиция заняла почти пять минут, – напомнил басист. – Много, конечно, но в целом, терпимо. Теперь эта же песня длится у нас более пятнадцати минут. Думаю, что если бы не твой палец, то мы бы и в полчаса не уложились. Эмилия, что происходит?!

– Пока не знаю, но, похоже, нечто важное уже произошло, – странно ответила она.

– Ты про свой палец? – удивился барабанщик.

Эмилия взглянула на испачканную в крови гитару. Из порезанного пальца на пол падали красные капли.

«Теперь концерт придётся отменять из-за собственной глупости и постоянного витания в облаках», – с обречённостью подумала она, сжав окровавленную ладонь в кулак.

Эмилия вновь почувствовала острую боль. Сильное жжение быстро распространилось от кончика пальца по всей левой руке, а затем перекинулось и направо. Внезапно неприятные ощущения исчезли. Кровотечение прекратилось, а перед глазами замелькали светящиеся точки. Пол стал неумолимо уплывать из-под ног. Мысли неумолимо превращались в поток бессмысленных фраз, похожих на бред сумасшедшего. Неожиданно раздался дикий звук падающей на пол электрогитары, и Эмилия Койвисто без сознания рухнула на сцену.

Она пришла в себя уже на диване в своей гримёрке. Вокруг стояли испуганные музыканты и продюсер группы. Рядом сидел пожилой доктор и мерил давление пострадавшей. Следов крови уже не было. Жжение и боль стихли. О произошедшем напоминала лишь аккуратная повязка, которая белела на порезанном пальце. Внезапно Эмилии захотелось прогнать всех и остаться совсем одной. Так она и сделала, несмотря на удивление окружающих и протесты доктора.

Закрыв дверь на замок, девушка неожиданно для себя достала свой концертный тёмно-красный комбинезон и стала переодеваться. Затем Эмилия взяла с подставки катану, которую все почему-то принимали за сувенир, подаренный кем-то из поклонников. После нескольких молниеносных движений подброшенный в воздух шёлковый платок превратился в десятки мелких лоскутов на полу.

Сверкающее лезвие замерло в воздухе, словно, ожидая новую жертву. Однако Эмилия думала иначе. Меч идеально поместился в длинную подарочную коробку, спрятавшись между ярко-красными розами. Сквозь прозрачную крышку ничего, кроме цветов, разглядеть было невозможно. Взяв коробку подмышку, Эмилия покинула гримёрку и, не торопясь, вышла на улицу.

Глава 10

Куала-Лумпур, 22 июня 2006 года (четверг), 12:00

На время каникул Егор решил отказаться от своего имени в пользу позывного. Он всё в большей степени ощущал себя именно Океаном, чем Егором. То же самое произошло и с его приятелем Славой. Теперь он откликался исключительно на позывной, совершенно игнорируя старое имя. Конечно, Океан не мог отправиться в Малайзию без верных друзей – Гвоздя и Ёжика. Они с радостью приняли это заманчивое предложение. Ради такого дела Гвоздь договорился сдать часть своих экзаменов уже после возвращения домой.

Поселившись в двухместном номере отеля в центре Куала-Лумпура, приятели решили прогуляться по улицам и осмотреть центр города. Однако Ёжик тут же передумал, изъявив желание остаться в номере. Он сослался на слишком жаркий и влажный климат. Океан с Гвоздём не возражали, хотя каждый про себя подумал, что кактусу жаркий климат должен быть по барабану. На это Ёжик мысленно возразил, что акклиматизацию при смене часовых поясов ещё никто не отменял. Это казалось справедливым, но Океан точно знал, что кактус остался в номере совсем по другой причине. Очевидно, Ёжик планировал тщательно просканировать окрестности вокруг отеля на предмет наличия электроники. Ведь не так часто удаётся попасть на новое место, где так много интересного, и такой быстрый доступ в сеть.

* * *

Пока Океан общался с Ёжиком, Гвоздь уже спустился в холл и сидел в удобном кресле. Он с удовольствием рассматривал шикарный интерьер отеля и с интересом прислушивался к незнакомой речи постояльцев. Увидев выходящего из лифта Океана, Гвоздь улыбнулся. Однако его лицо тут же стало напряжённым, а широко раскрытые глаза буквально впились в приятеля.

– Ну, и что же тебя во мне так испугало? – с иронией поинтересовался Океан, подойдя ближе.

Футболка, которая вызвала такую неожиданную реакцию Гвоздя, смотрелась стильно. На чёрном фоне красовалась надпись: «My job is so secret I don’t even know what I’m doing!»³. Правда, там же виднелась мелкая надпись «Israel Defense Forces»⁴ и соответствующий логотип. Но на это Океан почти никогда не обращал внимания. Он решительно недоумевал, что могло быть не так с его одеждой. Наконец, Гвоздь, закончив прожигать его взглядом и немного успокоившись, снизошёл до объяснений.

– Похоже, ты не в курсе, но Малайзия не имеет дипломатических отношений с Израилем. Более того, малайцы крайне не любят израильтян и, наоборот, израильтяне ненавидят малайцев. Любая пропаганда Израиля, а, тем более, его вооружённых сил, здесь расценивается как личное оскорбление. Кроме того, это может спровоцировать агрессивную реакцию со стороны местного населения. Могут просто убить за это. Поэтому разгуливать по Куала-Лумпуру в футболке с надписью «Израильские вооружённые силы» крайне опрометчиво.

– Спасибо, что просветил. Главное, вовремя, – невозмутимо кивнул Океан.

Пока никто не увидел его в таком одеянии, он без разговоров отправился в номер.

– Похоже, что кто-то давно не выходил из своего танка, – улыбаясь, вполголоса пробормотал Гвоздь, окончательно успокоившись.

Когда Океан вернулся через несколько минут, Гвоздь начал его придирчиво осматривать со всех сторон. Он внимательно вчитываться во все надписи на новой футболке. На этот раз она оказалась правильной – ярко красного цвета с символикой баскетбольного ЦСКА⁵.

– Ну как, пойдёт? Что скажет наш уважаемый эксперт относительно флагмана отечественного баскетбола в свете малайзийско-израильских отношений? – с иронией поинтересовался Океан.

– Теперь всё в порядке. Баскетбол – без сомнения лучшая игра с мячом. Конкретно против ЦСКА я ничего не имею. Да и малайцы, насколько я знаю, тоже, – серьёзно ответил Гвоздь, закончив обстоятельный осмотр.

– Хорошо. Похоже, что теперь с моим имиджем всё в порядке, – улыбнулся Океан. – Можем уже идти?

– Кстати, ты зря иронизируешь. Тебя могли бы здесь в твоей любимой чёрной футболочке и убить. Совсем мёртвый был бы, – на всякий случай уточнил Гвоздь.

Последнюю фразу он произнёс с характерным кавказским акцентом, что добавило ей колорита.

Океану нравился артистизм Гвоздя. Это всегда выглядело уместным, мгновенно разряжало обстановку и улучшало настроение всем окружающим. Кроме того, шутки в его исполнении никогда не выглядели шаблонными или пошлыми. Они шли из глубины души и были по-настоящему смешными, очень точно подходя для каждой ситуации. Океан разделял мнение, что чувство юмора – это уникальное качество. И приобрести его довольно сложно, особенно если нет изначальных способностей. У Гвоздя же с чувством юмора был порядок.

* * *

В прекрасном настроении приятели отправились в центр города. Заметные издалека знаменитые башни-близнецы, словно магнит, притягивали туристов. Было решено непременно забраться наверх. Однако уже на подходе к башням выяснилось, что очередь из желающих туда попасть огромна. Занимать её следовало с раннего утра.

– Эх, видно не судьба, – разочарованно изрёк Гвоздь.

– Да уж. А я-то думал, только у нас везде очереди. Кстати, а что это напротив близнецов? – жестом показал Океан.

– Местная телебашня. Хочешь попытать счастья там? – скептически поинтересовался Гвоздь.

– А почему бы и нет? Оттуда можно хорошо рассмотреть близнецов. Да и весь город будет как на ладони. Посмотри, телебашня намного выше остальных зданий, – заметил Океан.

Гвоздь не возражал. Оба туриста отправились к подножью телебашни. Пройдя внутрь, они купили билеты и заполнили информированное согласие на предмет того, что психически здоровы. Более того, оба подтвердили, что не собираются прыгать вниз с открытой смотровой площадки, расположенной на вершине башни. Служащий вручил каждому из посетителей маленькую бутылку воды, чтобы суровые малайские ветра на высоте двести семьдесят шесть метров не вызвали обезвоживания.

– Однако! Какая трогательная забота о туристах! – с иронией хмыкнул Гвоздь.

– Так и есть. Но о себе они тоже позаботились. Мы же с тобой подписали информированное согласие, – подмигнул Океан.

– Ладно. Раз подписали, то сегодня, так уж и быть, вниз прыгать не будем, – улыбнулся Гвоздь, входя в лифт.

Ускорение практически не ощущалось. Менее чем через минуту приятели уже выходили из прозрачной кабины на открытую смотровую площадку. Вид, открывшийся взгляду, по-настоящему завораживал. Океану захотелось замереть на месте и продлить этот удивительный миг. В очередной раз он безнадёжно пожалел, что не может нажать на паузу и хотя бы на несколько мгновений, остановить ход времени. Очень не хотелось чем-то нарушить величественность момента. Приятели, не сговариваясь, молчали, стоя на смотровой площадке. Оба хотели прочувствовать эти чудесные мгновения жизни.

Весь Куала-Лумпур был, как на ладони. Расположившиеся рядом башни-близнецы сверкали в свете заходящего солнца, будто цельнометаллические конструкции. Множество небоскрёбов компактно расположились в центре огромного города. Вдалеке был едва заметен силуэт вертолёта. Постепенно загорались огни вечернего города, от чего вид становился ещё более завораживающим. Океан и Гвоздь медленно обходили телебашню по круговой смотровой площадке, останавливаясь у ограждения и любуясь пейзажем вокруг. Оказалось, безумно интересно рассматривать в подзорные трубы окружающие строения с их удивительной ночной подсветкой.

– Ну, и как мы себя чувствуем в собственный день рождения? Сбылась мечта, или чего-то всё-таки не хватает? – с хитрой улыбкой поинтересовался Гвоздь.

– Чувствуем себя хорошо. Ничего не болит. Но, как ты правильно заметил, чего-то или, скорее, кого-то не хватает на этом празднике жизни, – ответил погрузившийся в свои мысли Океан.

Он смутно предчувствовал какое-то важное событие, которое вот-вот произойдёт. Однако, что именно должно случиться, оставалось неясным.

– В таком случае категорически поздравляю тебя с днём рождения! – торжественно произнёс Гвоздь, по-своему расценив задумчивость друга. – Надеюсь, не в последний раз отмечаем этот праздник.

Тем временем ночные огни зажглись по всему городу. Подсветка башен-близнецов впечатляла, от чего они ещё более казались металлическими. Ветер приятно обдувал лицо и руки.

– Бутылка с водой здесь, оказывается, – весьма полезная вещь, – признал Гвоздь, отвинчивая крышку.

Океан тоже сделал несколько глотков и передал свои ощущения от увиденного Ёжику. Он находился в номере, и, к сожалению, не мог насладиться всей этой красотой.

«Действительно красиво! Но судя по тому, что в твоей бутылке почти не осталось воды, ветер должен быть очень сильный», – отозвался кактус.

«Жаль, что тебя сейчас нет с нами. А ветер действительно сильный – ты прав. Но прохлада очень приятна. Особенно по сравнению с той изнуряющей жарой, что внизу», – подтвердил Океан.

«Извини, что не в тему, но в трёх километрах от нашего отеля я обнаружил нечто странное. Тебя это, наверняка, заинтересует», – загадочно сообщил Ёжик.

«Принято. Мы уже возвращаемся. Конец связи», – мысленно произнёс Океан.

Посмотрев по сторонам, он увидел Гвоздя, который совершенно забыл о времени и увлечённо фотографировал окрестности.

* * *

Вернувшись с прогулки, друзья уже в полном составе торжественно отпраздновали день рождения Океана. В номер доставили не только многочисленное угощение для людей, но и специальную минеральную воду для кактуса, что его сильно порадовало. Спиртное ни Океан, ни Гвоздь принципиально игнорировали, привычно мотивируя это тем, что и своей дури у каждого из них предостаточно. Лишь в конце ужина Ёжик поделился новостью, которая должна была всех заинтересовать. После того, как кактус огласил её, у Океана начисто пропал аппетит. Когда о подозрениях кактуса узнал и Гвоздь, то он тоже отставил еду в сторону. Теперь стало ясно, почему Ёжик тянул до последнего.

«На расстоянии около трёх километров отсюда находится какой-то странный объект. По непонятной причине внутри него я не могу обнаружить ни одно электронное устройство. Вариантов здесь несколько, но все они сводятся к двум основным. Во-первых, возможно, что это старое заброшенное здание, где действительно нет ничего, кроме пола, стен и потолка. Однако, согласно карте, в этом месте расположен деловой центр, и электроники там должно быть навалом. Другой вариант более вероятен – те, кто находятся внутри объекта, не хотят, чтобы их обнаружили. Кто это такие, и почему они скрываются, мне непонятно. В любом случае всё это очень странно», – закончил свою речь Ёжик и умолк.

«Мне кажется, что ты излишне подозрителен», – сказал вслух Егор. – «Ты ещё не забыл, что мы сейчас на отдыхе, и всякие необычные объекты нас не должны волновать?».

«Про отдых я, конечно, помню. Но такое со мной случается впервые. Попробую ещё раз поискать в интернете информацию об этом здании», – ответил Ёжик и снова пропал из эфира.

– Похоже, что наш колючий друг слегка перегрелся на солнце, – высказался в своём фирменном стиле Гвоздь. – Если так рассуждать, то можно дойти и до теории всемирного заговора с секретным центром в отдельно взятой Малайзии. Давай, лучше пиццу закажем?

«Всё-таки – второй вариант», – печально сообщил Ёжик, снова вернувшись на связь. – «Мне удалось перехватить очень слабый радиосигнал, исходящий из этого странного здания. Он длился всего две секунды. Но и этого оказалось вполне достаточно. Похоже, они несильно опасаются утечки информации. Шифрование совершенно не используется, если не учитывать то, что сообщение транслируется на очень странном языке, для которого нет описания в интернете. Однако, судя по тому, что сигнал так быстро прервался, это похоже на банальное нарушение техники безопасности».

Океан кратко донёс смысл всего сказанного до Гвоздя. Приходилось мирится с тем, что Ёжик не может передавать ему мыслеобразы напрямую. Однако симбионт быстро нашёл выход. Он предложил отправлять сообщения на пейджер, которым Гвоздь всё ещё пользовался.

– И о чём же там говорится? – поинтересовался он.

«Лингвист из меня, прямо скажем, неважный. Да ещё и для этого языка совершенно не нашлось аналогов», – начал заранее оправдываться Ёжик. – «Я лишь попытался расшифровать этот набор бессмысленных звуков. Не уверен, что мне это удалось. Однако по какой-то причине я всё же смог понять отдельные слова в этом странном наборе звуков».

«Ладно, Ёжик, не тяни уже! Скажи прямо, о чём там речь?» – попросил Океан, начиная терять терпение.

«Ладно. Открытым текстом они сообщают следующее. Цитирую: “… фаза завершить операция. Контроль станция под наш двенадцать. Поражение на электроника оборудование радиус перенастройка максимальный. Без персонал осложнение проходит вербовка. Позиция и клон на сигнал находится о фаза следующий начало. Вторжение…”», – передал сообщение Ёжик.

Океан, разумеется, первым получил эту информацию, но внешне никак не отреагировал. Гвоздь прочитал то же самое с экрана пейджера и помрачнел.

– Да, Ёжик… Переводчик из тебя и в самом деле не получится, – сказал Гвоздь. – И ради этого нам пришлось спуститься с восхитительной телебашни и спешно вернуться в номер? Ты меня извини, но это, мягко говоря, какая-то бессмысленная словесная каша. Ты хоть сам-то понял, что они хотели сказать?

«Конечно. Перевожу на русский литературный: “…фаза операции завершена. Двенадцать станций под нашим контролем. Оборудование перенастроено на максимальный радиус поражения электроники. Вербовка персонала прошла без осложнений. Клоны находятся на позиции и ждут сигнала о начале следующей фазы. Вторжение…”.»

Вот теперь сообщение вызвало эффект упавшей, но ещё не взорвавшейся бомбы. Все заметно напряглись, серьёзно обдумывая сказанное.

– Если это не игра или какие-то учения, а то, о чём я думаю, – нарушил долгое молчание Океан, – то ситуация крайне нестандартная. В любом случае, я думаю, что очень скоро мы узнаем из новостей, что это было. Если же по этому поводу будет тишина, то предлагаю считать Ёжика излишне мнительным и назначить ему принудительный отдых.

– А если это всё-таки настоящее вторжение? Кто же эти злобные типы, решившие провернуть такое?! – возмутился Гвоздь, обводя всех остальных пронзительным холодным взглядом.

– А ещё лично мне крайне интересно, зачем им всё это понадобилось? И вообще, люди ли это, учитывая малознакомый даже Ёжику язык и поставленную ими цель? – добавил «оптимизма» Океан.

Он постепенно выходил из оцепенения и с запоздалым сожалением старался понять одну вещь. Почему он сам в отличие от Ёжика до сих пор не удосужился просканировать окрестности?

«Лучше бы ты не занимался сейчас бесполезным самоедством, а подумал над тем, что ещё можно сделать в данной ситуации», – обратился кактус с деловым предложением к Океану. – «Ты первый раз за границей. Тем более, в свой день рождения. Разумеется, тебе слегка снесло крышу от новых впечатлений, и ты на несколько часов утратил бдительность. Всё это вполне объяснимо. И, как ты заметил, я не стал заранее сообщать тебе эту новость, чтобы мы все успели нормально отметить твой день рождения. И согласись, ведь хорошо, что мне эти ваши башни-близнецы оказались параллельны?» – продолжал успокаивать Ёжик раздосадованного Океана.

«Ценю твою заботу», – искренне ответил он, всё-таки начав тщательное сканирование местности.

– А теперь, когда Океан перестал есть себя поедом и способен нормально думать, пусть Ёжик сообщит нам, что ещё известно о предстоящем нападении, – с расстановкой произнёс Гвоздь.