Черные пески

4

Шесть недель спустя

Кейт вышла через скрипучие деревянные двери эшдинского общественного центра и остановилась, залюбовавшись крышами домов и вздымающихся волн, разбивавшихся о набережную. Завывающий ветер яростно трепал волосы. Кейт достала из сумки пачку сигарет, вытащила одну и снова нырнула под навес, чтобы прикурить.

В этот холодный октябрьский вечер на собрание анонимных алкоголиков пришло человек двадцать-тридцать. Они кивали на прощание, проходя мимо, и спешили к своим машинам, согнувшись от ледяного ветра.

Холод быстро взял верх и над ней. Кейт в последний раз торопливо затянулась, бросила недокуренную сигарету на землю и затушила ее каблуком. Она пошла обратно к своей машине, не желая возвращаться в пустой дом. Было темно и безлюдно. Машина стояла в конце дороги, в промежутке между террасными домами. Когда Кейт добралась до нее, рядом с ее старым синим «Фордом» стоял белый «БМВ». Дверца «БМВ» открылась, и навстречу вышла худая бледная женщина.

– Кейт? – спросила она с лондонским акцентом. Ее каштановые волосы были зачесаны назад, открывая высокий костлявый лоб, а глубоко посаженные глаза с темными кругами напомнили Кейт морду енота. Она узнала в женщине новенькую с собрания Анонимных алкоголиков.

– Да. Вы в порядке? – спросила она, стараясь перекричать рев ветра.

– Кейт Маршалл? – Глаза женщины слезились от ледяного воздуха. На ней был длинный сливового цвета пуховик, похожий на спальный мешок, и ярко-белые кроссовки.

Кейт удивилась, услышав свое полное имя. Она представлялась на собрании, но использовала только свое имя, как это и было у них принято. «Эта женщина – чертова журналистка», – подумала Кейт.

– Без комментариев, – бросила она, открывая машину и намереваясь быстро уехать.

– Я не журналист. Вы нашли тело моего сына… – произнесла женщина. Кейт остановилась, положив руку на дверцу. – Его звали Саймон Кендал, – добавила женщина, глядя Кейт прямо в глаза. Ее пронзительно-зеленые глаза были полны печали.

– Ох. Мне очень жаль, – ответила Кейт.

– Мне сказали, что он утонул.

– Да. Я видела репортаж из местных новостей.

– Чушь собачья! – воскликнула женщина.

Кейт следила за историей, хотя местные новости не слишком ее освещали, но сообщили, что дело закрыто. Саймон Кендал был в палаточном лагере с другом, пошел к воде и утонул. Затем его тело было изуродовано одной из лодок техобслуживания, которые регулярно патрулировали водохранилище. В местных новостях также упоминалось, что именно Кейт обнаружила тело. Вот почему Кейт сразу решила, что эта женщина – журналистка.

– Он весь искалеченный. Они не хотели показывать мне его в морге… Взгляните на это, – воскликнула женщина, перекрывая шум ветра. Она достала из кармана пальто маленький фотоальбом, порылась в нем и нашла фотографию красивого молодого человека в плавках возле бассейна. На шее у него висели две медали. – Это мой Саймон. Он был региональным чемпионом Великобритании по плаванию. Он собирался заниматься этим профессионально. Но пропустил отбор в олимпийскую сборную по плаванию в Лондоне 2012 года из-за травмы… Глупая травма… – Она листала фотографии и тараторила, как будто старалась привлечь внимание Кейт. – Саймон не стал бы ночью в одежде прыгать в воду!

– Как вас зовут? – спросила Кейт.

– Лин. Лин Кендал… – Она подошла ближе и умоляюще посмотрела на Кейт. – Как думаете, что произошло? Я знаю, что вы работали полицейским. Я читала о том, что вы были частным детективом.

– Я не знаю, что произошло с Саймоном, – ответила Кейт. Правда заключалась в том, что в последние несколько недель эта история не выходила у нее из головы. Хотя она и занималась работой и Джейком, который после возвращения в Уитстабл держался очень отстраненно.

– Разве вам не интересно? – Лин трясло. Она яростно вытерла слезы рукой. – Вы преподаете криминалистику. Были следователем. Разве смерть моего сына не заслуживает интереса?

– Конечно, – произнесла Кейт.

– Мы можем где-нибудь поговорить? – спросила Лин, убирая брошенную в лицо ветром прядь волос. Кейт гадала, трезвая ли Лин. Женщина выглядела совершенно разбитой, что понятно в ее ситуации.

– Да. На Рома-Террас, в самом конце набережной, есть маленькое кафе «Кроуфорд». Встретимся там.

5

Кофейня «Кроуфорд» была самой старой в Эшдине и самой любимой у Кейт. Черные лакированные стены украшали фотографии Джоан Кроуфорд и Бетт Дэвис, а за пластиковой стойкой висело огромное помутневшее зеркало, отражавшее гигантскую медную кофеварку, выцветшие красные кожаные диванчики и вид на темную набережную. В этот холодный, ветреный вечер среды здесь было пусто. Кейт приехала первой и выбрала столик в дальнем углу.

Через дорогу прилив достигал волноотбойной стены, и со своего наблюдательного пункта Кейт могла видеть всю набережную. Волны разбивались о стену и швыряли пену и гальку на припаркованные машины. Белый «БМВ» с ревом проехал по дороге и припарковался позади потрепанного «Форда» Кейт. Лин вышла из машины, схватила с пассажирского сидения ярко-зеленую пластиковую папку и свой пуховик.

– Вы уже сделали заказ? – спросила Лин, усаживаясь напротив Кейт.

– Нет.

Лин положила зеленую папку на стол, достала из кармана куртки мобильный телефон, пачку «Мальборо-100» и золотую зажигалку. Затем сняла, пуховик, скомкала его и села сверху. Лин была миниатюрной женщиной, и Кейт подумала, не сделала ли она это, чтобы не смотреть на собеседницу снизу вверх.

К их столику подошел Рой Кроуфорд, пожилой человек, владевший кофейней с 1970-х годов. Это был крупный мужчина с длинными седыми волосами, собранными в хвост, и розовым, чисто выбритым лицом.

– Чем могу быть полезен? – спросил он, улыбаясь и надевая очки в форме полумесяца, висевшие на цепочке у него на шее.

Они заказали по капучино, и он что-то размашисто нацарапал в блокноте.

– Знаю, заказ простой, – пояснил он. – Но я бы и собственную голову потерял, не держи ее шея. Мне очень жаль, но у нас не курят. Подумать только, Лейбористская партия запретила курение! – Он театрально закатил глаза и оставил их одних.

Лин нервно откинула растрепавшиеся пряди волос с высокого лба.

– Расскажите мне о Саймоне, – попросила Кейт. Лин, казалось, с облегчением перешла к делу.

– Он уехал со своим университетским приятелем Герайнтом. Они разбили палатку на площадке возле водохранилища «Черные пески», – начала она.

– Вы местная?

– Я родилась в Лондоне. Мой покойный муж был родом отсюда, и я живу здесь уже двадцать лет. Он умер от сердечного приступа. – Кейт хотела выразить соболезнования, но Лин подняла руку. – Не надо. Он был настоящим придурком.

– А Герайнт что рассказывал о Саймоне?

– Они весь день провели на пляже. Добрались до лагеря поздно, поставили палатку и легли спать. Проснувшись на следующее утро, Герайнт обнаружил пустой спальный мешок Саймона и решил, что он отошел пописать, но утро проходило, а Герайнт все никак не мог его найти.

– Они не дрались? – Лин покачала головой. Кофеварка в углу зашипела, послышался звон ложек и фарфоровых чашек. – Они что, только вдвоем отдыхали?

– Да. Они были лучшими друзьями и никогда не ссорились. У Герайнта не было ни царапины. И вся одежда сухая.

– Они не пили?

Лин подняла ладонь.

– Я уже обдумала очевидные вопросы. Вскрытие постановило, что это был несчастный случай. В крови Саймона алкоголь не обнаружили…

Рой торопливо принес им кофе.

– Пожалуйста, леди, – произнес он. – Наслаждайтесь, но через полчаса мы закрываемся.

– Благодарю, – ответила Кейт. Лин нетерпеливо ждала, пока он поставит кофе и отойдет.

– Несчастный случай, – повторила Кейт. Она мысленно вернулась к изуродованному телу в воде.

– Саймон был трезв. Он сильный пловец. Даже если бы решил искупаться в водохранилище, он не сумасшедший. Он бы не нырнул в одежде и обуви. Лагерь находится в полумиле вверх по течению от электростанции, а потом еще полмили до того места, где вы его нашли. Он тренировался почти каждый день, сотню раз плавал в бассейне олимпийского размера. Там дистанции больше трех миль. И в море он плавал.

Кейт поставила чашку и вздохнула.

– Коронер окончательно решил, что мальчик утонул?

Лин скривилась.

– Да.

– И они считают, что повреждения на теле вызваны патрульной лодкой?

– Я просто не могу изгнать из головы этот образ. Красивое тело в воде, и его переезжает лодка.

Кейт хотелось взять Лин за руку, но на лице собеседницы отражались гордость и злость.

– Когда Саймона объявили в розыск? – спросила Кейт.

– Герайнт позвонил мне днем двадцать восьмого августа и сообщил, что не может найти Саймона. Затем я позвонила в полицию, и мне сказали, что первые сутки пропавшим без вести считать нельзя, поэтому официальное объявление сделали утром двадцать девятого.

– Я нашла тело Саймона днем тридцатого числа.

– Полиция решила, что Саймон пошел ночью купаться рядом с гидроэлектростанцией и утонул… Он бы этого не сделал! – воскликнула Лин, стукнув кулаком по столу. – Он знает, точнее знал о течениях. Знал, как вести себя в воде. Плотина гидроэлектростанции всасывает воду. Это запретная зона для купания. По всему лагерю расставлены указатели. Он должен был вернуться к тренировкам после нескольких месяцев перерыва из-за травмы. Он был трезв! И не стал бы рисковать своим будущим!

– Простите, что спрашиваю, но у него была депрессия?

– Нет. Нет. И еще раз нет! Никакой депрессии. Он отдыхал со своим лучшим другом, черт возьми! Они были не разлей вода. Саймон все лето с нетерпением ждал этот поход… – Теперь Лин плакала и очень нервничала. Она вытащила из рукава платок и высморкалась. – Простите, – извинилась она.

– Не извиняйтесь. Вы имеете полное право чувствовать… Чувствовать.

– Вам знакомо это ощущение, когда все от вас отмахиваются и не слушают?

– Это история всей моей жизни, – печально откликнулась Кейт.

Лин опустила плечи и, казалось, успокоилась.

– Именно это я и чувствую, черт возьми. Я понимаю, что Саймон был в воде, и лодка могла его переехать, но полиция, похоже, не интересуется, почему или как он вообще оказался в воде.

– Как вы меня нашли? – спросила Кейт.

– Погуглила. – Лин открыла папку и достала распечатку статьи из «National Geographic». Ее написали два года назад, и там была фотография Кейт и ее помощника Тристана Харпера, стоящих перед готическим университетским зданием Эшдина, которое возвышалось позади них, словно миниатюрный замок Хогвартс. У них брали интервью после того, как они раскрыли дело подражателя с Девяти Вязов. Это было волнующее время, и Кейт верила, что они с Тристаном сделают карьеру частных детективов. – Я пыталась найти вас в интернете, думала, может, там есть сайт вашего агентства.

– Нет, – Кейт явственно услышала разочарование в собственном голосе.

– Я просто хочу выяснить, что случилось с Саймоном. У вас есть сын. И вам приходилось защищать его от всего того дерьма, что обрушивалось на вас все эти годы… Сейчас полно частных детективных агентств, но… я хочу, чтобы мне помогли именно вы. Поможете?

Кейт видела в людях слишком много плохого. «Лучшие друзья могут внезапно отвернуться друг от друга», – подумала она. Детектив всегда должен руководствоваться логикой. Если Саймон и Герайнт были одни, то первый логический вывод, что это сделал Герайнт.

Лин прикрыла глаза.

– Ужасно уже то, что у меня отняли сына. Я хочу знать, почему он оказался в воде посреди ночи. Я не из тех женщин, которые умоляют, но пожалуйста, – ее глаза наполнились слезами, – умоляю. Вы мне поможете?

Кейт подумала, что бы она чувствовала, поменяйся они ролями. Если бы в воде нашли тело Джейка, изуродованное синяками и порезами.

– Да, – ответила Кейт. – Я помогу вам.

6

Рано утром следующего дня Тристан Харпер взбежал по ступенькам с пляжа и остановился на набережной, наклонившись, чтобы отдышаться. Над Эшдином только что забрезжил рассвет, небо стало светло-голубым, и в длинном ряду террасных домов, выстроившихся вдоль берега, зажглись огни.

Черный лабрадор вприпрыжку промчался по пляжу и с плеском нырнул, чтобы погнаться за палкой. Начался отлив, обнажая бугристые, покрытые водорослями скалы. Хозяин собаки, высокий парень в узких джинсах и желтой непромокаемой куртке, заметил Тристана в его спортивной одежде, присмотрелся и улыбнулся. Тристан улыбнулся в ответ, перешел дорогу и вошел в маленькую квартирку, которую делил со своей сестрой Сарой.

Он был красив, с короткими каштановыми волосами, карими глазами, высокий и атлетического телосложения. Тристан стянул футболку, обнажив плоский живот и мускулистую грудь. Во всю ширину спины красовалась татуировка парящего орла, раскинувшего крылья. На груди был тот же орел, но вид спереди, с опущенной головой и горящими янтарными глазами. Кончики крыльев касались плеч. Бицепсы и руки парня были украшены еще большим количеством татуировок. Он подошел к зеркалу и проверил липкую пленку на верхней части левого трицепса. Пленка отходила от кожи. Он задумался на мгновение, затем осторожно снял ее, обнажая новую татуировку, простую черную полосу, которая уже неплохо зажила.

– Круто, – произнес он, восхищаясь собой. – И не избито.

Он принял душ, оделся и проделал короткий путь по набережной до здания университета. До последней утренней лекции по истории судебной медицины у него не было возможности поговорить с Кейт. Когда студенты выходили из аудитории, а он убирал проектор, она сама подошла к нему.

– Мне бы хотелось с тобой кое-что обсудить. Хочешь кофе? – предложила она.

За последние несколько недель Тристан заметил, что Кейт стала замкнутой и немного отстраненной, и похоже, мало спала. Он был рад, что сегодня она выглядела более счастливой и отдохнувшей.

– Конечно. Отнесу проектор в хранилище, и увидимся, – ответил он. – Я буду карамельный макиато.

– Фи, – бросила она. – Держу пари, ты еще и сахар туда положишь.

– Знаю, я и так сладкий, но да, – ответил он с улыбкой.

Через несколько минут Тристан присоединился к Кейт в кафе «Старбакс» на первом этаже. Она сидела за одним из столиков под длинным окном, выходившим на море. Она пододвинула ему стаканчик.

– Спасибо, – поблагодарил он, присаживаясь напротив. Кейт с удивлением наблюдала, как он добавил четыре порции сахара, затем сделал глоток, одобрительно кивнул и достал из сумки ежедневник. Именно сюда он подробно записывал все их с Кейт рабочие моменты: когда приезжали на лекции приглашенные специалисты, когда брали напрокат оборудование, когда студенты сдавали экзамены.

– Это не касается официальной работы, – произнесла Кейт.

– О?

Тристан выслушал рассказ Кейт о вчерашней встрече с Лин Кендал.

– Она дала мне эту папку. Не густо для начала, – закончила Кейт. – В ней также лежат пять тысяч фунтов наличными. Заплатит еще столько же, если мы выясним, что случилось с Саймоном.

– Большие деньги. Как ты думаешь, это ее сбережения? – спросил он, вскинув бровь.

– Даже не знаю. Она, кажется, не бедствует.

Тристан открыл папку и достал бумаги. Там была вырезка из местной газеты и фотографии Саймона Кендала. В основном подробности его чемпионатов по плаванию. Тристан прочитал статью.

МЕСТНЫЙ ПОДРОСТОК

УТОНУЛ В ВОДОХРАНИЛИЩЕ

Саймон Кендал, 18 лет, как сообщается, попал в беду во время купания на запрещенном участке водохранилища «Черные пески» в районе Эшдина.

В четверг в живописное место на вересковых пустошах была вызвана полиция. Поисковая группа водолазов обследовала водоем и обнаружила тело молодого человека.

Полиция заявила, что не считает его смерть подозрительной.

Старший инспектор Генри Ко выразил самые искренние соболезнования семье Саймона в связи с этой трагической новостью.

Майк Олторп, менеджер по безопасности из Королевского общества по предотвращению несчастных случаев, сказал: «Мы понимаем искушение искупаться, особенно в жаркую погоду. Но открытые водные объекты опасны сильными течениями и подводными камнями, которые можно не заметить с поверхности».

– Похоже, местная газета серьезно настаивает на том, что Саймон утонул? – спросил Тристан.

– Они пишут, что велят власти, – сказала Кейт. – Но да. Они не упоминают, что он был чемпионом по плаванию.

Тристан просмотрел фотографии Саймона с его командой. Перспектива настоящего расследования будоражила, да и денежное вознаграждение было весьма нелишним. Его сестра собиралась выйти замуж в декабре и съехать из их общей квартиры. Когда она уедет, аренда и счета лягут на его плечи.

– В нашем дневнике много записей, – заметил он. – Через две недели курс истории криминалистики сдает свои диссертации, как и курс по американским серийным убийцам 1970-х годов. Через две недели у нас запланирована поездка в Лондон на лекции по криминалистике… – он хотел добавить, что через шесть недель состоится свадьба Сары, а это, несомненно, вызовет целую драму.

– У меня предчувствие, что мы действительно столкнулись с несчастным случаем, – призналась Кейт. – Если вскрытие проводил Алан Хэксам, а я подозреваю, что так оно и было, то не сомневаюсь в результатах.

– Но было бы интересно пообщаться с этим другом, Герайнтом, – сказал Тристан.

– Именно – ответила Кейт. – Я оставила ему сообщение, спросила, можем ли мы поговорить в субботу. Надеюсь, он мне перезвонит. Завтра утром встречусь с Аланом Хэксамом в морге. Он покажет мне дело о вскрытии Саймона Кендала.

– Во сколько?

– Он сможет только утром, до девяти.

– Мне утром нужно арендовать оборудование, а в морге я себя чувствую не очень хорошо, особенно после завтрака.

Кейт улыбнулась и кивнула.

– Ладно, я схожу одна, – ответила она.

– В субботу рассчитывай на меня. Надеюсь, этот Герайнт захочет поговорить.

– Да. Попробую получить полицейский отчет от Алана. Мне бы очень хотелось знать, что им рассказал Герайнт. Будет хорошая возможность испытать его историю и посмотреть, изменится ли она спустя пару месяцев.

7

Кейт приехала в морг Эксетера на следующее утро около восьми. Она зарегистрировалась в маленьком офисе, и ее провели в смотровую. Джемма, одна из ассистенток Алана Хэксама, работала над лежащим на стальном столе телом молодой девушки.

– Доброе утро, Кейт, – поздоровалась Джемма, отрываясь от работы. Кейт знала Алана Хэксама с тех пор, как приглашала его лектором на один из ее криминологических модулей. Теперь он постоянно читал лекции и часто предоставлял студентам Кейт для изучения старые дела.

Джемма была помощником бальзамировщика, на несколько лет старше Тристана. Высокая, молодая женщина с сильным телосложением, а сила в ее профессии немаловажное качество. Она была экспертом по реконструкции. Кейт остановилась, чтобы взглянуть на тело девушки. Лицо было испещрено аккуратными стежками, а Джемма скатывала на краю стального стола два маленьких ватных шарика. Затем приподняла правое веко мертвой девушки, положила ватный шарик в пустую глазницу и проделала то же самое с левым глазом.

– Лобовое столкновение на трассе М6; глазные яблоки ей не вернули, да и большая часть мозга тоже… пропала, – пояснила Джемма, отступая назад, чтобы полюбоваться собственной работой. – Мы всю ночь ее собирали. Семья хочет на нее посмотреть.

– Потрясающе, – похвалила Кейт, внимательно рассматривая работу. Она вспомнила времена, когда работала полицейским офицером на дороге, и все несчастные случаи, которые приходилось видеть. Лобовые столкновения на автостраде были самыми страшными, и жертв обычно хоронили в закрытых гробах.

– Я наполнила ее голову ватой и склеила череп, как только могла. Остальное сшила. А после прихода косметолога будет выглядеть еще лучше.

– Номерок мне ее не дашь? – пошутила Кейт, увидев отражение своего уставшего лица в уголке стола из нержавеющей стали.

– Я чуть было не попросила ее сделать мне макияж на свадьбу брата, но побоялась испачкаться об ее рабочие кисточки, – засмеялась Джемма. – Алан у себя в кабинете, сзади.

– Благодарю, – ответила Кейт. Она прошла мимо длинного ряда створок холодильника в кабинет Алана. Дверь была приоткрыта, мужчина сидел за своим столом, окруженный грудами бумаг и что-то строчил в блокноте, ухом прижимая телефон к плечу. Он походил на огромного медведя с добродушным лицом и длинными седеющими волосами, собранными в хвост.

– Отлично, спасибо, Ларри, – произнес он, закончив разговор. Затем поднял взгляд и увидел Кейт. – Проходи. Боюсь, у меня всего минута. Мне нужно бежать.

– Ничего страшного, спасибо, что принял меня, – ответила Кейт.

Алан кинул телефон на стол, сунул в рот последний кусочек Макмаффина из «Макдоналдса» и выбросил скомканную обертку в мусорную корзину. Он вытащил папку из стопки на столе и открыл ее. Сверху Кейт увидела посмертные фотографии Саймона Кендала.

– Саймон Кендал, – прочитал Алан, дожевывая маффин. – Ночевал в палатке со своим другом у водохранилища «Черные пески». Я не дежурил в тот день, когда привезли этого парня, и вызвали другого коронера, чтобы сделать вскрытие.

– Это нормально? – спросила Кейт.

– Такое случается. Наш морг может использоваться другими полицейскими службами по различным причинам… Был ли Саймон Кендал кем-то особенным?

– Особенным?

– Сыном политика? Какой-то важной персоны?

– Нет. Обычный ребенок. Студент. Там не сказано, почему вызвали другого коронера?

– Нет. Как я уже сказал, могли быть самые разные причины, по которым вскрытие проводил кто-то другой… – Алан сдвинул очки на макушку и принялся внимательно листать документы в папке. – Алкоголь в крови не обнаружили. Он был здоров. Никаких болезней. Очень мало жира в организме. Впечатляющая емкость легких.

– Он был пловцом, готовился к Олимпиаде, – сказала Кейт.

Алан нахмурил брови.

– И все же утонул. – Он снова пролистал бумаги и начал изучать посмертные фотографии. Остановился на одной и очень внимательно пригляделся.

– В чем дело? – спросила Кейт.

– У него было пробито правое легкое. Вот, смотри, – произнес он, протягивая папку и показывая неровную круглую рану на грудной клетке Саймона.

– Мне сказали, что его тело переехала моторная лодка, – сказала Кейт.

– Кто сказал?

– Лин Кендал. Мать Саймона. А ей рассказали в полиции.

Алан снова изучил фотографию и посмотрел на Кейт, приподняв кустистую бровь. Затем снова перечитал отчет.

– Это был крепкий парень с хорошо прокачанными мышцами спины… Неужели винт подвесного мотора смог бы так прорезать плоть? Да еще и через ребра добраться до легких? – Алан, казалось, говорил скорее сам с собой, чем с Кейт. – Хм. Нет. Для этого нужно проделать здоровую рану на боку… К тому же лопасть винта изогнута. А рана больше указывает на острый предмет, пронзивший плоть. Быстро вонзили и вытащили. – Он изобразил пальцем колющее движение.

– Ты считаешь, что причина смерти ошибочна?

– Что? Нет, нет, нет, – поспешно поправил Алан. – Когда проводится вскрытие, мы предоставляем факты, а затем полиция на основе этой информации формирует теорию…

«Это не совсем ответ на мой вопрос», – подумала Кейт. Алан не желал обвинять своего неназванного коллегу.

Он пролистал страницы отчета и в конце нашел диаграмму.

– Хотя, если бедняга упал в воду, утонул, а потом был посмертно искалечен мотором, почему он потерял так много крови?

– Сколько крови он потерял?

– Очень много. Половину объема. Как известно, если человек ранен и сердце все еще бьется, то кровопотеря больше. – Он резко захлопнул папку и встревожился. – Думаю, стоит оставить это мне.

Пока Алан листал документы, Кейт спешно читала отрывки из отчета. На последней странице она увидела две подписи: доктор Филип Стюарт и старший инспектор Генри Ко.

Алан поднялся со стула, теперь возвышаясь над ней. Он потер глаза и снова водрузил очки на нос.

– И ты говоришь, что мать мальчика сомневается в причине смерти?

– Да. Она не верит, что он утонул.

– Я бы предпочел, чтобы ты не делилась тем, что я рассказал, пока у меня не будет возможности внимательнее изучить дело.

Кейт кивнула.

– Разумеется.

– Хорошо… Да. – Алан посмотрел на часы и взял пальто. Кейт видела, что он нервничает. Это был прямолинейный, честный и очень уважаемый человек. Он надел пальто, взял телефон и ключи от машины. Они направились к выходу, и Кейт в нерешительности остановилась у двери.

– Алан. Только между нами. Ты сам считаешь, что смерть Саймона Кендала была несчастным случаем?

– Только между нами. И я сейчас серьезно. Нет, не думаю, что это был несчастный случай. А теперь мне пора, – произнес он.

Кейт никогда не видела его таким встревоженным и бледным. Как бы ей хотелось, чтобы у нее оказалось больше власти и ресурсов для расследования. Она скучала по работе полицейского детектива.