Женщины силы. Игра судьбы

Конечно, он был слишком занят, чтобы курировать разработку дизайна для своей российской резиденции, и Марго общалась пока исключительно с его доверенными лицами, но и это была огромная удача, которая ставила личный бренд дизайнера Маргариты Новак на уровень выше. Сейчас для Марго было важно, чтобы её концепт интерьера утвердили, а дальше – уже дело техники.

Она была уверена в своём профессионализме, но всё же перед очередной встречей немного нервничала, хотя внешне это и не проявлялось.

– Итак, мы внимательно рассмотрели все три предложенные вами стилевые концепции, – произнёс подтянутый мужчина с ухоженной бородкой, раскрывая папку с эскизами.

Он разложил перед собой несколько листов и принялся оценивающе рассматривать их, как будто видел впервые.

– Стили кардинально разные, – прокомментировала Марго, – и в каждом из них я постаралась раскрыть индивидуальность Вичи. Сделать акцент на удобстве и в то же время создать уникальную атмосферу в рамках каждого из главенствующих направлений.

– Да, и должен сказать, у вас неплохо это получилось, – кивнул мужчина, скользнув взглядом по огненно-рыжей кудрявой шевелюре Марго и вновь уткнувшись в эскизы. – Вчера господин Вичи успел лично посмотреть ваши работы. В целом, ему понравились все три концепции, но вне конкуренции – эта, – мужчина аккуратно пододвинул к Марго один из листов.

– О, это отличный выбор, – улыбнулась Марго. – здесь сочетаются базовые элементы индустриального лофта с минимализмом и американской классикой. – Натуральные материалы, цветовые контрасты, открытые планировки.

– Да, это сейчас в тренде, но больше всего господин Вичи впечатлился вот этими стилизованными граффити, – собеседник вытащил из папки очередной лист и указал на фрагмент эскиза. – Как вам удалось так точно уловить самую суть?!

– Я всегда тщательно анализирую потребности и предпочтения клиентов, – пояснила Марго, – стараюсь узнать о том, чем они интересуются, как отдыхают, что любят, какие стили искусства предпочитают, какие цвета… Это и позволяет вдохнуть в интерьер настоящую жизнь! Сделать его идеальным для каждого конкретного человека.

– Но как вы узнали, что Патрик – большой ценитель граффити? Этот факт совсем не на слуху.

– Да, не на слуху, но… я читала некоторые малоизвестные интервью… Например, из цикла бесед с Гарри Голденом. Они оказались довольно информативными…

– Это здорово, что вы так глубоко погружаетесь в каждый заказ, – мужчина

одобрительно кивнул. – Господин Вичи это оценил. Он в восторге от вашей идеи и интересуется, возможно ли нечто подобное сделать в каждой из комнат? В качестве акцентной детали?

– Думаю, да, – уверенно ответила Марго после короткой паузы. – Конечно… Я рада, что у меня получилось прочувствовать то самое настроение…

По мере развития беседы волнение полностью прошло. Несмотря на свою эмоциональность, Марго умела справляться с волнением и достойно презентовать свои проекты. В случае же с Патриком Вичи специально искать какую-то информацию о новом заказчике не пришлось…

*****

В руках у Никиты красовался плюшевый медведь, который держал в лапах коробку конфет, перетянутую бумажной лентой. Это выглядело так вульгарно, что Насте на миг даже стало стыдно – и за себя, и за Звягина.

– Привет, – поздоровался бывший елейным голоском, от которого Настю передёрнуло. Было видно, что экс-парень нервничает и смущается перед ней. – Я тут… В общем, ещё давно купил тебе подарок. Не мог дозвониться… Вот, ждал тебя здесь, а ты всё не заходишь…

– Никит, мне казалось, мы ещё в прошлый раз всё выяснили и поставили точку в наших отношениях, – ответила Настя, и в офисе внезапно воцарилась тишина.

Все замерли и прервали рабочие разговоры, чтобы следить за разворачивающимся действом.

– Да, я помню, но… – Звягин замялся, неловко перехватил подарок, встряхнул слипшимися волосами. – Я думал, прошло время, может быть ты всё-таки передумаешь… Может сходим куда-нибудь, а? Тут за углом новый бар открылся.

– Никит, мы сегодня с Максом идём в «Седьмое небо». Мы с ним вместе, понимаешь? Это тот человек, который даёт мне чувство опоры, делает мою жизнь беззаботной. Тебе я давала много шансов. Раньше… Но ты ни один не использовал!

– Но… ведь мы с тобой так подходим друг другу… А этот твой Старков… Он…

– Что он? Настоящий мужчина, который способен на поступки?! В отличие от тебя?!

– Но я тоже способен на поступки! – возразил Звягин.

– На какие это? – возмутилась девушка. – Изменять? Держать меня про запас в качестве кухарки и при этом за моей спиной развлекаться с другой женщиной? Или даже не с одной! Сколько их у тебя там было?

– Это было давно, зачем вспоминать? – ответил Звягин, с недовольной миной оглядываясь на притихших коллег. – Сейчас всё будет по-другому. Смотри, это я купил для тебя!

Он протянул Насте подарок, вероятно, ожидая увидеть на её лице радость, но она лишь снисходительно усмехнулась:

– Ну да, по сравнению с бесплатным календарём из МТС, это прогресс! По офису прокатилось сдержанные смешки.

– Так я не понял, ты что, не возьмёшь? – Звягин, похоже, уже хотел провалиться под землю вместе со своим плюшевым медведем.

– Ну почему же, давай, – сказала неожиданно Настя и кивнула в сторону шкафа. – Конфеты положи туда, девочки чай попьют, а этот плюшевый персонаж… ммм… даже не знаю, – Настя окинула обитателей офиса взглядом, вспоминая, у кого из них есть дети. – О, Марин, может возьмёшь своей дочке, а?

Марина пожала плечами:

– А давай, – засмеялась она, – мы в таком возрасте, когда игрушек много не бывает…

Как побитая собака, Звягин поплёлся относить конфеты в шкаф, а по пути быстро сунул медведя в руки Марине и, пробурчав что-то нечленораздельное себе под нос, поспешил удалиться в смежный кабинет сервисного центра.

– Не слишком ли ты с ним жёстко? – спросила Даша, подняв голову от бумаг.

Конечно, как и остальные, она не пропустила ни слова из разговора и только делала вид, будто ищет что-то в пухлой папке с документами.

– Жёстко?! – удивилась Настя. – А что, нужно было его по головке погладить и поменять подгузник?! Он мне изменял! Пользовался моими чувствами, чтобы держать при себе как запасной вариант!

– Я же говорю, все мужики изменяют, – небрежно бросила Диана, – если уж у такого экземпляра, – она состроила пренебрежительную гримасу и кивнула в сторону ушедшего Звягина, – была любовница, то что говорить о Старкове?!

Слова новой бухгалтерши вонзились в душу Насти, словно отравленные дротики. «А ведь она права», – тут же пронеслась крамольная мысль, и Настя постаралась прогнать её, вспоминая влюблённый взгляд Макса, его слова, подарки, совместные моменты путешествий, чувственные прикосновения.

«Нет, – сказала Настя самой себе. – Больше со мной такого не случится! Разве я не достойна своего счастья?!»

Она резко повернулась к брюнетке:

– Диана Валерьевна, – подчёркнуто официальным тоном произнесла она. – Если бы мне был нужен ваш совет, я бы обязательно его спросила. Сосредоточьтесь лучше на работе! Мне хотелось бы получить расчёт хотя бы в этом году, а не в следующем тысячелетии!

Настя вышла из офиса, разрываемая противоречивыми эмоциями. С одной стороны, она чувствовала себя победительницей. Женские практики вывели её на новый уровень: она оказалась в центре всеобщего внимания и вызвала восхищение коллег, дала достойный отпор стервозной бухгалтерше, поставила на место бывшего

– того, кто в своё время причинил ей так много страданий. С другой стороны… Как

ни пыталась себя настроить на лучшее, Настя не могла избавиться от горьковатого привкуса сомнений. Они упорно скрипели на зубах, словно крупицы грязного песка, и избавиться от них оказалось не так-то просто.

А что, если Старков ей изменит? Или уже изменил? Что она будет делать тогда?

*****

В душе у Кати клубком ядовитых змей завозились нехорошие предчувствия. Достаточно было лишь взглянуть на адвоката, стало ясно – что-то случилось. Но что? Только недавно её супруг оказался за решёткой, хотя для этого ей пришлось потратить столько сил и даже воспользоваться связями Зимнего, которого просила

помочь Саша. Катя понимала: если бы не содействие Константина, вряд ли ей удалось бы выиграть это дело. Это он нашёл хорошего специалиста, стоимость услуг которого была сравнима с тремя месячными зарплатами Кати на новом месте работы. Да даже если бы она работала без выходных и перерывов, вряд ли смогла бы так быстро осилить оплату работы юриста столь высокого уровня! А Зимний благородно взял на себя эти расходы…

– Екатерина, мог бы сказать, что рад видеть вас, если бы повод не был таким неприятным. Присаживайтесь, – произнёс седовласый мужчина с лицом стареющего аристократа.

Отгоняя нехорошие мысли, Катя быстро прошла в кабинет, опустилась на стул перед юристом и выжидательно взглянула на него.

– Ваш супруг подал апелляцию по делу и встречный иск, – припечатал правозащитник, откинувшись на спинку массивного кожаного кресла. – Он не согласен с решением суда. Считает пять лет лишения свободы в колонии слишком жёсткой мерой и требует условного заключения. И… теперь он ещё обвиняет вас в превышении самообороны.

– Что?! В превышении самообороны?! – не поверила своим ушам Катя. – О каком превышении может идти речь? В первый раз я вообще думала, что не выживу. И я его даже и пальцем не тронула… А во второй раз – это был всего лишь шокер! И если бы я не ударила, он бы ударил меня!

– Да, я всё это понимаю, но… там всплыли новые факты. Медицинское освидетельствование с его стороны, которое ранее не фигурировало в деле. Оказывается, у вашего супруга тоже были выявлены повреждения, повлекшие длительное психическое расстройство. А это уже классифицируется, как тяжкие телесные…

– Да это же очевидная фальсификация доказательств! – воскликнула Катя.

– Это ещё надо доказать… А вы знаете, какова статистика осуждений за превышение самообороны? Не буду пугать вас цифрами, но для вас неутешительная. И особенно это касается случаев, связанных с домашним насилием.

– Послушайте, Геннадий Петрович, скажите прямо, какие у нас реальные шансы выиграть?

– Если бы мы с вами жили в Штатах, то шансы были бы гораздо больше, —

уклончиво сообщил тот, постукивая перьевой ручкой о край столешницы. – Но российские законы… Мягко говоря, допускают очень размытую трактовку, да и в целом наша судебная система слишком неповоротлива. Очень часто такие дела решаются не в пользу женщины, к сожалению…

– Я не понимаю. Пожалуйста, скажите конкретнее. Были подобные ситуации? – попросила Катя.

– Да сколько угодно, – ответил адвокат, – Вот например, недавно прошло достаточно громкое дело. Суд над женщиной по статье о превышении самообороны. А было так, что она очнулась и поняла, что муж её со всей силы тащит за волосы к раскрытому окну. Что она сделала? Рефлекторно схватила первое, что подвернулось под руку – кухонный нож. Раздумывать было некогда, тут или ты бьёшь, или тебя выбрасывают с восьмого этажа. И вот она этим ножом пырнула его в бок.

– Что, насмерть? – поразилась Катя.

– Да какое! Жив остался, но это уже расценили, как тяжкие телесные. И вот, пока она лежала в обезьяннике с сотрясением и ушибами, супруг подал заявление. И что вы думаете?! Выиграл это дело, а её посадили на три года.

– Почему? У него какие-то связи были? Или дал взятку?

– Самое интересное, что нет. Вроде всё и по закону, – Геннадий Павлович положил ручку на стол и переплёл длинные пальцы с отполированными ногтями. – У нас закон этот как трактуют? Если на тебя напали с пистолетом, только тогда ты имеешь право взять нож. Ты можешь что-то сделать в ответ, только если тебя уже начали убивать! А ещё лучше – когда уже убили…

Катя с раскрытыми глазами слушала слова адвоката и не могла поверить, что этот ад ещё не закончился…

– То есть, получается, женщина современным законодательством вообще никак не защищена? – спросила она, ощущая, как в душе поднимается волна здорового протеста.

– Увы, – развёл руками Геннадий Павлович. – Я бы сказал, пока положение женщины в рамках существующих законов достаточно шаткое…

*****

– Дайте, пожалуйста, бутылочку Савиньи-Ле-Бон Крю, – обратилась Марго к скучающему у прилавка смазливому парню.

– То самое, две тысячи восьмого года? Отличный выбор, – расплылся в улыбке продавец. – С вас десять тысяч пятьсот. Карта или наличные?

– Карта, – ответила Марго и полезла в сумочку, уже предвкушая, как она сейчас придёт домой, скинет с себя одежду и расслабится в компании хорошего вина.

Эту компанию теперь она выбирала гораздо чаще общества смазливых парней.

Вино – оно никогда не предаст. С ним всегда всё просто и понятно. А главное – максимально честно. Ты тратишь на него деньги, но по крайней мере, заранее знаешь, сколько именно – и никаких неприятных сюрпризов в виде фальшивых украшений,

лживых обещаний и разбившихся надежд.

«В конце концов, разве сегодня я не заслужила? – мысленно спросила Марго сама себя. – Я хорошо поработала и получила этот контракт! Да! Я сделала это!»

– Благодарю за покупку, – произнёс парень-продавец и снова улыбнулся, протягивая Марго небольшой пакет с бутылкой в картонной упаковке.

В глазах парня блеснули огоньки флирта. Марго никогда не была пуританкой, и эти огоньки были ей прекрасно знакомы. Она знала – стоит только ответить таким же загадочным взглядом или кокетливой улыбкой, вечер вполне может закончиться в объятьях этого молодого красавчика. Так было в её жизни неоднократно. И даже не так давно, но…

Последние события изменили её взгляд на мужчин, которых она, не задумываясь, коллекционировала, оправдывая это прогрессивной жизненной позицией.

Ещё каких-то несколько месяцев тому назад она вряд ли устояла бы перед такой смазливой мордашкой и идеальным молодым телом, но… секретные практики избирательности Таис Афинской кардинально поменяли её взгляды. Марго с удивлением отметила тогда, что знаменитая гетера оказалась гораздо более избирательной, чем она сама.

Пока Марго ходила на женские тренинги, она буквально летала, а потом – погрузилась в работу и постепенно бросила занятия. Сначала было некогда, а потом уже вроде как и незачем. Постепенно в её жизнь пришли отчуждённость и разочарование… во всех мужчинах, вместе взятых.

– Приходите к нам ещё, – сказал парень и многозначительно приподнял правую бровь, что придало стандартной фразе интимное звучание.

– Обязательно, – сухо ответила Марго, смерив продавца равнодушным взглядом и давая понять, что он её абсолютно не интересует, вышла из бутика элитного алкоголя, прижимая к себе пакет с ценной «добычей».

Несмотря на достаточно большую стоимость вина, на этот раз вкус его показался Марго неприятно-кислым и слишком жёстким, как будто это была какая-нибудь самая дешёвая брага. Неожиданно оказалось, что и вино может преподносить неприятные сюрпризы…

Особенно неприятным оказалось послевкусие. Как от того самого инцидента с Антонио-альфонсом, которому она по своей глупости «подарила» все свои сбережения.

Марго до сих пор переживала это, хотя и всем своим видом транслировала обратное. Она всегда считала себя сильной, успешной, привлекательной. Она никогда не думала, что может вот так попасть на крючок альфонса. Да, она слышала сотни таких историй, и думала, что безошибочно сможет вычислить такого мошенника. Да что там, она всегда посмеивалась над такими наивными дурами. А оказалось, что и сама внезапно стала одной из них…

Марго подошла к «плазме» и включила её, некоторое время щёлкая каналами до тех пор, пока совершенно случайно не наткнулась на лицо Патрика Вичи. Шёл один

из новых фильмов с его участием – какой-то крутой блокбастер, в котором Патрик был особенно мужественным и решительным. Он играл героя, рядом с которым женщина могла всегда чувствовать себя в безопасности – даже если за ней гоняется обезумевший маньяк, а весь мир сходит с ума. Марго замерла на месте и невольно залюбовалась им. А потом отбросила пульт, опустилась в кресло, прихватив бокал

с кисловатым пойлом и тарелочку с Дорблю. По мере того, как алкоголь поступал в кровь, а бутылка пустела, мысли Марго становились всё более хаотичными.

Одна из них оказалось достаточно безумной для того, чтобы Марго решилась на её немедленное воплощение. «И как же я не подумала об этом раньше?» – усмехнулась она, с энтузиазмом потянувшись к ноутбуку. Привычным движением раскрыла его и зашла в Инстаграм на знакомый аккаунт.

Страница Патрика Вичи. Больше двухсот миллионов подписчиков. Постоянно обновляемая лента фотографий и коротких видео: его роскошный дом в Лос- Анджелесе, крутые, не менее знаменитые чем он сам, друзья с идеальными кинотелами и белозубыми улыбками. И конечно, женщины. Много разных женщин…

– Ха! Вот ты и попался, красавчик, – проговорила Марго заплетающимся языком, и, залпом допив бокал, придвинула к себе ноутбук.

Не особо задумываясь, она начала с азартом набирать текст комментария. Пальцы не хотели сгибаться и нажимать на нужные клавиши, но отработанные годами навыки взяли своё.

«Это в своих фильмах ты герой! А на самом деле такой же козёл, как и все мужики!», – написала она на английском языке под фото, на котором Патрик стоял в обнимку с эффектной блондинкой на фоне ультрамодного чёрного спорткара.

Довольная собой, Марго нажала на «ввод» и продолжила листать ленту. Чтобы разработать дизайн-проект для Вичи, девушка неоднократно просматривала актуальные фото знаменитости, но сейчас она словно бы увидела их впервые. Эти белозубые улыбки, идеальные загорелые тела, упакованные в брендовую одежду, роскошные яхты, бассейны, машины, женщины, женщины, женщины…

Внезапно всё это предстало перед Марго в ином свете. Она вдруг поняла всю искусственность этого мира, живущего лишь для того, чтобы выставлять себя напоказ. Здесь всё фальшиво: улыбки, отношения, чувства… Понятия любви и верности извращены. Всё делается ради пафоса и хайпа, денег и материальных ценностей.

Пальцы Марго вновь взметнулись над клавиатурой.

«Неплохой интерьер, – написала она под фото, на котором Патрик красовался на фоне белоснежного мраморного камина. – Только безликий. В нём нет души. Как и в тебе! Ты меняешь женщин, как перчатки. На каждый день у тебя новая спутница. Ты привык играть чувства, но не испытывать их! Мне жаль тебя. Искренне жаль, что ты так и не узнаешь, что такое настоящая любовь!»

Сочиняя текст, Марго несколько раз переходила на русский, но, вовремя спохватившись, удаляла часть предложения и вновь переписывала уже по-английски. В этот момент она чувствовала себя представителем всех женщин, когда-то обманутых мужчинами. Она хотела быть услышанной. Ведь совсем недавно она и сама

была такой же – меняла половых партнёров, особо не вникая в то, кто перед ней. А оказалось, что на самом деле она просто мечтала о «большой чистой любви»… И вот, когда она подумала, что уже нашла её, оказалось, что… её не бывает! А есть только деньги – мерило всего… Потому что как только ты расслабляешься и начинаешь раскрывать свою душу кому-то, тебя тут же бьют по голове и возвращают с небес на землю.

Отправив свой «вдохновенный» комментарий, Марго продублировала его и в личное сообщение Патрику, рассудив, что комментарий может затеряться в массе других, и тогда – о, ужас – погрязший в пороке и роскошной жизни грешник никогда не узнает истину.

«Ну вот, так-то лучше», – подумала девушка и, отложив ноутбук, с чувством выполненного долга откинулась на спинку кресла. Внезапно она почувствовала, как голова налилась свинцом, и её стало всё труднее удерживать в вертикальном положении. В этот момент маска идеальной успешной женщины окончательно

сползла с её лица, упала на пол и разлетелась на тысячи осколков. Душа Маргариты Новак беззастенчиво обнажила всё то, что она тщательно скрывала от самой себя, а щемящее чувство одиночества склизким сгустком заползло в сердце…

*****

Переминаясь с ноги на ногу, я стояла у входа в здание, на двери которого красовалась яркая неоновая табличка с надписью «Точка G». Данил опоздал на пятнадцать минут – пока его ждала, я успела изрядно замёрзнуть под леденящими порывами декабрьского ветра.

– Это эротический музей, и мы пройдём туда бесплатно, – ехидно улыбаясь, сообщил Данил, едва поздоровавшись.

«Ну ладно, вызов принят, – подумала я, – хочешь попялиться на голые сиськи и члены, и думаешь меня этим удивить?»

Мы зашли в раздевалку, сняли верхнюю одежду, я уже приготовилась идти дальше, как вдруг Данил остановил меня.

– Чтобы пройти туда бесплатно, нужно полностью раздеться. Нагим вход бесплатно.

«Он с ума сошёл?!» – пронеслась мысль.

Я с недоумением посмотрела на Данила, пытаясь понять, не шутка ли то, что он предложил.

– Ты серьёзно? – выдавила, наконец, я. – И почему я должна это делать? Что мне это реально даст?

– Это расширит твои рамки, ты почувствуешь свободу от мнения окружающих людей и сама получишь удовольствие, – последовал ответ.

И вот мы уже оба абсолютно голые, если не считать зимние сапоги с овчиной на ногах и рюкзаки за спиной, проходим фейс-контроль эро музея. Я вижу лица похотливых мужиков, по которым понятно, что они уже успели десять раз кончить, представив, как мы трахаемся прямо на стойке у входа регистрации. Я чувствую эти

взгляды постоянно, пока мы идём по музею. Они, словно живые хищные насосы, выкачивающие из меня энергию. Но я делаю вид, что мне интересно смотреть на все эти искусственные сиськи, члены, фалоимитаторы.

Здесь нет ничего, что могло бы действительно расширить границы моего восприятия и дать какое-то новое знание, новое видение взаимодействия мужского и женского начал.

Хотя, кое-что интересное тут всё-таки было. Заметив единственный маленький уголочек, посвященный тантре, я подошла поближе, чтобы рассмотреть статую шивалингам. Мне захотелось побольше узнать об этом, но Данил явно не разделял моего энтузиазма.

– Пошли бить по членам, – прервал он мои мысли о тантрическом взаимодействии и потянул к игровой машине – одной из таких, которые бывают в парках развлечений, но вместо членов из дыр обычно выскакивают кроты.

Я почувствовала бессмысленность своего пребывания в этом месте. Физически ощутила, как моя энергия безвозвратно уходит через каждый похотливый взгляд окружающих мужиков. И самое смешное, что самодовольный Данил думал, будто он помогает мне прорабатывать проблемы и освобождаться от стыда своего голого тела. Вот только на деле я лишь ощущала, как внутри меня просыпается ярость к тем, кто смотрит на меня, забирая мою силу и энергию на свои животные фантазии.

– Сядь вот на этот большой член в форме качелей, и я тебя сфоткаю на память. Видимо, это должно было стать кульминацией нашего «веселья».

Я с сомнением посмотрела на Данила и в один миг словно прозрела, чётко осознав весь трагизм ситуации – это была такая грязь, пошлость, мерзость… Я поняла, что не хочу больше быть здесь. Что мне не нужно это.

– Нет, – бросила я Данилу и быстрым шагом направилась к выходу.

Очередное видение разбудило меня. «Это что, сон?!» – подумала я, подскочив на кровати. Вокруг было темно. Зимний мирно спал рядом, завернувшись в лёгкое одеяло. Рука непроизвольно потянулась к амулету, переданному наставницей через

Катю. Теперь этот кулон всегда висел на шее, и сейчас его поверхность нагрелась так, что кожу вокруг начала пощипывать. Удивительно… такие же ощущения были и после первого видения.

Нащупав сотовый на прикроватной тумбочке, я взглянула на время – половина второго.

«Нет, это не сон, – ответила я сама себе. – Совсем не сон…»

Сердце в груди бешено колотилось. Да что же это? Как будто на сегодня мне мало потрясений… Интересно, и при чём здесь амулет?

«Господи, Шакти, мне нужны ответы. Пожалуйста, появись. Я не могу быть одна во всём этом безумии!» – взмолилась я мысленно куда-то в небо, где видела

светящиеся энергетические нити Эгрегора в нашу последнюю встречу с мистической наставницей. Как будто я пыталась обрести эту невидимую связь снова. Хотя, может, она есть, но я её почему-то не вижу?

Ошарашенная, я сидела на кровати, а в памяти крутились обрывки только что пережитого видения, в котором я снова была Кристиной. В голове роились вопросы, главным из которых был: «Почему я вообще вижу это?» Я прекрасно помнила свои предыдущие видения – каждое из них давало возможность что-то изменить. Так было с той машиной на перекрёстке, которая бы врезалась в нас, если бы я не попросила водителя вовремя притормозить. Так было с видениями о Кате, благодаря которым я смогла помочь подруге, попавшей под влияние мужа-тирана. Да что далеко ходить – видение, связанное с Ксюшей, произошло всего несколько часов назад. Кто знает, что могло бы быть, если бы мы с Костей не приехали так вовремя!

При воспоминании о дочери меня снова обдало жгучим чувством вины. Где-то в глубине души качнулась затаённая тревога, но я решительно отогнала её.

Сейчас моя помощь требовалась некой девушке Кристине. Я была уверена в этом, но… Кто она такая? Как мне её найти?

«Шакти, пожалуйста, появись! – в очередной раз мысленно обратилась я к мистической наставнице. – Я знаю, что теперь должна сама разбираться со всем, но мне нужна хоть какая-то подсказка! Почему я это вижу? Что я должна сделать?»

Я повторила свою мольбу несколько раз, но наставница молчала, и ничего не происходило.

И тут меня вдруг осенило. Стоп! Теперь я знаю место – эротический музей «Точка G». Мне стало жутко интересно, существует ли такой музей в Москве на самом деле. Чтобы не разбудить Костю, я осторожно встала с кровати и, захватив с собой смартфон, тихонько выскользнула из комнаты.

Оказалось, что заведение такое действительно существует и расположено оно в центре Москвы на Арбате. В интернете были даже указаны часы работы – ежедневно до полуночи. «Получается, сейчас музей уже закрыт, – подумала я, – а это значит,

моё видение – это либо прошлое, либо, возможно – то, чему ещё только предстоит случится. Конечно, если…»

Додумать мысль я не успела. Очередное погружение произошло резко – лишь краем сознания я успела смутно понять, что происходит…

Мы зашли в тёмную комнату – сквозь шторы из окон лишь слегка проскальзывал свет уличных фонарей.

«Наконец-то мы одни, – подумала я, – вот сейчас я выскажу всё, что сдерживала в себе весь день!» Я поняла, что если сейчас не сделаю этого, то потом уже будет поздно.

Но стоило мне только взглянуть в глаза Данила, моя решимость тут же куда-то подевалась. Парень явно не был расположен к душевным разговорам.

– Повернись лицом к стене, – жёстко скомандовал он. – Положи руки на спинку стула. Прогнись в спине. Ниже. Опусти голову.

Каждая команда звучала набатом, отбивая чёткий тревожный ритм в моей голове. Я ничего не могла с собой поделать, мой ум отчаянно пытался напомнить о том множестве вопросов и реплик, что я собиралась высказать, оставшись наедине с

Данилом, но тело моё в этот момент будто уже не принадлежало мне. Им управляла иная сила. Я вдруг почувствовала безумную усталость – слишком много энергии я растратила за день и её осталось слишком мало, чтобы сопротивляться.

– Ты чё устроила сегодня, а, сука? – спросил Данил наигранно грубым голосом, в котором чувствовалось лишь тупое желание скопировать своего дружка и почувствовать, каково это – иметь тотальную власть над женщиной.

– Когда? – обессиленным подавленным голосом выжала я из себя остатки сопротивления, прощаясь с последней надеждой на интимный разговор по душам о внутренних переживаниях.

– Вспоминай, тварь ты неблагодарная!

– Я не помню.

– Вот, сука, ты даже не помнишь, как выделывалась и фотографироваться не хотела, когда хозяин сказал.

Как мне хотелось сейчас выпалить Данилу всё, что я думаю про этот поход в музей, про его дружков, мнящих себя великими соблазнителями и строителями крутых гаремов. Но я была так обессилена, что не могла вымолвить ни слова. Никогда ещё я не чувствовала себя такой слабой и беспомощной.

– Что ты должна ответить, а, мразь? – крепко схватив меня за волосы и резко подняв мою голову вверх, произнес он.

От боли в висках по телу пробежала пробуждающая волна страха, и инстинктивно я ответила то, что так много раз слышала за этот вечер в качестве правильной реакции:

– Прости, хозяин.

– Молодец, сука, вспомнила, – сказал Данил и одобрительно погладил мою спину, плавно спускаясь к ягодицами и затрагивая пальцами промежность.

– За то, что не слушала хозяина, ты получишь десять шлепков. Будешь считать каждый шлепок вслух, поняла?

– Да, хозяин. – Окончательно потеряв всю власть над собой, я закрыла глаза. Шлепок. Жар. Дрожь. Комок в горле.

– Раз.

– Чтобы запомнила, как выделываться перед хозяином. – Следующий удар был ещё сильнее.

– Два.

Боль шла не извне, а откуда-то изнутри, как будто долго спящий вулкан пробудился от землетрясения и начал извержение. Эта боль была не столько физической, сколько эмоциональной, как будто все переживания этого дня нахлынули волной. Это были и страх, и гнев, и усталость, и осуждение, и неприятие, и разочарование, и жалость к себе.

– Три. – Последовал ещё один удар.

Он был сильнее предыдущих, и вместе с ним в голове вскрылись воспоминания из детства, когда отец за непослушание бил меня ремнём по голой заднице. Я вспомнила эту боль, этот страх наказания. И тут меня окатил дикий ужас от осознания того, что всё повторяется, но я, как в детстве, ничего не могу сделать. Только терпеть.

– Четыре, – всё тело содрогалось от болезненных воспоминаний, по щекам катились слезы, которые я уже была не в силах сдерживать.

– Что случилось? – В голосе Данила прозвучал небольшой испуг. Кажется, он не ожидал от меня такой реакции, ведь всем тёлкам это вроде как нравилось. А слёзы – это просто так, для большей драматичности.

– Ничего, – тихо прошептала я.

– Тогда прекращай рыдать, как целка, и считай дальше!

– Да, хозяин.

После короткой паузы последовал ещё один шлепок – довольно слабый по сравнению с предыдущими.

Я машинально произнесла:

– Пять.

– Ты что, сука, считаешь это шлепком, да? – Ещё больше разозлился Данил. – Ещё плюс один! Сколько всего осталось?

Я судорожно начала складывать цифры у себя голове. В моём состоянии эти простые вычисления казались примерами со звёздочкой из учебников по высшей математике.

– Семь, – еле слышно выговорила я, надеясь, что это правильный ответ.

– Молодец, сучка, хотя бы считать научилась за годы просирания времени в долбаном универе.

Так я, с трудом сдерживаясь, чтобы вновь не разреветься и не упасть обессиленной на пол, досчитала до одиннадцати.

– Ну всё, иди ко мне, – сказал Данил.

И тут я поняла, что не могу смотреть на него. Мне было стыдно и омерзительно противно. Я поняла, что если бы были силы, я бы убежала подальше отсюда, чтобы больше никогда не видеть его глаза.