Женщины силы. Игра судьбы

Надавив на газ, я кое-как преодолела оживлённый перекрёсток и как раз в этот момент меня кольнуло острым предчувствием. Я на автоматизме просунула руку под шарф и дотронулась до амулета. По пальцам полоснуло, словно зарядом статического электричества, только более мощным. Очередное видение надвигалось с пугающей скоростью.

Нет! Только не сейчас! Лихорадочно осматриваясь в поисках парковочной зоны, я нажала на поворотник и, не успев даже взглянуть в зеркало заднего вида, вывернула руль по направлению к тротуару. Снова раздались раздражённые сигналы, но мне было сейчас не до них… Кажется, я каким-то чудом успела заглушить мотор, прежде чем реальность взорвалась в моей голове, увлекая в водоворот ощущений.

Я вышла из метро и увидела, как Данил сидит в забегаловке напротив и ест какой- то очередной фастфуд – дерьмо, на которое он и меня успел подсадить.

– Ты всё принесла, что я просил? – спросил он, с аппетитом дожёвывая большой бургер и запивая его колой.

 
– Да, – ответила я.
 
 
В голове замелькали воспоминания.
 

– У меня для тебя есть особый подарок, – сказал Данил, когда мы с ним лежали на кровати после очередной «чашечки утреннего кофе». – Это будет очень важный шаг в наших с тобой отношениях.

«Ого! – подумала я, глядя на парня глазами влюблённой дурочки. – Какой он у меня классный, всегда что-то интересное придумывает. Всегда что-то, после чего мы становимся ещё ближе друг к другу».

– Только тебе нужно будет подготовиться к этому сюрпризу. Обещай, что выполнишь всё, о чём я тебя прошу. Ты доверяешь мне?

– Да, конечно! – с жаром откликнулась я, а в голове уже замелькали иллюстрации предстоящего романтического вечера.

– Сейчас мы с тобой расстанемся и встретимся у метро в половине десятого. Все инструкции я пришлю тебе на телефон.

Данил быстро засобирался и вышел из квартиры. Я почувствовала, как снова в меня вливается волна адреналина, новая доза свежих эмоций, которые ещё больше вводили меня в зависимость от всех этих игр.

«Ну я же по-настоящему всё чувствую, и я чувствую, как он тоже открывается мне! Я же пообещала ему, что пойду за ним до конца. Что бы он сегодня для меня ни приготовил, я буду открыта к этому опыту», – подумала я, с энтузиазмом ожидая дальнейших инструкций. Я находилась в приподнятом состоянии, как ребёнок, предвкушающий долгожданный праздник. Состояние влюбленности, ослепляющее, ещё глубже погружающее в невежество.

«Тебе понадобится: повязка на глаза, свечи, красивое белье и сладкое, которое ты любишь. Встречаемся на Комсомольской», – пришло смс от Данила.

«Вау! Всё, как я мечтала, это будет романтическая ночь!» – подумала я, не в силах сдержать счастливой улыбки.

Тут же я подумала, что надо скорее идти в торговый центр, покупать всё необходимое. Но проблема заключалась в том, что у меня почти не было денег, так как вся моя энергия и время уходили на важные развивающие ИГРЫ.

Единственный вариант, который пришёл мне в голову – снова занять у брата. Я знала, что он будет недоволен, но у меня не было другого выхода.

И вот я стою на пороге трехкомнатной квартиры старшего брата Миши в Печатниках. Вот он открывает мне дверь и улыбается – несмотря ни на что, он рад меня видеть.

– Почему ты сама за всё платишь? – спросил брат, пропуская меня внутрь. – Он мужик или кто? Не ну реально, малая, мне для тебя вообще не жалко, но на твоего дебила и вашу ерунду, которой вы занимаетесь, я спускать деньги не собираюсь.

Последний раз даю тебе взаймы, поняла? Если ты его женщина, он обязан тебя всем обеспечивать.

Я радостно закивала, хотя и не разделяла мрачного настроя Миши. Мне казалось, что он просто мелочно смотрит на жизнь, что не понимает всю суть настоящих отношений, когда готов на всё ради другого, и деньги – это вообще не важно. Какая разница, кто за кого платит, когда есть настоящая любовь?! Я хотела высказать всё это, но потом поняла, что в моей ситуации с братом всё-таки лучше не спорить. Дал взаймы – и ладно…

И вот, потратив те несчастные три тысячи на всё, что нужно было для сюрприза, я в предвкушении удивительного вечера побежала на встречу.

– Тогда пойдём, – с загадочной улыбкой произнёс Данил. – По дороге я объясню тебе, что будет происходить.

Мы молча шли по мокрому снегу, ощущая холодные порывы пронизывающего ветра. Это был какой-то очередной спальный район, очередная безликая серая девятиэтажка. Дойдя до нужного подъезда, Данил остановил меня, взял за руки и проникновенно произнёс:

– Сейчас я попрошу тебя надеть повязку на глаза и во всём довериться мне. Тот опыт, который мы сегодня с тобой получим, он очень важен. Если мы пройдём через него, то наша связь станет ещё крепче, она не будет зависеть от того, с кем мы и что мы делаем.

Я ничего не понимала, но адреналин так зашкаливал в крови, что я была готова ко всему.

– Сегодня я проведу тебя через опыт взаимодействия с другим мужчиной. При этом я буду находится рядом и наблюдать.

– В смысле? – недоуменно взглянула на Данила я.

– У тебя будет секс с другим. Это человек, которому я очень доверяю. Он согласился нам помочь. Для меня очень важен этот опыт, я хочу посмотреть в глаза своему страху и ревности и стать выше этого. Понять, что нет ничего, что могло бы разрушить нашу с тобой связь. Потому что мы чувствуем души друг друга, и неважно, что происходит с нашими телами.

Внутри у меня всё взвыло. Думая о сюрпризе любимого, я даже предположить не могла такого! Меня словно бросили со всего размаху о бетонную стену. «То есть я сейчас должна лечь под какого-то мужика, которого я даже в глаза не увижу, и при этом Данил будет спокойно за этим наблюдать?» – пронеслась мысль.

– Есть два важных правила: нельзя снимать повязку и говорить, – продолжил тем временем мой благоверный. – Если ты снимешь повязку или скажешь хоть одно слово, пока мы будем там, всё закончится, и это будет означать, что мы не смогли получить этот опыт.

Сама не осознавая, как могла согласиться на это, я стояла с повязкой на глазах на лестничной клетке той самой квартиры и ждала своего лучшего «романтического вечера». Я была готова ко всему, что может со мной произойти. В какой-то степени мне нравилось это состояние открытости, тотального доверия. И дело даже не в открытости Данилу. Мне показалось, что я начала чувствовать какое-то внутреннее новое ощущение открытости Вселенной.

«Ведь Бог меня не оставит, он всегда меня защитит, что бы ни произошло, – думала я. – Такую вот Бог создал для меня игру, и я открыта для принятия любого исхода событий».

Данил оставил меня одну на лестничной площадке, а сам зашёл в квартиру и сказал, что скоро вернётся. Прошло минут десять, я стояла и слушала всё, что

происходит внутри меня и вовне.

В подъезде было прохладно и сыро. Из мусоропровода тянуло гнилью. Мокрый снег за окном тяжело стучал по подоконнику, создавая особый ритм. Откуда-то сверху доносились приглушённые звуки матерной ругани соседей, за соседней дверью квартиры слышалось биение друг о друга стёклышек бутылок и неразборчивое, но достаточно громкое бормотание. Всё это вместе создавало особую «романтическую» атмосферу.

Наконец за дверью раздались шаги. Разговаривать по правилам этой игры уже было нельзя, снимать повязку тоже, поэтому я не совсем точно была уверена, что это идёт именно Данил.

Я лишь почувствовала, как кто-то берёт меня за руку и ведёт вдоль стены. Мы медленно зашли в квартиру, и я почувствовала резкий запах табачного дыма от кальяна с кисло-сладким привкусом блевотины. Чтобы сохранять равновесие, я слегка касалась пальцами шершавой стены, и тут вдруг меня остановила чья-то рука.

Зазвучала музыка – я узнала песни со своего любимого плейлиста, который Данил попросил меня составить накануне.

Чьи-то руки медленно начали снимать с меня одежду. Оставшись в одном белье, я услышала до боли знакомый шепот:

– Я с тобой, ничего не бойся. Дальше раздевайся сама. Ты должна быть полностью голой.

К тому времени я уже привыкла к такого рода заданиям, и раздеться при постороннем мужчине для меня не составляло особого труда. Снимая трусики, я вдруг вспомнила, что у меня накануне начались месячные, и я совсем забыла рассказать

об этом Данилу, да и как бы я это сделала? Тем более, что его это никогда не останавливало.

«Мало того, что я сейчас лягу под какого-то неизвестного мужика, так я ещё и кровью своей всё здесь заляпаю, просто отлично! Ну что ж, так им и надо, пусть сами оттирают потом, – прошептал где-то в глубине души голос разума.

Когда на мне не осталось одежды, Данил взял меня за руки и сперва плавно и нежно, а затем резко повалил на кровать. Я услышала, как кто-то заходит в комнату, почувствовала запах чужого тела.

В этот момент меня одолел дикий страх, всё тело сжалось, я сильно вцепилась в руку Данила, желая только одного – чтобы всё это быстрее закончилось.

Чужие руки начали медленно гладить моё тело – ноги, бёдра, промежность, живот, грудь. Я ощутила, как мерзко мне и тошно от этих прикосновений. Держа за руку Данила, я чувствовала, как он весь дрожит. Видимо, ему тяжело было смотреть на то, как меня лапает другой.

Я всё время ждала, что он выхватит меня, развернёт к себе, и мы уйдём. Но он так сильно хотел пронаблюдать собственные ощущения от того, что кто-то будет меня иметь на его глазах, что совсем не думал о моих чувствах.

Каждое прикосновение, каждый поцелуй были просто омерзительными. И вот мужские сильные руки резко раздвинули мне ноги, и неизвестный мужчина с

сильным толчком вошёл в меня. Я сильнее сжала руку Данила. Он был рядом, и когда в меня входил чужой член, его всего передёргивало. Краем сознания я продолжала размышлять: вот вроде моё тело, с ним по сути делают то, что мне противно, но при этом я настолько подключена к состоянию, в котором пребывает Данил, что мне становится больно не за себя, а за него.

«Я всё равно только твоя, что бы со мной ни происходило, чувствуй меня, не отпускай мою руку», – пыталась я транслировать свои мысли Данилу. Он же в этот самый момент потянул мою ладонь к своему члену, чтобы я могла параллельно дрочить ему. Но как я ни старалась, у него не вставал, я чувствовала его страх и уязвимость.

На секунду в моей голове промелькнула мысль: «Надеюсь, Данил проследил, чтобы на члене этого животного был презерватив».

Меня обуял страх, и чувство омерзения переполняло меня. Переживание за то, что испытывает Данил, стало ещё сильнее – весь этот винегрет эмоций накрыл с головой, дошёл до своего пика и в какой-то момент мне стало уже всё равно. Я понимала, что вообще никак не контролирую ситуацию, что меня, по сути, в ней вообще нет, я ни на что не могу повлиять. Возникло странное ощущение какого-то

купола, накрывшего меня. Словно я наблюдала за этой картиной через стекло, будто это меня и не касается вовсе.

Толчки были сильные и резкие, но я уже не чувствовала физическую боль, я не чувствовала ничего.

В какой-то момент я ощутила на себе холодные женские руки. Присутствие женской энергии с одной стороны немного успокоило меня, а с другой – вызвало новое переживание. Я поняла, что вовлечена в оргию.

Когда тяжёлое потное тело упало рядом, я почувствовала облегчение, что всё наконец-то закончилось. Данил был рядом, он был полностью раздет, тело его

немного потряхивало. Я провела кончиками пальцев по его спине и почувствовала на ней холодный пот.

«Видимо, он действительно много пережил, глядя на всё это», – подумала я.

Кажется, рядом с нами кто-то усердно совокуплялся, когда Данил потянул меня к себе и сказал:

– Одевайся, скоро выходим.

Как могла быстро, я наощупь натянула на себя одежду. «Наконец-то это закончилось, сейчас мы уйдём отсюда и осознав, что всё это было ошибкой, больше никогда не вернёмся к этому», – думала я.

Мы молча вышли из подъезда, Данил сказал мне подождать его возле входной двери, а сам вернулся на несколько минут обратно в квартиру.

После пропахшей затхлым запахом табака квартиры, я с жадностью сделала глубокий вдох. Свежий прохладный морозный воздух на какое-то мгновение словно

пробудил меня ото сна. Я вдруг ощутила, что силы покинули меня, как тогда на квартире в Чертаново. Я на секунду увидела всё случившееся сейчас реально, без прикрас – так, как это было.

Возникло ощущение, будто на эти пару часов у меня забрали наполненное жизнью и сексуальной энергией тело – пышущее здоровьем, крепкое, а сейчас вернули обратно обессиленное, грязное, с болезненными ощущениями – мне было противно находиться в нём. К горлу подступала рвота. Единственное, чего мне хотелось, – это холодный душ, чтобы смыть с себя всю грязь, выпотрошить наружу всё дерьмо, все подавленные эмоции. Мне хотелось кричать, бежать прочь подальше от этого места и этих людей и забыть всё, как страшный сон.

И тут дверь подъезда распахнулась, и из неё вышел тот, от присутствия которого я моментально впадала в какое-то трансовое гипнотическое состояние.

– Ну чё, как ты? – небрежно подхватив меня за руку, спросил Данил.

В ту же секунду я почти забыла обо всём, что пережила, пока ждала его возвращения. Я не знала, что ответить.

– Это тебе, – протянул он мне небольшую монетку.

«Это ещё что значит?», – молча подумала я, почувствовав, как внутри поднимается волна гнева.

– Если ты когда-нибудь найдёшь такую же монетку, знай, что тот, кому она принадлежит, и есть тот человек, с которым у тебя сегодня была связь. Пусть это будет твоим напоминанием об этом вечере.

«Вот это да! А ты, оказывается, романтик! – Саркастично кричал внутренний голос. – Вот где, оказывается, кульминация всего этого вечерочка. Мало того, что на меня энергетически вылили огромное ведро помоев, так я ещё и запомнить это на всю жизнь должна!»

Конечно, вслух ничего подобного сказать я была просто не способна.

Какое-то время мы шли молча. Между нами висело напряжение, и мы оба не знали, как начать разговор. Во мне будто всё сжалось, и я чувствовала борьбу двух частей: одна хотела сильным ударом раскрошить череп этого морального урода, а вторая – боялась сказать то, что думает и искала варианты, как бы правдоподобнее соврать о своих ощущениях.

– Поделись, что ты чувствовала, что с тобой происходило? Как ты себя ощущаешь сейчас, какие осознания?

– Мне хочется помыться, – не думая, быстро выпалила я.

Данил многозначительно на меня посмотрел и резко отошёл на несколько метров.

Я не поняла такой реакции и подбежала, чтобы узнать, что случилось.

– Ну ты вообще, конечно! У меня такие глубокие внутренние процессы проходили, я столько пережил за это время. А тебе, сука, просто хочется помыться? Офигеть, устраивай потом для тебя ещё сюрпризы. Для меня это был такой важный опыт.

Печально, конечно что ты его не оценила, но ничего, бывает, значит не так глубока

наша связь с тобой.

Во мне мгновенно проснулось дикое чувство вины. Данил, гнида, прекрасно знал, как управлять мной. Он знал, на что нажимать, чтобы подчинить меня, как управлять мной через эмоции.

И вот волна ярости, что, казалось, возьмёт верх над самосожалением, оказалась перекрыта чувством вины, стыдом и подавленностью.

Я подумала, что мне придётся ещё долго доказывать свою преданность и благодарность за всё то, что Данил делает для меня. Ведь рабыне полагается благодарить хозяина даже когда он плюет ей в лицо или избивает до полусмерти или подкладывает под другого мужика. Ей не полагается быть яростной и отстаивать себя…

– Александра, вам плохо? – услышала я чей-то приглушённый голос. – Вы можете разблокировать дверь?

Кто-то настойчиво стучал в стекло – звуки долетали до меня издалека, как будто сквозь метровую толщу воды.

А? Я резко раскрыла глаза и дёрнулась, обнаружив себя сидящей на водительском месте.

– Александра, с вами всё в порядке? – услышала я вновь.

Повернув голову, я впилась взглядом в напряжённое лицо охранника, которого видела второй раз в жизни. Первый раз – когда Костя накануне представлял мне его как личного телохранителя. Ещё один такой же охранник был нанят для Ксюши, и это меня, признаться, хоть немного успокоило. Но… Господи! Я совершенно забыла, что этот громила на самом деле следует за мной по пятам. Он делал это так незаметно.

Видимо, настоящий профи… Сейчас он смотрел на меня через стекло дверцы, нахмурившись и пытаясь определить, что со мной случилось. – Вы можете дышать? Может, скорую?

Окончательно вернувшись к реальности, я поспешно нажала на кнопку стеклоподъемника.

– Нет, не надо скорую… Андрей, – проговорила я, приходя в себя и с трудом припоминая имя громилы. – Просто что-то закружилась голова, ничего страшного, наверное просто укачало…

Охранник с сомнением взглянул на меня.

– Вы уверены, что не нужна помощь?

– Спасибо, – с нажимом произнесла я и выдавила из себя улыбку. – Действительно, уже всё хорошо, не стоило волноваться…

Всю обратную дорогу до особняка Зимнего я размышляла. Очередное подключение к Кристине, как ни странно, подействовало на меня отрезвляюще. Впечатления о подтверждённом диагнозе смазались новыми эмоциями и очень важным пониманием. Я внезапно чётко осознала, что не имею права опускать рук, что я нужна этой неизвестной девушке Кристине, и я должна найти способ вытащить

её из этого болота. Что я нужна своей дочери! В этой помощи другим – бездонный, нескончаемый источник энергии, который поможет победить любую болезнь…

Подъехав к дому, я сделала несколько дыхательных упражнений и вышла из машины, сосредоточившись на Ксюше. Мне предстоял сложный разговор с дочерью.

Я зашла в особняк Кости и облегчённо выдохнула, когда увидела на вешалке в холле её парку и вязаный шарф. Значит, она дома. Это уже хорошо!

– Привет, Марин, – я выдавила улыбку и кивнула горничной, которая при виде меня принялась с двойным усердием смахивать пыль с каминного портала. – Какие у нас новости?

– Всё хорошо, – радостно откликнулась она и тут же затараторила: – Константин Маркович уехал утром сразу после вас, Ксения у себя в комнате, пока не выходила, завтракать отказалась. Обед уже готов. Мне накрыть в столовой?

– Спасибо, Марин, – я доброжелательно кивнула. – Да, если можно. Мы с Ксюшей скоро спустимся.

Я побежала вверх по лестнице, думая о том, что уже начинаю привыкать к роли богатой хозяйки дома, и даже жаль, что мы здесь последний день. Уже завтра утром нам предстояло вернуться обратно в нашу простую «двушку» в спальном районе – я сама настояла на этом, и как бы ни было жаль, я была уверена, что это единственно правильное решение.

Сейчас же мне предстоял очередной непростой разговор с дочерью… Я ожидала найти её в спальне и была внутренне готова увидеть Ксюшу вновь заплаканной и подавленной, но я ошиблась.

Мы столкнулись с дочерью в коридоре – она была одета в джинсы и толстовку, ярко накрашена, в руке маячил неизменный рюкзачок.

– Ты куда-то собралась? – спросила я, преграждая дочери дорогу.

– Собралась, да, – Ксюша с вызовом посмотрела в глаза. – А что? Я уже не могу выйти из дома?

– Почему не можешь? – спокойно ответила я. – Просто мы с тобой сегодня идём к гинекологу. Ты разве не хочешь узнать, на каком ты месяце? Всё ли нормально развивается? Я хочу тебя поддержать…

– Спасибо, ты меня уже хорошо поддержала! – воскликнула Ксюша. – Лучше не придумаешь! Я… Просто не хочу с тобой разговаривать после этого… Дай пройти.

Дочь оттолкнула меня плечом и проскользнула к лестнице. Я хотела схватить её за локоть, но в последний момент передумала, предоставив полную свободу передвижения.

– Хорошо, иди. Если не хочешь узнать, как всё было на самом деле… – бросила я вслед, выделив интонацией последнюю фразу, и эти слова заставили Ксюшу остановиться.

– На самом деле? – прищурилась Ксюша, обернувшись.

– Да, – ответила я уже тише, – идём ко мне в комнату, и я расскажу…

*****

Влада в качестве репетитора я нашла через специальный сервис в интернете.

Ксюше нужно было готовиться к экзамену, а у него были неплохие отзывы и диплом хорошего ВУЗа. Я и представить не могла, что их с дочерью в принципе могло что-то связывать, помимо занятий английским.

Я не предупредила о визите, и Влада вполне могло не оказаться дома, но мне повезло. Когда я надавила на дверной звонок, в квартире раздались торопливые шаги, щёлкнул замок. А потом всё стихло, и некоторое время по ту сторону ничего не происходило. Я подождала и снова позвонила. Что-то зашуршало, послышался сдавленный кашель. Наконец, дверь резко распахнулась, и на пороге возник щуплый молодой человек с помятым заспанным лицом и взъерошенными волосами.

Я была уверена, что Влад прекрасно меня помнил, хотя и виделись мы с ним всего один раз, когда я привела Ксюшу на первое занятие. Дальше она ходила всё время одна, я же только передавала деньги.

– Здравствуйте, – настороженно поздоровался он, приглаживая растрёпанные волосы. – А вы… хотите поговорить о занятиях?

Он скользнул по мне взглядом и отвёл его, неловко отступая в глубь коридора.

– Именно. О занятиях. – Ответила я, протиснувшись в узкий полутёмный коридор.

– Проходите, – нехотя махнул Влад в сторону кухни. – Может быть, сделать чай?

– Спасибо, не нужно. – Я прошла в кухню, бросив взгляд на гору немытой посуды в раковине и поморщилась от стойкого запаха сигарет.

– Присаживайтесь, – кивнул он на место за столом и сам сел напротив, положив на стол руки с длинными сцепленными в замок пальцами.

– Ты, наверное, догадываешься, по какому я вопросу, – начала я, внимательно наблюдая за оппонентом.

– Догадываюсь, – ответил он осторожно, и я заметила, как он нервно сжал зубы так, что на скулах заиграли желваки. – По вопросу вашей дочери, насколько я понимаю…

Мне показалось, что в этот момент он ещё надеялся, что, может быть, я пришла просто узнать о том, насколько они продвинулись в английском или что-то в этом роде…

– Ты же ведь в курсе, что с ней происходит? – спросила я, без лишних предисловий переходя к главному. – Что Ксюша носит твоего ребёнка?

Уголки губ Влада дрогнули.

– Моего ребёнка?! – вскинулся он. – А вы уверены, что… он именно мой?

В этот момент маска напускной вежливости слетела с него, обнажив истинное лицо испуганного, неуверенного в себе мальчика, который пытался компенсировать

свой страх ответственности встречными обвинениями.

Лишь усилием воли я заставила себя сохранять хладнокровие.

– Ксюше всего шестнадцать, если ты помнишь… – ответила я стальным тоном. – Вообще-то ты у неё первый мужчина.

– Вы так уверены? Да неизвестно, к кому она ещё ходила, кроме меня! Вообще вела она себя очень смело!

– Очень смело?! – переспросила я, чувствуя, как нарастает возмущение.

– Ты ничего не путаешь? Ей шестнадцать, а тебе двадцать пять! Ты соблазнил несовершеннолетнего ребёнка, не боишься, что я могу тебя посадить?

Страх статичной маской застыл на лице Влада.

– Ну и что вы от меня хотите? – нервно хрустнув пальцами, спросил он.

– Как минимум – признать ребёнка и платить ему алименты, – ответила я, намеренно вгоняя собеседника в ещё больший стресс. – Кстати, хотела спросить, чем ты вообще планируешь зарабатывать на жизнь? Теперь тебе придётся работать за двоих!

Лицо Влада приобрело болезненную бледность.

Я же, перехватив инициативу разговора, немного успокоилась и продолжала наблюдать за его реакцией. Мне нужны были факты. Я должна была понимать, что не ошиблась в своих безрадостных выводах…

На самом деле я пришла сюда не ругаться и не отчитывать его, как маленького ребёнка. Я вовсе не хотела заставлять его жениться, требовать с него денег. Я пришла… просто понять, кто он – достойный мужчина или слабак? Конечно, я уже всё прекрасно понимала, но мне нужно было убедиться в своей правоте… К сожалению, Влад даже не мужчина вовсе, а безответственный глупый мальчишка.

Передо мной был действительно слабак. Неудачник. Трус. Один из таких, от которых нужно бежать как можно дальше!

– Простите, – выдавил он через силу, поджав губы. – Если вы так ставите вопрос… То я не признаю этого ребёнка. И я официально нигде не работаю… И не понятно, смогу ли я вообще…

Он запнулся и, так и не закончив фразу, замолчал.

– Зато мне понятно, – сказала я с грустной улыбкой. – Теперь мне всё с тобой понятно…

*****

Ксюша слушала меня, то и дело поглядывая в окно на пустынный заснеженный двор. Я пыталась поймать её взгляд, но она специально уводила его, не желая смотреть мне в глаза.

– Ты хотела его проверить, да? А получилось, что он теперь злится на меня.

Он утром позвонил и высказал мне, чтобы ты больше не приближалась к нему и не

совала свой нос в его жизнь. И я тоже… Вот, чего ты добилась! А ведь я так надеялась, что смогу вернуть его! А теперь что?

Ксюша начала говорить тихо, но к концу тирады она уже почти кричала.

– Я понимаю тебя. Очень хорошо понимаю, – ответила я. – Но давай я тебе кое-что расскажу. Просто выслушай меня, а выводы будешь делать сама. И решения будешь принимать только ты!

Ксюша поднялась со стула и молча забралась с ногами на широкий мраморный подоконник, обхватив колени руками, снова уставилась во двор.

– Я расскажу тебе историю, которая произошла с одной моей знакомой, Татьяной. В прошлом мы дружили и знали многое друг о друге, – начала я. – Эта знакомая работала простой учительницей, но ещё шила одежду на дому, и я тогда часто заказывала у неё что-то эксклюзивное. Она придумывала очень интересные наряды и при этом работала вообще за копейки. Получала так мало, что ей никогда не хватало даже на элементарные вещи. Но зато всё мечтала открыть собственное ателье. Вышла замуж она рано по беременности. Андрей был старше её на десять лет и сначала не хотел жениться, но её родители надавили, и он не смог отказаться. Таня думала, что любит его. Он был хореографом и казался ей таким ярким, талантливым

и активным. Только после свадьбы стало понятно, что муж её неудачник, хотя он верил в свою гениальность и имел массу амбиций. Считал себя великим. Какое-то время ездил по всяким конкурсам со своими воспитанницами, всё хотел получить признание, но ни разу не взял ни одного призового места. Его хореография была слишком депрессивной, и её никто не понимал. На этой почве он начал пить.

Срывался на своих танцовщиц, постоянно унижал и оскорблял их, обзывал жирными бездарностями, говорил, что это из-за них не получается выиграть… А девочки тут были совсем не виноваты – они просто пришли учиться… не к тому преподавателю.

В итоге все его выпускницы стали жутко закомплексованными, забитыми, неуверенными в себе.

– Зачем ты мне всё это рассказываешь? – спросила Ксюша, задумчиво глядя вдаль через оконное стекло.

– Дослушай, я постараюсь короче, – ответила я и продолжила: – В общем, Татьяна эта мне постоянно жаловалась на мужа. Вот сегодня опять напился. Вот сегодня снова дал затрещину. А у них к тому же было ещё и двое сыновей, которых он также периодически начал избивать. И с каждым годом становилось всё хуже и хуже.

Причём, я ей постоянно советовала его бросать и не мучиться, но Таня меня, конечно, не послушала – всё жалела его, говорила: «Да на кого же я его оставлю. Да он же без меня совсем сопьётся!» Таня – она была такая хорошая, добрая, красивая. И жизнь её могла бы сложиться совсем иначе, если бы она вовремя поняла, кто находится рядом с ней, и перестала цепляться за недостойного мужчину. Она бы могла открыть своё ателье и стать известным модельером – для этого у неё были просто все данные! А вместо этого всю жизнь терпела загоны неудачника, все пьяные выходки, агрессию и так далее. Да ещё и содержала сама всю семью на свою копеечную зарплату.

– А дети? – спросила Ксюша.

– Выросли такими же неудачниками и слабаками. Потому что имели перед глазами дурной пример. Отец сломал их. Старший стал бандитом, попал в тюрьму.

Младший, наоборот, превратился в тюфяка, в маменькиного сыночка. Постоянно прятался за маминой юбкой, как делал в детстве, когда спасался от пьяного папаши… Ничего хорошего из них не вышло.

– Ты этим что, хочешь сказать, что лучше жить одной, чем с кем попало?

– Можно и так выразиться, да. Я могу тебе рассказать ещё много таких историй. Здесь финал был безрадостный – испорчена жизнь Татьяны и жизни сыновей тоже. А всё могло бы быть иначе, если бы она вовремя ушла от недостойного мужчины, который тянул её на дно… Я лично помогала многим клиенткам сделать этот шаг, и когда они разрывали связь с таким мужчиной, только тогда они начинали расти и развиваться!

– Но Влад не такой! – горячо воскликнула Ксюша. – Он хороший. И добрый. И… он перспективный, правда!

– Любовь зла… – с грустью сказала я, подходя к окну. – Вернее, тут даже не любовь, а фантазия. Тебе только кажется, что ты знаешь его! Тебе лишь кажется, что ты любишь его, на самом деле – он просто был первым мужчиной, которому ты понравилась! И ты схватилась за него, вспомни.

То, что я говорила, выглядело достаточно жёстко – я словно обоюдоострой катаной разрубала летающие в воздухе розовые лохмотья иллюзий. Но лучше сказать всё как есть сейчас, чем позволить дочери и дальше обманываться…

– Я помню, – резко ответила Ксюша, и я поняла, что она еле сдерживает себя, чтобы не расплакаться. – Но это ничего не значит. У меня к нему чувства, как ты не понимаешь?

– Я понимаю, дочь, но… Он ведёт себя недостойно. Он хамит, изворачивается, боится любой ответственности. Ты же сама это видишь. Просто подумай. Нужен ли тебе такой спутник жизни? А когда родится ребёнок, сможет ли он стать для него примером?

– Да, я это вижу, но… ведь люди меняются…

– Нет, не меняются, – я покачала головой. – К сожалению. «Со мной он возьмётся за ум. Завтра будет всё по-другому. Вот сейчас кончатся тяжёлые времена, он найдёт работу, напишет книгу, продвинется по карьере… ” – сколько раз я слышала такие слова от клиенток и подруг, нам всем хочется думать, что всё будет именно так. На самом деле это самый распространённый женский миф. Все мы в детстве читали сказки, смотрели голливудские мультики и фильмы, в которых героиня встречает своего принца, а потом они живут «долго и счастливо». И никто даже не догадывается, что в жизни за этим «долго и счастливо» чаще всего скрываются ложь, измена, предательство, унижения, потребительство… И всё это женщины терпят. Боятся разрушить дворец из иллюзий в собственной голове. Они годами твердят себе: «Это моя судьба. Это такая карма». Они годами жалеют своих мужей-неудачников, которые планомерно садятся на шею. Я и сама была такой. И очень жалею, что в тот момент мне никто не открыл на это глаза…

Я закончила свой монолог, и на некоторое время в комнате повисла тишина.

– Мне надо подумать, – произнесла Ксюша наконец, продолжая сидеть на

подоконнике, и я заметила, как она положила руки на слегка округлившийся животик.

«Это хороший знак, – подумала я. – Какая у меня всё-таки мудрая и рассудительная дочь. В отношениях с мужчиной нельзя пороть горячку. Нужно все взвесить и опираться на факты и поступки, а не на слова и догадки».