Чары индиго

– Что ты видела? – поинтересовался Адриан, как только мы добрались до парковки.

Я описала увиденное и вздохнула расстроенно.

– Это может быть любое здание в Калифорнии. Или на всем юго-западе. Или в Мексике.

Адриан приостановился и закинул ремень сумки на плечо.

– Может быть… – Он достал из кармана мобильник и что-то отстучал на нем. Я дрожала и пыталась быть терпеливой, пока Адриан искал то, что ему понадобилось. – Похоже вот на это?

Я взглянула на экран и уронила челюсть. Передо мной была фотография того самого здания из моего видения.

– Да! Что это?

– Здание францисканской миссии в Санта-Барбаре. – А затем, на случай, если я вдруг не поняла, он добавил: – Это Санта-Барбара.

– Как ты догадался?! – вырвалось у меня. – В смысле, что это то самое здание?

Адриан пожал плечами.

– Да просто я бывал в Санта-Барбаре. Это тебе поможет?

Мое былое разочарование сменилось воодушевлением.

– Да! Если исходить из расположения того окна, есть у меня идея, где может находиться та квартира. Возможно, ты нашел Маркуса Финча.

И в порыве восторга я сжала руку Адриана.

Адриан коснулся моей щеки затянутой в перчатку рукой и улыбнулся.

– Подумать только! А Ангелина уверена, что я слишком красив, чтоб быть полезным. Похоже, у меня все-таки есть, что предложить миру.

– Но ты все равно красивый, – заявила я. Слова соскользнули с моих губ прежде, чем я сумела их остановить.

Между нами повисло напряжение. Луна освещала потрясающие черты Адриана. Но все это рассыпалось из-за голоса в темноте:

– Кто там?

Мы вздрогнули и отскочили друг от друга. Из тени возникла фигура в черно-белом. Страж. Незнакомый. Но я осознала, как глупо было с моей стороны полагать, что мы сумеем просочиться из отеля и вернуться обратно незамеченными. Здесь все кишело стражами, следящими, не появятся ли стригои. До уходящих гостей им не было особого дела, но наше возвращение, разумеется, привлекло внимание.

– Привет, Пит, – поздоровался Адриан, нацепив на лицо ту добродушно-веселую улыбку, что удавалась ему в совершенстве. – Рад тебя видеть. Надеюсь, ты тут не замерз?

Страж, похоже, немного расслабился, узнав Адриана, но все еще смотрел на нас с подозрением.

– Что вы тут делаете?

– Я просто провожаю мисс Сейдж, – сказал Адриан. – Ей потребовалось кое-что забрать из своего номера.

Я озадаченно взглянула на Адриана. Гостиница была вовсе не в этой стороне. На лице Пита на мгновение отразилось изумление. Потом он понимающе кивнул.

– Ясно. Вы бы лучше поскорее зашли внутрь, а то окоченеете.

– Спасибо, – поблагодарил стража Адриан, уводя меня прочь. – Постарайся попробовать канапе, когда у тебя будет перерыв. Они изумительны.

– Ты применил принуждение! – прошептала я, как только мы отошли подальше.

– Совсем чуть-чуть, – возразил Адриан. Он явно был горд собою. – Проводить тебя – это достаточная причина находиться на улице, так что впоследствии у него не возникнет сомнений. Принудить кого-то поверить в историю легче всего, если в ней есть доля истины…

– Адриан! Сидни!

Мы почти дошли до задней части гостиницы, когда внезапно перед нами возникла фигура в одеянии цвета слоновой кости. Это оказалась Соня, закутанная в меховой палантин. И снова меня поразила ее красота и словно исходящее от нее сияние счастья. Она недоуменно улыбнулась.

– Что вы тут делаете? – поинтересовалась она.

Мы дружно лишились дара речи. У Адриана иссяк запас отговорок и трюков. Соня сама была пользователем духа, и принуждение на нее не подействовало бы. Я лихорадочно пыталась подыскать объяснение. Не говорить же: «Мы просто немного попользовались запрещенной магией, чтобы раскрыть тайны, которые алхимики не хотят мне открывать».

– Только не говори никому! – выпалила я и подняла фляжку. – Адриан дал мне глотнуть калуа. Стэнтон меня убьет, если узнает.

Соня была изумлена, что неудивительно.

– Я думала, ты не пьешь.

– Вечер сегодня выдался напряженный, – ответила я. Чистая правда, кстати.

– Он с ароматом кофе! – подчеркнул Адриан, как будто это был убедительный довод.

Я сомневалась, что Соня купится на это объяснение, и потому поспешила сменить тему.

– Кстати, поздравляю! У меня до сих пор не было возможности поговорить с тобой. Ты выглядишь потрясающе.

Любопытство отступило, и Соня одарила меня улыбкой.

– Спасибо. Просто невероятно. Нам с Михаилом столько пришлось пережить… бывали моменты, когда я думала, что мы никогда этого не дождемся. И вот теперь… – Соня взглянула на бриллиантовое кольцо, искрящееся у нее на руке. – Мы все-таки дождались.

– А вы-то что здесь делаете, миссис Таннер? – Адриан опомнился, и к нему вернулась способность заговаривать зубы. – Разве вам не полагается сейчас находиться внутри и с обожанием взирать на супруга?

Соня рассмеялась.

– О, для этого у нас целая жизнь впереди! Честно говоря, мне просто очень захотелось побыть одной, подальше от толпы. – Она полной грудью вдохнула холодный, бодрящий воздух. – Наверно, стоит уже вернуться. Пора бросать букет. Ты же не собираешься упускать свой шанс?

Последний вопрос был адресован мне.

Я фыркнула.

– Нет уж, воздержусь. Я и так сегодня привлекла к себе чересчур много внимания.

– А, ну да! Тот злосчастный танец! – Соня посмотрела на нас, и ее любопытство снова затеплилось. – Вы отлично смотрелись вдвоем. – На несколько секунд воцарилось неловкое молчание. Потом Соня кашлянула. – Ну, я пошла греться. Надеюсь, ты все-таки передумаешь, Сидни.

Она скрылась за служебной дверью, а я еле сдержалась, чтобы не побиться головой об стену.

– Она поняла, что мы врем! Точно поняла! И может рассказать!

Пользователи духа очень хорошо считывают даже малейшие намеки, а Соня была одной из лучших.

– Возможно, – не стал спорить Адриан. – Но вряд ли она догадается, что мы выходили, чтобы заняться магией.

Тут меня посетила ужасная мысль.

– О, господи! Она, наверно, подумала, что мы тут… что у нас… ну… романтическая встреча…

Мои слова развеселили Адриана куда сильнее, чем стоило бы.

– Ну вот, ты опять начала! Это первое, что пришло тебе на ум! – Он нарочито театрально покачал головой. – Просто поверить не могу, и ты по-прежнему утверждаешь, что это я одержим навязчивой идеей!

– Нет у меня никакой навязчивой идеи! – возмутилась я. – Я просто указала на выводы, которые напрашиваются сами собой.

– Для тебя, возможно, и напрашиваются. Но в одном Соня точно права: нам нужно внутрь. – Адриан обеспокоенно потрогал волосы. – У меня, кажется, гель для волос превратился в лед.

Я вернула ему фляжку и открыла дверь. Но на пороге, поколебавшись, оглянулась.

– Адриан! Спасибо за помощь.

– А для чего еще нужны друзья?

Он поймал дверь и подтолкнул меня внутрь.

– Да, но ты сделал куда больше, чем требовалось, хотя эта история тебя совсем не затрагивала. Я признательна тебе. Ты не обязан был помогать. У тебя нет тех причин, что у меня, побуждающих разгадывать тайны алхимиков.

Не зная, что еще можно сказать, я кивнула Адриану и вошла в отель. И когда мы погрузились в тепло и шум толпы, мне почудилось, будто он отозвался:

– У меня на то другие причины.

Глава 5

Вскоре после этого я ушла с алхимиками, полагая, что теперь некоторое время не увижусь с Адрианом. Он вместе с остальными мороями оставался в Пенсильвании еще на пару дней, так что на новый совместный полет можно было не рассчитывать. Мое возвращение в Калифорнию прошло спокойно и ничем не примечательно, я лишь лихорадочно обдумывала события последних двух дней. Тут было о чем подумать: от загадочного предостережения мисс Тервиллингер до новой ниточки, ведущей к Маркусу.

Эсэмэска от Эдди прибыла ко мне, когда я ловила такси в аэропорту Палм-Спрингс. «Едим в «Маркизе». Давай к нам?» Вскоре последовала еще одна: «Заодно отвезешь нас домой». Я велела таксисту поменять курс на дальний пригород, вместо Виста Азул, где располагался Амбервуд. Я была голодна, поскольку летела вторым классом, и в самолете нас не кормили. А кроме того, хотела вернуть себе свою машину.

Когда я вошла в ресторан, Эдди с Ангелиной сидели по одну сторону стола, а Джилл – по другую. Поход в город означал для Эдди с Ангелиной возможность побыть парой. В Амбервуде же полагали, что все мы родственники. Мы с Эдди и Джилл выдавали себя за сестер и брата, а Ангелина считалась нашей кузиной. Эдди с Ангелиной недавно начали встречаться, и им приходилось скрывать свои взаимоотношения от товарищей по учебе, чтобы не вызвать подозрений. Мы и без того привлекали к себе достаточно внимания.

Рука Эдди лежала на плечах Ангелины. Даже по его виду можно было сказать, что ему приятно такое времяпровождение. И хорошо. А то Эдди чересчур серьезно относился к своим обязанностям и постоянно пребывал в таком напряжении, что казалось, он того и гляди переломится. Ангелина – непредсказуемая дикарка, иногда ведущая себя совершенно неуместно – оказалась на удивление хорошей парой для него. Что, впрочем, не означало, будто Эдди стал менее прилежно исполнять свои обязанности стража.

А вот по другую сторону стола положение вещей было иным. Джилл сидела с несчастным видом, ссутулившись и скрестив руки на груди. Русые волосы падали на лицо, частично скрывая его. После неудачных романов с парнем, который желал стать стригоем, и с соседом Эдди по общежитию, до Джилл дошло, что Эдди, похоже, отлично ей подходит. И это было неплохо, поскольку Эдди давно уже был тайно влюблен в Джилл и ревностно ей служил, как рыцарь служит своей госпоже. Он никогда не верил, что достоин Джилл, и, не видя никаких знаков расположения с ее стороны, обратил внимание на Ангелину – как раз в тот момент, когда Джилл дозрела и обратила внимание на него. Иногда все это напоминало шекспировские комедии… если не видеть лица Джилл. Но я испытывала по этому поводу противоречивые чувства, поскольку знала, что если Эдди теперь ответит на чувства Джилл, с тоскливым видом сидеть будет Ангелина. Как все запутано! И как хорошо, что я не втянута ни в какие романтические сложности!

– Сидни! – увидев меня, Джилл радостно заулыбалась и откинула волосы с лица. Возможно, дело было в том, что ей требовалось отвлечься, а может, в том, что ей подняло настроение новое отношение Адриана ко мне. Как бы то ни было, я порадовалась, видя со стороны Джилл прежнее дружелюбие, а не задумчивость и обвиняющие взгляды, которые она на меня бросала с тех пор, как я отвергла Адриана.

– Всем привет! – Я уселась рядом с Джилл и сразу же открыла на мобильнике фотоальбом и вручила ей, поскольку знала, что ей не терпится узнать, как прошла свадьба. Несмотря на все тамошние хитросплетения, мне все-таки удалось сделать несколько фотографий так, чтобы остальные алхимики этого не заметили. Даже если Джилл и видела что-то глазами Адриана, ей все равно хотелось рассмотреть детали в подробностях.

Она счастливо вздохнула, разглядывая фотографии.

– Только гляньте на Соню! Какая она красивая!

Ангелина и Эдди тут же перегнулись через стол.

– Ух ты! А вот Роза и Лисса! Они тоже классно выглядят!

В голосе Джилл проскользнули странные нотки. Она дружила с Розой, а вот собственная старшая сестра до сих пор оставалась для нее загадкой. Джилл с Лиссой лишь недавно узнали, что приходятся друг другу сестрами, и напряженная политическая обстановка заставляла Лиссу вести себя по отношению к Джилл скорее как королева, чем как сестра. В общем, отношения между ними были непростыми.

– Как ты? Хорошо провела время? – поинтересовался Эдди.

Я задумалась.

– Там было интересно. Отношения между алхимиками и вашим народом все еще довольно напряженные, так что временами бывало странновато.

– По крайней мере, там был Адриан. Наверное, оказалось приятно увидеть знакомое лицо, – заметила из лучших побуждений Ангелина, которая была не в курсе дела. Она указала на фотографию, которую я щелкнула в зале приемов. Я намеревалась сфотографировать для Джилл место, где все происходило, но так получилось, что Адриан как раз вошел в кадр. Выглядел он безукоризненно, словно это был постановочный кадр с «лицом» какой-нибудь торговой марки. – Как всегда, весь из себя красавчик. – Ангелина покачала головой. – И все остальные тоже. Я так понимаю, у них там не было праздничных бойцовских состязаний?

То, что она так быстро пришла к этому выводу, свидетельствовало о прогрессе Ангелины. Ее народ, хранители, обитал в глухом углу Западной Виргинии, и их непредубежденное отношение к романам между вампирами, дампирами и людьми, в любом сочетании, являлось лишь одним из причудливых обычаев. Среди них были приняты дружеские драки, и Ангелине пришлось объяснять, что здесь, в обществе средних американцев, подобное поведение недопустимо.

– За то время, что я там была, нет, – отозвалась я. – Но, может, после моего отъезда что и произошло.

Джилл и Эдди заухмылялись, а на лице Ангелины отразилась надежда.

Подошла официантка, и я заказала диетическую колу и салат. Хоть я и стала спокойнее относиться к подсчету калорий, но клянусь, до сих пор ощущала во рту привкус сахара из свадебного торта, который съела после истории с заклинанием.

Ангелина крепче сжала руку Эдди и улыбнулась ему.

– Если как-нибудь побываешь у меня дома, сможешь подраться с моим братом Джоном, чтобы показать, что ты меня достоин.

Я едва сдержалась, чтоб не расхохотаться. Я видала общину хранителей и понимала, что Ангелина говорит абсолютно серьезно. Пришлось сидеть с невозмутимым видом.

– Ты же вроде и так нарушила кучу правил, когда завела себе пару без этих предварительных драк?

Ангелина кивнула и слегка помрачнела.

– Мать будет шокирована, если узнает. Но я думаю, это особый случай.

Эдди снисходительно улыбнулся. Иногда мне казалось, будто он думает, что мы преувеличиваем, рассказывая о хранителях. Если он таки попадет к ним, это станет для него настоящим шоком.

– Возможно, я подерусь с кучей твоих родственников, чтобы загладить вину, – сказал он.

– Думаю, так тебе и придется сделать, – кивнула Ангелина. До нее так и не дошло, что Эдди пошутил.

Это не походило на романтическую беседу, но когда речь зашла об их отношениях, у Джилл снова сделался несчастный вид. Она повернулась ко мне, явно стараясь не смотреть на парочку.

– Сидни, а что мы будем делать на Рождество?

Я пожала плечами, не очень понимая, что она имеет в виду.

– Подагаю, все как обычно. Будем дарить подарки. Петь песни. Устраивать святочные дуэли.

При последних словах Ангелина радостно заулыбалась.

Джилл закатила глаза.

– Да нет, я не о том. У нас будет несколько недель зимних каникул. Может… может, нам можно будет съездить домой?

Ее слова прозвучали так жалобно, что даже Эдди с Ангелиной оторвались от восхищенного созерцания друг друга и посмотрели на меня. Я заерзала под их взглядами. Ангелину не сильно тянуло обратно к хранителям, но я знала, что Эдди и Джилл скучали по друзьям и родственникам. Эх, если бы я могла ответить так, как им хотелось!

– Мне очень жаль, но каникулы вы проведете у Кларенса, – сказала я. – Мы не можем рисковать… ну, вы понимаете.

Мне не требовалось повторять, насколько важна безопасность Джилл. Эту песню тут знали все. Замечание Иэна о том, насколько неустойчив трон, окончательно убедили меня в важности нашего задания.

У Джилл вытянулось лицо. Даже Эдди посмотрел на меня разочарованно.

– Я понимаю, – отозвалась Джилл. – Я просто надеялась… я так соскучилась по маме…

– Может, нам удастся послать ей письмо, – мягко произнесла я.

Я понимала, что это не заменит встречи. Мне самой удавалось время от времени звонить маме, и ее голос в трубке был в миллион раз лучше любого письма по электронной почте. У меня даже получалось иногда поговорить со старшей сестрой, Карли, и от этих разговоров всегда становилось веселее на душе, настолько Карли была веселой и жизнерадостной. Моя младшая сестра, Зоя… ну, это другая история. Она со мной разговаривать не станет. Ее почти посвятили в алхимики – как раз чтобы поручить вот это самое задание, а я его перехватила. Я поступила так, чтобы защитить сестру – не стоило ей проходить посвящение в таком юном возрасте, – но Зоя восприняла это как оскорбление.

Джилл выглядела столь печальной, что у меня сжалось сердце. Ей так много довелось пережить! Осознать свой новый статус члена королевской фамилии. Стать мишенью наемных убийц. Приспособиться к человеческой школе. Вляпаться в ужасные любовные истории. А теперь еще терпеть роман Эдди и Ангелины. Джилл проявляла редкую силу духа и всегда действовала так, как должна, даже если ей этого вовсе не хотелось. Лиссу восхваляли за то, что из нее вышла образцовая королева, но и Джилл была присуща царственность и сила, которую многие недооценивали. Подняв голову, я перехватила взгляд Эдди – он словно тоже видел в ней эти качества и восхищался ими.

После ужина я отвезла всех обратно в Амбервуд и с удовольствием убедилась, что моя машина в безукоризненном состоянии. Мне принадлежала коричневая «субару» по имени Латте, и единственным, кого я пускала за ее руль, был Эдди. Я высадила Эдди у мужского общежития, а потом мы с Джилл и Ангелиной поехали к нашему. Когда мы вышли из машины, я заметила миссис Сантос, преподавательницу, о которой знала лишь понаслышке.

– Идите к себе, – сказала я Джилл и Ангелине. – До завтра.

Они ушли, а я прошла через вестибюль и стала терпеливо ждать, пока миссис Сантос закончит разговаривать с нашим куратором общежития, миссис Уэзерс. Когда миссис Сантос уже собралась уходить, я подошла к ней.

– Миссис Сантос? Я – Сидни Мелроуз. Не могли бы вы…

– Да, конечно, – отозвалась она. – Я вас знаю, голубушка. Мисс Тервиллингер постоянно вас восхваляет на заседаниях кафедры.

У миссис Сантос было доброе лицо и густая проседь в черных волосах. Ходили слухи, что она собирается на пенсию.

Услышав похвалу, я покраснела.

– Спасибо, мэм. – Она, как мисс Тервиллингер, была учительницей истории, но специализировалась в основном на истории Америки. – У вас не найдется свободной минутки? Мне хотелось бы кое о чем с вами поговорить.

– Пожалуйста.

Мы отошли в сторонку, чтобы не мешать потоку входящих и выходящих.

– Вы ведь хорошо знаете местную историю, правда? Я имею в виду Южную Калифорнию.

Миссис Сантос кивнула.

– Я родилась и выросла здесь.

– Я интересуюсь нетрадиционной архитектурой Лос-Анджелеса и окрестностей, – сказала я, непринужденно солгав. Я продумала все заранее. – Постройками, нехарактерными для юго-запада. Не знаете ли вы о таких? Я слыхала, где-то здесь были викторианские строения.

Миссис Сантос радостно заулыбалась.

– Да-да, совершенно верно! Увлекательная тема! Викторианские, колониальные, Кейп-код – самые разные! Я не перечислю все с ходу, но могу вам написать вечером, когда вернусь домой. Кое-что назову сразу, и знаю историков, которые помогут вам с остальным.

– Это было бы здорово, мэм. Спасибо вам большое.

– Всегда рада помочь звезде школы. – Миссис Сантос подмигнула мне на прощанье. – Может, в следующем семестре перейдешь на дополнительный курс ко мне? Если, конечно, сможешь расстаться с мисс Тервиллингер.

– Я подумаю, – пообещала я.

Как только миссис Сантос удалилась, я отправила эсэмэс мисс Тервиллингер: «Миссис Сантос расскажет мне про исторические постройки». Ответ пришел тут же: «Отлично. Зайди ко мне немедленно». Скривившись, я написала: «Я только приехала, даже до своей комнаты еще не дошла». На это мисс Тервиллингер ответила: «Значит, доберешься сюда еще быстрее».

Наверное, это было правдой, но мне все равно требовалось время, чтобы занести чемодан в комнату и переодеться. Мисс Тервиллингер жила довольно близко от школы, и, когда я доковыляла до нее, показалось, будто она уже нарезает круги от нетерпения.

– Ну наконец-то! – поприветствовала она меня.

Я посмотрела на часы.

– Прошло всего пятнадцать минут.

Мисс Тервиллингер покачала головой, и лицо ее снова сделалось таким же мрачным, как тогда в пустыне.

– Даже этого может оказаться слишком много. Следуй за мной.

Преподавательница жила в небольшом одноэтажном доме, смахивающем то ли на магазин для последователей нью-эйдж, то ли на кошачий приют. От здешнего хаоса у меня просто зубы свело. Книги заклинаний, благовония, статуэтки, кристаллы и прочие магические предметы грудами валялись в каждой комнате. Лишь в кабинете, куда меня провела мисс Тервиллингер, царил порядок – даже в моем понимании. Все было чисто и строго организовано, вплоть до ярлычков и расстановки книг в алфавитном порядке. Посреди комнаты стоял большой рабочий стол, совершенно пустой, если не считать лежащего на нем потрясающего украшения, которого я никогда прежде не видела – цепочка сложного, замысловатого плетения, а подвеской служил темно-красный кабошон в ажурной оправе.

– Это гранат? – поинтересовалась я.

– И очень хороший, – ответила мисс Тервиллингер, беря ожерелье в руки. От сияния свечей камень заблестел и заискрился.

– Он очарователен, – похвалила я подвеску.

Мисс Тервиллингер вручила украшение мне.

– Это тебе.

Я неуверенно попятилась.

– Как мне? Я… то есть спасибо большое, но я не могу принять такой подарок.

– Это не подарок! – отрезала преподавательница. – Это необходимость! Вещь, которая может спасти тебе жизнь. Бери и надевай!

Но я не желала к нему прикасаться.

– Оно волшебное?

– Да! – рявкнула мисс Тервиллингер. – И не смотри на меня так! Оно ничем не отличается от прочих амулетов, которые ты себе делала!

– Кроме того, что его сделали вы… – Я вгляделась в глубины кроваво-красного камня и судорожно сглотнула. – Он явно куда более мощный, чем все то, что могла бы создать я.

– В том-то и суть! Бери же! – Мисс Тервиллингер сунула украшение мне под самый нос, подвеска, качнувшись, чуть не ударила меня по лицу.

Собравшись с духом, я протянула руку и взяла амулет. Ничего не произошло. Ни дыма, ни искр. Ни жгучей боли. Под выжидающим взглядом преподавательницы я застегнула цепочку, и подвеска легла рядом с моим крестиком.

Мисс Тервиллингер вздохнула и заметно расслабилась.

– Получилось!

– Что? – переспросила я. Хотя я не ощущала в подвеске ничего особенного, она казалась мне тяжелой.

– Оно маскирует твои магические способности, – объяснила мисс Тервиллингер. – Теперь никто при встрече не опознает в тебе пользователя чар.

– Я не пользователь чар! – отрезала я. – Я – алхимик!

По губам мисс Тервиллингер скользнула едва заметная улыбка.

– Конечно, ты пользователь – тот, кто использует магию. И для достаточно сильного волшебника это будет очевидно. Магия наложила отпечаток на твою кровь, а та проникает во все уголки тела.

– Что?! – Даже если бы мисс Тервиллингер сообщила, что я только что заразилась смертельной болезнью, я и то была бы потрясена меньше. – Вы мне никогда прежде этого не говорили!

– Это было неважно, – отозвалась преподавательница, пожав плечами. – До сих пор. Мне нужно укрыть тебя. Не снимай эту подвеску. Никогда.

Я уперла руки в бока.

– Мэм, я не понимаю!

– Все объяснится со временем…

– Нет! – отрезала я. Я чувствовала себя так, словно разговаривала со Стэнтон или с кем-то из бесчисленных людей, которые на протяжении всей моей жизни использовали меня и скармливали информацию по крохам. – Все объяснится сейчас, немедленно! Если вы втянули меня во что-то опасное, то либо вытаскивайте меня из этого, либо скажите, как это сделать!

Несколько мгновений мисс Тервиллингер молча смотрела на меня. Серый полосатый кот принялся тереться о мои ноги, разрушая серьезность момента.

– Ты права, – произнесла она наконец. – Я должна тебе объяснить. Присаживайся.

Я села за стол, а мисс Тервиллингер – напротив. Она сцепила руки и, похоже, с трудом собралась с мыслями. Мне стоило немалых усилий ждать спокойно и терпеливо. Но иначе страх, преследовавший меня с той ночи в пустыне, превратился бы в панику и захлестнул с головой.

– Ты помнишь женщину с фотографии? – поинтересовалась в конце концов мисс Тервиллингер.

– Вашу сестру?

Преподавательница кивнула.

– Ее зовут Вероника. Она на десять лет старше меня, а выглядит вдвое моложе, как ты, несомненно, заметила. Создать иллюзию несложно. Если бы я хотела выглядеть молодой и красивой, мне это было бы нетрудно. Ключевое слово тут «выглядеть». Но Вероника… Она на самом деле сумела сделать свое тело молодым и полным сил. Это сложная, тайная магия. Нельзя противостоять возрасту, ничем для этого не пожертвовав.

Мисс Тервиллингер нахмурилась, и у меня участился пульс. От одной лишь мысли о рукотворной молодости все мои чувства алхимика запротестовали. Это было почти так же дурно, как бессмертие стригоев, а может, и хуже, потому что в данном случае речь шла о человеке. Подобной извращенной магии не место в мире! Следующие слова мисс Тервиллингер безоговорочно подтвердили мои ощущения:

– Или, в данном случае, никем.

Жертвоприношение. Само это слово будто отравило воздух. Мисс Тервиллингер встала, подошла к полке и взяла оттуда газетную вырезку. Молча вручила ее мне. Это была недавняя статья, напечатанная три дня назад, и речь в ней шла о девятнадцатилетней студентке Калифорнийского университета, которую нашли в комнате общежития в коматозном состоянии. Никто не знал, чем это состояние вызвано. В настоящий момент девушка находилась в больнице, и было совершенно непонятно, когда она выйдет из комы и выйдет ли вообще.

– Что это? – спросила я, хоть и не была уверена, что взаправду хочу знать ответ на этот вопрос.

Я внимательнее просмотрела вырезку. Там имелась фотография. Сперва я удивилась: зачем газете понадобилось фото спящей старухи? А потом, прочитав мелкий шрифт, я узнала, что у девушки в коме проявились необъяснимые симптомы – седина в волосах и сухая, морщинистая кожа. В данный момент врачи пытались выяснить, не послужила ли тому причиной какая-нибудь редкая болезнь. У меня все сжалось внутри. Я не верила собственным глазам. Это выглядело ужасно, и я поспешила отвести глаза.

И тут до меня вдруг дошло. Вероника не резала свои жертвы ножом на каменном алтаре. Она применяла какую-то извращенную магию, магию, противоречащую законам природы, и вгоняла девушек в это ужасное состояние. У меня заныло под ложечкой, и я ухватилась за стол, чтобы не упасть.

– Эта девушка – одна из жертв Вероники, – подтвердила мою догадку мисс Тервиллингер. – Так она поддерживает свою молодость и красоту – отнимая их у других. Когда я прочла эту заметку, я подумала… почти понадеялась, что это дело рук какого-то другого чародея. Не то чтобы я вообще хотела чего-то подобного… Твое заклинание поиска подтвердило, что Вероника действительно находится в том районе. А значит, разбираться с ней должна я.

Я рискнула бросить еще один взгляд на заметку, и меня снова замутило. Той девушке было девятнадцать. Каково это, когда из тебя высасывают молодость? Возможно, кома стала для нее благословением. Насколько же извращенным и порочным нужно быть, чтобы делать такое!

Я не знала, как именно мисс Тервиллингер будет «разбираться» с сестрой, и не была уверена, что хочу это знать. Но все же, если Вероника и вправду творила такое с ни в чем не повинными людьми, то, чтобы остановить ее, требовался как раз кто-то вроде мисс Тервиллингер. Магическая атака такой мощности!.. Мало что можно представить ужаснее этого. Вся эта история пробудила мои укоренившиеся страхи и мысли о порочности магии. Как можно оправдать использование магии, если с ее помощью творят такое?! Мне снова вспомнились максимы алхимиков: «Одна из вещей, делающих мороев такими опасными, это их способность творить магию. Никто не должен извращать наш мир подобным образом. Это дурно и с легкостью может выйти из-под контроля».

Я вернулась мыслями к дню сегодняшнему.

– Но я тут при чем, мэм? Я уже выяснила, где она находится. Почему мне грозит опасность?

– Сидни, – произнесла мисс Тервиллингер, как-то странно глядя на меня. – Юных женщин с твоими задатками немного. Кроме молодости и красоты, Вероника выпивает еще и чужую магию и пользуется ею, чтобы стать сильнее. Ты, моя дорогая, просто лакомый кусочек для нее.

– Она совсем как стригои, – пробормотала я, содрогнувшись. Хотя эти немертвые вампиры могли питаться кем угодно, они предпочитали мороев, потому что у тех в крови присутствовала магия. Если стригой выпивал кровь мороя, то становился сильнее, и мне вдруг пришла в голову пугающая мысль: – Практически человек-вампир!

– Да, примерно, – согласилась мисс Тервиллингер. – Этот амулет должен скрыть твою силу, даже от такой могущественной ведьмы, как Вероника. Она не сумеет найти тебя.

Трехцветная кошка вспрыгнула мне на колени, и я погладила ее – прикосновение к лоснящейся шерстке меня успокаивало.

– Вот это «должен» заставляет меня нервничать. С чего вдруг она вообще должна появиться в Палм-Спрингсе? Она что, уже знает обо мне?

– Нет. Но она знает, что здесь я, и может пожелать навестить меня в кои-то веки. Поэтому мне нужно тебя спрятать на случай ее визита. Однако я в тупике, поскольку должна отыскать ее, но не могу действовать активно. Если она обнаружит, что я веду расследование, то поймет, что я знаю об ее присутствии. Мне нельзя допускать, чтобы она насторожилась. Если на моей стороне будет эффект внезапности, шансы остановить Веронику повысятся. – Мисс Тервиллингер нахмурилась. – Честно говоря, я удивлена, что она вообще появилась в Калифорнии, так близко от меня. И тем не менее мне нужно держаться потише, пока не подойдет время нанести удар.

Мисс Тервиллингер многозначительно посмотрела на меня, и у меня заныло под ложечкой. Я свела воедино все, что сказала моя преподавательница.

– Вы хотите, чтобы я охотилась на нее.

– Это не охота как таковая, скорее сбор некоторых сведений. Ты единственная, кому я могу это поручить. Мы с Вероникой ощущаем присутствие друг друга, если оказываемся неподалеку, как бы ни старались скрыть свою магию. Я понимаю, что это звучит шокирующе, но я действительно полагаю, что будет лучше, если ее розысками займешься ты. Даже если сама она охотится за тобой. Ты – одна из немногих людей, кому я могу доверять полностью, и ты достаточно сообразительна, чтобы справиться с этой задачей.

– Но тогда я выдам себя. А вы только что сказали, что я – лакомый кусочек для нее.

От таких резких поворотов у меня просто ум за разум заходил.

– Да. Именно поэтому я и дала тебе этот амулет. Она не почувствует твою магию, а если ты будешь вести расследование осторожно, у нее не появится никаких причин обратить на тебя внимание.

Но я все равно не могла уловить логики ее рассуждений.

– Но почему именно я? У вас же есть ковен. Если вы не можете справиться с этим самостоятельно, там должен быть кто-нибудь еще, какая-нибудь более сильная ведьма.

– По двум причинам, – отозвалась мисс Тервиллингер. – Во-первых, ты отлично ведешь расследование, куда лучше других, даже старших по возрасту. Ты умна и изобретательна. А вторая причина… если розыском займется другая ведьма, она, вполне вероятно, убьет Веронику.