Читать книгу: «Где начинается чудо», страница 6

ГЛАВА 12. У ДЕДУШКИ

Утро субботы началось с щекотания лица Томы лучиками яркого солнца и запаха маминых блинчиков. По выходным Анна всегда просыпалась раньше всех, чтобы напечь блины – это было традицией, введённой ею самой. Александр шутил, что тем, кто обречён в выходные идти на работу, даже будильник ставить не нужно – аромат маминой выпечки разбудит всех, даже соседей. Но вся семья с огромным удовольствием собиралась утром за завтраком и обсуждала планы на предстоящий день. Даже Ирка, не любившая ранние подъёмы, ни разу не пропустила «семейное утро».

Открыв глаза, Тома несколько минут лежала и слушала, как во дворе завёл машину кто-то из соседей, а на детской площадке уже с раннего утра гомонили ребятишки. Мама о чём-то негромко переговаривалась с Сашей на кухне, а из комнаты близнецов доносилась бодрая песенка из «Фиксиков». Ира, скорей всего, ещё спала – она всегда появлялась к завтраку, когда все домочадцы были уже в сборе.

Тома сладко потянулась, и к ней вернулись приятные воспоминания минувшего дня. В её ладони снова появилось тепло, стало хорошо, как вчера на берегу пруда в парке. После прогулки Тома и Паша благополучно добрались до дома, попрощались, как ни в чём не бывало. Девочка даже стала сомневаться, а было ли что-то между ними, или ей всё это привиделось. Но память тут же чётким фотоснимком воспроизвела прозрачно-голубые глаза Паши, смотревшие на подругу задумчиво, с неподдельным любованием, так открыто. Неравнодушно. Нет, ничего ей не показалось. Между ними действительно промелькнула искра взаимной симпатии, и Томе очень хотелось, чтобы эта искра разгорелась ярче и превратилась в скором времени из милой юношеской влюблённости в глубокие ответные чувства.

Тихий стук в дверь прервал её лирические размышления. Это была мама, которая пришла разбудить дочь.

– Томусь, ты уже проснулась? Вставай, завтракай, Саша тебя отвезёт на вокзал. Ты же помнишь, что у тебя в 10.40 электричка? – спросила мама.

– Доброе утро, мам. Да, помню. Сейчас иду. – Накануне Тома с мамой заказали на сайте пригородной пассажирской компании билет на скоростную электричку до дедушкиного посёлка. Он был куплен с таким расчётом, чтобы Александр смог отвезти Тому на вокзал и лично посадить её на поезд. После этого он должен был ехать в офис, несмотря на нерабочий день: где-то по пути из Калининграда застрял груз, доставляемый его транспортной компанией, и ему необходимо было срочно разобраться с возникшей проблемой.

За кухонным столом она увидела сонную Ирку с растрёпанными волосами, которая жевала блин, но весь её вид говорил о том, что завтракала она не дома, а в компании доброго Морфея. Рядом сидел Александр, который пролистывал в телефоне ленту новостей, допивая крепкий кофе.

Наспех съев пару потрясающе вкусных блинчиков и почти залпом выпив чашку чая, Тома быстро привела себя в порядок и оделась. Вещи в поездку были собраны перед сном. Их было совсем немного, так как Тома уезжала всего на день, и все они поместились в небольшой рюкзак. Александр уже стоял у входной двери. Поцеловав маму в щёку и взяв связку ключей, он обулся и крикнул Томе:

– Жду тебя в машине!

– Хорошо! – громко ответила ему Тома. Она схватила рюкзак, лёгкую курточку ванильно-бежевого цвета и заскочила на кухню. Прихватив с собой несколько ещё не успевших остыть блинов, она, слегка поморщившись, откусила кусочек от одного из них и, жуя на ходу, направилась в прихожую.

– Тома, давай я их тебе нормально положу! – воскликнула Анна.

– Не надо, мам, – проговорила Тома с набитым ртом, – времени нет, я опоздаю!

– Томочка, я тебя прошу, будь осторожней, – взволнованно давала наставления мама, – ни с кем по пути не разговаривай, телефон всё время держи рядом. Кстати, зарядное устройство положила? Никаких угощений ни от кого не принимай! Вот, возьми яблоко! Пиши мне на каждой станции. И как доедешь, сразу же позвони! Ты меня слушаешь? – Пристально глядя дочери в глаза, она настойчиво ждала немедленного ответа.

– Мамуль, мой мозг не успевает за твоим потоком инструкций, – с улыбкой вздохнула Тома. – Всё положила, зарядное тоже. Всё будет отлично! Я буду тебе писать, звонить постоянно. И как только дедушка меня встретит, я сразу же тебе сообщу, не волнуйся! Ехать всего полтора часа. Не успеешь за ребятнёй бардак убрать, как я уже буду там.

Не дав возможности маме добавить что-либо ещё, Тома поцеловала её, окликнула братьев, которые тут же прибежали обниматься на прощанье, и поспешно выскользнула за дверь.

До вокзала Саша доехал очень быстро. Проводив Тому до перрона, так же как и мама, он попросил её быть осторожной, нежно приобнял на прощанье и сунул в карман её куртки пару денежных купюр.

– Это тебе на карманные расходы, – ответил он на попытку Томы возразить. – Если что, сразу же звони, – добавил он.

– Вы с мамой как сговорились! – Тома закатила глаза. – Мама мне целую лекцию прочитала перед выходом, как будто мне десять лет!

– Пусть и не десять, а девочке-подростку, да ещё такой милой, одной ездить на такие расстояния нежелательно. – Саша слегка щёлкнул Тому по носу. – Если б не этот форс-мажор, сам бы отвёз тебя к Сергею Фёдоровичу.

– Спасибо, Саш, всё будет нормально. Я позвоню. – С этими словами Тома заскочила в вагон, нашла своё место и махнула Саше рукой, показав, что он может ехать. Но тот продолжал стоять, улыбаясь и демонстрируя всем своим видом, что так просто Тома от него не отделается. Девочка тоже улыбнулась. Ей нравился Саша, она была очень рада, что мама наконец-то чувствовала себя счастливой. И для сестёр он стал своего рода опорой. Конечно, он не заменил им отца и даже не претендовал на эту роль, но они всегда могли найти в его лице поддержку и ощутить его заботу.

Поезд наконец-то тронулся. Ещё раз помахав Саше, Тома откинулась в мягком кресле и проверила телефон. Вероятно, Маринка ещё спала крепким и мирным сном, пользуясь возможностью провести утро в уютной постели, потому что сообщения, ранее отправленные Томой, оставались непрочитанными. От Паши тоже ничего не было, и Тома решила, что напишет ему первая. «Ну, а что в этом такого?» – оправдывалось её сердце. «Не смей, это безрассудно!» – запрещал её разум. «Они знают друг друга наизусть, это нормально!» – настаивало сердце. «Не имеет значения, теперь у них другие отношения!» – не сдавался разум. А пальцы Томы тем временем взяли инициативу на себя и молниеносно, чтобы ни сердце, ни разум не успели ничего понять, написали кратко: «Привет!»

Тома посмотрела на экран телефона, потом подняла глаза и взглянула на открывшийся вид за окнами. Электричка уже отъехала от здания вокзала и была готова покинуть современный мегаполис, чтобы ворваться на полной скорости в загородный бескрайний простор. Мимо проносились пёстрые ковры лугов: готовая вот-вот зацвести дикая герань, лиловое море чабреца, золотые брызги лютиков.

По другую сторону железнодорожных путей виднелись необъятные взором поля только-только высаженной кукурузы и картофеля. «Интересно, дедушка уже посадил картошку?» – подумала Тома. Он всегда сажал её только после того, как расцветали любимые Томины одуванчики. Дедушка говорил, что это самая верная примета: как только появились ярко-жёлтые головки, значит, можно высаживать картофель.

Тома зачаровано смотрела на раскинувшееся вокруг разнообразие красок. От размеренного покачивания поезда на неё стала наваливаться приятная полудрёма. Но не успела она окончательно провалиться в сон, как почувствовала вибрацию телефона в руке. Она тут же прочитала полученное сообщение. Оно было от Пашки: «Привет, Тома! Ты, наверное, уже в пути. Лёгкой дороги! Сообщи, как доедешь». И следом пришло второе сообщение от него: «И пока не доедешь, тоже можешь звонить или писать. Буду ждать!» И после этой фразы он отправил третье сообщение: «Целую!», за которым следовал смайлик «воздушный поцелуй». У Томы в груди вдруг что-то ухнуло, и на миг ей показалось, что у неё остановилось дыхание. «Вот так, наверное, порхают бабочки в животе, – подумала она, и почему-то ей пришла в голову другая мысль: – Почему в животе, если замирает в груди?..» Она неотрывно смотрела на экран, словно ждала ещё чего-то. Потом глубоко вздохнула и написала Пашке: «Хорошо». Подумав секунду, Тома отправила улыбающийся смайлик с сердечками вместо глаз.

Остаток пути пролетел почти незаметно. Когда появлялась мобильная связь, Тома звонила то маме, то Паше, то Марине. Поэтому дорога не показалась ей продолжительной. Подъезжая к станции дедушкиного посёлка, электричка заметно сбавила ход. Тома смотрела в окно, с нетерпением ожидая, когда же она увидит знакомый и родной силуэт.

Как только вагон поравнялся с перроном, она заметила дедушку, – он стоял, опёршись на ограждение вдоль платформы, и оживлённо беседовал с несколькими мужчинами, скорей всего, местными. Высокий, довольно крепкий для своего возраста, в коричневом свитере крупной вязки и тёмных брюках. Как только электричка полностью остановилась, и Томе удалось выйти из неё, пробиваясь сквозь толпу дачников и мам с детьми, приехавших на выходные к своим родным, дедушка уже с улыбкой стоял напротив дверей. Тома подскочила к нему и с по-детски неподдельной радостью его обняла. Прижавшись к его щеке, она ощутила сладковатый аромат бергамота, не сильно резкий, запах машинного масла, дегтярного мыла с едва уловимым привкусом свежеиспечённого хлеба. Все эти запахи тут же возвращали Тому в детство.

Сергею Фёдоровичу было семьдесят шесть. Его некогда густые и тёмные, ближе к чёрному цвету, волосы покрылись сединой, будто инеем в морозный день. Тот же иней коснулся заодно и дедушкиных жёстких усов, и широких бровей. Эти брови, на удивление, не делали его сердитым, а придавали довольно добродушное выражение лицу. Серые глаза теперь, казалось бы, всё время отражали мрачное предгрозовое небо, хотя в молодости в них отчётливо различался лазурный отблеск.

Дедушка родился в послевоенные годы. Его отец, Томин прадед, работал машинистом локомотива, и был отправлен в эти края после войны для перевозки грузов по одному из главных железнодорожных путей страны. На тот момент у него уже была семья – молодая жена и годовалая дочь. Они устроились жить в посёлке, который располагался между двумя крупными городами, предположительно, на некоторое время. Прабабушка Томы, будучи тогда молодой девушкой, устроилась работать диспетчером на станции. Через пару лет родился Сергей Фёдорович, а ещё через четыре года – его младшая сестра. Таким образом, эта местность стала для них укромным и спокойным пристанищем.

В семнадцать лет дед поехал учиться в город. Он стал инженером путей сообщения – проектировал железнодорожные пути и развязки, тоннели, принимал непосредственное участие в их строительстве. А с 80-х годов работал над проектом и контролировал строительство городского метрополитена в команде лучших специалистов. Ещё во время учёбы он познакомился с бабушкой Томы, Зоей – студенткой педагогического университета с заметной, яркой внешностью. Молодые и амбициозные люди занимались карьерой упорно и с неистовым рвением, оба полностью посвящали себя работе. Так сложилось, что Игорь, Томин отец, был их единственным сыном. И они окружали его своей нерастраченной любовью и лаской. Даже в посёлок они вернулись через много лет только ради того, чтобы оставить свою городскую квартиру молодой семье – родителям Томы. К тому времени отца и матери Сергея Фёдоровича уже не стало, старшая сестра много лет назад уехала в Казахстан и на родину возвращаться не собиралась, а младшая жила с мужем на Дальнем Востоке. Обе на старый дом в сельской местности не претендовали. Но для Томы и её сестры именно этот дом стал местом, где они чувствовали себя в безопасности, где каждая его часть являлась добрым воспоминанием о детстве, хранила свои маленькие, но важные для девочек тайны.

И сейчас, добравшись до него на дедушкиной старенькой «Ниве», Томе не терпелось поскорее зайти внутрь, дотронуться до бревенчатых стен, провести рукой по всегда тёплой кирпичной печи, увидеть полупрозрачные ситцевые занавески на окнах, кремового цвета с тёмно-красными бутонами, глубоко вдохнуть сладкий запах яблок, хранившихся в погребе, и обожаемого ею земляничного варенья.

– Дедушка, как тут хорошо, – не смогла сдержать радости Тома, – я бы тут с тобой жить осталась! – Она уселась на широкую лавку у высокого деревянного стола у окна, накрытого серой льняной скатертью. На нём уже стояли чашки, пузатый чайник с чаем и душистый пирог с яблоками.

– Ты давай-ка, не болтай, а садись чай пить, – весело сказал дедушка, – проголодалась небось с дороги?

– Ехать-то совсем недолго. Но от твоего чая я ни за что не откажусь! Ты и пирог сам испёк? – с сомнением спросила Тома.

– А как же! Внучка приехала, да ещё и именинница! Это по бабушкиному рецепту! – с гордостью ответил Сергей Фёдорович.

Дедушка и внучка с нескрываемым аппетитом принялись за нежное угощение, оживлённо обсуждая все последние новости из жизни Томы. Дедушкины большие шершавые руки уверенно нарезали пирог на ровные куски, которые очень быстро исчезали с тарелки. Тома наслаждалась каждым мгновением общения, возможности не думать ни о чём плохом, находиться тут, спрятаться от окружающего мира.

– Дедушка, тебе не одиноко тут? – задумчиво жуя кусок пирога, поинтересовалась Тома. Одновременно она обдумывала, как выяснить у дедушки, что такое важное она должна или может найти в доме, если Маринка была права.

– Так ты же так часто ко мне приезжаешь, что я не успеваю соскучиться, – пошутил дедушка. Оба рассмеялись, но Тома всё равно внимательно смотрела на деда и ждала ответа. – Да тут у меня сосед, Михалыч, то на рыбалку зовёт, то заходит поболтать о том о сём. Ещё, ты помнишь, Алевтина жила через два дома от станции? У неё дети вахтами работают, так к ней внуки пока сюда перебрались, карапузы совсем. Вот, познакомились мы с ними, теперь ходим друг к другу в гости – то старик к малышам, то малыши к старику. – Сергей Фёдорович отхлебнул с кружки чай и посмотрел на Тому. Она вдруг увидела в его глазах такую нежность, тоску по заботе о ком-то, кроме себя, что у неё моментально защемило сердце.

– Это хорошо, – не зная, что сказать, произнесла она, – что ты не совсем один. – Сделав паузу, она вдруг спросила: – Деда, а тебе снится бабушка?

– Снится, внучка, часто снится. Как мы с ней молодые были, как работали, столько времени зря тратили, глупые были. Как ездили отдыхать, уже когда папка твой родился. – Дедушка отрешённо смотрел в свою чашку, на дне которой медленно плавали темно-зелёные чаинки. Тома ждала, что он продолжит говорить, но тот словно забыл о том, что внучка сидит рядом.

– И мне иногда снится, – решилась произнести Тома. – Дом наш, поле с одуванчиками. Бабушка мне говорит что-то, как предупреждает о чём-то. – Тома пристально посмотрела на дедушку, но не заметила в его глазах ни удивления, ни растерянности.

– Скучаешь ты просто по ней, – взглянув на неё, ответил дед. Помолчал, но потом вдруг спросил: – А о чём предупреждает-то?

– Да так, ни о чём таком… – пробормотала девочка.

– Кстати, чуть не забыл! – Дедушка внезапно поднялся и торопливо подошёл к высокому комоду, накрытому вышитым бабушкой полотенцем. – Память совсем дырявая стала. У меня же есть подарок для тебя! Если точнее, от нас с бабушкой, – добавил он и открыл верхний ящик.

Он достал небольшую плоскую коробочку. Тома помнила её из детства – обычную картонную коробочку коричневого цвета. Она была то ли из-под дедушкиного одеколона, то ли электрической бритвы. Несмотря на свой неброский вид, она всегда вызывала огромный интерес у девочек, потому что в ней хранились настоящие сокровища: дедушкины сверкающие запонки, небывалой красоты бабушкины колечки, золотая блестящая цепочка, ослепляющие своим великолепием серьги, бусы из разноцветных гладких камешков. На самом деле, все эти украшения не были дорогостоящими, но Томе и Ире они тогда казались волшебными. Тома затаила дыхание, может быть, как раз в этой коробочке и находится то, что бабушка просила её найти? Она упёрлась взглядом в широкую спину дедушки и с нетерпением ждала, что он достанет из неё. Сергей Фёдорович наконец отыскал то, что нужно. Он повернулся к Томе и, подойдя к ней, взял за руку.

– Вот, внучка, пусть он будет у тебя. – С ликующим видом дед вложил в ладонь девочки прохладную тоненькую цепочку с пристёгнутым к ней маленьким золотым медальоном овальной формы. – Открой, – попросил дедушка.

Тома дрожащими от нетерпения руками открыла украшение и увидела внутри образок. Она вопросительно посмотрела на деда.

– Это образ Божией Матери. Зоенька… Бабушка носила его, говорила, что она всегда ей помогает. Ты уже у нас девушка взрослая, можно доверить тебе эту ценность, – по-мальчишески подмигнул дедушка. Он взял цепочку из рук Томы и осторожно надел её на шею девочки. – Ну вот, теперь будет и тебя оберегать!

– Спасибо, деда! Он очень красивый! – растроганно воскликнула Тома, рассматривая бесценный для неё подарок. Ей даже показалось, что по её телу разлилась нежная теплота, как бывает в присутствии близкого человека. Она не понимала, как может быть связан этот образок с её сновидением, но сейчас она меньше всего хотела об этом думать. Она обняла дедушку, прижалась к его груди так сильно, что услышала, как бьётся его сердце. На неё нахлынули смешанные чувства: сожаление о том, что она не может в любой момент просто подойти к деду и, как маленькая девочка, уткнуться носом в его плечо; благодарность за то, что у неё есть возможность приехать к любимому дедушке, который всегда рад ей и будет рядом, когда это так необходимо.

Оставшийся вечер прошёл в тёплой и душевной обстановке. Тома засыпала с внутренним состоянием счастья и умиротворённости. Она ни разу не вспомнила о том, что должна опасаться чего-то. Сон её был крепким. Этой ночью она снова видела во сне маленького ребёнка. Он уже несколько раз снился ей, однако она не придавала значения таким снам – это воспоминания о детстве, не более того. Его силуэт был окружён ярким размытым свечением. Он убегал от неё, а она упрямо бежала следом. «Стой! Иди сюда! Пожалуйста, не убегай!» – звала Тома, не поспевая за босыми загорелыми ножками. Почему она была уверена, что видела себя?

Ведь теперь она чётко замечает, что волосы малыша не такого же медно-рыжего цвета, как у неё, а гораздо темнее. Ребёнок оборачивается и озорным голосом кричит ей: «Догоняй!» И тут же скрывается за небольшим пригорком. Она останавливается в лёгком недоумении, решает, броситься за ним или вернуться домой, ведь там дедушка. И в этот момент Тома улавливает еле заметное движение за спиной, кто-то стоит прямо за ней.

Тёплая ладонь, чуть касаясь, ласково гладит её по голове, по пушистым волосам. Она заставляет себя открыть глаза и видит дедушку, склонившегося над ней. Пару секунд она пытается сфокусировать взгляд на знакомом лице и постепенно возвращается в реальность.

– Деда? Что случилось? Пора вставать? – сонно спросила Тома.

– Томочка, мама звонила, – взволнованным и тихим голосом произнёс Сергей Фёдорович, – Саша скоро за нами приедет, собирайся. Папа в больнице…

ГЛАВА 13. ПРОИСШЕСТВИЕ

Александр приехал очень быстро. Он в двух словах рассказал то, что знал сам: ранним утром Анне позвонили из больницы – её номер был записан в телефоне папы, как «Жена». Игорь Сергеевич был сбит автомобилем прямо на пешеходном переходе рядом с его домом. Водителя задержали, но больше никакой информации мама получить не смогла. Она срочно отправилась в больницу, Ира осталась дома присматривать за малышами, а Саша поехал за Томой. Общими усилиями им удалось отговорить Сергея Фёдоровича ехать вместе с ними. Ни к чему ему лишние волнения вдалеке от дома, да и всем так будет спокойней. На всякий случай они попросили соседку Алевтину приглядеть за дедушкой и взяли её номер. Крепко обняв деда и пообещав звонить при каждой полученной новости об отце, плохой или хорошей, Тома села в машину, и они с Александром поспешили в город.

По дороге они почти не разговаривали. Тома заперла своё сознание на ключ, чтобы переварить всё случившееся, а Саша почти каждую минуту обеспокоенно посматривал на неё в зеркало заднего вида. В голове у Томы в хаотичном движении летали туда-сюда вопросы и предположения: что папа делал на улице ранним воскресным утром, куда он направлялся, как не заметил на пустой дороге несущийся на него автомобиль, и как водитель этого автомобиля не заметил на безлюдной дороге отца, в каком он состоянии сейчас, что теперь будет? Но ни на один из этих вопросов никто пока не дал ответы. Зато Тома поняла: никак предотвратить то, о чём бабушка её предупреждает, нельзя. Она пыталась отговорить отца ездить на машине, не передвигаться автотранспортом, но не подумала, что виновником аварии может быть совсем не он, ему даже не обязательно было находиться в автомобиле. Пару раз она набирала мамин номер, но та не отвечала. Мучаясь от неведения, она наконец-то заметила, что их машина уже подъехала к одному из зданий больничного комплекса.

Тома зашла внутрь приёмного отделения и сразу увидела маму, которая сидела на диванчике в зале ожидания. Анна тотчас поднялась навстречу дочери.

– Мама! Что случилось? – дрожащим голосом спросила Тома. Она обтёрла вспотевшие от волнения ладони о свой спортивный костюм.

– Томусь, дочка, я сама толком ничего не знаю. Мы только проснулись утром, как позвонили из полиции, сказали, что отца сбила машина, что он тут, в больнице, – торопливо и сбивчиво начала говорить мама. – Я даже не поверила сначала – бывает же, что мошенники звонят родственникам, вымогают деньги. Тем более, что сегодня воскресенье, утро, кто бы мог подумать, что он пойдёт куда-то в такую рань! Потом уже я позвонила сюда, а тут всё подтвердили. – Мама тихонько увлекла дочь за собой, и они обе присели на диван. Саша стоял неподалёку, но не решался подойти ближе, чтобы не мешать. Он безучастно перебирал рекламные буклеты на стенде у выхода, изредка поглядывая на супругу и Тому.

– Машина сбила… – растерянно повторила Тома. И вдруг, будто очнувшись, взволнованно спросила: – А как он? К нему можно? Что он сам говорит, как это случилось?

– Тома… – Мама нервно обернулась на женщину, сидящую за стойкой регистрации, и взяла дочь за руку. Второй рукой она гладила Тому по волосам. – Он пока ничего не говорит, он в коме. Врач говорит, что ему повезло – повреждения не такие серьёзные. Но его беспокоит то, что был сильный удар головой. Папа ещё не приходил в себя, его наблюдают, взяли все анализы, снимки делают, но пока ничего конкретного не сказали. Сказали ждать.

– Я тут буду ждать! – упрямо заявила Тома.

– Нет! – так же твёрдо ответила мама. – Мы сейчас едем домой, если отец придёт в себя, врачи нам сразу же сообщат. Вот тогда и поедешь. И не возражай, одну мы тебя тут не оставим. Посмотри на себя, тебе самой надо отдохнуть.

Тома действительно была настолько слаба от неожиданного потрясения, от безысходности того, что она ничего не смогла изменить, что даже не возражала матери. Мерзкое чувство вины грызло её душу, но она ничего не могла с этим поделать. Девочка молча встала и, поддаваясь маминым движениям, позволила увести себя и посадить в машину. Дома дверь открыла Ира. Она тревожно посмотрела на всех по очереди и только собралась открыть рот, чтобы что-то спросить, как мама сделала строгие глаза и одними губами произнесла: «Потом!» Анна махнула головой в сторону кухни, мягко приобняла Тому и отвела девочку в комнату.

– Приляг, отдохни, Томусь. Что-нибудь хочешь? – Тома отрицательно помотала головой. Мама заботливо усадила дочку на кровать, подложила под спину подушку и добавила, опережая её просьбу: – Если я что-то узнаю, то сразу же тебе скажу. – И вышла из комнаты.

Оставшись одна, Тома сначала просто лежала и смотрела перед собой, пытаясь осознать всё случившееся. Ведь она была уверена, что, предупредив отца, она сможет оградить его от вероятного несчастного случая. Но чуда не случилось. Она нащупала рукой бабушкин медальон, сжала его, и мысленно спросила, сама не зная кого: «Почему?» Звонок мобильного телефона отвлёк Тому от мрачных размышлений. Она ответила – звонила Марина.

– Том, привет! Ну ты что не звонишь полдня? Ты ещё у дедушки? – ещё ничего не зная о случившемся, бодро спросила подруга.

– Привет, Мариш, я дома, – очень тихим голосом проговорила Тома, – папа в больнице. ЭТО случилось… – Она намеренно выделила интонацией слово «это». В трубке на мгновенье повисла тишина, а когда до Марины дошёл смысл сказанного, она тут же быстро произнесла:

– Так, спокойно. Я сейчас приду! – И не успела Тома ничего ответить, как Марина уже положила трубку.

Вспомнив, что она обещала звонить дедушке, Тома поспешила набрать его номер. Она рассказала ему то, что сама услышала от мамы. Обнадёжив его словами, что папа в скором времени придёт в сознание, она решительным тоном попросила дедушку беречь себя и попрощалась с ним.

Не успела она отключить телефон, как заиграла мелодия входящего вызова. «Слишком весёлая и энергичная при данных обстоятельствах», – почему-то мелькнула мысль в голове девочки. Это был Паша. Тома вскочила с кровати, ринулась к окну и посмотрела вниз во двор, как будто Пашка должен был стоять там и также пристально смотреть на неё снизу.

– Тома, ало! Привет! Мне Марина позвонила, – встревоженным голосом говорил Паша, – всё рассказала. Она уже пришла? Ало?

– Нет, ещё не пришла, – ответила Тома, обратив внимание, что Пашка говорил слишком отрывисто, глубоко дыша. – А ты где?

– Я к твоему дому подхожу. Ты же вон у окна стоишь, не видишь, что ли, меня? – удивился Пашка. И правда, Тома только сейчас заметила парня в серой футболке и ярких синих джинсах, машущего ей с другого конца двора. Она помахала в ответ и, положив трубку, бросилась к зеркалу. Она причесала волосы, собрала их в аккуратный хвост, потом распустила, но снова собрала. Слегка нанесла блеск для губ. Посмотрела на себя в зеркало, окинув взглядом спортивный костюм песочного цвета. «О чём ты сейчас думаешь, дурында?» – шепнул её разум. В этот раз никакого сопротивления логики и чувств не последовало, и Тома, облегчённо вздохнув, пошла на кухню ожидать гостей.

Мама и Ира сидели за столом и тихо, почти шёпотом, разговаривали. Увидев Тому, они обе внезапно замолчали. Потом, словно пробудившись от кошмарного сна, Анна резко встала со стула и начала хлопотать вокруг дочки.

– Тома, садись, давай, – зачастила мама, – сейчас тебе чаёк налью. Садись, садись, бледная вся! – Она достала из шкафа ещё одну чашку, налила чай и поставила её перед Томой. Потом нежно посмотрела на неё. – Что-нибудь ещё хочешь?

– Нет, мам, спасибо. Сейчас Паша с Мариной придут, ничего?

– Конечно, ничего! – оживлённым голосом воскликнула мама. – Наоборот, это очень хорошо, что они придут. Отвлечёшься.

– Ну да… – проронила, будто в никуда, Тома. Мама с Ирой озабоченно переглянулись.

– Тома, ты слишком волнуешься. Я понимаю, что это наш папа, но ведь ничего плохого нам ещё не сказали, – осторожно начала Ирина.

– И ничего хорошего пока что тоже, – укоризненно взглянув на сестру, перебила её Тома. Все трое притихли. Потом мама, внимательно посмотрев на дочерей, взяла в руки телефон и отошла к окну, набирая номер Саши. Тот, чтобы малыши хотя бы какое-то время не находились в напряжённой обстановке, забрал их на прогулку. Ирина, воспользовавшись тем, что мама отвлеклась, больно вцепилась в руку младшей сестры. Тома ойкнула от неожиданности и большими от замешательства глазами уставилась на Ирину.

– Томка! – почти зашипела Ира. – Ты мне чего-то не договариваешь! Слишком ты паникуешь, сестрёнка! Ну-ка, давай, выкладывай. Ты опять видела сон? – Она, не отрывая взгляд от Томы, ждала ответа.

– Нет! – соврала Тома. Увидев, что сестра не сдаётся, она повторила громким шёпотом и более жёстко: – Нет, Ира! Просто переживаю за него. А ты нет? – раздражительным тоном спросила она, выбрав тактику нападения, как способ защиты.

– Переживаю, – смягчившимся голосом тихо ответила Ирина. Она отпустила Томину руку, несмотря на то, что сомнение в её глазах никуда не делось. – Но я думала, что ты опять что-то видела.

– Нет, ничего, – снова соврала Тома, и ей показалось, что её щёки запылали багряным огнём от стыда. Но она не хотела ничего рассказывать Ире, пока сама не разгадает подкинутую ей бабушкой загадку.

Разговор прервал звонок в дверь – это пришёл Паша, а ещё через пару минут и Марина. Ребята уединились в комнате, где Тома ещё раз поведала им о происшествии. Оставалось только ждать известий из больницы. Часы тянулись неумолимо медленно, а никто ничего не спешил сообщать.

Друзья прекрасно понимали, каким могучим грузом давит на подругу отчаяние и беспомощность, но не знали, чем ей помочь. Марина пыталась обсуждать одноклассников, показывать фотографии модных обновок нового сезона, потом друзья предприняли попытку разобраться с домашним заданием. Когда все трое поняли, что отвлечься всё равно не получается, они притихли и просто сидели в полной тишине. В конце концов Пашка, не выдержав затянувшегося молчания, нарушил его первым.

– Кстати, Том, ты нашла что-нибудь важное? Маринкина гипотеза сработала? – скрестив ноги и легонько покачиваясь на стуле, спросил он.

– Не знаю, то это или нет, – отозвалась Тома, снимая с шеи цепочку с медальоном, подаренную Сергеем Фёдоровичем, и протягивая её Паше. – Вот, дедушка подарил, ничего искать не пришлось. Это бабушкин медальон.

Паша бережно взял в руки украшение и стал изучающе разглядывать его. Аккуратно повертел в руках, также аккуратно открыл и посмотрел на образок внутри медальона. Не обнаружив ничего примечательного, он передал его Марине, в глазах которой было такое же непонимание. Подруга передала цепочку обратно Томе, и в этот момент в комнату зашла Ира.