Читать книгу: «Где начинается чудо», страница 16

Тома усмехнулась сквозь слёзы, шмыгнув носом. Рыдать перед кем-то, а уж тем более перед маминым мужем, Тома считала проявлением непозволительной слабости. Хоть она никогда и не считала себя отважной, но из любой ситуации она пыталась найти выход. Если к цели не вела ни одна дорога, она мелкими шажками протаптывала себе новую. Так было и в случае с поисками брата. Но вот на пути встретилось действительно серьёзное препятствие в виде Лизы, и она не справилась. «Никакая ты не сильная, – думала девочка в этот момент, глотая слёзы, – просто настоящая взрослая жизнь для тебя ещё и не начиналась…»

ГЛАВА 35. СОГЛАСИЕ

И опять жизнь Томы превратилась в череду будней. Только обернулись они серой и тусклой повседневностью. Начались каникулы, но радости от благоухающих летними ароматами дней, от великолепия и обилия солнечного тепла Тома не испытывала. Наоборот, ей было тоскливо от того, что никуда не нужно было спешить по утрам, что не надо было часами трудиться над заданиями в художественной школе. От появившегося избытка свободного времени дни стали тянуться монотонно и однообразно, и ничто не могло отвлечь девочку от навязчивых мыслей. Ещё и Маринка уехала почти на всё лето на дачу. Связь там была никудышная, поэтому общались подруги довольно редко, а когда кому-то из них удавалось дозвониться до другой, разговор происходил урывками и ограничивался лишь кратким обменом новостей. На душещипательные беседы времени уже не оставалось.

Ирка успешно сдала сессию и ходила довольная и радостная, словно сбросила наконец-то тяжкий груз с плеч. Мама готовилась к сдаче квартальной отчётности и иногда стала задерживаться по вечерам с работы. Как-то раз она заметила поникший и отрешённый вид младшей дочери за завтраком, но на все вопросы получала только короткие и неоднозначные ответы. Саша делал вид, что ничего особенного не произошло, вёл себя, как обычно: весело и беззаботно. Только иногда по вечерам внимательно смотрел на Тому, и она читала в его глазах немой вопрос: «Как дела?» И также без слов кивала: «Всё хорошо».

Папа всё ещё оставался в больнице и усиленно старался выполнять все предписания врачей, поскольку ему хотелось поскорее покинуть это невесёлое место. Он изнемогал от скуки в окружении однотонных стен и удушающего запаха лекарств, давящего тяжёлой горечью на и без того несчастных пациентов.

И хотя Тома с Ириной почти каждый день по очереди навещали его, Игорь Сергеевич был готов в любую минуту без оглядки сбежать домой. Чувствовал он себя уже хорошо, но лечащий врач рекомендовал ему ещё немного побыть под наблюдением специалистов. Тома одновременно и ждала встреч с отцом, и каждый раз шла к нему с волнением. Ей не терпелось поделиться с ним впечатлениями о последней прочитанной книге Вирджинии Вульф, чьи феминистские взгляды и депрессивное настроение отец считал излишними для восприятия юной девушкой; рассказать о недавней поездке с классом на озеро; громко посмеяться над просмотренным видеороликом. Но вместе с тем над ней постоянно, как Дамоклов меч, висело чувство вины вынужденного молчания, сокрытия правды о том, что у обожаемого ею отца есть сын. И она, его родная дочь, знает об этом, но предательски безмолвствует и ведёт себя, как ни в чём ни бывало.

И только один человек по-прежнему мог вывести Тому из заточения собственных переживаний и вытеснить из головы, пусть и на какое-то время, овладевшие ею сомнения и беспокойство. Пашка старался практически ни на минуту не оставлять подругу в одиночестве и под любым предлогом находил возможность оказаться рядом. Он либо вытаскивал Тому на прогулку, либо пытался напроситься к ней в гости, а между встречами и совместным времяпрепровождением обязательно напоминал о себе телефонными звонками и милыми сообщениями.

Паша был первым, с кем Тома поделилась впечатлениями о безрезультатном и разочаровавшем её разговоре с Елизаветой. Конечно же, утаив слёзный наплыв чувств и жалостливые всхлипывания на плече Александра. Ребята коротали время в парке отдыха, примостившись на лавочке, притенённой густой кроной старого клёна. И Пашины глаза, так же как и глаза Александра в момент разговора с Лизой, расширились от удивления при упоминании о видениях мальчика Илюши. Он придвинулся вплотную к Томе и почти всем телом повернулся к ней.

– Ты серьёзно?! – воскликнул он. – Он что, медиум какой-то? Ещё круче, чем ты?!

– А ты считаешь, что это круто? – нахмурилась Тома. – Когда все вокруг думают, что у тебя не всё нормально с головой – это вообще ни секунды не круто! – Девочка обиженно сложила руки на груди и отвернулась, бесцельно глядя на проходящую мимо семью с двумя девочками. Дочка постарше, лет двенадцати-тринадцати, увлечённо о чём-то рассказывала, активно жестикулируя, отчего огромная сладкая вата в её руке энергично подёргивалась, грозя вот-вот соскользнуть с тонюсенькой палочки и шлёпнуться на землю. А её родители с интересом слушали дочь. Тома вдруг сосредоточила своё внимание на этой картине, будто она напомнила ей собственное детство. Она перевела глаза на другую девочку помладше: наверное, ей было года три или четыре. Та вяло шагала чуть позади своих родных с такой же сладкой массой на палочке.

Но её понурый вид говорил о том, что вся эта яркая обстановка в парке развлечений, лакомства и весёлые голоса отдыхающих, доносившиеся со всех сторон, ни за что не заставят малышку подарить этому миру свою милую улыбку. В подтверждение этого девочка тоже уставилась на Тому, видимо, заметив на себе её любопытный взгляд, и вдруг показала ей язык. Тома опешила от такого дерзкого поведения. Но она не успела понять, сердиться ей или рассмеяться, как девчушка уже шустро догнала своих родителей, на всякий случай взяв за руку отца.

– Ладно, Том, действительно, ляпнул, не подумав, – прервал Томины мысли Паша. – Может быть, это и к лучшему? – Тома вопросительно всмотрелась в глубину Пашкиных глаз, а тот уже привычно взял её руки в свои тёплые ладони. – Если ты будешь упорствовать, эта Лиза может его вообще увезти из страны. – Тома заставила себя не расплакаться вновь. – Ну, это теоретически. А в данной ситуации ты знаешь где он, с кем. Ты ведь этого и хотела – знать, что с ним всё хорошо? – Тома молча кивнула. – Ну вот, теперь ты знаешь. А когда он подрастёт, вполне вероятно, что будет возможность открыть ему правду. – Паша неуверенно прокашлялся, крепче сжал ладошки Томы.

– А что ей мешает увезти его сейчас? – возразила Тома. – Ведь она теперь знает про меня и папу. Она просто уедет, чтобы мы снова их не нашли.

– А что ты можешь сделать? – напористо спросил Паша. – Ничего, Тома! Ничего не надо уже делать. Сейчас есть хоть какой-то шанс, что он останется здесь, в этом городе. Ты можешь обижаться на меня сколько хочешь. Но ты знаешь, что я прав. – Пашка с упрямым видом прожигал Тому глазами.

– Знаю, – прошептала Тома. – Все вы правы. Наверное, должно пройти какое-то время…

После этого разговора они больше не касались темы Лизы и Ильи, но Тома почувствовала в тот день необычайную поддержку как раз от того человека, чьё внимание было наиболее значимым и важным для неё. И постепенно её ощущения и переживания заново переключались на волну влюблённости.

Постоянно внимавшая тезисам мамы и Ирины о том, что каждой вещи и каждой эмоции должно быть отведено определённое место, соответствующее чёткой «иерархической структуре», Тома окончательно отвергла эти утверждения. Впервые в жизни ей не хотелось никакой конкретики в их отношениях с Пашей. Хотя ещё совсем недавно ей не давали покоя вопросы о том, что же происходит между ними. А сейчас ей было спокойно и хорошо рядом с ним, надёжно и безопасно было находиться в его объятиях, до мурашек приятно было ощущать рядом его тепло. Ей нравилось улавливать знакомый аромат, угадывать его настроение, смеяться над его шутками, ждать его с тренировок, нежно прощаться всего на день у подъезда.

Как-то в особо ветреный и дождливый день, отбивающий охоту выходить на улицу, вся семья собралась за ужином. Даже Ирина, которая длинными летними вечерами оставалась дома крайне редко, за милую душу уплетала воздушное картофельное пюре с паровыми куриными котлетками. Мама аккуратно накалывала на вилку огуречные ломтики из салата, одновременно бдительно наблюдая за близнецами. Те активно жевали, наперегонки опустошая свои тарелки, поэтому в кухне стояла относительная тишина.

– Вы же сегодня к отцу не ездили? – вдруг спросил Саша. Тома с удивлением подняла на него глаза. Ирина, как ни в чём ни бывало пожала плечами, не отрываясь от еды. А мама словно не услышала вопроса, занятая контролем за малышами.

– Нет, к нему сегодня приезжали его студенты, – ответила Тома, – поэтому он сказал, чтобы мы в такую непогоду не ехали.

– Завтра съезди к нему. – Томе показался чересчур повелительным тон Александра. Это было не предложение, не вопрос, а указание. Девочка исподлобья глянула на маму, но та поочерёдно вытирала рты мальчикам, при этом что-то говоря им: скорей всего, давала наставления о чистоте и порядке.

– Я съезжу, – непринуждённо отозвалась Ира, – моя очередь как раз.

– Пусть Томка съездит, у тебя наверняка планы уже есть, – возразил Саша. Он отломил кусок хлеба и отправил его в рот, посмотрев на Тому. Его взгляд не выражал ничего особенного.

– Ну… – начала Тома, но замолчала. Почему бы и нет? Действительно, какая разница, кто поедет – она или сестра. Всё равно никаких дел у неё не было. А у Ирины в самом разгаре проходила летняя практика. Да к тому же у неё появился новый ухажёр, с которым она почти каждый вечер пропадала на свиданиях. – Ладно, поеду, – согласилась Тома, – только Пашку с собой возьму. Приёмные часы после четырёх, мы потом гулять сразу пойдём.

– Вот и хорошо, – довольно изрёк Саша и продолжил вечернюю трапезу.

На следующий день Тома заранее предупредила Пашку, что до прогулки они заедут к отцу в больницу. Паше было всё равно, куда они поедут, – он был готов сопровождать подругу в любую точку планеты. До выхода из дома Тома процедила в банку свежесваренный куриный бульон, перелила в бутылку вишнёвый морс, положила в пакет пару яблок, немного свежей клубники, которая только-только появлялась на городских рынках, и горсть любимых папиных конфет – трюфелей.

По дороге к автобусной остановке Паша с завидной лёгкостью перехватил у Томы сумку с передачей, и ребята без приключений доехали до больницы. Уже подходя к зданию папиного корпуса, Тома заметила отца, сидящего на скамейке.

– Вон папа, – указала девочка в сторону главного входа. – Ой, хорошо, что он на улице – не надо будет заходить внутрь. Терпеть не могу этот запах в больницах, – облегчённо добавила она.

Только подойдя чуть ближе, Тома увидела, что папа был не один. Рядом с ним сидела темноволосая женщина в длинном чёрном платье с россыпью больших жёлтых цветов. Отец сидел вполоборота лицом к незнакомке и имел абсолютно отрешённый вид. Он, слегка склонив голову набок, уткнулся взглядом в землю, а женщина сидела, скрестив ноги и сложив руки на коленях, и что-то говорила папе. Девочка остановилась чуть поодаль, Паша неуверенно застыл на месте рядом с ней.

– Ты чего? – спросил он.

– Там женщина с ним рядом, – растерянно ответила Тома.

– Ну и что, – громко рассмеялся Пашка. – Значит, у него всё в порядке, налаживает личную жизнь!

– Да тише ты! – шикнула на него Тома, прищурившись. И вдруг её глаза округлились, она в упор смотрела на папину собеседницу. – Саша уже знал…

– Чего? – озадаченно переспросил Пашка.

– Он знал, что она тут будет! Поэтому он настаивал, чтобы поехала именно я, – будто не обращая внимания на то, что Паша был рядом, пробормотала она.

– Тома! – требовательно произнёс Паша. – Может быть, ты объяснишь мне, что происходит?

– Эта женщина – Лиза, – упавшим голосом пояснила Тома. Ей не понадобилось больше слов, чтобы заставить Пашку широко раскрыть рот от изумления. Между ребятами воцарилась тишина. Они молча наблюдали за двумя людьми, сидевшими неподалёку, но не замечавшими ничего вокруг.

В следующую секунду Лиза вдруг повернула голову куда-то в сторону и махнула кому-то рукой. Сердце Томы ёкнуло. Боковым зрением она увидела его. Худощавый мальчуган с по-ребячески растрёпанными тёмно-русыми волосами семенил по направлению к Лизе и отцу. Подойдя вплотную, он остановился возле матери. Та что-то прошептала ему на ухо, после чего мальчик протянул маленькую ручку папе. Тома напряжённо следила за ними, затаив дыхание. Отец пожал детскую ладошку, но не отпустил её, а продолжал изучающе всматриваться в глаза мальчика. А потом Тома судорожно вздохнула, увидев, как папа притянул к себе Илюшу, усадив его рядом с собой, и обнял сына, уткнувшись лицом в его непослушные волосы.

В этот момент на Тому нахлынула волна облегчения. Она повернулась к Пашке, который всё ещё пребывал в оцепенении от осознания происходящего. Но увидев перед собой блестящие от слёз глаза Томы, он живо справился с охватившим его замешательством.

– Том, ты что, вздумала плакать? – с улыбкой спросил он, чуть согнув колени, чтобы заглянуть подруге в лицо.

Тома смущённо пролепетала что-то невнятное, а потом уткнулась носом в плечо Паши. Пашка нежно приобнял девочку, одной рукой поглаживая её по спине, будто утешая. Но Тома и не думала плакать, ей было хорошо и радостно.

– Этот мальчик, он на нас смотрит, – шепнул Паша, касаясь губами мягких Томиных волос. – Может, надо подойти к ним? – несмело предложил он.

– Нет, давай пока постоим тут, – также шёпотом ответила Тома, вдыхая любимый парфюм. «Давай будем стоять тут вдвоём бесконечно долго, только ты и я. Ведь теперь всё хорошо!» А перед глазами возникли два изумруда на детском личике, так же как и в её снах.

И тут Тома догадалась: ведь они были связаны друг с другом уже давно; рано или поздно они, несмотря ни на что, нашли бы друг друга. Потому что рядом с ними обоими всегда был их ангел-хранитель – их бабуля. Поэтому она столько лет снилась ей, чтобы наступил этот волнительный момент, единственный верный, но от этого не менее странный. Странный потому, что, проживая жизнь день за днём, никогда не знаешь, где именно начинается чудо и какой новый мир в любой момент откроется перед тобой. Все эти мысли проносились в голове Томы сначала маленькими ветряными воронками, потом постепенно соединялись в вихри побольше, становясь мощным ураганом, а дальше грозили обернуться разбушевавшейся стихией. Но она не пошла на поводу у своего разума, а только крепче прижалась к Пашке.

– Теперь всё будет хорошо? – спросила Тома.

– Конечно, – как всегда весело подтвердил Паша.

– И у нас? – Сердце Томы бешено застучало.

– Особенно у нас! – Паша крепче прижал к себе Тому, и она услышала ответный стук сердца любимого человека.