Читать книгу: «Птица, лишенная голоса», страница 4

Глава 4
Начало

Чувство одиночества подобно дождю, заливающему улицы города. Как ни приятен запах земли после грозы, страх промокнуть пересиливает и вынуждает людей искать укрытие от падающих с неба капель. Иногда одиночество невероятно прекрасно, а иногда оно прожигает тебя насквозь.

Стоит ли стоять под дождем, чтобы насладиться запахом сырой земли? Стоит ли отдать частичку себя, чтобы разделить с кем-то свое одиночество? Нужно ли сжигать себя, чтобы вновь обрести контроль над своим сердцем?

Вопросы, терзавшие меня все это время, не имели смысла. Я всегда думала, что все хорошее в этой жизни я могу получить, лишь заплатив своими страданиями. Моя голова была переполнена противоречивыми чувствами. И часть меня твердила: «Без жертв невозможно победить», каждый раз напоминая, как иронично порой ведет себя судьба.

Внутри поселился страх, которому пока я не могла дать названия. Но я не хотела больше прятаться. Я вырвалась из тонкой границы между сном и явью, постепенно приходя в сознание. Рядом раздавались какие-то звуки, я наконец-то проснулась и смогла прислушаться к голосам говорящих.

– Если ты сказал, что все в порядке, почему тогда она плакала?

Возмущенный голос принадлежал Омеру.

Они вернулись.

– Наверное, это она из-за меня расстроилась, – ответил Ариф.

По его тону можно было понять, что он раскаивался. Ариф чувствовал вину из-за того, что я плакала, хотя я просто притворялась.

Ха, ты должна была понимать, что делаешь!

– Так что ты сделал этой девушке? – спросил Омер, и я закусила губу.

Одна часть меня говорила, что в этом нет моей вины и Ариф заслужил.

Давай, обманывай себя.

– Да ничего я не сделал. После вчерашнего она была немного рассержена. Если что и случилось, то только из-за этого.

Ариф не оправдывался, но мне все равно стало грустно, что я заставила его поверить, будто это он довел меня.

– После вчерашнего чего? – спросил на этот раз Каран.

Никому даже в голову не могло прийти, что я обманула Арифа. Если бы я сейчас засмеялась, они точно бы решили, что мне пора ложиться в психиатрическую клинику.

– Из-за показаний, – сказал Ариф, но, кажется, Карану было мало этой информации, поэтому он добавил: – Когда приходила полиция.

– Она из-за этого расстроилась? – уточнил Каран.

Я прекрасно понимала, почему Каран был в таком замешательстве.

Просто эти ребята с нами еще как следует не познакомились…

– Брат, больше мне ничего другого на ум не приходит, – сказал Ариф задумчиво. – Но она же очень ранимая, чуть что, сразу слезы льет. Она даже пару раз плакала, когда ей устанавливали катетер.

Вообще-то я плакала, потому что врачи с трудом нашли мою вену и превратили руку в дуршлаг. Насколько я помню, у меня всегда была эта проблема, и каждый раз это было очень больно. Так что я имела право плакать. Сердце обливалось кровью, когда я видела, как моя рука желтела от появившихся синяков. Меня могли понять только те, кто сталкивался с похожей проблемой.

Фраза Арифа повисла в воздухе, и в палате воцарилась тишина. Я не слышала звуков открывающейся двери, так что предположила, что сейчас они опять смотрят в мою сторону. Кажется, они привыкли постоянно за мной наблюдать.

Притворись уже, что просыпаешься, Ляль. У тебя ресницы дрожат, они скоро все поймут.

Я медленно открыла глаза, делая вид, будто только что проснулась. Я лежала на правом боку. Тело было согнуто в позе эмбриона, руки зажаты между коленей. Приподняв голову, я посмотрела на присутствующих, улыбнулась и приподнялась с кровати. Поправив упавшие на лицо волосы, я произнесла «добрый вечер».

Оказалось, Каран и Омер сидели на диване, Ариф стоял рядом. Все они были очень уставшими.

На Арифе, как обычно, был костюм. Черные брюки, пиджак и сияющая белизной рубашка. Мне было любопытно, где он искал одежду своего размера. В нем роста должно быть не меньше двух метров, таким он был высоким.

Откуда он, из семейства великанов?

На Омере были темно-синие брюки и рубашка на один-два тона светлее. Если они учились вместе с Ясином, то Омеру, должно быть, было не больше двадцати восьми – двадцати девяти, но его взгляд больше подходил видавшему жизнь сорокалетнему мужчине. Но назовите мне человека, внешность которого соответствует тому, что происходит внутри? Я привязалась к Омеру, хотя даже толком ничего о нем не знала.

Каран, который смотрел на меня пристальнее, чем остальные, был одет во все черное. Похоже, другого цвета в его гардеробе просто не существовало. Черная рубашка, брюки и такая же черная обувь. Но даже если бы он предстал передо мной в спортивных штанах, я бы сразу поняла, что он бизнесмен. От него исходила совершенно иная аура. Каждый раз, когда я смотрела на него, какая-то часть меня всеми силами стремилась узнать его ближе.

Все трое выглядели очень элегантно. Рядом с ними я почувствовала себя немного неряшливо. Я подумала, вот бы они увидели меня в реальной жизни.

Если сейчас они бы зашли в твой профиль в Instagram⁵, то почувствовали себя дураками, которые пришли на первое свидание и обнаружили разницу между фото в соцсетях и реальностью.

Ну не надо так преувеличивать!

– Спасибо. Как ты себя чувствуешь, Эфляль?

Глядя в улыбчивые глаза Омера, я улыбнулась в ответ.

– Все хорошо. Завтра меня выписывают, – взволнованно ответила я.

Наконец мое пребывание в больнице подошло к концу. Омер наклонился вперед, опершись локтями на колени, и сцепил руки.

– Да, я уж слышал, это отличная новость.

Остальные хранили молчание, поэтому я быстро перевела взгляд на Карана. Как всегда, он сидел, откинувшись на спинку дивана и скрестив руки на груди.

– Ты так и не позвонила, – сказал он, словно требовал объяснений, и я поняла, что он на самом деле ждал моего звонка.

Даже если и так, мог бы сразу сказать «позвони мне», но я понимала, что он промолчал из чувства вежливости.

– Я уснула, – поджав губы, ответила я.

Ты специально уснула, Ляль.

Он коротко кивнул головой, принимая мой ответ.

– А сейчас как ты, голодна? – спросил он обеспокоенно, и мое сердце забилось сильнее.

Кажется, наше сердце только и ищет повод, чтобы скакать туда-сюда.

– Я не голодна, спасибо, – ответила я, стараясь совладать со своим дрожащим голосом.

На самом деле мне очень хотелось есть, но по какой-то причине мне было страшно признаться в этом Карану. Я была готова потерпеть до утра. Часы показывали одиннадцать вечера, так что мне нужно было скоро вновь ложиться спать.

Он слегка склонил голову и произнес «как хочешь». Он не настаивал, но, судя по его реакции, такой ответ ему не понравился. И снова на какое-то время в палате повисло молчание. Все смотрели друг на друга, не зная, о чем говорить. Я молчала, потому что боялась, что могу сморозить очередную глупость. Например, что-то вроде: «Кажется, никому нет дела друг до друга». Тишина давила. Я опустила голову и посмотрела на свои руки.

Надо бы маникюр сделать.

Это именно то, о чем нужно сейчас думать.

Я с трудом подавила в себе желание начать грызть ногти. Захотелось в туалет. Мне нужно срочно дойти до уборной.

Почему, как только эти незнакомцы появляются на твоем пороге, у тебя возникают такие странные желания?

Я-то откуда знаю?

Опустив ноги на пол, я тем самым разорвала оглушающую тишину в палате. Я надела тапочки, встала и медленно направилась в сторону уборной, стараясь не встречаться глазами с моими посетителями. Я ощущала кожей, как они внимательно смотрят на меня. Закрыв за собой дверь, я поморщилась от смущения; было неприятно осознавать, что все трое точно понимали, зачем я пошла в уборную. Эти причины были вполне естественными для любого человека, но мне было бы легче, если бы это происходило без свидетелей.

Боже, как будто они вообще никогда этого не делали.

После я вымыла руки и пригладила выбившиеся из пучка пряди. Отек на лице почти сошел, но синяки на лбу и под бровью все еще были на месте. Швы на брови выглядели очень аккуратно, что порадовало меня. Следовало бы принять душ, я вся вспотела. Поэтому я отметила про себя, что обязательно займусь этим, как только они уйдут, и вышла из уборной.

И тут же встретилась взглядом с Караном. Он единственный остался в палате. Поднявшись с дивана, он приблизился ко мне.

– Я очень рад, что вновь увиделся с тобой, – сказал он с легкой улыбкой.

Каран стоял, засунув руки в карманы. Я сама была ростом выше среднего, но кажется, что в Каране было не меньше ста девяноста сантиметров, поэтому мне пришлось поднять голову, чтобы взглянуть ему в лицо. Он правда выглядел очень привлекательно. И меня будоражило, что он интересовался моим самочувствием, даже если я ему нравилась как друг.

Я не первый раз получала внимание от привлекательных молодых людей, и интерес к моей персоне был для меня привычен. Из-за моей работы я часто ловила восхищенные взгляды. Несколько раз мне даже делали предложение. Однажды мне попался какой-то одержимый извращенец. Поэтому мне было важно, кто именно мной интересуется. Но любопытно, что Карана привлекала не моя внешность. Его взгляд был полон нежности. Именно это и взволновало меня.

– Я чувствую себя гораздо лучше. Как ты сам? Выглядишь уставшим.

Это было правдой. Казалось, будто он давно не спал или страдал от бессонницы.

– Так и есть. Возникла проблема, которую нужно было срочно решить. Вот почему нам пришлось тогда уйти, – ответил он.

Ляль, он пытается перед тобой оправдаться.

Верно, ведь из-за этого я сильно подпортила им нервы.

– Я поняла, – только и смогла я произнести.

Мои действия были излишне инфантильными. Я никто для них, в моем поведении не было никакой логики. Мне хотелось бы, чтобы я подумала об этом раньше, а не сейчас, когда уже поздно. Мне хотелось биться об стену, приговаривая самой себе: «безмозглая».

Словно прочитав мысли на моем смущенном лице, Каран улыбнулся. Он вынул руку из кармана и указал на кровать.

– Если хочешь, то пройди, приляг, – вежливо сказал он. – Не стоит так долго стоять на ногах.

Я кивнула, молча подошла к кровати и села, скрестив ноги. Подняв голову, я заметила, что Каран уже сидел на диване напротив. Мы снова молча уставились друг на друга. От его внимательного взгляда я смутилась и не сразу поняла, куда деть руки. Его глаза следили за мной, не пропуская ни одного движения. Я не понимала его, и мне оставалось все меньше времени, чтобы разгадать этого человека.

В голове все еще крутился вопрос, куда мне идти после того, как меня выпишут. Говорил ли Каран об этом с моим братом?

– Куда ты собираешься направиться завтра после больницы? – спросил он, читая меня как раскрытую книгу; я надеялась, он не заметил, с каким облегчением я выдохнула, боясь первая поднимать этот вопрос.

– Кажется, мне придется вернуться в Анкару.

Как у тебя получается так быстро придумывать очередную ложь?

Подумав пару мгновений, Каран ответил:

– Ясин рассказал мне о твоей ситуации. Если хочешь, можешь остаться у нас, пока все не наладится.

Я с трудом сдерживалась, чтобы не улыбнуться, потому что он сказал ровно то, что я хотела услышать.

Ляль, в тебе и правда ни стыда, ни совести.

Нет, я просто одинока.

Не дождавшись моего ответа, Каран встал и подошел ко мне. Как только он оказался рядом, то наклонился ко мне так, чтобы наши лица были на одном уровне, и произнес:

– Что скажешь?

Он не просто спрашивал; он хотел, чтобы я согласилась.

– Я не хочу быть обузой, – ответила я.

Ты манипулятор.

– Тогда я потащу тебя на спине.

Я бы на это посмотрел, Ляль.

Я прикрыла глаза; мне было стыдно смотреть на Карана. Я покраснела, представив себе эту картину. Ох! Меня определенно тянуло к нему.

О, мы уже давно это поняли, милая.

– Я согласна, – наконец ответила я, пытаясь скрыть нотки энтузиазма в голосе.

Услышав это, Каран выпрямился и облегченно выдохнул.

– Раз мы договорились, то не буду больше тебя отвлекать, тебе нужно как следует выспаться.

– Хорошо, – произнесла я с улыбкой, и Каран улыбнулся мне в ответ. – Спокойной ночи.

– Я вернусь завтра, до того, как тебя выпишут. Если тебе что-то будет нужно, скажи, пожалуйста.

Я кивнула. Взглянув на меня напоследок, Каран развернулся и вышел из палаты. Я вдохнула аромат, который он оставил после себя, а затем встала, чтобы принять душ, и помотала головой, словно срывая с себя наваждение.

Я достала из чемодана необходимые вещи и направилась в уборную. Снимая одежду, я вдруг вспомнила, что не сообщила о своем отсутствии Арифу. Если он зайдет в палату и не обнаружит меня, то забеспокоится, лучше заранее его предупредить. Я вернулась в палату, открыла дверь и выглянула наружу. Коротко кивнула мужчинам, ожидавшим в стороне; я предположила, что они могли быть телохранителями, приставленными моим братом. Один из них сделал пару шагов мне навстречу.

– Госпожа Эфляль, у вас что-то случилось?

Я не хотела задавать ему глупый вопрос вроде «что вы делаете рядом с моей дверью?». Возможно, Ясин приставил их ко мне в целях безопасности.

– Мне нужен Ариф…

Я оглядела коридор, но никого больше не увидела.

– Ариф в конце коридора, по левую сторону. Мне позвать его?

– Нет, не нужно… – быстро ответила я и улыбнулась: – Я сама схожу.

Выйдя из палаты, я сильнее ощутила запах больницы. Меня немного подташнивало от голода. Я ведь уже упоминала, что была ипохондриком?

Дойдя до конца коридора, я повернула в левое крыло. Вдалеке я заметила Карана, Омера и Арифа, которые о чем-то беседовали. Я хотела подойти, но, услышав слова Карана, застыла на месте.

– Я уже предложил, Омер. Я не могу взять свои слова обратно, – его голос звучал сердито.

Что и кому он предложил?

– Мы могли бы найти другое место, Каран. Не нужно было предлагать приезжать к нам. Ты совершил глупость, – ответил Омер раздраженно. – Мы могли бы объяснить нашу ситуацию Ясину. Так не пойдет.

Они говорил обо мне. Почему Омер не хотел, чтобы я на время осталась у них? Мне казалось, мы поладили. Вопрос не в том, как он ко мне относился, тут должна быть другая причина.

– Давай уже закончим это обсуждать. Я сказал то, что сказал, и точка, – произнес Каран бескомпромиссно.

– Ты поступаешь опрометчиво, но как знаешь, – подытожил Омер.

Судя по всему, Омер не одобрял эту идею, но почему? Хорошо, что мне делать в таком случае? Я была в замешательстве, разрываясь между желанием Карана пожить у него и неодобрением Омера. Теперь из-за этого они поссорились. Тогда какое решение принять мне? Я на время отбросила эти мысли, сделала пару шагов назад и завернула за угол, чтобы меня не поймали с поличным. Все выглядело так, будто я только что подошла.

Каран и Ариф отвернулись. Когда я вновь вышла из-за угла, меня тут же заметил Омер. Мне не удалось понять по выражению его лица, о чем он думал. Казалось обидным, что он не желал видеть меня в их доме, но я постаралась скрыть это.

Заметив, что Омер куда-то смотрит, Ариф и Каран проследили за его взглядом и развернулись. Они вопросительно уставились на меня, пытаясь понять, что я здесь делаю.

Омер вынул руки из карманов.

– Что-то случилось, Эфляль? – спросил он.

Это тебя нужно спросить, что случилось.

Я старалась придать лицу нейтральное выражение.

– Я просто хотела предупредить Арифа, что собираюсь принять душ.

Пока Каран и Омер переводили взгляд с меня на Арифа, не понимая, зачем мне нужно было информировать их об этом, я молча вперила взгляд в Арифа.

– Хорошо, госпожа Эфляль, – ответил он, поняв намек.

Я кивнула ему и, не глядя на его друзей, направилась обратно к себе в палату.

Почему Омер не хотел, чтобы я жила с ними? Может, я представляла для них опасность, а может, это они были опасны для меня? Мне ничего не приходило в голову. Разве человек, который постоянно улыбался мне и был так добр все это время, не сможет найти комнаты, чтобы я восстановилась после произошедшего?

В уборной я рывком сняла с себя одежду.

– Как будто мне очень хотелось жить с тобой под одной крышей!

Ляль?

Я не хотела оставаться одна. Я боялась за свою жизнь. Но я не собиралась долго это обдумывать и расстраиваться, поэтому сразу направилась в душ. Стоя под напором горячей воды, я со злостью стиснула зубы. Понятно, что я была никому не нужна. Я часто привязывалась к людям, с которыми долгое время находилась рядом. Это могли быть не Омер или Каран, а кто-то другой, но мне просто хотелось, чтобы был хоть кто-то. Мне что, нужно заплатить, чтобы меня не бросали?

Интересно, можно ли сделать объявление, что мы разыскиваем сиделку для сумасшедшей девушки за деньги.

Очень смешно.

Выйдя из душевой кабинки, я аккуратно вытерла влажные волосы полотенцем и заплела их в колосок, чтобы завтра они могли красиво виться.

Пусть тогда они сами разбираются между собой. Поделом им.

Утром меня разбудил звонок на телефоне Карана. Я не имела ни малейшего понятия, когда он успел прийти и сколько прождал. Открыв глаза, я увидела, что он сидел на диване. Пиджак лежал на подлокотнике, а на Каране опять был строгий костюм.

Он потянулся и достал телефон из кармана, и в этот момент наши взгляды встретились. Каран виновато улыбнулся, словно говоря «прости», что разбудил, встал и вышел из палаты.

Как только дверь за ним закрылась, я тут же вскочила с кровати и направилась в уборную. Вымыв руки и лицо, я подошла к чемодану и взяла одежду, которую собиралась надеть сегодня. Выбор пал на белые спортивные штаны, черную футболку и такой же черный кардиган оверсайз. Распустив волосы, я немного взбила их, придав форму. Волны получились именно такими, как я и хотела. Мне хотелось сделать легкий макияж, но сейчас такой возможности не было. Моя косметичка была в другом чемодане.

Не зная, чем еще заняться, я присела на диван и стала ожидать возвращения Карана. Я уже собрала вещи и была готова покинуть больницу. Я сидела с сумкой на коленях, когда в палату вошел Каран. Он удивился, увидев, как быстро я со всем управилась. По его лицу было сложно понять, о чем он думал. Он сказал, что, как только придет доктор, мы можем уходить. И не успел он закончить фразу, как доктор вошел в палату.

Мне объяснили, что через пару дней нужно будет снова вернуться в больницу, чтобы медсестры смогли снять швы, и упомянул, что мне не стоит забывать пользоваться специальными кремами, чтобы шрам стал менее заметным. Я заверила доктора, что обязательно буду выполнять все по инструкции, потому что мне самой хотелось поскорее избавиться от синяков на лице.

Больница, в которой я пролежала все это время, оказалась частной. Учитывая мое долгое пребывание в стационаре, операцию, анализы и наблюдение, я понимала, что мне придется заплатить за такой сервис довольно крупную сумму.

Для меня это была не проблема; содержимого моего кошелька и баланса на кредитке хватило бы, чтобы купить дом в Турции.

Все уже поняли, что ты богатая.

Когда я собралась оплатить расходы на кассе, Каран страшно оскорбился. Он резко ответил мне, что все уже оплачено, и это меня разозлило. Хорошо, я не смогла справиться самостоятельно с некоторыми вещами, и поэтому они помогали мне, но оплатить больничные услуги я могла и сама. У меня была такая возможность, эти расходы касались лично меня и моей ситуации.

Я сказала Карану об этом. Я настойчиво стала расспрашивать, сколько он заплатил, и Каран ответил мне вежливо, но зло:

– Пожалуйста, ты могла бы помолчать немного? Голова раскалывается.

Грубиян.

Мне было обидно, но я не стала продолжать. Если он заплатил, это его дело. Видимо, в моих средствах он не нуждался. Вместо этого я молча направилась к выходу из больницы. Подойдя ближе, я увидела сквозь стеклянную дверь пять черных машин, выстроившихся в ряд. Рядом стояли люди в костюмах. Я не могла понять, зачем им понадобилось разъезжать по городу с таким апломбом. Внутренний голос предупреждал, что я связалась с опасными людьми, но я всеми силами старалась его заглушить. Если брат им доверял, то и я могла.

Ко мне подошел Ариф и жестом показал на одну из машин; поблагодарив его, я села внутрь. Обивка кремового цвета в салоне подсказывала, что машина совсем новая.

Каран купил машину, чтобы подвезти тебя до дома?

Не стоит так сильно преувеличивать.

Осмотрев машину, я стала наблюдать за Караном в зеркале заднего вида.

Раздражает. Сам от себя в восторге. Противно.

ЧТО? Ты перегибаешь палку, Ляль.

Я пожала плечами в ответ на внутренний голос.

Каран что-то зло выговаривал стоящему напротив Омеру. Кажется, они спорили. Они ведь не могли все еще обсуждать мой приезд в их дом? Это не настолько большая проблема, чтобы уделять ей так много времени.

Вчера, перед тем как лечь спать, я решила, что обдумаю это утром на свежую голову. Но Каран приехал так рано, что у меня не было шансов ускользнуть из больницы самостоятельно. Или, может, я сама себя обманывала. В любом случае сейчас не так сильно меня заботило, потому что я опять проголодалась. Потому что я опять проголодалась. В последний раз я ела только суп, и то почти сутки назад. Мой урчащий желудок могли слышать все, кто находился рядом.

Каран сел в кресло водителя и, не говоря ни слова, поехал; остальные машины тут же тронулись с места. Две машины перестроились, встав перед нами, еще две остались позади. Я прочитала достаточно книг, чтобы понять, что такое построение защищало от нападения.

У Карана и Омера машины были марки «Range Rover». Другие автомобили тоже выглядели дорого, и все черного цвета. Откуда у этих незнакомцев деньги и как они их зарабатывали? Я понимала, что раз они были друзьями Ясина, то не делали ничего противозаконного. Но все же мне было сложно успокоиться, находясь в неведении.

Я сидела на пассажирском сиденье, Каран – за рулем. Держа правую руку на руле, левую он согнул в локте и облокотился на открытое окно. Приложив пальцы левой руки к губам, он внимательно смотрел на дорогу. Он очень хорошо вел машину. Я наблюдала за тем, как он слегка щурит глаза, крепко сжимая руль. Он казался таким красивым.

А раньше ты как будто этого не замечала, Ляль?

Я отвернулась от Карана и уставилась перед собой.

Мы оба молча смотрели на дорогу. Прошло около пятнадцати минут, а я все еще не понимала, куда мы направлялись. Я была в Стамбуле впервые, и даже если бы спросила, все равно бы не поняла. Поэтому я просто продолжала смотреть вперед.

Мы ехали по длинному участку дороги, окруженному деревьями, когда мой желудок предательски заурчал. Уловив движение слева, я повернулась, и мы встретились с Караном глазами. Он на секунду задержал взгляд на моем животе, а потом отвернулся. Теперь и он знал, что я голодная. Конечно, желудок будет напоминать о себе, я же ничего толком и не ела. И пока тишина все так же витала в салоне машины, я поняла, что мы были в пути почти сорок пять минут. Мы ехали куда-то далеко от центра, а тут еще и постоянные пробки.

Мне стало зябко, наверное, это из-за голода. На дворе была середина октября, и температура день ото дня начинала медленно снижаться. Я стала возиться на сиденье, пытаясь застегнуть кардиган на все пуговицы, надеясь, что это поможет мне согреться. Каран повернулся, чтобы посмотреть, что я делаю, а потом включил обогрев. Я ничего ему не сказала и не повернулась в его сторону. Если он не хотел разговаривать, я тоже не буду. Что страшного могло произойти, если бы мы немного поговорили? Я была вся как на иголках. Например, он мог бы ради вежливости спросить, как я себя чувствую?

Впервые после долгого нахождения в больнице я могла дышать свежим воздухом, но чувство эйфории было отравлено человеком, который молча сидел рядом и не проронил ни слова, пока мы были в дороге.

Я сосредоточилась на виде за окном. Я буду делать так же, как он, и просто игнорировать его присутствие. Тут я обратила внимание, что мы выехали за черту города или, возможно, находились где-то очень далеко от центра. Вокруг стояла всего пара домов, и это точно было не то место, где меня обнаружили ночью. Наверное, они везли меня в какой-то другой дом, но я решила не спрашивать; смогу увидеть, когда мы доберемся.

Ты пытаешься манипулировать им, Ляль?

Вроде нет…

Спустя еще пятнадцать минут мы подъехали к большому дому, окруженному со всех сторон высокой живой изгородью. Перед нами открылись большие черные ворота. Как только мы въехали внутрь, я осознала, что эти люди в разы богаче меня.

Он тебя перещеголял, Ляль.

Дом был огромным. На окраине сада виднелась еще одна пристройка. У ворот стояла сторожевая будка размером с гостиную. Пока Каран поворачивал направо, чтобы припарковать машину, я разглядывала окрестности, пытаясь не показывать своего любопытства.

Ты опять как-то странно косишь.

Машины, следовавшие за нами, тоже заехали на территорию. Внутренний двор рядом с домом был настолько большим, что на нем можно было разместить парковку для торгового центра. Больше домов в округе не было видно. Этот участок располагался посреди леса. Возможно, эти люди чего-то очень сильно боялись. Здесь было слишком много охраны.

Шерлок бы тобой гордился!

Каран взглянул на меня, прежде чем выйти из машины, и кивком головы показал следовать за ним. Я наклонилась назад и схватила сумку, которую оставила на заднем сиденье, а потом быстро вышла из машины и подошла к Карану. Меня удивило, что охрана, стоящая во дворе, старалась не смотреть в нашу сторону. Внимательно приглядевшись, у входа в дом я разглядела силуэт, стоявший в проеме, и от удивления встала как вкопанная. Сердце заколотилось в груди, и я, очнувшись и бросив сумку на землю, побежала в сторону главного входа.