Читать книгу: «Во все тяжкие под бой курантов», страница 3

Дух грубого Корнеева объявился быстро, но, видимо, вместо приветствия выдал такое, что у медиума вытянулось лицо. «Ничего я не навязываюсь, – возражал маг не слышимому потустороннему собеседнику. – Больно надо. Ну и катись. Дел у него невпроворот».

Как оказалось, последняя фраза адресовалась не сводящим глаз с Вольдемара участникам сеанса. «Форум у них, – добавил маг. – По чакрам. Не разрывайте круг. Попробую вызвать дух Юлия Аполлинариевича без посредников. Но ничего не обещаю».

Как и опасался медиум, законнектиться с духом только что отошедшего в иной мир не удалось. Зато в хрустальном шаре вновь объявилась тень лаборанта. У мага торжествующе заблестели глаза. Выслушав сообщение, он побарабанил пальцами по шару, потом накрыл его черным платком. Участники сеанса нетерпеливо заерзали на стульях. «Ах, Вольдемар, не томите, – прошептала Маргарита Аркадьевна. – Что он сказал?» – «Он сказал… – Вольдемар воздел глаза к потолку, – он сказал, что один из вас совершил сегодня нехорошее».

«О!» – выдохнула Марго и прижала руки к груди. Няня Зоя схватилась за пуговицу на халате. Розочка проверила на кармане молнию. Круг распался.

– Он сказал, что видит огонь, – медленно продолжил Вольдемар. – Много огня. И раскаленный металл. Много металла. В мареве двигаются тени…

– Доменная печь? Сталевары? – предположил Петр Васильевич.

– Геенна огненная? Котел с грешниками? – ужаснулась няня Зоя.

– Дайте человеку договорить, – рассерженно топнул Михалыч. – Не лезьте с глупостями.

– Спасибо. – Вольдемар метнул сердитый взгляд на нетерпеливую публику. – Сквозь марево и запахи идут друг за другом две тени. Первая – жертва. Вторая – преступник…

– А поконкретней нельзя? – не выдержал Михалыч. – Жертва, преступник, бла-бла-бла… Кто что конкретно совершил?

– Ах, вы не понимаете, – бросилась на защиту медиума Маргарита Аркадьевна. – Какая конкретика?! Психическая энергия – субстанция неустойчивая. Она создает лишь флюиды образов. Их еще надо интерпретировать. Это очень деликатная наука.

Люсьенда уселась поудобнее. Скучно уже не было. Меркурий в ретрограде не шел ни в какое сравнение с оскорбленным в своей профессиональной гордости Вольдемаром.

– Вы сомневаетесь, что я этой наукой владею? – спросил он даму адвоката, раздувая ноздри. – Так вот вам доказательство. Я интерпретировал то, что сообщил мне лаборант Корнеев. Вот вам конкретика: сегодня один из вас, находясь на кухне, присвоил нечто, ему не принадлежащее.

– Враки это, – всхлипнула вдруг няня Зоя и дернула за пуговицу так, что та оторвалась. – Не брала я вашего горошка. Три банки как стояли в кладовке, так и стоят. Сами, небось, видели, пока покойника устраивали. – Няня шмыгнула носом. – Оливье чуток попробовала, так это разве грех. Другие, вон, половниками прикладывались.

– При чем тут оливье, – брезгливо поморщился Вольдемар. – На такую мелочь дух даже головы не повернет.

– Слабачок ваш дух, – съехидничал разочарованный Михалыч. – Толку от него ноль. Про кухню, кастрюли-сковородки, запахи знает, а имя – шиш.

Вольдемар замялся. Не хочет указывать пальцем, поняла Люсьенда. Как, интересно, выкрутится?

– Лаборант Корнеев под конец перешел на английский, – пробормотал маг. – Произнес что-то типа «шЭкспи» и «фифтифо». Больше ничего.

– Я знаю, что это, – воодушевилась Марго. – Это Шекспир, сонет пятьдесят четыре. Он о том, что у каждой красивой женщины есть свои духи. У меня, например…

– Наизусть знаете? – рявкнул Михалыч. – Читайте!

– Да пожалуйста, – обиделась красивая женщина. – «Как роза ни прекрасна, но и та прекраснее вдвойне от аромата…»

Так вот в чем дело. Люсьенда едва не рассмеялась вслух. Вот почему Вольдемар весь день сверлил Розочку взглядом. Обронил что-то на кухне, Розочка, как всегда, подобрала, он сунулся вернуть, да нашу находчивую цена сделки не устроила. А если уж она пошла в отказную, прижать ее можно только железобетонной уликой и лучше – при свидетелях. Спиритический сеанс пришелся как нельзя кстати. Витает где-то там дух грубого Корнеева или это лишь уловка медиума, цели своей он добился. Сейчас общество заставит Розочку вывернуть карман, маг получит свое, и эта загадка разрешится. Но почему так нервничает Михалыч?

Розочка было воспротивилась выворачиванию кармана, но общество, давно страдающее от ее находчивости, настояло на своем. На стол и пол посыпались ключи, бумажки, заколка для волос в виде попугая, один мужской носок, костяшка домино. «Вот она, – вскричал Вольдемар, хватая что-то золотистое, – вот она моя флэшечка». – «Фигня эта ваша флэшечка, – заговорила вдруг Розочка длинными фразами. – Думала, что интересное, а там файл фэ-бэ-два. «Как убедить людей в чем угодно». Типа руководство. Не пойми про что». – «Не по Хуану сомбреро, – фыркнул Вольдемар. – Занимайтесь, вон, носками».