Сутра Сердца

Оригинальный текст на итальянском языке: Giuseppe Baroetto (Pema Jigdrel), Il Sūtra del Cuore, 2020

Переводчик Франка Крестани

Переводчик Анна Колобова

© Пема Джигдрел, 2021

© Франка Крестани, перевод, 2021

© Анна Колобова, перевод, 2021

ISBN 978-5-0053-7965-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Знаменитая «Сутра сердца» – это махаянское обобщение учения Будды о «пустоте» (śūnyatā). Её широкое распространение связано и с краткостью содержания и с существенностью стиля, который отражает скорее китайский, чем индийский литературный вкус.

Текст известен в двух основных версиях: длинной и короткой. Каждая версия имеет три раздела: вводный, центральный и заключительный. По словам Жна Наттье, центральный раздел воспроизводит часть текста Mo-ho po-jo po-lo-mi ching. Это китайский перевод Pañcavicśatisāhasrikā Prajñāpāramitā Sūtra, сделанный Кумарадживой (Kumārajīva) (344—413).¹

Предположительно первоначальная короткая версия была составлена в Китае в начале VII века. Сюаньцзан (Xuánzàng) (602—664) получил его перед отъездом в Индию, и, возможно, именно он перевел этот текст на санскрит в монастырском университете Наланды. Вероятно, по прошествии времени, какой-то пандит того же университета тоже работал над санскритским переводом, в результате чего текст обрел обычные признаки махаянской сутры. В Тибете именно эта длинная версия была признана канонической.

Здесь мной представлена короткая версия сутры, переведенная с санскрита. Транслитерация источника была подготовлена на основе издания, отредактированного Эдвардом Конзе.²

Я также принял во внимание филологические соображения Джаяравы Этвуда³ и Жна Наттье.⁴ Ключевыми стали критические замечания индийского ученого Шри Гитешвара Раджа, настоящего пандита, с которым я обсудил эту работу в 2018 г. в Дхарамсале, за год до его смерти.

В комментариях я попытался выделить как фактическое значение слов, так и их практическое, экзистенциальное значение. Кроме того, я хотел проследить связь между текстом и самыми древними источниками на языке пали, чтобы можно было распознать как преемственность, так и прерывность махаянской традиции по отношению к изначальному учению Будды.

Я дополнил настоящую работу переводом и комментариями двух других текстов на тибетском языке. Первый текст (в приложении II) является каноническим и представляет собой кратчайшее изложение «праджня-парамиты» (prajñā-pāramitā): Запредельная премудрость в одной букве. Второй текст (в приложении III) – это короткое сочинение почитания, в котором учение запредельной премудрости сочетается с учением Ати-йоги или Дзогчена. Также в этих сочинениях, красноречивых свидетелях различных поздних буддийских традиций, появляются основные темы Дхармы, переданной Шакьямуни и приведённой в палийских источниках.

Пема Джигдрел

 
«Здесь, Шарипутра, форма пуста;
сама пустота – это форма;
пустота не отличается от формы;
форма не отличается от пустоты».
 

Так гласит знаменитая «Сутра сердца», которая, начиная с VII века, вдохновляла в Азии буддийских практикующих, монахов и мирян, бедных и богатых, неграмотных и образованных.

Комментарий направлен на то, чтобы выявить реальный смысл текста и его практическую ценность, возвращая обсуждение темы «пустоты» к изначальному замыслу учения Будды, где понятия «себя» и «не-Я» находят свое естественное оправдание, за пределами вне предрассудков, вызывающих давние споры.

Следуя золотой нити «пустоты», читатель имеет возможность также совершить путешествие во времени, которое раскрывает тайную, сокровенную связь между ядром Дхармы Шакьямуни и сердцем эзотерических традиций ваджраяны.

Автор, Пема Джигдрел, был учеником Чогьяла Намхай Норбу Ринпоче. Эта публикация является его новой редакторской работой и посвящается великому мастеру.

Чогьялу Намхай Норбу Ринпоче

Сутра сердца

A. Транслитерация и перевод
санскритского текста
PrajñāpāramitāhṚdaya

СЕРДЦЕ ЗАПРЕДЕЛЬНОЙ ПРЕМУДРОСТИ

 
Āryāvalokiteśvaro bodhisattvo
gambhīrāṁ prajñāpāramitācaryāṁ caramāṇo
vyavalokayatisma pañcaskandhāṁstāṁśca
svabhāvaśūnyān paśyatisma.
 

(1) Бодхисаттва, благородный Авалокитешвара, следуя глубокому поведению запредельной премудрости, наблюдал пять совокупностей и увидел, что они были пусты от собственной природы.

 
Iha śāriputra
rūpaṁ śūnyaṁ
śūnyataiva rūpaṁ
rūpānna pṛthak śūnyatā śūnyatāyā
na pṛthag rūpam.
Evam eva
vedanāsaṁjñāsaṁskāravijñānam.
 

(2) Здесь, Шарипутра, форма пуста; сама пустота – это форма; пустота не отличается от формы; форма не отличается от пустоты. Таковыми же являются ощущение, понятие, импульс и восприятие.

 
Iha śāriputra
sarvadharmāḥ śūnyatālakṣaṇā
anutpannā aniruddhā
amalā avimalā
anūnā aparipūrṇāḥ.
 

(3) Здесь, Шарипутра, все явления имеют пустоту своим сущностным свойством; они не рождаются и не прекращаются, ни нечисты, ни чисты, ни неполны, ни полны.

 
Tasmācchāriputra
śūnyatāyām na rūpaṁ
na vedanā na saṁjñā
na saṁskārāḥ na vijñānam.
Na cakṣuḥśrotraghrāṇajihvākāyamanāṁsi.
Na rūpaśabdagandharasaspraṣṭvyadharmāḥ.
Na cakṣurdhātur yāvanna manovijñānadhātuḥ.
 

(4) Поэтому, Шарипутра, в пустоте нет формы, нет ощущения, нет понятия, нет импульсов и нет восприятия. Нет глаза, уха, носа, языка, тела и ума. Нет формы, звука, запаха, вкуса, осязаемого и умственного объектов. Нет ничего от сферы зрения [и т. д.] и до сферы умственного восприятия.

 
Nāvidyā nāvidyākṣayo
yāvanna jarāmaraṇaṁ
na jarāmaraṇakṣayo
na duḥkhasamudayanirodhamārgā
na jñānaṁ na prāptiḥ.
 

(5) Нет никакого неведения и нет никакого прекращения неведения [и т. д.] и так вплоть до никакой старости и смерти и никакого прекращения старости и смерти; нет страдания, возникновения, прекращения и пути; нет познания и нет достижения.

 
Tasmācchāriputra
aprāptitvād bodhisattvaḥ
prajñāpāramitāmāśritya
viharatyacittāvaraṇaḥ.
Cittāvaraṇanāstitvād
atrasto viparyāsātikrānto
niṣṭhānirvāṇaprāptaḥ.
 

(6) Поэтому, Шарипутра, благодаря отсутствию достижения, бодхисаттва, основываясь на запредельной премудрости, остается без помрачений сознания. Благодаря отсутствию помрачений сознания, он не боится и выходит за пределы неверных представлений: он осуществил завершающую нирвану.

 
Tryadhvavyavasthitāḥ sarvabuddhāḥ
prajñāpāramitāmāśrityānuttarāṁ
samyaksambodhimabhisambuddhāḥ.
 

(7) Все будды, пребывающие в трех временах, основываясь на запредельной премудрости, полностью осознают высочайшее, истинное, полное осознавание.

 
Tasmājjñātavyaḥ
prajñāpāramitāmahāmantro
mahāvidyāmantro’nuttaramantro’samasamamantraḥ
sarvaduḥkhapraśamanaḥ
satyamamithyatvāt.
Prajñāpāramitāyām ukto mantraḥ.
Tadyathā
gate gate pāragate pārasaṁgate bodhi svāhā.
Prajñāpāramitāhṛdayaṁ samāptam.
 

(8) Следовательно, великая мантра запредельной премудрости, великая мантра познания, высочайшая мантра, несравненная мантра, устраняющая все страдания, должна считаться истинной, потому что она не ложна. Мантра произносится в запредельной премудрости. Это так: «гате гате пара-гате парасамгате бодхи сваха». Сердце запредельной премудрости полностью закончено.

Б. Комментарий

 
smra bsam brjod med shes rab pha rol phyin/ /
ma skyes mi ’gag nam mkha’i ngo bo nyid/ /
so so rang rig ye shes spyod yul ba/ /
dus gsum rgyal ba’i yum la phyag ’tshal bstod/ /
 
 
Дань уважения и слава матери
победителей трёх времён,
запредельной премудрости,
которая не может быть выраженной
посредством слов и понятий,
которая имеет природу небесного пространства,
нерожденная и беспрерывная,
доступная познанию
собственного осознавания самого себя.⁵
 

I. Вводный раздел
Cердце запредельной премудрости

Хотя этот текст известен как «Сутра сердца», на самом деле, первоначальное название представлено здесь в названии этого раздела. Слово «сутра» (сутта на пали) указывает на канонический источник, который передает речи Будды. «Сердце» – это суть, концентрированный сок буддийских учений о запредельной премудрости, на санскрите «праджня-парамита» (prajñā-pāramitā).

Существует мирская мудрость, приобретенное знание, которое позволяет заниматься ремеслом, профессией, и есть истинная премудрость, которая не является мирской: она не способствует успеху в цикле кармического становления, так называемой сансаре (saṁsāra). Наоборот, истинная премудрость позволяет выходить за пределы сансары и навсегда освободиться от обусловленностей этого иллюзорного механизма.

(1) Бодхисаттва, благородный Авалокитешвара, следуя глубокому поведению запредельной премудрости, наблюдал пять совокупностей и увидел, что они были пусты от собственной природы.

До того, как полностью освободиться от оков сансары, Будда был бодхисаттвой. Он был существом (sattva), давшим обет полного осуществления осознавания (bodhi), которое положит конец страданиям.

Авалокитешвара – это имя, данное одному бодхисаттве, который, по традиции махаяны, выделяется своим безграничным состраданием ко всем страдающим существам. Он духовно благороден (ārya), потому что, следуя глубокому поведению запредельной премудрости, знает истинную природу реальности.

В общем, поведение – это образ действий, образ жизни. Кто следует поведению бодхисаттвы, упражняется в запредельной щедрости (dāna-pāramitā), запредельной этике (śila-pāramitā), запредельном терпении (kṣānti-pāramitā), запредельном усердии (vīrya-pāramitā), запредельной сосредоточенности (dhyāna-pāramitā) и запредельной премудрости (prajñā-pāramitā).

Поведение, согласно запредельной премудрости, глубоко, потому что обрести познание истинной природы реальности совсем нелегко. Познание истинной природы реальности касается того, что находится за пределами как отрицательных, так и положительных действий, таких как щедрость, терпение и т. д. Чтобы следовать глубокому поведению запредельной премудрости, надо внимательно наблюдать пять совокупностей (skandha) собственного психофизического опыта.

(1) Совокупность формы (rūpa) включает элементы материи, пять чувств и объекты пяти чувств. (2) Совокупность ощущений (vedanā) включает приятные, неприятные или нейтральные ощущения. (3) Совокупность понятия (saṁjñā) включает представления или идеи, созданные для обозначения и различения того, что воспринимается посредством пяти чувств и ума. (4) Совокупность импульса (saṁskāra) группирует умственные состояния, мысли и эмоции, которые определяют действия и реакции. (5) Совокупность восприятия (vijñāna) – это набор сенсорных и умственных восприятий, то есть личное эмпирическое сознание.⁶ Например, испытывая желание сорвать прекрасный цветок, глазами мы видим форму, мы чувствуем его аромат, у нас появляется приятное ощущение, понятие цветка, импульс сорвать его и личное восприятие всего этого.

Что значит, что пять совокупностей опыта пусты (śūnya) от собственной природы (svabhāva)? Один из канонических источников на языке пали (sutta), передающих первоначальное учение Будды, рассказывает о случае, когда Ананда спросил учителя: «Господь, говорят так: „Мир пуст, мир пуст“. Каким образом мир пуст?» Будда ответил: «Ананда, говорят „мир пуст“, потому что он пуст от самого себя или от чего-либо, присущего самому себе».⁷ Тот же принцип повторяется в этом отрывке, приписываемом Сарипутте (санскрит Śāriputra), другому важному ученику Будды:

«И что такое, друг, освобождение сознания посредством пустоты? Вот, монах, уйдя в лес, к подножию дерева, в пустое жилище, рассуждает так: „Это пусто от самого себя или чего-либо, присущего самому себе“. […] И это нерушимое освобождение сознания пусто от привязанности, пусто от отвращения, пусто от заблуждения».⁸

«Мир» – это собственный опыт реальности посредством пяти совокупностей. Они кажутся «самими собой» (attā) или чем-то, присущим самим себе (attaniya), но если задуматься о том, что они являются временными, наполненными страданием и не находятся под полным контролем, можно понять, что они на самом деле не являются самими собой и не присущи действительно самим себе: они – «не-Я» (anattā).

Будда учил медитировать на каждой совокупности, ясно осознавая, что «это не мое (netaṁ mama), это не Я (neso’hamasmi), это не мое Я (na meso attā)».⁹ Что касается выражения «моего Я», надо помнить, что в суттах термин «атта» на пали (санскр. ātman) соответствует возвратному местоимению «себя», но у него также есть значение местоимения «Я», аналогично употреблению термина «самость» в современной литературе по западной психологии.

Если каждая из пяти совокупностей действительно не является моей, не-Я или не моим Я, тогда чем в действительности являюсь Я? Ответ должен исходить от нас самих, когда, размышляя о пустоте пяти совокупностей, мы испытываем нерушимое и пустое состояние своего сознания, которое является свободным от скорбей привязанности, отвращения и заблуждения.

Поэтому, термин «свабхава» (svabhāva), здесь переведенный как «собственная природа», является синонимом «самости» (ātman) как представлено в тексте Патисамбхидамагге (Абхидхамме) (Paṭisambhidāmagga / Abhidhamma), где впервые появляется соответствующий термин на пали «сабхава» (sabhāva). На самом деле, комментируя учение Будды о пустоте мира, текст определяет все, что рождено (jāta) и, следовательно, обречено на исчезновение из-за своего преходящего состояния, пустого от (в котором отсутствует) «сабхавы» (sabhāvena suñña).¹⁰

В специфическом контексте прилагательное «пустой» используется для определения чего-либо посредством отрицания того, чем оно не является, как в следующем примере: «Признак глупого человека пуст от признака мудрого человека, а признак мудрого человека пуст от признака глупого человека» (признак мудрого человека отсутствует в признаке глупого человека, а признак глупого человека отсутствует в признаке мудрого человека).¹¹

Следовательно, «сабхава» используется как синоним «самого себя» (ātta) в соответствии с цитатой Сунья-сутта (Suñña Sutta), указывающей противоположность того, что родилось, и это означает собственную «нерожденную» природу (ajāta), которая не изменяется и не исчезает.¹²