Лед. Кусочек юга

– Гарик, пошел!

Черноволосый усатый парень подступил к нужной двери и принялся водить вдоль нее чарофоном. Потом прикрепил к петлям и замку вышибные заряды и отступил, освобождая дорогу штурмовикам.

– Сигнализацию отключил, – прошептал он.

Я шагнул вслед за группой захвата, но меня придержал Климов.

– Ты куда?

– Интересно же! – столь же тихо ответил я, двинулся дальше, и тотчас слетела с петель сорванная взрывом дверь. Штурмовики перескочили через нее и ринулись в квартиру.

Я глянул в дверной проем и успел заметить сидевшего за столом в комнате человека. Тот резким движением швырнул что-то лежавшее перед ним в братьев, и раздался новый взрыв, куда сильнее предыдущего. Вспыхнуло и тут же опало алхимическое пламя, один из штурмовиков выкатился наружу, повалил густой дым.

Меня ударная волна едва зацепила, но и так зазвенело в ушах.

– Пошли! Пошли! – заорал Клим, и я вслед за группой поддержки ринулся в облако дыма. Чуть не упал, наступив на валявшегося на полу штурмовика, проскочил короткий тамбур и забежал в залитую кровью комнату.

Первым вломившийся в квартиру брат лежал у стены и не двигался, бронестекло его шлема лопнуло, голова была вывернута под неестественным углом. В оплавившемся щите зияла прожженная алхимическим зарядом дыра. А вот ренегат еще хрипел. Куски взрывного устройства перебили ему ноги, кровь обильно текла из рваной раны в животе.

Один из братьев поспешно вколол ему дозу «Лазаря», но безрезультатно. Сержант дернулся и затих.

Климов выругался и скомандовал подчиненным:

– Выносите их и ждите на улице!

Штурмовик, которому посчастливилось отделаться контузией, побрел к лестнице самостоятельно. Не знаю, насколько серьезные ранения оказались у второго, его подхватили под руки и утащили.

– Собираем все! Быстро! – приказал Клим и кинул мне баул, вроде тех, что пользуются популярностью у базарных торговцев. – Помогай!

– Что собирать?

– Все алхимическое! Все забирайте!

Стас и Гарик принялись помогать мне, а Климов осмотрелся и выругался:

– Гадство! Да здесь даже пятой части нет того, что они украли! Ни дозатора, ни блокираторов!

– Надо уходить! – забеспокоился Стас.

Я забежал на кухню, распахнул ящики, посмотрел под столом. На обратном пути заглянул в совмещенный санузел, но ничего «алхимического», как выразился Клим, не заметил.

– Бомбы брать? – спросил Гарик. – Здесь еще две, не вскрытые.

– Одну оставь! – приказал Климов. – Пусть думают, что сам подорвался.

Я взглянул на металлические цилиндры у стены и вдруг сообразил, что нечто подобное лежало в рюкзаке, куда я убрал чаромет после убийства снайпера. Как бы на воздух не взлететь…

– Все, уходим! – скомандовал Климов. – Еще не хватало на дружинников нарваться! И так по уши в дерьме! Да меня распнут просто!

Я задумчиво взглянул на покойника и отдал баул с трофеями Гарику.

– Клим, есть вариант. Можно использовать мозговой щуп.

Климов только отмахнулся.

– Пока из Пентагона привезут, мозги протухнут уже. Не расшифруем.

– Есть медиумы у вас?

– Есть, а что?

– Должен будешь. – Я достал из кармана металлический цилиндр, свинтил крышку и вытащил стальной штырь с рубином на конце.

– Охренеть, – только и выдохнул Клим.

Зажав в руке зловещий инструмент, я склонился над трупом, примерился и одним резким решительным ударом вбил острие точно в темечко. Хрустнуло, штырь глубоко вошел в голову мертвеца, и я навалился, загоняя его до упора.

Рубин в навершии начал пульсировать, мигая все чаще и чаще, а потом вспыхнул и погас. Я утопил кнопку фиксатора, открутил камень с креплением и отдал его Климу. Брат сразу сунул его в карман.

Тогда я ухватился за штырь и попытался выдернуть из головы мертвеца, но он никак не подавался.

– Брось, уходим! – поторопил меня Клим.

Но оставлять щуп в башке мертвеца категорически не хотелось, пусть даже и работал с ним исключительно в перчатках. Мало ли куда приведет эта ниточка следователей?

Я уперся ногой в плечо Сержанта, поднатужился и все же высвободил штырь. Выглядел тот отвратительно – весь был перепачкан кровью и чем-то серым.

Чем-то серым? Мозги это! Мозги!

Вытерев щуп о простыню, я побежал вслед за Климом, который на пару с подчиненным уже выволок из квартиры погибшего штурмовика. Нагнал их на первом этаже, помог погрузить тело в стоявшую у подъезда «буханку», а только запрыгнул следом, и та под визг покрышек сорвалась с места. Проскочив через газон, УАЗ вывернул со двора и помчался в сторону Комсомольской. Раненых с нами не было, их увезли на другой машине.

– Сейчас в Пентагон? – спросил я, когда Клим перекинулся парой слов с водителем и опустился на лавку напротив.

Смотревший на тело подчиненного Климов не сразу расслышал вопрос, потом кивнул.

– Да, в Пентагон.

– Не забудь, – напомнил я, – мне нужен человек, заказавший Ермолова.

– Будет тебе заказчик, – вздохнул Клим. – Все будет…

Я не стал спрашивать, что именно он надеялся обнаружить на квартире ренегатов, вместо этого поинтересовался:

– Что за дрянь рванула? В щите дыру прожгло, а он рунами усилен был.

– Алхимия, – поморщился Клим и вздохнул. – Повезло еще, что оболочка вскрыта была. Так бы все там остались.

– Мощная штука?

– На открытом пространстве – радиус уверенного поражения пять метров. В помещениях – сам считай, докуда пламя дотянулось бы.

– А внутрь Сержант твой зачем полез?

Клим пожал плечами и предположил:

– Что-то более мощное собрать хотел, думаю.

Я кивнул и спросил:

– Долго расшифровка воспоминаний занимает?

– Полная? Около недели. Имя нанимателя за час – полтора выдернут.

– Подожду тогда.

5

В Пентагон меня не запустили. Да и сам не рвался попасть в главную крепость Братства – девятиэтажный жилой дом, стены которого образовывали квадрат. Честно говоря, от визита туда отказался бы при любом раскладе. Руками и ногами отбивался бы.

Я лежал на лавке во все той же «буханке» и смотрел на улицу через распахнутую заднюю дверь. Тело погибшего штурмовика унесли, пятна крови на полу протерли смоченной дезинфицирующим составом тряпкой, и в машине стоял химический аромат хвои.

Время от времени я доставал чарофон и порывался позвонить Ермолову, но всякий раз уговаривал себя еще немного подождать. Да и какой смысл? Если Шурика закрыли, то на звонок ответит кто-то совсем другой, а если дело кончилось лишь выемкой документов, рано или поздно он наберет меня сам. В любом случае, новой информации пока не было.

С картой так и вообще нехорошо получилось. Да и существует ли она вовсе? Лично у меня в искренности ведьм возникали очень большие сомнения. Возможно, они по своей паскудной привычке хотят повязать партнеров кровью, но могут и вести какую-то хитрую игру, где мы с Шуриком всего лишь разменная монета. Я так уж точно.

Клим вернулся, когда солнце скрылось за крышами домов и Форт накрыли плотные сумерки. Сразу похолодало, я уселся на лавке, но прежде чем успел захлопнуть дверцы, в салон забрался брат.

– Есть имя? – с ходу спросил я.

– Валентин Лебедев.

– Лебедев?

– Заместитель Ермолова.

Я задумчиво глянул на собеседника.

– Клим, – очень осторожно начал после этого, – я тебе безмерно доверяю…

Климов только усмехнулся.

– Хочешь – верь, хочешь – проверь, – развел он руками.

– Я проверю, – кивнул я. – Только это достаточно непросто…

– А кому сейчас легко?

Я кивнул, напряженно обдумывая услышанное. Ермолова заказал собственный заместитель? Может такое быть? Может, чего уж греха таить. Но едва ли дело только в стремлении ускорить карьерный рост. Нет, должно быть что-то еще…

И уж точно ничего не закончилось со смертью наемников. Человеку с нужными связями нанять убийц в Форте не так уж и сложно. Были бы деньги.

В кармане задергался чарофон, я быстро вытащил его и прочитал сообщение от Ермолова:

«Почти закончили. Будь на связи».

Я перевел взгляд на Клима и напомнил:

– За тобой должок.

– Лебедев сейчас в «Серебряной подкове».

– Поможешь?

– Блин, Скользкий, ну ты как всегда!

– Клим, очень надо.

– Ладно, фиг с тобой. Какой план действий?

– По обстоятельствам.

– Как всегда, значит, – вздохнул Климов и забрался за руль.

Я захлопнул задние дверцы и уселся рядом с ним. «Буханка» вывернула на Южный бульвар и покатила по направлению к Красному проспекту, но на перекрестке поворачивать не стала и проехала дальше.

– Здесь дорога лучше, – пояснил свое решение Климов. – Да и светлее.

И в самом деле – с наступлением темноты на обочинах зажглись многочисленные уличные фонари, они освещали и проезжую часть, и тротуары, людей на которых к вечеру только прибавилось. Больше стало и охранников, а время от времени на глаза попадались припаркованные в переулках машины в бело-синей раскраске Дружины.

Но только повернули на боковую улицу – и как отрезало, сразу въехали во мрак кромешный. Высвечивая обшарпанные стены домов и ямы в дорожном полотне, фары словно пробивали тоннель во тьме, по которой катил наш автомобиль.

– Выяснили, куда они украденное дели? – поинтересовался я между делом.

– Выясняют.

– А из-за чего весь сыр-бор вообще?

Климов поморщился, словно тема была ему неприятна, но отмалчиваться не стал.

– Несколько прототипов утащили, недоумки.

– Чаромет, кстати, нашли?

– Нет, на чердаке его не было.

– Тоже прототип? Я с такими не сталкивался раньше.

– Рабочее название «Калейдоскоп», разработан в рамках проекта «Один к одному». Тебе это о чем-нибудь говорит?

– Нет, – усмехнулся я. – Что за «Один к одному»?

– Один выстрел – один труп.

Я вспомнил длинный патрон и не сдержал удивления:

– Не слишком накладно получается?

– Смысл в том, чтобы гарантированно поразить любую цель с первого выстрела, – сообщил Климов. – Там в цилиндре блок из десяти дисков на двадцать секторов. В каждом секторе своя фокусирующая линза. Представляешь количество комбинаций? Из «Калейдоскопа» по человеку стрелять все равно что из пушки по воробьям палить! Придурки!

Десять дисков на двадцать секторов каждый? И чарофон подбирает оптимальную комбинацию для выстрела? Значит, шум привода не послышался. И ясно теперь, что за призрачный крючок цепанул на подходе к «дому с балконами». То ли стрелок от скуки развлекался, целясь в прохожих, то ли просто работоспособность оружия проверял. Или даже сам чарофон в автоматическом режиме настраивался. Случайность. Простая случайность.

Но если я постороннее воздействие уловил, то любой колдун почувствует его и подавно. Недоработка.

Впереди засияла огнями «Серебряная подкова». Переливалась всеми цветами радуги вывеска, ярко светились окна. Не доезжая до трехэтажного здания бывшего Дворца культуры железнодорожников, Клим свернул во дворы и погасил фары.

– Жди, – коротко бросил он, выбрался из кабины и тихонько прикрыл за собой дверцу. Потом накинул на голову капюшон темной толстовки и направился к «Серебряной подкове».

Я достал кольт и заранее накрутил на него глушитель – просто так, на всякий случай. Заодно поменял магазин на запасной. Как раз управился, когда вернулся Климов.

– Лебедев здесь, его «ренджровер» на парковке. Крайний с той стороны.

– Слушай, Клим, а как ты так быстро его вычислил? Еще и машину знаешь.

Брат только фыркнул и принялся натягивать на свои лапищи черные нитяные перчатки, прорезиненные со стороны ладоней.

– Лед, ты как маленький, честное слово. Думаешь, у нас на заместителя начальника погранслужбы досье могло не оказаться? Мы таких персонажей со всем тщанием отслеживаем.

– Не нравится он тебе? – прищурился я.

– У нас грузы из Туманного и в Туманный постоянно отправляются, пытался доить поначалу.

– И что? Как все разрешилось?

– Урегулировали вопрос, – коротко ответил Климов, достал странного вида окуляры и уставился через них на парковку. – Но до сих пор взбрыкивает время от времени.

Я потер подбородок:

– Ты и помочь согласился только из-за этого, так? Если Ермолова снимут, главный кандидат как раз Лебедев. Юрченко никто не поставит, он базой заведует.

Климов убрал от лица алхимический прибор и развернулся ко мне.

– Хочешь, бросим все и пиво пить поедем? Сам потом с ним раздерешься. Делов-то.

– Ты смотри давай, – указал я на парковку. – Еще упустим.

Брат оттянул рукав толстовки и взглянул на наручные часы.

– Раньше десяти он точно не выйдет. – Клим вновь приставил к глазам окуляры и удивленно хмыкнул. – Идет! Что-то рано сегодня!

– У них выемка документов была, может, поэтому?

– Я тебя умоляю! – фыркнул Климов, заводя двигатель. – Война войной, а обед по расписанию!

Фары брат включать не стал, но лобовое стекло вдруг мигнуло зеленым отблеском и улица раскрасилась оттенками серого, темень отступила.

– Как так? – поразился я.

– Новая разработка! – похвастался Клим. – Гимназисты в голимое теоретизирование ударились, а мы чародеев в ежовых рукавицах держим, они на практический результат заточены. Целый институт в Туманном организовали.

– Как там вообще?

– В Туманном? – переспросил Климов. – Нормально в Туманном. Живут люди.

– Но ты здесь?

– Я здесь, – кивнул брат и замолчал.

В этот момент серебристый «ренджровер» задом сдал с парковки, развернулся и покатил по направлению к центру. Климов немного отпустил его, а потом «буханка» выехала со двора и пристроилась сзади. С выключенными фарами и без габаритных огней наш автомобиль полностью растворился в ночи. Как бы случайно не въехал кто…

Сияние «Серебряной подковы» осталось позади, на перекрестке «ренджровер» законопослушно помигал поворотником и повернул налево, в сторону Красного проспекта.

– Домой поехал, – определил Клим. – Как действовать будем?

На меня накатило ощущение дежавю, вырвался нервный смешок.

– Догоним и тормознем, – начал я излагать свой план, поправляя перчатки. – Дома заброшенные в округе еще встречаются, там и расспросим. Потом грохнем.

– Начало и финал нормальные, а вот середина так себе, – прямо ответил Климов. – Наткнемся на бомжей, и что – убивать? Да и мобильные группы по району ездят.

– Твои предложения?

– Увезем в гаражи, за Красный. Там никто не помешает.

– Туда, значит, возите?

– И не только мы, – хмыкнул брат. – Почему, думаешь, там до сих пор крысы водятся? Подкармливают. Уже популяцию натуральных людоедов вывели…

– Прибавь!

– Не суетись.

Климов начал поворот и тут же отпустил педаль газа, «буханка» покатилась, шурша шинами по гравию, потом дрогнула и стала медленно сдавать назад.

– Что за на фиг?! – вырвалось у меня.

Выскочившая из переулка «Лада» двенадцатой модели с вызывающе задранным клиренсом заблокировала дорогу «ренджроверу», и Лебедев не придумал ничего лучше, как остановиться. Он даже распахнул дверцу, намереваясь разобраться с лихачами, когда те сами выпрыгнули из машины. У одного в руках был короткий пистолет-пулемет, у другого бейсбольная бита. Битой заместителя главы погранслужбы и приложили. Лебедев осел на четвереньки, получил по хребту и упал.

– Что делаем? – спросил Клим, когда налетчик с дубинкой ухватил жертву за ворот и поволок к «Ладе», а второй бандит сунулся в «ренджровер». Замершую на перекрестке «буханку» не заметил ни тот ни другой.

Я молча распахнул дверцу и выпрыгнул из кабины в дорожную грязь. Донесся отзвук нового удара и вскрик, за ними последовала команда:

– Лезь в багажник! Лезь, ишак!

– Не надо!

И снова – удар.

Я обежал «буханку» и двинулся по протоптанной на газоне дорожке. От налетчиков меня прикрывали разросшиеся вдоль обочины кусты. Да и темно…

– С битой мой, – шепнул Клим; в руке его возник хищный клинок кукри.

В «ренджровере» заиграла музыка, и забравшийся за руль чернявый мужичок требовательно просигналил напарнику. Смуглолицый парень в спортивном костюме взял Лебедева на прицел.

– Лезь в багажник, шакал! – заорал он с явственным акцентом. – Лезь! Застрелю!

Пинком в бок он повалил пленника на землю и картинно передернул затвор.

– Убью!

Думаю, мог и убить, но Лебедев сдался и влез в распахнутый багажник. В этот момент Климов скользнул из кустов к распахнутой дверце «ренджровера», а я двинулся к «Ладе». Стук крышки багажника совпал с коротким всхрапом у меня за спиной; Клим свое дело знал туго.

Похититель только начал выпрямляться, когда я подступил к нему, приставил глушитель к затылку и спустил курок. Лязгнул затвор, молодчик рухнул на землю с простреленной головой. Из-за ворота мастерки вывалилась цепочка с отводящим пули амулетом, но при выстреле в упор не поможет никакой оберег.

Клим выволок покойника с перехваченной от уха до уха глоткой из-за руля «ренджровера» и потащил его с дороги в кусты, а я выудил из лужи стреляную гильзу и вдруг заметил, что затвор не встал на место до конца. Попытался передернуть его, но тщетно – пистолет заклинило намертво.

Ну что за гадство? Нет, механизм кольта с установленным глушителем работал отнюдь не идеально, но такой подставы от китайца я не ожидал!

– Лед! – окликнул меня Климов и кинул матерчатый пакет с горловиной на шнурке. – Пакуй клиента, я машину подгоню!

Стоило только открыть крышку багажника, скорчившийся там в три погибели Лебедев немедленно попытался выбраться наружу; пришлось успокоить его ударом в переносицу. Голова пленника мотнулась, он вскрикнул от боли и закрылся руками, позволив зафиксировать запястья пластиковой стяжкой одноразовых наручников. После этого я натянул ему на голову мешок и распахнул куртку, но поясная кобура оказалась пуста. Пистолет уже забрал кто-то из похитителей.

Подъехала и остановилась рядом «буханка», Клим что-то вколол Лебедеву и помог вытащить из багажника обмякшее тело и перенести его в нашу машину. Потом я уволок в кусты труп с простреленной головой, а брат поставил «Ладу» на нейтральную скорость и оттолкал ее с дороги.

– Давай за мной! – крикнул он, запрыгивая в «буханку». – Погнали!

Погнали?! Хорошо ему говорить!

Схватив тряпку, я кое-как оттер забрызганное кровью лобовое стекло, приборную панель и дверцу, потом уселся за руль «ренджровера» и попытался тронуться с места, но двигатель немедленно заглох. Спина враз взмокла от пота. К счастью, полученные когда-то навыки управления автомобилем вспомнились сами собой, и очень скоро внедорожник покатил вслед за «буханкой».

Поначалу все шло неплохо, мы ехали и ехали, а вот когда на пересечении с Красным проспектом замельтешили синие всполохи проблесковых маячков, я так и обмер.

Дружинники! А у меня угнанный автомобиль и заклинивший пистолет!

Вот ведь попал!

Но обошлось. «Газель» с включенными проблесковыми маячками просто стояла на тротуаре, рядом курили двое дружинников, один с автоматом, другой с дробовиком. Они проводили наши автомобили безразличными взглядами и ничего предпринимать не стали.

Климов проехал на перекрестке прямо, миновал вереницу автосервисов и повернул в заброшенный ГСК. Сейчас почти весь снег уже стаял, и мы худо-бедно пробрались по разбитой дороге меж однотипных бетонных коробок гаражей, с темными провалами снятых дверей, закопченными стенами и узкими боковыми проездами. Местами на покоившихся крышах росла чахлая трава, хватало и кустов. Было темно и безлюдно. Мрачно.

Наконец «буханка» остановилась, я тоже припарковался рядом.

– Скоро он очнется? – спросил, опустив боковое стекло.

– Через полчаса примерно, – сообщил Клим и махнул рукой. – Да оставляй машину прямо здесь. Никто ночью не сунется.

Я выбрался из внедорожника, оглядел ряды гаражей и поежился. В здравом уме сюда в темное время и в самом деле никто не полезет. А даже если случится облава, здесь столько закутков и проходов – в жизни не найдут. Машины бросим и уйдем.

Заглянув в «буханку», я ухватил Лебедева за ноги и подтащил к дверям.

– Чего ты? – удивился Климов.

– Давай в гараж оттащим. Мало ли, дружинники завернут?

– Брось! Про крыс-людоедов это не шутка была.

– Серьезно?

Клим протянул фонарь.

– Хочешь, сам посмотри.

– Да ну тебя!

– Как хочешь, – пожал плечами брат, забрался в «буханку» и нащупал пульс пленника. – Нормально! Состояние стабильное.

– Да уж надеюсь.

Я в очередной раз попытался перезарядить кольт, из окошечка экстрактора которого торчала замятая гильза, не смог и вынул магазин. Стиснул кожух затвора всей ладонью, потянул, и тот наконец подался; на колени упал перекошенный при подаче патрон. Сунув его в патронник, я снял затвор с задержки и вернул в рукоять магазин.

Порядок.

Потом я вспомнил о пропавшем пистолете Лебедева, включил в салоне свет и осмотрелся. Табельный «Грач» обнаружился на коврике перед пассажирским сиденьем – не иначе упал с сиденья, когда Климов вытаскивал из машины зарезанного похитителя.

– Клим! – окликнул я напарника. – А что это за типы были? Китайцы вроде? Не разглядел толком.

– Не китайцы точно. Средняя Азия скорее. Темно было.

В кармане задергался чарофон; судя по настойчивости, это был голосовой вызов.

Неужто Ермолов прорезался? Так оно и оказалось.

– Отойду ненадолго, – предупредил я Клима и зашагал меж гаражей, потом ответил на вызов и поднес трубку к уху. – Пожар?

– Ты где, блин? – с ходу выдал Шурик.

– А че такое?

Адреналин схлынул, меня начало явственно потряхивать.

– Поговорить надо.

– Проблемы?

– Они самые.

– Точку за номером тринадцать помнишь? – уточнил я.

– Че там забыл? – удивился Шурик.

– Увидишь. Только приезжай один.

– Загадками говоришь, – пробурчал Ермолов и отключился.

Я убрал чарофон в карман и вернулся к автомобилям.

– Что случилось? – заинтересовался Клим.

– Шеф клиента сейчас подъедет.

Брат глянул на меня с откровенным недоумением.

– Серьезно?

– А что такого? – развел я руками. – Пусть сам и валит его. Нам зачем грех на душу брать?

Но Климова этот вариант не устроил.

– Ну уж нет! – покачал он головой. – Тебе я доверяю. С тобой я в разведку пойду. А Ермолова не знаю. Мало ли где он лишнего сболтнет? Убийство или соучастие – один черт вышка.

– И что ты предлагаешь?

– Выгружаем его, и я поехал.

– Он сам очнется?

– Да, ничего колоть не надо.

– Тогда давай так и поступим. Спасибо, что помог.

– Как кончите его, через два гаража смотровая яма. Там не найдут.

Мы выволокли Лебедева из кузова и бросили на землю. Клим захлопнул дверцы и уселся за руль, а я оттащил пленника к гаражам, чтобы он не угодил под колеса «буханки».

– В расчете, – сказал брат, прежде чем укатить прочь.

Я кивнул, забрался в «ренджровер» и кое-как развернул его к выезду. Потом проверил пульс Лебедева, и почти сразу вдалеке мелькнул отблеск фар. Решив не полагаться на проблемный кольт, я снял с предохранителя «Грач» и дослал патрон. Но сразу задергался чарофон.

– Ты где? – потребовал объяснений Ермолов. – Ехать куда?

Я помигал дальним светом и уточнил:

– Видел?

– Да.

Шурик отключился, а я фары выключать не стал и с пистолетом в руке укрылся в тени соседнего гаража. Мало ли…

Но обошлось. Подъехал уже знакомый RAV4; Ермолов выбрался из него и зашагал, ладонью прикрывая глаза от светивших в лицо фар «ренджровера».

– Выключи! – потребовал он.

Я подошел к автомобилю и погасил свет.

– Чего у тебя здесь? – огляделся Шурик, заметил валявшегося на земле человека с мешком на голове и охнул: – Охренеть! Это кто такой? И тачка вроде знакомая…

Я прищелкнул пальцами, отвлекая Ермолова, и спросил:

– Ты расскажи, у тебя как дела.

Но так просто сбить Шурика с толку не получилось.

– Не, – заупрямился Ермолов. – Давай сначала с тобой разберемся! Ты че творишь?!

– Шурик, алле! – повысил я голос. – Тебя закрывают, нет?

Проняло. Здоровяк зябко поежился и как-то слишком уж неуверенно произнес:

– Никто меня не закрывает. Просто неучтенную наличку в сейфе нашли, пришлось объяснения давать.

– И что тебе за черный нал светит?

– Да ерунда! – отмахнулся Ермолов. – Ничего не будет. Просто отстранили на время следствия.

– Это надолго?

– Да хрен его знает, – честно признался Шурик. – Наверное, ждут, что я к «Несущим свет» жаловаться побегу.

– А ты побежишь?

– Знаешь, что Доминик скажет? Он скажет: твои проблемы, сам и разбирайся. А если не стану дергаться, проявлю лояльность Воеводе, может, и забудут ту историю.

– Держи карман шире! – усмехнулся я. – Шурик, тебя взорвать хотели!

– Скорее тебя, а не меня, – упрямо нахмурился Ермолов. – На мне вся погранслужба держится.

– Незаменимых нет.

– Да не вовремя просто! – резко вскинулся Шурик. – Блин, как не вовремя-то все это! Исполнять обязанности Лебедева поставили, а с ним каши не сваришь. И северореченских теперь не отсечь, и с левыми таможенными декларациями облом. Даже не знаю, что теперь делать. – Он посмотрел на меня и спросил: – Кстати, что с картой? Забрал? – Но тут же махнул рукой. – Нет, давай сначала с этим типом разберемся. Кто это вообще?

Я поскреб подбородок.

– Вычислил я товарища, который тебя заказал. Сначала исполнителей, потом его самого.

– О как! – поразился Ермолов. – Ништяк! И кто все это замутил? Я его знаю?

– Да Лебедев твой все это и замутил. Уж не знаю, на кой черт только.

Шурик очень внимательно посмотрел на меня, потом подошел к пленнику и легонько ткнул его ботинком под ребра.

– В отключке пока, – подсказал я.

Ермолов ослабил шнуровку мешка, оттянул его и сразу выпрямился. Походил от гаража к гаражу, потер лоб.

– Засада! – выдохнул он, потом повернулся ко мне. – Доказательства есть?

– Все со слов исполнителей. Но они показаний не дадут. По техническим причинам.

Шурик обреченно махнул рукой и разрешил:

– Рассказывай!

Я ввел приятеля в курс дела, и тот в сердцах хлопнул дверцей «ренджровера».

– Черт! Вот это встрял! Одно к одному!

– Да ладно! – попытался я успокоить Шурика. – Грохнем его, и все дела.

– Ты не понимаешь, что ли? – резко обернулся Ермолов. – Человека назначают на мое место, и он тут же пропадает. На кого подумают, сам посуди? Доказать ничего не докажут, но осадок останется. Воевода такого неуважения не стерпит. Думаешь, чудака этого случайно из машины вытряхнули? Наверняка ведь меня подставить хотели!

– И что делать?

– Думать! Ду-у-умать!

Я протянул кольт.

– На этом стволе жмур висит.

Ермолов поморщился.

– Отмажется. Впрочем… на безрыбье и рак рыба. Организуй его пальчики, потом под запись снимем показания. Хоть что-то на этого козла будет.

Моих отпечатков на кольте оказаться не могло – даже заряжал его в перчатках, и все же я протер пистолет ветошью, потом выщелкнул магазин и прошелся тряпкой и по нему. После этого опустился на корточки к Лебедеву и принялся прикладывать его пальцы к оружию, не забыв и о магазине с глушителем.

Затем я убрал кольт в протянутый Шуриком пластиковый пакет, и тот унес его к себе в машину.

– Лед, балаклава есть с собой?

– Есть.

– Тогда я снимаю, ты задаешь вопросы.

– Давай так.

Мы вкратце обсудили ход интервью, а когда Лебедев начал подавать признаки жизни, я натянул балаклаву, оттащил его к «ренджроверу» и усадил на землю, привалив спиной к бамперу. Шурик включил фары собственного автомобиля, их яркий свет полностью скрыл его, не позволяя разглядеть даже темный силуэт фигуры.

– Готово! – сообщил Ермолов, и послышался тонкий писк включенного чарофона.

Лебедев попытался завалиться набок, я удержал его на месте и слегка придушил, а потом одним рывком сорвал с головы мешок. Пленник застонал и закрылся сцепленными руками от бивших в глаза ослепительных лучей. Продолжая удерживать его за ворот, я несильно пихнул коленом, попал по уху, и Лебедев взвыл:

– Не надо! Я все сделаю! Дайте мне еще два дня, и я все сделаю!

От неожиданности я на миг опешил, а потом рыкнул:

– Руки! Руки опусти!

Пленник послушался и перестал закрывать ладонями лицо. Переносица его распухла, под глазами набухали синяки.

– Я все сделаю! Все как обещал! – продолжил Лебедев, понемногу успокаиваясь. – Через два дня я вывезу груз со склада конфиската! Все две тонны! Я клянусь!

Шурик промычал что-то нечленораздельное, но я и сам понял, что надо потянуть время, дабы хоть как-то прояснить ситуацию.

– За дураков нас держишь?! – выкрикнул я прямо в ухо пленника.

Тот вздрогнул и вновь попытался закрыться ладонями.

– Руки убрал!

– Да все решено уже! – тоже сорвался на крик Лебедев. – Я теперь в погранслужбе главный! Теперь уже никто не помешает!

– Не гони! Твои люди Ермолова упустили! Стреляли и не застрелили!

Лебедев пропустил обвинение в организации заказного убийства мимо ушей.

– Ермолова сняли! Я все организую, все документы оформлю! Так и передайте Душману! На этот раз без накладок обойдется!

Опа! Лебедев подрядился провернуть какое-то дельце для Душмана?

Вот это поворот!

Душман был не последним человеком в Семёре, под ним ходило большинство среднеазиатских членов этого разношерстного преступного сообщества.

Выходит, Лебедев знал тех, кто погрузил его в багажник! Немудрено, что он соловьем заливается! О том, как Душман расправлялся с проштрафившимися подручными, ходили настоящие легенды.

– Все вывезут? – уточнил я, собираясь с мыслями.

– Все!

– А исполнители, которым Ермолова заказал, болтать не начнут?

– Вам какая разница? Они о вас не знают! Вы вообще не при делах!

– Ты о нас знаешь, а они о тебе!

– Я обо всем позабочусь!

– Сиди! Дернешь, ноги поломаю! – прорычал я, отошел к Шурику и прошептал: – Ну и что делать будем?

– Вербовать! – тихонько выдохнул в ответ Ермолов. – Давай, раскручивай его дальше…

Я вернулся к Лебедеву и встал сбоку, чтобы не мешать съемке.

– Как груз вывезешь?

– Всю алхимию отправляют на утилизацию, я выпишу направление. Останется только подогнать грузовик…

После нескольких наводящих вопросов Лебедев рассказал не только о своих шашнях с бандитами, но и о неудачной попытке избавиться от начальника с помощью наемных убийц. Более того – инициатором устранения Ермолова был лично он; Душман узнал обо всем уже постфактум, после перестрелки у «Весны».

По сути, Лебедев наговорил даже не на отправку в штрафной отряд, а сразу на высшую меру. Покушение на Ермолова еще могли спустить на тормозах, и даже за простую контрабанду лишь пожурить и взять на заметку. Но ввоз двух тонн алхимических несертифицированных амулетов – это серьезно. За такое сразу ставят к стенке, невзирая на чины и звания.

Вновь пикнул чарофон, и Шурик вошел в полосу света.

– Ты?! – охнул Лебедев и немедленно заработал ногой под дых. От удара его скрючило, но присутствия духа заместитель начальника погранслужбы не потерял и просипел: – Не докажешь! Скажу, заставили себя оговорить! Что пытали! Тебе никто не поверит!

Ермолов опустился на корточки и легонько, тыльной стороной ладони хлопнул подчиненного – уже бывшего? – по разбитому носу. Из глаз Лебедева потекли слезы.

– Валентин! – с довольной улыбкой людоеда произнес после этого Шурик. – Ты же знаешь, что поверят. И знаешь, что я не побегу жаловаться контрразведке. Я даже убивать тебя не стану, хотя и надо бы. Просто прикажу продержать здесь до завтра. А сам поеду на работу и задним числом оформлю отправку твоего драгоценного груза на утилизацию.

– Сука! – вырвалось у Лебедева.