Читать книгу: «Отставник 6», страница 2

Глава 2

Я вместе практически со всеми, кто оказался в эту минуту свободен и находился в зале смотрели обращение кого-то из местных командиров. Он говорил на каком-то неизвестном языке, так что пришлось позвать одного из пленных.

– Это коханский язык. Говорит старший командир полковник О́нто Буса́ти.

– Полковник?

– Да. Он, насколько знаю, приближённое лицо адмирала, – пояснял пленный сержант Шанто́сти.

– Что он говорит?

– Я плохо владею коханским и могу ошибаться.

– Не бойся, переводи дословно, – произнёс, не ожидая ничего хорошего от этого представления. Как-то не логично поступает командир. Или как там его, целый адмирал, вроде. Сначала неудачная попытка прорыва, затем демонстрация жестокости, вновь неудачная попытка прорыва и одновременно попытка блокады. И спустя, по нашему времени, почти полсуток с последнего активного действия попытка вступить в переговоры. Ладно, может у них сутки кардинально отличаются от привычных нам в бо́льшую сторону, но столько времени прошло. Могли бы и сообразить, что отсюда нас просто так не выкурить. А полсуток терять… Я прислушался к переводу. Нет, ошибся, это не переговоры, а ультиматум.

– …мы даём вам три часа на размышление. Затем примем кардинальные меры… – дрожащим голосом закончил переводить сержант, а видеоряд вновь начался с начала.

Как я и ожидал, речь полковника сводилась к одному: сдавайтесь и без разговоров. Могли бы хоть какие-то гарантии дать или пообещать пряник, а то в длинном монологе офицера были только угрозы и оскорбления.

– Нам надо срочно отсюда уходить, командир, – тихо на русском, чтобы находившийся рядом пленный нас не понял, произнёс ашш Сошша Хааш.

– Согласен, но Птицу-восемь здесь оставлять нельзя. Сколько ему ещё в медкомплексе?

Генерал-командор не ответил, а отдал приказ привести медика.

– Сколько времени раненый пробудет в медкомплексе? – встретил вопросом озиравшегося по сторонам и косящегося на экран монитора медика.

– Четыре часа, не меньше. У него…

– Сколько это… – и как объяснить инопланетянину принятые на Земле или у анторсов единицы измерения времени. У землян основная единица измерения времени – секунда и как инопланетянину объяснить, что это… даже вспоминать не буду, как она определяется из невозмущённой частоты сверхтонкого перехода в основном состоянии атома цезия 133. С анторсами было проще – сравнили хронометры, вывели коэффициент и всё, но на Земле, по соглашению сторон, использовали местные единицы измерения. Так что проблем не возникло. А здесь…

– Дольше, чем он там находится или нет? – пришёл на помощь генерал-командор.

– В половину меньше, – ненадолго задумавшись, ответил медик.

– Примерно два часа, и он выйдет, – перевёл в привычные единицы измерения генерал-командор.

– Хорошо, ждём и уходим. Отправь группу к выходу. Пусть там оборудуют временную позицию. Если нас там будут ждать, то чтобы была возможность где укрыться.

– Я понял, командир-хоск.

Два часа пролетели незаметно. Но сделали много. Главное, что мне удалось узнать, где находятся остальные резервные командные пункты. Пришлось конечно постращать сержанта, но после демонстрации боевого клинка тот без лишних препирательств отвечал на вопросы. Но вот известие, что он пойдёт с нами его не обрадовало. И здесь пришлось применить силу. Нет, его не избивали и не связали, а вкололи что-то вроде успокаивающего, переодели в окровавленную форму и уложили на мобильные носилки досыпать.

– Скоро? – я с нетерпение ждал, когда закончится процедура восстановления у Птицы-восемь и поторапливал медика. В моих планах было потом его уложить в медкомплекс на пять-восемь часов. За это время мы или прорвёмся на выбранный мной уровень или уже будет всё равно.

– Пара минут, – отозвался медик.

– Командир-хоск, всё готовы можем выступать, – доложился один из анторсов.

– Хорошо. Воды и сухпаёк на сутки? – уточнил выполнение приказа.

– Взяли. Ещё боевого робота удалось подключить.

– Против нас не начнёт палить? – идея забрать вполне боеспособного боевого робота, что управлялся пилотом мне показалась адекватной, но сейчас возникли сомнения. Мы не знаем особенностей управления и алгоритмов действий, заложенных в машину. Вдруг управление можно перехватить?

– Не должен. Под днище прикрепили пару зарядов. Если что-то пойдёт не так, то произведём дистанционный подрыв.

– Ясно, – ответил, в мыслях перебирая варианты построения, каким будем двигаться. Если поставить боевую машину в центр или в арьергард, то в случае нештатной ситуации этот робот натворит дел. Оставался другой вариант – поставить его в авангард, а в сопровождение пару бойцов и это, с моей точки зрения, выглядело вполне логично. Со стороны будет выглядеть, что боевая группа двигается для выполнения задания. Какого, куда – я всех, кто владеет местным языком проинструктировал, что в случае вопросов, отвечать односложно: «Командир сзади. Все вопросы к нему». А лучше, смотря по обстановке, и вовсе не отвечать.

Аппарат издал тоновый сигнал, и крышка капсулы медицинского комплекса медленно пошла вверх.

– Как себя чувствуешь? – подошёл быстрее медика. У меня было опасение, что за такой короткий срок наш штатный переводчик не восстановится.

– Нормально, вроде.

– Вылезай. Руки, ноги, как?

Птица-восемь медленно, осторожно выбрался из медкомплекса, поднял руки вверх, опустил, присел, поднялся, постоял сначала на одной ноге, потом на другой.

– Хорошо, не болят.

– Попей воды и одевайся. На ходу перекусишь. Мы уходим, – произнёс, а сам подал сигнал стоявшим рядом солдатам, чтобы те схватили медика. Тот начал вырываться, кричать и ругаться, но на его вопли никто не обращал внимания. Остальных пленных мы заперли в одной из комнат, предупредив, что двери заминированы. И теперь необходимо вывести из строя последнего. Среди моих солдат витало мнение, что всех пленных надо ликвидировать и, если быть откровенным, я склонялся к тому же. Но что меня остановило – это показать контраст между нами и ими. С военной точки зрения неправильно оставлять в живых противника, который расскажет о тебе при первом удобном случае, донесёт до командования информацию о численности группы, тактических приёмах и прочем, что впоследствии отрицательно отразится на выполнении приказа, но я захотел сыграть на контрасте. Вдобавок у меня зародился долгоиграющий план. Те, кого рано или поздно освободят, расскажут остальным, что если не сопротивляться, то тебе сохранят жизнь. И данный факт может в будущем сохранить много времени и сил.

– О, я ещё и какой-то инопланетный язык знаю! Как он чихвостит, прям за душу берёт, но до русского матерного ему далеко, – ухмыльнувшись, произнёс Птица-восемь…

– Открывай! – отдал приказ и двое бойцов приступили к деблокированию гермодверей. Поразмыслив, я принял решение выходить не с того входа, откуда в первый раз проникли противники, а с другого, находящегося в противоположной стороне сектора.

Створки гермодверей медленно пошли в сторону и все мы замерли, скрывшись за сооружённой на скорую руку импровизированной баррикадой. По предварительной договорённости, первым в неизвестность пойдёт боевой робот. Он имел камеры визуального обзора и это сыграло решающую роль. Если мы заблокированы и за поднятой переборкой находятся солдаты противника, то мы их обнаружим, а потеря бездушной машины не будет столь трагичной.

– Двадцать метров вперёд, коридор чист. Слева тупик, справа коридор, – докладывал ставший пилотом боевой машины второй американец – сержант Смит. Они с лейтенантом Уолесом как-то подозрительно быстро разобрались с инопланетной штуковиной и образовали сплочённую пару. Один управлял боевой машиной, а второй следил за окружающей обстановкой и его прикрывал.

– Осмотрись до первого разветвления, – тихо отдал приказ.

Потекли минуты ожидания. Слишком медленно двигался этот робот. Вроде и на колёсах, но скорость его меньше двух километров в час, так что пеший боец вполне мог его догнать, а вот убежать – проблематично. Огневая мощь его поражала, да и от волнового заряда не убежишь.

– До Т-образного перекрёстка шестьдесят метров. Движение не зафиксировано, – продолжал слушать доклад Смита. Прошло почти пять минут, а этот тихоход прошёл всего-то тридцать метров, а ему ещё в два раза больше – то есть десять минут, как минимум.

– Внимание всем! – передал по цепочке. – Выходим и занимаем оборону возле гермодверей. Носильщики, не отставайте!

Почему я, не дождавшись доразведки, отдал такой приказ в тот момент не знал. Ведь он выглядел нелогичным, но или опыт Глена сыграл свою роль или какое шестое чувство, но через две минуты мы стояли в коридоре соседнего сектора, а через мгновение освещение мигнуло и гермопереборка под тяжестью своей массы рухнула вниз.

Кто-то тихо выругался.

– После подрыва зарядов в зале контроля РКП сработало аварийное закрытие гермодверей, – рассуждая, произнёс вслух.

– Ты знал об этом, командир?

– Предполагал, – тихо ответил Птице-восемь, – мы в космосе и невозможно представить, что при повреждении важного командного пункта не предусмотрена аварийная блокировка сектора. Теперь эти гермодвери не поднимешь, по крайней мере, без приказа высшего уровня.

– Возможно эти подумали, что произошла разгерметизация.

– Не исключено.

– Впереди движение! – пронеслось по цепи.

Я взглянул на пилота боевого робота, но тот только покачал головой. Пока не добрался наш тихоход до перекрёстка. Но в этот же момент я услышал топот ног.

– Всем спокойно. Стоим на месте! – прошептал, отдавая приказ по цепочке. Наша небольшая группа выстроилась по обе стороны широкого коридора. Впереди по центру двигался боевой робот. Ему оставалось всего-то десять метров до второго перекрёстка, как из-за угла показались силуэты.

– Представьтесь! Кто старший?! Чей приказ исполняете?! – видя, что противник вскинул оружие наизготовку, произнёс громко и чётко. А когда внимание переключилось на меня, шагнул от стены, приближаясь, но не доходя пять метров до них остановился.

– Повторяю свой вопрос… – уже строже произнёс, но выждал паузу, давая тем время ответить. Представляться первым желания не было. Я не знал местного воинского Устава, не знал чинов и прочего, что необходимо произнести при приветствии, а избрал тактику наглого наезда. Ведь вправду, быстрее исполнят повеление того, кто говорит властно, уверенно, не запинаясь.

– Передовой дозор… – опустив оружие вниз, заговорил один из солдат. Их оказалось двое.

– Отставить! Отвечать на вопрос! – перехватил инициативу, а то глазки этих двоих скользили то по мне, то по моим солдатам. И мало ли что они своим опытным взглядом заметят, а что это опытные солдаты, а не виденные ранее «ополченцы», бросилось в глаза сразу. Экипировка подогнана, расположились по диагонали: один чуть впереди, второй чуть позади – прикрывая и вдобавок видно, что с оружием обращаться умеют.

– Сержант Ды́вка, восьмая рота контрабордажной борьбы под командованием капитан-офицера Заме́киса, седьмой сектор, уровень три, – быстро ответил один из солдат, – командир послал нас вперёд осмотреться.

– Где он сам? – задал вопрос, а сам лихорадочно вспоминал, что это за сектора́ и уровни, о которых упоминал солдат. Выходило, что подразделение прислали практически с противоположной стороны корабля-носителя, то есть станции.

– Сзади, с основной группой.

– Много вас?

– Полнокровная рота с усилением. Из-за этого передвижение замедлилось, выбились из графика, и капитан-офицер отдал приказ выдвинуться вперёд и занять оборону.

– Двоим?

– Да, – как-то неуверенно ответил солдат.

Я плохо понимаю полутона, но по интонации, на интуитивном уровне осознал, что дело тут нечисто. Что-то этот сержант не договаривает, но заострять внимание на этом моменте не стал. Выдержал непродолжительную паузу, пристальным взглядом осматривая его, всем видом показывая, что не верю, но сделав вид, что смилостивился, спокойно произнёс:

– Хорошо. У меня был приказ дождаться смены и передать занимаемую позицию, а дальше… дальше вам знать не обязательно. У нас раненый, – я кивнул в сторону, где на мобильных носилках лежал сержант Шанто́сти. А вот дальше на мгновение затупил. Как отдать приказ своим солдатам, чтобы все поняли. Не все у нас владеют местным языком, а на анторском или каком земном языке отданный приказ вызовет подозрения и пришёл к единственному решению. Жестом показал знак «Сбор!» и сразу «Уходим!», продублировав продемонстрированное на местном языке и меня поняли.

– Тяжко пришлось? – задал вопрос сержант. Я пропускал вперёд своих подчинённых, оставшись с дозором противника. С каждой секундой ожидая, что кто-то из них заметит нестыковки: я не представился, не обозначил, к какому подразделению принадлежит наша сборная солянка, кто отдал приказ. И был готов действовать, но заданный вопрос меня обескуражил. Не об этом им надо думать, но, дождавшись, когда последний боец моей скромной десантной группы скроется за поворотом, ответил: «Тяжко. Те, кто там засел хорошо подготовлены и главное их много, не менее двух сотен. Это нам рассказал раненый, которого смогли вынести из сектора. Так что будьте осторожней, не лезьте вперёд, а лучше вызовите дополнительные силы. Они вам пригодятся»…

Торопливым шагом догонял колонну. Бойцы, почувствовав, что дело не дойдёт до кровопролития, быстро удалялись от злополучного тупика.

– Скорее, надо куда-нибудь свернуть! – не дожидаясь вопроса, ответил на взгляд генерал-командора, – Ашш Сошша Хааш, по схеме, что скопировали уточни, куда можем свернуть. Да бросьте вы этого робота. От него никакого толку. Он нас только задерживает, – последние фразы произнёс, догоняя пилота боевой машины. – В арьергард его, но не по центру, а поставьте у стены. На сколько распространяется сигнал? С какого расстояния можно получать картинку?

– Не проверяли, – быстро отозвался сержант Смит, – но по прямой на сто пятьдесят метров сигнал устойчивый.

– Вот и оставь его, чтоб нам в тыл не зашли!

Я обоснованно опасался встретить по пути основную группу, что спешила блокировать дальний выход из сектора. И встреча с ними нам ничего хорошего не сулила. Нас всего-то двадцать, а их, если верить словам солдата, представившегося сержантом Дывкой, не менее ста пятидесяти стволов плюс усиление, а это в моём понимании тяжёлое вооружение, те же боевые машины и вспомогательные части. Так что с двумя сотнями готовых к бою мы точно не справимся, да и обескураживающий обман не прокатит.

– Командир-хоск, – догнал меня ашш Сошша Хааш, – через сорок метров поворот налево, а потом на следующем нужно свернуть направо, и мы окажемся в лифтовом холле.

– Нет, нельзя, – остановился, всматриваясь в перерисованную схему. Все коммуникаторы мы оставили в блокированном РКП, но без карты не остались. Тщательно, сантиметр за сантиметром перерисовали на найденный полимерный носитель, а попросту кусок пластика, разрезав его на квадраты и обозначив их привычными для себя обозначениями, – скорее всего именно оттуда и появится основные силы блокирования. Нужно что-то другое. Всем стоп! – произнёс не громко, но по цепочке передали, и колонна остановилась. Надо отдать должное солдатам, что они не просто остановились в широком коридоре, а заняли оборону, изготовившись для открытия огня с колена. Только мы: я и генерал-командор возвышались над группой.

Я лихорадочно листал прямоугольники с картой-схемой и тут мой взгляд зацепился за незнакомое обозначение.

– Что это? – указал на закорючку. Копированием схемы с планшета на физический носитель занимались анторсы. Каждому выдали планшет и обозначили фронт работ. Они оказались более внимательными и, так скажем, аккуратнее. За каких-то час-полтора, один анторс достаточно подробно перерисовывал увиденное и нам за короткое время удалось сделать два комплекта карты-схемы уровня с прилегающими секторами, а также сектора, где располагались другие РКП.

– Скорее всего шахта. Такое обозначение неизвестно, а визуально убедиться, что это…

– Я тебя понял, – прервал генерал-командора. – Идём туда…

Глава 3

Идя торопливым шагом во главе колонны, я в мыслях перебирал варианты, как покинуть уровень. Предварительно мы обсудили, что будем прорываться на четыре уровня выше, где расположен третий резервный командный пункт. Вот только не учли, что такое крупное усиление прибудет для нашей блокады и лифтами нам не воспользоваться, а намеревались. Спящий сейчас пленный сержант нам всё рассказал. И как пользоваться устройствами перемещения по кораблю, и какая охрана в секторе, где располагается РПК, и… много чего он интересного рассказал, но его знания пока непригодны. Я жалел, что не уточнили непонятные обозначения на карте-схеме – это мой просчёт. Не думал, что придётся практически убегать с уровня, но как это сделать пока оставалась загадкой.

– Командир, вскрываем? – мы остановились возле выглядевшей массивной гермодвери.

– Вскрываем… Что там сзади? – последний вопрос задал, обращаясь к лейтенанту Уолесу. Он был в полном облачении со шлемом на голове, но услышал меня.

– Сигнал нестабильный, но пока картинка поступает. Движения нет, – прозвучало искажённо динамиками. Мы оставили боевого робота относительно далеко позади нас перед последним поворотом к нам, где по схеме размещалась шахта.

– Ясно… Двое вперёд до поворота. Не высовываться, но слушать. Если какое движение, сразу сюда, – отдал приказ двоим солдатам и те выдвинулись исполнять приказ.

– Что там? – обратился к бойцу, что вскрывал дверь. Какие запорные устройства и как они открываются нам также поведал сержант.

– Пару минут. Вскрываем не коммуникатором, а по коду, аварийно.

К счастью и такой вариант открывания дверей имелся, а мы об этом не знали. Вот только требовалось вводить достаточно длинный цифробуквенный код, но таблица с обозначениями у нас с собой имелась. Существовало опасение, что по аварийному открыванию дверей нас смогут отследить. Но это меньшее из зол. Коммуникатор постоянно позиционируется по кораблю и в случае необходимости установить точное местоположение носителя не составит труда. Как оказалось, именно так нас вычислил погибший смертью не храбрых начальник четвёртого РКП, имя которого я не запомнил. В поле зрения систем слежения попало передвижение погибшего офицера. А когда мы вошли в лифтовые кабины, управление ими перехватили и перенаправили, попытавшись уничтожить. Но им это не удалось.

– Готово! – радостно возвестил боец. Я было намеривался зайти внутрь открывавшейся двери, но меня вежливо оттеснил анторс. И вправду, что я по привычке лезу вперёд. Есть кому провести разведку и доразведку.

– Винтовая лестница, уходит вниз и вверх, – возвестил через минуту вернувшийся анторс.

– Командир-хоск, вверх пойдём? – подошёл ашш Сошша Хааш.

Я взглянул на носильщиков. Четверых пришлось прикрепить к спящему сержанту, но по-другому никак.

– Нет, пойдём вниз на восемь уровней, – прежде чем ответить, думал достаточно долго. Мы хотели подняться вверх на четыре уровня, где располагался резервный командный пункт под номером пять, он располагался достаточно близко от нашего сектора, почти над нами, но с носилками по лестнице подниматься тяжелее, чем спускаться вниз.

– Идём ко второму?

– Да, – ответил уверенно и продолжил отдавать приказы, – двое вперёд в авангард, расстояние пять-десять метров от основной группы, замыкает пара, что в дозоре. Отзовите их…

Широченная и крутая винтовая лестница давала возможность идти по четверо, но мы двигались в колонну по одному, только носильщики спускались в удобном им порядке. Преодолев первый пролёт, я убедился, что не зря выбрал путь вниз. Высота пролётов удивила. Метров двадцать, и мы всего лишь спустились на один уровень вниз, а если бы подниматься, то к концу пути выбились все из сил, неся попеременно носилки. И бросить этого сержанта или разбудить, чтобы шёл сам пока нет возможности. Мало ли как отреагирует пленный при встрече со своими, какой сигнал подаст или как-то обозначит, что мы не те, за кого себя выдаём.

– Что-то прям о-очень крутая лестница, – произнёс Птица-восемь. После медицинских процедур он выглядел нормально и не скажешь, что после тяжёлого ранения. Но пока он полностью не восстановился, организм ослаб и ему такая нагрузка казалась запредельной.

– Это техническая шахта. Её первой возводят при строительстве такого рода кораблей, – ответил принц крови, протягивая что-то Птице-восемь, – это еда, нечто вроде энергетического батончика, что входит и в ваш, и наш неприкосновенный запас. Поешь.

– Спасибо.

Мы миновали второй уровень и видя, с каким трудом идут носильщики, отдал приказ остановиться, благо места всем разместиться имелось.

– Вы двое, – указал на тех, кто находился в арьергарде, – смените дозор, пусть вернутся, а вы спуститесь вниз на четверть пролёта и ждите нас. Можете перекусить. Если что-то будет не так или кто-то встретится, подайте сигнал. Солдаты ушли, а мы разместились прям на полу.

– До второго РКП нам восемь секторов пересечь придётся, – произнёс усевшийся рядом ашш Сошша Хааш.

– Я знаю, но поднимаясь мы вверх, прибудем на уровень без сил.

– Понимаю. Но это риск.

– Риск, не спорю и нам со стопроцентной вероятностью кто-то встретится. Но, во-первых, нас там никто точно искать не будет, во-вторых, постараемся выдать себя за усиление, в-третьих…

– Извини, командир-хоск, я тебе доверяю, но у нас нет карт этого уровня. Мы только приблизительно знаем, где он находится, – и это действительно было так. И являлось одним из слабых мест моего плана. Мы не перерисовывали полностью карту, что находилась в коммуникаторе, да и это выполнить физически невозможно. Корабль-станция слишком большая и не один месяц, если не год уйдёт на то, чтобы просто схематически уровень за уровнем, сектор за сектором перенести информацию на материальный носитель.

– Понимаю тебя генерал-командор, – не стал заострять внимание, что он меня перебил. Мы сидели отдельно, Птица-восемь невдалеке, да пара анторсов, что постоянно находились поблизости от ашш Сошша Хааш. Но мы говорили на русском, а Птице-восемь сейчас не до нас. Он о чём-то оживлённо говорил с Уолесом, – но насколько помню карту-схему, второй РКП находится недалеко от шлюзовых ангаров.

– Корабли?

– Да. В крайнем случае пойдём на прорыв и захватим космический корабль.

– Не всякий корабль причинит вред такому массивному космическому объекту, как эта станция, – задумчиво произнёс генерал-командор, а я мысленно удивился, что в его мыслях не возникло идеи воспользоваться кораблём и покинуть станцию.

– А если подорвать корабль, что на внешнем корпусе да при открытом шлюзе и всех поднятых гермопереборках? – внимательно посмотрел на ашш Сошша Хааш. Этот вариант я рассматривал на самый крайний случай, но в моей голове он как-то сам сформировался. Не знаю, это память Глена или умозаключение Гены Беса сыграли роль, но сильный, направленный внутрь космической станции взрыв произведёт сокрушительный эффект. Не скажу, что уничтожит станцию, но выведет множество уровней и секторов из строя – это точно.

– Это может сработать, командир-хоск, – задумчиво произнёс генерал-командор.

– Так что, Саша, не переживай, я помню, что обещал, – произнёс вставая.

– Я тоже помню, хоск, и клятву крови мы исполним полностью, – встав, протянул мне руку истинно живой принц крови. Обычая жать руку у анторсов, ввиду социальных особенностей развития расы, нет, но в данном случае это земной обычай, дающий понять, что договорились. Я пожал врагу, ставшему другом руку и поймал себя на ощущении, что сейчас мы находимся в центре внимания. Все: анторсы, земляне смотрят на нас. Но так долго мы не простояли. Послышались шаги снизу. Я подал сигнал «Приготовиться!» и присел на одно колено, выставив оружие на изготовку.

– Свои! – послышалось снизу.

– Что случилось?

– Внизу, едва слышно распознали посторонние шумы, – тихо произнёс боец.

– Кто-то поднимается по лестнице?

– Трудно сказать.

– Ясно. Сколько до выхода на уровень?

– Минуты две, если быстро.

Если это по нашу душу, то здесь оборону не выдержим. Задавят и без применения боевых роботов. Заблокируют сверху и снизу, а потом… я не хотел думать, что произойдёт потом. Время текло неумолимо и необходимо принять решение.

– Внимание, – говорил шёпотом, но так, чтобы меня слышали, – выдвигаемся до ближайшего выхода на уровень и выходим.

Шли торопливо, стараясь не издавать много шума, но гул от топота множества ног по металлическому основанию, как не захочешь скрыть, но не скроешь, и мы торопились.

– Есть, командир, – доложился солдат, что вскрыл дверь на уровень. Но, зайдя внутрь, дальше оказалась небольшая комната.

– Это шлюзовая камера, – произнёс ашш Сошша Хааш. Мы едва всеми уместились внутри столь малого помещения. Стоять пришлось прижавшись друг к другу, а мобильные носилки с сержантом положить на пол возле стены.

– Вскрывать? – осведомился боец, что приноровился открывать инопланетные запорные механизмы. Оказалось, что их устройства ничего прям сверх мудрёного не представляли. Электромеханический или электромагнитный замок, панель ввода данных, чаще отпечаток пальца, но некоторые открывались при приближении по команде с коммуникатора, но их мы с собой не брали.

– Нет, ждём. Можем заблокировать ту дверь? – указал на выходную в шахту спуска.

– Вряд ли. Повозиться придётся. И не факт, что потом откроем.

– Принято. Двое у входа, приготовиться к бою. Если попытаются открыть входную дверь… – но не успел я договорить, как послышалась возня и дверь медленно поехала в сторону. Впервые нам попалась распашная дверь. Все остальные открывались вверх и тому имелось логичное объяснение – это для того, чтобы она под своим весом автоматически рухнула вниз и заблокировала помещение, но все гермодвери выхода на уровень распашные и сейчас она медленно, но тихо открывалась…