Читать книгу: «Краш», страница 3

– Хотел кое-что проверить.

– Что именно?

– Теперь я знаю, зачем ты носила вот это. – Показываю пакет, на вопросительный взгляд продолжаю. – Чтобы те, кто увидит тебя в игре, не могли вычислить в реале по походке.

Она на пару десятков секунд зависает, потом пытается меня стукнуть.

– Извращенец!

– Я уже говорил, я эстет, любитель прекрасного. Как художник, ты должна меня понимать.

– И что же тут такого прекрасного? Ты так часто затрагиваешь эти темы, что мне иногда кажется, что ты озабоченный.

– Ничуть. Просто ты не представляешь, какой кайф наблюдать, как ты каждый раз краснеешь.

Снова успешно уворачиваюсь. На обед решаем не идти, ограничившись мороженым. Садимся на открытой площадке за самый удаленный столик.

– Сережа…

Я напрягаюсь, она впервые назвала меня по имени. И тон какой-то странный.

– … Я все понять не могу или поверить. Вот ты говорил про себя, что ты такой, как те или даже хуже. Неужели ты также к девушкам относился?

– За волосы так точно никого не таскал.

– Я вообще про отношение. – Она замялась, опустила глаза. – Про мясо.

– Мне не нужно было никогда никого принуждать. Не хочу хвастаться, но желающих стать моими девушками хотя бы на вечер всегда было больше, чем надо. Деньги очень сильно влияют на популярность.

– И где они теперь?

– Деньги?

– Те девушки?

– Там же. С моими бывшими приятелями или с кем-то другим, у кого есть деньги.

– А они тебе нравились.

– Я не шучу, когда говорю, что я эстет. Рядом со мной всегда были самые красотки.

– Я не о том. Ты любил когда-нибудь кого-то?

Пытаюсь сострить, но натыкаюсь на ее взгляд.

– Нет. Интерес какой-то мог быть, а так, чтоб…

– А какие девушки вызывали у тебя интерес? Послушные?

– Самые послушные надоедают быстрее всего.

– А какие?

– Знаешь, когда у тебя и не только у тебя готовы с рук есть, интереса никакого нет, таких много. А я думаю, мог бы даже влюбиться в такую, которую нужно приручать, что ли.

– И как же можно приручить человека?

– Также, как животное. Заботой и лаской, иногда строгостью… А вот когда приручишь, тогда и послушание вряд ли надоест. Потому, что послушна она только тебе, а не всем подряд.

– Получается, – она сверлит меня ехидным взглядом, – ты и меня приручал?

Делаю квадратные глаза.

– И в мыслях не было.

– А получается именно так. То ты заботливый и добрый, хоть к ране прикладывай, то сердитый и злой. Послушание тебе подавай.

Задумываюсь. Начинаю про себя ржать, как в магазине. А ведь она права.

– Ну чего ты лыбишься?! – Она еще больше распаляется.

– Понимаешь, одно дело, когда что-то делаешь для себя, даже приручаешь, например, лошадь потому, что хочется другим похвастаться, у вас такой нет, а у меня самая-самая. А другое, когда ты это делаешь для других. Мне твое послушание нужно, чтоб ты глупости не творила, себе хуже не делала, чтобы брата не мучила.

Я смотрю на нее и гадаю, начнет она реветь сейчас или влупит по башке мне пакетом с башмаками.

– Ты глупости себе только не выдумывай. Ты красивая, ты умница, ты талантливая. Я очень рад, что меня жизнь свела с твоим братом и с тобой. Я рядом с вами себя живее чувствую. Я никогда не наслаждался жизнью, как в эти дни. Какой-то новый вкус к жизни.

– Ты знаешь, мне сейчас иногда кажется, у меня как будто теперь не один брат, а целых два. А иногда…

Теперь я не знаю, мне смеяться или плакать.

Глава 5. Краш+2

Следующие две недели прошли абсолютно спокойно. Энжи порхала вокруг нас с Дэном в новых туфлях, показным послушанием и исключительной прилежностью в работе радуя брата, а меня доводя порой до оскомы. Стремные разговоры больше не заводила, изредка баловала меня в игре, разгуливая по лесу в своих костюмчиках. Учитывая, что главной целью нашей работы были баги, прокачку мы не особо гнали, добавив лишь по паре уровней. Да и ресурсы набивались лишь по ходу выполнения задач Дэна.

Меня продолжал беспокоить неразгаданный прикол в обувном. Никто не появился за эти недели на горизонте, никто ничего от меня не потребовал. В «просто так» я не особо верю. Дэн же, когда я рассказал это ему, возвращая деньги, хмыкнул и сказал, что деньги эти отложит в черный ящик, чтоб в любой момент их можно было отдать. Больше ни придумать, ни предположить он тоже ничего не смог. Я поневоле часто оглядывался на улице.

«Пара уровней» у нас была слегка разная. Учитывая, что стальной кабан, чуть не угробивший Энжи, мне закрыл семерку, а потом я поднялся до девятки, можно сказать, что я вообще сделал три левелапа, только в сравнении с этой красоткой я остался безнадежным нубом, как и раньше. Ей с ее тринадцатым уровнем по-прежнему хватило бы, по моим расчетам, три стрелы, чтобы при желании меня прикончить.

Я вот уже две недели каждый вечер по два-три часа проводил время после работы в спорт зале. Под руководством Никитоса, который оказался шикарным тренером, начали проявляться первые сдвиги, пока не столько внешние, сколько в моих собственных ощущениях. А несколько дней назад мы с Дэном загнали в спортзал и Энжи. Дэну понравилась идея потратить ее дурь и свободное время на что-то хотя бы безвредное, а с моей стороны это была скорее простая вредность. Поначалу была куча отговорок, воплей и даже слез, которые едва не сломали любящего брата, но я был беспощаден.

– Ты обещала меня слушаться. Я сказал, ты будешь заниматься. Если нет, я говорю Дэну, что разговор расторгнут.

Не знаю, как бы воспринял Дэн подобный шантаж, потому для этого разговора момент выбрал в игре. Она промолчала, но вечером, когда я уже поразмялся и улегся на тренажер со штангой, появилась в спортзале, не забыв прихватить спортивную одежду. С первого же вечера, на удивление, она стала заниматься с такой отдачей, хоть и с крайней бестолковостью и риском покалечиться, что в конце концов Никитос стал больше уделять внимание Энжи, чем мне. По его словам, он боялся отойти от нее потому, что она норовила то поднять какую-то чрезмерную тяжесть, то улетала с беговой дорожки, резко добавив скорость. Мне эти ее занятия тоже слегка вылезли боком, один раз засмотревшись, промазал штангой в крепление, чуть не размозжив себе голову. После этого уговорил Никитоса слегка развернуть тренажер, зная, что иначе – нет-нет да отвлекусь на симпатичный вид. А вчера вообще остановил свою тренировку, встал чуть поодаль и откровенно любовался. Никита для Энжи набросал начальный план занятий с упором на китайские гимнастики и лишь немного силовых упражнений, а потому за ее тренировкой можно было наблюдать от начала и до конца, как за представлением. Самые неуклюжие позы и грубые ошибки у нее выглядели изящными и плавными, а каждое движение – танцем. Я наблюдал, как она делала растяжки, выполняла несложные стойки и движения, даже сделала несколько чисто танцевальных движений, наслаждался ее пластичностью и красотой. И одновременно пытался понять свои ощущения. Она идеальна! Она умна и красива, она исключительно талантлива. Талантлива во всем, не только в рисовании. Такой пластики я не видел ни по телевизору, ни на танцполах. Танцовщицы из самых лучших баров рядом с ней – коровы на лужайке. Только… что-то не так. Нет желания обладать таким сокровищем? Вроде есть, но нет животной страсти, желания затащить в постель и закрепить свое право исключительной собственности. Видеть, быть рядом – да, безусловно, а больше…

Она сильно меня задела тогда, в кафешке. Сам не ожидал, что ее вроде бы не обидные слова про брата так резанут по ушам. Меньше всего хотелось бы стать ей братом. Вытирать сопли, когда она жалуется, слушать про ее увлечения или как она с другими проводит время. Упаси, Господи.

Что вообще происходит? Заласканный и зацелованный без преувеличения сотнями самых изысканных красоток Сержик и Крашик докатился до того, что влюбился и буквально боготворит одну-единственную? Ну, нет! Боготворит?.. Да этот противный характер, умение находить на пятую точку самые гадкие неприятности и дерзкий нрав скорее под стать какому-то порождению геенны огненной. Даже в эти недели ее показной ангельской кротости и покорности ни дня не прошло без издевательств и подколов. Что в игре, что в реале, стоит Дэну отвернуться, ее лицо затягивает маска пренебрежения. Даже соглашаясь со мной, она разговаривает чуть ли не сквозь зубы. В том то и дело, что я вполне здраво оцениваю эту стерву… и при этом мне хорошо просто от осознания, что она рядом. Похоже на возмездие.

Закончив тренировку, она проходит мимо меня, еще толком не отдышавшись.

– Класс, хорошо, что вы с Дэном меня уговорили, все-таки. Мне нравится.

Даже не кривляется и глаза довольно сияют.

– Ну скажи уже, как я смотрюсь? – уставилась на меня в явном ожидании пакости или подкола.

– Помнишь, как в игре ты первый раз в купальнике передо мной зарисовалась? – решаю обмануть ее ожидания.

– Ну?

– Когда я увидел, как ты в том прикиде стреляла из лука, я порадовался, что у моего персонажа нет живого сердца.

Она наклонила голову, ожидая продолжения.

– Той картины оно могло не выдержать и разорваться от восторга. А сегодня я пожалел, что я не в нарисованном теле.

– За сердечко испугался? – Она засмеялась, потом перестала, приблизилась и спросила совсем тихо: – А честно, вульгарно, да?

Не удержался, беру ее за плечи, немножко притягиваю к себе. Шепчу:

– Нет, это было очень красиво.

– Врешь, да? – Она стоит в моих объятьях еще с минуту. Оба молчим. Потом она сбегает в душ, а я иду к Никите.

– Сегодня ничего не уронил на себя? – Смеется. – Слушай, повезло тебе с девушкой.

– Да не моя она девушка…

– Угу, видел я только что. – Опять ржет.

– Да честно. Она вообще коллега и сестра моего босса. Какая девушка?

– Та верю, верю. – Приближается к моему уху и понижает голос. – Только она еще в первый день сама так сказала. Стоило мне один комплимент по поводу ее фигуры отвесить. Сразу отшила, не успел даже губу раскатать.

Он опять засмеялся. Стою, перевариваю, пока Энжи выскакивает из душа.

– Еще тут, не идешь? – На ходу продолжает терзать свои волосы расческой.

– Если подождешь, иду.

– Ладно.

Быстро иду в душ. Когда я возвращаюсь, она заканчивает с прической.

– Ты Никитосу сказала, что ты моя девушка?

– А что, не надо было? – Делает задумчивое лицо. – А может, и правда, не надо. Он симпатичный. Я ему понравилась, кажется.

– Пожалей человека, он такого не перенесет.

– Да ладно, я буду совсем хорошая и послушная. – Мурлычет буквально мне в ухо, затем хватает меня под руку и тянет к стойке администратора. – А еще я теперь умею легко приручаться… Никита!

Она орет с половины зала. Я перехватываю ее за талию, пытаюсь удержать, но куда там. Так и доходим в обнимку до стойки.

– Никита, Сережа сказал, – Она делает паузу, мое сердце, кажется тоже, – что я сегодня хорошо работала и заслужила мороженку. Ты как думаешь?

Он смеется и кивает.

– Самую лучшую.

Она продолжает меня тянуть к выходу, а я только замечаю, как крепко она держит обеими руками мою руку на своей талии. Когда мы выходим, сразу отпускает мою руку, а затем убирает ее, не заметив, как я перехватываю ее пальцы, удержав ее руку в своей.

– И что, ты теперь дашь легко себя приручить кому-нибудь другому?

– Почему бы и нет? – Она задирает голову, подставляя лицо ветерку. – Может, меня приручит тот, кому я буду нужна? Краш, а зачем тебе нужно было меня приручать? Не, я знаю, чтоб я не чудила и брата не мучила. Но это для меня и для него. А для тебя что это было?

– Ну… Да не думал я тебя приручать! Говорил же, и в мыслях не было.

Купив мороженое в уличном лотке, медленно идем по тротуару.

– Да ладно, ты действовал точно, как рассказывал. Спортивный интерес? Или, как говорят опыт не пропьешь?

– Ты занудничаешь. Я говорю, даже цели такой не было.

– Вот такой ты страшный и ужасный Краш, который мимоходом разрушает жизни и разбивает сердца. – Со смехом декламирует, понижая, как может, тембр своего голоса.

Я выбрасываю обертку от мороженого и обнимаю ее.

– Это чью я жизнь разрушил?

– Ты читал «Маленького принца»? – Она запихивает мне в рот оставшийся маленький хвостик от своего мороженого, не дав ответить. – А еще скажи, можно ли приручить страшного и ужасного Краша?

– Читал. – одной из немногих прочитанных мной книг был сборник Экзюпери. – А на второй вопрос: многие пытались, но у них ничего не получилось.

– Мы в ответе за тех, кого приручили. – медленно сказала, закидывая мне руки на шею, ее голос с каждым словом становился все тише. – Теперь ты за меня в ответе, вот. И я хочу быть в ответе за тебя. Как думаешь, у меня получится тебя приручить?

Я крепко обнимаю ее, слегка приподнимаю от земли и касаюсь губами приоткрытого рта.

– Мне все чаще кажется, что у тебя уже получилось.

***

Мы с Энжи сначала простояли с час на одном месте, не разжимая объятий, затем брели с черепашьей скоростью, и ускорились лишь после пинка в виде телефонного звонка от Дэна.

– Краш, это мелкое чудовище не с тобой случайно?

– Не знаю на счет случайно, но со мной.

– Пусть тащит свою задницу бегом домой. Там предки с ума сходят. Третий час ночи. Позвонить она могла?

– Ой, мамочки. Я забыла. – кричит в трубку.

– Вы где вообще?

– По городу гуляем. С тренировки топаем.

– Спортсмены, блин, романтики. Ладно, топайте быстрее, я позвоню, успокою. Завтра на работу, не забывайте.

Вызываем такси. Пока ждем машину, целуемся. Она отстраняется.

– Скажи, среди твоих девушек Ангелы были?

Не подумав, ляпаю:

– С десяток, наверное. – Тут же обнимаю и целую в нос. – А вот Энжи – одна-единственная, неповторимая.

Помолчав, спрашиваю.

– Так, а что там про разбитое сердце?

– Я его вот только в кулечек сегодня собрала, вдруг склеится. – Прижимается ко мне, и мы стоим так, пока не приезжает такси.

Она заставляет меня не отпускать такси и ехать сразу домой. Я так и поступаю. Домой попадаю скорее рано, чем поздно. И как оказалось, культурная программа на сегодня еще не исчерпана. Ни по сюрпризам, ни по эмоциям, ни по красоте.

Я едва успел снять футболку и включить чайник, как зазвенел звонок у двери. На автомате открываю, даже не взглянув в глазок.

Там стояла Ольга. Моя мачеха, вторая жена отца. Та, которая исчезла на второй день после ареста вместе со всем ценным барахлом, которое было в доме.

– Привет, Сережа. – Она ждала приглашения. – Нам нужно поговорить.

Делаю шаг назад и приглашающий жест рукой. Она проходит, кладет руку мне на грудь.

– Ты возмужал за эти месяцы.

– Хожу в качалку.

Удивляюсь сам себе. Если попробовать найти среди всех женщин до Энжи ту, которая глубже других проникла в мою душу, то, однозначно, это была она. Когда полтора года назад она появилась в нашем доме, я не воспринял ее всерьез, зато сразу заценил ее красоту. При первой же возможности чуть ли не силой попытался склонить ее к сексу, но получил такой отпор, что мало не показалось. После оплеухи до вечера ее же хлопотами проходил с холодным полотенцем на физиономии. А удар коленом в пах отбил всякие мысли о девочках недели на две. Отцу она ничего не сказала, мы оба старались не пересекаться друг с другом, но думал о ней я постоянно до самого ареста отца. После ее исчезновении тоже думал, но уже в совершенно другом ключе. А тогда ее руки на моей обнаженной груди хватило бы, чтобы я обезумел от страсти. Сейчас мое сердце билось как швейцарские часы. А обида за предательство делала это прикосновение неприятным.

Мы прошли на кухню, она не отказалась от чаю и бутербродов. Как оказалось, она прождала меня в машине под домом больше восьми часов.

– Сережа, я понимаю, как ты должен сейчас ко мне относиться после моего бегства, но прошу меня выслушать сначала. Я поступила так, как сказал твой отец.

Вот тут началось извержение вулкана сюрпризов. Оказывается, я ни черта не знал ни о ней, ни о своем отце. Их брак изначально был деловой сделкой даже без обязательства к сексу. Успокоила немного мысль, что, когда я к ней лез, она не была женщиной отца, хоть и числилась женой. Когда я не удержался, ляпнул это вслух, она грустно усмехнулась.

– Отец предполагал, что такое может быть, оставлял это на мое усмотрение, но предупреждал, что ты не умеешь держать язык за зубами по поводу своих похождений. А к нему я пришла лишь через год, почувствовав, что это нужно мне, что я люблю его.

Вот это точно насчет языка. Сколько раз я мысленно бил себя по лбу, ляпая что-то Энжи. А я как раз думал, это отец обо мне ничего не знает и не хочет знать.

– Я вынуждена была сделать тебе больно, чтобы сохранить репутацию отца и семьи. Извини меня, если это было слишком.

– Меньше не имело смысла. – Улыбаюсь. – А так дошло с первого раза.

Оказалось, отец давно знал, что находится под угрозой ареста. Сделать что-либо, не подвергнув риску свою и мою жизнь, он не мог. И тогда он обратил внимание на Ольгу, работавшую у него к тому времени четвертый год. Он предложил ей фиктивный брак. Единственной ее задачей было скрыть хоть что-то от возможной конфискации и часть передать мне. Ольге была куплена такая же квартира в другом городе. Там лежали несколько карт и некоторая сумма, так сказать, на черный день.

– Отец просил меня выждать хотя бы несколько месяцев, а еще лучше год-два, но тут я решила сделать по-своему. Для этого есть две причины. Я уверена, что отец тебя недооценил и ты способен о себе позаботиться. Вторая причина во мне.

– Можешь сказать?

– Я ношу под сердцем твоего брата или сестру. Я очень боюсь.

Договор Ольги с отцом состоял в том, что она передаст мне восемьдесят процентов от всех средств, которые удастся сохранить. Узнав о ее беременности, я уперся, что не возьму их.

– Выйдет отец, вам понадобятся деньги. И на роды, на ребенка.

– Отец не собирается выходить. Он тяжело болен. Я должна выполнить то, что обещала.

Вот это уже для меня слишком. Сижу совсем огорошенный.

Я убеждаю ее поделить деньги хотя бы поровну.

За окном начинает светать. Ольга неожиданно легко соглашается остаться до утра. Отправляю ее на свою кровать, а сам выхожу на балкон. Есть о чем подумать. Стою, опершись на перила. Неожиданно на мою спину ложатся нежные руки, гладят, разворачивают меня.

– Твой отец потребовал, чтобы я думала о себе и о своем будущем. Он дал мне полную свободу. Так что я могу теперь компенсировать тебе старую обиду. И, если честно, сейчас ты мне очень симпатичен. Ты очень изменился.

Она продолжает меня гладить. Обнимаю ее и слегка сжимаю.

– Я пожалею об этом завтра.

– Это будет завтра.

– И послезавтра. И буду жалеть до конца жизни, глядя в глаза дорогому для меня человеку.

Она долгим взглядом изучает мое лицо, гладит по щеке рукой.

– Да, ты очень изменился. Мне кажется, ты удивил бы своего отца, увидь он тебя сейчас.

Она вернулась в комнату.

– А впрочем, нет. – Она крикнула, уже укладываясь. – Ты очень похож на свою маму. И это его порадовало бы.

– Ты знала ее?

– Да, но только в последние годы. Мне больно это вспоминать. Тяжело смотреть на человека, когда он сломлен непосильной ношей.

Глава 6. Золушка

Звон будильника меня застал на балконе. Мысли роились тучами в моей голове, возникая, теряясь, переплетаясь в самые причудливые выводы. Встреча с Ольгой, разговор об отце, слова о матери – все это скрутило мои мозги в такой узел, что как-то поблекли в какой-то момент даже наши с Энжи отношения. Нет, они не показались менее важными, просто новые мысли и переживания их сдвинули в сторону, выжимая и себе место в моей голове.

– Ты по утрам кофе пьешь? – Ольга уже поднялась.

– Да. Только для начала в контрастный душ нырну. Мне работать сегодня плюс разговор серьезный.

– С этой девочкой?

– Я больше боюсь разговора с ее братом.

Позавтракав, собрались выходить.

– Ты даже денег не берешь с собой? – Ольга указала на стол, где остались лежать карты и несколько перевязанных пачек банкнот. – И со стола убери их. Привыкай к порядку.

– Хорошо, мамочка. – Смеемся оба.

Беру одну карту, все остальное сметаю в ящик стола.

Она вызывается меня подвезти до работы. По дороге болтаем и смеемся. Я выхожу из машины, Ольга меня окликает. Дает визитку.

– Вот мой телефон. Звони иногда… мамочке. – она обнимает меня и целует неожиданно в губы. Я смеюсь и поворачиваюсь к башне, слышу, как отъезжает машина. И вижу знакомый силуэт, сбегающий со ступенек в противоположную от меня сторону. И все сразу понимаю. Догоняю Энжи через квартал. Она взахлёб ревет и не хочет на меня смотреть, в истерике вроде как и не слышит меня. Набираю номер с визитки.

– Ты уже соскучился?

– Вернись! – Рычу так, что даже Энжи притихает и перестает вырываться.

Пока доволакиваю упирающуюся Энжи за руку часть пути, Ольга с визгом тормозов останавливается на старом месте, оглядевшись, видит нас и подъезжает. Силой запихиваю Энжи на заднее сиденье и сажусь рядом. Ольга разворачивается.

– Зачем так пугать беременную женщину?

У Энжи отвисает челюсть. Она ошалело водит взглядом с меня на Ольгу и обратно.

– Ольга моя мачеха. От отца она беременная. – Я не выдерживаю. Та кивает в подтверждение.

– И сколько у тебя таких мачех?

– Одна. Она родственница и друг. И ты у меня одна.

– Нету! – Орет, вырываясь из моих рук. – Нету меня у тебя!

– Слушай, девочка! – Развернувшись всем корпусом, гаркнула Ольга. – Можешь послать его после того, как я договорю, но дослушай.

Продолжила она нормальным тоном.

– Скажи, пожалуйста, хорошо я выгляжу? Правда? И всегда хорошо выглядела. Сережа на меня год назад слюнки пускал. Сильно пускал.

В ответ на наши два возмущенно открытых рта она повысила голос.

– А сегодня я ему повесилась на шею! Имею право, он расскажет. Знаешь, что он мне сказал? Он отверг меня потому, что у него есть ты! Любит! Он! Тебя! А теперь можешь послать его, и он станет таким же мудаком, каким был. Это только для тебя он смог стать добрым, заботливым, честным. Поверь мне, когда я увидела, как он тебе носочки одевал, я не так рот открыла. Его родной отец не поверил бы, что он таким может быть. А он может, оказывается. Но только для тебя.

Энжи ухватилась за мою руку, уткнулась в плечо и снова громко разревелась. Немного успокоившись, она убежала умываться.

– А мне ты за магазин не хотела рассказать? Я две недели хожу, оглядываюсь, каким боком мне этот сюрприз вылезет.

– Не подумала. Прости. Все, я тебя на улице больше не целую. От греха подальше.

Смеемся. Она уезжает. Провожая взглядом машину, чувствую груз на своем плече. Энжи уцепилась за меня обеими руками.

– Помнишь, ты спросил за разбитое сердечко? – По-детски пролепетала она. – Я, когда вас увидела, думала, оно вообще разорвется.

– Глупышка. – Обнимаю ее.

– Угу. – Стоит, упершись носом в мою грудь. – твоя глупышка.

Поднимаемся наверх, Энжи идет в нашу комнату погружения. Я останавливаюсь возле Дэна.

– Дэн, разговор есть.

– Ну. – Он поворачивается. – Если ты хочешь знать мое мнение – я только за.

– Я вообще-то про то, что мы с Энжи…

– Угу. Надеюсь, не сразу в ЗАГС?

– У тебя такой вид, как будто ты давно все знал.

Он достал листок с комиксами.

– Посмотри внимательно на себя здесь. Большими буквами «Он мой герой» и три восклицательных знака. Или я не знаю свою сестру?

– Ну ладно сестру. А меня как ты срисовал?

– Ты ее чуть ли на руках не носил. С чего бы такая забота? Давайте уже. Только не обижай ее. И не потакай, а то на голову вылезет, как мне.

Я подхожу к Энжи, она уже в игре. Чмокаю ее в приоткрытые губы и сажусь в свое кресло.

***

Она сидит, забавно плямкает губами.

– Такое ощущение непонятное.

– Приятное?

– Скорее да. А что это было?

– Не скажу.

– Так не честно!

– Я перед тем, как в игру войти, тебя чмокнул.

– В губы? – Она перепугано на меня посмотрела. – Там же Дэн.

– Твой брат про нас знает больше, чем мы.

– Правда? – Удивленные глаза у ее персонажа получились реально на пол-лица.

– Потопали?

Идя за мной следом, Энжи начинает фантазировать.

– Надо Дэну сказать, пусть в игру поцелуи добавит.

– Угу. А еще секс, ЗАГС и дети.

– Фу таким быть. – толкает меня в спину, затем кричит. – Когда ты уже меня догонишь и перестанешь такой дохлый быть? Я опять с тебя кучу жизни выбила!

Через пару минут мы дошли до нужной локации. Задание от Дэна было большим, но несложным. В игру добавили новые профессии и возможности. И нам предстояло проверить каждый этап и каждый способ. За четыре часа мы собирали травки и варили отвары, выискивали паутину и ткали, лепили горшки и из глины и прочее, и прочее. Первый раз в игре я откровенно взвыл бы от скуки, если бы не Энжи. Она добросовестно собирала, плела, мяла, била кулачками, не замолкая ни на секунду. Она радовалась, как ребенок, если система оценивала ее труд даже низким качеством, хныкала, если попытка проваливалась, подтрунивала надо мной, если мой результат был еще хуже, что бывало довольно часто. Все остальное время она болтала обо всем на свете и ни о чем. Спрашивала меня о моем детстве и рассказывала о себе. Я отвечал мало, иногда сам задавал вопросы, а она говорила и говорила. Она рассказывала о своих проказах и учебе в школе, о родителях и брате. Я узнал даже, что первые свои шаги, как художника, она сделала, разрисовывая школьные тетрадки Дэна. Я слушал, улыбался, а иногда завидовал, сколько счастливых моментов было в ее жизни.

Сейчас же дошел ход до копания в камнях и земле в поисках чего-нибудь полезного.

– Смотри! – Она держала в руках крохотный камешек, сверкающий насыщенным синим цветом, первая добыча. – На, это тебе.

Я понял, что этого момента я ждал, лучше не будет.

– У меня для тебя тоже кое-что есть. – Протягиваю ей красный цветок. Это была первая из двух вещей, которые я попросил нарисовать Лёву.

– Спасибо. – Вижу в ее глазах искреннее удовольствие и одновременно какой-то подвох.

– Что не так?

– Не, все классно. – Потом не выдерживает, смеется. – Это Дэн с Лёвой по твоей просьбе вставили в игру?

– Ну, да, в общем-то.

– Это я ее нарисовала. – Потом состроила гримасу. – А я им говорила, что пригодится, а они «Зачем, зачем?». В общем, халтурщики они и лентяи.

– Извини. – Я почувствовал себя неуютно. Точно халтурщики, но я же не сказал им, что собираюсь дарить этот цветок ей. Хотя Дэн, зараза, уж точно должен был догадаться.

– Не, все равно очень приятно. Спасибо. А вот поцеловать тебя не могу. Поднажми на них, а?

– Могу дословно сказать, что ответит твой брат.

– Я и сама могу. А работать кто будет? Только целоваться будете.

– Где-то так.

Снова начинаю долбить приличных размеров камень. Вдруг он буквально подпрыгивает и начинает быстро с грохотом расти. Слышу сзади вопль Энжи.

– Ой.

Отпрыгиваю к ней и оборачиваюсь к выросшей скале.

«Каменный тролль. Уровень 22, Жизнь 20000, Броня 500, Атака 1000, Защита 1000.»

Это громадище с грохотом делает шаг в нашу сторону.

– Бежим! – Энжи первой оценивает наши шансы.

Отбегаем метров на пятьдесят. Тролль успевает за это время сделать с десяток двухметровых шагов. Медленный, уже хорошо. А вот бить такого гада чем? Броня в пять сотен, а общая защита вовсе тысяча. У Энжи суммарный урон в две сотни просто растворится в его защите. А про меня говорить вообще смешно. Она стреляет в тролля, тот переходит на бег, ускорившись раза в полтора.

– Драпаем! – Подхватывается и улепетывает, не забывая изредка оглядываться.

Когда между нами и троллем оказывается приличное расстояние, останавливаемся передохнуть.

Я внимательно рассматриваю бегущего к нам каменного монстра.

– У него защита падает понемногу от усталости. Смотри. Девятьсот девяносто.

– И что, гонять его неделю без остановки, а потом пилить две? Побежали.

– Точно.

Земля под нашими ногами перестала трястись гораздо позже, чем мы потеряли тролля из виду. Только тогда мы окончательно остановились. Садимся на землю и сидим, пока от усталости не остается ни следа. Кто знает, может, она и на нас так влияет? Дэн, по идее, должен знать. Малейшее движение у самой земли на приличном расстоянии от нас подбрасывает, словно пружина. В этот раз не слышно ни звука. Буквально из-под небольшого камня выплывает облачко и постепенно принимает очертания призрака, как его нарисовал бы я, человек, который карандашом может только почесаться. Над ним появился контур таблички, как у любого НИПа или игрока. Только надпись так и не проявилась, затем пропал и контур. Привидение по широкой дуге облетело нас и исчезло вдалеке. Только потом Энжи повернулась ко мне.

– Слушай, зачем они в игре такую жуть делают? Я Дэна тресну! Перепугалась до смерти. Ой…

– Что?

– Чего-то подумалось… А беременным пугаться нельзя?

– Ну вроде как… И что?

– Значит, Ольге нельзя в игру?

– Значит нельзя. Еще вопрос с излучением от шлема, тоже может быть вредно.

– Значит, и мне нельзя будет, если я когда-нибудь…

– Вот скажи, откуда в этой голове берутся глупости?

– Ну. Мы же с тобой когда-нибудь будем этим заниматься?

– Угу, вот подрастешь еще немного.

– Я совершеннолетняя. Мне не надо расти. – Энжи аж из себя начала выходить. – Я взрослая!

– Взрослая. – Соглашаюсь. – Только тараканам в твоей голове об этом расскажем. Ладно?

– Слушай, а получается, что Ольга тебе сестру родит? – Даже у персонажа в игре глаза засияли радостью. Пацаны, конечно, молодцы с этими эмоциями в игре – даже с НИПами иногда забываешь, что перс нарисованный.

– Лучше брата.

– А если будет девочка? А вдруг она будет на меня похожа? Ну ладно, только характером.

– Теперь я начинаю пугаться. Ты одна мне крышу сносишь. А двоих я точно не вынесу.

– Вот ты злой, все-таки.

***

Дэн сидит и смотрит на нас обоих.

– Ребят, наркоты и спиртного в игре точно нет и не будет. Еще раз, что вы там увидели? Подробно.

Пересказываю еще раз. Энжи почти на каждое мое слово кивает, а потом добавляет:

– Дэн, мне так жутко было. Я в реале описалась бы со страху. Чувство такое, подлетит ко мне и все, нету меня.

Дэн смотрит в монитор, только ощущение такое, что он видит там не ряды строчек, а что-то мне неизвестное.

– Энжи, иди, Краш тебя догонит.

Она переводит возмущенный взгляд с Дэна на меня, я глазами показываю на дверь. Рот медленно закрывается, она выходит, пытаясь топать своими туфельками.

– Ну?

– Нету в игре ничего такого, даже похожего нету… Тролль есть, я сам настраивал, а призрака такого – нет!

– Не было…

– И теперь твоя основная задача – выяснить, откуда он взялся и что это вообще такое. Кстати, завтра запускаем группу.

– Угу. Можно вопрос про Энжи?

– Давай.

– Тебе не кажется, что она вести себя стала по-детски как-то.

– И тебе не кажется. Я спросил, что она чудит. Говорит, что вот такое у нее сейчас состояние души – маленькая девочка в сильных руках. Раздражает?

– Нет. – Улыбаюсь. – Просто привык к подколам, вот и сейчас ищу, в чем подвох.

– Значит, у мальчиков свои секретики? – Несмотря на детские выражения, тон был весьма взрослый и вызывающий. – С кем бы мне девчачьи секретики завести?