Автобиография йога

Глава 5
«Святой-парфюмер» творит чудеса

«Всему свое время, и время всякой вещи под небом». Эта мудрость Соломона не утешала меня. Каждый раз, выходя из дома, я внимательно оглядывался по сторонам в надежде увидеть лицо предназначенного мне свыше гуру. Но наши с ним пути не пересекались до тех пор, пока я не окончил школу.

Между нашим с Амаром неудачным побегом в Гималаи и великим днем появления в моей жизни Шри Юктешвара прошло два года. За это время я познакомился со многими мудрецами – «Святым-парфюмером», Свами Покорителем тигров, Нагендрой Натхом Бхадури, Мастером Махасайя и знаменитым бенгальским ученым Джагдишем Чандрой Босом.

Моей встрече с «Святым-парфюмером» предшествовали два события: одно – услаждающее душу, а другое – забавное.

Добро и зло – это сложная загадка, которую жизнь, подобно сфинксу, загадывает каждому человеку.

«Бог прост. Все остальное очень сложно. Не ищите абсолютных ценностей в относительном мире природы».

Это философское изречение я услышал, когда молча стоял перед храмовым изображением Кали.

Обернувшись, я увидел высокого мужчину, чья одежда, а точнее – ее отсутствие, выдавала в нем странствующего садху.

– Вам удалось отвлечь меня от попытки разобраться в своих мыслях! – я с благодарностью улыбнулся. – Смешение добра и зла в природе, которое символизирует собой Кали^[38], приводило в замешательство и более мудрые умы, чем мой!

– Мало найдется тех, кто разгадает ее тайну! Добро и зло – это сложная загадка, которую жизнь, подобно сфинксу, загадывает каждому человеку. Не пытаясь найти решение, большинство людей платят неустойку своей жизнью – наказание, по нашим временам равное тому, что применяли в Фивах. Но изредка встречаются отдельные личности, которым удается раскусить этот орех. Из майи^[39] двойственности они извлекают истину о том, что в разделении кроется единство.

– Вы говорите с такой уверенностью, господин.

– Долгое время я занимался непредвзятым наблюдением за собой, пытаясь таким исключительно болезненным способом прийти к мудрости. Самоанализ, неустанное наблюдение за своими мыслями – это суровый и сокрушительный опыт. Он превращает в пыль самое стойкое эго. Но честный самоанализ с математической точностью выявляет мудрецов. Путь «самовыражения», признания своей исключительности порождает эгоистов, уверенных в своем праве трактовать Бога и вселенную так, как им вздумается.

Путь «самовыражения», признания своей исключительности, порождает эгоистов, уверенных в своем праве трактовать Бога и вселенную так, как им вздумается.

– Истина, без сомнения, смиренно отступает перед такой высокомерной оригинальностью.

Я наслаждался нашей беседой.

– Человек не сможет понять вечную истину, пока не освободится от амбиций. В человеческом разуме – если отбросить все, что копилось в нем веками, – отвратительно кишит бесконечное множество заблуждений о мире. Никакие битвы на полях сражений не сравнятся с тем, что происходит, когда человек впервые сталкивается со своими внутренними врагами! Это вам не противники из плоти и крови, которых можно одолеть с помощью ужасающе мощного оружия! Вездесущие, неугомонные, преследующие человека даже во сне, искусно отравляющие его разум, эти солдаты невежественных похотей стремятся убить нас всех. Бездумен тот человек, который хоронит свои идеалы, покоряясь общей судьбе. Как его еще назвать, если не бессильным, тупым, недостойным?

– Уважаемый господин, неужели вы не испытываете сочувствия к тем, кто заблудился во мраке?

Бездумен человек, который хоронит свои идеалы, покоряясь общей судьбе. Как его еще назвать, если не бессильным, тупым, недостойным?

Мудрец на мгновение замолчал, затем уклончиво ответил:

– Любить одновременно невидимого Бога, Вместилище Всех Добродетелей, и человека во плоти, явно не обладающего ни одной из них, часто бывает трудно! Но сообразительность равна лабиринту. Стоит приглядеться к себе повнимательнее, и вскоре обнаруживаешь нечто общее для всех людей – стойкое родство эгоистичных мотивов. По крайней мере, в одном мы все похожи. Это сравнение порождает внутри меня полное ужаса смирение, перерастающее, в свою очередь, в сострадание к собратьям, которые не ведают о целительных возможностях своей неисследованной души.

– Во все времена, господин, святые относились к горестям мира так же, как вы.

– Только поверхностный человек теряет восприимчивость к горестям других, погружаясь в личные страдания, – суровое выражение лица садху заметно смягчилось. – Тот, кто непредвзято исследует себя, познает нарастающее вселенское сострадание. Ему даруется освобождение от оглушительных требований своего эго. На такой благодатной почве расцветает любовь Божья. Творение, наконец, обращается к своему Создателю хотя бы для того, чтобы в тоске спросить: «Почему, Господи, почему?» Сгибаясь под подлыми ударами боли, человек, наконец, приходит к Бесконечному Сущему, одна красота которого уже не оставляет никого равнодушным.

Только поверхностный человек теряет восприимчивость к горестям других, погружаясь в личные страдания.

Мы с мудрецом находились в калькуттском храме Калигхат, куда я пришел, чтобы полюбоваться его знаменитым великолепием. Широким жестом мой случайный знакомый отмахнулся от величественных украшений храма.

– Нам не расслышать того, что поют кирпичи и известковый раствор, сердце открывается только человеческой песне бытия.

Мы направились к манящему солнечному свету у входа, где туда-сюда расхаживали толпы верующих.

– Ты молод, – мудрец задумчиво оглядел меня. – Индия тоже молода. Древние риши^[40] заложили укоренившиеся образцы духовной жизни. Их древние изречения по-прежнему актуальны для современных людей. Не устаревшие, выстоявшие перед коварством материализма, эти моральные заповеди по-прежнему формируют народ Индии. Тысячелетиями – а это больше, чем растерянные ученые смогли бы подсчитать! – скептически настроенное Время проверяло ценность Вед. Прими их как свое наследие.

Когда я благоговейно попрощался с красноречивым садху, он поделился со мной прозорливым откровением:

– Сегодня, после ухода отсюда, тебя ждет кое-что необычное.

Я покинул территорию храма и бесцельно побрел дальше. Завернув за угол, я столкнулся со старым знакомым – одним из тех многословных приятелей, который может говорить бесконечно, позабыв о времени.

– Я отпущу тебя, как только ты расскажешь мне все, что произошло за те шесть лет, что мы не виделись.

– Вот незадача! Мне уже пора идти.

Но он схватил меня за руку, выпытывая лакомые кусочки информации. Он был похож на прожорливого волка, с удивлением подумал я. Чем дольше я говорил, тем более жадно он вынюхивал новости. Мысленно я обратился к Богине Кали с просьбой создать для меня вежливый повод удалиться.

Внезапно мой собеседник куда-то отошел. Я вздохнул с облегчением и ускорил шаг, опасаясь повторения болтливой лихорадки. Услышав, что кто-то догоняет меня, я пошел быстрее и не осмеливался оглянуться назад. Но тот юноша одним прыжком настиг меня и весело похлопал по плечу.

– Я забыл рассказать тебе о Гандхе Баба, «Святом-парфюмере», который почтил своим присутствием вон тот дом, – он указал на расположенное неподалеку от нас жилище. – Обязательно познакомься с ним, он интересный. Общение с ним может показаться тебе необычным. До свидания!

И с этими словами он наконец-то ушел.

Примерно то же самое говорил мне садху в храме Калигхат. Безусловно заинтригованный, я вошел в дом, где меня проводили в просторную гостиную. На толстом оранжевом ковре тут и там по-восточному сидели люди. Кто-то благоговейно прошептал:

– Вон там сидит Гандха Баба на шкуре леопарда. Он может придать цветку без запаха естественный аромат любого другого, или оживить увядший цветок, или сделать так, чтобы кожа человека источала восхитительный аромат.

Я посмотрел прямо на святого, и он тут же поймал мой взгляд. Он был пухлым и бородатым, со смуглой кожей и большими блестящими глазами.

– Сынок, я рад тебя видеть. Говори, чего ты хочешь. Желаешь ощутить какой-нибудь аромат?

– Зачем? – мне его предложение показалось довольно ребяческим.

– Чтобы стать свидетелем чуда и насладиться ароматом.

– Вы используете силу Бога для создания запахов?

– А что тут такого? Бог в любом случае создает ароматы.

– Да, но Он заключает их в хрупкие сосуды с лепестками, которые мы выбрасываем после того, как аромат иссякнет. Вы можете материализовать цветы?

– Я материализую ароматы, мой юный друг.

– Значит, парфюмерные фабрики обанкротятся.

– Я позволю им продолжать свое ремесло! Моя цель – продемонстрировать силу Божью.

– Господин, нужно ли доказывать существование Бога? Разве Он не творит чудеса во всем, везде?

– Да, но нам тоже следует запечатлеть часть Его бесконечного творческого разнообразия.

– Сколько времени вам потребовалось, чтобы овладеть этим искусством?

– Двенадцать лет.

– Чтобы создавать ароматы астральным путем! Похоже, мой почтенный святой, вы потратили дюжину лет впустую на ароматы, которые можно приобрести за несколько рупий в цветочном магазине.

– Ароматы увядают вместе с цветами.

– Ароматы исчезают со смертью. Почему я должен желать того, что доставляет удовольствие только телу?

– Мистер философ, вы радуете мой разум. Теперь вытяните вперед свою правую руку.

С этими словами он жестом благословил меня.

Я стоял в нескольких шагах от Гандхи Баба, поблизости не было никого, кто мог бы до меня дотянуться. Я протянул руку, к которой йог не прикоснулся.

– Какой аромат желаешь ощутить?

– Розу.

– Да будет так.

К большому удивлению, середина моей ладони вдруг ощутимо заблагоухала чарующим ароматом розы. Я с улыбкой взял из ближайшей вазы большой белый цветок без запаха.

– Можно ли пропитать ароматом жасмина этот цветок, который ничем не пахнет?

– Да будет так.

Лепестки тут же начали источать аромат жасмина. Я поблагодарил чудотворца и сел рядом с одним из его учеников. Тот поведал мне, что Гандха Баба, чье настоящее имя было Вишудхананда, узнал много удивительных секретов йоги от мастера в Тибете. Тибетский йог, как меня заверили, достиг возраста более тысячи лет.

– Его ученик Гандха Баба не всегда материализует ароматы при помощи слов, как ты это только что видел, – ученик говорил с явной гордостью за своего учителя. – Его методы зависят от характера человека. Он великолепен! Многие представители калькуттской интеллигенции входят в число его последователей.

Я тут же решил не вступать в их ряды. Гуру, в излишне буквальном смысле «чудный», пришелся мне не по душе. Вежливо поблагодарив Гандху Баба, я удалился. Неторопливо возвращаясь домой, я размышлял о трех таких разных встречах, которые принес этот день.

Войдя в двери нашего дома на Гурпар-роуд, я столкнулся с сестрой Умой.

– Ты стал таким модником, пользуешься духами!

Не говоря ни слова, я жестом предложил ей понюхать мою руку.

– Какой привлекательный аромат розы! Он необычайно силен!

Думая о том, что он скорее «сильно необычный», я молча поднес к ноздрям сестры цветок, который гуру при помощи астральных сил наделил ароматом.

– О, я люблю жасмин!

Сестра схватила цветок. Забавное недоумение промелькнуло на ее лице, когда она несколько раз вдохнула запах жасмина, исходящий от цветка, который, как она хорошо знала, не имеет запаха. Ее реакция развеяла мои подозрения, что Гандха Баба лишь внушил мне, что я ощущаю какие-либо ароматы.

Позже я услышал от одного друга, Алакананды, что «Святой-парфюмер» обладал способностью, которая, на мой взгляд, очень пригодилась бы миллионам голодающих в Азии, а теперь и в Европе.

– Вместе с сотней других гостей я находился в доме Гандхи Баба в Бурдване, – рассказал мне Алакананда. – Это было торжественное событие. Поскольку считалось, что йог обладает способностью извлекать предметы из воздуха, я со смехом попросил его материализовать несколько мандаринов, сезон которых давно прошел. Лучи^[41], разложенные на всех тарелках из банановых листьев, сразу же раздулись. Оказалось, что внутри каждой хлебной лепешки появился очищенный мандарин. Я с некоторым волнением надкусил свой, но он оказался очень вкусным.

Годы спустя благодаря внутреннему осознанию я понял, как Гандха Баба совершал свои чудеса. Этот способ – увы! – недоступен толпам голодающих по всему миру.

Различные чувственные раздражители, на которые реагирует человек, – тактильные, визуальные, вкусовые, слуховые и обонятельные – результат вибрационных колебаний электронов и протонов. Вибрации, в свою очередь, регулируются «микротоками» – незримыми жизненными силами или более тонкими, чем атомная, энергиями.

Гандха Баба, настроив себя на силу космоса с помощью определенных йогических практик, получил способность управлять микротоками, чтобы перестроить их вибрационную структуру и получить желаемый результат. Созданные им ароматы, фрукты и прочие чудеса – это реальное воплощение существующих в мире вибраций, а не внутренние ощущения, вызванные гипнозом^[42].

Показанные чудеса, наподобие тех, что демонстрирует «Святой-парфюмер», зрелищны, но бесполезны с точки зрения духовности. Не имея никакой цели, кроме развлечения, они являются отступлениями от серьезного поиска Бога.

Гипноз – это вторжение на территорию сознания другого человека. Его непродолжительное влияние не имеет ничего общего с чудесами, которые совершают просветленные свыше люди.

Гипноз использовался врачами при небольших операциях как своего рода психический хлороформ для людей, которым анестетик может быть противопоказан. Но гипнотическое состояние вредно для тех, кто часто подвергается ему. Возникает негативный психологический эффект, который со временем выводит из строя клетки мозга. Гипноз – это вторжение на территорию сознания другого человека. Его непродолжительное влияние не имеет ничего общего с чудесами, которые совершают просветленные свыше люди. Узревшие Бога истинные святые производят изменения в этом мире грез посредством воли, гармонично настроенной на Созидающего Неземного Сновидца.

Мастера осуждают нарочитую демонстрацию необычных способностей. Персидский приверженец мистицизма Абу Саид однажды посмеялся над некими факирами, которые гордились своими способностями творить чудеса с водой, воздухом и пространством.

– Лягушка тоже чувствует себя в воде как дома! – с легким презрением отметил Абу Саид. – Ворона и стервятник легко летают в воздухе. Дьявол одновременно присутствует на Востоке и на Западе! Истинный человек – это тот, кто праведно живет среди своих товарищей, кто покупает и продает, но при этом ни на мгновение не забывает о Боге!

В другой раз великий персидский учитель так изложил свои взгляды на религиозную жизнь: «Отложить в сторону то, что у тебя в голове (эгоистичные желания и амбиции). Свободно отдавать то, что у тебя в руках, и никогда не уклоняться от ударов судьбы!»

Учитель одним только величием своего примера показал мне, каким должен быть истинный праведник.

Ни беспристрастный мудрец из храма Калигхат, ни йог, прошедший обучение в Тибете, не удовлетворили моего стремления найти предназначенного мне гуру. Мое сердце не нуждалось в наставнике, которого требуется окружать почтением и тем чаще кричать ему «Браво!», чем больше людей вокруг молчат. Когда я, наконец, встретил своего учителя, он одним только величием своего примера показал мне, каким должен быть истинный праведник.

Глава 6
Свами Покоритель тигров

– Я разузнал, где живет Свами Покоритель тигров. Давай сходим к нему завтра.

Это интересное предложение поступило от Чанди, одного из моих школьных друзей.

Мне не терпелось встретиться со святым, который до того, как стать монахом, ловил тигров голыми руками и сражался с ними.

При мысли о таких замечательных подвигах во мне вскипал мальчишеский энтузиазм.

Следующий день выдался по-зимнему холодным, но мы с Чанди радостно отправились в путь. После долгих тщетных поисков в Бхованипуре, расположенном недалеко от Калькутты, мы добрались до нужного дома. На двери висели два железных кольца, которые издали пронзительный звон, когда я стукнул их друг о друга. Несмотря на поднявшийся шум, слуга вышел к нам неторопливой походкой. Его ироничная улыбка так и говорила, что посетители могут стучать сколько угодно, но они бессильны нарушить спокойствие дома святого.

Главное качество искателя истины – это терпение.

Уловив молчаливый упрек, мы с моим спутником были благодарны, что нас пригласили в гостиную. Нам пришлось ожидать так долго, что у меня появились неприятные опасения. Неписаный закон Индии гласит, что главное качество искателя истины – это терпение. Учитель может намеренно подвергнуть испытанию стремление потенциального ученика встретиться с ним. Эта психологическая уловка широко используется на Западе терапевтами и дантистами!

Наконец слуга пригласил нас пройти, и мы с Чанди вошли в спальню. Знаменитый Сохонг^[43] Свами сидел на своей кровати. Вид его огромного тела произвел на нас странное впечатление. Мы стояли, выпучив глаза и потеряв дар речи. Никогда раньше мы не видели такой широкой груди или таких бицепсов размером с футбольный мяч. Необъятную шею венчала голова с ниспадающими локонами волос, бородой и усами. На лице застыло суровое, но невозмутимое выражение. Взгляд темных глаз напоминал одновременно и голубиный, и тигриный. На свами не было одежды, если не считать тигровой шкуры, повязанной на крепкой талии.

Обретя дар речи, мы с моим другом поприветствовали монаха, выразив восхищение его мастерским обращением с крупными представителями семейства кошачьих.

– Не расскажете ли вы нам, как можно голыми руками усмирить самых свирепых обитателей джунглей – королевских бенгальских тигров?

– Сыновья мои, меня совсем не пугает сражение с тиграми. Я мог бы сделать это хоть сегодня, если потребуется, – он по-детски беззаботно рассмеялся. – Вы смотрите на тигров как на тигров, для меня они – ручные кошечки.

– Свамиджи, думаю, я мог бы внушить себе мысль, что тигры – это кошечки, но могу ли я заставить тигров поверить в это?

– Само собой, физическая сила здесь тоже необходима! Нельзя ожидать победы от ребенка, который представил тигра домашним котом! Сильные руки – необходимое оружие.

Свами попросил нас следовать за ним во внутренний дворик, где он ударил кулаком по стене. Кирпич с грохотом вывалился, сквозь зияющую дыру в стене дерзко проглядывало небо. Я чуть не остолбенел от изумления. Тот, кто может одним ударом выбить закрепленные известковым раствором кирпичи из прочной стены, подумал я, наверняка способен вышибить зубы тиграм!

– Многие мужчины обладают такой физической силой, как у меня, но им не хватает хладнокровной уверенности. Те, кто крепок физически, но не умственно, могут упасть в обморок при одном только виде дикого зверя, свободно скачущего по джунглям. Свирепый по своей природе тигр, находящийся в естественной среде обитания, сильно отличается от циркового животного, которого пичкают опиумом! Многие люди, обладающие геркулесовой силой, тем не менее были напуганы до полной беспомощности атакой королевского бенгальского тигра. Выходит, в этом случае тигр в своем воображении превратил человека в дрожащую от страха кошечку. Человек, обладающий довольно сильным телом и необычайно сильной решимостью, может переиграть тигра и заставить его ощутить себя беззащитным котенком. Именно это мне часто и удавалось!

Я был вполне готов поверить, что стоящий передо мной титан способен сделать из тигра кошечку. Казалось, ему нравилось давать нам наставления. Мы с Чанди слушали его с уважением.

– Разум управляет мускулами. Сила удара молотком зависит от приложенной энергии. Сила человеческого тела, этого своеобразного рабочего инструмента, зависит от воинственности и мужества. Ум в буквальном смысле формирует и поддерживает тело. Инстинктивно сохранившиеся в нас из прошлых жизней сильные и слабые стороны постепенно проникают в человеческое сознание. Они выражаются в привычках, которые, в свою очередь, положительно или отрицательно сказываются на состоянии тела. Физическая хрупкость имеет ментальное происхождение, и испорченное дурными привычками тело, попав в порочный круг, мешает работе ума. Если хозяин позволяет слуге командовать собой, последний становится диктатором. Разум аналогичным образом порабощается, подчиняясь диктату тела.

Разум управляет мускулами. Ум формирует и поддерживает тело.

По нашей просьбе этот поразительный свами согласился рассказать нам кое-что из своей жизни.

– С самого раннего детства я мечтал сражаться с тиграми. Мое желание было велико, но тело мое было слабым.

Я не смог сдержать удивленного вздоха. Казалось невероятным, что этот человек, который «мог держать целый мир на своих плечах Атланта», когда-либо был слабым.

– Именно благодаря неукротимому упорству в намерении стать здоровым и сильным я преодолел свой недостаток. У меня есть все основания превозносить ментальную силу убеждения, потому что я познал на собственном опыте, что она и есть настоящий покоритель королевских бенгальских тигров.

– Как вы думаете, уважаемый свами, смогу ли я когда-нибудь сражаться с тиграми? – это был первый и последний раз, когда меня посетила столь непривычная честолюбивая мысль!

– Да, – с улыбкой ответил свами. – Но на свете существуют разные тигры, некоторые бродят в джунглях человеческих желаний. Нет никакой духовной пользы в том, чтобы сбивать с ног диких зверей. Лучше одолей своих внутренних тварей.

– Можем ли мы услышать, господин, как вы превратились из укротителя диких тигров в укротителя диких страстей?

Нет никакой духовной пользы в том, чтобы сбивать с ног диких зверей. Лучше одолей своих внутренних тварей.

Свами Покоритель тигров погрузился в молчание. Его взгляд стал отстраненным, перед его глазами наверняка мелькали события давно минувших лет. Я заметил, что свами слегка колеблется, пытаясь решить, следует ли удовлетворить мою просьбу. Наконец, он улыбнулся в знак согласия.

– Когда я достиг зенита славы, меня опьянила гордыня. Я решил не только сражаться с тиграми, но и показывать с ними различные трюки. Мне хотелось заставить диких зверей вести себя, подобно домашним. Я начал выступать на публике, причем с заметным успехом. Однажды вечером отец с задумчивым видом вошел в мою комнату. «Сын, я хочу тебя предупредить. Ты можешь спастись от грядущих бед и не попасть в жернова причины и следствия своих поступков». – «Ты стал фаталистом, отец? Следует ли позволять каким-то суевериям перекрывать мощный поток моего успеха?» – «Я не фаталист, сынок. Но я верю в справедливый закон возмездия, как учат нас священные книги. Обитатели джунглей возмущены твоим поведением, когда-нибудь это может обернуться тебе во вред». – «Отец, ты меня удивляешь! Ты сам прекрасно знаешь, что тигры красивые, но безжалостные! Даже обильно полакомившись каким-нибудь несчастным существом, тигр тут же воспламеняется голодом при виде новой добычи. Ею может оказаться радостная газель, резвящаяся в траве джунглей. Схватив ее и прокусив ее мягкое горло, злобный зверь пробует лишь немного бесшумно капающей крови, теряет к жертве интерес и уходит прочь. Тигры – самые презренные представители обитателей джунглей! Кто знает, может, мои удары вложат немного здравого смысла в их тупые головы. Я директор лесного пансиона, призванный научить их вежливым манерам! Прошу, отец, думай обо мне как о покорителе тигров, а не как об убийце тигров. Как мои добрые поступки могут навлечь на меня зло? Пожалуйста, даже не настаивай, чтобы я изменил свой образ жизни».

Мы с Чанди слушали рассказ, затаив дыхание, так как понимали возникшую дилемму. В Индии ребенок не может просто взять и ослушаться своих родителей.

– С терпеливым молчанием отец выслушал мои объяснения, а затем ответил с очень серьезным видом: «Сынок, ты вынуждаешь меня поведать тебе зловещее предсказание, данное одним святым. Он подошел ко мне вчера, когда я сидел на веранде в своей ежедневной медитации, и сказал: „Дорогой друг, я пришел с посланием для твоего воинственного сына. Пусть он прекратит свое варварское занятие. В противном случае при следующей встрече с тигром он получит тяжелые ранения, а затем на шесть месяцев будет прикован к постели. Тогда он покончит с прошлым и станет монахом“».

Эта история не произвела на меня впечатления. Я посчитал, что отец пал легковерной жертвой завравшегося фанатика.

Свами Покоритель тигров сопроводил это признание раздражительным жестом, как будто был недоволен собственной глупостью. Затем он с угрюмым видом надолго замолчал и, казалось, даже не замечал нашего присутствия. Внезапно приглушенным голосом он подхватил оборвавшуюся нить своего повествования.

– Вскоре после предостережения отца я посетил столицу княжества Куч-Бихар. Я впервые побывал в этой живописной местности и надеялся отдохнуть и сменить обстановку. Как и везде, любопытная толпа следовала за мной по улицам. Я улавливал обрывки произносимых шепотом комментариев: «Это человек, который сражается с дикими тиграми». – «Это у него ноги или стволы деревьев?» – «Посмотрите на его лицо! Он, должно быть, воплощение самого короля тигров!» Вы же знаете, что деревенские мальчишки ведут себя, как последние сплетники! С какой скоростью слухи, дополненные вымыслами местных женщин, распространяются от дома к дому! В течение нескольких часов весь город поднялся на уши из-за моего присутствия. Я спокойно отдыхал вечером, когда услышал стук копыт скачущих лошадей. Экипаж остановился перед моим домом. Вошли несколько высоких полицейских в тюрбанах. Я опешил. «Для этих служителей человеческого закона нет ничего невозможного, – подумал я. – Интересно, собираются ли они по какой-то неизвестной мне причине привлечь меня к ответственности». Но полицейские поклонились с непривычной вежливостью. «Уважаемый господин, мы посланы приветствовать вас от имени принца Куч-Бихара. Он рад пригласить вас завтра утром в свой дворец». Я некоторое время размышлял над этой перспективой. По какой-то неясной причине мне ужасно не хотелось отвлекаться от своего спокойного путешествия. Но обходительные манеры полицейских тронули меня, и я согласился пойти. На следующий день я был изумлен, когда меня подобострастно сопроводили от порога в великолепный экипаж, запряженный четверкой лошадей. Слуга держал богато украшенный зонтик, чтобы защитить меня от палящего солнца. Я наслаждался приятной поездкой по городу и его лесистым окраинам. Сам королевский наследник стоял у входа во дворец, чтобы поприветствовать меня. Он предложил свое кресло, обитое золотой парчой, а сам с улыбкой уселся на более простое сиденье. «Вся эта вежливость определенно будет мне чего-то стоить!» – подумал я с возрастающим изумлением. Вскоре мне стали понятны мотивы принца. «Все в моем городе только и говорят о том, что вы голыми руками побеждаете диких тигров. Это так?» – «Совершенно верно». – «Я с трудом могу в это поверить! Вы – калькуттский бенгалец, горожанин, выросший на белом рисе. Будьте откровенны, пожалуйста. Вы ведь сражаетесь только с покоренными, накормленными опиумом животными?» Его голос звучал громко и саркастично, с оттенком провинциального акцента. Я не удостоил ответом его оскорбительный вопрос. «Я предлагаю вам сразиться с моим недавно пойманным тигром, Раджой Бегум^[44]. Если вы сумеете одолеть его, свяжете его цепью и выйдете из его клетки без посторонней помощи, то получите этого королевского бенгальского тигра в подарок! Также вам будет вручено несколько тысяч рупий и много других подарков. Если вы откажетесь встретиться с ним в бою, я ославлю вас на все мое княжество как обманщика!» Его дерзкие слова поразили меня, как оружейный выстрел.

Я бросил сердитый взгляд в знак согласия. В волнении приподнявшись со стула, принц с садистской улыбкой откинулся обратно на спинку сиденья. Он напомнил мне римских императоров, которые на аренах с удовольствием натравливали на христиан диких зверей. «Состязание состоится ровно через неделю. Мне жаль, но я не могу дать вам разрешение заранее осмотреть тигра». Уж не знаю, боялся ли принц, что я попытаюсь загипнотизировать зверя или тайно накормлю его опиумом! Я покинул дворец, с удивлением отметив, что на этот раз мне не предоставили королевский зонт и великолепный экипаж. Всю неделю я методично готовил свой разум и тело к предстоящему испытанию. Через слугу до меня доходили самые сказочные истории. Каким-то образом народ узнал про страшное предсказание святого моему отцу, и этот слух по мере распространения обрастал все новыми подробностями. Многие простые жители деревни верили, что злой дух, проклятый богами, перевоплотился в тигра, который ночью принимал различные демонические формы, но днем оставался полосатым животным. Предполагалось, что этот демон-тигр был послан, чтобы унизить меня. По другой невероятной версии оскорбленные мной животные вознесли молитвы к Небесному Тигру и в ответ он послал им Раджу Бегум. Этот тигр должен был стать орудием наказания меня – дерзкого двуногого, так оскорбляющего всех тигров на земле! Человек без шерсти, без клыков, осмелившийся бросить вызов когтистому, крепконогому тигру! Как говорили жители деревни, сконцентрированная ненависть всех униженных тигров набрала силу, достаточную для того, чтобы привести в действие скрытые законы и сразить гордого укротителя тигров. Мой слуга также сообщил мне, что принц со знанием дела подошел к организации поединка между человеком и зверем. Он руководил возведением защищенного от непогоды павильона, рассчитанного на тысячи человек. В центре павильона установили огромную железную клетку с Раджой Бегум, которую для большей безопасности дополнительно отгородили. Пленник без конца испускал леденящее кровь рычание. Его кормили скудно, чтобы разжечь звериный аппетит. Возможно, принц ожидал, что я стану долгожданным лакомством для тигра! На улицах били барабаны, оповещая всех об уникальном событии, и толпы людей из города и пригородов охотно покупали билеты. В день битвы сотни желающих не смогли попасть в павильон из-за нехватки мест. Многие пробирались через прорези, сделанные в мягких стенах павильона, или толпились под трибунами.

Этот тигр должен был стать орудием наказания меня – дерзкого двуногого, оскорбляющего всех тигров на земле!

Мое волнение нарастало по мере того, как история Свами Покорителя тигров приближалась к кульминации, Чанди тоже хранил восторженное молчание.

– Пока Раджа Бегум оглушительно рычал, а слегка напуганная им толпа галдела, я незаметно появился на арене. На мне не было никакой одежды, кроме небольшой набедренной повязки. Я открыл засов на двери ограждения и спокойно запер его за собой. Тигр почувствовал кровь. С грохотом он бросился на прутья клетки, таким устрашающим образом приветствуя меня. Публика притихла от страха и жалости ко мне, я казался кротким ягненком перед разъяренным зверем. В мгновение ока я оказался в клетке, но стоило мне захлопнуть дверь, как Раджа Бегум бросился на меня и безжалостно разорвал мою правую руку в клочья. Обильно хлынула человеческая кровь – величайшее лакомство, какое только может быть у тигра. Пророчество святого, казалось, вот-вот исполнится. Я мгновенно оправился от шока, вызванного первой серьезной травмой, которую я когда-либо получал. Засунув окровавленные пальцы под ткань набедренной повязки, чтобы не видеть их, я взмахнул левой рукой, нанося сокрушительный удар. Зверь отшатнулся, прошелся вдоль задней стенки клетки и судорожно рванул вперед. Я градом обрушил на его голову свои кулаки. Но вкус человеческой крови подействовал на Раджу Бегум, как сводящий с ума первый глоток вина на человека, страдающего алкоголизмом. Сопровождаемые оглушительным ревом, атаки зверя становились все яростнее. С ними не могли сравниться мои попытки защититься только одной рукой, и это делало меня уязвимым перед когтями и клыками. Но я нанес ошеломляющий удар-возмездие. Окровавленные в схватке, мы боролись не на жизнь, а на смерть. В клетке царил хаос, кровь брызгала во все стороны, а из звериной глотки вырывались крики боли и смертельной жажды плоти. «Застрелите его! Убейте тигра!» – раздались крики из зала. Человек и зверь двигались так быстро, что пуля охранника пролетела мимо цели. Я собрал всю свою силу воли, яростно взревел и нанес последний сокрушительный удар. Тигр рухнул и остался лежать неподвижно.