Читать книгу: «Следуя за цветными дымами», страница 4

Я вглядывался в даль, стараясь разглядеть человека, лежащего у костра. Когда я подошёл уже совсем близко, небо вдалеке зажглось ярким пламенем. Не теряя времени, я перешёл на бег и громко крикнул:

– Давид, вставай, твой враг уже близко! – мой голос, усиленный эхом, прозвучал громко, словно глас с небес.

Я указал рукой туда, откуда только что появился, и продолжил:

– Беги, Давид! Ты ещё не готов принять бой!

Мой голос, отражаясь от скал, вибрировал сталью приказа. Молодой человек, похожий на ожившую статую Давида Микеланджело, поднялся с такой лёгкостью, будто земное притяжение для него – лишь формальность.

– Разве уже пора, джинн? – спросил он. – Отдых был недолгим, и мне сейчас не справиться с Голиафом.

Видимо, Давид принял меня за одного из джиннов, которые принесли его в эти горы. Что ж, это даже к лучшему – не придётся тратить драгоценное время на объяснения.

– Видишь зарево, это свет от огненных крыльев демонов. Они прознали о том, куда ты направился, чтобы набраться Божественной силы перед боем, и принесли Голиафа на своих спинах, – мои голосовые связки продолжали извлекать трубный голос, поэтому юноша без колебаний бросился бежать за мной.

– Ты же джинн, почему ты не остановишь демонов и не убьёшь Голиафа? – спросил вдруг Давид.

– Это твоё бремя, Давид, Бог дарует силу только тебе, – не останавливая свой бег, ответил я разгорячённому юноше. – Куда делась твоя храбрость? Ты же сам вызвался побить Голиафа. Верь в Бога, проси его дать тебе силы, и ты победишь филистимлянина, но не сейчас. Ещё не вышел срок брошенному им вызову.

– Почему я должен верить тебе, джинн? Почему я должен бежать от врага, словно овца от льва, вместо того, чтобы сразиться с ним?

– Ты верь не мне, а в силу Бога. Я откроюсь тебе: мне ведомо будущее. Ты убьёшь Голиафа, но не сегодня. Начинай молиться! – в моём голосе уже не было стальных ноток, но это и не требовалось, поскольку Давид и так сосредоточился на молитве.

Мы уже могли видеть, как в брызгах водопада, того самого, где я беседовал с пери, блестела заря, когда небо с грохотом разверзлось. Сверху, словно брошенные разбуженным великаном, в нас полетели валуны.

Я стал свидетелем настоящего чуда: Давид ловко отбрасывал их, как будто это не гранитные глыбы, а бутафорские камни из папье-маше. Куски горной породы шипели и плавились в его руках, рассыпаясь по склону огненными искрами.

Мы миновали место, где я проснулся на берегу ручья, разбуженный весёлым смехом пери, и вскоре оказались перед скалой. Близость огненных демонов разогнала ночные тени, и мы увидели перед собой пылающие тела крылатых существ. На спине одного из них восседал могучий воин, чьи медные латы отражали отблески пламени.

Путь вперёд был закрыт. Я приказал Давиду:

– Рви камень, будто это живая глина! – В моём голосе снова зазвучала сталь. Давид замер, глядя на свои ладони, будто впервые видел их. – Сила уже в тебе! Разве не чувствуешь, как валуны стали легче охапки сена? Как плавится камень в твоих руках, словно воск под пламенем?

Он вдохнул и с молитвой на устах вонзил пальцы в скалу. Базальт, веками спаянный в монолит, зашипел, покрывшись паутиной трещин. Гранитные пласты проминались под его пальцами, будто глина под руками гончара-великана.

Где-то на планете Земля «U-332», недалёкое будущее

Я снова проснулся внутри капсулы, окутанный разноцветными дымами. Похоже, это уже стало традицией – приходить в себя в этой странной субстанции после каждого удивительного путешествия. Здесь явно рослеживалась какая-то закономерность.

Моя кожа всё ещё горела, будто от жара крыльев огненных ифритов, а в ушах стоял грохот – эхо ударов дубины Голиафа по скале, когда он пытался достать нас с Давидом из узкой расщелины. Мне казалось, я до сих пор слышу обрывки его яростных проклятий.

Что это было? Сон? Галлюцинация, вызванная этими дымами? Или в этом мире сны обретают плоть? Я не сомневался: пери, ифриты, Голиаф – все они казались реальными. Я говорил с ними, касался их, даже вырвал перо из крыла пери. Слишком ярко, слишком… осязаемо, чтобы быть просто игрой моего разума.

После того как я принял душ и сел в кресло, выбирая завтрак из всплывшего передо мной списка блюд, мой взгляд упал на журнальный столик. Там лежала моя бейсболка, а на ней – большое перо!

– Ёшки-бабаёжки! – воскликнул я, осознавая, что всё произошедшее со мной в горах оказалось не сном, а явью. – Вот это да! И это вы называете скучной жизнью?

Я тут же начал искать в местном интернете информацию о Давиде и Голиафе. Местная Википедия дословно повторяла то, что в моём мире написано в Библии, в первой книге Царств, семнадцатой главе.

– Фух, всё в порядке, – подумал я. – Значит, я не повлиял на ход истории.

Но моя радость быстро сменилась недоумением. Когда я ввёл в поиск запрос о скульптуре Давида, сеть выдала статью с интригующей фразой:

«… В глазах Давида читается уверенность в своей победе над Голиафом, которую в горах Востока вдохнул в него джинн, ведающий будущее».

– Ха-ха, ну и рисковый мужик этот хранитель Маркус, – сказал я вслух в пустоту. – Бросить «зелёного» ученика в такой судьбоносный для истории момент!

– А я джинн, ведающий будущее, – раздался голос Маркуса за моей спиной. – Помнишь, я рассказывал о законе повторяемости и многовариантности параллельных миров? Именно так он и работает. Ты не мог сделать ничего, что бы кардинально изменило мир.

– А как же слова в статье про «Давида» Микеланджело? – спросил я внезапно появившегося хранителя. – Там говорится о джинне, ведающем будущее. История всё же изменилась, ведь в моей вселенной таких слов в этой статье нет.

– Мой друг, история лишь слегка отклонилась, чтобы обойти препятствие, – ответил Маркус, уже выбравший наш завтрак. – Это как человек, который обходит лужу, но продолжает идти в том же направлении.

– А если бы я не разбудил Давида? – не сдавался я. – Голиаф бы убил его, или Давид убил бы Голиафа, но уже не близ Иерусалима. Это бы существенно изменило историю!

– Нет, нет, мой друг, – покачал головой Маркус. – Ничего кардинально бы не поменялось. Не ты, так кто-то другой сделал бы это. Например, с горы скатился бы камень и ударил Давида в пятку, как в том сне Навуходоносора: камень ударил в ногу колосса.

– А зачем ты мне устроил такое приключение? – спросил я, с удовольствием пробуя фаршированные блины, которые Маркус выбрал на завтрак.

– Чтобы показать, как работает закон повторяемости и многовариантности параллельных вселенных. Твой опыт познания физического мира сковывает твой разум. Я показал тебе мир магии. Он существует.

– Хорошо, с законом ты меня убедил, – сказал я, не желая сдаваться просто так. – А если бы я, засмотревшись на красоту пери, лишился рассудка? Ведь такой вариант тоже мог случиться.

– Ты помнишь, почему за тобой охотится архимаг? – улыбнулся Маркус. – Ты не по зубам ни пери, ни ифритам, тем более Голиафу.

– Откуда такая уверенность?

– Разве ты забыл, что я джинн, ведающий будущее? – ответил хранитель, раскуривая сигару от огонька, появившегося на кончике его мизинца.

– Надеюсь, в следующий раз я не проснусь в сказочном мире верхом на Змее Горыныче, – пошутил я.

Маркус усмехнулся:

– Да, есть и такие миры. Честно говоря, я не большой любитель там бывать. Но, знаешь, прекрасную принцессу тебе всё-таки придётся спасать. Как ни крути!

– Подожди, что?

– Черёд дойдёт и до этого, – успокоил он, словно говорил о чём-то обыденном. – А пока, мой друг, нас ждёт увлекательное путешествие в логово рептилоидов.

– Рептилоидов? Час от часу не легче! – я проворчал больше для вида, но в голове уже крутилась мысль: не слишком ли резко Маркус начал моё обучение?

– Да, Марсель, – кивнул он. – После завтрака к тебе зайдёт твой личный визажист. Тебе нужно подготовиться к поездке в Нью-Йорк.

Следом за Маркусом, который исчез так же внезапно, как и появился, через портал в стене вошёл Илон Маркс. Собственной персоной. После встречи с Давидом меня уже трудно чем-то удивить. Я никогда не испытывал особого пиетета к знаменитостям. Максимум, на что они могли рассчитывать, – это моё уважение. Ведь если человек стал известным, значит, он приложил немало усилий, чтобы этого добиться. А это уже само по себе заслуживает уважения.

– Илон Маркс, – представился человек, очень известный в моём мире. – Я вижу, вы меня узнали?

– X Social, X Space, Tezla, чипы в мозг… Конечно, узнал.

– Именно благодаря этим чипам я сейчас здесь, разговариваю с вами, а не с теми, кто живёт на руинах одной несчастной страны, – произнёс Маркс, и его облик внезапно изменился, превратившись в Джулию Робертсон. Вот тут я удивился. – Теперь я специалист широкого профиля и буду учить вас искусству перевоплощения.

– Илон, скажите, что вы не плод моего воображения, а реальность. Как такое возможно?

– Вы слышали о рептилоидах? – неожиданно спросил он.

И в этот момент произошло нечто невероятное. На моих глазах Джулия Робертсон превратилась в мерзкое существо с чешуйчатой кожей и вертикальными зрачками.

– Вот так я выгляжу на самом деле. Мы, аннунаки, уже давно живём среди людей. Благодаря нашей способности менять свой облик и людской глупости мы захватили эту Землю и уже близки к захвату вашей планеты.

– Выходит, вы мой враг. Зачем же вы открылись мне? – искренне удивился я.

– Я аннунак, но не враг вам, – ответило существо. – Я, если можно так сказать, коллаборант. Я не принимаю ценности моей расы. Я не хочу быть захватчиком и угнетателем. Я на стороне людей.

– Как мне вас называть? – спросил я. – Мне кажется, что Илон Маркс – это не ваше настоящее имя.

– А называйте меня Горынычем, я же рептилоид, – предложил аннунак. – И Маркус меня так называет. Мне нравится.

– А теперь настало время занятий. Смотрите на свою левую руку. Сейчас я буду индуцировать в ваш мозг свои мысли. Внимательно следите за рукой, – и тут произошло то, чего я никак не ожидал. Моя рука начала превращаться в когтистую лапу ящера. Горыныч продолжил: – Вы слышали мои мысли, Марсель. Теперь так же верните своей руке прежний вид.

Не знаю, может быть, в этом мире не работают законы материального мира, но моя рука вновь стала человеческой. Затем, поняв, как это работает, я превратил свою руку в медвежью лапу.

– Я вижу, что вы усвоили урок, – сказал Горыныч. – У вас действительно есть способности к магии. А я поначалу не верил Маркусу, думал, что он преувеличивает. Теперь вижу, что нет. С перевоплощением внешности разобрались, тогда я буду учить вас быть аннунаком. Вы должны знать, как себя вести, наши привычки, пристрастия, шутки, что нам нравится, а что нет. Этому мы посвятим много времени, но для вечерней экскурсии с Маркусом вам нужно научиться двойному блефу.

– Я, в принципе, понимаю, что это значит в картах, но как это может пригодиться мне на экскурсии?

– Это метафора. Вы должны представить, что вы аннунак, переодетый в человека, – ответил Горыныч. – У нас есть время до ужина, чтобы научить вас этому.

– Ладно, будет вам двойной блеф, – сказал я, стараясь звучать уверенно. – Но давай, Горыныч, перейдём на «ты». Якши?

Сам не поверил своей дерзости. Может, стоит придержать коней? Всё-таки передо мной не простой собеседник – рептилоид.

– Якши! – усмехнулся аннунак, и в его голосе появились металлические нотки. – Знаешь, «Илон» с иврита – «дуб». А вот по-узбекски… – он намеренно замедлил речь, – «змей». Прямо как ты, Марсель. Опасный змей.

Глава 6. Мелинарис

Дар, Альянс Свободных Миров, Ситора, недалёкое будущее

Мелинарис Фогг сжала ручку чемодана, собираясь с мыслями перед выходом.

Мундир бортового мага? На месте. Безупречно отглаженный, с новенькими нашивками лейтенанта.

Сумка с ритуальными компонентами? Пристёгнута к поясу. Все флаконы запечатаны, ни единой трещины, ни малейшего шанса на утечку.

Рекомендательное письмо адмирала спрятано во внутренний карман, будто не документ, а улика, способная её выдать.

Девушка задержала взгляд на зеркале, ловя последнюю передышку перед прыжком в неизвестность.

– Вроде всё по уставу, – пробормотала она. – Ничего не забыла… Её комната в поместье адмирала Кирстена – с резными деревянными панелями и витражным окном, бросавшим на пол разноцветные блики – казалась сейчас такой безопасной, такой… тесной.

«Если я сейчас не выйду, то не сделаю это никогда», – пронеслось в голове.

Она рванула дверную ручку, и утренний воздух Ситоры хлынул в лёгкие, свежий, с едва уловимым запахом магнолий из адмиральского сада.

Она резко выдохнула.

«Опоздать – значит проиграть», – прошептала себе под нос старую поговорку курсантов.

Сердце колотилось так, будто пыталось вырваться из груди. А вдруг капитан «Бродяги космоса» уже передумал? Ведь она так долго уговаривала его взглянуть на её резюме. Что, если прямо сейчас он подписывает контракт с каким-нибудь ветераном-магом, прошедшим десятки миссий?

Мелинарис стремительно понеслась вниз по мраморным ступеням особняка Кирстенов, почти бегом. Её тёмные волосы развевались на ветру, словно боевой штандарт.

Тук-тук. Тук-тук.

Ритм сердца сливался со звуком её каблуков, отбивающих дробь по плитке.

Персональный браслет ожил голубоватым свечением, разворачивая перед глазами трёхмерную карту столичного района. Зелёные метки свободных такси мерцали, словно созвездия.

– Ближайший модуль, – скомандовала она, тыкая пальцем в виртуальную точку.

Метка мгновенно сменила цвет на красный.

«Транспортный модуль 451-Д. Прибытие через 38 стандартных секунд».

Мелинарис закусила губу. Тридцать восемь секунд – целая вечность, когда твоя мечта висит на волоске.

Она выскочила на улицу, и ослепительный свет трёх светил Ситоры ударил по глазам. Воздух звенел от гудения антигравов – над головой в несколько ярусов плыли транспортные потоки. Именно в этот момент перед ней материализовалась прозрачная капсула такси. Она приземлилась точно в расчётное время – с лёгким шипением антигравитационных подушек. Её прозрачная сфера переливалась в утреннем свете, словно капля росы.

– Космопорт Альфа, – бросила Мелинарис, едва дверь соскользнула в сторону.

Салон наполнился ароматом свежего полимера и едва уловимым запахом озона – верный признак исправной работы левитаторов.

Пока капсула набирала высоту, Мелинарис впервые за утро позволила себе расслабиться, откинувшись в мягком кресле.

Город за окном представлял собой фантасмагорическое зрелище. Белоснежные небоскрёбы с золотыми шпилями пронзали лазурное небо, их фасады украшали голографические водопады. Внизу раскинулись идеальные парки с озёрами, где плавали экзотические рыбы с других планет. Это был Дар – столица Альянса, где кредитные единицы текли рекой.

Она узнала золотые террасы Министерства Измерений, где чиновники в шелковых мантиях пили кофе из черепов ксеноморфов, копии, конечно. А это багровый купол Академии, где ровно шесть лет назад маленькая девочка с окраинной колонии впервые коснулась рун. Город, освещённый лучами трёх светил, блистал своим великолепием.

«Всё это могло быть твоим», – шептал внутренний голос.

Но Мелинарис не замечала этой роскоши. Её мысли были там, среди звёзд, где её ждал «Бродяга космоса» – скромный грузовой тягач, ставший билетом в новую жизнь.

Там, за пределами атмосферы, в чёрной бездне, где магия пульсирует в такт древним ритмам космоса, её ждали звёзды, сверкающие ярче самых дорогих бриллиантов.

Капсула такси неслась сквозь транспортные потоки, а Мелинарис, прижавшись лбом к прохладному стеклу, ловила отражение своего лица в вибрирующем свете рекламных голограм. Оно напоминало ей тот день шесть лет назад, когда она впервые переступила порог Академии Космофлота. Неожиданно нахлынули такие свежие и приятные воспоминания, калейдоскопом всплывавшие в её сознании:

Первый день в академии…

– Ты уверена в своём выборе? – голос адмирала Кирстена звучал мягко, но в его глазах читалось беспокойство.

Пятнадцатилетняя Мелинарис тогда крепко сжала в кулаке медальон – единственное, что осталось у неё от родителей.

– Абсолютно, сэр.

Академия встретила её ледяным великолепием:

Главный корпус – гигантская кристаллическая структура, парящая над землёй на антигравитационных платформах.

Тренировочные полигоны – лабиринты из светящихся рун, где кадеты отрабатывали магические импульсы.

Библиотека – древний каменный форт в центре ультрасовременного комплекса. Там хранились фолианты, которые дышали при приближении мага…

Экзамен по курсу магии порталов…

– Кадетка Фогг, к доске!

Голос профессора квантовой магии Вейла эхом отдался в памяти. Тот самый день, когда всё изменилось.

Аудитория замерла, когда она подошла к бьющемуся порталу – неудачному эксперименту предыдущей группы. Фиолетовые молнии лизали её пальцы, но вместо страха Мелинарис почувствовала… силу.

– Вы действительно собираетесь… голыми руками?! – прошептал магистр.

Её ладони двигались сами, словно дирижируя невидимым оркестром. Портал сжался в сияющий шар и с тихим хлопком исчез.

– Профессор, куда мне это положить? – её наивный вопрос вызвал шоковую тишину…

Это случилось в библиотеке, в последний год обучения…

Пыльные фолианты шептались под её пальцами. Мелинарис проводила ночи за изучением древних текстов, где описывались «духи машин» – разумные энергетические сущности, обитающие в ядрах звездолётов. Особенно её заинтересовал трактат XII века:

«Корабль, что слышит зов крови,

Примет лишь того, в ком течёт

Энергия предков…»

Она не заметила, как на её шее родительский медальон начал слабо светиться в такт этим словам…

Защита диплома…

– Ваша теория о сознательности корабельных ядер противоречит всем канонам! – профессор Хардин стукнул кулаком по кафедре.

Мелинарис стояла неподвижно, чувствуя, как десятки глаз вонзаются в неё. Вдруг из кармана её мундира раздалось тихое жужжание – экспериментальный детектор, который она тайком пронесла, реагировал на что-то в стенах аудитории.

– Если позволите, профессор… – её голос звучал удивительно спокойно. Она подняла руку, и по залу прокатился шёпот – ладонь Мелинарис светилась голубоватым светом, а в воздухе закрутились энергетические узоры.

– Академия построена на месте древнего храма звёздных магов, не так ли? Его энергия до сих пор в стенах. И она… живая.

В этот момент все приборы в аудитории одновременно включились на полную мощность…

Из тумана воспоминаний её вывел сигнал браслета.

Мелинарис вздрогнула, почувствовав мягкую вибрацию – осталось две минуты до прибытия. Она провела пальцами по родительскому медальону, спрятанному под мундиром.

«На этот раз я докопаюсь до правды», – прошептала она, глядя на приближающиеся огни космопорта. Где-то там ждал «Бродяга космоса» – и, возможно, ответы на все её вопросы.

Бар «Корсар» встретил её гулом голосов и терпким запахом синтетического хмеля.

Мелинарис замерла на пороге, цепким взглядом прочёсывая зал:

– За дальним столиком – группа грузчиков с орбитальной станции, судя по нашивкам.

– У стойки – капитан какого-то планетарного шаттла изучал резюме дрожащего паренька с татуировкой на шее: «Космос или смерть».

– В углу…

Никого. Он не пришёл…

Горло сжало.

– Апельсиновый сок, – бросила она бармену, опускаясь на свободный стул у окна.

Пальцы сами собой начали выбивать нервную дробь по столешнице.

Где он? Неужели передумал? Или…

Мысль обожгла, как раскалённая игла. Адмирал Кирстен. Он мог вмешаться. Настоять. Отменить.

Но нет – её опекун не такой. Он уважал её выбор, даже если не понимал его.

– Для вас, – бармен поставил перед ней два стакана: сок и…

– Я не заказывала пиво.

– Верно. Пиво – для офицера за тем столиком, – кивнул бармен в сторону угла. – Лейтенант Шандор с «Бродяги космоса». Спрашивал про симпатичную девушку, подавшую заявку на вакансию мага.

Кровь ударила в виски.

Мелинарис вскочила, едва не опрокинув стул.

– Господин лейтенант! – её голос прозвучал чётче, чем на строевом смотре. – Мелинарис Фогг, выпускница Академии. Имела честь подать резюме на «Бродягу»!

Мужчина за столиком поднял глаза – тёмные, с сеточкой морщин у уголков. На его мундире красовался тот же значок, что и на её груди: стилизованный компас с семью звёздами – знак отличия выпускника Академии Космофлота.

– Ах, вот вы какая, – его губы растянулись в улыбке. – Поздравляю, лейтенант Фогг. Капитан Кельракис поручил мне вручить вам это.

Он протянул планшет с горящей надписью:

«Приказ №117-К. Мелинарис Фогг зачислена в экипаж КТ „Бродяга космоса“ в должности магистра-стажёра».

– Значит… Я принята?

Шандор улыбнулся, обнажив золотой зуб:

– Добро пожаловать на «Бродягу космоса», лейтенант.

– Янторис Шандор, – представился он, беря кружку из её дрожащих рук. – Но для друзей – просто Ян.

– Тогда я – просто Мелина, – она едва сдерживала улыбку.

Значок на её груди вдруг стал тёплым, будто вбирая в себя радость этого момента.

Терминал экипировки встретил их мерцанием голографических экранов.

– Проходите через сканер, – кивнул Шандор.

Рама вспыхнула синим, пробежав лучами по её фигуре.

«Лейтенант Фогг Мелинарис. Галерея А-117. Миссия: доставка груза с колонии „Земля U-332“. Рекомендации: усиленное питание, модуль квантовой синхронизации, запрет на прыжки через измерения первые три месяца».

Мелинарис фыркнула:

– Я не собираюсь прыгать. Пока.

Конвейер выдал: костюм из умной ткани, меняющей плотность при перегрузках, перчатки с сенсорами для работы с эфирными потоками и дневник мага с обложкой из кожи дракона с Уракса-5.

Шандор покачал головой:

– В моё время выдавали кирку и молитвенник.

Когда они подходили к шлюзу выхода на стартовую площадку, старый штурман вдруг остановился.

– Ты уверена? Последний шанс вернуться в этот… – он махнул рукой в сторону сияющего города, – рай для дураков.

Мелинарис посмотрела на грузовой корабль – корявый, потрёпанный, с облупленной краской.

– Знаете, лейтенант, – она сделала шаг к эскалатору, – алмазы тоже сначала выглядят как обычные камни.

Её нашивка «Маг 3-го класса» блеснула в свете прожекторов.

Где-то в глубине корабля тихо урчали двигатели.

Путешествие начиналось.

– Волнуетесь? – Шандор протянул ей руку, помогая встать на движущую ленту.

– Нет, – солгала она, уверенно шагнув на первую ступеньку.

Правда была в том, что она боялась. Но не космоса. Не опасностей. А того, что наконец-то чувствовала себя на своём месте.

И это было страшнее любой бездны…

На стартовой площадке G-7 стоял «Бродяга космоса» – неказистый грузовик с облупленной краской и странными руническими граффити вдоль корпуса. На корабле вовсю шли погрузочные работы. Всего через несколько недель он должен был отправиться в дальний космос на отделённую колонию Альянса – Земля «U-332».

У трапа курил высокий мужчина в потрёпанном кожаном реглане. Лишь густые волосы с седыми прядями выдавали его почтенный возраст, а в остальном капитан Кельракис ничем не отличался от молодых бравых космофлотцев – с такой же подтянутой, атлетичной фигурой. Разве только глаза как у старого волка – жёсткие, но не лишённые тепла. На шее странный медальон, пульсирующий тусклым светом.

– Лейтенант Мелинарис Фогг, сэр, рада представиться в связи с… – Мелинарис, вытянувшись по стойке «Смирно», приготовилась произнести доклад, который она повторяла множество раз. Однако капитан бесцеремонно прервал её, не дав закончить многократно отрепетированную фразу.

– А-а, адмиральская протеже, – он выпустил дым через ноздри. – Думал, ты в последний момент всё же откажешься от своей затеи попылить в космосе на этой развалюхе.

Его взгляд скользнул по её мундиру, задержавшись на нашивке мага третьего класса.

– На «Бродяге» нет нянек. Если думаешь, что твоя диссертация о «духах машин» сделает тебя особенной…

В этот момент медальон на его груди вспыхнул алым. Капитан нахмурился, резко оборвав фразу.

– Чёрт. Ладно, стажёр, покажи, на что способна. Шандор тебе всё покажет.

Молодая стажёр-маг с волнением в сердце вошла в шлюз старого космического тягача второго тяжёлого класса. Стальной коридор «Бродяги» будто бы дышал.

Мелинарис замерла, почувствовав, как стены слегка пульсировали в такт её шагам. Панели реагировали на приближение, загораясь на миллисекунду раньше, чем нужно. Где-то в глубине корпуса что-то напевало на частоте, которую слышала только она.

– Это… невозможно, – прошептала девушка, касаясь переборки.

В ответ по металлу пробежали тёплые волны, сложившиеся в узоры, поразительно похожие на руны её медальона.

– Нравится? – Шандор появился как из ниоткуда. – Он всегда так встречает новых магов. Особенно… симпатичных.

В его глазах читалось любопытство.

– Капитан не случайно взял тебя, девчонка. «Бродяга» сам тебя выбрал.

Уже на борту Шандор вручил Мелинарис небольшой подарок. В пластиковом контейнере лежали разные мелочи, призванные скрасить долгий полёт: несколько банок пива, бутылка хорошего вина, книги, карандаши, набор игральных карт и другие безделушки. Мелинарис поблагодарила коллегу за заботу и пообещала пригласить его, когда решит откупорить бутылку вина. Наконец-то мечта сбылась. Теперь только вперёд. В космос. Уже завтра.

Где-то на планете Земля «U-332», недалёкое будущее

– Красаучег! – с наигранным акцентом, подражая Жорику Вартанову, закончил мои тренировки по перевоплощению Горыныч. – Если бы я сам не поставил перед тобой задачу освоить двойной блеф, мог бы принять тебя за сородича, который прикинулся Марселем Кольцовым!

– Не зная, что ты Илон Маркс, я бы попросил автограф, как у Галустяна, – пошутил я, подыгрывая Горынычу. – Ещё бы научил меня говорить на рептилоидском!

– На ануннакском, – поправил меня Горыныч. – Это пока лишнее, но до этого дойдёт, если покажешь такие же способности в ксенолингвистике. Теперь слушай внимательно: говорить с аннунаками буду только я. Если кто-то обратится к тебе на ануннакском, сделай вид, что не понимаешь – у вас, людей, это получается очень убедительно. Понял? Никакой самодеятельности!

– Понял, шеф! Я думал, что пойду на экскурсию с Маркусом.

– Маркус будет там, но под другой личиной. Он будет наблюдать за тобой издалека и делать выводы, – объяснил Горыныч. – Пойми, Марсель, миссия, которую на тебя хочет возложить хранитель, крайне важна. Не факт, что ты для неё подойдёшь.

– То есть я могу оказаться не избранным? – подколол я. – И Морфеус найдёт другого Нео.

– Хорошо, что ты вспомнил этот фильм, – сказал Горыныч, подняв ногу, как киношный персонаж. – В Нью-Йорке будет как в учебном фильме про матрицу: «Кого ты видишь, Нео?» Ты будешь видеть обычных людей, но на самом деле половина из них – не люди.

Я приготовился к долгому путешествию, но с удивлением узнал, что попасть в «Большое яблоко» можно, просто выйдя за пределы моей комнаты. Мой проводник, Горыныч, с лёгкостью показал, как это сделать. Он решил отправиться в путь в образе обычного человека. В старом засаленном плаще лесника, потрёпанных джинсах и солдатской шапке-ушанке он напоминал Кузьмича из фильма «Особенности национальной охоты».

Портал в стене комнаты ожил от простого движения правой руки Кузьмича-Горыныча. Позже он рассказал мне, что в его правую лучевую кость встроено устройство из сангиния, называемое «иглой».

Мне разрешили остаться в своем теле, замаскированном, как матрёшка – один образ внутри другого. На мне были потертые джинсовые шорты и грязная красная футболка с несколькими прожженными дырками. Вид, конечно, не самый презентабельный, но мне было все равно, как я выгляжу. Подумаешь, Нью-Йорк!

Честно говоря, я даже слышать не хотел об этой Америке, не то что ехать туда. Я понимал: это параллельная реальность, и даже если бы захотел, Вику там не встретил бы. Но, несмотря на это, душа к этой поездке не лежала.

Хотя… стоп, о чём это я? Всё это осталось в прошлом. Впереди меня ждала новая жизнь, где я надеялся доказать всем, и в первую очередь себе, что я – Марсель Кольцов, и своё счастье я найду. Со мной всё будет хорошо.

На моей груди красовались большие белые буквы «MAAGA», а на голове – бейсболка, некогда ярко-красная, но выгоревшая до бледно-розового цвета. Именно в таком виде, словно люди, прошедшие через трудные времена, мы перенеслись в постапокалиптическую Америку.