Читать книгу: «Вихрь переправ: 4. Если жить хочешь в новом мире», страница 4

– Но как же твоя рана? – не сдавалась Лука.

– Ничего, я справлюсь. Кризис, как говорят врачи, миновал. Мне понадобится помощь от вас, ещё раз. Нужен переправщик. Ваших прислужников я не смею просить о подобной услуге, но может быть ворон или филин разыщут в местной округе мне подходящую птицу? Буду признателен.

– Я поговорю с Гамаюном, – пообещал Матфей Катунь. – Думаю, он не откажется.

***

Четверо сообщников переговаривались в одном из удалённых кабинетов головного штаба праведников – Совета Держав (СД).

Декабрь близился к концу, а вместе с ним и оканчивался годичный срок временного размещения Совета Держав. В январе пройдёт голосование, на котором изберут следующую столицу для штаба. В лидерах по-прежнему: вирийская Аркона и горийский Арвадан. Левирро, столица Буэро, где ныне располагался СД, от голосования своей кандидатуры отказался – слишком хлопотное и дорогостоящее мероприятие. Достаточно и раза в двенадцать лет. Буэрийцы были бы рады, чтоб их страну никогда не рассматривали в роли пристанища, пусть и временного, под головной штаб праведников. Не то что бы они имели что-то против, просто их стиль жизни в корне отличался от всего мира.

Уже половину декабря шло закрытое заседание СД. Главы стран, представленных на заседании, никак не могли прийти к общему знаменателю, дебаты порой достигали высокого градуса, приходилось останавливать диспуты и переносить встречу на другую дату, а после на следующую. Оставалась неделя до января, а кризис не разрешался. И всё из-за одного человека. Но если бы то был один из советников, а то сам верховный!

После арконского инцидента в Левирро шло разбирательство над действиями Флегонта Саркара, прозванного коллегами за глаза «Бессменным», и всё потому, что свергнуть с пьедестала лидерства за двадцать лет его никому не удалось. Возможно, происшествие на площади Свободы замялось бы ещё в самом начале, если бы не возник свидетель с «уликами» и не стало бы известно о вопиющем нарушении Кодекса.

Свидетель, Рослав Митке, он же – бывший начальник службы безопасности при головном офисе праведного братства. Чета Катуней, Юстин и Вида, – те самые «улики». И Э́нна Фри́дди, буэрийский советник.

Вчетвером они тайно собрались поздним вечером в удалённом крыле здания штаба. В руке каждого горела свеча.

Год назад штаб Совета Держав выбрал себе здание среди прочих, отдав предпочтение бывшему железнодорожному вокзалу. Смесь черт классицизма и индустриального стиля, воздушные интерьеры из стекла и стали как нельзя лучше подчёркивали суть праведного братства, да и само здание, созданное в лучшем стиле бозар с колоссальным ордером, сдвоенными колоннами, статуями, подчёркиющими линию кровли, гармонизировало с остальным ансамблем дворцов и особняков, на которых зиждился костяк центра Левирро.

Помещение, в котором проходил тайный сбор, – чей-то бывший личный кабинет прежде – так давно никем не занимаемое, представляло собой небольшое, невысокое пространство с одним вытянутым окном. Так как занимать его никто не торопился, то эта комнатка стала чем-то вроде кладовки, куда стаскивали ненужные вещи. Нагромождения из безымянных коробок с надписями стояли кое-как, и всё же среди них проходили узкие, кривые тропинки, как в лабиринте. Пыли и паутины здесь наличествовало предостаточно, а окна так давно никто не касался, что с уличной стороны можно было различить разве что фон, мутный да нечеткий.

Первым делом Рослав Митке, когда одолел крутые изгибы дорожки, стараясь не зацепить ненароком торчащие края коробок, подошёл к окну и закрыл его портьерами, скопившими на себе столько пыли, что тут же поднялось облако пыли. Все присутствовавшие громко зачихали. На вопрос: зачем он зашторил и без того грязное окно, в которое и так, скорее всего ничего не видно? Митке объяснил: для пущей безопасности.

– Вы уверены, что всё именно так, а не иначе? – уточнила Вида Катунь, направляя свечу в его сторону.

После бегства из подземелья арконовского офиса праведников, светло-зеленые глаза женщины вновь горели живым блеском. Свои шикарные, медового оттенка волосы она завязала в обычный хвост. На женщине было приталенное тёмно-синее пальто из джерси и высокие сапоги.

Советница въедливо осматривала свою верхнюю одежду и уголки губ брезгливо опускались всякий раз, когда цепкий взгляд выхватывал (в таком-то освещении!) пятнышко коварно налипшей пыли или сеточки сухой паутины. Также взор ее отметил вереницу следов, которая останется после их секретного совещания. То-то будет простора для полёта фантазии и домыслов следующему, кто сюда заглянет.

Рослав Митке, которому адресовался вопрос, в длинном сером драповом пальто, как и положено праведникам, нервозно провёл ладонью по темноволосой голове. Кажется, залысины, которые он старательно маскировал длинными прядками, углубились. А всё из-за босса.

– Совершенно уверен, сударыня, – со злобной ноткой выговорил мужчина. И совершенно неясно: злился он на собеседницу или на суть беседы. – Он приговорил нас всех. Кроме вас, госпожа Энна. Но если он узнает, что вы на нашей стороне, поверьте, вам тоже несдобровать.

– Вот только не нужно запугивать и меня, господин Митке, – предупредила, впрочем, мягким и совсем невоинственным голосом советница.

Крепкого телосложения, с чуть заметной полнотой, которая скорее шла её облику, чем вредила, Энна Фридди носила каре до плеч, волосы были выкрашены в приглушённый оттенок сливы. На женщине ладно сидело элегантное, длинное в пол чёрное платье с корсажем, поверх которого наброшено было серо-синее пальто с капюшоном. Подле ног, обутых в остроносые серые ботильоны, расхаживал крупный черный кот Асдей. Зверь искоса поглядывал то на людей, то на их прислужников, задерживая подолгу на них взгляд жёлтых глаз.

– И почему мы не включим свет? К чему эта маскировка со свечами? К тому же, окно зашторено, – поинтересовалась она у Митке, проведя по воздуху рукой. Запах плавленого парафина досадно раздражал, смешиваясь с пылью затхлого воздуха.

Действительно, здание, не в пример остальным административным сооружениям Леввиро, пользовавшимися, как и положено, свечным освещением, было оснащено передовым генератором. Но Митке попросил каждого прихватить по паре парафиновых свечей, которые вставил в специальные подставки.

– Электрика скорее привлечёт ненужное любопытство. Это мера предосторожности.

– Глупости всё это. Кому мы нужны? – развела руками сливовая брюнетка. – Уже полмесяца прошло, как вы тут. Совет уже направил Саркару приглашение на собрание. Он должен явиться не позднее 30 декабря, иначе его кандидатура будет снята, а его обязанности вручат временно исполняющему.

– Который, как я понимаю, – как все мы понимаем – будет выдвинут со стороны хозяйки-страны, – проницательно подхватил праведник, с прищуром глядя прямо в глаза советнице. В глубоких тенях, дрожащих и живых в свечном свете, его орлиный нос смотрелся дьявольски зловеще. – То есть, Буэро.

– Это ещё не точно, – возразила, но несколько заторможено госпожа Фридди. Очевидно, прямое указывание на её кандидатуру смутило женщину, хотя не стало неожиданностью.

– Ладно, про выборы потом. Вы лучше скажите: нам-то с Ид что делать? – тут в разговор включился и Юстин Катунь, которого борьба верхушки праведников нисколько не волновала.

Великан-супруг Виды Катунь до поры стоял молчком, то почёсывая пятернёй тёмно-каштановые волосы, в которых прибавилось седины, то разминая пальцы ладоней до характерного хруста – будто собирался пустить их в скором времени в ход. В отличие от остальных, на Юстине была неброская одежда: темно-синие джинсы с широкими подворотами, серый свитер крупной вязки с громадным воротником и короткий черный пуховик. На ногах широкие черные ботинки с толстой подошвой. Вокруг одной из ног колечком скрутился верный прислужник, уж Ксафан. Союзник принёс его в нагрудном кармане пуховика и достал – змее привольнее на твёрдой поверхности, нежели в подвешенном состоянии. Тут же поблизости сновал и ко всему тщательно принюхивался Велизар, приятель Ксафана и прислужник Виды Катунь. Ситри, серо-бурая куница Митке, держалась в сторонке от этой странной парочки, впрочем, и к чёрному коту она испытывала не больше доверия.

Бывший сотрудник Саркара перевёл на Юстина лисьи светло-карие глаза, взгляд не сулил ничего хорошего.

– Лучшее, что вы можете теперь сделать – затаиться, спрятаться и ждать, – дал совет таким властным и беспрекословным тоном Митке, который отдавал скорее приказом, нежели рекомендацией.

– Да сколько ж можно? Прошо полмесяца! – досадливо посетовал Юстин. Его голос, глубокий и басистый, и неожиданно громкий сотряс стоячий воздух кабинета. – Нам с Ид надоело скрываться, словно мыши в норах. К тому же до финала вашего грандиозного шоу под названием «Призовём мерзавца к ответу» осталось несколько дней. Что может произойти?

– Говорите тише, пожалуйста! – сердито прошипел праведник, беспокойно озираясь то на дверь, которую предварительно заперли изнутри, то на прикрытое окно. – Вы и представить себе не можете, Юстин, как длинны руки Саркара. И это не паранойя. У него есть свои люди даже в Совете. Я много чего знаю о Бессменном. А ещё больше не знаю.

– Вот и скажите на Совете всё, что вы знаете, – посоветовала Энна Фридди, отставив свечу на одну из коробок и сложив руки на груди. Эта игра в шпионов её начинала раздражать. – А то вы только и делаете, что пугаете, да предупреждаете. От слов – к делу.

– Вы не понимаете, госпожа Фридди. С Бессменным нельзя вести войну в лобовую. Он слишком хитер и жесток. Да что там! Вы забыли, что он учинил недавно на площади Свободы? Это же подлость!

Митке так разволновался, что приостановил поток слов. На лице проступили красные пятна, вконец испортившие его и так непривлекательную внешность. Куница, нервозно крутившаяся вокруг его ног, вдруг пружинистыми скачками направилась по извилистому направлению меж коробковых гор к двери. На это никто не обратил внимания, кроме змеи. Ксафан застыл на месте, приподняв голову над полом.

– Нам мало что известно, господин Митке, – сдержанно высказалась праведница. Её глаза оливкового оттенка в свечном мерцании теперь казались едва ли не угольными. – Вас там не было. На тот момент вы находились в кабине самолета вместе с супругами Катунь. А из головного офиса нам отказались давать пояснительную информацию насчёт операции, которую провёл Флегонт Саркар. Всё, что нам довели: это было важное предприятие по захвату лидера группировки вурдалаков.

– Ещё бы он вам все свои карты раскрыл! – ярился бывший начальник безопасности на себя, на чёртову беспристрастность Совета и нейтральность к ситуации, в которой Митке тонул отчаянно и безвозвратно, он еле сдерживался, чтобы не схватить праведницу за плечи и встряхнуть её хорошенько, чтобы здравый смысл пробудился внутри её хорошенькой головки. – Да этот плут всех вас обвёл! Но у меня еще остались верные человечки в Арконе. Всегда нужен запасной ход. Они-то мне и поведали те подробности, о которых наш любезный №1 предпочёл умолчать.

– Ну, так выкладывайте, господин Митке, не томите! Вы же за тем и привели нас в этот чулан, чтобы поделиться тайными сведениями. Ведь так?

Митке послышалось, или в голосе советницы зазвучала едва прикрытая насмешка? Она не верила ему! Ну, разумеется, кто он такой, и что его слово стоит против слова Саркара? Кошачье мяуканье против львиного рыка. И тем не менее…

– Вам известно, что на площади Свободы кроме Астрогора находился и всеслух, то есть Матфей Катунь, с группой друзей, – продолжил чуть более эмоционально, чем сам того желал, Рослав Митке, стараясь смотреть поверх сливовых волос Фридди.

– Да, но это не противоречит уставу братства, – подтвердила осведомлённость женщина, переводя на родителей упомянутого всеслуха осторожный взгляд. – Ничего личного, госпожа Катунь, господин Катунь, но сама природа всеслуха опасна для населения, косвенно или напрямую. Поймите, если демон с такими возможностями попадёт в руки вурдалаков, то может случиться что угодно. И ничего хорошего, разумеется. Но братство всегда действовало в рамках строгих правил.

Юстин сжал руки в большие кулаки и убрал за спину: в последнее время любое упоминание о его сыне, как о каком-то подопытном объекте вызывала лютый гнев. Но на женщину, пусть и принадлежащую к праведному братству, он не желал распространять свою ярость. Пусть дамочка и сверлила его пронзительным взглядом, пусть и подвергала сомнению доводы Митке – что-то в ней самой внушало Юстину Катуню невольное уважение к её персоне. Каким-то подспудным чутьём он знал, что она поверит, и наверняка сможет встать на сторону сына. А союзник им сейчас, ох, как нужен! Но что-то Ксафан совсем разнервничался, даже зашипел.

– Да вы что?! Поверили! А я как раз знаю, что нет! – Шепот арконского праведника уже грозил перейти в громогласную речь. – Кроме того, что он попрал Кодекс, вооружив оперативников огнестрельным оружием, он дал прямой приказ – стрелять на поражение. Да, сударыня, – теперь лисий взор его глаз устремился на бледное лицо Виды Катунь, – Сакар приказал своим людям уничтожить всех, кто был на площади: вурдалаков, всеслуха и его компанию. Всех! Вот, что он утаил от Совета. Вурдалаков практически всех перебили. Астрогор и горстка его людей чудом улизнули из этой бойни, впрочем, как и ваш сын с друзьями. Возможно, они и помогли сбежать вурдалаку. Но от этого положение Матфея лишь усугубляется: теперь его официально могут признать сообщником лидера вурдалачьей группировки и дать официальное разрешение на поимку живым или мёртвым.

– Что вы такое говорите? Мой сын? Он не мог стать союзником этого злодея, – запротестовала мать Матфея, супруг положил руки ей на плечи. – Это какая-то ошибка.

– Ну не знаю, сударыня, ошибка то или нет, но очевидцы утверждают, что в том месте, где лежал раненый вурдалак, оказались всеслух и остальные юнцы, а затем вокруг них образовалась ветряная воронка, которая схлопнулась и оставила после себя пустое место. Всё указывает на то, что они действовали сообща.

– Нет, нет, нет….

Белый хорёк затявкал внизу, очевидно стараясь ободрить госпожу, но она рассеяно смотрела перед собой, переваривая новую перспективу будущего для сына.

– То, что Саркар допустил массовое убийство, которое могло произойти невольно на глазах случайных свидетелей, тягчайшее преступление против Кодекса и устава братства, – усвоив новые подробности, изрекла Энна Фридди, продолжая излучать невозмутимое спокойствие, в отличие от остальных собеседников. – Но вы правы, господин Митке, эти подробности говорят скорее не в пользу юноши, а против него.

– И что? Вы будете его судить? Или устроите облаву, как на дикого зверя? Мы думали, что вы… – возмущение, гнев и горечь сжали горло Виды, она отвернулась и прижалась к плечу мужа, но не затем, чтобы унизительно расплакаться. Нет, она не покажет своей слабости, не теперь.

– Послушайте, наш сын не мог… – резко начал было Юстин, но строгий и острый взгляд праведницы его остановил.

– Я не судья, чтобы теперь выносить приговор Матфею Катуню. Не мне решать его судьбу. Но я всегда придерживаюсь фактов, проверенных достоверно. И я могу вам обещать, что пока я не выясню всё до мельчайших подробностей, ваш сын, равно как и его спутники, могут рассчитывать на моё покровительство в той степени, каковой достаточно, чтобы их жизни ничто не угрожало. Я против крайних мер. По правде говоря, много в уставе братства пора бы упразднить да и вовсе отменить. Но до этого ещё не скоро.

– Вы на нашей стороне, советница Фридди? – уточнила Вида Катунь, не совсем доверяя собственному слуху. Женщина повернулась лицом к правденице.

– Скажем так: я на вашей стороне, пока не доказана вина всеслуха. Так понятно?

– Более чем.

Вида заметно расслабилась.

И вот тут все прислужники начали вести себя странно.

Юстин наконец-то прислушался к шипению ужа. Рослав Митке заметил, что Ситри мечется у двери, принюхиваясь к порожной щели.

– Мы не одни, гос-с-сподин, – предупредил союзника Ксафан, устремив блестящую в тени голову к Юстину Катуню. – За дверью чей-то прис-с-служ-шник.

– Что? За дверью кто-то есть? – всполошился басистый голос Катуня-старшего.

На этот раз его удержали от опрометчивого порыва ладони миниатюрной супруги – Вида Катунь, скорее всего, сама испугавшись, вцепилась мужу в рукав, и тому ничего не оставалось, как стоять на месте. К тому же, Юстин по природе близорукий, так и не обзавелся новой парой очков после утраты старых, а таранить завалы коробок и тем самым затруднять выход всем остальным – та ещё идея. Спасибо менее импульсивной Ид, она частенько одёргивала его от глупых поспешностей.

Чёрный кот советницы, ловко протиснувшись сквозь нагромождения коробок, присоединился к скачущей в каком-то нервозном танце кунице.

– Госпожа, за нами следили и подслушивали, – громко промяукал Асдей. – Я слышу, как шаги удаляются.

– Только этого не хватало! – на лице Энны Фридди впервые проявилась неуверенность и замешательство. – Ты уверен, Асдей? А кто это? Можешь определить?

– Вот зараза! – вырвалось у стоявщего рядом с женщиной Рослава Митке. Лицо его посерело. – Вот ведь дьявол!

Кот приложил мордочку к щели под дверью и втянул воздух ещё. Куница пыталась тоже идентифицировать запах шпиона, но ей удалось разгадать меньше.

– Это какой-то грызун, госпожа, довольно крупный. Но это всё, что я могу сказать, – виноватым голосом произнёс чернобокий прислужник.

– Значит, грызун, – задумчиво проговорила вслух Фридди, – ничего, Асдей, ты молодец.

– Может, пока не поздно, стоит открыть дверь и догнать нашего шпиона? – предложил визгливым от страха голосом Митке.

– Нет, – отклонила его идею советница, – если мы поймаем прислужника, то обнаружим тем самым, что в курсе слежки. У нас должно быть пусть и минимальное преимущество. Вот узнать бы точнее, что за прислужник подслушал наш разговор?

Вида Катунь, села на корточки и обратилась к хорьку, белоснежный зверёк доверчиво поставил передние лапки ей на колени и внимательно смотрел в глаза.

– Велизар, у тебя превосходный нюх. Ты сможешь распознать, что за зверь был за дверью?

Хорёк будто того и ждал. Он припустил к двери, цокот его коготков раздавался по настилу старого паркета.

– Кот прав. Вне всяких сомнений, это грызун. Фуууур! – протявкал Велизар, хорошенько втянув воздух под дверью.

– Ещё бы я был не прав, – с апломбом мяукнул Асдей.

– Это не хомяк, не крыса и не морская свинка, – продолжал анализировать запах прислужник Виды. – Нет, нет и нет. Ах, вот оно! Есть!

– И кто же это, Велизар? – взволновано потребовала союзница.

– Это белка, госпожа! Никаких сомнений – это белка. Фых!

Вида озвучила слова прислужника.

– Это может существенно нам облегчить поиск нашего недруга, и возможного сообщника Саркара, – объявила советница Фридди. – Белки есть у двух советников, насколько мне известно. Будем на то уповать – что кто-то из них действует напрямую, а не подослал пособника. Иначе – это искать иголку в стоге сена.

– Лучше бы меня послушались и попытались отловить грызуна, – посетовал Митке, открывая дверь.

– Не всегда нужно идти прямым путём, господин Митке, – невозмутимость вернулась в голос праведницы. – Кстати, не забудьте затушить свечи. Здесь столько всякого хлама, что не дай Творец, вспыхнет пожар.

– Так, а нам-то что делать, господа? – прозвучал обеспокоенный голос Юстина Катуня. Он уже подобрал ужа и спрятал его во внутренний карман пуховика.

– Господин Митке, вы взяли на себя обязательство за сохранность жизней супругов Катунь, вам и решать их дальнейшую судьбу, – распорядилась Энна Фридди, неожиданно задорно, даже кокетливо тряхнув головой, отчего в свете искусственного освещения в коридоре волосы вспыхнули невероятным оттенком пурпура, прямо-таки нереальным. – А мне пора. Да, кстати, мы с вами никогда не были в этом кабинете и свечей не жгли.

Не дожидаясь ответа, женщина направилась прочь, по коридору, жеманно виляя довольно соблазнительной округлостью бёдер. Вида вдруг поймала себя на мысли, что Фридди самая невероятная праведница из всех, которых ей пока пришлось лицезреть. Чёрный кот миниатюрной тенью грациозно следовал за союзницей.

– Митке? – напомнил Юстин замешкавшемуся праведнику.

– А? Ах да. Вам лучше сменить квартиру, – рассеянно выговорил он, всё ещё смотря вдаль пустого коридорного русла. – Завтра же пришлю за вами человека, он поможет переехать вам в другой район Левирро. Она права, я в ответе за вашу сохранность. А вы теперь – единственные ценные свидетели.

В сквере, неподалёку от штаба Совета Держав, на деревянной лавочке сидел мужчина. Поблизости высился газовый фонарь, один из многих, коими освещалась столица Буэро в темную пору суток. Заметив движение в тени, незнакомец встал. Он оказался высокого роста и весьма крупным. Длинное пальто графитового оттенка натягивалось в области выпирающего живота.

Маленький зверёк скачущими движениями приблизился к стоящему человеку, замерев у самых ног. В рассеянном свете фонаря стало видно, что это белка, причём настолько тёмного окраса, что цвет её меха легко можно было принять за чёрный.

Незнакомец сделал едва заметное движение пальцами руки, и прислужник резво вскарабкался по одежде на плечо. А затем белка ловко юркнула в один из широких рукавов пальто, только пушистый хвост и мелькнул.