Чужой муж

Глава 1.

– Жалюзи прикрой, – прошу Вадика, прикладывая ко лбу холодную бутылку воды.

Голова трещит от похмелья, а солнце, сука, бьет прямо в глаз. Будто лазерным лучом кроит мой череп.

Словив насмешливый взгляд Лебедева, морщусь от боли.

– Иди нахер…

Вадик, покашливая в кулак, привлекает наше внимание и снова начинает бубнить, указывая рукой на экран.

Я пытаюсь слушать, но мне настолько хреново, что хочется сдохнуть прямо сейчас.

Прижав руку ко рту, громко икаю.

– Бл*дь, Олег! – рявкает Резников, – иди пожри чего-нибудь!

– Да не лезет ничего!

– Правда… За*бал бухать… – подтверждает Рус, швыряя в мою сторону папку с идеями Вадика в печатном виде, – читай, давай.

Ставлю бутылку на стол и открываю распечатки. Да ну, нахер – от хоровода букв на бумаге только тошнота усиливается.

– Короче, – Глеб Резников поднимается на ноги, задвигает свой стул и, проходя мимо меня, хлопает по плечу, – прерываемся на обед. Давай, Олег, приводи себя в рабочее состояние. Встречаемся здесь же в 14:00.

– Аспирина выпей, – добавляет Лебедев.

– Если бы не выпил, я бы сегодня вообще не встал.

Выходят из кабинета, а я из-под полуопущенных век наблюдаю за Вадиком. Тот, недовольно поджав губы, яростно долбит по тачпаду своего ноута. Видимо, рассчитывал отстреляться до обеда и свалить.

– Тебе действительно нужно что-нибудь съесть, – притворно – уважительным тоном говорит он.

Открыто грубить, как друзья, он не станет. Ссыт.

– Да ладно, бл*дь…

Зажав свой скарб подмышкой, тот выскакивает в приемную и нарочно громко хлопает дверью.

– Сука…

Устроив голову на спинке кожаного кресла, закрываю глаза. Как же паршиво. Малейшее движение, звук или даже дуновение воздуха по моей небритой морде отдают в голову резкой болью.

Зачем я столько пил?!..

Вообще не помню, как вчера оказался дома. Радует, что не притащил туда никого.

Помню, как с парнями в Пикселе пили и кальян курили, там же девочек сняли и поехали с ними в спа. Помню блондиночку рядом. Вернее не саму блондиночку, а ее светлую макушку у моего паха и в той же локации сочный зад. Потом, вроде в караоке собирались, а следом – провал.

Сдавив виски пальцами, поднимаюсь на ноги. Пол подо мной тут же начинает раскачиваться. Но парни правы, надо заставить себя чего-нибудь съесть и покурить. Иначе я до завтрашнего дня не оклемаюсь.

Выхожу из кабинета и под сочувствующим взглядом нашего офис – менеджера Катеньки плетусь к лифту.

Ступаю в кабину и, предполагая, какое источаю амбре, из милосердия к пассажирам отворачиваюсь к стенке.

Наш офис находится на шестом этаже делового центра, а на первом очень удачно расположены кофейня и вполне сносные харчевни.

Выйдя из лифта, направляюсь в сторону одной из них и вдруг чувствую направленный на меня чей-то пристальный взгляд.

Да твою ж мать!.. Только не это!.. Из меня сейчас говно-собеседник.

Но, сдавив кончиками пальцев переносицу, скашиваю взгляд вправо и вижу стоящую у стеклянной витрины кофейни девчонку с двумя бумажными стаканами в руках.

Заметив, что я на нее смотрю, широко улыбается.

Кто такая?.. Я ее не трахал.

Продолжая скалиться, приподнимает брови, а я бегло ее осматриваю.

На лице ни грамма косметики, выбившиеся из прически пряди обрамляют обычное лицо. На плечах темная куртка не по размеру, из-под которой выглядывают полы не то белой юбки, не то халата. Ноги в капроне и коротких ботинках без каблука.

Не, эту точно не трахал.

Непонятно тогда, чему она так радуется…

Но если это подкат, то мимо, мышонок. Прости, не в моем вкусе. Слишком простовата.

Я люблю девочек ярких, вкусных и без комплексов. Тех, что не нужно уламывать и раскрепощать. Цвет волос значения не имеет, главное, чтобы их не было на лобке. А вот губки должны быть пухлыми – такие на моем члене смотрятся особенно хорошо. И сиськи не меньше троечки – мой малыш любит нырять между них.

Остальные параметры варьируются, корректируются и подбираются под настроение.

В кафе заказываю солянку и кофе. Переборов приступ тошноты, начинаю есть, ощущая пищу в желудке тяжелым камнем. Но постепенно, согревая нутро, она снимает спазмы и возвращает меня к жизни.

Попивая кофе, уже могу позволить себе пострелять глазками в новенькую официанточку. Хорошенькая, свеженькая, но слишком зеленая для меня. Наверное, и не умеет ничего.

После сигареты становится совсем хорошо. Даже головная боль унимается. Остаются только выхлоп и сушняк.

Затушив окурок, бросаю его в урну и возвращаюсь в офис. Работы действительно валом. Мы получили заказ на новый продукт, и в течение двух дней мне нужно сформировать команду, которая будет с ним работать.

А еще Вадик со своими идеями. Надо хорошенько вникнуть в то, что он там напридумывал.

Мучим его с парнями почти до вечера и нихрена толкового не выходит. Фантазии у пацана вагон, а чуйки нет. Лебедь сразу выносит вердикт – туфта. Его интуиции я доверяю. Глеб Резников склонен сомневаться, но тысячу раз все перепроверив, как правило, соглашается с Русом.

Провожаем взглядами опечаленного Вадика и начинаем собираться по домам.

– Не вздумай похмеляться сегодня, – дает Глеб наставление.

– Все, я до пятницы на ЗОЖе.

Парни в голос ржут.

Да какой похмеляться, если у меня от одной мысли об алкоголе желудок наизнанку выворачивает!..

Из офиса я ухожупоследним. Это парням есть, куда торопиться – их дома жены ждут. А моя ушла от меня в прошлом месяце. Узнала о леваке и психанула. Закономерный итог при моем образе жизни, но я все еще надеюсь, что вернется.

Спускаюсь на лифте на первый этаж, крутя на пальце ключи от машины, миную длинный прямоугольный холл, выхожу на улицу и вдруг вижу, как из стеклянных дверей расположенной тут же медицинской лаборатории выходит та девчонка.

Заметив меня, снова тянет губы.

– Знакомы?..

– Да! – восклицает со смехом, – не узнал?

Бл*дь. Да не может быть, я б с такой не стал… Но на всякий случай уточняю.

– Турбаза Каравелла прошлой зимой?..

– Нет же! – хохочет весело, – я Саша!

Спускаюсь в низких ступеней и поворачиваю в сторону парковки. Девица не отстает.

– Вот ты сейчас нихрена не помогла мне, Саша, – ускоряю шаг в надежде, что она отвяжется.

– Ну как же?! Дерявня Еловка! Твоя бабушка Антонина Петровна! Помнишь?..

Остановившись, оборачиваюсь и сощуриваю глаза.

– Помню.

– Вот! – радуясь, всплескивает руками, – моя мама Надежда приходила помогать твоей бабушке по дому и огороду…

– Ну…

– А я дочка ее! Саша!.. Ты со мной играл и бабочек для меня сачком ловил!

Ну да. Что-то припоминаю. И тетю Надю и дочку ее, вертлявую мелочь, что, раздражая, вечно крутилась под ногами.

– А я тебя сразу узнала, как только ты из лифта вышел!

– Молодец… – останавливаюсь у своего Мерса и снимаю его с сигнализации, – как мама?

– Неплохо! Она замуж вышла, и мы перехали в Кочеренково…

– Ммм… отлично… – открываю водительскую дверь, – передавай ей привет…

Сажусь в тачку и хлопаю ею перед ее носом.

– Хорошо… – читаю уже по губам.

Глава 2.

Вылетаю из автобуса первой и, едва не расталкивая снующих туда-сюда людей локтями, успеваю заскочить в заднюю дверь отъезжающего от остановки троллейбуса.

– Успела!.. – выдыхаю с улыбкой, глядя на наблюдающего за мной дедулю.

Тот, опираясь обеими руками на трость, молча кивает. А я осторожно двигаясь между пассажиров, все-таки добываю себе место у окна.

Так доезжаю до конечной остановки и, открыв в телефоне отправленный мне Никой список того, что нужно купить, захожу в местный минимаркет.

Заполняю корзину молоком, рисом, маслом, пряниками и консервой из горбуши, которая является прямым намеком на рыбный пирог в моем исполнении. От себя беру яблоки и две шоколадки.

От магазина до дома, в котором мы с Никой снимаем квартиру, три квартала пешком. Шагаю, не торопясь, поддевая носками ботинок палую листву и перепрыгиваю через лужи.

Пересекаю двор, здороваюсь с Ниной Степановной со второго этажа, машу рукой гуляющей с сыночком Маше из соседнего подъезда.

Наша квартира на первом этаже и угловая. Небольшая однушка, зато чистая и благоустроенная.

Дверь оказывается открытой, поэтому, легонько толкнув ее, захожу внутрь и разуваюсь.

Ботинки Лехи сорок пятого размера у порога, куртка на крючке. Значит, я снова не вовремя.

Крадусь мимо комнаты, но все же умудряюсь заметить его ритмично двигающийся белый зад и раскинутые по сторонам худые ноги Ники.

– Твою мать, Леха!.. – глухо вскрикивает подруга, – ты че, опять дверь не закрыл?!

– Я ничего не видела, – подаю голос, – честное слово!

Захожу в кухню и зажмуриваюсь. Черт!.. Как мне это теперь развидеть?! Они снова трахаются в самый неподходящий момент!

Я, вообще, к Лехе хорошо отношусь. Он, не считая его огромной любви к пиву и копченой мойве, нормальный, адекватный парень. Меня даже не раздражает его почти постоянное присутствие в нашей квартире, но вот эти их вечерние секс – марафоны немного напрягают.

Выкладываю продукты на стол, тут же, на кухне, мою руки и слышу, как они там тихо копошатся.

Ника ворчит, Леха вяло оправдывается.

– Мы думали, ты сегодня позже придешь, – сообщает подруга, входя в кухню в одних трусах и майке.

– Ну, простите.

– Сегодня же вроде твоя смена, лабораторию мыть?..

– Завтра моя смена…

– Ааа… блин, – бьет по лбу ладонью, – я опять перепутала.

То, что мне повезло устроиться в экспресс – лабораторию Он Медикал, огромная удача. Помогла сестра моего отчима, она в их головном офисе координатором работает.

Только зарплата, особенно при отсутствии стажа, совсем небольшая, поэтому пришлось на полставки уборщицей устроиться.

– Привет, – басит Леха, вваливаясь в кухню и сразу занимая половину помещения.

Он не толстый, нет, скорее массивный и коренастый. Ника говорит, породистый.

– Привет.

Мне теперь в глаза стыдно ему смотреть, а он как ни в чем ни бывало рассаживается на стуле и просит подругу согреть для него чай.

Сложив все в холодильник, я ухожу в комнату переодеться.

Там темно, воздух спертый, и пахнет… неприятным чем-то пахнет.

Раздвигаю занавески и открываю окно.

Затем, тщательно прикрыв дверь, для верности прячусь за дверцу шкафа и быстро переодеваюсь в трико и майку. После чего падаю на свою кровать и залипаю в телефоне, пока Леха и Ника пьют чай на кухне.

Стараюсь реже составлять им компанию, потому что их поведение иногда смущает. Тискаются, трогают друг друга, целуются и общаются странными намеками, думая, что я совсем наивная и ничего не понимаю.

Мы с Никой из одной деревни, вместе школу заканчивали, только она поступила в колледж на бухучет, а я в медицинский на медсестру.

Снимать вместе квартиру нам посоветовали наши матери. Дешевле и вдвоем веселее.

Только по итогу получилось, что втроем и при этом мне совсем не весело.

Примерно через час Ника забегает в комнату за свитером Лехи, а еще через десять минут я слышу, как хлопает входная дверь.

Ушел, наконец.

– Иди, поешь, – просовывает голову в приоткрытую дверь подруга, – там макарончики остались.

– Угу, – изображаю крайнюю степень занятости, – сейчас.

На самом деле, кроме кофе в обед, в моем желудке ничего больше не было. И он давно напоминает о себе голодным урчанием.

– Леха полкастрюли слопал, – смеется она, поднимая крышку, – если бы я у него не забрала, ты бы осталась голодной.

– Спасибо, – бормочу, вынимая тарелку из шкафа, – не дали помереть голодной смертью.

– Ой, ладно!.. Завтра я чего-нибудь приготовлю… Хочешь, картошки нажарю?

– И твой Алеша Попович снова оставит мне пустую немытую сковороду.

– Ну че ты начинаешь, Саш?.. Он же не с пустыми руками приходит! В прошлый раз вон, коробку конфет притащил…

– Это было еще в июле, Ник, и он сам же ее слопал.

– Ооо… но мы что, недоедаем с тобой?..

– Доедаем, – отвечаю примирительно, вдруг понимая, что срываю на ней свои раздражение и усталость, – прости.

Обиженно цокнув языком, она убирает в раковину грязную посуду и уходит в комнату. Я ужинаю в одиночестве. Съедаю макароны по-флотски и наливаю для себя кружку чая.

В голову совсем некстати просачиваются мысли об Олеге. Я рассчитывала подумать о нашей случайной встрече ночью под одеялом, когда Вероника уснет, но образ его мельтешит перед глазами и никак не хочет ждать своей очереди.

Удивительно, что я узнала его с первого взгляда спустя столько времени. Мне же всего лет 6 было тем летом. А он был уже взрослым, сильным и очень красивым.

Таскалась за ним по всему участку, а он ни разу даже не шикнул на меня. Конфетами кормил, от которых у меня потом живот чесался, и за огородами бабочек ловил.

Помню, как посадил одну из них мне на руку. Я визжала от страха, боялась, что укусит. А Олег, закинув голову смеялся, и потом сказал, что у меня цвет глаз, как у этой бабочки.

Странно. Я совсем не помню, какая это была бабочка, но теперь каждый раз, глядя в свои глаза в зеркало, вспоминаю его слова.

Вынув из упаковки пряник, откусываю кусочек и запиваю горячим чаем.

Интересно, что он делал в том здании? Неужели работает там? Если да, то кем?..

Глубоко вздохнув, подгибаю под себя ногу и откусываю еще один кусочек.

Вообще-то, он не сильно изменился. Может, поэтому я его так легко узнала?..

Та же манера держаться и то же снисхождение во взгляде. Та же харизма.

Конечно, он стал привлекательным мужчиной, заматерел и приобрел лоск и, конечно, мы с ним были и остаемся людьми из разных Вселенных.

Наверняка, у него есть женщина. Статная, красивая, дорого одетая. Может даже, жена и дети.

Но не поздороваться с ним я все равно не могла. Увидала, и тут же конфеты те вспомнила и бабочек. Едва ли не самое яркое воспоминание из моего детства.

Доедаю пряник, допиваю чай и, встав у раковины, мою посуду за собой, за Никой и за того парня.

Глава 3.

Олег.

– Ну, все… Как-то так… – резюмирую я, подводя к концу наше собрание.

– Почему мы с Игорем опять на дизайне?

– Потому что у вас вкус врожденный, – пожимаю плечами под дружный хохот команды, – посмотри только, как сочетаются твои кеды с этими кальсонами.

Пашка, сложив руки на груди и склонив заросшую волосами голову набок, демонстративно закидывает ногу на ногу.

Подъ*бки за его любовь к джинсам, больше похожим на женские колготки и за розовые кеды уже стали традиционными в нашем офисе.

Однако несмотря на оригинальный внешний вид, он действительно невъ*бенный дизайнер. С полуслова понимает, чего от него требуют.

– Еще вопросы есть? – обвожу взглядом команду из восьми человек.

– Есть, – поднимает руку Агата, – когда зарплата? Мне коммуналку нечем платить.

– Утром стулья – вечером деньги.

– Так там наоборот…

– А унас так. Еще вопросы будут?

– Зашибись…

– Все! Всем спасибо, все свободны! – заявляю, отвлекаясь на звонящий телефон.

На экране «Любимая жена» и ее же улыбающееся фото.

Принимаю вызов и спешно иду из кабинета.

Сзади кто-то окликает, но я отмахиваюсь и, пройдя небольшой холл, сворачиваю в сторону курилки.

– Ириш… привет. Соскучилась?..

Прохожу через стеклянную дверь, зажав телефон плечом, вынимаю из кармана пачку сигарет и выбиваю одну.

– Да пошел ты… Я за шубой хочу приехать, – говорит с обидой в голосе, – ты сегодня вечером дома будешь или у шлюх своих?..

Бл*дь, вообще-то рассчитывал, что у шлюх, но жена, конечно, важнее.

– Ну, а где мне еще быть, Ир? Приезжай, буду ждать.

– Найди тогда еще сапоги мои и зимние шапки.

– Какие еще зимние шапки?.. Ты домой когда собираешься?..

Слышу в динамике ее хрипловатый смех.

– У тебя там все мозги в яйца стекли, что ли?.. Ты че несешь, Олеж?.. Ты всех шалав в городе перетрахал…

– Нет у меня никаких шалав, Ириш, – втягиваю в себя никотин и тут же выпускаю плотную струю дыма, – один раз всего было… по-пьяни, я же рассказывал…

– Да кому ты рассказывал?!

– Такого больше не повторится… – заверяю я и отвлекаюсь на вторую линию.

Любаша звонит, та, с которой я и планировал провести сегодня вечер.

Прости, бельчонок, не в этот раз.

– Олег, даже разговаривать об этом не хочу…

– Мне нужна только ты…

– Я тебе этого никогда не прощу, – перебивает с надрывом, – в восемь приеду за вещами.

– До встречи…

Делаю затяжку и, задрав голову к потолку, задерживаю дыхание и открываю рот. Дым, как будто нехотя выползает наружу. Обволакивает собой лицо и щиплет глаза.

Я конченный. Из нас троих самый дефектный.

Не дурак, понимаю, что нормальный мужик должен семью создать и, как друзья, жену на руках носить. Но не представляю, как можно довольствоваться одной, если вокруг столько готовых к спариванию самочек.

Как отказаться, когда практически каждая готова выпрыгнуть из трусиков, дать потрогать сисечки, а потом встать на колени и облизать каждый миллиметр твоего члена?..

И каждый раз новая. И пусть эмоции одни и те же, но ощущения-то разные!

Разные голоса, запахи, взгляды, упругость кожи и киски.

Кайф же!..

Надо гулять, пока здоровье позволяет, а потом все… домой, к сисе любимой жены, Иришки моей. Потомством обзаводиться, дом строить и дерево сажать.

– Любаш… звонила?

– Звонила, – воркует ласково, – думала, ты меня игнорируешь.

– Звонок важный был… по работе… клиенты мозг ковыряют.

Делаю последнюю затяжку и с наслаждением прикрываю глаза. Обожаю никотин.

– Ммм… так значит, сегодня в силе все? Я тебя жду?..

Воспроизвожу в памяти ее тело. Мягкое, податливое, как разогретая глина. Вспоминаю, как сосет она отменно и как для меня попку свою не жалеет…

Бля-а-а-адь…

Будь они не ладны, эти шуба и сапоги!..

– Сегодня не получится, бельчонок, – проговариваю с горьким сожалением, – перенесем на завтра?

– Почему не получится? Уж не этим ли… клиентам ты решил вечер посвятить?

А вот это я не люблю и не терплю. Ревновашки и выяснения отношений пресекаю на корню.

– Давай-ка ты, Любаня, за мужем своим следить будешь…

– А я и слежу! Я его сегодня специально в деревню к матери своей отправила, – тараторит, задыхаясь, – освободила вечер для тебя, хотя могла бы съездить с ним! Я мать уже два месяца не видела!..

Как раз те два месяца, что мы спим.

Только я здесь при чем, если ей хрен чужого мужика слаще маминых оладушек?

С Любой мы на фестивале пива познакомились. Она представляла местного производителя и была в национальном немецком костюме и белом парике.

Уехали вместе и с тех пор пару раз в неделю встречаемся на нейтральной территории.

– Так съезди, Люб… с мамой так нельзя.

Она тут же осекается. Молчит пару секунд, а затем тихо смеется.

– Доведешь ты меня до греха, Олежа…

– Уже довел.

– Уже довел, – повторяет эхом, – уже довел… Ладно, давай завтра встретимся, я что-нибудь придумаю.

– Созвонимся.

Делаю еще одну затяжку, тушу сигарету и выбрасываю ее в пепельницу.

Вечером Ира приезжает даже раньше восьми, что до этого с ней случалось нечасто. Я даже порядок в квартире навести не успеваю.

– Привет, Просекин.

– Здравствуй, Ириш, – делаю попытку обнять, но ожидаемо получаю отпор.

Выглядит отлично. Наверняка, гораздо лучше меня, но я рассчитываю сыграть на ее жалости.

– Паршиво выглядишь, Олег…

– Страдаю.

Усмехнувшись, все же задерживается взглядом на моей роже. Выискивает следы моих мучений.

Жалко улыбаюсь.

– Где моя шуба?

– Не знаю, – пожимаю плечами, двигаясь за ней к гардеробной, – твоя сокровищница в целости и сохранности.

Фыркнув, раздвигает дверцы и эффектно перекидывает волосы на одно плечо.

Я воспринимаю это, как зеленый свет. Прижимаю спиной к своей груди и сжимаю грудь ладонями.

– Руки убрал… – выдыхает еле слышно.

– Я скучаю, милая…

– Шлюхам своим лапшу на уши вешай…

Сама же льнет ко мне всем телом, ягодицами по паху елозит, дышит тяжело.

– Ира… прости меня… я косякнул жестко. Больше не повториться…

– Я тебе не верю, – изворачивается и ныряет в гардеробную.

Я за ней. К полкам ее грудью прижимаю и рукой под подол платья лезу.

Чулки.

Потрахаться приехала.

– Поверь… прошу… не могу без тебя…

– Хреново, да?..

– Сдыхаю, бельчонок…

Глажу пальцами кожу бедер, лишь слегка задевая ластовицу трусиков.

Иринка замирает, упирается лбом в сгиб локтя и оттопыривает попку.

Мой член в боевой готовности, но жена любит ручную прелюдию. Поэтому, спустив белье до уровня чуть ниже бедер, принимаюсь ласкать ее.

– Ножки шире, Ир… откройся…

– Козел…

– Твой козел.

– Ненавижу!..

Верю. Сам себя с похмелья презираю.

Растираю влагу по складками и медленно ввожу два пальца. Жена резко выдыхает и сама насаживается на меня.

Месяц без секса, понимаю… Я б вздернулся.

Не вынимая пальцев, массирую ее изнутри, растягиваю, глажу и, добившись максимального увлажнения, начинаю трахать. Целую в шею, как она любит, с языком, и трахаю, пока тело ее не начинает содрогаться в судорогах.

– Ира… мать твою… возвращайся… – приспускаю резинку трико, намереваясь как следует вставить, но получаю локтем в живот.

– Нет… обойдешься, Олежа…

– Ир…

– Дрочи всю ночь и вспоминай, как я кончала на твоих пальцах.