Читать книгу: «Время огня. Мотыльки», страница 9

Лиар Нейд Альвир, наследный принц Эверрана
Орбес

Ночь выдалась до того ясная, что при желании можно было разглядеть, как в воздухе клубится комарье и прочая кровососущая мелочь. Впрочем, у Альвира такого желания не было, принц задумчиво смотрел вдаль, туда, где угадывался сизый язычок дыма. Расстояние до костра явно было приличным, но вид расплывающегося светлого пятнышка все равно порождал в душе неясное чувство тревоги. Демон знает почему. Вообще-то, костры в степи они видели каждую ночь, с тех пор как поднялись из Разлома. Еще бы, степнякам-то чего стесняться? Они на своей земле… Может, готовят что-то, может, просто греются, все-таки какая бы жара днем ни стояла, а ночи пока прохладные. Да Лиар бы и сам с радостью развел огонь, будь у него такая возможность.

Уже пятый день пошел, как они с Жаворонком выбрались из Разлома Проклятых. Ложиться одновременно теперь не рисковали, спали по очереди, охотиться тоже не получалось: во-первых, зверья на поверхности было куда меньше, во-вторых не сырым же его есть, даже если поймаешь. Впрочем, Лиар к подобным сложностям был, в общем-то, привычен, а про Рика и говорить нечего. Принц поначалу опасался, что мальчишка не выдержит долгих переходов по жаре, да еще впроголодь, но тот, кажется, вовсе не испытывал неудобств. Во всяком случае, несмотря на тени под глазами и худобу, выглядел беглый каторжанин куда лучше, чем полторы недели назад, когда Альвир впервые его увидел. Сейчас преступник спал, замотавшись в плащ в несколько слоев, на манер гусеницы. Наверно, уже шла его смена, но принцу пока спать, один бес, не хотелось, так зачем будить? Альвир всегда брал первое дежурство, так обоим было удобней: рано ложиться Лиар Нейд не привык, а Рик и в Разломе вскакивал ни свет, ни заря, полностью оправдывая данное ему кем-то прозвище.

Альвир опять покосился на смутно белеющий столбик дыма и плотнее запахнул куртку. Все горит, зараза… Что ж им не спится? Тоже, что ли, часового выставляют? А на кой демон? Им-то он зачем?

Рядом завозился Жаворонок. Дернулся и, толком еще не проснувшись, попытался вскочить, но запутался в плаще. Лиар вздохнул и вполне уже отработанным движением помог преступнику освободиться из суконного плена. Несколько секунд глаза у Рика были круглыми и ошалевшими, потом, сообразив, где находится, он успокоился. Старательно пряча смущение, заговорил хриплым спросонок голосом:

– С добрым утром. Моя смена-то еще не началась?

Зря он стесняется… В том, что парень иногда просыпается от кошмаров, ничего постыдного нет. Лиару ли не знать? Сам нормально спать начал не так давно. Время такое паскудное: сейчас у всех свои кошмары. Это не слабость, это что-то другое… Да хоть того же Вальда взять! Уж насколько парень крепкий, а по ночам его уже который год окружают полыхающие огнем стены Агальта, и ничего тут не поделаешь. Альвир понял это, когда они с графом застряли в одной деревушке во время Траурной зимы. Принц, ясное дело, тогда виду не подал… Вот и сейчас он ни о чем не спрашивал.

– Понятия не имею, – пожал плечами наследник эверранского престола. – Но мне пока ложиться неохота, так что можешь спать дальше.

Собеседник, подумав, помотал головой. Видимо, перспектива опять провалиться в свои тревожные сновидения его не прельщала.

– Не, выспался уже. Слушай, может, перекусим тогда?

А это можно! Лиар и сам об этом думал, только предлагать было неловко: запасов и так почти не осталось. Даже заготовленные в Разломе тюльпановые луковицы вчера кончились.

– Давай, – принц встал и полез в изрядно похудевшую сумку. Вытащил жесткие, как подошва, полоски вяленой говядины, остатки изюма и слегка подсохший щавель, который неизвестно как умудрился углядеть в траве Жаворонок. Эх, какой все-таки следопыт в парне пропадает. А то и разведчик! На местности ориентируется прекрасно, любую мелочь замечает… Сам Альвир в жизни не разглядел бы среди десятков разных растений что-то съедобное. Принц вообще начинал остро ощущать степень собственного идиотизма: надо же, притащился в Орбес, самым умным себя возомнил. И где бы он сейчас был, если б не случай?

– Стой! – словно подтверждая его мысли, громким шепотом потребовал Рик, когда Лиар намеревался устроиться на плаще.

– Ну, чего опять?

– Не «чего», а «кто», – поправил каторжанин. – Паук. Ты б смотрел, куда садишься! А то я начинаю думать, что жизнь тебе не очень-то дорога. – Он скептически изогнул широкие брови и принялся осторожно стряхивать с плаща зловредное насекомое.

– Ну, прямо сразу жизнь… – смущенно отмахнулся Альвир. Пару дней назад на укус одной из этих тварей он все-таки нарвался: неприятно, но не смертельно. Примерно, как пчела, ну, может, чуть хуже… А попробуй, не нарвись, если эти хитрые сволочи охотятся по ночам, когда ни беса не видно! – Если помнишь, меня уже один укусил, и что-то я пока живой.

– Так это тебя мелкий коричневый кусал, – снисходительно пояснил Рик, закидывая в рот мясо, отчего речь его сразу стала невнятной. – А этот был большой и пятнистый. Если такой цапнет, запросто можно окочуриться!

Ну, вот опять… Нет, конечно, здорово, что его, Лиара, спутник столько всего знает, иначе оба уже могли бы быть на том свете… Однако возникало впечатление, что Жаворонка это развлекает: демонстрировать столичному вельможе его дремучее невежество. Временами это раздражало. А еще больше нервировал тот факт, что выяснить, откуда у беглого преступника такие познания в самых разных областях, упорно не получалось. Удивительное дело, они путешествовали вместе уже больше недели, и все это время Рик трещал без умолку… И, тем не менее, Нейд знал о нем не больше, чем в первый день их сомнительного знакомства. Стоило принцу задать какой-нибудь безобидный вопрос, на который мальчишка почему-то не хотел отвечать, и разговор как-то сам собой перетекал в совершенно другое русло. Причем происходило это столь ненавязчиво, что Лиар не сразу понимал: его в который раз обвели вокруг пальца. Нет, определенно, в Жаворонке пропадает не только отличный разведчик, но и толковый дипломат!

Однако Лиар был человеком упрямым, а потому попыток не оставлял. Попробовал и теперь.

– С чего ты взял? – изобразив недоверие, осведомился он.

Жаворонок ненадолго задумался, почесал комариный укус на щеке и в очередной раз ухмыльнулся. При здешнем освещении расцарапанная физиономия преступника выглядела особенно ехидно.

– Ты у нас человек занятой… – протянул он, изучающе глядя на собеседника. – Уйма важных дел, наверно! То турнир, то охота, то пьянка какая-нибудь официальная… А у нас, простых смертных, сам понимаешь, свободного времени хоть отбавляй! Можно и книжки почитать, умных людей послушать…

Ну не зараза?! Пьянки официальные!.. Да сколько б Лиар отдал, чтобы не торчать на этих демоновых приемах!

– Ты нос-то особо не задирай! И так курносый… То, что ты в сорняках и букашках разбираешься, еще не значит, что все остальные идиоты! Посмотрю я, как ты про тактические маневры или про оружие будешь рассказывать… – не выдержал Альвир и тут же мысленно хлопнул себя по лбу. Фениксовы перья! Вот опять он до обидного легко поддался на простенькую провокацию Рика, позволив тому перевести тему разговора. И так все время!

– Могу и про оружие… – не растерялся каторжанин, и Лиару, несмотря ни на что, стало интересно. Он прекрасно понимал, что Жаворонок на то и рассчитывает… Ну да бес с ним!

– Ладно, давай, умник! – он вытащил из ножен кинжал и кинул на плащ между ними. – Что расскажешь?

Жаворонок покрутил в пальцах хорошо знакомое ему оружие и небрежно махнул рукой.

– Да что о нем говорить? Эльвергская работа, тем все и сказано! Хрен затупишь, хрен сломаешь. Почти не ржавеет, стоит, наверное, как хорошая лошадь.

Ага… Негусто, чего и следовало ожидать. Сам Альвир мог бы описывать характеристики такого клинка минут сорок. И все равно интересно, как Жаворонок распознал эльвергскую работу, все-таки эта форма гарды для них нехарактерна. Неужели мальчишка действительно способен отличить знаменитую эльвергскую сталь, секрет которой так никому и не удалось разгадать? Надо же… Внешне-то она почти ничем не отличается от многих других разновидностей!

– Уверен? – Лиар пристально вгляделся в лицо каторжанина. – А с чего ты взял, что кинжал не эверранской ковки?

– Да ладно, я ведь угадал? – азартно вскинулся собеседник.

– Ну, угадал. И все-таки?

– Ладно, в оружии я действительно не разбираюбсь, – неожиданно признался Жаворонок. – Догадался просто. Ну, смотри, плохой кинжал ты бы с собой таскать не стал, верно?

– Ясное дело!

– Вот! Значит, зубочистка толковая. В новом Эверране стоящего оружия почти не изготавливают. И не делай такое лицо, сам знаешь! Почти вся знать ходит с ирейскими клинками, но ирейцы дорогое оружие всегда украшают завитушками и прочей никому не нужной ерундой, а этот простой, как доска. Еще у особо состоятельных встречаются клинки времен старого Эверрана, только их, как правило, покрывали золотом, не целиком, так хоть рукоять или гарду. Здесь, в Орбесе, кстати, тоже в оружии толк знают, но у «лошадников» клинок всегда посеребренный. Альдора? Опять не стыкуется: у этих рукоятки деревянные. Вот и получается, что кинжал эльвергский!

Альвир дожевал горьковато-кислый щавелевый листок и озадаченно почесал затылок. Рик сильно упрощал, но поспорить с его доводами было сложно. Действительно, пожалуй, только эльверго почти никогда не украшают оружие другими материалами. Хотя принц узнавал их работу скорее по узкой треугольной форме клинка и характерному углу заточки.

– А говоришь, в оружии не разбираешься, – упрекнул он.

– Так и есть. Просто эти особенности не только к оружию относятся! – Рик помолчал, очевидно, задумавшись, стоит ли продолжать разговор, но потом все-таки решился. – Нейд, это же не для красоты все! Просто многие вещи, в том числе клинки, раньше заколдовывали. Я не про настоящие артефакты, а просто от ржавчины или поломки… Да у нас до сих пор люди ходят с колдовскими цацками и сами об этом не знают! Вот и получается. В центральной части старой империи магам чаще всего покровительствовал Огонь, как тем же Фениксам. А огненная магия, говорят, лучше всего липнет к золоту! Тоже и с остальными. Ну, разве что ирейцы ничего не заговаривали, у них и магов почти не было. А у эльверго, как правило, стихия – Гроза, она любит чистую сталь. Магию запретили, но традиции-то за один день не меняются.

Рик замолчал и вернулся к поеданию изюма. Оторопелой физиономии собеседника он словно не замечал.

– Ты осторожней с такими размышлениями! – придушенно выдохнул Лиар, когда к нему вернулся дар речи. Проклятье, слушать Жаворонка было действительно интересно: о колдунах принц знал не так уж много, а про взаимосвязь металла и магии вообще слышал впервые. Но говорить на подобные темы?.. Донесет кто-нибудь, половину, как водится, переврав, – беса лысого ты потом докажешь! – И вообще, откуда такие познания, Рик, я серьезно: откуда?! Не заставляй меня думать, что ты знаешься с колдунами! Ты в курсе, что за это полагается?..

Тот досадливо отмахнулся.

– А что я такого сказал? Это просто наблюдения, причем не мои. Говорю же, книжки читал.

Ага, книжки… Хотелось бы знать, где он их откопал? Вообще-то до Войны Огня ничего сложного в том не было: какая-никакая библиотека имелась при каждом храме. Но после падения Аритенов слишком многие книги были признаны запрещенными. Их свозили в королевский замок, где они пока и хранились, что с ними делать дальше, регент очевидно, еще не решил. Впрочем, иногда с запрещенными предметами не возились и попросту жгли, подобное тоже допускалось. По мнению Лиара, кощунство, но кто его спрашивал? А хотя бы даже и спросили… Какой бы варварской ни казалась эта мера, она была необходима.

Принц не раз пытался выбить у Сэйграна разрешение восстановить хотя бы часть библиотек, выбелив в старых рукописях упоминания колдовства, но на это в казне вечно не находилось средств.

– И где же у нас о таком пишут? – в упор спросил он, почти желая, чтобы Жаворонок не ответил. Бесы, до чего идиотское положение…

– В записях Сольгре Сигвальда, – как ни в чем не бывало откликнулся мальчишка.

Фениксовы перья, да с ним свихнуться можно! Самые простые вещи спрашиваешь: сколько лет, где родился, и Рик уже вертится, как червяк на рыбацком крючке, чтобы от ответа уйти! А потом запросто признается, что читал дневники человека, имя которого вообще произносить страшно!.. Легендарный Сольгре Сигвальд, колдун и последний странствующий король Эверрана.

Раньше помимо правящего монарха в государстве был еще монарх странствующий. Этот человек путешествовал по континенту, делясь опытом и умениями своей страны, смотрел, как живут в чужих землях, занимался внешней политикой и имел почти неограниченные полномочия. Для того чтобы стать правящим монархом, достаточно родиться старшим ребенком в августейшей семье. Получить титул странствующего было куда сложнее, для этого много чего требовалось. Альвир в подробности не вдавался, помнил только, что они обязаны изучить основы самых разных ремесел и отслужить несколько лет в войске союзного государства. Как правило, странствующим становился кто-то из королевской семьи, но история знала немало исключений. Как бы там ни было, принимая корону странствий – узкий обруч с четырьмя камнями, человек отрекался от всего остального: земли, титула и обязался никогда не принимать новых.

Пройти непростые испытания, отказаться от всего, что имеешь, чтобы потом всю жизнь таскаться по континенту, хотели немногие. А из тех, кто все же хотел, – большая часть не могла. Потихоньку держав, имеющих странствующего правителя, становилось все меньше, к концу прошлого столетия их осталось всего две. Последним странствующим королем Эверрана стал наследник Сигвальдского графства, отказавшийся от родового титула в пользу младшего брата. Он носил корону восемнадцать лет, обошел едва ли не весь континент и даже посетил несколько близлежащих островов. Незадолго до того, как разгорелась Война Огня, господин Сольгре сложил с себя полномочия странствующего монарха и стал лекарем в войске Великого Феникса. Говорят, он и Сивер Аритен были близкими друзьями, Феникс во многом прислушивался к бывшему графу. Сложно сказать, почему Сигвальд во время обороны столицы оказался отослан в Тавское ущелье, а не погиб вместе с королевской семьей в Эверре… И никто не знает, где скрывался колдун после войны. Когда его племянник, граф Рене, поднял восстание, среди мятежников Сольгре не оказалось. Только когда войско повстанцев было почти перебито в Асавеле, а сын их предводителя, которого тот за каким-то бесом потащил на войну, смертельно ранен, бывший странствующий все-таки пришел на помощь колдунам. То, что рассказывали о нем немногие выжившие солдаты, не слишком походило на правду. Во всяком случае, Лиару не верилось, что кто-то, кроме Феникса, способен на подобное. Но, как бы ни преувеличивали могущество Сигвальда, оставшимся в живых мятежникам удалось покинуть долину, что в тех условиях было почти невероятно. Некоторых потом разыскали и предали суду, но кое-кому удалось скрыться. О самом колдуне с тех пор ничего известно не было, однако Сэйгран назначил за его голову такую награду, что Лиару становилось не по себе. Регент мало кого боится, но, кажется, Сольгре Сигвальд все-таки вызывает в душе эверранского правителя чувство страха…

– Ты чего? – голос Жаворонка звучал отвратительно беззаботно. Неужели действительно не понимает?! – Тебе нехорошо?

Будет тут хорошо, как же!..

– Ты соображаешь вообще… – угрожающе начал принц, но закончить ему Рик не дал.

– Ну и зануда же ты! Можешь не переживать, книгу я сжег, как и полагается демонски законопослушному эверранцу. Но прежде, чем жечь, я же должен был убедиться, что она запрещенная?

– Врешь! – это глупое восклицание сорвалось с языка раньше, чем Альвир успел подумать.

Что ж за демон?.. В собственном голосе не прозвучало недоверия. В нем прозвучала надежда! Лиар не верил и не хотел верить, что упрямый, любознательный Рик станет жечь рукописи в угоду короне. В угоду регенту… Бесы, в угоду самому Лиару Нейду!.. Не хотелось, и все!

Но лицо каторжанина поскучнело, опустились вниз уголки обветренных губ. И так спокойно, так равнодушно прозвучал ответ…

– Нет, не вру. Спалил к бесовой матери.

И Альвир поверил. И до того на душе почему-то стало муторно… Жаворонок тоже помрачнел, уставился куда-то невидящим взглядом. Лиару это не понравилось, Рика он привык видеть совсем другим.

– А я вот думаю… – пробормотал он, желая отвлечь мальчишку от неприятных размышлений. – У нас на каторге все такие умные? А то, может, советников в замок там набирать?..

Преступник вздрогнул, выныривая из воспоминаний.

– А что, попробуй! Тебе там посоветуют… – ухмыльнулся он. – Вообще, народ там, конечно, разный. Тут уж, как повезет. Мне вот не повезло: пока месяц в камере торчал, чуть с тоски не свихнулся! Вообще лясы поточить не с кем! Вот в рыло словить – это, пожалуйста…

Нейд отметил, как собеседник непроизвольно проводит языком по кромке сколотого зуба. Ну, за Риковы разговоры, могли и все выбить. Это ему еще сокамерники порядочные попались.

Помолчали, думая каждый о своем.

– Ладно, пойду я спать, – объявил Лиар, отдавая Жаворонку куртку и жестом требуя освободить плащ, который во время посменных дежурств считался спальным местом.

– Давай, часа три у тебя еще есть.

Три часа не так уж плохо. Альвир улегся на спину, подложил руки под голову. Проклятье, до чего ж неудобно! Со стороны смотришь – ровное все такое, этакий зеленый коврик! А на деле одни сплошные колючки да муравейники, через двухслойный плащ и то чувствуется! Впрочем, стоило немного поесть, как сонливость навалилась мгновенно и неумолимо, так что никакие неудобства не помешали бы принцу заснуть.

Уже проваливаясь в сон, Альвир со смесью обиды и восхищения подумал, что это, наверное, и есть высшая степень мастерства: не юлить, а сделать так, чтобы твой собеседник сам принялся изворачиваться, уводя разговор от неприятной тебе темы. Нет, ну какой все-таки дипломат мог бы получиться. Даже Рита так не умеет!

Разбудило ставшее уже привычным за последние дни «Эй, Нейд!». Вот странно, к «вашему высочеству» Лиар за двенадцать лет так и не смог привыкнуть, оно давно набило оскомину и засело в печенках, но привычным так и не стало. А тут каких-то полторы недели, и вот, пожалуйста… А поначалу странно было слышать подобное обращение: вторым именем принца сроду никто не называл. Впрочем, его с некоторых пор и первым-то почти не называли…

Альвир рывком сел и обвел окрестности сонным взглядом. Треклятый костер все еще угадывался в сером мареве, едва подсвеченном восходом.

– Слушай, Рик, тебя дым вон там не напрягает? – спросил Альвир, поднимаясь на ноги и отчаянно пытаясь подавить зевоту. Все-таки зря он вчера засиделся, надо было сразу ложиться…

– А должен? – с сомнением уточнил Жаворонок. Этот, как всегда, был совершенно бодр и вполне доволен жизнью.

– Вообще, нет.

И в самом деле, никакой объективной опасности принц пока не видел. Хотя… То ли спросонок мерещилось, то ли, правда, костер временами ненадолго гас и сразу загорался снова.

– Напрягает, – откликнулся Рик, окончательно сбив с толку.

– Тоже думаешь, сигнальный?

– А это как? – Мальчишка удивленно округлил глаза.

Ну, об этом в умных книжках, видать, не пишут… Нейд про этот трюк «лошадников» тоже не знал, пока сам с ним не столкнулся в войну. Степняки при помощи костров целые сообщения передавать могут, там какая-то хитрая система сигналов. Они с ребятами тогда ее так и не расшифровали.

– Мигает, зараза! Словно знаки другим отрядам подает, сообщает о чем-то. Знаешь, если они наш след заметили, то паршиво дело…

Преступник озадаченно потер затылок и снова уставился вдаль.

– Если заметили, то не выкрутимся, – констатировал он через пару минут, и от его спокойствия стало жутковато. Но он прав, степняков со следа не собьешь, петлять бесполезно. А оторваться пешему от конных, да еще в открытой степи?.. И думать смешно.

– Ладно, давай выдвигаться! – решительно скомандовал Альвир, махнув рукой. В самом деле, чего голову ломать, заметили, не заметили. Все равно ни демона они сейчас не выяснят. И нечего раньше времени панику поднимать! До Рионы день-два осталось, может, и получится дойти.

Только как бы принц себя ни успокаивал, а неясная тревога, один бес, засела внутри и мешала хуже любой занозы. Рик, похоже, страдал чем-то подобным, потому что говорил сегодня больше обычного, но привычной легкости в его болтовне не было. Да и улыбка каторжанина теперь отдавала горечью. Кстати, показалось, или он начал забирать восточнее запланированного маршрута? Либо Альвир действительно потерялся в направлениях, либо Жаворонок отклоняется от кратчайшего пути к Рионе!

– Просвети, кто из нас двоих бредит? Или я идиот, или ты удлиняешь нам дорогу, – маяться сомнениями Нейд с детства не любил, а потому обычно задавал вопросы «в лоб».

Запыхавшийся от быстрой ходьбы Рик насмешливо вскинул брови.

– Что, обязательно или-или? А все вместе, значит, быть не может? – полюбопытствовал он, с живым интересом глядя на принца.

Еще полторы недели назад Альвир решил бы, что ослышался, но теперь, ничего, привык.

– Жаворонок! Ты у меня когда-нибудь дочирикаешься, – мрачно предупредил он, без особой, впрочем, надежды, что к нему прислушаются.

– То когда еще будет! – легкомысленно отмахнулся каторжанин. – Пройдем здесь, жалко тебе, что ли? Ничего страшного не произойдет, если я зря перестраховываюсь, потерпишь мою рожу лишний день. А если не зря, то до Рионы мы, один бес, добраться не успеем! Ну не понравился мне тот демонов костер! Сигнальный он там или нет, не знаю, но не понравился. Патрули там обычно не ходят: они больше вдоль границ или по старому тракту… Пастбища – вблизи озер. А там кому шариться?

Голова от него кругом идет! Каждая секунда на счету, а его вдруг потянуло крюк делать… Впрочем, одно Лиар Нейд о своем спутнике все-таки успел выяснить: мальчишке до невероятного нравится жить. А значит, ничего, что могло бы уменьшить их шансы добраться до границы, он не предпримет.

– Ладно, и на кой феникс нам отклоняться на восток?

– Дорога приятней, пейзажи живописней… – загадочно протянул тот, и Альвир плюнул, не стал приставать с расспросами. Не любил он делать что-то наполовину: уж если решил доверить свою жизнь висельнику, значит, надо доверять до конца! Да и прав был Рик, говоря, что у принца сейчас негусто с вариантами.

То, что чутье не подвело, и дела их обстоят еще хуже, чем можно было предположить, стало окончательно ясно ночью, когда в темноте снова поднялся белый столбик дыма. Теперь костер был значительно ближе. Точно расстояние не определишь, но сошлись на том, что до костра меньше двух десятков аттов. Проклятье!.. Если «лошадники» и в самом деле идут по их души, а Нейд в этом почти не сомневался, то нагонят еще до полудня.

– Фениксовы перья!.. Где же мы с тобой так наследили? – неловко пробормотал принц, вглядываясь в темноту. Мерещилось, что он различает у костра человеческие силуэты. Глупость, конечно, ни пса отсюда не разглядишь…

– А бес его знает! – философски развел руками Жаворонок. – Видать, кто-то из дозорных наткнулся на примятую траву или отпечаток подошвы у родника, там земля мягкая. Начали присматриваться, искать. Так всегда: одна бестолковая случайность, и привет!

Вот уж действительно!.. Вряд ли верховный фиор успел выяснить, что эверранский принц исчез из Айхана, а значит, никто его специально не ищет. Виной всему немыслимая, нелепая случайность. Подумать только, в огромной степи кто-то наткнулся на след двух человек! Эх, Тиол, за что же ты так?..

И что теперь делать? Принц ненавидел чувствовать себя беспомощным, а сейчас именно это с ним и происходило. В темноте к Рионе идти нельзя: или ноги переломаешь, или заблудишься, так что до рассвета дергаться смысла нет. А сидеть сложа руки хотелось меньше всего.

– Слушай, Рик… – осторожно начал Лиар. – А может, нам не ждать, пока они нас нагонят? Заявимся сами! Каких-то двадцать аттов да на свет костра… Пройдем! Если прямо сейчас, в темноте, то, может, что и выгорит…

Идея пришла в голову внезапно, и Нейд вцепился в нее мертвой хваткой. То, что с орбесским патрулем ему не поможет справиться никакая внезапность (а ты еще попробуй застать их врасплох!), он, конечно, понимал. Но фениксовы перья, как это заманчиво – начать действовать! Бесы дери, действовать, а не ждать неизвестно чего!

В темноте было сложно что-то разглядеть, но, кажется, на лице каторжанина снова обозначился живейший интерес, похоже, он собирался бросить очередную колкость, но вдруг передумал, посерьезнел.

– И думать забудь. Нейд, ты ж сам охотник, должен понимать! Если бы вспугнутая дичь сама не бросалась навстречу, ты бы долго еще за ней бегал. И не факт, что поймал бы! И вообще… Ладно, допустим, ты сможешь снять одного из часовых… хорошо-хорошо, польстим тебе и предположим, что двоих! А толку? Сомневаюсь, что они выставляют меньше четверых. Так что утыкают тебя враз не хуже ежика. И ради чего, спрашивается?.. Может, они вообще не нас ищут!

Проклятие, и не поспоришь! А как бы славно…

– Ладно, что делать будем? – сник Альвир.

– Что делать? Отсыпаться, пока можно! Часа через три разбуди.

Рик, подумав, сделал пару глотков из фляги – воды почти не осталось, приходилось сильно экономить. Зевнул и завернулся в плащ.

Ну что ж, тоже дело… Что-то в таком подходе к жизни Альвиру нравилось. Он и сам не понимал ребят, которые в ночь перед боем не могут уснуть: сидят, сопли жуют, маются мрачными мыслями.

Самому принцу перед сражением выспаться тоже, правда, не доводилось, и умствования тут ни при чем: дел всегда хватало. Отдать последние распоряжения людям, проверить позиции, снаряжение. Этих, особо страдающих, чем-нибудь занять опять же! А то много они тебе навоюют с таким-то настроем…

Но сейчас и делать нечего, и спать пока не завалишься. Хоть, в самом деле, садись и переосмысливай всю свою бестолковую жизнь. Или того лучше, молиться начинай. Впрочем, что толку? Тут уж молись не молись, а место, уготованное сыну Эверранского Волка в преисподней, никуда от него не денется, потому лучше бы пока вовсе не умирать! И вообще, что за похоронное настроение?.. Может, еще и обойдется. Отстояли же они Тифру! А ведь тоже мало кто верил.

Альвир посмотрел на спящего каторжанина и, улыбнувшись, демон знает, чему, вытащил кинжал, тряпку и абразивный камень. Для того чтобы подправить заточку (которую кое-кто ухитрился варварски испортить, несмотря на все «хрен затупишь» и «хрен сломаешь»). Освещения для этого Лиару не требовалось, он бы и с завязанными глазами справился.