Читать книгу: «Найденыш»

Глава 1

– Ивановна, принимай. Новенького сегодня привезли, – раскатистый бас старшего воспитателя, Олега Семеновича, было слышно на весь коридор. Появилась заместитель директора – Наталья Ивановна, которая без особого удовольствия приготовилась оформлять прибывшего. К ее удивлению, Олег Семенович нес на руках маленького вихрастого мальчишку лет полутора-двух, на первый взгляд.

Ребенок смотрел по сторонам, явно не понимая, где находится. Его серые глаза поразительно контрастировали с темными торчащими в разные стороны волосами. Наталья Ивановна улыбнулась:

– Гляди-ка, кто тут у нас такой красивый. Тебя как зовут, малыш? Говорить можешь?

– Да черт его знает, всё время молчит, – отозвался сотрудник, передавая ребенка Наталье Ивановне. – Хорошо хоть, не плачет. А то помнишь, мальчонку на той неделе привезли? Вроде постарше будет, а орал благим матом. Еле успокоили.

– Этот слишком маленький, – вздохнула женщина. – Откуда?

– Понятия не имею. Участковый Крылов и эта… как ее? Витина привезли. Сказали, что мальчишку нашли прямо на трассе, сидел в кустах.

– На какой трассе? – нахмурилась Наталья Ивановна.

– У дачного поселка, – ответил мужчина. – Если что, Витина завтра заедет, привезет акты обследования, показания свидетелей, как его нашли.

– Час от часу не легче, – Наталья Ивановна с жалостью посмотрела на ребенка и понесла его в свой кабинет.

Осмотр не показал ничего криминального, на первый взгляд. Кожа была чистой, за малышом явно был хороший уход. Никаких телесных повреждений обнаружить не удалось, синяки, ссадины и шрамы отсутствовали. Внимательный серьезный взгляд серых глаз наводил на мысль, что малыш привык, чтобы с ним общались, и Наталья Ивановна начала что-то говорить. Она не спеша рассказывала, что это за место, сколько он там пробудет и много чего другого. Ребенок слушал её так, словно был готов еще и задать вопросы по теме.

– А где моя мама? – вопрос, произнесенный тонким, высоким голосом, еще и очень четко, вызвал немое изумление Натальи Ивановны. Она уставилась на малыша с таким видом, словно перед ней предстало что-то из разряда «диво дивное, чудо чудное». Женщина несколько мгновений молчала, затем нерешительно спросила:

– Умеешь говорить? А почему молчал?

Ребенок насупился:

– Не хочу говорить. Где моя мама?

– А у тебя есть мама? – начала выпытывать женщина. Малыш кивнул:

– Она самая красивая и самая добрая. Мою маму зовут Кристина, а папу… забыл…

– А тебя как зовут? – Наталья Ивановна жадно записывала слова ребенка, ведь это могло пригодиться при поиске его близких.

– Кирюша, – ответил мальчик и замолчал. Больше он не произнес ни слова, как бы Наталья Ивановна ни пыталась его разговорить. На вопрос, сколько ему лет, ребенок, продолжая сидеть с насупленным видом, показал два пальца…

– Обалдеть… в два года так четко говорит, причем строит сложные фразы… знает цифры… —мысли Натальи Ивановны в беспорядке метались в голове. – С ним родители точно занимались, причем очень даже хорошо, говорит лучше, чем некоторые наши четырехлетки…

***

На следующее утро появились те, кто привез малыша в приют. Это были участковый Тимофей Крылов и сотрудница отдела соцзащиты Раиса Витина. Раиса была под впечатлением после рассказа Натальи Ивановны, что ребенок назвал отдельные имена и знает свой возраст.

– Вот шельма маленькая, а мне ни слова не сказал, – казалось, Витина обиделась на ребенка. Тот сидел в соседней комнате за прозрачной дверью и просто рассматривал игрушки, расставленные вдоль полок в комнате.

Раисе было под пятьдесят лет, замужем не была и детей не имела. За годы одиночества выработала толстую, как у носорога, шкуру на все каверзные вопросы касаемо ее семейного статуса и личной жизни. За словом женщина в карман не лезла и легко парировала любые пикировки в свой адрес. Может, поэтому и сошлась с участковым Крыловым, который после смерти жены тоже жил бобылем. Он любил побрюзжать, но свою работу любил и считался надежным человеком. Крылов много читал и обожал обсуждать прочитанное, но коллеги считали, что с ним лучше не вступать в словесные баталии. Зато Раиса легко могла обойти его в перепалке и нередко сама провоцировала мужчину, когда им нужно было ехать на очередной объект с найденышем.

Последний их выезд завершился тем, что ехали назад надувшись, как индюки, потому как оба считали себя правыми. Вызов поступил в четыре часа дня, когда Раиса хотела выйти за печеньками в магазин.

– Алло, это соцзащита? – в трубке слышался взволнованный мужской голос. Раиса зевнула: наверняка, очередной беспризорник.

– Да, соцзащита. Слушаю вас, – безрадостно произнесла Витина.

– Мы тут с женой у дачного поселка, – торопливо ответил собеседник. – Ехали в поселок, урожай собирали на той неделе, а потом…– он замолчал, собираясь с мыслями. – В общем, едем и едем, потом жена как закричит: «В кустах кто-то сидит!». Я чуть руль не выпустил, а там дорога мокрая, дождь недавно прошел. Остановили машину, вышли и видим… среди кустов сидит ребенок. Пацан, года два. Сидит и смотрит на нас, а мы – на него. Потом начали его спрашивать, кто он, а ответа от него разве дождешься? В общем, он у нас в машине сейчас сидит, мы его еще немного подкормили. Что с ним делать?

– Записывайте адрес, – начала было Раиса, но мужчина ее перебил:

– Мы не местные, дорогу не найдем. Может, сами нас найдете?

– Опишите местность, где находитесь, – Раиса хорошо ориентировалась в окрестностях города, и начала записывать. – Подождите немного, через минуту я вам перезвоню.

Она тут же набрала номер Тимофея, который в своей обычной ворчливой манере спросил:

– Пожар где случился? Чего трезвонишь, я домой собирался.

– Я тебе дам домой, – фыркнула Раиса. – Лучше скажи, где находится…

Крылов мгновенно сообразил:

– Да я знаю, где это. Минут двадцать от нас. Тебя забрать?

– Спрашиваешь, – жеманно ответила женщина. – Через пять минут жду. А пока отвечу этим.

Она перезвонила незнакомцу, и ей показалось, что тот не слишком этому обрадовался. Но через полчаса торопливо и горячо рассказывал, как нашли ребенка. Тимофей всех выслушал, записал показания и посмотрел на часы:

– Ну что, берем шкета и везем его куда положено. Не будет же он у меня сидеть, его и покормить надо, и на горшок посадить. А если обделается, мне его не во что переодевать будет.

– Да хватит уже, едем. В этом домике сами разберутся, что к чему. Мне ведь тоже надо успеть все зафиксировать, а то с утра летучка запланирована, – хмыкнула Раиса.

Они попрощались с супругами, нашедшими малыша, взяли их контакты на случай, если будут вопросы, и уехали.

По дороге Крылов несколько раз бросал внимательный взгляд на найденыша. Тот свернулся в комочек в самом углу сиденья и смотрел в окно. Рядом с ребенком сидела Раиса, готовая подстраховать на случай, если он закричит. Женщина о чем-то сосредоточенно думала:

– Слушай, Тимоха… тебе часто приходилось видеть детей, которые так спокойно ведут себя с чужими людьми? Мои племянники, к примеру, орали дурниной, если оказывались в компании чужаков, да еще и без родителей. Ни одного знакомого лица рядом нет – начинается жесткая истерика.

– Ну-у-у…– наступила очередь участкового задуматься, – не скажу, что часто вижу таких спокойных. Хотя бывают.

– Да все равно, что-то тут не сходится, – Раиса даже за голову схватилась, словно это могло помочь собрать мысли в стройную, оформленную конструкцию. Видимо, не помогло. Через несколько минут женщина выдохнула:

– Да черт с этим, пусть опера разбираются. Я простая работница соцзащиты, не моя обязанность, так сказать. Долго еще?

– Почти приехали, – ответил Крылов, показывая на большие кованые ворота черного цвета. – У меня с Семенычем договоренность, могу мелкого сразу на него скинуть. Утром будем выяснять, что к чему.

Пройдя внутрь мрачного здания в три этажа, участковый и его напарница увидели, что к ним направляется уверенной походкой Олег Семенович. Про него мало что знали, кроме того, что в прошлом потерял сына из-за врачебной ошибки. Жена ушла от него, обвинив в том, что он нашел некомпетентного специалиста, лишившего их единственного ребенка. Мужчина едва не спился, но случайная встреча с чумазым беспризорником заставила по-другому взглянуть на собственную жизнь. Олег Семенович сам за руку привел мальчишку к воротам детского приюта и постучался. Он стыдился своей слабости и малодушия, но заведующая, сурового вида женщина в темном одеянии, неожиданно предложила:

– Раз уж вы потеряли своего сына, то здесь можете стать отцом и наставником десяткам детей. Многие из них с рождения не знают родителей, а кое-кого эти самые родители сами сюда привели, чтобы уйти навсегда.

– Да как же можно? Свою кровиночку сюда, своим ходом? – чуть не зарыдал Олег, но быстро взял себя в руки. – А можно я пока здесь поживу? Квартира у меня есть, но там все напоминает о… прошлом.

Заведующая не стала противиться.

– У нас есть и ночные воспитатели, дежурят по очереди. Пока присмотрите за детьми, познакомьтесь с коллегами.

С того дня прошло больше десяти лет. Олег Семенович давно стал всеобщим отцом, дядей, дедушкой для самых маленьких. Хотя ему и не было пятидесяти, волосы были полностью седыми, составляя резкий контраст с темными молодыми глазами под белоснежной шевелюрой. Олег Семенович умел находить общий язык с самыми сложными воспитанниками. Кое-кого мог отругать, кому-то мог и по шее дать, но – без всякой злобы и намека на садизм. Подростки постарше сами тянулись к нему, чтобы поделиться своими мыслями и чувствами. Они знали: мужчина никогда не станет трепаться про то, что узнал от них, поэтому и доверяли ему самое сокровенное. Выпустившись из детдома, многие ребята приходили к нему и рассказывали о своей жизни. Кто знает, думал Олег Семенович, может и этот кроха, который в упор не хотел ни с кем говорить, в один прекрасный день приедет к нему и скажет, что у него все хорошо?

Наталья Ивановна распорядилась, чтобы новенького отвели в комнату для самых маленьких, где были дети до пяти лет. Большинство смотрели на новенького с любопытством, но нашлись и те, кто сразу напрягся. Ребята постарше не проявили никакого интереса к мальчику, и он долго тихо сидел в углу, рассматривая окружающую обстановку.

За ужином нянечки следили, чтобы малыши съели всю порцию. При виде Кирюши одна из работниц кухни недовольно скривилась:

– Только этого не хватало с ложечки кормить.

Однако тут же замолчала: новенький уверенно обращался со столовой ложкой и ловко подцепил кашу. Он ел с таким аппетитом, что дети оживленно застучали своими ложками. Нянечки удивленно переглядывались:

– Этого учить не надо, сам умеет. Интересно, на горшок будет проситься? Или придется караулить, чтобы не натворил чего?

Малыш спустя пару часов начал стучать по дверям комнаты:

– Тетя, я хочу какать!

– Слава богу, этот хоть знает, как проситься на горшок, – с облегчением выдохнула помощница воспитательницы. Среди их воспитанников мало кто мог контролировать свои природные позывы, особенно в таком возрасте. А этот мальчонка точно многое умел сам. Значит, было кому его учить. Жаль, что он оказался здесь, подумала нянечка.

***

– Значит, наш найденыш – это сын той пары, которая задохнулась на даче? – уточнила Раиса после отчета лейтенанта угрозыска. Молодой человек в форме кивнул:

– Да, ДНК совпало. Случайно взяли, если честно. Но только это не дает ответа на главный вопрос – кто они и что там делали, на этой злосчастной даче. По пальчикам ни на кого из них ничего нет, оба чистые. Знакомых, кто бы их опознал, тоже не нашли. Как привидения какие-то.

– Откуда они там взялись? Хозяев дачи нашли? – подал голос Крылов. Он был старше по званию и пользовался своим положением. Лейтенант задумался:

– Да странно все это выглядит. Женщина задохнулась в беседке, которая продувается всеми ветрами. Правда, на слизистой гортани и носа ожог, как будто вдохнула в себя что-то едкое. А мужика нашли в подвале, где он красил балку. Помещение маленькое, не проветривается. Документов при них не обнаружили, одеты кое-как. Хотя кожа и руки такие, словно не брались оба за грубую физическую работу. Да и волосы слишком уж ухоженные у обоих. Короче говоря, на бомжей не похожи…

– Тут мне по секрету рассказали, что на той даче вообще никто не жил и сто лет не появлялся. С чего бы им там оказаться, да еще марафет наводить? – усмехнулась Раиса. – Как они туда вообще попали? Никто, оказывается, не видел, чтобы на тот участок кто-то приходил. Там даже камер нет.

– Может, потому и привезли, что камер нет? – усмехнулся Крылов. Когда-то он считался неплохим следователем, но после тяжелого ранения жена поставила условие: или переводится на более спокойную работу, или остается без семьи. Крылов выбрал первое и не слишком жалел об этом. Напротив, он считал, что благодаря тесному общению с жителями вверенного ему участка он знает куда больше, чем во время работы в угрозыске.

– Что мне не дает покоя, так это ребенок…– тихо проговорила Раиса. – Если родители вроде как бомжи, откуда у него такие навыки самообслуживания? У многих алкашей и бомжей дети поздно начинают говорить, ходят под себя, не умеют толком пользоваться приборами. У каждого второго – задержка психического и речевого развития. А этот, как говорит Семеныч, делает все получше ребят постарше, чем он сам. И как он оказался на трассе, если дача в пятистах метрах от дороги?

– Ох, Раечка, умеете вы тоску нагонять своими вопросами. Может, пойдешь наставником для нашего летёхи? – подколол Крылов. – Тебя, если что, здесь быть не должно. Следствие идет, надо понимать такие вещи.

– Да брось ты, Тимоха, – отмахнулась Раиса. – Считай, что я совмещаю работу сразу в двух ведомствах. То есть приношу двойную пользу городу и роду человеческому.

***

– Ну что, удалось оформить? – крепкий мужчина лет сорока стоял возле двухэтажного казенного здания, глядя на то, как к нему подходит мужчина помоложе лет на десять. Второй заметно нервничал, но старался скрыть суету: