Читать книгу: «Знак Ворона», страница 2

Глава 2

– Дедушка, ты звал меня? – Павел Звягинцев вошёл в кабинет к деду.

Старый Никифор сидел в кресле, и, казалось, дремал. Он сильно сдал в последнее время, всё больше времени проводил в своем любимом кресле за чтением книг, но несмотря на физическую немощь, ум его оставался по-прежнему острым.

– Здравствуй, Павлуша, – дед протянул Павлу руку, и тот осторожно пожал её. – Я хотел поговорить с тобой вот о чем. Присядь, – Никифор указал внуку на стоящую рядом с креслом банкетку.

Павел послушно сел.

– Речь пойдёт об Эленике. Ведь ты помнишь мои рассказы о внучке моего старого друга Аскольда?

Рассказы деда о погибшем друге Павел помнил. Аскольд вместе со всей своей семьёй: женой, сыном, невесткой и внучкой погибли при странных обстоятельствах в автомобильной катастрофе. Эленикой звали маленькую девочку, внучку Аскольда. Павел прекрасно помнил малышку со светлыми кудряшками, которая бегала за ним хвостиком в те дни, когда они гостили у Багрянцевых. Девочка была забавной, смотрела на Павлика восторженными глазами, он же снисходительно опекал её. Взрослые подшучивали над детьми, называя их женихом и невестой, дедушка же говорил вполне серьезно, что надеется дожить до свадьбы Павла и Эленики. Когда же Эленика пропала из жизни Павлика, он долго скучал, а потом воспоминания о ней отошли на второй план.

– Ты слушаешь меня, Павлик?

– Слушаю, дедушка. Так что там с Эленикой?

– Машина Аскольда после аварии перевернулась несколько раз и загорелась. Когда приехала полиция, автомобиль уже догорал, от тел погибших мало что осталось. Я был на месте аварии и видел искорёженный автомобиль. Не всё в этой аварии было однозначным. Но. тогда все: и полиция, и эксперты, и друзья семьи были уверены, что Аскольду просто стало плохо за рулём, он и ранее жаловался на боли в сердце. Внезапный приступ привел к страшной аварии, в которой погибли все Багрянцевы, хотя явных

останков Эленики в машине не было. Там вообще мало что осталось, таким сильным было горение.

Много лет я носил цветы на могилу Багрянцевых, где на гранитной плите были выбиты имена пятерых человек, много лет я был уверен, что род Багрянцевых прервался, пока пару лет назад, в годовщину их гибели я, по обычаю, не пришёл на могилу. Я опустил цветы в вазу возле памятника и просто стоял возле оградки, вглядываясь в лица моих друзей на фотографиях.

– Кто тебе эти люди, и зачем ты оплакиваешь ребёнка, которого здесь нет? – раздался вдруг сзади хрипловатый голос.

От неожиданности я вздрогнул и оглянулся.

Позади меня стояла старая цыганка, бережно поддерживаемая под руку более молодой соплеменницей.

– Это мои друзья, погибшие много лет назад в автокатастрофе, – я сам не узнал свой голос, так странно он прозвучал. Почему я ответил цыганке, я и сам не знал.

Старуха же подошла к ограде и вошла внутрь через открытую калитку. Молодая цыганка осталась за оградой.

Старая цыганка положила на могилу букет полевых цветов и стала бормотать что-то неразборчиво, крестообразно посыпая могильную плиту рисом.

«Аминь!» – разобрал я, цыганка трижды перекрестилась. Я понял, что она читала молитву.

Молодая бережно подхватила старуху под локоть, и они не спеша побрели по дорожке.

– Стойте, – я вдруг словно очнулся, – почему вы говорите, что девочки нет в этой могиле? – я догнал эту странную парочку и схватил старуху за руку.

– Потому, что она не погибла вместе со своими родными.

– Что ты знаешь об этом? – наверное, я слишком сильно сжимал руку цыганки, она скривилась и оттолкнула меня.

– 17 лет назад эта девочка пришла к нам в табор, тогда мы ещё кочевали, не на лошадях, как в старые времена, а на машинах и мотоциклах. Табор остановился на ночь, что бы приготовить поесть и отдохнуть перед завтрашним днём. Женщины варили еду, мужчины занимались машинами. Я тогда была ещё не так стара, и был жив еще мой муж.

Чумазая малышка вдруг выползла из под одной из машин, подошла ко мне и, обхватив мою ногу, прижалась. От неожиданности я чуть не уронила тарелку с вареным мясом.

– Эй, – спросила я, – ты чья?

– Мамина, – девочка еще теснее прижалась ко мне. Сердце моё дрогнула. Четыре сына были у меня, четыре красавца. А дочки ни одной бог не дал нам с мужем. Все четверо женаты давно, внуки подрастали. Десять парней, и ни одной девочки.

А тут эта малышка.

– Как тебя зовут, милая? – я взяла девочку на руки.

– Элечка, – она обняла меня за шею и заглянула мне в глаза. Я не могла отвести взгляд от зелёных глаз крошки, они меня окончательно очаровали.

Я накормила это дитя, а потом уложила спать и долго пела ей цыганские колыбельные песни.

– Хочешь оставить себе этого ребенка? – спросил меня на следующий день мой муж Владю.

Я только вздохнула и крепче прижала к себе малышку.

Табор продолжил своё движение, а вечером Владю молча положил передо мной газету. На первой полосе я увидела лица четырех людей, погибших вчера в автокатастрофе. С пятого портрета на меня смотрели глаза маленькой Элечки.

Погибшими были признаны все. И она среди прочих.

Настоящее имя Элечки было Эленика, Эленика Багрянцева. Пусть простит меня создатель, но тогда я обрадовалась: никто не будет искать этого ребенка, теперь Элечка только моя.

Почти целый год я была счастлива: у меня появилась дочка.

А потом пришла беда: заболел, а вскоре и умер мой дорогой Владю. Я отдала девочку на время в семью моего старшего брата и больше месяца её не видела, занимаясь похоронами и поминками. А когда хотела её забрать, Эленики уже у них не оказалось. Её заметила и забрала полиция, а жена брата побоялась заявить на неё права.

Так я и потеряла свою приемную дочку.

Моя семья вернулась в этот город, а я нашла могилу, в которой похоронены родственники Эленики, это было нетрудно, сторож за небольшую плату указал мне её.

С тех пор раз в год я прихожу на кладбище, молюсь за упокой родителей моей девочки и прошу ангелов оберегать её.

Я рассказала тебе всё, – старая цыганка вытерла слезы, – а теперь дай мне уйти.

Я отступил в сторону, и цыганки ушли. А я все никак не мог прийти в себя. Эленика, возможно, жива! Чем дольше я думал о том, что поведала мне цыганка, тем больше укреплялся в мысли, что мой долг найти внучку моего погибшего друга Аскольда.  Найти, рассказать ей о том, кто она, кто её родители, отвести на могилу, где они похоронены. Сообщить ей, что она не бедное детдомовское дитя, а наследница немалых капиталов, которыми я успешно управлял всё это время, – дед минуту помолчал, а потом продолжил.

– Несколько лет я пытался найти Эленику, собирая по крупинкам информацию и постепенно продвигаясь вперёд. Я нашел следы пропавшей девочки в городе Клёнове, именно в детский дом Клёнова была отправлена изъятая у цыган девочка. Здоровье подводит меня, отправиться в этот детский дом и узнать о дальнейшей судьбе Эленики, я не в состоянии.

Это сделаешь ты, Павлик.

– Дедушка, но… – Павел хотел возразить, но Никифор властным жестом остановил его.

– Я всегда помогал тебе, потакал твоим желаниям, не всегда разумным. Разве это не так?

– Да, дедушка, – Павел согласно кивнул.

– Теперь твоя очередь исполнить мою просьбу: отправляйся в Клёнов, найди Эленику и привези её ко мне.

Павел вздохнул:

– Хорошо, я сделаю это. Есть какие-то особые приметы у этой девочки? Я смутно помню её.  И ещё: я хочу взять с собой моих друзей, мы вскоре планировали отправиться в путешествие по России ты не против?

– Ты о своих товарищах байкерах? Да, конечно, не против. Вместе вы наверняка быстрее нападёте на след Эленики.

Никифор встал, подошел к шкафу и достал бархатный фотоальбом.

– Вот, – протянул он фото внуку,– пожалуй, это самое последнее фото семьи Багрянцевых.

Фотография была студийная.

Четверо взрослых сидели в немного напряженных позах на креслах и стульях, старательно улыбаясь на камеру. Фотограф явно не был творческим человеком. И только милая кудрявая девочка показывала язык всему миру, делая фото живым.

Павел невольно улыбнулся: такой он и запомнил Эленику: весёлой и озорной.

– А насчет особых примет… У неё должен быть такой же медальон, как и у тебя, и татуировка на правой руке, которую делают всем новорожденным из клана Ворона. Хотя, – старик задумался, – за столько лет медальон мог быть и утрачен: потерян, украден, подарен, в конце концов.

А Знак Ворона… Его ни украсть, ни продать, не подарить. Ищи Эленику по этому знаку.

Павел кивнул.

– Я понял, дедушка. Завтра же выезжаю в Клёнов.

Павел обнял деда и вышел из кабинета.

Пока он возился с мотоциклом, большая черная птица села ему на плечо и потерлась клювом о щеку.

– Демон, – обрадовался Павел ворону, – вовремя ты прилетел, я уж сам хотел тебя позвать. Я уеду на днях, на сколько – пока не знаю. Дело очень важное. Ты тут приглядывай за дедушкой, о'кей?

Ворон захлопал крыльями и перелетел на руль байка.

– За стар-р-р-ым хозяином я присмотрю, а кто за тобой присмотрит?

– А за мной мои друзья присмотрят, не волнуйся. Я не один еду.

– Тогда я спокоен, добр-р-рого пути!

– Спасибо, дружище! – Павел застегнул шлем и завел мотоцикл.

***

– Так это же здорово! – Алиса захлопала в ладоши. – Антоша, ну скажи, ведь это прекрасная идея, поехать в это Клёнов. Мы ведь как раз решали, куда бы отправиться в путешествие. А тут такое интересное дело. Совместим приятное с полезным: и Звягинцева поддержим, и страну посмотрим.

– Хочу предупредить, что наше путешествие может затянуться и занять не одну неделю, и даже не один месяц. Вы все готовы на это? – Павел обвел взглядом великолепную шестерку. Друзья одновременно кивнули.

– Тогда три дня на сборы и подготовку байков. В понедельник рано утром отправляемся.

***

Три дня пролетели как одно мгновение, и вот уже четыре мотоцикла вырвались на простор, покинув душные улицы спящего города.

До Клёнова добрались без приключений. Павел заранее снял большой частный дом, где за высоким забором спрятались просторный двор с гаражом, в котором прекрасно разместились все четыре байка. Риэлтор, привезший ключи, соловьем разливался, предлагая дополнительные услуги, но Павел отмахнулся от него: было не до ночных клубов и баров. Да и неизвестно ещё, надолго ли он и его команда задержатся в этом городке.

Побросав свои рюкзаки, друзья разбрелись по дому, выбирая себе комнаты. В итоге домом все остались довольны:

Алиса и Антон выбрали уютную комнату в мансарде, Настя и Артем комнату с окнами, выходящими в небольшой сад, Ангелина и Федор – комнату, с большой кроватью. Мужчиной Фёдор был крупным, Ангелина ласково называла его «корпулентным», что Фёдору очень нравилось.

Павлу же досталась небольшая светлая комнатка с диваном, столом и угловым шкафчиком. А большего ему и не надо было.

С едой решили не заморачиваться, все устали с дороги и просто заказали доставку готовой на дом.

После ужина обсудили план дальнейших действий и разбрелись по своим комнатам.

Павел написал деду в мессенджере, что они добрались до Клёнова и, не дожидаясь ответа, завалился спать. Снилась ему дача, яблоневый сад и Эленика. Они играли в прятки: она пряталась где-то в саду, а Павел пытался её найти. Но она ускользала в самый последний момент, слышался только её весёлый смех. Наконец, он нашёл девочку, но когда он попытался посалить её, его руки опять поймали только воздух. Эленика пропала, только тихий смех ещё слышался какое-то время в саду, но и он постепенно растаял. Павел проснулся весь в поту, было ещё темно и очень душно, а в комнате почему-то пахло спелыми яблоками как в том яблоневом саду из его сна. Он приоткрыл окно, свежий воздух наполнил комнату и принёс успокоение.

«Спать!» – приказал себе Павел и тут же уснул.

Глава 3

Проснулась Ленка сама, сначала несколько минут недоумённо таращилась на стены и потолок, не понимая, где она находится. Потом проснулась окончательно и все вспомнила. Было ещё очень рано, но встать пришлось: Лена вспомнила про бельё, оставшееся в машинке, его нужно было где-то развесить. Возле мансардного окна притаилась незамеченная с вечера дверь на крошечный балкончик. Никаких бельевых веревок там, конечно, не было, но стояла сушилка для белья, на которую Ленка и развесила выстиранные вещи. День снова обещал быть жарким, но пока в саду стояла приятная утренняя прохлада. Ленка нажала кнопку чайника, покопалась в рюкзаке и извлекла из него термокружку и несколько пакетиков кофе «3 в 1». Она любила такой псевдокофеёк и плевать хотела на мнение остальных.

Кофе закончился, Лена вздохнула и посмотрела на время в телефоне. Было без четверти шесть.

На память пришли слова Агаты о том, что поднимет она её рано. Пожалуй, лучше привести себя поскорее в порядок, не хотелось бы в самый первый день вызвать недовольство работодателей.

Ровно в 6 утра в дверь постучали. Одетая в новенькую форму, сшитую словно на неё, обутая в мягкие и удобные домашние туфли, с волосами, закрученными в пучок и убранными под косынку, Ленка открыла дверь. За дверью ожидаемо стояла Агата, она окинула взглядом Лену с головы до пят: строгое лицо Агаты смягчилось, и Ленка поняла, что хозяйка довольна ее видом.

– Завтрак через 10 минут на кухне, следуй за мной.

Она повернулась к Ленке спиной и стала спускаться по лестнице.

Ленка, было, заторопилась за Агатой, но в последний момент вспомнила о подносе с посудой, оставшейся от ужина, вернулась, подхватила его и, сломя голову, побежала за хозяйкой. Где кухня она не знала, а блуждать в одиночестве по чужому дому ей совсем не хотелось.

Агату Ленка догнала в самом конце лестницы и с большим облегчением пошла следом, стараясь запомнить дорогу к своей обители. Она понимала, назад её вряд ли проводят. К счастью, просторная кухня оказалась совсем рядом. Одну часть занимали плиты и разделочные столы, там хлопотала её вчерашняя вечерняя гостья Матильда, во второй стоял большой стол, накрытый чистейшей скатертью, за ним уже сидела незнакомая ещё Ленке женщина лет 35.

«Жаклин или Иветта? Нет, Евклистия или Дездемона!»

Веселилась про себя Ленка. Но женщина, оглядев её с любопытством, спросила:

– Ты новая сиделка?

Ленка кивнула.

– Сочувствую, ты здорово вляпалась. Я – Людмила, горничная. Будем знакомы.

Она протянула Ленку руку, та осторожно ее пожала.

– Завтрак готов, забирайте, – Матильда чем-то гремела в своём углу. Людмила взяла поднос и направилась к поварихе, Ленка последовала за ней.

На столе стояло несколько тарелок с дымящейся овсяной кашей, («С цукатами», – облизнулась Ленка.) а так же какой-то овощной салат, тарелка с нарезанным сыром и большой чайник, в котором оказалось какао.

Вместе с Людой они принесли завтрак на стол и принялись за кашу.

– Здесь ещё кто-то работает? – поинтересовалась Ленка.

– Ночная сиделка, ты её сменишь, она позавтракает и уйдет домой. Ещё садовник Егор, он же и дворник.

Ленка вспомнила слова горничной, о том, что она вляпалась, и спросила:

– А что, моя подопечная очень проблемная?

– Да не то слово, намучаешься ты с ней. До чего вредная старуха, – Людмила понизила голос, – всех терроризирует, даже сестёр своих. Ну, они тоже не промах, свою линию гнут. А уж сиделки здесь как перчатки меняются. Агата и Инесса здесь особо ничего не решают, хоть и воображают это. Всё здесь зависит от старухи.

Ленка задумчиво допивала какао. Значит, её задача – понравиться этой старухе. Ну, это она умела.

– Доброе утро, – вошла пухленькая миловидная женщина, кивнула Людмиле, как старой знакомой, смерила равнодушным взглядом Ленку. На вошедшей женщине была тоже такая же форма, как и на Ленке, правда, изрядно помятая.

«Ночная сиделка», – догадалась Ленка и быстро закончила завтрак. И вовремя: Агата неслышно вошла на кухню и поманила Ленку за собой.

– Ты закончила? Через 5 минут начнется твоя смена. Поторопись.

Лена тут же встала и последовала за Агатой, зевать не приходилось, Агата передвигалась бесшумно и очень быстро.

Перед тем, как войти в одну из комнат, она остановилась.

– Сейчас я познакомлю тебя с твоей подопечной. Твоя главная задача сейчас – понравиться ей, понравишься – останешься работать, а если нет – не обессудь, придётся с тобой попрощаться. Так что больше молчи и старайся ей угодить.

Агата постучала и, дождавшись ответа, открыла дверь, и они вошли в комнату.

Ленка ожидала, что комната будет мрачной, пропитанной въевшимся запахом лекарств, но вопреки её ожиданиям комната оказалась большой и светлой. Пахло лавандой и мятой. Большие окна выходили в сад, Ленка поняла, что спальня старухи находится как раз под её комнаткой.

Мебель была старомодной и добротной, большой круглый стол красного дерева с резными ножками, книжная полка, на которой стояли толстые фолианты, просто книгами назвать их язык не поворачивался.

Возле самого окна стояла кровать. Агата подтолкнула Ленку к ней. Ленка сделала пару шагов и остановилась: среди подушек лежала сухонькая старушка и смотрела на неё цепким взглядом живых серых глаз.

– Подойди поближе, – позвала старуха совсем не страшным голосом.

Ленка сделала еще несколько робких шагов, Агата же осталась стоять возле двери.

– Ступай, – тихим, но властным голосом приказала ей старуха, – я сама с ней разберусь. – Нет, постой: вели поварихе кормить девчонку посытнее, уж очень она худа.

Агата кивнула и исчезла за дверью.

«Сожрать, что ли, меня хочет? – хихикнула про себя Ленка, – а что, кто сказал, что сиделок здесь увольняют? Может, повариха Матильда готовит из них жаркое для хозяек».

Между тем старуха продолжала разглядывать Ленку.

– Симпатичная, – бормотала она, – худовата, правда, но это поправимо. Глазки добрые, немного наивная, но это даже хорошо. И явно не без способностей.

Как тебя зовут?

– Ленка, Елена, – поправилась Лена.

– Еленка, хорошее имя. Мне нравится. Ну, что ж, ты остаёшься.

– Остаёшься, остаёшься, ты нам нр-р-равишься! – проскрипел голос в углу

Ленка испуганно повернулась: на высокой спинке стула, похожего на трон, сидел большущий чёрный ворон и разглядывал её то одним, то другим глазом по очереди.

Таких огромных воронов Ленка никогда не видала.

– Тебе она тоже понравилась, Мироша? – старуха вытянула руку в сторону птицы, и ворон, перелетев к ней на постель, принялся важно расхаживать по деревянной спинке кровати.

– Мироше понравилась девчонка, мы её бер-р-рём.

– Слышала? – старуха засмеялась, – Мироша говорит, что берём тебя. Я с ним совершенно согласна. Садись рядом, будем знакомиться.

Ленка подвинула стул к кровати, села на него и спросила:

– Простите, как я могу вас называть?

– Это дурёха Агата не сказала тебе моё имя?

Не удивительно. Она никогда не отличалась большим умом.

Можешь называть меня просто Амалия. Не терплю, когда к моему имени добавляют тетушка или, ещё хуже, бабушка. Просто Амалия. Запомнила?

– Да, – закивала Ленка, она изо всех сил старалась понравиться старухе, зацепила её взгляд своим и попыталась удержать.

– Ты это брось, девка, – старуха вдруг засмеялась.– Мироша, ты погляди, она пытается меня очаровать.

Ленка растерялась, попытка воздействовать взглядом на Амалию провалилась.

Этого она никак не ожидала.

– Ну что ты хлопаешь глазками? – старуха неожиданно приподнялась

– Подай халат и помоги сесть, бока уже болят от лежания.

Проглотив возглас удивления, Ленка помогла Амалии одеться и, покрутив специальное колёсико, подняла изголовье кровати.

И всё же полностью удивление скрыть не получилось.

– Что, удивлена тому, что я не полная развалина и ещё шевелюсь? Сестрам моим это не обязательно знать, эти жабы ждут не дождутся, когда я копыта отброшу.

Амалия поёрзала в кровати, устраиваясь поудобнее.

– Сейчас завтрак принесут, – и действительно в дверь постучали.

– Войдите уже, – вошла Людмила с подносом, поздоровалась с Амалией и, поставив завтрак на прикроватную тумбочку, удалилась.

– Подай сюда поднос, – скомандовала Амалия Ленке.

Поднос Лена удобно устроила на коленях Амалии.

– Мироша, что есть сегодня будешь?

Ворон оглядел принесённую еду, ухватил кусок вареной куриной грудки и улетел куда-то вглубь комнаты.

– Не любит компании, всегда один ест, – вздохнула старуха, – пока я ем, расскажи мне о себе.

Ленка пожала плечами.

– Да особо нечего рассказывать, с чего начать?

– С самого начала, – Амалия подцепила кусочек креветки из салата и отправила его в рот.

***

– Я платье свадебное заказала, туфли купила, фату, перчатки, а когда осталось три дня до свадьбы, Коля вдруг неожиданно пропал.

– Дай угадаю, деньги от продажи квартиры тоже удивительным образом пропали, – Амалия отщипывала от сдобной булочки кусочки и не торопясь их ела, запивая чаем.

– Я не сразу это обнаружила,– Ленка вздохнула, – сначала я сходила с ума, пытаясь дозвониться до Коли. Но он не брал трубку. А когда я уже подумывала пойти в полицию, он неожиданно позвонил сам.

– Ленок, помолчи, – прервал он мои возгласы радости и всхлипы. – Никакой свадьбы не будет, я понял, что не готов к роли мужа. Прости и не ищи меня, – и он сбросил звонок. Тщетно я пыталась ему перезвонить, абонент был недоступен.