Paint it black

Все это было словно театральным. Игрой, которую мы затеяли и наслаждались ей, но только было в этой игре все всерьез и взаправду. Я действительно был готов присягнуть ей в вечной любви, а она отдать мне себя всю, что и делала прямо сейчас.

Рита подняла правую ногу и поставила мне на плечо.

– Сим жестом посвящаю тебя в рыцари и нарекаю тебя Патрик Несравненный. Теперь мы должны все скрепить поцелуем.

Рита убрала ногу, а я поднялся с колен. Обнявшись, мы слились в долгом поцелуе, от которого у меня слегка закружилась голова. Потом мы уселись и, подняв бокалы, выпили их до дна. Закинув ноги на столик, Рита откинулась спинку стула и осмотрела стол.

– Похоже мы прилично разграбили барона. Я залезла в гардероб Элайзы, а ты я вижу добыл отменное вино. Я точно сегодня напьюсь.

– Я уже изрядно пьян от того, что вижу, – ответил я, – У нас будет сумасшедшая ночь.

Рита съела пару виноградин.

– Патрик идем в постель, пока я не наелась и в одежде ты выглядишь нелепо, нарушаешь весь интерьер. Снимай ее скорей.

Действительно в футболке и джинсах я казался посторонним в этих покоях. Я разделся и забрался в ложе барона. Кровать была огромной. Он мог поместиться здесь со всеми женами сразу. Рита на коленях ползла по кровати пока не оказалась на мне. Она нагнулась и стала целовать мне грудь. Я чувствовал себя прекрасно, но сейчас мне хотелось другого. Я ухватил Риту за крепкую попку и потянул выше пока она не оказалась на моем лице. Рита вздрогнула и вцепилась мне в волосы. Сначала она только тихо постанывала, а потом вскрикнула и откинулась назад, оперевшись руками о мои бедра. Она вскрикивала все громче, а я уже с трудом удерживал ее сильное тело. Наконец она пронзительно закричала и обмякла, только мышцы ее ног все еще подергивались на моем лице.

Рита так и лежала на мне, а гладил ее уже расслабленные ноги. Не дав ей окончательно прийти в себя, я уложил ее на спину и вошел в нее. Она крепко обхватила меня ногами, словно пыталась удержать в себе и снова застонала. Я пытался хоть как-то удержаться чтобы продлить это наслаждение, но с Ритой это было невозможно, и я просто взорвался, выплеснув в нее все накопленное за этот долгий вечер. Потом я нежно целовал ее живот, грудь, шею пока не добрался до губ. Мы повторили долгий поцелуй, который стал финальным аккордом первого акта.

Лежа на мягком бархатном покрывале, я рассматривал причудливую лепнину на потолке. Рита лежала рядом, положив голову мне на грудь и легонько посапывала.

– Принеси мне пожалуйста бокал вина, – попросила она, – и несколько виноградин.

Я поднялся и пошел к столику. Выпив глоток коньяка, я наполнил бокал Риты и отщипнул винограда.

– Прошу, ваша светлость. – сказал я и улегся рядом.

Я согнул ноги в коленях, и Рита села мне на живот опираясь на них. Ее ноги оказались по обе стороны от меня. Я отщипнул одну виноградину и провел по ее мокрой вагине, после чего закинул себе в рот.

– Извращенец. – рассмеялась Рита, – Если ты и дальше будешь доводить меня до беспамятства, я смогу собрать целую миску этого соуса.

Я не ответил и макнул в нее следующую виноградину.

– Скажи, когда наешься. Я хочу принять ванну.

– Ты серьезно, – спросил я, – эти ванны работают и есть горячая вода?

– Да, – ответила Рита, – воду используют для уборки помещений.

– Ты хочешь сказать, что мы можем с тобой понежиться в той мраморной купели?

– Именно это я хочу сказать. Только не мраморной, а малахитовой, мне она больше нравится. Это в покоях второй жены.

– Скажи мне Рита, как после всего этого мы будем жить дальше, без малахитовых купелей и баронского ложа.

– Да, досадно. Купель мы, пожалуй, добудем, но вот ложе барона …

Рита снова рассмеялась и допив вино слезла с меня. Мы присели за столик. Рита положила кусочек рыбы на ломтик сыра и с наслаждением съела. Я понял, что голоден и тоже накинулся на еду. Насытившись, мы отправились в покои второй жены барона.

Я словно вернулся в пору моей юности, почувствовав себя готовым на любые безумства. Рита сумела мне вернуть, то, что я утратил много лет назад. Я никогда не был серьезным и не пытался выглядеть взрослым, продолжая жить в свое удовольствие и презирая многие устои общества. И все равно последние годы моя жизнь была размеренной и спокойной, без чего-то яркого и сумасшедшего. Сегодня я понял, как мне не хватало подобных авантюр. Это мой друг Саймон до конца жизни балансировал на грани и это свело его в могилу, но видимо он пересек черту, когда надо было остановиться.

Мы шли по темному коридору. Рита впереди с бутылкой вина в одной руке и бокалами в другой. Я следом с подсвечником и коньяком в который раз любуясь ее идеальной фигурой. В полумраке свечей от Риты исходила мощная эротичная мистика вплетающаяся в ауру поместья. Пробравшись украдкой в это диковинное место, мы словно оказались в другом мире, где все происходящее обретало новые краски.

Рита открыла в одну из дверей, и мы оказались в будуаре второй жены барона. Рита сразу прошла в ванную комнату. Мне пришлось пойти за ней, чтобы не оставить в темноте, поскольку свет она включать не стала. Внутри все действительно оказалось из малахита и сама ванна и раковина, встроенная в отделанную малахитом тумбу. Даже унитаз и тот был из малахита.

Рита поставила бутылку вина и бокалы возле раковины уселась на этот самый унитаз.

– О, Боже. – сказала она, начав мочиться, – Знаю ты извращенец, поэтому можешь смотреть. Если хочешь можешь даже облизать.

Я тоже избавился от бутылки и подсвечника и когда Рита встала я опустился на колени и притянул ее к себе.

– Черт, Патрик! Я же шутила. – воскликнула она, но при этом почти не сопротивлялась, а когда мой язык коснулся ее и вовсе обмякла, и обхватила мою голову руками.

– Да, Патрик. – шептала она, – Да, да, да …

Я не знал, что способен на такое, но сделал это и мне было приятно. Я поднялся и заглянул ей в глаза. Из одного из них катилась слезинка. Рита смутилась и отвернулась, а потом и вовсе отошла к купели.

– Патрик хочешь осмотри будуар, пока я буду набирать воду, только зажги мне еще один подсвечник.

Я осмотрелся и не найдя подсвечника вынул одну из свечей, а остальные оставил Рите.

Второй будуар был в изумрудных тонах. Я не стал тратить время на убранство и мебель и сразу пошел к фотографиям. Удивительно, но вторая жена имела сильное сходство с Элайзой. Видимо у барона был свой эталон красоты, и он его придерживался. Фото были так же хороши, как и первые, только фантазии барона приобрели немного другой оттенок. Наверно сказались и настроения девушки. Она не была больна поэтому фотографии вышли более яркими и живыми.

Я принялся читать заметки.

«Элеонора Дигиреску. В девичестве Тимьянова. Родилась 13.06.1913. Вторая законная супруга Чезара Дигиреску. Венчание состоялось 26.07.1931 в Кафедральном Соборе Сент-Этьен города Тулуза. После недолгого свадебного путешествия уже в начале августа пара появилась в Серебряных Холмах.

Элеонора тоже крайне редко появлялась на публике и всегда в сопровождении барона. Ее сильное сходство с Элайзой породило немало слухов»

«»»»»»»»»»»»»

Подойдя к саркофагу, я рассмотрел Элеонору и почувствовал себя как в игре «найди 10 различий». Сильное сходство так и бросалось в глаза. Элайза, пожалуй, была немного худее, но думаю из-за болезни, которая истощала ее организм. В лице тоже можно было найти небольшие различия, которые не видны при первом взгляде. Я не был художником, но умел замечать детали, которые надолго врезались в память. Наверно поэтому мне было так досадно, что я не увидел этих деталей в комнате с бабочками.

Я услышал голос Риты. Она звала меня. Оставив Элеонору в одиночестве, я поспешил к своей богине. Рита уже лежала в наполненной ванной с бокалом вина в руке.

– Ныряй скорее. Тут восхитительно.

Вернув свечу обратно, я забрался в купель. Вода оказалась не горячей и получилось, что-то среднее между ванной и бассейном. Пристроившись возле Риты, я обнял ее одной рукой и расслабился, наслаждаясь теплой водой. Рита допила вино и отставила пустой бокал.

– Поцелуй меня, мой рыцарь. – сказала она.

– Слушаюсь, ваша светлость.

– Патрик! – воскликнула Рита, – В постели ты обязался называть меня богиня!

– Разве мы в постели? – пошутил я.

– Патрик, лестница тоже не постель. Но все равно постель! Понял? – Сказала она и сама впилась мне в губы, обхватив голову.

Я почувствовал ее руку на своем члене. Какое-то время она ласкала его, а потом уселась на меня сверху, и сама вставила его куда нужно, при этом так и не оторвав от меня губ. Чуть позже она запрокинула голову и немного откинулась, держа меня за шею.

– Тебя не пугает близость его мертвых жен? – спросил я.

– Заткнись. – ответила она и застонала.

Я заткнулся, потому что мне тоже стало не до мертвых жен, баронов и прочего. Я просто склонил голову и стал целовать ее грудь.

– Да, так лучше. – прошептала Рита.

Я кончил сразу вслед за ней. Рита так и осталась сидеть, обессиленно повиснув на мне.

– Патрик у меня давно не было столько вина и секса, как последние два дня. Я наверно наверстываю упущенное. Ты прекрасный собутыльник и любовник.

Рита слезла с меня, и довольная растянулась в ванной. Я вылез из воды, чтобы выпить. Последнее время у меня тоже не было много вина и секса, до приезда в Серебряные Холмы. А здесь я получил все сполна от самой лучшей девушки на свете.

– Налей мне тоже пожалуйста. – попросила Рита. – Ты говорил про его жен, так вот они одна из городских легенд.

– О чем она?

– Легенда гласит, что, когда сюда попадает человек похожий на барона. Не внешне, а тот, что держит женщину за красивую куклу или как какую-нибудь вещь в своей коллекции. На этого человека они насылают порчу. Лишают его мужской силы, и он заболевает туберкулезом. Так что смотри, если за тобой водится один из этих грехов, бойся мертвых жен.

– Интересная легенда, – сказал я, – и главное не обычная, без всяких кровожадных призраков и безумных баронов.

– А барон вообще умер где-то в Америке. Он сбежал в разгар второй мировой, бросив свою бесценную коллекцию.

– Удивительно, как он смог оставить все это?

– Здесь ему грозила виселица. Правда о его женах всплыла наружу. Ему пришлось бежать. Самое забавное, что он провел последние годы жизни в приюте для умалишенных. Он вроде как окончательно свихнулся, когда не смог найти пятую Элайзу.

– Они что, все четыре так похожи? – спросил я.

– Да, Патрик, барон находил практически ее копии и ему в этом помогали несколько нанятых им агентов.

– Барон точно башней поехал, но одно у него не отнять, фотограф он был отменный.

– Патрик, давай вернемся, я хочу в мягкую постельку под бархатное одеяло.

Рита выбралась из ванны и взяла большое полотенце, висевшее на стене.

– Прости, Патрик, полотенце одно, так что придется тебе пользоваться уже мокрым.

– Почту за честь, ваша светлость. – ответил я.

Рита передала мне полотенце и повертела в руках корсет.

– Не стану его одевать. В нем совсем неудобно, как они их только носили. – сказала Рита.

– Издержки эпохи. Тогда не было фитнеса, и они не делали пробежки, как ты, а выглядеть хотели стройными.

– С чего ты взял что я бегаю? – спросила Рита.

– У тебя красивые сильные ноги. – ответил я.

Рита довольно улыбнулась.

– Ты угадал. – ответила она, – Это с тобой я впала в разврат и пьянство, а обычно бегаю три-четыре раза в неделю.

– Завтра у тебя вряд ли получится. – рассмеялся я.

– Ха, ха. Секс сжигает не меньше калорий. Чулки я, пожалуй, одену. В них я чувствую себя придворной шлюхой и меня это жутко заводит.

– У придворных шлюх были мохнатые письки. – сказал я.

– Говорю же ты извращенец. – ответила она. – Идем в мягкую постельку.

Мы покинули будуар Элеоноры и отправились обратно в покои барона. Рита похоже опьянела. Я видел, как ее иногда пошатывает и движения потеряли уверенность. В ее бутылке плескалось совсем немного вина. Ничего у нас есть еще бутылка «Бароло» 1934 года, заботливо оставленная бароном. Это действительно ночь разврата и пьянства, как сказала Рита. Незабываемая ночь в таинственном особняке.

В этот момент я почувствовал чье-то дыхание на своем лице и пламя свечей едва не погасло от этого дуновения. Потом все прекратилось. Я посмотрел на свою бутылку. В ней тоже было меньше половины. Видно, и я весьма нетрезв и принял сквозняк за потустороннее дыхание.

Без корсета Рите было лучше. Он не скрывал ее прекрасную смуглую спину, которая и без него была идеальна. Теперь я мог видеть полную коллекцию бабочек, которых успел полюбить, и они перестали пугать меня. Не страшно что бабочки не живут долго. Это были уже не живые бабочки.

Рита остановилась и повернулась ко мне.

– Патрик, я счастлива, но почему-то мне грустно. Я готова заплакать. – сказала она. – Скажи, что всегда будешь со мной.

– Всегда, ваша светлость. – ответил я, – Я уже присягнул вам моя герцогиня.

Рита прижалась ко мне всем телом и поцеловала. Я хотел погладить ее чтобы успокоить, но мои руки были заняты. Ту, что с подсвечником я и вовсе держал как можно дальше. Ее внезапная хандра ушла, и я снова увидел лукавую улыбку и сияние изумрудных глаз. Мы пошли дальше и скоро снова оказались в покоях барона.

Мы забрались в постель и укрылись мягким покрывалом. Я лежал на спине, а Рита на боку прижавшись ко мне и закинув на меня ногу. Она водила пальцем по моей груди словно что-то рисуя, а может писала неведомые мне буквы. Потом ее рука опустилась ниже.

– Патрик. – прошептала она, – Я чувствую себя пьяной ненасытной нимфоманкой. Я снова хочу тебя. Ты можешь сделать это еще раз?

– Да, – ответил я – но не прямо сейчас. Дай мне немного времени.

– Хорошо, тогда идем пробовать вино. – сказала Рита и выбралась из постели.

Мы уселись за столик, и я стал откупоривать восьмидесятитрехлетнее «Бароло»

– Ценители наверняка выложили бы за нее кучу денег, – сказал я, – а я шардоне от муската не отличу.

– Ты у нас брутальный мачо, – рассмеялась Рита, – коньяками балуешься.

– Не то, чтобы брутальный, но неженкой точно никогда не был, – сказал я, наполняя бокалы.

– Давай выпьем за барона. – предложила Рита, – Если бы не он у нас не было бы этой чудесной ночи.

Я кивнул, и мы чокнулись бокалами. Сначала я немного пригубил и ничего не почувствовав сделал приличный глоток. Удивительно, но это вино обожгло меня крепче коньяка или виски, так что перехватило дыхание и на глазах навернулись слезы. Я на секунду зажмурил глаза пытаясь вдохнуть, а когда открыл их понял, что- то изменилось.

Изменилось не что-то, изменилось все. Я повернул голову, осматривая комнату. Это были те же покои, но то, что с ними случилось ужасало. На окнах и балдахине висели клочья некогда шикарной ткани. Стены, мебель и лепной потолок покрылись толстым слоем многолетней гнили и плесени, источая удушливый запах. Наш столик, сильно изъеденный жучком, тоже был в обильных заплесневелых пятнах и мои руки на подлокотнике стула утопали в чем-то мерзком и противном. Мне стало неприятно и страшно, особенно от того, что я был голым. Минуту назад мне было комфортно без одежды, а сейчас я чувствовал себя беззащитным и уязвимым.

Рита широко открытыми глазами смотрела на меня. Я понял, что она видит тоже что и я.

– Патрик, похоже мы доигрались. – выдавила она.

Я не знал, что ответить. Все что я мог это пытаться сохранять спокойствие и быть готовым защитить Риту. Я еще не знал от чего, но важно удержать себя в руках чтобы вовремя встретить любую опасность. Сейчас я был особо благодарен тому времени что провел в горах, где обрел хладнокровие и выдержку.

Поднявшись со стула, я отряхнул с себя плесень и подняв стул что есть силы ударил им по стене. Рита вздрогнула и прикрыла нижнюю часть лица чтобы не вскрикнуть. Похоже я напугал ее, потому что сейчас я не был милым и беззаботным Патриком, которого она знала.

– Не бойся, девочка. – сказал я, пытаясь ее успокоить, – Я в порядке, просто мне нужно вот это.

Я выбрал из обломков одну из ножек с торчащим их нее как шипом обломком резной перегородки. Рита попыталась улыбнуться. Она держалась молодцом. Не носилась, визжа по комнате, не билась в истерике. Одно слово герцогиня. Я подошел к ней и нежно поцеловал в лоб.

– Нам надо выбираться отсюда. – сказал я, – Держись рядом.

Я протянул руку и помог ей встать. Первым делом я попробовал открыть дверь, но она не поддалась. Ломать ее на имело смысла. Большая двустворчатая из дуба отделанная изнутри эбеновым шпоном дверь была слишком прочна. Держа Риту за руку, я подошел к одному из французских окон.

– Как думаешь, – спросил я, – если разбить стекло сигнализация сработает?

– Не знаю, Патрик, – ответила она, – сейчас это другое место, и я очень боюсь того, что ждет нас снаружи. Вдруг изменился не только особняк, но и все вокруг.

Такая мысль не приходила мне в голову и если Рита права, то все становилось гораздо хуже.

– Нам стоит проверить, – сказал я, срывая ножкой остатки ветхой ткани, – очень надеюсь, что мы все еще в этом мире.

Я скорее почувствовал, чем услышал, что дверь открывается. Все мое тело мгновенно напряглось. Я сделал шаг вперед заслоняя собой Риту и крепко сжал дубинку.

Сложно сказать, что я почувствовал в тот момент, когда увидел его в дверях. Удивление, радость, облегчение или все это сразу. Но в одном я был уверен, он не причинит нам вреда. Я же угощал его фисташковым мороженным. Да это был он тот самый мальчик, с которым мы сидели в ресторанчике и который отвел меня в ту странную комнату.

– Привет. – сказал я

Мальчишка приложил палец к губам, призывая к молчанию и поманил к себе. Рита почувствовала мое спокойствие и тоже расслабилась. Держась за руки, мы пошли к мальчику, который уже вышел из покоев барона.

Оказавшись в холле, я понял, что тлен беспощадно захватил весь особняк. Везде все та же гниль и плесень. По босым ногам, которыми я ступал по этой мерзости пробегал неприятный холодок. Мальчишка уверенно вел нас к выходу, а мы в тишине брели вслед за ним, надеясь на скорое освобождение.

На улице стояла тихая спокойная ночь, обдавая приятной прохладой наши неприкрытые тела. Вся гадость окружавшая нас осталась позади, кроме остатков грязи на ногах. Я не знал почему мальчишка помог нам, но сейчас мне это было безразлично. Главное, что он вывел нас из этого кошмара и мне совсем не хотелось думать, что могло бы случиться если бы не он. Мальчик провел нас к воротам и немного приоткрыл их, ровно на столько что бы мы смогли пройти.

Пока я, повернувшись к мальчишке спиной, закрывал их обратно, он бесследно исчез, оставив нас с Ритой вдвоем. Мы стояли голые испачканные плесенью на улице и улыбались друг другу. А потом Рита и вовсе рассмеялась. Я был счастлив видеть ее такой и от того, что все обошлось.

– Тут есть поблизости какое-нибудь жилье? – спросил я.

Вместе с одеждой мы лишились телефонов и нам нужна была чья-то помощь.

– Патрик это было нечто! – сказала Рита, – Это самая безумная ночь в моей жизни.

– В моей тоже, – улыбнулся я, – и она еще не закончилась.

– Да! – воскликнула Рита – Да! Обещай, что выебешь меня до потери памяти, когда мы доберемся до дома.

Я уже начал волноваться за Риту, что-то нездоровое проскакивало в ее внезапном веселье. Хотя, пережив такое я тоже пребывал в возбужденном состояний. Вино и приток адреналина сделали нас чуточку безумными.

– Нам еще надо добраться, до дома. – сказал я.

– Сейчас все это не важно. Я знаю, что ты не теряешь голову и готов защитить меня. Вот что важно. Мне достался самый лучший мужчина на земле и ради этого я готова идти голой через весь город. Пусть все видят и завидуют!

Я не мог ни возразить, ни согласиться с ней. Я действительно был готов защитить ее даже ценой своей жизни. Но был ли я лучшим мужчиной. Любовь ослепляла и затуманивала разум. Она видела во мне то, что хотела увидеть. Собственно, и я видел в ней само совершенство и очень надеялся, что смогу сделать все чтобы она была счастлива.

– Патрик, ближе Собора Нафанила ничего нет. – сказала Рита.

Теперь настал мой черед смеяться. Я представил, как пробираюсь голый на территорию собора в поисках отца Доминика.

– Идемте, ваша светлость. – сказал я и подхватил Риту на руки.

– Патрик, перестань! – поначалу воспротивилась она, а потом обняла меня и добавила, – Это чертовски приятно. Неси!

Я шел по пустынной ночной дороге с бесценной ношей на руках и был счастлив. Рита, положив подбородок на мое плече играла пальцами в моих волосах.

– Патрик, как такое возможно? – спросила она, – Я знаю, что в городе случаются странности, но первый раз столкнулась с подобным. Мне даже думать не хочется, что могло произойти если бы не мальчишка. Мне кажется, я знаю кто он.

– Наверно мы всерьез разозлили обитателей поместья. Я никогда не верил ни в духов, ни в призраков и, если бы не эта чертова плесень, которая все еще осталась на моем теле, я бы подумал, что все это нам привиделось. Ты помнишь я рассказывал тебе про мальчика, который привел меня в ту странную комнату?

– Ты хочешь сказать, что это был он? – спросила Рита.

– Да, я сразу его узнал. Поэтому не испугался. Я был уверен, что он не причинит нам вреда.

– Тогда ты дважды повстречался с Нильсом – четвертым смотрителем города и легенда оказалась правдой.

– Что значит четвертым? – спросил я.

– Согласно легенде, у города есть смотритель. Мальчик лет двенадцати, погибший ужасной смертью. Первым был Оливер, погибший при обвале шахты в 1903. Говорят, он нашел что-то изменившее это место, но я не уверена, что это правда. Хотя в то, что смотритель существует я тоже не верила, пока сама не увидела его.

– Мне интересно, чем я мог привлечь его. – сказал я. – Я всего лишь человек, который случайно оказался в этих краях.

– Я уже говорила, не случайно. Кстати, я так и не знаю почему ты здесь.

– Обещай не издеваться надо мной. – попросил я.

– Понятно. – сказала Рита, – Значит была еще девушка. Вы вместе приехали?

– Нет, я не видел ее больше месяца. Потом она попросила меня приехать в Серебряные Холмы. Я так и не встретился с ней.

– И ты не пытался найти ее? – спросила Рита.

– Она сказала, что сделает это сама. А как погиб Нильс? – я попытался сменить тему и мне это удалось.

– Нильс тот самый мальчик, который был задушен шестнадцать лет назад. Человек сделавший это вернулся. Именно про него говорил Мартин. Патрик, ты наверно устал. Может позволишь идти мне собственными ногами?

Поначалу Рита показалась довольно легкой, но теперь мори руки уже порядком устали.

– Да, – честно ответил я, – но пока еще могу идти.

Внезапно в дали показался свет одинокой фары. Какой-то полночный байкер двигался нам на встречу. Я опустил Риту и вышел на середину дороги. Байк остановился, поравнявшись со мной.

– Хорошо выглядишь приятель. – сказал водитель байка.

Он совсем не походил на традиционного байкера, да и сам мотоцикл оказался туристическая «Хонда».

– Спасибо, дружище. – ответил я.

Водитель снял шлем, и я увидел парня лет тридцати с короткой спортивной стрижкой и добродушным и в тоже время суровым лицом. Было видно, что он немало повидал на своем веку, но не утратил своего расположения к незнакомым людям. Он посмотрел на Риту, которая осталась на обочине, потом снова на меня и спросил.

– Чем могу помочь, приятель?

– Нам надо позвонить. – ответил я.

Парень без вопросов достал из нагрудного кармана телефон и протянул мне.

– Спасибо. – сказал я и вернулся к Рите.

Рита набрала номер и стала ждать ответа.

– Марина, прости, что разбудила, – сказала она в трубку, – мне нужна твоя помощь. Я на дороге где-то между «Дикими Розами» и Собором Нафанаила. Так что приезжай и захвати какие-нибудь трусики и футболку, я немного замерзла.

Рита выслушала свою подругу и ответила.

– Да все в порядке и да совсем голая, поторопись подруга.

Рита вернула мне телефон.

– Скоро она будет здесь. Прости, что не попросила одежды для тебя, но она девушка одинокая и ей нечего тебе предложить.

– Ничего, я уже начинаю привыкать. – пошутил я.

Я вернулся к байкеру и отдал смартфон обратно.

– Спасибо, дружище, очень выручил.

Байкер заглушил двигатель и снял с себя камуфляжную куртку. Он протянул ее мне.

– Отдай девушке. – сказал он, – Я побуду здесь, пока вас не заберут.

Я протянул ему руку и представился.

– Келлар, – сказал он, крепко пожимая мне руку.

Куртка Келлара доставала Рите до середины бедер, и она смогла присоединиться к нам. Келлар порылся в дорожной сумке, прицепленной к мотоциклу, и достал оттуда шорты и бутылку водки. Я надел их и почувствовал себя значительно комфортней. Все-таки цивилизация сделала свое дело, и нагота доставляла неудобство.

Я отвинтил крышку с бутылки «Абсолюта» и протянул Рите. Она сделала хороший глоток и широко раскрыла рот и глаза.

– Как, мать вашу, вы это пьете? – сказала она, придя в себя.

Мы с Келларом улыбнувшись переглянулись, и я отпил грамм сто пятьдесят одним махом. Приятное тепло растеклось внутри меня, согревая и оживляя. Келлар пить не стал. Ему предстояло несколько часов пути, и он хотел оставаться трезвым.

– Простите за любопытство, но как вы оказались здесь в таком виде?

Мы с Ритой переглянулись, и она взглядом попросила ответить меня.

– Если не вдаваться в подробности, мы забрались в особняк «Дикие Розы». Чем мы там занимались ты видишь. Потом пришлось срочно делать ноги, оставив все свое барахло.

Келлар рассмеялся.

– Ну думаю оно стоило того. – сказал он сквозь смех. – Я слышал про этот особняк. И что прямо в спальне барона?

Я кивнул. Не знаю почему я рассказал об этом. Наверно мне просто не хотелось врать этому парню, который пришел нам на помощь.

– А ты как оказался здесь посреди ночи?

– Мне нравится этот город. Мы с друзьями почти каждый год приезжаем сюда на неделю. Пошататься по старым улочкам, попить пивка в «Лепреконе» и порыбачить на местных озерах. Тут какая-то особая атмосфера, что позволяет оставить все лишнее за пределом этого города. В этот раз мне не повезло, возникли семейные проблемы и мне пришлось сорваться посреди ночи.

– Действительно жаль. – сказал я.

– Ничего, все нормально, всякое случается. Ты сам похоже тоже не местный.

– Да я здесь впервые, – ответил я, – а Рита местная у нее книжная лавка «Арлекин и Коломбина».

– Точно! – воскликнул Келлар, – Как я сразу не узнал эту красавицу? Я же недавно купил там пару книг.

– А я тебя помню. – сказала Рита. – «Надзиратель» и «Королевство после полуночи».

– Да. – удивился Келлар, – Не думал, что ты запомнишь. Правда я только несколько станиц королевства успел прочесть.

– Буду рада, снова увидеть тебя в моей лавке. – сказала Рита.

– Обязательно загляну, но теперь уже в следующем мае.

Вдали замаячили фары. Подруга Риты торопилась как могла. Она остановилась позади байка и вышла из салона. Она тоже была красива и довольно колоритна. Невероятно черные волосы свисали на правую сторону касаясь плеча. На левой щеке ближе к виску небольшая такая же ярко черная, как и волосы татуировка ветки папоротника и пирсинг в нижней губе.

– Смотрю вы тут развлекаетесь. – сказала она, рассматривая нашу веселую компанию. Потом представилась. – Марина.

Мы с Келларом пожали ей руку и представились в ответ.

– Марина, безумно рада тебя видеть, спасибо что приехала. – сказала Рита.

– Держи свои трусики и футболку, – ответила она, протянув ей пакет с бельем, – я думала ты совсем голая.

Рита полезла в машину переодеваться.

– Я так поняла этот босой молодой человек приятель Риты.

– Да, – кивнул я – а Келлар наш спаситель. Он дал нам телефон, одежду и водку.

– С вас наверно хватило бы одной водки. – улыбнулась Марина, – Спасибо тебе Келлар за то, что выручил мою подругу. Я могу сделать тебе аэрографию, если у тебя есть авто на четырех колесах.

– Есть, – ответил Келлар, – и я обязательно воспользуюсь твоим предложением.

Рита вернулась в длинной бежевой футболке с рисунком клоуна, жонглирующего мороженым, которая была короче куртки, и Марина увидела красные подвязки.

– Матерь Божья! – воскликнула Марина, – где ты добыла такие чулки. Я просто обязана нарисовать тебя в них.

– Марина, я потом тебе расскажу, сейчас мне хотелось бы вернуться домой.

– А может давайте все ко мне? – предложила Марина.

– Мне бы очень хотелось с вами поехать, – сказал Келлар. И по нему действительно было видно, что он жалеет, что не может поехать с нами. – но мне нужно ехать, иначе я не оказался бы здесь ночью.

– Жаль, что так. – сказала Марина, – тогда доброго пути.

Келларр попрощался с нами и уехал. Мне подумалось, что он вернется гораздо раньше, чем через год. Теперь его связывало с Серебряными Холмами нечто большее, чем рыбная ловля и пиво в «Лепреконе».

Рита улеглась на заднее сидение, а мне пришлось сесть вперед.

– Ну, рассказывайте голубки как вы оказались как вы оказались голые на загородной дороге. – спросила Марина.

Я помалкивал, не зная, насколько подробно Рита хочет поведать эту историю. Рита тоже не торопилась с ответом.

– Значит везти тебе трусики полвторого ночи это пожалуйста, а рассказать как ты без них оказалась … Тоже мне подруга.

– Марина, я устроила Патрику эксклюзивную экскурсию по «Диким Розам», но потом кое-что случилось и нам пришлось сбежать. Обещаю все рассказать тебе подробно, но не сейчас. У меня была очень бурная ночь и мне пришлось выпить водки, так что оставь меня в покое просто отвези домой.

– Ладно. – ответила Марина, – Вам повезло, что вы меня застали. Завтра в полдень я уеду в Женеву, на выставку одного моего приятеля. Вернусь через несколько дней и жду вас обоих в гости.

– Не получится. – сказала Рита, – мы тоже завтра уедем.

– Жаль. А куда?

– Марина, ты курсе про убитого священника и пропавшего детектива Олсона?

– Конечно в курсе. Весь город в курсе. – ответила Марина, – Ты хочешь сказать?

– Мартин почти уверен, что это Хэтфилд. Ты же знаешь мои родители тоже замешаны в этом деле.

Рита поднялась и придвинулась ближе, положив руки на спинки наших сидений.

– Рита, это очень плохо. Хэтфилд опасен и думаю невменяем.

– Поэтому мы хотели погостить у дядюшки Августа, пока его не найдут.

– Шестнадцать лет прошло. – сказала Марина, – он наверно сильно изменился. Надеюсь, его скоро поймают, а за убийство священника сидеть ему до конца жизни. Зачем только он вернулся.

Рита снова улеглась, а Марина задумчиво смотрела на дорогу. Мы уже въехали в город, который встретил нас разноцветными словно праздничными огнями. Сияли витрины магазинчиков, фонари, развешанные вдоль дорог гирлянды. Навстречу попадались машины, по большей части такси. Ночной город был уютен и прекрасен.

Теперь при свете огней я смог увидеть на капоте «Опеля» Марины аэрографию, которая тоже оказалась в черно серых тонах. Рисунка толком я не мог разглядеть. Видел только что это девушка.