Сталкер. Чертог красного бога

– Че шпилишся, фраерок? Подходи, не стесняйся! Сказал он тоном, будто я тут следующий в очереди. И я пошел. А новоиспеченный знакомый поспешил скрыться за стеной. Лох – это судьба! А судьба у лохов исключительно занимательная! Такой факт я констатировал, пока приближался к лагерю незнакомых людей. Из-за стены с проросшей из нее маленькой березкой, выползал скромный костерок, несколько разбросанных банок и человек сидящий на сложенных в колоду кирпичах. – Здорова, свояк! Произнес сидящий на кирпичах человек, приглаживая засаленные, с проседью волосы. Лицо, как и руки говорящего, были заскорузлые и сильно обветрены, а цвет кожи, как у машиниста. На вид ему пятьдесят пять, но скорее всего это лишь плата за вредные привычки. Оба были одеты в серые телогрейки. У старшего на груди маячил более темный прямоугольник, явно споротой нашивки. Зеки! Сидящий, судя по роже, может пришить без зазрений совести, а второму это будет по приколу. – День добрый. Я на всякий случай решил не присваивать этим двум никакого статуса товарищей, господ или мужиков. Мало ли, каких понятий эти обезьяны навыдумывали сидя в своих клетках. Молодой встал у стены слева и сложив руки на груди, стал рассматривать меня с ног до головы, теребя во рту соломинку и постоянно плюя себе под ноги. Пауза затягивалась и начинала принимать неудобный вид. – Присаживайся, че на ветру маячишь? Мы не кусаемся. Предложил седой, а второй отвернулся, чтобы скрыть ухмылку. Я знал, что если сейчас сяду, то могу попасть в нехорошую историю, которая мне сейчас не нужна, а если нет, то ускорю наступление ситуации к которой не готов. И я сел. – Слышь? А ты че с ружьем-то? Охотник штоль? – Да не гони ты порожняк. Какими судьбами, своячок? Спросил сидящий, отрываясь от увлекательного шевеления углей палкой. – Да вот, окрестности осматриваю, в вагончике целый день сидеть скука, а тут, хоть ноги размять. – В каком таком вагончике, ежели не секрет? – Да ученые тут, неподалеку. И я показал жестом в сторону, откуда пришел. Лагерь у них там. – А ты стало быть недоученный?! – Вякнул

стоявший у стены и закатился дебильным смехом. А я, меж тем, не поддаваясь на провокацию, отметил, что хоть оружия и не видно, но уж больно дерзко ведет себя этот урод, не взирая на ружье у меня в руках. – Да завали ты пасть! Развернувшись, рявкнул седой, и запустил палкой, которую держал в руках, в стоящего недоумка. – Иди вон, дров собери. Танкист, твою мать. И танкист сунув руки в карманы и щерясь гнилыми зубами, прошел мимо меня. – А мы вот, своячок, бездомные. Бомжуем вот с товарищем. Товарищ тем временем хрустел ветками у меня за спиной, что я счел категорически для себя вредным. – А у тебя случаем пожрать нет чего? А то мы тут… в общем не рассчитали. – И он шлепнул меня по колену рукой, которая естественно, была в характерных наколках. – Нет, отец, извини. В лагере обед скоро, да и не далеко здесь. На земле валялись три консервные банки, Это навело на мысль, что в лесу прячется еще один, и возможно, он вооружен. Это бы объяснило поведение танкиста. Хотя пойди-пойми, как у них тут, может за один присест все сожрали. Танкист, тем временем, подошел к костру и бросил небрежно, несколько, так тщательно отобранных веточек. Значит или полный идиот, или старый его нарочно отправил. И я подбросив принесенные ветки в огонь, пересел правее и ближе к костру. Теперь танкист был слева, и я мог краем глаза контролировать его перемещения, а спину мне закрывал кирпичный треугольник, с чудом уцелевшей дверью, в проушинах которой торчала палка. От кого заперли? – А чего с ружьем-то, действительно?

– Так, мало ли, кто тут водится, а табельное, нам не полагается. Нас ведь военные охраняют, вот и со своим, как говорится. – Ага, ясно, ясно. Ясно ему, теперь пусть голову ломает, что со мной делать. Если оружие и есть, то уже не пошумишь. – А чего они вас охраняют? Чай, не золото добываете? От медведей что ли? И седой, расхохотался булькающим смехом. Хороший вопрос, надо быстро ответить. – Ну, как вам сказать. В нашей группе есть и иностранцы, а возможные конфликты могут… – А с кем тут конфликтовать, с медведями? – И седой, вновь залился смехом, давясь и кашляя. – А сам то, чё там, у них делаешь? Начальник небось какой? – Да нет, техником числюсь, всякая работа бывает. – А бабы, бабы там есть? Ну, понимаешь? И он очертил в воздухе две окружности. Сноп красно-желтых искр выскочил из моих глаз и я подался вперед, оперевшись прикладом. Затем кто-то дернул за ружье, но я не только не потерял сознание и не упал, а умудрился вцепиться и не выронить оружие, еще в момент удара. – Стоять, сссуки! Стой, ублюдок! – Я вздернув стволы, ткнул их танкисту в нос. Во рту начал чувствоваться вкус крови от прокушенной губы. Танкист вздернул руки, а потом мерзенько улыбаясь, начал медленно их опускать. – Фраерок! Дуру брось! Раздалось из-за спины. Я сделал шаг назад и полуобернулся. Мне в лоб пристально смотрел черный глаз пресловутого ПМа. И я бросил, так как другие варианты предательски не появлялись. – К стене. Я сделал шаг назад. Танкист присев, с опаской взял ружье и отошел. – Уу, сучара! Хана тебе! Он прицелился мне в ногу и выжал спуск. Садист херов! Щелк! Феерический болван! Даже не проверил оружие. – Угомонись, баклан! – приказал старший, но разгневанный придурок, продолжал выяснять, как открыть стволы, кряхтя и хрюкая, как натуральная свинья с психическим расстройством. Когда ружье поддалось, он сунул руку в карман и достал три знакомых мне предмета. Два патрона этот кретин, умудрился уронить, а третий никак не хотел проходить в ствол. – Ну все, падла! – Старший схватил его за грудки и с силой швырнул в сторону. – Ну ты вообще безмозглый, танкист, твою! Тот, выронив ружье, покатился в грязное месиво. – Ты уж прости, фраерок. Обратился ко мне зек. – Но фуфло твое не канает. Нет там никаких ученых. Давай, скидай шмотье. Стоять! Нука, обшмонай его. И оскорбленный, на моих глазах гопник, принялся меня лапать. Нож и топор он тут же сунул за пояс. – Не дергайся бля! Убедившись в пустоте моих карманов, старший вынул палку из проушин и открыв дверь, придал мне ускорения. Инстинктивно выпрямив руки, я полетел в черный проем подвала.

Как говориться, вся жизнь перед глазами пролетела. Нет, ничего у меня не пролетало. Я просто зажмурившись ждал, когда влечу головой в стену или переломаю ребра, о какую-нибудь трубу. В итоге, я сделал эффектный кульбит и наверное еще пару фигур, прежде чем брякнулся на спину. За шиворот ссыпались холодные крошки. Дверь за спиной ржаво скрипнула и свет полностью пропал. Я покрутил руками вокруг: пустота, грязный пол, кусочки стекла. Пахнуло сыростью и землей – В угол не ходи. – Раздался знакомый, но искаженный голос. – Сид, зараза! Ты как? – Не очень чего-то. – Подстрелили? – Да не подстрелили, успокойся. – А в углу то, что? – Посидишь, поймешь. Мне бы воды. Или отобрали? – Да, все в рюкзаке. Там и воды-то, полбутылки. – Суки. Тебе повезло еще. А меня здоровяк обработал. Все отбил, ублюдок. Мммм.. – Я понимал, что помочь сейчас ничем не могу. Да и какую помощь можно оказать при ушибах? Приложить холодный компресс? В ледяном подвале? – Какой здоровяк? – Ты его не видел. Его старший ночью зарезал. Они не поделили что-то, бык ствол достал, начал угрожать. Старый дурочка включил, а потом горло ему перерезал, да так ловко, что тот и сделать ничего не успел. – Они вообще кто? – Я не знаю. Урки какие-то. Столкнулся с ними здесь, как и ты. – Ты какого хрена меня не дождался? Пришел, – палатка пустая. Я там, в лесу такого насмотрелся, не поверишь! Собаки чуть не порвали. А проводник где? Давай, рассказывай. Эээ! – Я нащупал его плечо и потеребил. – Что с тобой? Да не молчи ты? – Тут я, устал просто. – Ну, надо думать. Почему меня не дождался, говорю, что случилось? – Ты ж не поверишь все-равно. – Дай угадаю. Здоровенная, черная тварь? – Какая тварь? – Ладно, тогда рассказывай. – Ближе к ночи пришел проводник, договорились, что завтра ждем тебя, вечером встречаемся и в путь. Выпили слегонца, он рассказал, какие тут дела, что да как. Затем шум, солдатня, с собаками, техника какая-то проехала. Одна группа отделилась и побежала к нашему костру. Мы не дожидаясь в лес рванули, там оторвались сразу. Те вроде и не за нами бежали, но мы решили не рисковать, и там пересидеть, в ближайшей деревушке. Потом туман вылез непонятный, чуть друг друга не потеряли. Проводник сказал, что идти недолго, а в итоге, выбрались только к рассвету, всю ночь шарились. – Я тоже ночью туман видел и никак деревню найти не мог. На дереве ночевал. Мало того, ночью какая-то тварь приходила и когти точила. Я спал, правда. – Мои глаза наконец привыкли к темноте. Узкий луч света, пробивавшийся из щели, позволил разглядеть осунувшееся лицо молчащего Сида с распухшей скулой. – А потом появилась эта штука. Было еще темно, когда мы в деревню зашли. Стали искать подходящий дом, чтобы передохнуть. Зашли на крыльцо, а там эта тварь. Она будто из воздуха материализовалась. Здоровенный урод. Как баскетболист в водолазном костюме. Мы встали как вкопанные, растерялись от страха. Он дернулся, а Юра в него выстрелил и сразу еще раз. Потом, мы побежали. Сами не знали куда деться. Просто инстинкт, наверное. Нырнули в дыру какую-то. Юрка наугад палил. Решили сваливать обратно. Впереди трава зашуршала, и мы стали светить фонарями по сторонам. Он кругами ходил. В темноте. Пару раз глаза блестели. Юрка выстрелил еще раз, а потом эта тварь его схватила, прямо за горло, и подняла одной рукой. представляешь? Я оттаскивать его начал, за патронташ. Фонарь уронил. И эта тварь меня лапой оттолкнула, чуть ребра не сломал. Юра последний раз выстрелил и затих. Урод ему походу шею сломал. Темно стало, я слышал, как он сопит, как кости хрустят. Думал, от страха сознание потеряю. А потом побежал. Долго бежал, пока в реку не свалился, решил переплыть. И потом все никак остановиться не мог. Ну и этих встретил. Там уже плохо помню. Я твой звонок услышал, представляешь, как разволновался. Я в яме, ты меня ищешь, тут эти… Не предупредить, ни чего.. – Ааа! Вот почему они на мой рассказ не повелись, рожу мою на телефоне увидели. – Слушай, ты прости меня, за то, что я тебя втянул. – Нет, уж поверь, я за это утро уже раз двадцать об этом успел подумать. У меня своя голова на плечах. Конечно, на такое я не рассчитывал, но и ты ,я думаю, тоже. Теперь бы вылезти отсюда. А еще с тебя пиво! – Сид ухмыльнулся, но как-то безрадостно. – А если этот, водолаз твой, сюда придет и перемочит тех наверху? Как нам тогда быть? – Никак. Никак нам тогда не быть. Мне больше интересно, зачем мы зекам нужны. И думается мне самое нехорошее. – Раз не убили, значит, нужны, и в принципе, не важно зачем. Я кстати кепку твою нашел и жилет. – Да, спасибо! Пойду, попрошу их вернуть! – И Сид бросил камушек, который теребил в руках. – Как себя чувствуешь? – Да нормально, есть только хочу. Че делать то будем? – У кого нет приделывать. Подумать надо. Танкиста вырубить – не проблема. А вот дед этот, хитрожопый. – И ствол у него. – Вот и хер то, а теперь еще и ружье. Сколько в патронташе осталось? – Штук семь, думаю. – Жопа нам. – Потрясающая дедукция, – воскликнул Сид. – Слушай! Чего-то они там разговорились? Пойду, послушаю. – Оттолкнувшись о его колено, я пригнув голову, полез вверх, по развалившимся ступеням. Сид остался сидеть внизу, вытянув ногу и прислонившись спиной к холодным кирпичам. Поднявшись и убрав паутину, я ткнулся лбом в ржавый косяк, едва позволявший мне рассмотреть спину человека с ружьем. – Старый валить куда-то собрался! – В смысле? – Раздался шепот из глубины подвала. – Говорит второму, чтоб тот, здесь остался и за костром следил. Все, пошел. Может, типа, воды попросим? – И че? – И лука мешок! – Я тут с ночи сижу и ни глотка! – А ты просил? – Да иди ты! – Сейчас, он один, и тупой как пробка. – И с ружьем! – Оно у него за спиной болтается. – Так он его сразу сбросит, как ты постучишь. – Твою мать, сюда идет! И я на сколько мог, быстро спустился вниз. Было слышно, как он вынимает палку из проушин. Затем дверь громко скрипнула, и вокруг стало ярко. Видимо сидя здесь я уже отвык от громких звуков, а мой товарищ заслонил лицо рукой. – Ну че, гаврики, выходи по одному! Донесся сверху противный голос, а мне почему-то вспомнилась знаменитая фраза «А теперь горррбатый!». И мы неохотно встали, нарочно замедляя каждое движение, чтобы дать себе время сориентироваться в ситуации, и хоть что-то предпринять. – А ну бегом, сука, ускорились. – Ружье он конечно же скинул, но держал за цевье – отличный шанс. Вот ублюдок уже тянет ко мне руку – не терпится швырнуть меня на землю, что бы теперь он смотрел как я валяюсь в грязи. Хитрая сволочь, увел ружье подальше, да и Сид сзади – зацепить может. Жесткий сапог впечатывается мне в спину, и я лечу на влажную землю. Следом появляется жмурящийся Сид и тут же падает рядом. Я конечно нарочито упал, дабы не нервировать этого гремлина и не ускорять события. Пусть наслаждается. – Встали! ВСТАЛИ, Я СКАЗАЛ! Кровь в висках так шумела, что мешала думать. Видимо кому-то придется просто броситься на него. Просто броситься. Броситься на ружье, которое, скорее всего, не даст тебе даже подойти. Лысый гопник вперился в меня взглядом разъяренного быка и быстрыми шагами двинулся ко мне. Черный овал приклада мелькнул перед лицом, красная вспышка и жгучая боль отразилась в правом ухе. Мммм, ненавижу, когда попадают в ухо. Очень резкая боль и я обычно зверею. Но урод тут же поймал меня на мушку и ткнул стволы в нос, так-же, как и я ему пару часов назад. Ишь, злопамятный какой. А вот сейчас пора! Я приготовился вцепиться в дуло и рвать обидчика, как справа раздался хруст веток. Все инстинктивно повернулись на звук: через мелкие деревца, уходя с дороги, бежал, как мы с Сидом уже решили его называть, ''седой'' и махал зажатым в ладонь ПМом. Лицо танкиста приобрело растерянный вид, и он начал быстро вращать своей ''башней'', между нами и бегущим. Внезапно, над нашими головами, что-то пролетело и с жужжанием удалилось в лес. Мы с Сидом одновременно посмотрели друг на друга с открытыми ртами. – Уходим! Хватай этих и валим! Засада там! Танкист, не поворачиваясь к нам задом, попятился к кострищу и выволок из-за бревна оба наших рюкзака. Седой залетел на поляну с красным лицом и заходясь от напавшего кашля, принялся быстро водить руками между нами рюкзаками и противоположным леском. Будучи не в силах выдавить из себя и слово, он молча сгреб рюкзак и схватив за шиворот Сида рывком отправил его в нужном направлении. – Текаем, быстро! Валим, валим! – И танкист, последовав примеру старшего, схватил рюкзак и мотнул ружьем в сторону. Через несколько секунд мы уже мчались через заросли молодых березок и густого ивняка. Где-то впереди, то и дело раздавались возгласы седого, то ли распоряжения, то ли проклятья, разобрать было невозможно. Над головой вновь просвистело и из ближайшей березы выбило приличный кусок. Теперь сомнений уже не оставалось – в нас стреляют, и причем наличие заложников стреляющих нисколько не смущает. Танкист пыхтел как паровоз, ему явно не хватало воздуха, к тому же мой рюкзак, который он не успел хотя бы перекинуть через голову, все время соскакивал с плеча. Земля под ногами стала заметно чавкать, что само по себе осложняло передвижение – видимо мы приближались к болоту. Он резко остановился и выстрелил не целясь. Впереди, справа показался небольшой просвет с проблесками воды. Я начал принимать левее, дабы не оказаться на относительно открытой местности, но танкист толкнул меня, вернув на тропу. Он уже порядком измотался и сильно сбил дыхание, когда рядом просвистели еще несколько пуль. Одна из них, с рикошетом, бешено зажужжала и умчалась дальше в лес с сумасшедшей скоростью, срезая листья и мелкие ветки. Когда слышишь такой звук, то начинаешь отлично осознавать, что с тобой будет, если встретится с такой штукой.

Видимо танкист, тоже подумал об этом и несмотря на изнеможение, резко ускорился обгоняя меня. В одно мгновение, я потерял равновесие, и резко наклонившись вперед, начал хвататься руками за все, до чего мог дотянуться, включая бегущего уголовника. Могу поспорить, что лицо мое в тот момент было такое же, как когда на меня неслась в полете черная бестия – правильно, будто съел лимон. Удара о стену желтых листьев не произошло. Вместо этого, я во второй раз за день, оказался в холодной воде. Потратив долю секунды на осмысление произошедшего, я резко рванул то, за что успел схватиться и высунулся из воды. В руке оказался ремешок ружья, все еще прикрепленный к нему со стороны приклада, а на еле заметном бережку распластался танкист с черной от липкой грязи рожей. Видимо предпочел удержать ружье, во что бы то ни стало, чем защитить лицо. Ну, собственно и правильно. Я схватился второй рукой и дернул, что было сил, но в виду отсутствия опоры, толку особого не было, к тому же руки оказались полностью в грязи и коричневый ремешок начал предательски ускользать. Танкист лежал на спине и одной рукой держался за ствол. Моментально оценив ситуацию, мы оба принялись яростно пытаться отобрать друг у друга ружье. В какой-то момент, мне удалось уверенно ухватить его за приклад левой рукой, а кончики пальцев на правой дотянулись до спусковых крючков. Я дернул сразу оба. Ружье выстрелило. Отчетливо запомнил как разлетелись ярко-желтые листья, облепившие грязную голову. Никаких, – умри, мать твою! Или – сдохни ублюдок! Мне просто повезло больше. Вот и все. Посидев еще секунду на коленях, тело танкиста накренилось вперед и рухнуло в воду. Плотный ковер желтых листьев медленно затянул темное пятно. Не тратя время на размышления, я решил оставить свою позицию, но у ситуации были на этот счет другие планы. Жижа скрывающаяся под тонким слоем воды, так сильно затянула мою ногу, что я потеряв равновесие, взмахнул руками. Десять секунд. Мне ни за что не выбраться так быстро, а ровно столько осталось до появления здесь людей с оружием. Я сделал еще одну попытку, что бы хоть как-то приблизится к твердой поверхности. Быстро, но аккуратно вытянув из толщи ружье, которым было весьма удобно отталкиваться, я открыл стволы и извлек гильзы. Если я, когда нибудь отсюда выберусь и мне доведется нырять с аквалангом, то именно эта сцена всплывет у меня перед глазами. Подтянув к себе тело танкиста, я просунул ему под одежду сложенный приклад, а сам, сунув дуло в рот и сделав несколько глубоких вдохов, поджал ноги. Плавающие на поверхности листья, быстро сомкнулись надо мной и я оказался в мутной, ледяной тьме. Представил, как поперхнулись табачным дымом Кобейн с Кусто, но смешного было мало. Секунды тянулись мучительно долго, ноги и кисти начали потихоньку ломить, а все остальное жгло от холода. Я попробовал тихо выдохнуть, так, что бы стоящие наверху не услышали, если они конечно же там стояли. А вот вдохнуть оказалось гораздо сложнее, чем я ожидал. Я бы сказал, практически невозможно, за исключением тех моментов, когда вам пустят пулю в лоб. Диафрагме едва хватало сил втянуть воздух. Вместе с неудачной попыткой, в рот попало немного воды, которую, я оценив как меньшее из зол, решил проглотить. Вы пробовали глотать с открытым ртом, как например у стоматолога? То-то! Секунд двадцать, думаю, прошло. Кстати, менее двадцати четырех часов назад, я сидел в автобусе и попивал прохладную фанту. А cейчас… Над головой раздались шлепки, и тело танкиста немного понесло от берега, вместе с этим я хлебнул еще вкусной водички. Интересно, зачем они стреляют в мертвого человека? Я вжался в тягучий ил и замер, на столько, насколько это было возможно. Так, господа, не толпимся, проходим, проходим! А черт, надо вылезать, а не то, испытаю все прелести переохлаждения, да и сил терпеть уже не осталось.

Тем не менее, я убедил себя не выдыхать как кашалот и постараться выглянуть из-за плавающего танкиста. Но тело, получив столько пробоин, уже скрыла вода. Из-за грязи и плавающих на поверхности листьев, всплывая, я даже не мог видеть, есть ли кто на берегу. Протерев глаза, я понимал, что то, что я сейчас увижу, в очередной раз, напрямую, зависит от случая. Сделав спокойный, но глубокий вдох я поднял глаза. Никто в меня не целился. Справа в чаще, раздался гулкий хлопок, похожий, на то, как если бы ребенок наступил на пустую упаковку из под сока. С соседних деревьев, взлетели черные каркающие тени. – Да пусти же ты! – Меня уже так колотило, что я не намеревался провести здесь ни одной лишней секунды. Еще раз уперевшись ружьем, я дотянулся до плавающего тела и засунул ему руку во внутренний карман. – Верни ка! Оттуда я извлек нож, а топорик вытянул из под ватника. В других карманах отыскались наши мобильники и размокшие сигареты. Когда с восстановлением справедливости было покончено, я решил окончательно втоптать в грязь своего обидчика и причем сделать это в прямом смысле! Ткнув стволом, я притопил тело и использовав его как упор, попытался освободить ноги. Левая поддалась сразу и наступив на труп уголовника я рванул правой, постаравшись не отдать трясине свой кед. Болото булькнуло, приняв обмен, и я смог свободно подтянуться к относительно твердой земле. Хух! Все! Хотя, что там все, теперь не попасться бы. О! Мой вещмешок! Интересно, побрезговали или не заметили? Не повторяя ошибки танкиста, я сразу накинул лямки на плечи и решил взять левее и ближе к густым кустам. Мокрая обувь предательски хлюпала, а вся одежда стесняла движения. Я уж не говорю про остальные ощущения от подобной прогулки.

Долго искать не пришлось, голоса и треск веток, раздались как-то внезапно, и мне захотелось поскорей уйти с дороги этих ребят, да только пространство слева и справа не предоставляло такой возможности, а идущие двумя колоннами фигуры уже были хорошо видны. Я еще раз покрутил головой и удостоверился, что кустарник, в тени которого я находился, – самое лучшее, на данный момент укрытие, ну или единственное. Ладно, рыпаться в любом случае уже поздно, попробую затаиться здесь. Короткими движениями, я, по быстрому, набросал на себя листвы и замер. Обратно, группа двигалась тем же маршрутом, впередиидущий держал в руках планшет, а остальные двигались за ним, будто шагали по минному полю. Неужели они их прикончили? Что за хлопок? Граната? Если нет, то почему только один выстрел? Форма без каких-либо опознавательных знаков, вы кто такие? Как бы в ответ на мой, немой вопрос, один из них, шедший замыкающим, бросил взгляд в мою сторону. Казалось, он смотрел мне прямо в глаза, и я, хоть и знал, что меня не видно, все равно изрядно труханул. Так и есть, скользнул взглядом по всем зарослям и отвернулся. Смотри ка, все с рюкзаками, из далека, что ли? Или на долго, видимо поисковая операция могла затянуться. Похоже, узники имели большое значение, вот не подумал бы. Пожалуй, достаточно далеко отошли. Покинув убежище, я поспешил в противоположном от группы направлении. Слегка согревшись от пробежки, я выскочил на край пятачка заросшего папоротником. На другом краю поляны, пошатываясь, стоял мой товарищ. Присев за стволом дерева, я на всякий случай осмотрелся.

– Пс! Э! – Он сделал пол-оборота, и мы оба вздрогнули. Все его лицо, вся одежда, были в крови, место где он стоял, трава и листья были словно орошены кровью. – Это я! Ты чего? – Взглянув на себя, я понял, в чем причина его сомнений, – весь черный от грязи и в налипших листьях – как есть кикимора! – А эти где? – Ушли. Мне так показалось, что они про нас и не знают. – Я сделал шаг в его сторону, но он остановил меня жестом. – Стой, где стоишь! – Что случилось то? – Не знаю. Все что осталось от зека. И он не отрывая взгляд от кровавого круга, показал мне обе ладони. – А вон один из этих. Выглянув из-за дерева, я увидел такое же пятно, в десяти шагах от меня. -Эх ты ж! – Меня чуть не стошнило – та же картина, но ближе и более ''детализированная''. Куски амуниции с остатками хозяина. С веткок, словно елочные украшения свисали бледно-розовые куски. Из ствола березы виднелся впечатанный в него, искореженный автомат. – Какой план? – Не знаю, подожди. – Сам как? – Да нормально, вроде. На метр бы левее и все. Рядом лежал бы. Сид покрутил вокруг головой, выискивая что-то, затем поднял подходящую, на его взгляд ветку орешника и медленно начал приближать ее к центру образовавшегося круга. – Ты чего делаешь? – Сам не знаю, смотри. Конец палки будто отталкивало от центра к краю. – Что это? – Первый раз такое вижу! Мы бежали, этот урод, на полшага впереди был и левее, через бревно перепрыгнул, и его будто в один миг раскрутило, я и разглядеть толком не успел, а потом, как взорвалось что-то, точнее, это все в один момент произошло. Я сразу ''вспышка слева'' и лицо руками закрыл, посекло чем-то. Сперва, решил, что эти типы из чего-то жахнули, гранатомет, или что там у них, не знаю. В землю вжался, то ли бежать, то ли что? Пока провалялся, они уж тут как тут. Первый почти ко мне подбежал, а потом своим замереть приказал. Я только краем глаза видел, как один из замыкающих на месте взорвался. – А хлопок, почему один был? – Не знаю я, у этого не хлопнуло. В общем, командир их скомандовал, отходим, мол, и выругался. Я так понял, они не сильно удивились такой штуке, не в первый раз, по ходу. – Хрена ссе! – А ты то как? Второй где? – Потом расскажу. Я поднял горсть веточек и бросил в ближайший ко мне круг. Ни чего не обычного не произошло. Сид тем временем сломал свою жердь на три части и начал бросать палки в разные сектора. Обе палки пролетели как и положено, – сбив пару папоротников, упали в листья. Третью он бросил мне на встречу, – тоже ничего особенного. Наблюдая за его шаманством, я припомнил, как отклонялся конец ветки и решил сломать себе такую же, но подумав о том, что треск могут услышать, решил подыскать готовый продукт. Поводив перед собой, я швырнул обратно палку Сида. Тоже ничего. – А об этом, проводник твой ничего не говорил? А то, зайдите сюда, сходите туда, ой, забыл сказать, не взорвитесь на ровном месте, ко всем чертям! Я к тому, что можно не предупредить человека, чтоб он мухоморы в лесу не ел, но о таком-то, как можно не сказать? – Да, не говорил он ничего. Может и сам не знал. Тем более он со старателями не часто общается и людей водит до ближайших деревень. Там меньше шансов на фон попасть. – Что еще за старатели? – Я так понял, не Старчиков, далеко не первый, кому в голову пришла идея шариться тут. Там целый лагерь есть. Мужики на одну-две недели приезжают, занимаются поисками. Всякий народец. – Там это, где? – Черевач. Слушай, домой нам надо. Это все круто, конечно, но у меня уже крыша ехать начинает. За всю жизнь, я столько не рисковал, да и вообще столько приключений никогда не было. Я не думал, что попадем тут так. Знал бы, никогда бы не полез. Все это время, я переживал те же чувства, мне тоже было не уютно, от осознания той, сумасшедшей опасности, которая постоянно гуляла вокруг нас, от того, что нельзя было нажать паузу или выйти из игры, от того, что каждый раз закрывая глаза, я открывал их все в этом же месте. Да что там, неуютно, мне было откровенно страшно. Просто все происходящие события, случились так быстро, будто высыпались на голову из ящика Пандоры, я и напугаться, толком не успел. И сейчас, глядя на своего товарища, я видел, как постепенно он начинает терять контроль, как ускользает рассудок, и мне очень не хотелось увидеть, как он сломается. Но, тем не менее, его разрастающаяся паника привела меня в чувство. – Ладно, соберись! В лагерь нам надо. – Что? Сид вытворил такое выражение, будто я предложил ему сыграть в русскую рулетку, используя однозарядный пистоль. – Это же еще пару километров в глубь, и Бог знает сколько мы тут еще пропутляем, а у нас еды нет. Нам обратно надо! – МЫ НЕ ДОЙДЕМ! – рявкнул я, на секунду позабыв о безопасности, после чего, Сид растерянно замолчал. – Там несколько сраных стай собак, и даже, если нам очень повезет прорваться, то нас прикончит этот твой водолаз. Но скорее всего, собак мы не увидим, потому что, первой нас сожрет страшная, черная тварь, размером, с мать его, медведя! Мы идем в Черевач! И скажи мне, куда этот лысый дебил, засунул патронташ? – Он по карманам все рассовал, боялся, что старый отберет. Наверное. – Буркнул он через плечо, по всей видимости, выражая протест принятому мной решению. – А куда ж он их дел? В карманах у него пусто было. – Сид посмотрел на меня взглядом, в котором проскользнула нотка отчаянья. – Я ни в коем случае не собирался тыкать его носом в тот факт, что поход в зону, был полностью его идеей, и раз уж я подписался, то и ответственность несем мы оба поровну. – В общем, оружия у нас тоже нет. О, кстати! – Я достал наши сотовые и отдав Сиду его собственность, принялся извлекать аккумулятор. – Хрен с ним, пусть в рюкзаке лежит, глядишь, высохнет. Пить будешь? – Да, спасибо! Эта последняя? – И единственная. Сид сделал три больших глотка, и явно не напившись, отдал мне бутылку. – А сам чего? – Я напился уже, спасибо – ухмыльнулся я, и затолкал бутылку в глубь мешка. – Тут, кстати, шмотки наши, держи жилетку свою. Так, это тебе. Это мне. Это опять тебе. Это обратно тебе. Это все время тебе.

Не, я такой фасон не ношу. Для поднятия боевого духа, я начал пародировать адъютанта Попандопуло. – Жилетку мою, падла, смял. Как из жопы. Хорошо хоть на себя не напяливал. На вот, не теряй больше – я протянул ему его синюю кепку. – Спасибо! Вернув на место большую часть своей снаряги, я накинул лямки изрядно опустевшего вещмешка. – Перекусим когда дойдем. Потопали в деревню! Подняв с земли палку, Сид бросил его в предполагаемом направлении движения. Пространство между двух берез, с ощутимым хлопком, заполнилось древесной трухой, подняв при этом ворох листьев. Сид посмотрел на меня с выражением, дескать, а я говорил! Я помню эти первые репортажи после взрыва, трясущиеся кадры очевидцев, мнения экспертов. Позже что-то говорили о подобных явлениях, но я тогда был занят баром. Подняв еще одну палку, я повторил эксперимент, но в этот раз, сложный, лабораторный инструмент, подчинился старым, добрым законам Ньютона, точнее сказать, более привычным. Контрольный бросок, подтвердил результат. Подойдя ближе с длинной веткой на вытянутой руке, я осторожно бросил кучку листьев – все как обычно. Идею пройти между берез самому, дабы выяснить таковую возможность, я счел не самой удачной. – Идем друг за другом, будут сосны, шишек наберем. Я обошел круг оголившейся земли и двинулся вперед, водя перед собой веткой орешника как металлоискателем. Вздохнув, мой товарищ осмотрелся и пошел вслед за мной. – Вещей много в рюкзаке было? – Да, так, барахло, в основном, нечего жалеть. Сами живы и хорошо! Еду они все равно сразу сожрали. Дозиметр, если только пригодился бы. А про какую тварь ты говорил? – Как ты сказал? Все равно не поверишь? – сказал я с улыбкой, припоминая Сиду его слова. – Вела меня практически от самой границы. От собак спасла, ну… я так считаю, что спасла. Похожа и на волка и на кошку одновременно и немного на ящерицу. И кожа очень интересная, местами как бисер. – Я смотрю, вы там прямо подружились. – Я её щенка спас. Так что, у нас чисто деловые отношения. Слушай, больно много тут уродов, на душу населения в час. Проще всего конечно поверить в открытие адских врат, но что-то с трудом. Уж очень те бравые парни на архангелов не похожи. – И командир у них богохульник! – Подыграл мне товарищ. Очередная палка полетела по курсу нашего движения. – Коллега, скажите, а этот ваш, ммм… как вы выразились, водолаз, какими габаритами обладает? – Слушай, Ник! Там все-таки человек погиб! – Ладно, прости. Я просто, чтоб разрядиться немного. – Высокий он, метра два, с лишним. Не знаю, темно было, и перепугались мы. А он еще как хамелеон какой-то. Вспомнив события минувшей ночи, Сид вновь занервничал и стал хлопать себя по карманам. – У танкиста они, и размокли. Я выбросил. А еще, я тут заметил, пока палкой собак отгонял, что курение в здешних местах, может явиться причиной преждевременной насильственной смерти. Слушай, братан! Я конечно озабочен твоим душевным здоровьем, и не хотел бы тебя расстраивать рассказом, о том, как мы с черной прогуливались по здешним угодьям, но за нами явно кто-то шел! Она кого-то чуяла. Кого-то опасного. И признаюсь, мне делается очень страшно, когда я начинаю представлять того, кто бы мог так озадачить эту зверюгу! Ты эту тварь видел, так что, посматривай по сторонам. С этими словами я резко остановился, и Сид влетел мне в спину.