Читать книгу: «Княжна Марья выходит замуж»

У Марьи Моревской все было так, как положено в сказках доброй девице: отец – при власти, жених – солидный, жизнь – предсказуемая.

А потом ее… украли.

Нагло. Без предупреждения.

И что самое обидное – этот мерзавец из кощеева рода нравится ей куда больше, чем законный жених.

Теперь главное – не влюбиться. Или хотя бы не слишком сильно.

Глава 1

– Свадьба через месяц, – огорошил батюшка, стоило мне переступить порог светлицы.

Я чуть меч не уронила.

Вовремя спохватилась, повесила его на крепления у стены и повернулась к отцу:

– Вы же обещали не торопиться и дать мне время!

– Тебе уже двадцать, пора и о замужестве думать, – насупился князь Моревский, по совместительству мой родитель.

Сурово сомкнув брови, Светозар восседал на узкой лавке рядом с неоконченной вышивкой на пяльцах. Он смотрелся несколько чужеродно в девичьей светелке – массивный, приземистый, облаченный в неизменную кольчугу.

Впрочем, я сама не лучше. Только что с тренировки, даже пот утереть не успела.

Подловил так подловил.

– Я думаю, – старательно улыбнулась я, не уточняя при этом – что именно. Боюсь, за такие слова меня заставили бы мыть рот с мылом. Княжне так выражаться не пристало. – Но, батюшка, я не хочу за Мирослава! Не люб он мне.

– А за кого? – ударил кулаком по колену князь. – В кого ни ткни из княжичей соседних – глуп, слаб, убог. Каменский – другое дело. Могуч, в дружине уважаем, ума не занимать. Да и на лицо пригож, чего вам, девкам, еще надобно?

– Любви? – поневоле прозвучало с оттенком вопроса.

Сама не знаю, почему так упираюсь.

Батюшка прав со всех сторон. Мирослав Каменский славился на всю округу – что доблестью, что мудростью. Да и среди девок популярностью пользовался, бегали за ним табунами. Некоторых даже привечал, якобы втайне.

Только я тоже не лыком шита и глаза имею. А также уши и прочие части тела верных слуг, что исправно доносят мне о похождениях жениха.

Папенька, правда, придерживался мнения, что для мужа такая вот выносливость даже во благо. Опыта наберется, жену потом баловать будет.

А меня терзали смутные сомнения.

Когда в твоем распоряжении просторы и степи, удовольствуешься ли одной лужайкой?

Однако спорить в открытую с отцом – последнее дело. Да и негоже княжне самой супруга выбирать. Испокон веков то родителями решалось, во благо семьи и государства.

Хорошо еще, что сватов из рубежных княжеств батюшка заворачивал на границе. Иначе пришлось бы ехать в чужой край, подчиняться свекрови и иному укладу. Закрыться в светлице и на женской половине, носу на улицу не казать.

Какие уж там сражения…

По традиции жене махать мечом не положено, на то муж есть. Да и вообще лезть в дела управления или обороны неприлично.

Меня же князь готовил себе в преемницы с малолетства.

Матушка моя рано умерла. Больше отец не женился и детей иных не завел, а значит, единственная наследница – я. И мой будущий супруг.

Боюсь, интерес ко мне Мирослава во многом именно этим и объясняется.

Талантливый воевода, в свои немногие лета успевший добраться до тысячника, метил высоко. И шел к цели, не замечая препятствий.

Однако, по мнению князя, это тоже был положительный знак.

Какой мужик без амбиций?

В княжестве, граничащем с Навью, испокон веков почитались упорство и доблесть. И того, и другого у Мирослава в избытке. Значит, будет хорошим князем, вот и весь сказ.

А что для правления еще и совесть нужна, и милосердие, батюшка почему-то не учитывал. Верно, полагал, что эту часть я восполню. Править-то мы вместе будем.

Но послушает ли меня тысячник после того, как станет мужем? Он и сейчас иногда приказы вперед княжны раздавал, особенно на поле боя. И как я ни намекала, а то и прямо говорила, что это неправильно, лишь отмахивался.

Мол, он опытный воевода, ему виднее.

А я кто, хвост собачий? С десяти лет нападения тварей отбиваю наравне со взрослыми мужчинами. Батюшка меня учил строго и спуску из-за «слабости» пола не давал. Раз уж стану наследницей, обязана соответствовать во всем.

– Любовь? Опять, поди, книжек сопливых начиталась? – хмыкнул отец без всякого снисхождения. – Какая еще любовь, тебе границу охранять надобно. А значит, рядом должен быть надежный напарник. Чтоб и спину прикрыл, и собой заслонил в случае чего. Как за каменной стеной!

– Главное, чтоб из-за той стены я выйти иногда могла, – пробормотала себе под нос, ничуть не убежденная отцовскими доводами.

Книги читать я и впрямь обожала, жаль, их мало привозили в Велеград. Места у нас неспокойные, купцы не рискуют часто появляться. Тем более с таким специфическим товаром: у нас оружие в почете – и кольчуги, и прочая защита, расхватывают влет. А книжки – они для мирного времени, которого около Навьей пустоши не видали уже несколько сотен лет.

Как возник провал между нашим миром и иным, как повалили оттуда голодные создания неимоверной злобы – так и закончились наши спокойные деньки.

Еле-еле предки Моревских с верной дружиной остановили поток чудовищ, отгородили княжество зачарованным частоколом, чтобы обезопасить выживших. И то монстры иногда прорывались в местах, где волшба ослабевала, и учиняли бесчинства.

И если не хотим, чтобы наши земли захватили окончательно, ослаблять бдительность нельзя. Как и поддаваться чувствам.

Но как же не хочется становиться супругой Мирослава!

– В общем, не выдумывай и не ерепенься. И будь с женихом поприветливее, а то давеча отчитывала, как мальчишку, при всей дружине! – погрозил пальцем батюшка, поднимаясь.

– Он прямому приказу не подчинился! – вскинулась я, но князь уже все для себя решил и слушать ничего не стал.

Отмахнулся и вышел, оставив меня в растрепанных чувствах.

Что делать… сегодня уж подчинюсь, стиснув зубы.

Но улыбаться не стану! Пусть Мирослав знает, что так просто прощения моего не получить.

Тысячник даже не извинился и вины не признал. Только стоял, слушал мои наставления и усмехался себе с выражением лица «чем бы баба ни тешилась».

Вот как подобное отношение всю жизнь терпеть?

Цветана – моя личная служанка – впорхнула в светлицу и захлопотала вокруг меня, помогая снять нагрудник. Легкий, не боевой. Для защиты во время поединков, чтобы сильно не побили.

Хотя побить меня мог в последние годы лишь отец, и то я поддавалась, чтобы его авторитет среди вояк не ронять.

Глава княжества должен быть самым сильным и все такое.

– Что надеть изволите? – прощебетала Цвета, открывая сундук с одеждой и выставляя на призеркальный столик баночки с притираниями.

Я бегло обтерлась влажным рушником, сменила рубаху и пожала плечами.

– Давай что-нибудь не слишком нарядное. Не званый ужин поди. Все свои.

– Прихорошились бы, – вздохнула служанка, подавая мне платье с длинными рукавами глубокого темно-вишневого цвета.

Дорогая ткань, заморская, но смотрится не вызывающе, с достоинством. Поверх нее пояс с каменьями, чтобы показать достаток – даже на семейных посиделках следует блюсти правила приличия.

Плечи укрыла накидка без рукавов, опушенная соболем.

Осень уже, прохладно по вечерам.

– Зачем? – рассеянно уточнила я, примеряя серьги.

Тяжелые украшения я не носила. Тем более такие, которые в бою могли за что-то зацепиться. Но мы же дома, можно позволить себе чуть больше, чем обычно.

Звездочки с гранатом и янтарем оттянули мочки. В комплекте шли еще диадема и кулон, но все вместе – перебор. Я ограничилась тонкой цепочкой с гранатовыми вкраплениями, которую Цветана ловко вплела мне в прическу.

Румяна и белила проигнорировала.

Отец упорно заказывал их у купцов, подозреваю, что по привычке. Матушка как раз любила прихорашиваться и могла часами сидеть перед зеркалом.

Одно из моих немногих воспоминаний о ней – как раз о таком вот тихом, уютном моменте сборов к ужину.

Статная темноволосая женщина сидит ко мне спиной, заплетая толстую, в запястье, косу. Перед ней разложены кисточки из беличьего меха, открыты баночки и коробочки.

Мне все это богатство трогать нельзя, зато в моих по-детски пухлых ручонках бусы. И никакими сокровищами мира не заменить эти неровные речные жемчужины.

Трехрядное ожерелье сейчас лежит в одном из сундуков с моим приданым. Когда-нибудь я надену его на свою свадьбу.

Если не удастся переубедить отца – то очень скоро.

– Так жених же ваш будет! – бесхитростно воскликнула Цветана. – Неужели не хочется, чтоб он ахнул от вашей неземной красы?

– Не очень, – поджала я губы. – Ему моя краса до одного места. Мое положение – вот что важно.

– Не говорите так, – вздохнула служанка. – Тысячник Каменский вас уважает и почитает, будь вы простой горожанкой, он бы так не старался и не уговаривал. Взял бы замуж, и дело с концом.

– Ну спасибо и на том, что силой не женился, – фыркнула я.

Цвета поняла, что сморозила глупость, и, тихо ойкнув замолкла.

Ее саму давно поджидал один из сотников.

Выйти замуж прежде княжны девка права не имеет, так что придется им обоим немного потерпеть. Но у них все по обоюдному согласию и жених по другим девицам не бегает. Ждет свою милую.

По крайней мере, за судьбу Цветы я могу быть спокойна.

В отличие от своей собственной.

Трапезная мерно гудела на разные голоса.

Семейный ужин – понятие растяжимое. За столом присутствовали не только ближайшие родственники – мои дядя с тетей и их дети, но и волхв, парочка самых доверенных бояр и мой жених, чтоб ему опухнуть.

Моего появления почти не заметили.

Отец кивнул небрежно, не отвлекаясь от беседы с волхвом, да Мирослав просиял, указывая на свободное место между ним и князем.

Выбора у меня не осталось, пришлось там и сесть.

– Ты сегодня прекрасна как никогда, – прошептал будущий муж, заботливо подкладывая мне на тарелку печеную картошку.

Опять забыл, что я ее ненавижу. Сам-то готов есть клубни в любом виде – хоть жареные, хоть вареные, хоть в пирожках. Меня же от одного запаха воротит.

Но Мирославу, как всегда, плевать.

Из таких мелочей складывалось его отношение – что ко мне, что к дружине. Тысячника заботил результат, а сколько человек при этом погибнет или насколько мне будет приятно – уже не его печаль.

Вот и сейчас.

Поухаживал же!

Другая на моем месте растеклась бы лужицей умиления. Мне же вечно все не так.

Сама виновата, чего уж. Неправильная я.

Ужин шел своим чередом.

Отец изредка отправлял в рот кусочек-другой, не слишком замечая, что ест. Я вяло ковырялась в тарелке, отодвинув дымящиеся половинки картошки подальше в сторонку и налегая на мясо с овощами.

Мирослав поглядывал на меня и растущую горку обглоданных мною косточек осуждающе.

В его представлении дева должна клевать, как птичка. А что я вкалываю на тренировках не меньше него и с Навью воюю – то неважно.

Не то чтобы ему жаль еды, нет. Тысячник довольно щедрый. Любовницы от него без подарков не уходят.

Но разрушенный образ трепетной княжны его явственно коробит.

Перестук шагов в коридоре привлек мое внимание. Мгновение спустя в трапезную ввалился запыхавшийся молодой дружинник.

– Нападение на границе! Луговское и Дымнинское в осаде! – выпалил он, все еще держа в руках голубя.

Новенький, похоже. Растерялся.

– Отправить подкрепление! – немедленно отреагировал батюшка.

Что-что, а княжество он защищал на совесть. И в помощи людям никогда не отказывал.

– Я не посрамлю вас, князь, – поднялся тут же Мирослав и коротко, гулко ударил себя в грудь кулаком.

– Отправляемся сейчас же, – кивнула я, поднимаясь.

Отец открыл рот, будто собираясь что-то сказать, но покосился на волхва и промолчал.

Неужели подумывает запретить мне участвовать в обороне?

Внутри все похолодело.

Выдать меня за нелюбимого – полбеды.

Но если лишат и единственной отрады, глотка свободы – возможности выбираться из столицы и чувствовать себя нужной, полезной, настоящей защитницей… Что мне останется?

Пяльцы да прялка?

Вот спасибо.

Не для этого я всю жизнь тренировалась, изводила себя пробежками и походами с полной выкладкой, чтоб во цвете лет осесть в светлице и носу на улицу не казать.

«А ведь могут. Могут и запереть», – с леденящей душу отчетливостью поняла я.

Княжеству наследники требуются. А с пузом скакать по буеракам и сама не стану – дети важнее славы. Когда же они подрастут, пройдут годы.

Мирослав укрепится на посту воеводы, и меня дружина уже не примет.

Без того с малолетства их уважение завоевывала, доказывая, что баба умеет мечом махать не хуже. Быстро забудут и выдохнут с облегчением.

Пока меня не успели остановить, вылетела из трапезной стрелой.

Прочь, прочь, на бой с Навью.

Заодно сорву на монстрах накопившуюся злость. Сегодня им особенно не поздоровится!

Глава 2

Сборы были недолгими. От нас зависели жизни сотен людей, тянуть нельзя. Через считаные минуты моя дружина собралась в покоях волхва.

Особый зал для срочной переброски войск всегда стоял пустым.

Кроме колонн, поддерживающих высокий свод, и выложенного мозаикой узора на полу, больше ничего в нем не было. Да и не нужно – вся суть помещения заключалась как раз в том древнем напольном изображении.

Все наше приграничное княжество было видно как на ладони. Волхву оставалось лишь выбрать нужную точку и сотворить свое волшебство.

Я в тонкостях эфиров не разбиралась. Мое дело – мечом махать, и делала я это отменно, скромно признаю. А все магические таинства оставляла на тех, кто в них понимает.

Талантом к колдовству меня все равно боги не одарили.

Волхв затянул положенный речитатив. Тени от колонн задрожали, извиваясь в такт старинному заклятию.

Я уперлась взглядом в узор, привычно отслеживая неровную линию границы.

Почти половину мозаики сейчас скрывала черная краска. Территорию княжества сожрала Навь. Заполонила чудовищами, испепелила леса, затянула ядовитым туманом – не продохнуть.

Правители того времени не среагировали сразу, а потом уже было поздно. Земли, где побывали порождения Нави, становятся бесплодными. Людям на них хода нет. Единственный способ выжить – отстоять то, что есть.

Тогда поднялись все княжества, объединили войска, прислали волхвов – и уберегли хотя бы часть. Огородили, выставили дежурные посты по деревням, на том сочли свою миссию исполненной.

И оставили наше Велеградское княжество выплывать дальше самостоятельно. Как сумеем.

Так мы стали прослойкой, щитом между миром Яви и Нави. От упорства и мастерства наших дружин зависит существование всего государства, так что сражаемся мы не за страх, а за совесть.

Остальные нас вяло поддерживают, больше на словах.

Понимают, что мы боремся за выживание и так просто не сдадимся. А они пока могут наслаждаться всеми благами мирной жизни и ни о чем не беспокоиться.

Вот когда нас сотрут в порошок, тогда и почешутся. Правда, в тот момент может быть уже поздно…

Вечерний перелесок между двумя селами встретил нас влажным сумрачным молчанием. Под сапогами хлюпало, в воздухе висела противная хмарь, заползающая за воротник и под рубаху. Не навья – обычная осенняя мерзость.

– Смотрите в оба! – негромко напомнил Мирослав.

Я покосилась на него неодобрительно, но вслух ничего не произнесла.

Не время.

Вот когда вернемся, выскажу все, что думаю. И про его поведение, и про свадьбу, и про нашу будущую совместную жизнь. Пусть не рассчитывает, что я так просто сдамся, сложу лапки и покорно осяду дома.

Нет уж.

Даже если появится наследник – борьбе с Навью материнство не помеха.

Няньки-мамки, помощницы, та же тетушка моя давно намекает, что не против потискать младенцев, своих-то уже вырастила давно. Вымахали выше матери, не обнять толком – уворачиваются.

Старший в дружине уже служит.

Вот и порадую.

А сама – обратно на границу! И пусть только Мирослав попробует что-то возразить. В бою мне равных нет, даже он, талантливый тысячник, не способен долго противостоять моему натиску.

Хоть словами, хоть мечом, но докажу свою правоту.

Приободрившись, я покрепче перехватила лук и двинулась одной из первых в сторону частокола.

Пересекать его созданиям Нави тяжело, но, к сожалению, возможно. Навалят трупов сородичей поверх и перемахивают. С каждым годом твари становятся все сообразительнее, а еще и зима близится.

Под конец осени чудовища совсем озверевали и теряли инстинкт самосохранения. Практически сами лезли под меч, отчаянно пытаясь ухватить кусок плоти.

То ли готовились к зиме, как медведи, наедая запас… но в спячку вроде бы не впадали. То ли поддавались общему тоскливому настроению из-за холода и постоянных дождей.

Неподалеку щелкнула ветка под чьей-то крадущейся лапой.

Дружинники напряглись, проверяя оружие и оглядываясь по сторонам. Подлесок густой, кусты, высокие травы – есть где схорониться противнику. Ни одна веточка не шелохнется, но есть существа, что способны просочиться, не тронув и листика, а затем вцепиться в глотку намертво.

– Слева, – шепнула я едва различимо.

И в то же мгновение, как по команде, на меня вылетел хтонник. Из раззявленной пасти торчали острые клыки, белесое полупрозрачное тело вытянулось в попытке добраться повыше.

Мелкий, но уже ядовитый.

Я отмахнулась кинжалом, не глядя отрубая твари голову. И двойным выстрелом из лука сбила еще двух гадов на подлете.

За моей спиной закипела схватка. К хтонникам присоединились велесы – похожие на пеньки существа с длинными узловатыми лапами, сгибающимися практически в любую сторону. Волхв на трофеях насчитал в каждой конечности по десятку суставов, не меньше.

Рот у этих существ располагался под корнями. Они заглатывали добычу целиком и удалялись в навий лес – переваривать.

Но сегодня им суждено помереть голодными.

Вихрь битвы закружил меня и увлек к частоколу.

В бою я не замечала течения времени.

Уворот. Бросок. Удар.

Все новые чудовища лезут через брешь в заборе. Как только умудрились проломить!

– Чините! Мы прикроем! – бросила отрывисто, перемахивая на ту сторону границы.

Могильный холод ядовитого тумана окутал меня, заглушая звуки и замедляя движения.

Находиться долго на отравленных землях нельзя. Но за час-другой ничего со мной не случится, а после волхв подлатает. В основном страдают легкие – дышать той дрянью, что здесь вместо воздуха, людям крайне вредно.

Привычным движением прикрыла рот и нос повязанным на шею платком.

Так дольше продержусь.

По правую руку скрежетнула сталь, столкнувшись с чешуей.

Нужно отдать должное Мирославу – рубиться он умел и любил. И мою жизнь оборонял яростно, не подпуская порождения Нави ближе длины копья.

Ну да, я же еще не жена. Свадьба сначала должна состояться.

Если наследница погибнет раньше времени, придется устраивать выборы в княжичи среди имеющихся кандидатов. И тут еще неизвестно, кого предпочтут князь и народ. У меня вон кузены подрастают. Тоже воины хоть куда, все трое.

От неожиданной мысли я споткнулась и чуть не упала на ровном месте.

Что, если все мои страдания из-за возможной изоляции в светлице – всего лишь цветочки, а истинный план женишка – вовсе меня устранить? Тогда и стесняться не придется, любовниц можно завести хоть табун, кто-то да родит наследника новоявленному князю.

– Осторожнее, княжна! – мой доверенный сотник, Громовский, отбил нацелившегося на меня костогрыза и метким пинком отправил того в туман.

Затрещали ветви.

Кусты и деревья в Нави продолжали расти, но изменялись до неузнаваемости. Плоды их нельзя было есть ни в коем случае – чистая отрава. Но и сами они приносили немало неприятностей просто своим существованием. Огромные колючки, липкие плети, торчащие корни, норовящие обвиться вокруг ноги и утащить под землю, – вот краткий список того, что может грозить забредшему в навий лес.