Читать книгу: «Преступления фашизма в годы Великой Отечественной войны. Знать и помнить», страница 2

Масштабы зверств фашистов потрясали изощренностью злодеяний и массовостью гибели как воинов Красной Армии, так и гражданского населения, особенно детей. Рано утром 22 июня 1941 г. военные корабли Германии обстреляли спящие пионерские лагеря в Прибалтике, в первую очередь в Паланге, сбросили бомбы на все пионерские лагеря вблизи границы⁴⁴. За Равой-Русской немецкий грузовик перерезал дорогу и задержал грузовик, на котором ехали около 20 женщин с детьми из пограничных районов. Гитлеровцы расправились с матерями, а детей закололи штыками⁴⁵.

«У тебя нет сердца и нервов – на войне они не нужны. Уничтожь в себе жалость и сострадание – убивай всякого русского советского. Не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик, – убивай», – наставляли в специальных памятках, отпечатанных для фашистских солдат и офицеров. И они маленьких детей убивали только за то, что они мешали им спать. Пулеметчики и автоматчики превращали ребят в мишень для пристрелки оружия. Конвоиры прикалывали штыками детей при насильственном угоне населения в немецкий тыл. Саперы широко использовали детей для разминирования путей своих колонн. Немецкие врачи насильно брали кровь у детей для переливания раненым оккупантам. Но чаще всего фашисты мучили, калечили и убивали детей просто так, потому что это были советские дети. Кто сомневается в правдивости этих строк, посмотрите материалы ЧГК или материалы других архивов.

Из полученных трофейных материалов всему миру стали известны приказы германского командования, согласно которым войскам вменялось в обязанность истреблять советских детей. В приказе № 91 от 25 ноября 1941 г., зачитанном перед строем фашистов, требовалось следующее: «Страх перед немцами должен войти в каждого до самых костей. По отношению к большевистским “недочеловекам” не может быть никакого снисхождения. Это относится также к женщинам и детям. Партизан и их единомышленников – на первый сук».

В другом приказе 13-го армейского корпуса от 28 ноября 1941 г. немецким солдатам предлагалось уничтожать, как партизан, «мальчиков и девочек в возрасте от 12 до 16 лет». Главнокомандующий фон Клюге в приказе по армии от 8 февраля 1942 г. предлагал «особое внимание обратить на повсюду снующих мальчиков (советская русская организация молодежи – “Пионеры”). Кто, несмотря на объявления о запрещении, незаконно попадает на железнодорожное полотно – расстреливается.… В любом случае безоговорочно поступать решительно»⁴⁶.

Отступая, враг, следуя приказам из Берлина, пытался оставить опустошенную землю, на которой жить было невозможно. Как «иллюстрацию» действий фашистов читаем документ, перевод с немецкого, поступивший с Северо-Западного фронта в Управление пропаганды и агитации ЦК ВКП(б).

«Воззвание

Немецкие войска уходят, чтобы бить большевиков на другом фронте.

Все жители остаются на месте и повинуются местному коменданту.

Неповиновение будет караться смертью.

Все продукты остаются на месте в вашем распоряжении, за вами сохраняются ваши дома, ваша собственность.

С 18.00 ни один человек не должен выйти из своего дома в продолжении двух дней.

Кто выйдет из своего дома, будет расстрелян.

Везде лежат мины.

В домах, где жили немцы, в землянках и сараях, на дорогах, под мостами, на опушке леса и в окопах лежат мины.

Если возникнет огонь, не гасите его.

Оставайтесь в домах, если вы не хотите умереть.

Если в деревне кто-либо из жителей будет заниматься шпионажем и саботажем, все дома будут сожжены.

Мы вернемся.

Комендант»⁴⁷.

Вернемся для чего? Чтобы мучить и убивать людей? Чтобы творить то зло, о котором свидетельствовали оставшиеся в живых и сами фашистские документы? Напомним о том, что стало известно при освобождении нашей территории от врага. Жестокость оккупантов и изощренность зверств над гражданским населением на оккупированных территориях не поддаются пониманию.

Как объяснить то, что творили с нашими детьми? Это было в январе 1942 г. в районе г. Ржева. Группа советских разведчиков ночью вошла в село, на окраине которого уцелел один дом. За сто метров от него слышны были плач и крик женщины. Разведчики ворвались в дом и остолбенели от того, что там увидели. У порога сидел немецкий офицер, перед ним на коленях стояла рыдающая женщина. У горящей плиты два немецких солдата жгли на раскаленной сковороде двух детей: один был грудной, второму – два года. В большом чугуне кипящей воды варился четырехлетний ребенок⁴⁸. Трудно поверить, что описанное выше правда?! Но это было.

При разгроме частями Красной Армии кавалерийской немецкой бригады СС в районе г. Торопца в январе 1942 г. среди захваченных документов был найден отчет 1-го кавалерийского полка названной бригады об «умиротворении» ими Старобинского района в Белоруссии. Как о большом успехе командир полка докладывал, что наряду с 239 пленными отрядом его полка расстреляны 6504 человека из числа гражданских жителей, причем в отчете умалчивается, что отряд действовал на основании приказа по полку № 42 от 27 июля 1941 года. Командир 2-го полка той же бригады фон Магилл докладывал в своем сообщении о проведении «усмирительной» операции в районе Припяти с 27 июля по 11 августа 1941 года: «Мы выгнали женщин и детей в болота, но это не дало должного эффекта, так как болота не были настолько глубоки, чтобы можно было в них утонуть»⁴⁹.

При освобождении Керчи было выявлено следующее зверское преступление. Местная немецкая комендатура приказала родителям отправить детей в школу. Подчиняясь приказу кавалерийской немецкой бригады СС, 245 детей с учебниками и тетрадями в руках отправились в свои классы. Домой не вернулся никто. О том, что с ними произошло, стало известно после освобождения города, когда в 8 км от него в глубоком рву было найдено 245 трупов этих детей. Они не были расстреляны, их живыми закопали оккупанты. Имеются документы и фотографии, относящиеся к этому чудовищному преступлению⁵⁰.

«Экономя» патроны и свои силы, в ходе массовых казней фашисты приказывали людям, которых собирались уничтожить, ложиться рядами на землю в подготовленный ров. Расстреляв первый ряд, они укладывали на него второй, третий, следующий, до шести, семи рядов. Окончив расстрел, ров засыпали землей как одну большую могилу. В г. Пирятине воины Красной Армии стали свидетелями страшной картины. Они увидели двигающийся холм над могилой 1600 человек расстрелянных, но недорасстрелянных – зарытых живьем людей⁵¹.

«…Мероприятие – создание зоны пустыни – имеет решающее значение для ведения войны зимой и в соответствии с этим должно быть подготовлено и проведено беспощадно и до конца», – значилось в приказе по 512-му пехотному полку от 10 декабря 1941 года. А в одной служебной записке немецкого унтер-офицера (фамилия его отсутствует) было записано несколько пунктов о том, как поступать в том или ином случае на оккупированной советской территории. Обращаем внимание на три пункта из них: «… 2. Солдат в гражданском [платье], не местных – расстреливать. 3. Несовершеннолетних шпионов расстреливать. 4. Партизан, убежденных в антинемецких действиях, – вешать»⁵². Как видим, в немецких инструкциях самым действенным методом была рекомендация: расстреливать или вешать без суда и следствия.

Из занимавшихся немцами районов Московской области насильническими мерами были уведены в германский тыл 6080 человек. В освобожденных районах Смоленской области нет ни одного населенного пункта, где бы ни была обнаружена та же картина жестокости и произвола с уводом мирного населения в плен – либо поголовно, либо мужчин, отрываемых от своих семей, либо женщин, сплошь и рядом разлучаемых со своими детьми. Лишь незначительному меньшинству удавалось вернуться в родные места. Вернувшиеся рассказывали о неслыханных унижениях, непосильном труде, массовом вымирании «пленных» жителей от голода и пыток, об умерщвлении фашистами всех раненых и больных.

Когда читаешь о десятках, сотнях тысяч погибших от рук фашистов, то становится страшно от мысли, сколько погибло ни в чем не повинных людей по прихоти небольшой группы лиц, пожелавших владеть чужими землями и властвовать, повелевать другими народами. Говоря о преступлениях и зверствах фашизма, как правило, аргументируют их массовыми акциями над военнопленными и мирными советскими гражданами и очень редко вспоминают отдельные случаи. А ведь именно они дополняют цепь преступлений на советской земле, позволяют вспоминать тех жителей, которые сами погибли, а села, деревни, города, где они жили, так и не восстановились в тех местах, где они были до Великой Отечественной войны… Чинимые гитлеровской армией казни принимали и такую форму, казалось бы, немыслимую в XX веке, как совершенная в г. Сольцы Ленинградской обл. зверская казнь заподозренных (обращаем внимание, только заподозренных) в сочувствии к партизанам учителя Агеева и юноши Баранова. Они были посажены на кол, и трупы их не разрешалось снимать с кола в течение двух недель…

Наверное, никто бы не узнал о другом простом человеке, если бы не то, что с ним сотворили фашисты. В селе Покровском Черемисиновского района Курской области до войны жил простой колхозник Алехин А. Н. Пришли немцы. Им чем-то не понравился этот мужчина. Они заставили его раздеться и приказали копать себе могилу, заставляя его для измерения ямы несколько раз ложиться в нее. Когда могила была вырыта, оккупанты обломали Алехину руки, обрезали уши, выкололи глаза, а затем расстреляли⁵³. За что так поступили? Зачем издевались и кому мешал Алехин А. Н.? И ведь таких мучеников было немало. Кто знает о них? Но эта казнь, как и многие другие, которые происходили везде, была совершена согласно указаниям рейха, гласившим: «Поскольку занятые районы должны быть завоеваны для Германии надолго, вы должны сознавать, что являетесь представителями великой Германии и новой Европы. Поэтому вы должны проводить с достоинством даже жесточайшие и самые беспощадные мероприятия, которые диктуются германскими интересами. В противном случае вы не сможете больше занимать ответственные посты на родине»⁵⁴. Когда составлялась эта инструкция, в Германии еще не задумывались над тем, а останется ли живым тот, кому отдавался этот приказ.

Судьба населения деревни Дубовцы (Северо-Западный фронт) являлась одним из таких примеров, которые повторялись во многих районах германской оккупации. Назначив деревню Дубовцы к сожжению, немецкий комендант объявил всем жителям, что лица, которые останутся в деревне после 8 часов, будут расстреляны. Все жители должны были идти на запад, беспрекословно подчиняясь любым требованиям немецких солдат, которые будут их сопровождать. 14 крестьян, в том числе 7 женщин, отказавшиеся покинуть родные места, были расстреляны оккупантами. Остальных жителей, включая женщин с грудными детьми, лишенных теплой одежды, несмотря на зимнее время, немцы погнали в западном направлении, не давая отдыха, питания, пристанища, заставляя в пути выполнять разные непосильные работы. В пути замерзали целые семьи, но колонны пополнялись жителями, сгонявшимися из других селений, через которые лежал путь⁵⁵.

По признанию немецких солдат, как свидетельствует Вильгельм Шолле, старший ефрейтор 279 пп 106 пд, когда началось отступление немецкой армии, «составлялись команды поджигателей, которые поджигали дома, последний скот забирали с собой, а население оставалось без крова и какого-либо продовольствия. Все живое было обречено на голодную смерть»⁵⁶. Команды поджигателей, или, как их еще называли, «факельщиков», создавались из саперных отрядов немецкой армии. Им помогали пехотинцы, танкисты и обозники.

И это было у противника в порядке вещей, как и осуществление массовых казней. В г. Сумы в подвалах школы № 5 замучили 300 человек, а в г. Рыльске провели расстрел граждан с детьми. Были у фашистов и другие способы «развлечений». Так, в трофейном дневнике штабс-ефрейтора 2-го охранного батальона Отто Бергера есть одна потрясающая запись: «Шестка… Привели 50 пленных. Их выдали для прицеливания… На Новый год в Смоленске расстреляны все евреи… Удивительно, что украинское население настроено к нам враждебно. Наша полевая полиция расстреляла 60 украинцев»⁵⁷.

6 января 1942 г. была направлена нота НКИД от имени В. М. Молотова послам всех стран, имевших с СССР дипломатические отношения, «О повсеместных грабежах, разорении населения и чудовищных зверствах германских властей на захваченных ими советских территориях». В ней были изложены документы, факты, цифры. Человеческий ум отказывался воспринимать все это. Перед преступлениями немецких фашистов меркли ужасы средневековой инквизиции. Нота НКИД рассказала многое, но далеко не все. В дополнение к ней сводки Совинформбюро и газеты каждый день публиковали все новые и новые документы о преступлениях гитлеровцев. Эти документы были доказательством того, «что режим ограбления и кровавого террора по отношению к мирному населению захваченных сел и городов представляет собой не какие-то эксцессы отдельных недисциплинированных военных частей, отдельных германских офицеров и солдат, а определенную систему, заранее предусмотренную и поощряемую германским правительством и германским командованием»⁵⁸.

За сухими, хотя и четкими цифрами наших потерь скрываются потрясающие душу факты кровавых расправ гитлеровцев. Напомним некоторые из них, а вместе с этим отдадим дань памяти тем воинам, о которых пойдет речь. Мало кто не знает, что на Карельском фронте при наступлении частей Красной Армии были обнаружены десятки трупов израненных солдат, замученных финскими фашистами. Так, у красноармейца Сатаева финны выкололи глаза, отрезали губы, вырвали язык. У красноармейца Гребенникова они отрезали ухо, выкололи глаза и вставили в них пустые гильзы. Красноармейцу Лазаренко после долгих пыток финны разбили череп и набили туда сухарей, в ноздри вогнали патроны, а на груди раскаленным металлом выжгли пятиконечную звезду⁵⁹.

В дер. Красноперове Смоленской области наступающими частями Красной Армии было обнаружено 29 раздетых трупов пленных красноармейцев и командиров без единой огнестрельной раны. Все пленные убиты ножевыми ударами. В том же районе в дер. Бабаево гитлеровцы поставили у стога сена 58 пленных красноармейцев и двух девушек-санитарок и подожгли стог. Когда обреченные на сожжение люди пытались бежать из огня, немцы их перестреляли. В дер. Кулешовке немцы, захватив 15 тяжелораненых бойцов и командиров, раздели пленных, сорвали с их ран повязки, морили их голодом, кололи штыками, ломали руки, раздирали раны, подвергали иным пыткам, после чего оставшихся в живых заперли в избе и сожгли.

В г. Волоколамске оккупанты запретили красноармейцам, запертым на 5-м этаже дома № 3/6 по Пролетарской улице, выходить из этого дома, когда в нем возник пожар. Всех, пытавшихся выйти или выброситься из окон, расстреливали. В огне погибли и были расстреляны 60 пленных. В 6 километрах от станции Погостье Ленинградской обл. немцы, отступая под натиском частей Красной Армии, расстреляли разрывными пулями после страшных побоев и зверских пыток свыше 150 советских военнопленных. У большинства трупов отрезаны уши, выколоты глаза, обрублены пальцы, у некоторых отрублены одна или обе руки, вырваны языки. На спинах трех красноармейцев вырезаны звезды⁶⁰.

В районе деревень Большая и Малая Влоя десятки пленных, построенные в сомкнутые ряды, в течение четырех суток гонялись гитлеровцами по заминированному полю. Ежедневно на минах взрывались несколько пленных. Этот способ уничтожения военнопленных был предусмотрен приказами германского командования. В приказе по 203-му пехотному полку за № 109 сказано: «Главнокомандующий армией генерал-фельдмаршал Рунштедт приказал, чтобы вне боевых действий, в целях сохранения германской крови, поиски мин и очистку минных полей производить русскими пленными. Это относится также и к германским минам»⁶¹.

Приказ по 60-й мотопехотной дивизии за № 166/41 прямо требует массового убийства военнопленных. В приказе говорится: «Русские солдаты и младшие командиры очень храбры в бою, даже отдельная маленькая часть всегда принимает атаку. В связи с этим нельзя допускать человеческого отношения к пленным. Уничтожение противника огнем или холодным оружием должно продолжаться вплоть до его полного обезвреживания»⁶².

Какими словами можно назвать то, что творили гитлеровцы? Думается, что это было самое настоящее зверство, преступление над людьми. Солдаты это были или офицеры – это не важно. Важно, что это были живые люди. Не будем об этом забывать, будем помнить.

Будем помнить блокаду Ленинграда, когда шла планомерная осада города с уничтожением его жителей голодом и обстрелами. В 1941 г. путиловцы обратились с письмом ко всем ленинградцам. А письмо заканчивалось такой фразой: «Скорее смерть испугается нас, чем мы смерти». В 1941 г., когда отдельные танки прорвались почти в завод «Красный путиловец», эти слова казались клятвой. За 900 дней блокады фашисты сбросили на Ленинград 107 тыс. фугасных и зажигательных бомб и обстреляли город 150 тыс. тяжелых артиллерийских снарядов. В результате бомбежек и артобстрелов были убиты, соответственно, 16 747 и 33 782 человека, умерли от голода 641 тыс. человек⁶³. «Пожалуй, нигде немцы не проявили такой бешеной жажды к уничтожению, как здесь», – комментировал А. Верт действия гитлеровских войск, пытавшихся огнем и голодом уничтожить Ленинград и его жителей⁶⁴.

Гитлер, не ожидавший того, с чем столкнулись его войска, отдал приказ, согласно которому никого из жителей Ленинграда в плен не брать, во-первых, и, во-вторых, город после взятия стереть с лица земли, т. е. затопить. Но этим планам не суждено было исполниться. В феврале 1944 г. была снята блокада Ленинграда. Английский журналист Александр Верт считал, что «сражения под Ленинградом носили настолько ожесточенный характер, что в первые дни русские брали очень мало пленных немцев. У немцев настолько нечиста совесть, что они боятся быть взятыми в плен», поэтому не удивительно, что после снятия блокады пленные гитлеровцы испытывали ужас при словах, что их отправляют в Ленинград⁶⁵. Выступая по радио из блокадного Ленинграда, Ольга Берггольц говорила: «…Интересная история. Чем больше немцы терзали Ленинград, чем больше обстреливали его, тем больше они начинали его бояться». Подтверждением этому было то, что пленные немцы кричали: «Я не стрелял по Ленинграду»⁶⁶.

Известно, что цели Третьего рейха состояли не только в захвате и ликвидации СССР как государства. Ставилась цель гораздо шире: порабощение и истребление огромных масс славянских и других народов, которые, по мнению германских идеологов и теоретиков, являлись «низшей расой». 1 сентября 1939 г. стало очевидно, что цель фашистской Германии – завоевание мирового господства, порабощение народов, полное истребление всех сил, противостоящих введению «нового порядка». Гитлер считал, что «славянская человеческая масса, как расовый отброс, недостойна владеть своими землями, – они должны отойти в руки германских господ, а славяне – собственники земель – превращены в безземельных пролетариев». Не останавливаясь на этом, Гитлер планировал систематически в течение долгих лет делать все, чтобы остановить рождаемость славян, считая, что никто не может оспаривать это его «право».

Одновременно с этим оккупанты вели планомерное разрушение советских городов и деревень, уничтожая жилища, школы, больницы, музеи, театры, разные общественные здания, оскверняли и уничтожали исторические и культурные памятники. «…Уничтожение советских городов и деревень превратилось в особую преступную деятельность немецких захватчиков на советской территории», – констатировалось в ноте НКИД СССР от 28 мая 1942 г. Методам разрушения были посвящены специальные инструкции, издавались подробные приказы германского командования, создавались отдельные отряды, обученные ремеслу разрушения. Так, из приказа по 512-му немецкому пехотному полку, подписанному полковником Шитнингом, следовало: «…В пунктах, в которых должно быть проведено полное разрушение, следует сжигать все дома, для этого предварительно набивать соломой, в особенности каменные, имеющиеся каменные постройки следует взрывать, в особенности надо также разрушать имеющиеся подвалы»⁶⁷.

В 23 районах Московской области, попавших в зону немецкой оккупации, гитлеровцы сожгли и разрушили 947 школ (из 1220 существовавших в этих районах), 54 детских сада и яслей, 14 детских дома. В Тульской области разрушили все, что было связано с именем Льва Толстого, сожгли школу и, чтобы население не могло тушить пожар, заложили в здание снаряды. Разрушили интернат и библиотеку. При этом немецкий офицер сказал, показывая на грудного ребенка одной из жительниц: «Этот уже не будет говорить по-русски»⁶⁸.

В Сторожевском и Селявинском сельсоветах Давыдовского района Воронежской области до войны было 1300 домов. После ухода немцев осталось только 7 разбитых домов. Всего по Воронежской области фашисты разрушили и сожгли 64 000 жилых зданий. Только по 8 областям Левобережной Украины и в г. Киеве было разрушено свыше 4 млн кв. метров жилой площади, что составляло половину жилого фонда этих областей. В городах Сталино (ныне Донецк), Полтаве, Чернигове было разрушено 2/3 жилого фонда. В 197 районах Украины немцы предали огню 319 000 дворов колхозников. Каждый 4-й дом колхозника был уничтожен⁶⁹.

За время, когда хозяйничали немцы и румыны в «Артеке», лагерю был нанесен значительный ущерб: 29 октября 1943 г. был подожжен Суук-Сунский дворец – лучшее здание пионерского лагеря. Дворец почти полностью сгорел, за исключением подсобных помещений. Были разрушены водолечебница, электростанция, а все оборудование вывезено, так же как и вся киноаппаратура. Взорвана пристань. Уничтожены экспонаты Краеведческого музея, а также вся скульптура лагеря, это до 30 скульптур. Уничтожены пальмы, кипарисы, аллеи разбиты, забиты мусором. Оборудование и весь инвентарь фашистами были вывезены при отступлении⁷⁰. Тем, кто увидел «Артек» после освобождения, было трудно поверить, что все это безобразие могли сделать люди. Да и верно. Это были не люди, это были вандалы, озлобленные, что их планы разрушены, которые действовали по принципу: если не нам, то и вам ничего не останется.

Напомним, что фашистская Германия оккупировала около 2 млн кв. км советской территории, на которой до начала войны проживали 88 млн чел. Были эвакуированы на восток страны, а также призваны в Красную Армию около 15 млн чел. Под властью гитлеровцев остались не менее 73 млн чел., или 37 % всего населения страны. Всего в России подверглось оккупации в той или иной степени 23 области, края и автономные республики (по административно-территориальному делению военных лет). Накануне войны там проживали около 80 млн человек⁷¹.

Ни Гитлер, ни его окружение, планируя войну с Советским Союзом, не скрывали далеко идущих планов о том, чтобы громаднейшую территорию, которую фашистская Германия завоюет, «сделать полезной для Германии». Эрих Кох, как наместник Украины, в своем рождественском послании немецким солдатам в декабре 1942 г. развивал этот тезис, считая, что «мы, немцы, принимаем решения для целых столетий… Я… думаю – о гигантской колонизаторской (поселенческой) работе, которая должна быть выполнена на далеком Востоке.

Здесь имеется территория для всех солдат, здесь имеется место для всех, которые хотят работать и прогрессировать, здесь ожидает проблема действительной исторической величины. Необходимо создать жизненную основу для всех немцев, строить наследие для поколений… Мы знаем и глубоко уверены, что вы самые большие победители всех времен и самой тяжелой войны всех времен вернетесь обратно»⁷². Необходимо заметить, что ход последующих военных событий не позволил этим планам реализоваться в действительности. Но планы, озвученные представителями рейха, унесли сотни жизней гражданского населения оккупированных районов всех национальностей.

Из предписаний германского командования, которые надлежало выполнять, настойчиво звучало требование: «Сейчас необходимо вновь подчеркнуть основные задачи, вытекающие из особенностей Восточного фронта. Здесь в неизмеримо большей степени, чем на всех фронтах, следует воспитывать у немецких солдат чувство беспощадности. Никакое проявление мягкотелости по отношению к кому бы то ни было, независимо от пола и возраста, недопустимо…»⁷³

Сроки оккупации районов были различные: несколько дней, несколько недель, другие районы – до трёх лет. По имеющимся данным, на оккупированной территории умерли, в том числе и от непосильного труда, голода, отсутствия медицинской помощи, 8,5 млн человек. Если вычесть из этого числа естественную убыль (6 % населения), рассчитанную для условий мирного времени и составляющую 4,4 млн человек, то число преждевременно умерших от жестокости оккупационного режима (голод, инфекционные болезни, отсутствие медицинской помощи и др.) составило не менее 4,1 млн человек, в т. ч. и детей.

Общее число безвозвратно потерянных жизней гражданского населения на оккупированных территориях и на принудительных работах в Германии составляет больше половины людских жертв Советского Союза за период Великой Отечественной войны (13,7 млн чел. и 26,6 млн чел.).

Потери детей, родившихся в годы войны и тогда же умерших из-за повышенной детской смертности, составили 1,3 млн чел. В соответствии с гитлеровским планом «Ост» всего были преднамеренно истреблены на оккупированной территории более 7,4 млн человек мирного населения, в том числе 216 431 ребенок⁷⁴.

В том числе по России —1 млн 800 тыс., из них, по неполным данным, более 15 тыс. детей.

Нацистами только на территории Украины было создано более 230 концлагерей⁷⁵. Не меньшее количество таких центров массового геноцида советских людей было создано и действовало на территории России, Белоруссии, Прибалтики. Эти «центры» – страшные фабрики смерти, к сожалению, не так широко известны мировой общественности, как Майданек, Освенцим, Треблинка, Дахау, Бухенвальд, Равенсбрюк, Заксенхаузен, Алитус, Саласпилс или Резекне.

Когда шла война, эти, как и многие другие, свидетельства были еще не известны миру. Ужасающие факты нечеловеческих зверств и злодеяний над людьми становились известными после публикации нот НКИД СССР, сводок Совинформбюро. Не сразу стала известна массовая карательная акция фашистов против жителей одного мирного городка, которая произошла осенью 1943 г. и является одним из крупнейших нацистских преступлений. Корюковка была центром партизанского движения на Черниговщине. Весной 1942 г. оккупанты сожгли три села – Елино, Мостки и Клюсы – и уничтожили свыше 400 чел. А 1–2 марта 1943 г. в этом же районе фашисты за неповиновение им уничтожили более 7,5 тысячи человек. В Сталинской области были уничтожены свыше 200 тысяч человек через расстрелы, повешение, живых сбрасывали в шурфы шахт. В г. Харькове оккупанты умертвили в душегубках и расстреляли свыше 30 тысяч человек. В Белоруссии только в деревне Клубовке погибли 1500 человек⁷⁶. Все население этой деревни было сожжено заживо. Мировая общественность отказывалась в это верить, настолько изощренными и нечеловечными были изложенные факты преступлений. Эти факты требовали обобщения и проверки.

13 августа 1942 г. Оргбюро и секретариат ЦК ВКП(б), заслушав и обсудив вопрос «О работе на фронтах специальных корреспондентов центральных газет и ТАСС», постановило «принять меры к немедленному исправлению… недостатков в работе корреспондентов на фронте», при этом особое внимание было обращено на необходимость «обязать все редакции газет и военных корреспондентов обратить самое серьезное внимание на собирание и публикацию материалов о зверствах и грабежах немцев на оккупированной ими территории (курсив мой. – Н. П.)»⁷⁷.

Международная общественность с большим недоверием реагировала на факты гитлеровских зверств. 18 сентября 1942 г. американский журналист М. Хиндус в беседе с председателем правления ВОКСа В. С. Кеменовым обращал внимание на то, что «в США нет ненависти к немцам». М. Хиндус высказал убеждение, что «одной из главных целей пропаганды должно явиться воспитание этой ненависти… В США не печатают информации о зверствах гитлеровцев… В США существует недоверие к рассказам о зверствах с Первой мировой войны»⁷⁸.

В Канаде была аналогичная ситуация. Редактор газеты «Торонто стар» в телеграмме на имя заместителя начальника Совинформбюро А. С. Лозовского осенью 1942 г. сообщал, что редакция газеты «не хочет нарушать пищеварение своих читателей, поэтому и не печатает о зверствах на оккупированных территориях СССР», а также, сообщал редактор, «не интересуемся рассказами о советских детях»⁷⁹. К сожалению, такая позиция была не единичная.

Корреспондент английской газеты «Таймс» Ральф Паркер осенью 1942 г. высказывал мнение, что неправильно, «когда во время встреч и бесед ответственные работники скрывают трудности и говорят только о хорошем. Трудности во время войны не могут не быть, поэтому слишком розовая информация возбуждает в английском читателе сомнения»⁸⁰. Р. Паркер был не одинок в таких суждениях. Но к ним в кругу тех, кто готовил материал для зарубежного читателя, не всегда прислушивались. А отсюда и результат эффективности советской пропаганды. По этому поводу осенью 1943 г. Л. Лемперт, который по своей работе был связан с учреждениями в области пропаганды, в письме М. М. Литвинову писал о чрезвычайной неэффективности советской пропаганды. Лемперт тогда высказал мнение, что она «находится приблизительно на таком уровне, на каком была… экспортная торговля в 1925–1926 гг., когда товары отгружались без учета норм и требований мировых рынков»⁸¹. В какой-то степени он, может быть, был прав. Но не будем упускать из вида и такой момент, что официальная английская печать была не всегда объективной в изложении фактов. Корреспондент ТАСС в Лондоне сообщал в Москву в ноябре 1943 г., что в английских газетах при публикации доклада И. В. Сталина, сделанного на торжественном заседании в связи с очередной годовщиной Великой Октябрьской революции, был опущен ряд принципиальных мест. К их числу следует отнести такие, как об удержании Красной Армией наступательной инициативы, об ухудшении экономического положения Германии, о перспективах потери фашистами всей Украины, о том, что Германия стоит перед катастрофой. Не было ни слова об истреблении немцами сотен тысяч мирных жителей, опущены слова, что освобождению подлежат Чехословакия, Польша, Греция. Поправки были разосланы 8 ноября и напечатаны только в «Таймс» и «Дейли телеграф энд морнинг пост»⁸². Такой способ информации читателей напоминал усеченную правду как о политике СССР, так и об успехах Красной Армии в борьбе с агрессором.