Читать книгу: «Зона отчуждения. Душа контролера»

СТАЛКЕР. ДУША КОНТРОЛЕРА

ГЛАВА1. ДОЦЕНТ ФОЛЬКЛЕРНОГО ИСКУССТВА

– Сергей Павлович, Вы, конечно, не обижайтесь на меня темного и дремучего, но, по–моему, Вы рехнулись! – мужчина лет сорока с мощным, словно у борца, торсом, со стуком поставил кружку на стол. Серые глаза, холодные, словно январское небо на рассвете, внимательно следили за собеседником.

– Но поймите же, Денников, это… – невысокий сутуловатый старик потрепал куцую белоснежную бороденку.

– Никакого Денников! Максим Сергеевич Денников остался по ту сторону Периметра. Здесь я, сталкер Хмурый или просто Макс, запомните это уважаемый Сергей Павлович. Иначе разговора у нас не выйдет.

– Я помню… помню, уж простите, просто это как-то… как–то по-мальчишески. Какие-то клички, прозвища вместо нормальных имен…

– Слушай сюда профессор сказочных наук, – сталкер зло прищурился, будто разглядывая сидящего напротив сквозь прицел, – слушай и запоминай, это не просто прозвища или клички, это имена, которые дает нам сама Зона. И шутить на эту тему не стоит.

– Очередное сталкерское табу? – старик снова вцепился в свою козлячую пародию на подбородке.

– Не просто табу, профессор.

– Я, кстати, доцент, – Сергей Павлович театрально склонил голову.

– Ну, значит, тебя Зона окрестила Профессором, – Денников коротко хохотнул. Одним глотком допил пиво.

– А Вы, стало быть, мой крестный? – рассмеялся доцент.

Хмурый улыбнулся, кивнул.

– Быстро соображаете, ладно, подведем итог нашей беседе. Итак: Вы хотите, чтобы я провел Вас по Зоне… словно на экскурсии. Деньги, которые Вы за это предлагаете, не просто не серьезны, а смешны. Вы никогда не были в Зоне, следовательно, я буду не просто проводником для Вас, а нянькой. Ко всему прочему, я потеряю уйму времени, понесу затраты, и ничего не получу в замен… Как Вы думаете, я соглашусь?

– Вы торгуетесь, уважаемый Ден… Хмурый, значит, беседа еще не закончена.

– Просто я не хочу грубить Вам, и вместо того чтобы послать к чертям, объясняю, что расклад не в Вашу пользу. Но беседа закончена, не вижу смысла ее продолжать. Хотя если хотите, можете составить мне компанию в упражнениях по поглощению сего божественного напитка – Хмурый кивнул на непочатую бутылку пива.

– Сколько? Сколько нужно Вам заплатить, чтобы Вы согласились?

– Много, очень много, да и то не факт, что я согласился бы… – Хмурый разлил пиво по кружкам, сдул пену, пригубил. – Понимаете Вы чужой для Зоны. И вести Вас, может выйти себе дороже. Тем более, что Вы собираетесь болтаться по Зоне бесцельно, а она этого не любит.

– Вы говорите так, будто считаете Зону живой.

– Именно так и считаю.

– Но это же абсурд! Это всего лишь территория зараженная радиацией и мало изученным пси-излучением.

– Я не собираюсь с Вами спорить или в чем-то убеждать. Так что, предлагаю все же переключиться на потребление сего чудо-пойла, – сталкер выразительно повел бровью, вновь переведя взгляд на пиво.

Сергей Павлович едва притронулся к пиву, зажмурился, катая напиток во рту.

– Неплохое пиво для территории в полной блокаде.

– Да, неплохое, – Хмурый кивнул. – А на счет полной блокады… Вы-то ведь сюда тоже как-то попали, почему же здесь не быть хорошему пиву? Тем более, откровенно говоря, пиву тут, не в пример, более рады.

– Не очень-то вежливо, господин Хмурый.

– Ага, – Денников снова кивнул, – но тут больше ценят не вежливость, а откровенность. Я как раз откровенен.

– А что мешает сочетать эти вещи? – Сергей Павлович в очередной раз ухватил себя за жидкую бороденку.

– Да ничего не мешает, просто тут, это не там – Хмурый ткнул пальцем за спину собеседнику, в направление Периметра, – тут, зачастую не хватает время на вежливость, и не менее часто, она тут противопоказана.

Профессор поперхнулся очередным глотком, прокашлявшись, спросил:

– Это почему же?

– Все просто, часто вежливость могут принять за слабость, а слабые в Зоне, долго не живут.

Хмурый подхватил кошку, прыгнувшую ему на колени, почесал за ухом, вызвав тем самым удовлетворенное урчание. Обернулся к стойке бара, за которой полируя стаканчики из нержавейки стоял Алексей Хмырь, бывший сталкер, хороший сталкер, но не очень удачливый. «Блуждающий Трамплин» перекрутил ему левую ногу, вывернув стопу в обратную сторону, тут кстати тоже есть широченное поле для диспута, не считать ли такую травму удачей, ведь мог и просто всего изломать превратив за секунду в мешок с костями и фаршем.

– Хмырь, давно это Балда зверинец начал у себя разводить?

Бармен оскалбился, из-за чего лицо иссеченное шрамами перекосилось совсем дико.

– Ты про Мурку что ли, так это ее к нам Верка приволокла, забрала у кого-то из «молодых». Балда конечно поорал, что у него бар, а не зоопарк, но животину не пристрелил. А сейчас и вовсе считает ее едва не главной «фишкой» «Пьяного Зомби». По всей Зоне только у нас поди и есть кошка. К тому же чует, зараза, выбросы получше любой аппаратуры, часов за пять до начала очередного светопредставления в подвал щемится.

Хмурый вновь обернулся к столу. Водрузил на струганные доски локти, подпирая подбородок, произнес:

– Вот видите, Профессор, а Вы говорите полная блокада…

Сергей Павлович кивнул, отодвинул наполовину опорожненную кружку. Глянул в окно, сквозь которое в бар врывались солнечные лучи полдня. Покачал рукой, будто бы проверяя, слушается ли она его. Произнес тихо, словно только для себя:

– … и днем, и ночью, кот ученый, все ходит по цепи кругом…

– Пушкин? – Хмурый улыбнулся, вновь обратив свое внимание на уютно устроившуюся у него на коленях кошку, погладил.

– Да, действительно, Александр Сергеевич Пушкин… Знаете, Хмурый, а есть ли в зоне артефакты, правильно я их называю? Артефакты так или иначе связанные с цепью? – Профессор изобразил руками нечто неопределенное.

– Да нет вроде бы… по крайней мере мне что–то ни черта не вспоминается так вот, сразу. А что думаете примерить сказку на Зону?

– В целом, да, – кивнул Сергей Павлович, – есть у меня одна теория…

Договорить он не сумел, Хмурый захохотал в голос, спугнув даже задремавшую было у него на коленях кошку. Просмеявшись, сказал весело:

– Все же, Профессор, сдается мне, что я был прав, когда предполагал Вашу… эээ не вполне нормальность.

– Вы тоже считаете меня неадекватным?

– Тоже? – Деников не удержавшись, снова захохотал. Почти просмеявшись, уронил взгляд на головной убор собеседника, лежащий тут же на столе, и снова расхохотался, панама доцента филологии была верхом идиотизма во всех смыслах: бледно голубая с розовой надписью «я по жизни отдыхаю» и нелепым рисунком не то медведя, не то бурундука, а то и вовсе ублюдка этих двух млекопитающих.

В бар, оглушительно хлопнув дверью, ввалилась компания «зеленых», гогоча над какой-то шуткой, они подвалили к барной стойке. Профессор с любопытством уставился на вновь прибывших, Хмурый лишь коротко кивнул Паше Энерджайзеру, старшему в этой группе.

– Кто это? – шепотом поинтересовался Профессор.

– «Свобода». Группировка пропагандирующая защиту Зоны и всех ее обитателей от тотального уничтожения или полной изоляции. Своего рода «гринпис» по условиям Зоны. Хорошие в принципе ребята, хоть и не нормальные по большей части. Вон тот тощий и усатый, Паша Энерджайзер, главный в этой пятерке, душевный парень, правда, со своими сдвигами. Хотя чему удивляться, он же полжизни дурью дымит, едва ли не с начальной школы.

Свободовцы тем временем отошли от стойки и принялись рассаживаться за соседним столом. Из обрывков разговора Хмурый понял, что они только вернулись с рейда на болота, где пару дней выслеживали и добивали разбитую на прошлой неделе банду мародеров Михы Креста. Что ж отличное дело, а то бандюки в последние время совсем обнаглели. Миха Крест тот же со своими отморозками занял мост через реку Паленко и решил дань за проход брать. Только вот если вольные сталкеры, еще мирились с этим, и, скрипя зубами, платили, то клановцы с этим категорично не согласились, и на прошлой неделе отряд «Долга» при поддержки вольных сталкеров, устроил форменное побоище и, не считаясь с потерями, выбил бандитов из занятого КПП на равнину, где за них с суровым азартом принялись уже свободовцы, благо территория принадлежала их клану и знали они ее на «ура».

– За помин наших братьев, погибших во имя свободы! – гаркнул за соседним столом Энерджайзер, и «зеленые» дружно чокнулись металлическими кружками. Выдохнули словно заклинание:

– Да примет Зона убитых нами, и убитых у нас.

– Они что, обсуждают убийство? – придвинувшись, пораженно зашептал Профессор.

Хмурый кивнул, улыбаясь.

– Ох, беда с вами с интеллигентами, сдается мне, Вы вообще плохо представляете, где оказались. Здесь как бы Вам сказать идет война, и беззаконие полнейшее царит. Поэтому я и рекомендую настоятельно Вам, побыстрее, свалить отсюда. А то тонкая настройка Вашей, несомненно, светлой души, может изломаться о дерьмовое окружение настоящей жизни.

– Но ведь… ведь, – пораженно зашептал Сергей Павлович, по обыкновению, вцепившись в бороду, – это ведь варварство, каменный век какой-то…

– Ага, – кивнул, все еще улыбаясь, Хмурый. – Да и я, по вашим критериям, завзятый душегуб. И знаете, сплю отлично, кошмарами не мучаюсь и не жалею, что отправил чертову уйму народа на тот свет. Ну, вот ни капельки. Потому что отлично понимаю, что убитые мною так же собирались убить меня, просто мне повезло чуть больше. Я оказался немного быстрее, немного умнее, немного удачливей…

Паровский с ужасом уставился на него, будто собеседник только что появился за столом из воздуха. Замотал головой, словно стараясь избавиться от наваждения.

– Хмурый, ты совсем в юмор вдарился, если таких нервных стариканов в отмычки решил брать! – под взрыв хохота донеслось из–за соседнего стола.

– Не понял. У кого–то язык длинноват или вовсе лишний!? – не оборачиваясь, произнес Хмурый.

– Идиот, – Энерджайзер отвесил шутнику подзатыльник, – ты совсем рехнулся!?! Хмурый, извини, неудачная шутка, мы не лезем в чужие дела.

Смех затих, и в баре разлилось тяжелое молчание.

Денников поднялся, не спеша подошел к столу за которым сидели свободовцы, раздвинув двоих, оперся обеими руками о столешницу, не повышая голоса произнес:

– Значит так, я предыдущее высказывание опущу, только из–за теплого отношения вот с этим шалопаем – Денников ткнул пальцем в Энерджайзера, – но на будущее, если я общаюсь с клиентом, и кто–то из вас вдруг решит, что имеет право прерывать это общение ради своего остроумия, кастрирую. И дважды повторять я не буду. Ясно?

– Ясно, ясно. – Ответил за всех Паша.

– Ну, вот и славно.

Хмурый подошел к стойке. Постоял несколько секунд, раздумывая о чем–то, глянул на Профессора и, кивком подозвав Хмыря, произнес:

– Обсчитай нашу трапезу, я плачу.

Хмырь кивнул, не преминув изобразить на лице удивление, не часто Хмурый платил за клиента, вернее такого еще не было вообще. Как правило, клиенты платили за него, в независимости сумели его нанять или нет.

Профессор тем временем чутко прислушался к доносящимся из–за соседнего стола приглушенным голосам, свободовцы о чем–то яростно спорили:

– Слышь, Энерджайзер, чего это мы перед ним пасуем? Что нам бродяга какой–то сделает? Мы ж его как тузик грелку…

– Идиоты малолетние, жить надоело? Без года неделя в Зоне, а уже лезете ветерана цеплять… да он один с десяток, таких как вы, положит за минуту и даже не вспотеет…

– Ну, конечно, прям так и положит, – не унимался задиристый острослов, минуту назад получивший подзатыльник.

– Дурак ты, Гвоздь… Года два назад на него ребята из «Греха» наехали, хотели у него Компас приватизировать… отобрали, ранили, но он ушел, а через месяц бойцы из «Греха» стали с умопомрачительной скоростью пропадать. И не только одиночки, а и тройки, и даже пару раз полноценные группы… через пару месяцев его официально пригласили руководители грешников. Уж не знаю, что у них был за разговор, но тем же вечером в «Сто рентген» ушлые люди видели, как Хмурый сдавал заказчику Компас… так–то вот. Так что попридержи язык, а то влет осНаташешься без такового.

Хмурый меж тем рассчитался и, сделав Сергей Павловичу ручкой, вышел из бара.

Профессор поднялся, едва ли не трусцой кинулся следом, на ходу водружая свой немыслимый головной убор поверх обширной лысины. Догнал сталкера уже на крыльце, и вцепившись по–стариковски костлявой рукой в плечо Денников произнес:

– Хмурый, подождите. Я так понимаю, Вы не принимаете мое предложение?

Сталкера стряхнул с себя руку ученого, не разворачиваясь, ответил:

– Правильно понимаете, уважаемый Сергей Павлович.

– Но что же мне теперь делать? Хотя бы посоветуйте к кому можно обратиться.

– Я советую Вам как можно быстрее покинуть Зону. Это единственное, что я Вам могу рекомендовать. Иначе, боюсь, к завтрашнему утру, Вы лишитесь всех своих капиталов, а возможно и жизни. Прощайте.

– Смею надеяться все же до свидания.

– Наверное, все же, прощайте. Вряд ли мы когда-нибудь увидимся еще.

Поправив винторез, Хмурый двинулся по дороге, серой змеей убегающей на восток.

ГЛАВА2. ЛАСКА УНИЧТОЖАЮЩАЯ КРЫС

Профессор зашел в бар, потерянно огляделся, будто потерявшийся ребенок. Подошел к барной стойке, несколько минут штурмовал высокий стул, усевшись все–таки, позвал бармена:

– Здравствуйте, меня зовут Паровский Сергей Павлович…

– Профессор, кажется, будет вернее, а меня Хмырь.

– Очень приятно, а не подскажите, где бы я мог… найти себе проводника… ну или, кого–нибудь способного провести по Зоне.

Бармен подмигнул ему:

– Что, Хмурый отшил–таки?

– Да. Денников отказался от сотрудничества, – тяжело вздохнул Профессор. – Но, может это и к лучшему, я тут кое–что услышал из его биографии и, честно говоря, напуган этим.

– Да брось, Профессор, – осклабился Хмырь, – Макс Хмурый отличный мужик, один из по–настоящему правильных вольных бродяг. Ладно… Плеснуть беленькой?

Паровский непонимающе кивнул. Хмырь из под стойки ловко выставил стаканчики из нержавейки, плеснул в них отработанным движением по сто грамм водки. Профессор осторожно взял стаканчик, принюхался.

Бармен, наблюдающий все это, сипло рассмеялся.

– Не боись, наука, не отравим. Дрянь конечно редкостная, уж не знаю из какого навоза ее гонят, но мозги отлично прочищает, да и радионуклиды из организма выводит. Ты главное, одним махом, на выдохе… – Хмырь ловко закинул содержимое своего стаканчика в рот, крякнул – раз и все, давай, попробуй. Тем более, без этого умения в Зоне делать нечего.

Профессор глотнул водку, закашлялся, огненная вода была явно крепче привычных сорока градусов.

До вечера Паровский так и не нашел себе проводника, свободовцы его и слушать не стали, а завалившиеся ближе к вечеру тройка небритых мужиков, от которых явно несло уголовщиной, сами проявили к нему неприкрытый интерес. Причем, смотрели они на него так, что через пять минут, Сергей Павлович откровенно занервничал, дважды нервно проверил наличие своей сумки на соседнем стуле, а там и вовсе подсел за барную стойку, ища спасения в обществе Хмыря. Бармен ситуацию сразу же просек, и подмигнув ему, доверительно пояснил:

– Это ребятки Зомбаря – бандюки. Но тут можешь не боятся, внутри бара не тронут, так что не боись, наука, не съедят тебя у нас в хате. Ты лучше скажи, кто ж тебя сюда притащить умудрился?

– Да сталкерша одна, Наташа… а местного имени–прозвища она не называла, но должна сегодня прийти за второй частью денег. У нас договоренность была тут встретиться по окончанию контракта, правда, что теперь делать я не знаю, Денников сотрудничать отказался, и эти ребята из гринписа вашего, тоже. Может, Вы, мне кого-то посоветуете?

Хмырь на последнюю фразу хохотнул.

– Я бы посоветовал покинуть Периметр, а то боюсь, не придется Вам встретить пенсию.

– Вообще–то я уже на пенсии, – с вызовом произнес Сергей Павлович.

– Ну, поздравляю, – бармен вызов в голосе собеседника проигнорировал, – только не пойму, чего ж Вы в таком случае сюда поперлись-то? Пенсионеру следует сидеть на лавочке во дворе и вести чинные беседы с такими же пенсионерами. Или кляня власть, резаться в домино и вспоминать дни минувшей молодости под чаек–портвишок.

– Какое-то у Вас своеобразное представление о времяпрепровождении людей на пенсии, – с легкой обидой в голосе прокомментировал услышанное Паровский.

– Ну, уж какое есть, в любом случае, интеллигентному дедушке вроде Вас, делать в Зоне нечего – Хмырь принялся протирать стеклянные стаканы, полируя их белым полотенцем до блеска. Это тоже была своеобразная фишка «Пьяного Зомби», они единственные кто, не смотря на сложности и затраты, подавали пиво в высоких пивных стаканах, правда не все посетители решались заказывать пиво в такой посуде, ибо штраф за разбитый стакан по меркам внешнего мира был нереально высок.

– Ой, ну вот только Вы не начинайте. Я все для себя решил, я добрался сюда, неужели Вы думаете, что теперь сумеете меня переубедить?

– Ничего такого я не думаю, я просто советую. Хотите сдохнуть в Зоне, ради бога, я Вас сюда не приглашал и гнать отсюда тоже не собираюсь, чай в няньки не записан.

В бар тем временем начал стекаться народ, сначала друг за другом заявились две компании по три человека, а там и одиночки потянулись, в итоге, когда сумерки начали уступать место полноценной ночи в «Пьяном Зомби» уже было битком. Хмырю теперь было не до Профессора, и чтобы не навязываться и не смущать своим присутствием, Паровский вышел на крыльцо, подышать свежим воздухом и привести мысли в порядок. Ветер не по–летнему холодный хлестнул по лицу, рванул за полы расстегнутой ветровки. В район поясницы уткнулось что–то твердое.

– Руки вверх, яйцеголовый, – голос человека, стоящего за спиной Паровского, был хрип и надсажен.

Сергей Павлович вздрогнул и вжал голову в плечи, что делать дальше он решительно не представлял. Но ему тут же подсказали, не преминув закрепить сказанное подзатыльником:

– Крабы вверх, наука! А то я из твоей печени сейчас начинку для пирожков вышибу.

– Каких крабов? – заикаясь переспросил Паровский.

– Это значит, руки вверх, дедуля – пояснил из-за спины другой голос, гнусавый, словно говоривший страдал хроническим насморком.

Дождавшись, пока он вскинет дрожавшие от волнения руки, его тычками повели за стоящий слегка в стороне сарай. Зайдя за ветхую постройку, его бесцеремонно развернули, и он наконец–то сумел рассмотреть своих пленителей. Как он и ожидал, это были двое из той криминальной тройки, которых Хмырь поименовал Зомбовскими. Совсем молодой еще парень, богом не обиженный ростом, наголо обритый держал в руках обрез одноствольного ружья, судя по всему, им он и тыкал, только что, в спину ученого, потому как у второго в руках оружия не было, зато до боли знакомая сумка наблюдалась. Сергей Павлович внутренне обругал себя за рассеянность, как можно было забыть труд последних десяти лет. Держащий в руках его сумку, был явно из тех, кто хаживал в места не столь отдаленные. Пальцы на обеих руках исколоты перстнями, читать татуировки профессор не умел, но знал, что подобные письмена наносят только в тюрьмах. Второй кстати в отличие от рослого молодого богатыря, был невысок и субтилен, с худой цыплячьей шеей из которой гордо словно Эльбрус выпирал кадык. Лет пятидесяти, с холодным бездушным взглядом, он немигающе уставился на и без того испуганного старика, с нехорошей улыбочкой произнес:

– А мы сидим, никого не трогаем, а тут глядь, а Вы, уважаемый, сумочку свою забыли. Ну, вот решили нагнать, так сказать, и восстановить справедливость…

– Спасибо большое, – заискивающе улыбнулся Паровский и протянул руку, к его неожиданности, бандит ему сумку тут же передал.

– Мы ж видели, как Вы за нее переживали пока в баре сидели, так и мацали ее, так и мацали. Ценное что-то в ней, ага?

– Очень, – прижав сумку к груди, закивал профессор.

– Ну, вот и ладушки, – улыбнулся хилый и продолжил, – мы значит, Вам помогли, теперь, как в цивилизованном мире положено, не мешало бы отблагодарить нас таких заботливых и честных. За потраченное время, за недопитое пиво, за честность, ведь могли и присвоить Ваше барахлишко.

– Я вам премного благодарен, – протянул руку для рукопожатия ученый.

Бандиты глядя на этот жест зашлись хохотом.

– Слышь, Дохлый, – не просмеявшись до конца, произнес молодой верзила, – дедуля походу не отдупляет ни хера, он с тобой петюней решил рассчитаться.

– Да уж, уважаемый, сдается мне, Вы, немного, не понимаете ситуации – все еще улыбаясь, произнес Дохлый, и уже в следующую секунду, без замаха впечатал костлявый кулак в скулу старику. Несмотря на субтильность удар получился жестким и мощным, старик от него кулем опрокинулся на землю.

– За что? – вскинулся с полным непонимания негодованием Сергей Павлович.

– Да просто так, – хищно улыбнулся Дохлый, – походу жизни. Жизнь она, знаете ли, суровая штука.

Немного подумав, бандит добавил:

– Суровая и дорогая, так что с тебя, старче, штука баксов за жизнь и штука баксов за наши хлопоты, и я даже не поинтересуюсь, что у тебя в сумке… хотя вру, конечно, поинтересуюсь, – он снова по барски улыбнулся, поверженному деду, – сами понимаете, ну, чтоб не продешевить, выставляя цену за нашу честность.

– Но у меня нет таких денег, тысячи долларов! Вы хоть представляете себе какие это деньги!? – запинаясь от волнения, ответил Паровский.

– Ясно, не хотите по-хорошему, – бандит обернулся к своему напарнику, – Бизон, вломика, старче покрепче, можешь даже что-нибудь ему сломать, но сильно не увлекайся.

Здоровяк, хищно улыбнувшись, кивнул, заправил обрез за ремень штанов за спиной и, сложив ладони в замок, вытянул руки перед собой, громко хрустнув пальцами.

– Что вы собираетесь делать? – жалобно заблеял Профессор.

– Пизды тебе сейчас пропишу, пидор маразматичный, раз ты по-людски не понимаешь, – задушевным голосом произнес Бизон, нависая над испуганным стариком.

В следующую секунду бандит вздернул за шиворот Сергей Павловича на ноги, и медленно, с ленцой, замахнулся, явно наслаждаясь исказившемся в страхе лицом беззащитного против него старика. Доцент-филолог вжал голову в плечи, зажмурился, с ужасом ожидая побоев. В следующее мгновение, он, ойкнув, повалился на землю придавленный немалым весом здоровяка-бандита. Открыл глаза, на лицо ему медленно, тягуче текла теплая кровь вперемешку со слюной изо рта мертвого Бизона, в шею которого по самую рукоятку был вогнан нож. Рука в черной безпалой перчатке, на секунду появилась в его поле зрения, ухватила рукоять ножа, дернула, освобождая клинок из плена плоти, и на ученого хлынул настоящий кровавый поток. Кое как извернувшись из-под трупа, Паровский уперся дрожащими руками в землю и его вырвало. Кто-то участливо похлопал его по плечу, Сергей Павловичь повернул голову, рассматривая стоящего рядом с собой человека затянутого в черную одежду.

– Наташа? – произнес он, не скрывая удивления, опознав в своем спасителе сталкершу, которая провела его в Зону.

– А, Вы, ожидали увидеть тут бетмена? – позволила себе улыбнуться женщина, и тут же, став серьезной, добавила, – поднимайтесь, нужно срочно уходить. Сейчас всем на ПДА упадет сообщение о их смерти, а значит нас начнут очень рьяно ловить их друзья-подельнички.

– Вы их убили? Как же так можно? А как же полиция? – затараторил Профессор, пребывая в состоянии близком к истерике.

– Успокойтесь, – бросила через плечо сталкерша, сноровисто обшаривая карманы убитых и что–то быстро перекладывая в свою сумку.

– Вы что их обворовываете? – Паровский замер, забыв даже на мгновение о своих переживаниях, – это же мародерство!?!

– Именно, – согласилась Наташа и поднялась, на ходу запихивая в нагрудный карман снятую только что с Дохлого гранату. – Но их дружки так и так постараются нас ухандохать, так что не переживайте. И мне больше нравится слово, трофеи.

– Нас теперь арестуют? – спросил и сам же испугался своего вопроса ученый. – Я же получается теперь ваш сообщник, я тоже преступник!?!

Голос его сорвался на фальцет, сталкерша недовольно покачала головой, взяла его аккуратно под локоть.

– Сергей Павлович, Вы, когда пересекли Периметр, уже стали преступником, понимаете? Здесь, своя жизнь, своя специфика. И привыкайте спокойно относится к процессу выживания, в том числе и к тому, что придется убивать других, если хотите сами остаться в живых. Я Вас не запугиваю, просто, если Вы не возьмете себя в руки и не примете реалии жизни такими, какими они есть, до завтрашнего вечера Вы, скорее всего, не доживете…

Бревна стены, чуть выше ее головы, вдруг брызнули во все стороны щепками. Она прыгнула в сторону, на лету подбивая плечом Профессора и он кубарем покатился по жухлой траве. На крыльце бара снова бахнуло, в воздухе над ними пронесся с глухим гудением смертельно опасный свинцовый рой.

– Картечью садит, – скорее для себя, а не для профессора произнесла Наташа.

– Слышь, Профессор, жопа тебе! Зомбарь тебя теперь живьем и очень медленно псевдоплотям скормит, – силуэт говорившего был отлично виден в лунном свете. Он стоял в полный рост на последней ступенька крыльца бара и, не таясь, неспешно, перезаряжал двуствольный обрез, видимо уверенный, что старик, хоть и угробивший каким–то неясным образом его дружков, не опасен.

– Это что за чучело? – прошептала женщина, вопросительно глядя на испуганного до смерти ученого.

– Он был с ними, – Паровский мотнул головой в сторону убитых.

Наталья услышав это, длинно выругалась, яростно глядя на филолога, зашипела:

– Почему не сказали об этом сразу!!! Ведь по чистой случайности в живых до сих пор!!! Вы, совсем рехнулись!!!

– Я -я- я – проблеял Сергей Павлович, но выдавить из себя что–то более–менее связанное не смог.

Сталкерша глядя на него, снова чертыхнулась, сама виновата, что взять от интеллигентного пенсионера, который, скорее всего, и колбасу воспринимает как плоды цветения свинины, а тут, враз, оказался в обстановке боевых действий.

– Слушайте меня внимательно, ползите медленно за угол этого сарая и сидите там тихонечко-тихонечко, словно вы мышка-норушка. Я скоро к Вам присоединюсь, и мы тихонько и быстро отсюда уйдем.

– А Вы?

– А я разберусь с этим любителем пошмалять в темноту, иначе скоро нагрянут его дружки и станет нам совсем плохо. А так, может, еще успеем оторваться. Все, ползите отсюда.

Не обращая больше никакого внимания на перепуганного ученого, она принялась лихорадочно расчехлять винтовку. Вообще–то СВД, на такой дистанции это излишне, но ничего другого у нее не было, американский дробовик Remington 870 безвозвратно погиб неделю назад в карусели, превратившись в бесформенный перекрученный моток проволоки. Когда она закончила, бандит уже двигался в ее сторону, шел он вразвалочку, видимо надеясь разглядеть труп ученого в густой тени от сарая, впрочем, ее тут же перестало беспокоить, на что там надеялся этот лихой владелец обреза, потому что, едва наведя на него винтовку, она выстрелила. Расстояние, отделявшее ее от жертвы, было не более пятнадцати метров, а посему промахнуться было просто невозможно. Да она и не промахнулась, бандита подкинуло в воздух, и об землю шлепнулся уже абсолютный труп. Тихо завибрировал ПДА на запястье, она глянула на экран, и так предполагая, что там увидит. Ну, точно, на синем экране мигали три сообщения: «21:20 Убит бандит Дохлый сталкером Лаской. Бар «Пьяный Зомби»», «21:20 Убит бандит Бизон сталкером Лаской. Бар «Пьяный Зомби»», «21:31 Убит бандит Шелуха сталкером Лаской. Бар «Пьяный Зомби»», чертов всезнающий Синоптик, теперь дружки убитых бандитов знают, кого им следует искать. Через секунду, упало еще одно сообщение: «Сталкер Ласка, за уничтожение трех опасных преступников Зоны, Вам объявлена благодарность от клана «Долг» и рассчитана премия в размере двести тысяч рублей. Для получения явиться на базу «Долг»», она хмыкнула, хоть что–то хорошее. Вообще–то она не любила клановцев, считая их всех немного ненормальными, но к долговцам это не относилось, серьезные хмурые ребята из Долга дважды спасали ей жизнь, причем, оба раза абсолютно бесплатно. Впрочем, это все лирика, сейчас план минимум сделать от сюда ноги, а план максимум еще и успеть покемарить. За последние сутки ей почти не пришлось спать и есть, потихоньку организм начинал сдавать, она это чувствовала. Быстро обшмонав только что убитого бандита и не глядя покидав все найденное в рюкзак, она рывком поднялась и в несколько шагов достигла сарая за которым прятался ученый. Старик впал в своеобразный шок, он сидел на корточках обняв колени и немного раскачиваясь повторял словно мантру одно слово: «безумие… безумие… безумие…». Она решила не тратить время на приведения старика в чувство, подняла его, подхватив под локоть и потащила сквозь густо разросшиеся заросли лопуха. Сейчас самое главное было уйти отсюда как можно дальше, иначе бандиты их схватят еще до наступления утра.

Разбудила ее вибрация ПДА, она потерла глаза, отгоняя сон, прошлась ладонями по голове слегка массируя затылок и только после взглянула на мигающее на экране сообщение: « 8: 20 Зомбарь объявил награду в пять тысяч долларов за голову сталкера Ласка и сопровождаемого ней ученого. За живого ученого бонус в тысячу долларов». Дело скверное, нельзя сказать, что по меркам Зоны объявленная награда попадает под определение «баснословно больших денег», но сумма все же не маленькая, поиздержавшийся сталкер вполне может и шмальнуть в спину в надежде поправить свое финансовое положение. А уж про всякое отребья, вроде бандитов или мародеров, и говорить нечего, эти за лишнюю копейку удушат, глазом не моргнув. Она протянула руку к спящему ученому, слегка потрясла за плечо.

– Сергей Павлович, вставайте! За Периметром отоспитесь, если выбраться сумеем, а сейчас, некогда вылеживаться, на нас сезон охоты открыли.

– А? Что? – ничего не соображая спросонья, протянул ученый.

– Так, отсюда до Периметра, если повезет, часа четыре, – не слушая Паровского, принялась рассуждать вслух Наталья. Осталось только решить к какому посту двигаться, примерно на одинаковом расстоянии находились два поста: русский и украинский. На русском можно проскочить буквально за символическую плату, а можно и под арест попасть, там все будет зависеть от смены. А если идти через украинский пост, заплатить придется больше, но зато, там воякам на все, абсолютно на все, по хрену.

– Наташечка, – залепетал за ее спиной Профессор и тем самым сбил ее с мысли, – Наташа, о какой охоте Вы вели речь?

– Сегодня утром за наши головы в сети была объявлена награда, моя им нужна в любом состоянии, а вот за Вашу, Сергей Павлович, если она будет все еще приделана к живому телу, еще и дополнительная плата обещана.

– Вы что, серьезно? – возмутился Паровский, – А если это у Вас шутки такие, то они совершенно дурацкие!