Читать книгу: «Вечное», страница 8

Сущий

Россия 2013 год (15013 год от дара Сознания)

Я жил обычной жизнью, обычного человека. Родился в СССР, в 1963 году. Ничем я не выделялся, вырос в типичной советской семье. Закончил школу, отслужил в армии, поступил в институт.

О родителях своих я рассказывать не буду, они, так же как и я, ничем не примечательны, эдакие классические "рабочий и колхозница". Я любил их, но подробно останавливаться на их биографии не вижу смысла, да и времени у меня остаётся совсем мало. Как я написал ещё в начале рукописи – я скоро умру. Поэтому, теперь буду говорить лишь о самом главном, ибо у нас, людей, остался последний шанс, а мне разрешили попробовать нам помочь.

Для этого я и рассказываю вам всё, что знаю.

Я кончил институт по специальности преподаватель истории КПСС, а в 1991 году, когда Союз прекратил своё существование, а социализм-коммунизм превратили в предмет для издевательств и насмешек, я пошёл работать на рынок продавцом скобяных изделий.

Ничтожная и нелепая жизнь. Я с трудом зарабатывал на выживание. Конечно, если бы я сам организовал торговлю, а не работал на "бизнесмена", я бы зарабатывал намного больше. Но у меня не было к этому должного таланта, ибо я готовился стать преподавателем, а не торгашом.

В 1993 году, я напился и с остервенением сжёг свой диплом. Моя жизнь была дерьмом с самого начала, и впереди меня не могло ждать ничего лучшего.

Девяностые для меня проходили спокойно, если конечно, не считать душевных терзаний. Я не имел никаких дел с рэкетирами и не участвовал в разборках. Просто отдавал суммы, которые оставлял хозяин скобяной лавки для неких людей в тренировочных костюмах и скромно получал раз в неделю свою зарплату.

К 1996-у году моя жизнь даже немного наладилась, я начал получать больше денег и уже не так сильно беспокоился о завтрашнем дне. Вокруг меня складывалось некое подобие стабильности и, как я думал, скоро я смогу накопить нужную сумму и открыть своё дело.

Я накопил нужную мне сумму к 1998 году и решил перед открытием бизнеса, немного отдохнуть. Собрал чемодан и рванул к морю.

Я узнал о дефолте, лёжа кверху пузом на пляже. Сначала я даже не понял, что это значит. Понимание пришло позже, когда всех моих накоплений для открытия собственного дела хватило лишь на обратный билет домой и два ящика консервов, которыми я собирался питаться ближайший месяц.

Вот так, следом за дипломом по истории КПСС, меня настигла очередная пустышка, как тут было не опустить руки?

Я тогда жил на последнем этаже в панельной пятиэтажке, и как только запас консервов подошёл к концу, я выменял у соседей несколько последних банок на бутылку водки, в течение часа её вылакал и, от души наплакавшись, выпрыгнул в окно.

Вот только я не умер.

***

Как это обычно рассказывают люди, пережившие клиническую смерть: тоннель, в конце которого видны близкие, уже умершие, люди. Перед этим быстро, словно на перемотке киноленты пролетает вся прожитая жизнь. А потом они открывают глаза в больничной палате, обвешанные трубками и электронными устройствами и ничего другого не помнят.

В отличие от них, я помню всё. Всё до мельчайших подробностей. Теперь я называю это подключением. Я подключился к Нечто. Я сразу узнал все тайны бытия, узнал про восемь "анализирующих устройств", помещаемых в сознание вот уже пятнадцать тысяч лет. Владельцы, сотворение мира, всё! Как я это узнал? Да просто одно из этих "анализирующих устройств", оказалось в моём собственном сознании. Я просто соединился с ним, когда на мгновение умер. А теперь, когда вернулся, я вижу и знаю всё.

Происходило примерно так. Тоннель, пронёсшаяся жизнь, умершие мама и папа улыбаются в призрачном тумане, а потом комната. Гротескно огромная комната без окон, без дверей, без мебели, без ничего. И я совсем один в этой комнате. Бардовые стены переливаются цветами, становятся зелёными, жёлтыми, красными. Потом всё вокруг зеркально. Зеркальный пол, потолок, стены, я в зеркальной коробке, а вокруг меня бесконечное число моих отражений, голова кружится, я словно вращаюсь, вспышка, тьма!

Я лежу на ледяной поверхности, что-то вроде алтаря для жертвоприношений, а вокруг зима, холод, лёд. Я поднимаю голову, вспышка, тьма!

Я в огне, жарко, но я не горю, меня словно подвесили. Потом бесконечный коридор. Меня несёт во вращающейся пустоте среди мерцающих блик. Меня будто засунули в трубу, сотканную из дыма и огоньков.

Я сижу в невидимом кресле в невидимой комнате.

– Здравствуй, Василий, – раздаётся голос из пустоты. – Сегодня наступил твой звёздный час.

После этого в меня словно закачали бесконечный поток информации. Я продолжал сидеть в пустоте и впитывать, впитывать, впитывать.

Пещерные люди. Древность. Рабы. Воины. Разбойники. Богачи. Бедняки. Убийства. Насилие. Пороки. Корысть. Воровство. Меня кидает из человека в человека. Я умираю и рождаюсь тысячи раз, я помню всё. Всё, что было и всё, что есть.

Сознание, Владельцы, Пятый.

Утробный голос внутри моей черепной коробки, он словно дьявол и бог в одном лице.

– Василий Сущий, это мы хозяева вашего мира. Это мы создали вас и ваше сознание. Вам дали волю, но вы всё испортили. Что заставляет вас рушить самих себя? Василий, скоро вас ждёт конец. Но ты можешь всё исправить, ты можешь, мы даём тебе шанс. Один.

– Что я должен делать?

– Просто расскажи обо всём, что ты теперь знаешь.

– Но как это сделать? Меня никто не будет слушать – я никто. Меня сочтут сумасшедшим.

Молчание. Потом утробный голос снова возник в голове.

– Это твоя проблема, Василий. Ты теперь самый умный человек на Земле. Сможешь – спасёшь жизнь и Сознание, не сможешь – этот век будет для вас последним. Вы сами себя убиваете. Мы сообщим тебе о моменте твоей смерти заранее, а пока у тебя ещё есть время. Но его очень немного. Его почти что нет.

Потом я открыл глаза в реанимации.

***

Я пролежал в больнице два месяца. У меня было множество переломов и сотрясение мозга. Ко мне несколько раз приходил психиатр. Люди, пытающиеся убить себя – ненормальны, это закон нашего общества. Если ты не хочешь жить – значит ты болен, тебя надо лечить в психушке.

По идее, окончание моего лечения в хирургии, должно было означать начало лечения в психиатрии. Но теперь я знал что, как и кому говорить, а потому вопрос о моей адекватности очень быстро растворился в пустоте.

– Товарищ доктор, я просто напился и уселся на подоконник. Нет, не знаю, зачем я это сделал, правда. Я просто сидел и смотрел вниз, а потом начал засыпать и случайно упал. Вот и всё. Сами понимаете, время сейчас тяжёлое, есть от чего напиваться…

Усатый доктор приходил ещё несколько раз и только потом окончательно угомонился. Вот же настырный сукин сын.

Пока я лежал в больнице, мне было о чём поразмыслить. Да, теперь я всё узнал, оказывается, нет никакой смерти, все мы лишь части одного целого, которое функционирует одновременно целиком и порознь. Эти восемь, что анализируют человеческое развитие из разных тел – они ни что иное как частички общечеловеческого Сознания, которые в данный момент непосредственно подконтрольны Владельцам.

Иными словами, сколько в настоящее время есть людей на Земле, столько есть и таких же частей, которые свободны в своём выборе и хаотично распоряжаются даром Сознания не больше и не меньше чем все остальные.

Все мы одновременно как бы находимся в двух местах. Первое – это, как я писал ранее, когда представлялся Пятым, некий штаб, а второе – это человеческое тело. Только первое, на самом деле, никакой не штаб, это… даже не знаю, астрал что ли, или какие там ещё слова используют всякие словоблуды?

Попробую объяснить так:

Допустим, есть некое подобие осьминога. Его тело это большой шар, состоящий из маленьких частиц. Все они как бы склеены между собой, словно громадный мяч, состоящий из песчинок. Каждая песчинка этого целого, соединена невидимой нитью со второй своей половинкой, песчинкой-близнецом. То есть должен получиться такой гигант-осьминог, число «щупалец» которого равно числу песчинок из коих состоит его основное «тело».

Это и есть то, что я именую Сознанием, оно же Вечное.

Две половинки, соединённые между собой, как два полушария мозга. Но в отличие от мозга, эти две половинки находятся на расстоянии друг от друга. Одна часть постоянно присутствует в целом, другая часть в голове у отдельно взятой человеческой особи.

Когда человеческое тело умирает, между частицами срабатывает эффект пружины, или натянутой резины. Половинка на мгновение возвращается в «штаб» к единому целому (голове осьминога), а потом как бы «выстреливает» обратно в бренный мир, в тело вновь родившегося человека.

Это и есть процесс смерть-рождение. Так происходит с момента сотворения Сознания и будет происходить, пока существует Земля, или пока мы сами себя не погубим.

Сознание, как и Вселенная, постоянно расширяется, появляются новые частицы, и как следствие, увеличивается численность населения. Хотя этот процесс обоюдный. Новые частицы появляются и тогда, когда на Земле появляются новые люди. Хомо сапиенс размножается, Сознание растёт.

Та наша часть, что находится постоянно в целом, знает всё, так же как это сейчас знаю я. Мы все знаем, что полезно для жизни, а что плохо, досконально разбираемся в вопросах, так называемого добра и зла. И понимаем, что путь развития на Земле, который преследуют наши вторые половины в человеческих телах – пагубен и разрушителен.

Вся проблема заключается в том, что пока человек жив и вторая часть Сознания находится в нём, у нашей первой части нет с ним связи. Мы ничего не знаем, не видим и не понимаем. Мы живём так, как нас учит общество. А общество учит нас неправильно.

Общественные нормы, мораль, понятия о справедливости, правде и лжи, стали своего рода болезнью, отравляющей Сознание. Мы одержимы ложными ценностями, ищем себе врагов, испытываем ненависть, сосредотачиваемся на бесполезных вещах, не понимая того, что нашими действиями мы постепенно уничтожаем саму жизнь.

А в это время, знающая половина обливается слезами, потому что не знает, как донести до нас истину. До нас, то есть, до самих себя.

Не знаю, как ещё это объяснить. Осознать самому – это как включить свет в комнате, одним щелчком, одним мигом. А вот передать знание другим… Не представляю. Эту задачу мне и предстоит решить. И тогда, в девяносто восьмом, я был в полнейшей растерянности, я даже примерно не знал с чего мне начать. И не знал, сколько у меня есть времени…

***

Перво-наперво, после выписки из больницы, я буквально в течение нескольких недель решил все свои финансовые проблемы. Удивительно, как становится просто управляться с такого рода мирскими сложностями, когда приходит понимание всего того, что понял я.

Чтобы получать деньги в неограниченных количествах, мне надо было всего лишь поменять своё отношение к ним. Это просто бумага, которую общество договорилось использовать в качестве единого эквивалента в товарообменных отношениях. Акции-хренакции, облигации-оболгации и всё такое прочее. Продал подороже, купил подешевле, снова продал и так далее.

Я мог составить полную картину о человеке и его ближайшем окружении, лишь единожды на него взглянув. Я мог распознать мошенника по его одежде и манере говорить. Я видел их всех насквозь и знал, что каждого из них ждёт в будущем.

Волею судеб, я получил доступ к знанию, которым имеет право обладать каждый человек. И теперь я должен был придумать способ, как поделиться этим знанием с другими. А вот это оказалось очень сложной задачей.

Так как я в совершенстве познал человеческую сущность, мне стало очень легко заводить друзей. Я знакомился с разнообразными людьми, проводил с ними время, приглашал в гости.

Заполучив в своё распоряжение неограниченный денежный поток, я тут же арендовал шикарный дом с большущим садом. Я регулярно приглашал к себе мужчин и женщин, устраивал вечеринки, песни и пляски. Я заработал репутацию компанейского, богатого и щедрого парня, которого, впрочем, большинство считали денежным лохом для использования.

Это их отношение я прекрасно видел, но мне было всё равно. Ради задачи духовного просвещения, мне было не жалко. Да и теперь, владея знанием, всё это лицемерие, презрение и людская корысть были мне абсолютно побоку. Я перестал обижаться, ведь отныне игра велась по моим правилам.

Я помню свою первую попытку заговорить с ними о важном.

Тогда в моём доме собрались четырнадцать человек. Мы жарили шашлыки, пили дорогое бухло и смеялись. Я шутил и всячески расслаблял своих посетителей.

Глубокой ночью мы расселись в саду, и я решил поговорить серьёзно.

– А знаете, друзья, что объединяет всех нас? – начал я.

Пьяные голоса стали наперебой выкрикивать.

– Водка! Бабы! Бабло!

Я усмехнулся и покачал головой.

– Нет, друзья мои, нет. Я могу рассказать вам короткую историю, если интересно.

Но всем им было неинтересно. Им было не интересно ни слушать, ни думать. Все они хотели лишь пить, жрать и трахаться. Халява! Какие могут быть разговоры? Что может быть серьёзного на даче у лоха, верхом на котором все они едут вот уже не первый месяц?

Кто-то врубил громкую музыку, и меня уже никто не слышал. Все продолжали пить и жрать.

Утром я подумал, что с моей стороны было глупо ожидать от этих людей чего-то другого. Я сам создал такие условия, в которых никто из них не испытывает ко мне уважения. Я для них просто денежный мешок, из которого можно постоянно брать, не давая ничего взамен. Не знаю как я мог об этом не подумать ранее. Суть людской природы такова, что без страха мало кто будет вас уважать.

Все эти мысли приходили так же молниеносно, как и понимание того, как заполучить в свои руки большие деньги и избежать опасности. Эх, если бы так же пришло и знание о том, как правильно втолковать ведение в эти пустые, свиные головы. Но увы, похоже, что именно это мне придётся выяснять лишь на практике, методом проб и ошибок.

Я решил прибегнуть к устрашению. В течение нескольких недель наладил контакты с чёрным рынком и купил автомат.

Потом я снова пригласил к себе всю эту свинскую банду иждивенцев. Как я и ожидал, они привели с собой ещё больше прихлебателей, которые сразу же почувствовали вкус халявы и освоились в моём доме.

– Здорова, Васёк, как сам? Это мой друг Саня, он мне как брат!

– Здоров, Вась, это Лизка, я тебе как-то говорил о ней.

– Привет, Васечка, это…

Бесконечный поток лицемерных, ублюдочных созданий. Я почувствовал неконтролируемую злость. Как их вообще можно чему-либо научить? Как им можно что-то объяснять? Все они были тупыми, безобразными существами.

– Вась, слышь дружище, не мог бы ты мне одолжить пару сотен, ты же знаешь, я отдам!

– Васян, есть похавать что?

Когда все собрались, я выкатил во двор телегу забитую бухлом с закуской и заорал.

– Жрите, скоты!

На мгновение все застыли в недоумении, ведь таким меня никто из них ещё не видел. Но только они приметили бутылки дон периньона и хенеси, как их растерянность улетучилась, словно сигаретный дым в морозное утро.

Я зло усмехнулся и ушёл в дом.

Автомат стоял прислонённым к стенке шкафа. Я проверил рожок и вышел на улицу.

Я хотел пустить очередь в воздух. Я думал их напугать, а потом заставить себя слушать. Но когда я увидел их довольные жадные лица, я понял, что всё бесполезно. Я изначально допустил ошибку, когда связался именно с этими людьми и теперь уже ничего исправить нельзя. Их просто надо ликвидировать. Как писатель рвёт неудачный лист рукописи. Я кровожадно целился то в одну, то в другую башку.

Я передёрнул затвор и открыл огонь.

В последний момент, я приподнял дуло автомата, и очередь прошла поверх голов моих «друзей».

Все в панике заорали и попадали на землю.

– Заткнулись все! – заорал я. – С меня довольно! Даю вам две минуты, чтобы убрались из моего дома, проклятые алкаши! Вон!!

Я сопроводил последний возглас новой очередью. Я стрелял без разбору по столам, по бутылкам с дорогими винами, по еде, по плетёным стульям.

Пьяное быдло рассосалось в мгновение ока, их словно и не было здесь никогда.

Велик же был соблазн убить их всех. Всех этих грязных, вонючих недолюдей. Расстрелять на месте, прошить пулями все этим мешки с говном, сорвать всю свою злобу, а потом сжечь арендованный дом со всей землёй. Но я понимал, что такая проделка мне вряд ли сойдёт с рук. Даже те выстрелы, которые я произвёл, могли наделать мне проблем. Соседи наверняка слышали и уже вызвали наряд.

Благо шёл 1999-й год, и всё было просто. Я дал взятку начальнику уголовного розыска и от меня тотчас отстали, а дело по несанкционированной стрельбе и незаконному хранению оружия потерялось в архивах.

Что ж, теперь я точно знал насколько трудно втолковать что-то в головы людей. Насколько трудно даже заставить себя слушать. В моём нынешнем положении это было просто невозможно.

Я съехал с арендованного дома, возместив убытки хозяину, и покинул город. Мне надо было подумать и поискать другие способы решения задачи.

***

Шёл 2002-й год, в России сменилась власть, и бандитизм стремительно снижал свои обороты. За три года я предпринял ещё десять неудачных попыток наладить свой диалог с человечеством. Владелец больше не появлялся в моей голове, а значит время ещё было.

Что мне делать, я по-прежнему не знал. Как я мог направить человечество на правильный путь, если я не мог направить на него даже горстки случайных знакомых? Я либо скатывался на уровень друга-лоха, либо становился опасным для своих знакомых и они в страхе меня бросали.

Я понимал, что даже если и смогу кого-нибудь убедить, то этого будет недостаточно. Ведь сколько бы я не бегал от одной группы людей к другой, мне ни за что не удастся обежать таким образом всё человечество. Обойтись без геометрической прогрессии тут никак не получится. Я должен научить жизни троих, каждый из которых научит ещё троих, а те в свою очередь, ещё и ещё. Лишь в таком приумножении дело может наладиться.

Но я не мог этого даже и начать, ибо меня не понимал никто. У меня не выходило добиться даже и того, чтобы меня хотя бы внимательно выслушали.

Как же? Как же мне изменить мир?

Я переезжал из одного города в другой, не задерживаясь нигде дольше полугода. Я в буквальном смысле превратился в бродягу, единственной привилегией которого, была финансовая свобода. Я просто заходил периодически в банк, покупал ценные бумаги и продавал старые. Удивительно, почему Владельцы, наделив меня всеми необходимыми для жизни знаниями, не наделили одновременно и знанием о том, как управлять чужими мыслями?

Наверное, это было попросту невозможно. Сознание ведь развивается самопроизвольно, а стало быть и изменения в Сознании должны происходить так же, самопроизвольно. Я должен только как-то подтолкнуть людей к этим изменениям.

В 2008-м я познакомился со своим первым и единственным другом. Этому человеку я обязан всем хорошим, что смог увидеть. Жаль, что мы встретились так поздно и общались так мало.

***

Была весна, я гулял по улицам одного из городов Поволжья и присел на скамейку, недалеко от церкви. Я любил смотреть на это красивое здание, монумент величайшей лжи, одной из самых могущественных конфессий, какие только изобретало человечество. Звонили колокола, их звук постепенно отдалялся от меня. Я засыпал, сидя на лавочке.

Глубокий голос вывел меня из дремоты.

– Простите, здесь свободно?

Я поднял голову, передо мной стоял поп.

– А, святой отец. Конечно, свободно. В церкви, я слышал, нельзя сидеть?

Поп сел рядом со мной и укоризненно покачал головой.

– Святые отцы у католиков, а я отец Владимир, просто отец, не святой. А как ваше доброе имя?

– Раб божий, Василий Сущий, – саркастически представился я и добавил, – тоже не святой.

Отец Владимир снова покачал головой:

– Напрасно вы насмехаетесь, друг мой. Не стоит вам делать из меня идиота. Я насильно никому проповеди не читаю.

Я внимательно на него посмотрел.

– Ну, тогда просто Вася, – сказал я, протягивая руку.

– Вова, – ответил он, пожимая мою руку.

Помолчав немного, он сказал:

– Ну и что же ты тут сидишь уже не первый день? В церковь не ходишь, судя по всему, не особо веришь. Нравится слушать звон колоколов?

Я задумался.

– Да… не знаю даже, – после паузы ответил я. – Как-то вот случайно вышло. Я живу здесь неподалёку, вот во время прогулок и останавливаюсь.

– Не работаешь что ли? – спросил он.

– Да нет, вроде как и не надо.

Он снова замолчал. Потом сказал, вставая:

– Что ж, а я работаю. Мне вроде как, надо! Ладно, пойду служить вечерню. Может увидимся ещё. Вася.

Я поднялся с лавочки и пожал ему руку. Он повернулся и медленно побрёл в церковь. Только теперь я рассмотрел его как следует.

Отец Владимир был среднего роста как я, с седеющими тёмно-русыми волосами, как и у меня! Средней плечистой комплекции, как я! Чёрт возьми, да он вообще был словно моей копией. Единственное, что нас отличало это лицо. Да, лица у нас, слава Владельцам, были разные. Не то бы я усомнился, а не неизвестный ли это мне, брат.

Я не носил ни усов ни бороды, в отличие от отца Владимира, да и в очках я тоже не нуждался, а он был в очках. Ну, разумеется, не только в этом были различия. Другой нос, другие надбровные дуги, глаза, форма челюсти. Чёрт! О чём я вообще думаю, что за чушь собачья?!

Я тряхнул головой, пытаясь сбросить наваждение.

Ох, мне надо поспать, я наверное не выспался.

Повернувшись спиной к церкви, я стремительно зашагал домой.

***

Я жил в паре километров от церкви. Зайдя домой, я сразу разделся и лёг в постель. Мне действительно ужасно захотелось спать.

Я проспал двенадцать часов подряд. Вечер, ночь и утро. Проснувшись, я чувствовал себя отлично, бодро и… Владимир, отец Владимир.

Я стремглав оделся, вышел на улицу и пошёл в церковь.

Он сидел на той же лавочке, где мы познакомились. Сегодня он не был похож на попа. Обычная мужская одежда. Потёртые джинсы, вязаный свитер, кожаная куртка. Я подошёл и молча на него уставился. Он так же молча встретил мой взгляд и я понял, что не ошибся.

– Да, да, – ответил он. – Я, если проводить аналогию с твоим счётчиком – Седьмой. Ты ведь Пятый, верно?

– Да, конечно, ну не совсем я…

Он перебил:

– Я знаю, Василий, я прекрасно всё знаю, поверь, я соединился гораздо раньше тебя. И знаешь что? У нас совсем мало времени, мне скоро придётся уйти. Неделю назад пришло уведомление. Я умру послезавтра.

– Уведомление? – переспросил я.

– Да, пойдём к тебе, нам есть о чём поговорить.

По пути Владимир сказал, что надо купить продуктов. Разговор нам предстоит долгий, и мы не должны будем ни на что отвлекаться. Еда, питьё – всё это должно быть между делом. Я и не думал возражать, ибо я встретил не просто единомышленника, которому не надо ничего объяснять – я, можно сказать, встретил своего коллегу, который мало того, что был в курсе всех событий, он ещё и, как мне показалось, давно прошёл через всё то, что мне только предстояло. Во всяком случае, он уже знал, когда закончится его жизненный путь, чего нельзя было сказать обо мне.

Мы зашли в магазин, где купили две двухлитровые бутылки воды, нарезанной колбасы, сыра и целый мешок шоколадных батончиков. Нагруженные пакетами, мы быстро преодолели остаток пути и вошли в моё жилище.

– Ну что ж, Василий, не будем тратить время на пустые предисловия, – сразу начал священник. – Ты сегодня будешь больше слушать, так как у тебя ещё будет время поговорить. Мне ты ничего нового сообщить не сможешь, а вот я тебе – да. И… как я уже сказал, уведомление… Так я это назвал. Неделю назад во мне будто включился обратный отсчёт. Я ничего не чувствую, всё идёт вроде как обычно, но я знаю, понимаешь, знаю, что послезавтра ровно в двадцать один час тридцать семь минут и семь секунд, мой нынешний жизненный путь прекратится… Ну так что, ты согласен с моим предложением? Я говорю, а ты внимательно слушаешь?

Я кивнул.

– Хорошо, – сказал он. – Приступим. Сравнительно недавно в твоей жизни произошло нечто экзистенциальное, ты был при смерти и вернулся. В момент возвращения, ты узнал про Сознание, Владельцев и счётчики, так сказать, "записывающие устройства", общее число которым – восемь. Ты узнал также и о сути Сознания, половинчатости каждой частички, она же – "душа", ну и обо всём прочем. Ты помнишь все жизни, которые проживал Пятый до твоей, некоторые из них чем-то примечательны, однако большинство простые, никому не нужные жизни никому не интересных людей…

В общем и целом, со мной произошла похожая история, но я подключился раньше чем ты. Я – Седьмой.

Передо мной стоит такая же задача, я должен донести до людей суть, они обязаны понять, что дальше продолжать жить так, как они живут сейчас – недопустимо, что развитие Сознания, которое уже разменяло шестнадцатое тысячелетие, давно идёт по ложному пути. Нам необходимо найти правильный путь. Перестать вредить себе и природе.

Я полагаю, что вместе с нами, так же подключились и остальные шесть, кто-то раньше, а кто-то позже. Так или иначе, а задача перед всеми нами поставлена одна и та же.

Расскажи мне, Василий, как именно ты пытался залезть людям в голову?

Я не ожидал вопроса, поэтому ответил не сразу.

Владимир сделал нетерпеливое движение руками.

– Ну же, у нас ведь мало времени, помнишь?

– Да. То есть… конечно. Как я пробовал? Я заводил вокруг себя компании, пытался купить их расположение, но меня никто не уважал. Много раз я затрагивал тему чистоты окружающей среды, любви и единения человеческой природы. Мне даже пару раз казалось, что меня поняли, но это было не так. На самом деле, им ничего не интересно, они ждут лишь бесплатной выпивки и жратвы. При случае, пытаются выпросить денег. В общем, я совершенно не представляю что мне делать, как на них повлиять. Они какие-то… какие-то неуправляемые.

Отец Владимир улыбнулся:

– А напрасно ты так считаешь, Вася, они как раз-таки управляемые. Вся их жизнь просчитана и продумана. Каждый из них под контролем. Просто они живут по инерции, а толчок сделан много веков назад. Теперь всё работает самопроизвольно. Воспитание, родительские убеждения, передача из поколения в поколение такого мировоззрения, в котором главной жизненной ценностью является неограниченное потребление, при полном отключении творчества и свободного полёта фантазии. Даже если они услышат, что можно жить по-иному, они попросту не захотят ничего менять. Именно потому, что все они управляемы. Они как огромный механизм.

Я поморщился.

– Да это-то я всё понимаю, Владимир, зачем эти банальности? Я хочу сказать, что я не знаю как вклиниться в этот механизм и начать им управлять самому.

Он поднял вверх указательный палец.

– А вот это и есть главный вопрос, который мы должны решить! – сказал он и продолжил свой монолог.

– Существует некий алгоритм жизнедеятельности. Он был разработан и запущен теми, кто сейчас управляет этой планетой в материальном мире. Попросту говоря, это люди власти, они владеют большинством ресурсов и устанавливают правила жизни для основной массы населения.

Этот алгоритм прост. Старшее поколение передаёт привычки младшему поколению и так по цепочке. При этом, разум должен всегда оставаться выключенным. План сегодня у всех простой: слушайся родителей, вырастай, живи как все, рожай детей и учи их повторять за тобой. Потом ты стареешь, и тебя хоронят твои, тоже начинающие стареть, дети. Цикл замкнулся. Ты должен слушать родителей, потом ты должен работать и делать так, чтобы тебя слушали твои дети. Ты должен иметь "правильное" понимание о "справедливости", "родине" и "врагах", должен искренне верить в свою беспомощность и что в твоих бедах виноваты всегда другие.

Чтобы у людей не было времени на собственные мысли, для них существует множество готовых вариантов, предложенных извне. Это телевидение и интернет, где людям показывают то, о чём они должны думать. Это религии, где людей учат тому, как надо жить, что правильно, а что нет. Это развлекательные продукты, с помощью которых отключается разум и человек испытывает иллюзию мимолётного счастья.

Схема запущена очень давно и теперь она работает сама по себе. Все люди одновременно и слаженно поддерживают её жизнеобеспечение самой формой своего существования. Их образ жизни не позволит системе рухнуть, тут замкнутый круг, вечный двигатель. Они идут утром на работу, которую ненавидят и проводят там большую часть дня. По пути туда и назад, они испытывают ненависть к "тупым козлам", которые создают толчею и пробки на дорогах. Люди зарабатывают себе на жизнь и на прокорм своей семьи, которую они обязаны содержать. Они зарабатывают деньги, а потом тратят, каждый месяц они выходят в ноль, потому что не способны представить жизнь по-другому сценарию. Вернее, представить то они её смогут, но реализовать – никогда. Ибо всегда найдутся причины для «нет», ведь кругом "опасность", "враги" и "несправедливость".

Он пьёт спиртное, потому что ему нужно "справиться со стрессом". Он не хочет понять, что стресс – это результат последовательных действий, осуществил которые никто иной, как он сам.

Им достаточно просто накопить деньги и бросить ненавистную работу. Но они не будут этого делать, они снова и снова потратят всё, что заработают. И даже больше того, они нахватают кредитов, влезут в долги!

Почему? Потому что, на самом деле, они не хотят ничего менять, им это кажется невероятно трудным и непосильным. Проще оставить всё как есть.

Бедным людишкам и невдомёк, что живут они так не потому что по-другому не могут, а потому, что их к этому приучили вручную, десятилетиями вливая в их, и без того больное сознание, всё больше токсичного говна.

А для начала, им надо сделать вовсе немного: всего-то "закрыть кран" и перестать это "говно" "пить". И это уже был бы огромнейший шаг вперёд, простой и незамысловатый, открывающий перед всеми ими безграничные горизонты возможностей! Но этот шаг никогда не сделают и три процента живущих. Не сделают потому, что для этого нужна личная воля и желание.

То ли дело, если бы людям кто-то сказал что это сделать необходимо. Кто-то, кому они верят, кто-то, кто имеет в их глазах серьёзный авторитет. И этим кем-то не являемся ни я, ни ты. Нас не знают, нас не станут слушать. Они будут продолжать слушать популярных радио и теле ведущих, звёзд эстрады и интернета. И никто из них никогда не узнает о том, что все их кумиры – это всего-навсего говорящие куклы, которые говорят и транслируют то, что им диктуют через третьих лиц, мало кому известные, истинные хозяева современного человечества!

Он замолчал. Тогда я спросил:

– Всё понятно, но какие твои предложения? Да, кстати, ты для этого попом что ли вырядился? Чтобы тебя начали слушать?

Владимир усмехнулся и ответил:

– Да, именно для этого. Ты и представить не можешь, через какие нравственные муки мне пришлось пройти, чтобы до конца вытерпеть процесс обучения в духовной семинарии. Здравомыслие умного человека просто не способно нормально воспринимать то, что написано в Библии.