Читать книгу: «Кланы Четырех Ветров. Том 1», страница 5

– Ты и есть Сяньли! – смог он разомкнуть губы, но тело по-прежнему не слушалось и самостоятельно следовало в дом за девушкой.

– Милый, раньше надо было думать, раньше! – улыбнулась девица, сверкая кошачьими глазками.

Она аккуратно уложила свою жертву на пол и бессовестно нависла над ним, их глаза оказались напротив друг друга, а губы – непозволительно близко. Девушка вновь залилась смехом, блики заиграли в кошачьих глазах.

– Давно я не отведывала душ заклинателей. Милый, твоя душа так вкусно пахнет! – Закончив фразу, девушка закрыла глаза и приоткрыла расслабленные бежевые губы, словно готовясь вот-вот слиться в поцелуе, но остановилась на небольшом расстоянии от заветного соприкосновения.

Лэй Бао почувствовал, как из него высасывают силы, его быстро начинает одолевать сильная слабость, но он не может пошевелиться и прервать действия духа. Тут перед его глазами возник образ девушки, что таилась в глубине его мягкого сердца… Той, которую глава Лэй давно любил всей душой; той, которая никогда не узнает об этом. Даос боялся признаться, ведь он был практически уверен, что им не суждено быть вместе. Но можно ведь любить вопреки этому? Любить безответно? Правда? Такая, как она, никогда не примет его чувств. Обреченные чувства с самого их зарождения. Лэй Бао рискнул отправиться на поиски Сяньли, потому что сердце его давно было занято истинной любовью в багряных одеждах, что так подходят ее непреклонному характеру. Несмотря на то, что коту-оборотню удалось затуманить его сознание, ни одни любовные чары не смогут долго противостоять искренним чувствам.

По мужской щеке скатилась одиночная слеза; поддавшись вперед, он отчаянно слился в поцелуе со своим наваждением. В его глазах он имел смелость слиться в поцелуе со своей возлюбленной, хоть и на задворках здравого рассудка он понимал, кого на самом деле целует. Реальность медленно прояснялась, Лэй Бао открыл глаза, над ним больше не нависала девица в одеяниях цвета крыльев желтой бабочки. Одним рывком даос поднялся с деревянного пола и огляделся. Тело вновь поддалось его контролю, но сил все же недоставало; пошатнувшись, он присел на пол и оперся спиной о стену. Что он творит, как посмел осквернить ее даже в своих мыслях?

Белая дымка сконцентрировалась в дальнем углу комнаты, и из нее восстал дух с глазами как у кошки и телом большой собаки, а белоснежная кошачья шерсть сливалась с дымкой, парящей вокруг кота-оборотня. Если присмотреться, дух словно мерцал крошечными золотыми вкраплениями.

– Тебе удалось прервать меня, заклинатель. Давно я не встречала подобных чувств, что нещадно терзают одинокую душу. – Дух Сяньли направился грациозной походкой к даосу и сел подле него, умывая пушистую лапку. Дымка по-прежнему окутывала его тело. – Ты искал меня, чтобы уничтожить?

– Я искал тебя не для того, чтобы погубить. Я желаю, чтобы ты стал моим духом-покровителем и отправился в мой клан.

– Я вижу у тебя на поясе сяо²⁰, сыграй мне. Если мне понравится, я буду являться по первому зову мелодии, что ты исполнишь сейчас, – бросил невзначай Сяньли.

Адепты клана Восточного Ветра искусно играли на вертикальной флейте. Мелодии, исполненные на сяо, были одной из основных духовных практик, не считая использование главного оружия – меча. В клане Восточного Ветра играли боевые мотивы на сяо редко, в основном на тренировках, чаще адепты исполняли обыкновенные мелодии. Музыка способна убить, если сыграть необходимую комбинацию и вложить духовные силы, а также способна залечивать раны или очищать душу.

Не отвечая более ни слова духу, Лэй Бао взял в руки вертикальную флейту, и ненадолго погрузившись в раздумья, вспомнил мелодию, что давно не исполнял. Мужчина сочинил ее, когда его сердце впервые познало любовь, мелодия была насквозь пропитана его юношескими чувствами. Мягкая музыка медленно разлилась по комнате, наполняя ее, проникая глубоко под кожу. Дух перестал вылизывать лапку и принялся внимательно слушать искусную игру безответно влюбленного бессмертного.

Когда Лэй Бао закончил, дух не сразу начал говорить, глядя на бессмертного изучающим взглядом. Что было на уме у духа, так и осталось загадкой.

– Мне понравилось, я сдержу свое слово, заклинатель. Если понадоблюсь, начни играть эту мелодию, и я незамедлительно появлюсь. А сейчас мне необходимо закончить дела, я покидаю тебя. – После этих слов дух испарился, а белесая дымка постепенно рассеялась в пространстве. Тошнотворный привкус остался во рту бессмертного от потери духовной энергии или от болезненных воспоминаний, вновь захлестнувших его.

Глава 7
Все-таки злодей в фиалковых одеждах или в черных?

Пока главы Четырех Ветров усердно искали духов, где-то очень-очень далеко от горы Тайшань состоялась следующая встреча.

В просторном мрачном тронном зале стойко ощущался отвратительный запах железа. Посередине поднималась широкая лестница с белыми ступенями, запятнанными свежей кровью. Она змеей вилась к округлому центру, где располагался резной трон. На его заостренной спинке виднелся выпуклый каменный череп, что, стиснув зубы, наблюдал за деяниями своего Владыки. На троне восседал заклинатель в фиалковых одеждах, сложив ногу на ногу и гордо выпрямив спину. Белесые волосы его были скреплены изящной золотой заколкой с камнями, граненными в виде лепестков фиалки. Надменное лицо выражало крайнее недовольство, окидывая взглядом убранство зала: мощные колонны и красные шелка, опутавшие их, словно сети.

По обе стороны от пепельных ступеней двумя шеренгами замерли подчиняющиеся ему сектанты, не смея даже взглянуть в сторону своего Владыки. Несколькими минутами ранее он приказал Лудуню растерзать шестерых приверженцев только оттого, что ему не понравился их запыхавшийся внешний вид. Владыка почитал изящество, все должно выглядеть роскошно и услаждать его змеиные глаза. Он не потерпит мерзкую вонь от вспотевших отребьев. Сектанты старались лишний раз не дышать, дабы ненароком не привлечь внимание их Владыки в этот час.

Тишину в тронном зале прервал ворвавшийся в двери Ван Вэйшэн²¹, возглавляющий клан Небесных Сапфиров. Ожесточенный Лудунь моментально среагировал и бросился на мужчину, но Владыка секты Карателей остановил существо одним лишь жестом руки, не роняя даже легкого взгляда на заклинателя, побеспокоившего его.

– Владыка Люй Сяолун²². – Ван Вэйшэн склонился в приветственном поклоне, темно-синие ткани его одежд покрыли запятнанный кровью пол. Подмечая, что Владыка пребывает в скверном настроении, он нахмурился, между бровей собрались напряженные морщинки, а на висках выступила холодная испарина.

– Вэйшэн, как вовремя ты явился. Доставил новых адептов? – взбодрился Владыка секты Карателей.

– Владыка! – Глава клана Небесных Сапфиров склонился еще ниже. Голос его звучал рвано и тревожно. – Это слишком рискованно, скоро все дойдет до глав Четырех Ветров. Становится невозможно держать в тайне слухи о пропаже одиннадцати адептов клана Небесных Сапфиров!

– Разве я позволял тебе так много болтать?! – Люй Сяолун вскочил с трона и направил на главу Небесных Сапфирово черное марево, что скрутилось вокруг шеи бессмертного и подняло его в воздух. Без того узкие змеиные зрачки Владыки еще более сузились. – Ты, отродье, забыл, кому служишь?!

– Пощадите! Я все сделаю! Я все понял! – молил, хрипя, Ван Вэйшэн.

Люй Сяолун все же отпустил его, ведь убивать пока не планировал. Ему совершенно не хотелось искать нового поставщика заклинателей, теряя столько времени. Придется немного потерпеть бескрайнюю тупость ублюдка из клана Небесных Сапфиров. Но терпение Владыки не бесконечно.

– Ты поставляешь мне убогих слабаков! Если хочешь жить, тащи сюда своих сильнейших адептов, иначе сам займешь их место!

Ван Вэйшэн грохнулся на пол, как только черное марево отпустило его шею, и замер в низком поклоне своему Владыке. Напоследок Люй Сяолун окинул его свирепым взглядом, расправил струящиеся по могучему телу фиалковые одежды и вернулся на трон, усмехаясь. Псу иногда необходимо напоминать, где его место.

* * *

На вершине горы Тайшань возвышалось древнее дерево с раскидистыми ветвями, смотрящими во все стороны света. Яо Мэйли сидела, свесив ноги, на самой широкой ветви, концом указывающей на северо-запад. Листья колыхались от ветра, как и длинные шелковые волосы главы Яо. Красные одежды стекали водопадом вниз, пламенем обнимая толстую ветвь.

Солнце частично виднелось над линией горизонта, но вскоре минует его и скроется во мраке до следующего своего прихода. Почему-то именно сейчас на ум Яо Мэйли пришла пренеприятная мысль. А имя этой пренеприятной мысли – Чжао Вэйюэ. Губы скривились от воспоминаний о нем. Казалось, даже в самые безмятежные дни все мысли сводятся к этому проблемному главе Чжао.

«Только от клана Северного Ветра столько проблем, – непокорные адепты Вэйюэ умудрились впутать самую прилежную ученицу Се Ди в свои грязные делишки, бесстыжие. Чжао Вэйюэ, тебе следует лучше присматривать за своим младшим братом! Какой из тебя глава величественного клана, если не может совладать даже с одним учеником, являющимся твоим кровным братом?! Бездарность. Тебе давно пора преподать урок, зачем только на том совете, когда была отличная возможность навсегда избавиться от тебя, вмешался глава Бай? Вэйюэ, ты заслужил смерть за использование темной печати. Желаешь когда-нибудь использовать подобную смертоносную технику на нас? На великих главах Четырех Ветров? Ты ведь нас тоже за врагов считаешь. Но единственный, кто заслуживает смерти – ты!

Не думаю, что Бай Циу удержит твои безумные порывы. Как он мог тогда поручиться за тебя?! Еще и попросил не сообщать тебе об этом, но почему? Неужели он не понимает, что ты неуправляем и нестабилен, ты и главу Бай не пощадишь!»

Глава Южного Ветра вновь погрузилась в воспоминания о том, что происходило на одном из прошлых советах.

Вэйюэ незамедлительно покинул круглый Зал собраний после молчания Циу в ответ на свою просьбу. Глава Северного Ветра лишь просил главу Западного Ветра высказать личное мнение о произошедшем в клане Восточного Ветра. Тогда он получил в ответ три холодных слова: «Мне нечего сказать». Стоило створкам дверей Зала собраний задвинуться, Яо Мэйли жутко возмутилась этой напыщенной выходкой, а Лэй Бао тут же подхватил ее настроение.

– Каков наглец! – повысила звонкий голос глава Южного Ветра.

– Самый недостойный глава из кланов Четырех Ветров. – Лэй Бао поддерживал любое слово главы Яо, изредка дополняя его. – Глава Чжао только и делает, что позорит нашу репутацию.

– Главы, прошу вас успокоиться, – раздался наконец тихий голос Бай Циу, смотрящего на закрытые двери. Несмотря на то, что говорил он негромко, его слова услышали все, кто без устали выкрикивал порочащие фразы все это время.

– Уважаемый Бай, как же нам успокоиться? Он всех нас погубит! – возмутилась Яо Мэйли.

– Глава Яо, вы когда-нибудь задумывались, почему именно наши кланы уважают и чтят? Полагаете, только за неоспоримую силу и влияние? Кланы Четырех Ветров всегда поступают по справедливости. Пока мы справедливы – нас будут уважать. Давайте не будем раскидываться ложными обвинениями. – Бай Циу взглянул на Яо Мэйли холодным взглядом, и девушка тут же закрыла незатыкающийся рот. Затем Бай Циу медленно перевел небесную бездну глаз на главу Восточного Ветра. – Глава Лэй, надеюсь, вы не станете отрицать, что, несмотря на использование темной печати, именно это решение главы Чжао уберегло большинство адептов вашего клана?

– Верно, глава Бай, вы, как всегда, правы. Но разве это оправдывает применение запретных техник? Все мы знаем, к чему подобное может привести. – Лэй Бао нахмурил лоб, почтительно склоняя голову, опустив в пол виноватый взгляд.

– Не оправдывает. Но спасенные жизни вполне уравновешивают применение одной темной печати. Полагаю, на первый раз простить эту оплошность главе Чжао не составит нам труда.

– Кто же сможет ручаться, что он не использует эту же печать на нас самих?! Ему не составит труда, ударив в спину, пролить кровь одного из нас и призвать золотого змея! – вмешалась Яо Мэйли. Нрав этой девушки никогда полностью не станет покорным, лучше она умрет, чем покорится кому-то. Как бы она ни уважала слово главы Бай, сдерживать себя могла далеко не всегда.

– Я за него ручаюсь. Можете убить меня, если глава Чжао нападет на одного из вас, – не раздумывая, холодно произнес Бай Циу.

Оставшиеся главы не сдержали возмущенных вздохов. Никто не ожидал, что сам глава Западного Ветра поручится за треклятого, ненавистного всеми Чжао Вэйюэ, поставив на кон свою голову.

* * *

Пока мысли сплошным потоком пролетали в голове Яо Мэйли, последний лучик солнца потух. Как и ожидалось, всего через мгновение после потемневшее небо окрасило парящее багряное перышко, словно лепесток яркого пламени ночного костра.

Перышко вырвало Яо Мэйли из терний мыслей. Девушка протянула к нему тоненькую аккуратную руку с длинными пальцами. Красное перышко коснулось ее белоснежной ладони. От него исходил легкий жар, но он не обжигал, лишь слегка согревал нефритовую кожу. Яо Мэйли залюбовалось красками, играющими на крошечном огоньке в ее руках.

Фэнхуан не заставил себя долго ожидать. Примерно через четверть часа перед глазами Яо Мэйли предстала полыхающая огнем благородная птица, размахивающая необъятными крыльями. Птица, способная затмить само солнце яростью своего пламенного сияния. Длинная шея с плавным изгибом, внешне подобна лебединой, но от Фэнхуана исходила настолько мощная энергия, что шею было вернее сравнить со змеиной, причем с самым коварным и ядовитым видом. Перья на голове топорщились, покрытые золотом, подобно Императорской короне. Туловище было полностью покрыто искусными цветными узорами. Даже искусство лучшего мастера своего дела уступило бы птице в поединке. Фэнхуан присел рядом с Яо Мэйли на раскидистую ветвь древнего дерева. Несмотря на огромный размер духа, ветвь даже слегка не прогнулась.

– Прекрасная дева, ты сохранила мое перо? – Мягкий мелодичный голос разлился нотами по вершине горы Тайшань.

Яо Мэйли только после обращения к ней смогла отвести от птицы завороженный взгляд и поспешила протянуть руку с багряным пером к Фэнхуану. Как только дух птицы увидел свое перышко, он улыбнулся одними лишь раскосыми черными глазами-бусинами. Перышко вспыхнуло настоящим огнем и превратилось в пепел. Между пальцев белоснежной ладони скатились серые частицы, подхваченные ветром, и взмыли высоко к Небесам.

– Благодарю за заботу о частичке моей души, прекрасная дева. Чего ты желаешь? Я исполню любое желание, но всего одно, – ворковала огненная птица.

Яо Мэйли на мгновение задумалась над вопросом. Изначально в ее планы входило просить Фэнхуана, чтобы тот согласился стать ее духом-покровителем. Но недавние размышления о злосчастном Чжао Вэйюэ натолкнуло ее на другую мысль. Почему бы не попросить птицу, чтоб глава Чжао навеки исчез из их мира? А самой поискать другого духа для приручения.

Но разве это было ее истинное желание? Она желает этого ради кого? Ради чего? Ради безопасности всех кланов? Или из-за собственно страха перед главой клана Северного Ветра? Нет, она не посмеет признать себе, что боится его. Придет время, и она самостоятельно уничтожит Чжао Вэйюэ, без чьей-либо помощи! Обязательно уничтожит! Вот еще сталось ей растрачивать свое желание на эту бездарность!

– Великий Фэнхуан, мое единственное желание – чтобы ты согласился на мою просьбу. Стань моим духом-покровителем и вернись со мной в клан Южного Ветра. – Яо Мэйли склонила голову в легком поклоне. Чувствовалась в этом вежливом жесте некая наигранность.

– Я согласен оберегать тебя и помогать клану. Только я вольный дух. Жить в одном месте, без возможности улететь, ничем не лучше заточения в клетке. Позволит ли моя госпожа мне улетать?

– Я не стану удерживать тебя. Предлагаю стать партнерами, партнеров не держат взаперти. – Яо Мэйли по-лисьи нежно улыбнулась.

– Тогда покажи мне свой клан. – Фэнхуан уменьшился в размерах и устроился поудобнее на плече девушки. Теперь от огромной пламенной птицы осталось лишь крошечное напоминание, сидящее на плече главы Яо.

Глава 8
За смертью следует жизнь

Закатный пламенный шар почти спрятался за горизонт, Бай Циу по-прежнему брел по узкой извилистой тропе. Казалось, он обошел уже всю величественную гору Тайшань. Несмотря на то, что гора кишела множеством разнородных духов, за все время путешествия по горе мечнику никто не встречался. За исключением пары серых зайцев и множества птиц. Духи на заклинателей просто так не нападали, избегая встречи до последнего, пока не столкнутся лоб в лоб. Предпочитали нападать на путников послабее, не тратя чрезмерные силы на более сильных незваных гостей горы Тайшань. Зачем им рисковать своим существованием, самолично провоцируя бессмертных? Только самые свирепые духи нападали на всех без разбора. Их, к счастью, было не так много, как прочих. Но ни тех ни других на пути главы Западного Ветра не встретилось.

Прославленному мечнику не составит труда разобраться с озлобленным духом. Он предпочитал не вмешиваться, если дух не переходил границ и не нападал на простых смертных за пределами горы. Гора Тайшань была своеобразным домом для всех духов. Здесь люди – их гости, а не наоборот. Проникая во владения духов, будь готов ко всему.

Весь путь Бай Циу окружала трель птиц, изумрудная листва и бескрайние скопления деревьев, но вдруг изумительная картина живой природы сменилась другой. Он вышел на поляну, если ее еще можно было так назвать, ведь трава на ней вся высохла и пожелтела. Некогда пышные шапки деревьев хаотично торчали лысыми корягами. Даже звонкие мелодии птиц было слышно лишь где-то вдалеке от гиблого места. В окружении горного леса поляна выделялась сплошным мертвенным пятном, словно грязевой след от сапога на размокшей почве.

Бай Циу присел и протянул руку к некогда живой траве. Даос аккуратно провел по ней пальцами, словно стараясь расчесать безжизненные ломкие волосы. Пока мечник отвлекся, из-за почерневших колон деревьев показалось ярко-зеленое с огненной гривой существо. Это и был Цилинь. На фоне окружающей серости его краски выглядели невероятно изыскано. Грива была похожа на лепестки огня, а лошадиное тело мерцало зелеными чешуйками, словно утренняя роса на траве от игры солнечных лучей. Массивную голову украшали три черных витых рога. Цилинь с грустью в глазах смотрел на то, как трепетно заклинатель поглаживает погибшую траву. Бай Циу сразу не почувствовал его присутствие, но стоило поднять голову, как его взгляд встретился с глубокими черными раскосыми глазами духа. Глава Бай поднялся и в знак уважения слегка поклонился мудрейшему духу этого леса. На удивление, и Цилинь склонил голову перед ним в ответ.

– Что произошло с этим местом? – Бай Циу прервал молчание первым.

– Пять лет назад все здесь играло такими же яркими красками, как чешуя на моем теле. Но однажды на мою территорию ворвался кровожадный Фэй. Его появление всегда несет за собой проклятие всему живому. Ожесточенный дух преследовал заклинателя, а в этом месте поглотил его плоть и душу. С тех самых пор это место безжизненно, у меня так и не получилось излечить его. – Голос Цилиня звучал тихо и размеренно, в нем чувствовалась безмерная тоска.

– Позволь мне попробовать помочь.

Дух позволил. Он не таил надежду, что бессмертный действительно сможет помочь этому месту. Цилинь ощущал силу, заключенную в сребровласом мужчине, но если даже он, двухтысячелетний дух, не смог, то кто сможет? Но Бай Циу предложил свою помощь не просто так. Его матушка владела очень редкой техникой, что впоследствии прозвалась Заклятие Кровавых Вод.

Когда-то в ее небольшом саду росли цветущие дикие сливы. Она почитала и уважала каждый розовый цветочек на деревце. Сад постигла та же печальная участь, что и эту лесную поляну. Только виной тому была давняя ожесточенная битва. Когда на ее клан напали, матушка была еще совсем юной. Она слишком рано познала значение смерти и запах горящей человеческой плоти. Тогда пролилось много крови, погибли ее родители. Клан их был малочисленный и не такой известный, как многие. По большей части в нем воспитывались целители, и напавшие сектанты знали об этом. Это нападение даже битвой трудно было назвать, оно обернулось самой настоящей жестокой резней целого клана.

Они сожгли все, даже сад дикой сливы не пощадили. Трепетное отношение девочки к деревьям дикой сливы возымело свои плоды. Чистое сердце, что болело за каждую веточку, и в тот роковой день было погружено в заботу о любимых деревьях. Матушку Бай Циу уберегло только то, что она ненадолго отлучилась к реке, протекающей за пределами территории клана. Девочка каждый день ходила за чистой водой для своих любимых деревьев. Уходя, девочка даже подумать не могла, что в последний раз видела лица матушки и отца.

Когда она вернулась и увидела, что произошло, из ее рук вывалилось ведерко с водой, а глаза мгновенно затянула пелена слез. Девочка металась между телами погибших целителей и ее друзей, местами еще полыхал бессердечный огонь. Добежав до сада, она нашла своих родителей. Мужчина и женщина сидели под обугленной сливой, опираясь спинами о почерневший ствол. Их руки были сцеплены. Они так и умерли, державшись за руки под деревцем дикой сливой, почитаемой их дочерью. Девчушка бросилась к телам своих родителей, слезы безостановочно текли по ее нежному лицу.

Стирая ладошкой горячие слезы, она оглянулась и ужаснулась от увиденного: ее дорогие деревья сожжены все до единого, а серый дым улетал куда-то в высь к Небесам. В воздухе стоял едкий запах гари, сожженной плоти и железа. Потерявшая все в один миг, девочка припала к земле, вопя от разрывающей детское сердце боли. Трясущиеся ладони неуверенно коснулись лужи крови на хладной земле. Единственным ее желанием в тот момент было, чтобы все ожили и все оказалось лишь ночным кошмаром. В тот день погибших заклинателей спасти не удалось, но кое-что матушка Циу сохранила.

Неожиданно кровавая лужа под испачканной ладонью девочки стала светлеть, превращаясь в чистейшую воду. Она, заметив это, удержала свои слезы и еще раз оглянулась. Вся пролитая ранее кровь на земле начала очищаться, а затем впиталась глубоко в почву. Через какое-то время на обугленных черных ветвях начали пробиваться свежие нежно-розовые цветы дикой сливы. Она сконцентрировалась на духовной силе. Энергия, которая до этого бесконтрольно вырывалась из ее ладони, была незнакомой, девочка почувствовала, как работают ее потоки. Наконец все деревья восстановились, и первым распустилось то, под которым сидели ее родители. Своими детскими ручками она сделала совершенно недетскую работу, похоронив весь свой клан под деревьями дикой сливы. В честь каждой умершей души в ее саду цвело сливовое дерево в память об их несправедливо отобранной жизни.

По прошествии лет, когда траур покинул матушку Циу, она вновь попыталась спасти иссохшее деревце, встретившееся на ее пути. Прорезая полосу на своей ладони, она приложила ее к земле. Кровь стекала из раны в почву, – тогда же девушка вложила духовную силу, мысленно моля об оживлении деревца. Все получилось, ее кровь превратилась в чистейшую воду и подарила дереву второй шанс на жизнь, как и в тот самый жуткий для нее день.

Назвала девушка эту необычную технику Заклятием Кровавых Вод, а позднее обучила ей и своего единственного сына с волосами цвета пепла, смешанного с серебристыми отливами снегов.

Бай Циу обнажил свой меч и прочертил острым лезвием кровавую полосу на ладони. Затем, как и учила его матушка, приложил руку к земле. Дождавшись, когда под ладонью образовалась лужица крови, он применил технику Заклятия Кровавых Вод, вкладывая сильный поток духовной энергии. Когда кровь обратилась водой и впиталась в гиблые земли, он поднялся.

Вокруг все оставалось прежним; ожидая какое-то время, Бай Циу начал думать, что ничего не вышло. Он уже успел расстроиться, ведь искренне пытался помочь. Вероятно, эти земли слишком долго были мертвы или проклятие Фэя невозможно снять даже таким способом. Когда Бай Циу хотел уже признать себе, что точно ничего не вышло, он заметил изумрудные травинки, пробивающиеся в том месте, где недавно пролилась его кровь. Цилинь воодушевись, подошел ближе и, не веря своим глазам-бусинам, начал наблюдать, как трава пробивается к закатному солнцу. Вскоре и на деревьях пробились первые редкие почки.

– У тебя получилось. Ты спас это место; должно быть, ты поистине сильный бессмертный. У тебя доброе сердце. – Цилинь все еще не до конца верил своим глазам с изумрудными всполохами. – Как я могу отблагодарить тебя?

– Я помог не ради благодарности. Но я в самом деле искал встречи с тобой, премудрейший Цилинь.

– Зачем же ты искал меня?

– Слышал, что ты любишь загадывать загадки, а тот, кто разгадает их, возымеет честь стать твоим духовным другом.

– Бывает, развлекаюсь подобным. – Цилинь рассмеялся, стоило услышать про загадки, но смех его был пропитан исключительной добротой. – Ты уже мой друг. Возможно, ты не осознаёшь, что этот лес значит для меня. – Единорог окинул округу раскосым взглядом черных бусин. – Ты спас его частицу, а значит, спас частицу моей жизни.

– Все же у меня есть личная просьба. А я привык просить о своем не во имя благодарности, а заслуженно. – Бай Циу правда не был собой, если получил бы что-то незаслуженно. Помогает мечник всегда безвозмездно и от чистого сердца. Как он мог просить о чем-либо древнейшего духа так просто?

– Раз ты настаиваешь, сойдемся на одной загадке. Слушай внимательно. Три девушки были обращены в цветы на поле, только одной из них было дозволено уходить ночью в деревню, покидая бескрайние поля. Там-то девушка встретила своего возлюбленного. Но каждое утро ей необходимо было возвращаться обратно на поле и вновь обращаться цветком. Тогда-то возлюбленный спросил у нее, возможно ли спасти ее от этой участи. Она ответила ему: «Если ты сегодня придешь строго до полудня и сорвешь из всех полевых цветов именно меня, я избавлюсь от чар и навсегда останусь человеком». Все так и случилось. Но как мужчина узнал свою возлюбленную средь множества абсолютно одинаковых цветов на поле?

Бай Циу глубоко задумался, перебирая разные варианты ответов в голове. Он ступал по небольшому кругу, пальцами растирая точку между бровей. Цилинь с интересом наблюдал за каждым движением заклинателя.

Цилинь в самом деле был безмерно благодарен мужчине за спасение каждой травинки на этой поляне и каждого вновь распустившегося листика на деревьях. Дух решил, что в любом случае выслушает просьбу заклинателя в серебристых одеждах. Даже если тот не сможет разгадать его загадку или даст неверный ответ. Еще больше поразило Цилиня, что среброволосый заклинатель настоял на том, чтобы ему загадали загадку, несмотря на согласие духа выполнить просьбу и без этого пустяка. За всю долгую жизнь духу не удавалось повстречать столь благородных бессмертных. А ему уже давно более двух тысяч лет.

– Кажется, я понял, – спустя некоторое время нарушил тишину глава Западного Ветра, все еще хмуря напряженные брови.

Цилинь легонько кивнул, показывая, что готов выслушать ответ. При каждом движении его мощной шеи огненная грива переливалась под лучами закатного солнца, и создавалось впечатление, что она действительно полыхает, словно лесной пожар.

– Девушка ночью находилась в деревне, а не на поле. Только лишь утром ей необходимо было возвращаться. Значит, пока она была дома, к рассвету остальные цветы покрывала роса. Он нашел и сорвал именно свою возлюбленную, потому что на ее цветке не было капель утренней россы?

– Верно. Для меня редкость встретить столь одаренного путника. Признаюсь, давно никто не удивлял меня, как ты. Я готов выслушать твою просьбу.

– Благодарю хранителя горы Тайшань. Окажет ли Цилинь честь этому даосу стать его духом-покровителем?

Немного подумав, Цилинь ответил, что для него будет честью стать другом и духом-покровителем благородного бессмертного в серебристых одеждах. Может, его двухтысячелетнее существование сможет помочь кому-то еще, кроме природы величественной горы Тайшань.

– Позволь узнать твое имя, – поинтересовался дух.

– Я глава клана Западного Ветра Бай Циу.