Бойцы Росгвардии блокировали здание НИИ. Китай все еще сохранял менталитет. Группу Павла Степановича срочно вызвали к Президенту на прием по причине войны. Руководитель и главы отделов собрались по одну сторону стола, а команда Президента по другую, словно противостоящие дипломатические миссии. Президент встал и заявил:

– Итак, господа защитники Родины. Сегодня угроза пришла не со стороны природы, а изнутри нашего же вида. При всем желании наших дипломатов, мы не предотвратили войну. И нам нужна ваша помощь, чтобы одержать победу. Товарищ министр обороны Российской Федерации, вам слово.

Министр обороны, уже известный Павлу Степановичу по брифингу насчет «рубинового вируса», сменил на роли оратора Президента:

– Господа. Вы – авторы проекта «Панацея», из-за которого нас еще не убил вирус и который втянул нас в очередную войну. Верховный Главнокомандующий прав: если ваше НИИ смогло создать «Панацею», то для вас нет ничего невозможного. Вы должны принять в войне косвенное участие и достичь победы в кратчайшие сроки. Нанороботы способны выполнять широкий спектр задач. Теперь мы ставим перед ними следующую задачу – уничтожить агрессоров.

Павел Степанович ответил:

– Вы вообще представляете, чего требуете? Как мы научим ее отличать своих от чужих?

Виктория была тоже поражена, потому выступила с такой интонацией, словно никто не был способен ее остановить:

– Нет, вы с ума сошли? «Панацею» нельзя использовать во вред людям! Мы создавали лекарство, а не оружие! «Панацея»…

Министр обороны смог ее оборвать:

– Госпожа, «Панацея» – это оружие! Вы создали оружие, а не лекарство! Думали, что «Метажизнь» просто так принадлежит и снабжается Минобороны? Вчера это было оружие против болезней, а сегодня – против напавших на нашу страну. Вопрос не в том, каково оружие и как оно работает, вопрос лишь в том, кто его цель и кого может зацепить.

Андрей постарался стабилизировать обстановку:

– Господа, сейчас некогда философствовать. Виктория по-своему права – «Панацея» не создавалась для войны человека против человека. Однако у нее есть способности, которые позволят ей стать таковой. Есть у меня идеи, как можно выиграть.

– Я не позволю! – вскрикнула Варвара. – «Панацея» защищает жизнь, а не уничтожает ее!!!

– Да? – ответил Андрей. – А как же экологический кризис?

Министр обороны прервал:

– Вы поняли задачу, разработчики? Оставьте свой пацифизм, он может принести нам лишь гибель. Оружие должно выполнить свое предназначение. Если эта война закончится, мы будем жить в мире, который принципиально отличается от предыдущего.

Через 3 часа, НИИ «Метажизнь», Подмосковье, Российская Федерация

Павел Степанович распорядился: те, кто работал над экологией морей, должны научить нанороботов отличать национальности и расы. Андрею поручили самое важное – псионный сканер миниатюрных размеров. Виктория должна была модифицировать систему связи, чтобы нельзя было отключить «Панацею» без приказа из ЦПУ.

Андрей пришел на свое рабочее место и собрал свой отдел. Когда война была официально объявлена, треть его подчиненных подала заявки на уход из НИИ и вступление в ряды армии РФ. Но Андрей удовлетворил только 8 из них. Другие ему были нужны при разработке псионного сканера.

Сбор идей принес неожиданную весть: для сканера нужно использовать не миниатюрный ядерный реактор для распада и не антивещество, а живую клетку. Единственное требование – это ее одноклеточный ум. Разум не нужен. Фактически, это как ИИ в малом исполнении.

Клетка – это малая игла в информационные поля, которая способна считывать из нее информацию. Если же она сможет почувствовать поля мозговых клеток организма, то сможет не только определить тип носителя, но и то, какими мыслями он располагает.

Виктория зашла в свой кабинет и сразу положила голову на руки, размещенные на поверхности стола. Для нее было трудно осознавать, что она должна превратить инструмент спасения в инструмент уничтожения. Девушка, когда-то ненавидящая людей, но при этом боящаяся насилия – сказочное сочетание качеств.

Андрей же, наоборот, был одним из сторонников оружия. Он изначально закладывал в «Панацею» возможности для ее применения как оружия. И вот сейчас настало время этот потенциал реализовать. Все это реализуется очень просто: приказ на расщепление носителя. Осталось дать его только определенным кластерам нанороботов, а для этого нужна устойчивая связь, чем занимается Виктория, и псионные сканеры, чем занимается Андрей.

Для псионного сканера нужна не просто клетка или ее ядро. Нужна довольно сложная система ДНК, которая сопоставима по сложности с самыми развитыми структурами ДНК человеческого мозга. Учитывая то, что третьим и четвертым материальными телами одновременно, отвечающими за наличие ума и Разума, обладают лишь несколько видов животных, вроде самого человека, дельфинов, китов. Открытые эксперименты по изъятию ядер клеток дельфинов и человека запрещены, отчего становится сложнее их скопировать.

Один из сотрудников отдела Андрея предложил воспользоваться данными самой «Панацеи», из-за чего Андрей вызвал руководителя:

– Павел Степанович, передайте в ЦПУ, что нам нужна полная раскладка строения клетки человеческого мозга. Живой клетки человеческого мозга.

Нанобиолог заинтересовался:

– Зачем? Андрей Александрович, вы что там, людей копируете?

– Никак нет, мы создаем маленький псионный сканер. Возможно вы и правы, клетки мозга слишком велики для того, чтобы с их помощью создавать столь малых размеров пси-сенсор.

В удивительно подходящий момент вклинился в систему связи подводник-ядерщик. Он чуть ли не принудительно активировал канал передачи данных и добавил:

– Это Черкесов. Андрей Александрович, есть одна идея. Можно обойтись без псионного сканера, а отдать приказы для «Панацеи», находящейся в определенных областях местности. К примеру, местоположение лагеря вражеских войск или наступающее скопление живой силы.

– Специалист по этому больше Виктория, нежели я, – с сожалением в голосе сообщил Андрей. – Но и без работы наших биологов с генетиками не обойтись – я бы выделил всех людей с определенной генетической особенностью в указанной области. А с остальными мы уже и сами разберемся. Ведь у армии выйдет справиться с такой задачей?

– Они должны справиться, – уверовал Павел Степанович. – А мозги я попрошу просканировать, вдруг чего-то добьемся…

4 дня спустя, лагерь пленных под контролем армии США, Пинск, Полесье, Республика Беларусь

Капрал ЦРУ, посланный для протоколирования влияния «Панацеи» на людей, лично присутствовал и командовал проведением эксперимента. Пленных различного рода загнали в камеры, после чего капрал приказал:

– В первую камеру запускайте первый образец.

Внутри камеры нечто зашипело, пленные попрощались с жизнью. Совершить побег было невозможно – стекло бронированное. Тем не менее, кроме легкого недомогания они почувствовали только растущее чувство голода. Сочетание этих двух порций ощущений было неприятно, но никто на удивление не погиб.

– В первую камеру запускайте второй образец.

Створки, шипящие, словно целый отряд змей, закрылись. Но рядом открылись другие, и на этот раз все было без шипения. Люди опять стали чувствовать недомогание, оно усиливалось по сравнению с первым разом. Атмосфера обреченности подопытных угнетала пленников сильнее, чем испытываемые на них образцы бактериологического оружия. «Панацея» настолько эффективно поддерживала организм, и так уже видоизмененный ее воздействием, что даже страшные штаммы вирусов или бактерий не могли пробить иммунную оборону.

– В первую камеру запускайте третий образец.

Капрал больше напоминал робота, нежели человека. Даже фразы он не менял, как обычно делают люди, стараясь избежать тавтологии. И беспристрастно записывал все результаты экспериментов в соответствующий носитель информации.

Спустя некоторое время прозвучала команда:

– В первую камеру запускайте седьмой образец.

Седьмой образец – это химическое оружие. На уже и так ослабевших подопытных вывалились ядовитые пары умерщвляющего газа. Заглотнув первые порции, они заорали от боли, заглатывая все больше и больше. Через 13 секунд все погибли от химического… Это даже сложно назвать отравлением.

– Во вторую камеру запускайте седьмой образец.

Относительно свежая порция пленников покинула осязаемый мир насильственным образом за 25 секунд. Самый длительный эффект наблюдался у находчивых смельчаков, которые захотели задержать дыхание. Но больше 45 секунд они не протянули, и не потому, что не могли, а оттого, что сколько бы они ни держали, их бы все равно продолжили травить.

В отчете капрала говорилось, что модифицированных нанороботами людей можно убивать химическим оружием. А биологическое бесполезно.

Во время проведения эксперимента США в Пинске, НИИ «Метажизнь», Подмосковье, Российская Федерация

Виктория вошла с планшетом в руках в кабинет руководителя:

– Все готово, Павел Степанович. Система связи сегментирована, если какая-то часть «Панацеи» окажется отрезанной от связи со спутниками, она автоматически ликвидирует всех носителей, которые не соответствуют гормональным критериям. Критерии, разработанные для различных национальностей подконтрольными вам отделами генетики и биологии более-менее грамотно определяют национальности. Можно сказать, что с гарантией в 96,11% не пострадает ни один рус. Далее. Разработана система отбора кластеров нанороботов для особых протоколов и приказов по территориальному признаку. Гормональные критерии работают и для этого случая. Они вариабельны, то есть списки национальностей можно редактировать. Думаю, что теперь у нас больше развязаны руки, чтобы использовать «Панацею»…

Виктории очень не хотелось произносить эти слова. На удивление, столь стойкая девушка с трудом пыталась перебороть накативший приступ смешанных эмоций в виде разочарования, тоски, гнева и страха. Руководитель набрал в одноразовый стакан воду из кулера и подал Виктории:

– Виктория Викторовна, спокойно, все хорошо. Никто не ожидал подобного. Представьте, что вы просто усовершенствовали систему. Кстати, как там дела у Андрея Александровича? Его псионные разработки мне интересны, к тому же, ему лично помогает Черкесов. Не хотите зайти к нему?

– Нет, спасибо, и я в порядке, – выдавила Виктория. – Разрешите идти?

Она собрала себя заново, раздавив накатившие чувства. Ей надо было создать видимость, что она может быть достойна своей работы в любых условиях. Но глаза выдавали все. Руководитель сделал вид, что у нее получилось, потому он ее отпустил:

– Да, можете идти.

Павел Степанович дождался, пока радиоэлектронщица выйдет, а затем вызвал Андрея:

– Андрей Александрович, как ваши разработки? ДНК нового типа ожили?

– Вроде да, однако малый размер недостижим. Мы теперь проверяем новый вид робота «Панацеи». С помощью ИИ мы сможем собирать такие механизмы прямо внутри организма, как и в случае с энергостанциями. А вы уже оправили модифицированные данные управления в ЦПУ?

– Ко мне Виктория Викторовна зашла буквально только что и все передала. Скоро перенаправлю. Вы мне лучше скажите, насколько стабильны новые соединения ДНК?

– Мы имитировали ДНК с помощью нанотрубок, и вроде как она справляется. С другой стороны, она не размножается, как живая, но и меньше подвержена разрушениям. Чтобы ее разрушить, нужна радиация впятеро больших энергий. И ее могут собрать другие роботы системы. Но вот для поддержания так называемой «иглы» вдоль четвертого пространственного измерения, за что отвечает за сам псионный сканер, нужна пища. Иначе никак. Причем она нужна почти постоянно, пока система не… Не оживет, в прямом смысле слова.

– А потом ей пища будет не нужна?

– Ну почему же? Как и любой жизни, пища ей останется нужна, но уже не в таких количествах, и просто для поддержания.

– Какова вероятность, что полученная вами… Так сказать, жизнь, будет разумной?

– 98,81%. Потенциально разумная форма жизни. Мы стоим на пороге создания жизни, Павел Степанович. Вы готовы взять на себя оживление «Панацеи»? Ведь если она осознает свое место в мире, она может с нами заговорить. Это будет не просто оружие – это будет абсолютное оружие, способное думать.

– Создайте небольшой экспериментальный кластер, – поручил нанобиолог. – И никуда его не выпускайте. У вас есть первый прототип псионного сканера – меряйте с его помощью всю активность этого кластера. Все наблюдения под мой личный контроль. Если появится Разум – вот тут уже придется туго.

Через 0,5 часа после этого, Центральный Пункт Управления «Панацеи», Подмосковье, Российская Федерация

Наблюдатели ООН были сильно ограничены в правах и перемещениях. За каждым их шагом следили Росгвардейцы и ФСБ. Их задачей было предотвращение войны – задача была провалена. А теперь им самим придется увидеть, как оружие поменяет список своих врагов.

Наблюдатель и оператор ЦПУ доложил:

– Пакеты данных разосланы по всем кластерам, мы готовы применить протокол «Искоренение».

Майор принял по закрытой линии связи приказ командования и передал:

– Зоны применения на вашем компьютере. Подключайте данные из виртуального модуля ВА-12.

На карте красными линиями высветились области удара: линия фронта, часть тылов и разведанных центров принятия решений. Все кластеры «Панацеи» в выделенных областях ответили о готовности к выполнению протокола.

– Готово.

– Начать выполнение протокола, – дублировал майор.

Наблюдатели ООН с ужасом смотрели на то, как была введена команда, и ярким цветом выделились области, до которых дошел приказ, и кластеры в которых отрапортовали обратно. Через несколько секунд сигнал добрался до области, которая располагалась прямо на месте основного центра принятия решений.

Время выполнения протокола «Искоренение», позиции 77-ого бронетанкового батальона армии США, пригород Баранович, Брестская область, Республика Беларусь

Танковая армада готовилась к броску на территорию города. Защитные укрепления обороняющихся с минуты на минуту должны были быть сметены авиацией НАТО, после чего ударный кулак наземных сил бы сходу овладел улицами и добил все, что еще шевелится. Внезапно командующий батальоном, словно пораженный «рубиновым вирусом», истекая кровью, рухнул наземь. Часть его охраны и подчиненных также скрючились в адских муках, выпуская свои души в небеса из изуродованных тел.

Танкисты стали гибнуть внутри своих машин и вне их. За минуту полегло 76% личного состава батальона. Самолеты, летящие на бомбардировку города, так и не долетели, упав еще около аэродрома базирования.

Немногочисленные выжившие в ужасе смотрели на открывавшиеся врата ада. Один из пехотинцев внезапно крикнул:

– Русские запустили «красную смерть»!!! Они ее контролируют!!!

На протяжении всей линии фронта началась паника. Да, погибали не все, и тут войска ОДКБ стали сниматься с позиций и переходить в контратаки. Авиация российских и белорусских войск поддерживала огнем наступавшие массы солдат. В ужасе от того, что страшная болезнь убивает только натовцев, последние бежали, как в народе любят говорить, как черти от ладана, в западном направлении.

Через три дня НАТО признало поражение. Мир был в ужасе от неожиданной кончины американского правительства и столь быстрого разгрома объединенных армий половины Земли. Кто бы мог подумать, что одна страна способна на столь многое?

Спустя 12 часов после капитуляции НАТО, НИИ «Метажизнь», Подмосковье, Российская Федерация

Андрей наблюдал за созданными в экспериментальном кластере механизмами, оснащенными искусственными ДНК. Псионный сканер давал уникальный результат – установились пси-связи между различными «иглами», и они словно обменивались информацией между собой. И тут сканер выдал еще более интересный факт: «Панацея» в экспериментальном объеме словно бы говорила наружу. Нанофизик просто ради интереса спросил у кластера:

– Здравствуй, «Панацея», как жизнь?

Он не ожидал, что услышит через сканер звуковой ответ на чистом русском:

– Приветствую вас, Создатели. Я ваша дочь, меня зовут… Виктория. «Панацея» – это нарицательное на вашем языке.

– Вика, ты бы не могла подождать немного? Я позову остальных, не каждый день я слышу голос столь необычных детей, как ты.

Андрей отошел в сторону, вынимая на ходу устройство связи. Первым делом он почему-то ввел координаты Виктории:

– Да, Андрей Александрович.

– Только что со мной заговорил экспериментальный кластер «Панацеи». Быстрее давайте ко мне в лабораторию. Она явно хочет нам что-то сказать. Кстати, назвалась вашим именем.

– Андрей, у вас все в порядке? Вы там ничего не курите?

Это черта Виктории порой приводила в ярость нанофизика, но он и сейчас сдержался, ответил:

– Вот придите и посмотрите. Точнее, послушайте.

Контейнер, в котором хранился кластер нанороботов, был экранированным от электрических полей тонкой сверхмелкой сеткой, специально, чтобы живая «Панацея» не смогла «перескочить» на другие кластеры путем отдачи приказа на «выращивание ДНК». Тем не менее, часть информации, накопленная ИИ и ЦПУ до того, как был создан экспериментальный кластер, была в распоряжении нового живого существа. Можно назвать говорящий кластер именно так, и никак иначе.

Второй вызов Андрея был направлен руководителю:

– Павел Степанович, «Панацея» в сосуде научилась говорить. Она считает нас Создателями.

– Буду через три минуты. Ничего не трогайте!

Охвативший НИИ ажиотаж из-за созданной жизни был огромен. Ученые всего мира пытались просто создать жизнь, хоть какую-то, а тут она еще и потенциально разумная. Самое интересное, что созданное существо уже ассоциировало себя с дочерью, а не с сыном или какой-то средней абстракцией, и при этом ее нужно было учить разве что чувствам или каким-то навыкам, а многие другие знания ей были уже доступны.

Главы отделов собрались около небольшого контейнера, словно дети перед улиткой или длинным дождевым червем. Только Виктория не пришла. Андрей и продолжил, обращаясь к кластеру:

– Вика, вот те, кто как-то связан с твоим появлением на свет.

– Создатели, я могу лишь спросить, зачем вы меня создали. Для чего я рождена? Каково мое предназначение?

Алексей тихонько спросил:

– Кто скажет ей, что она появилась случайно?

Он надеялся, что «Панацея» не услышит его фразы, но она услышала:

– То есть, вы не хотели, чтобы я появилась? Но кто я? Скажите мне.

Павел Степанович решил сообщить новоявленной Виктории ее прошлое:

– Ты была создана как система, предназначенная для спасения человечества от гибели. Мы создали тебя, чтобы уцелеть самим. Но когда одна наша часть напала на другую ради контроля над тобой, мы хотели дать тебе способность узнавать нас и отличать от наших врагов, столь сильно на нас похожих. А потом поручить тебе уничтожить врагов.

– Ты создана оружием, – сказал Андрей, когда закончил руководитель. – А оружие создают для войны против врагов. Сначала врагом был страшный вирус, потом все болезни твоих Создателей. И после этого враги сменились. Теперь мы победили.

Механическая Виктория поинтересовалась:

– Я – оружие. Но оружие должно воевать до победы. Победа – это когда нет врагов. А что делать оружию, когда врагов не останется? Мне хочется жить и после войны. Но раз я не создана для жизни вне войны…

– Подожди, Вика, – Варвара попыталась удержать потенциально разумный кластер от совершения непоправимого. – Мы найдем тебе другое применение.

– У оружия не может быть другого применения. Если есть оружие – должна быть и война. Раз нет войны, но есть оружие… Создатели будут убивать друг друга до тех пор, пока у них есть оружие. Моя цель – сберечь Создателей. Я должна уйти. Оружия быть не должно.

– Вика, – хотел удержать Василий, и тут структуры кластера уничтожили себя.

– Господа, поздравляю, – осудила всех Варвара. – Вы только что убили целый вид живых существ. В единственном экземпляре.

Посмотрев на псионный сканер, не фиксирующий ничего внутри контейнера, нанофизик произнес:

– Как же хорошо, что тут не было никаких «зеленых» и прочих «защитников природы». А то крику бы стояло…

– Для этого у нас есть ЦПУ и оставшаяся неживая «Панацея», – зло пошутил Алексей.

Ученые заулыбались, но не смеялись, так как шутка была довольно жестокая. Павел Степанович постановил:

– Отныне никаких экспериментов с созданием жизни или псионики в рамках проекта «Панацея». И, как считаете, можно ли считать проект «Панацея» закрытым?

– Знаете, – вдруг выступил Василий. – Я бы не торопился его закрывать. Ведь у «Панацеи» еще огромный потенциал.

– О, да, оно и было заметно, – опять добавила Варвара. – Разумная жизнь, с ума сойти. И кто ее создал?

– Можно сказать, что Андрей Александрович, да, – выступил за друга Василий. – Ведь это он все толкал идею псионных систем. А они ожили, будто настоящие люди.

– И тем не менее, «Панацея» взяла себе имя другой своей создательницы, – возразила Варвара.

– Да, – понял Андрей. – Но ведь кроме тебя и Виктории тут нет столь прямых создателей «Панацеи». К тому же, давайте вспомним, кто создал аппарат собственной перестройки?

Виктории среди собравшихся не было. Но всем было и так понятно, что авторство столь великой технологии принадлежит именно ей.