– …я понимаю, товарищ генерал, что это непросто. Но нам нужны все доступные ресурсы. Россия еще не видала таких технологий, и требуются гарантии завершения. Вы знаете, что поставлено на карту.

– Мы попробуем достать дополнительные средства по программам международного сотрудничества. Возможно, даже подключим ресурсы ВОЗ.

– У нас в стране уже поднята тревога?

Генерал отвечал:

– Мероприятия по закрытию аэропортов, ограничению наземных перемещений и изоляции побережий начнут реализовываться с завтрашнего дня. У нас в Минобороны надеются, что это все пройдет весьма гладко. Однако, если сумеете создать «Панацею» – только тогда мы сможем сказать, что есть шансы выжить и сохранить цивилизацию.

– Есть еще одна проблема: элементная база. Мы еще никогда ранее не создавали столь сложной техники столь малых размеров, да еще и в массовом порядке.

– Одна мысль имеется. Собирай своих «нанщиков», и веди по адресу, который я укажу в электронном сообщении, через 2 часа. Удачи.

Устройство связи отключилось. Павел Степанович посмотрел на экран контактов и сам для себя вслух произнес:

– Хоть нечто. Итак, 2 часа на сборы.

Андрей заглянул на канал новостных сводок. Там делался очередной обзор новостей последних часов:

– …чрезвычайное происшествие в Индонезии. Океанский лайнер «Digital Experience» был найден дрейфующим в водах моря Сулавеси и не отвечающим на запросы 4 часа назад. После задержки индонезийский спецназ высадился на лайнер и обнаружил всех его обитателей мертвыми. Картина последствий была похожа на сцену с побережья Австралии, где произошла массовая гибель людей из-за атаки неизвестного предположительно биологического оружия…

Василий, который тоже просмотрел новость, пояснил:

– Ну вот. Рубиновый «друг» даже до пассажиров лайнера добрался. Неужели для него вправду нет границ?

– Я вот что подумал, – ответил Андрей, – если товарищ Черкесов говорит, что выжил из-за радиации, то это значит, что радиация могла повредить его геном, и сделать его более безопасным. А там сразу стали обсуждать, что радиация пробивает только верхнюю оболочку и не может зацепить вирус дальше. Непорядок.

По новостям сделали экстренное сообщение:

– Внимание, выпуск новостей прерван из-за экстренного сообщения. «Биологическое оружие», которое убивает людей в южном полушарии на побережьях, является особой формой прогрессивных микроорганизмов неизвестного происхождения с цикличным типом жизнедеятельности. Она крайне заразна в один период и крайне опасна в другой. С сегодняшнего вечера в стране будут проводиться карантинные мероприятия и закрытия воздушных, морских и сухопутных границ. Жителям прибрежных районов просьба не посещать водоемы, то же самое касается и жителей указанных районов…

Появилась карта, где подсвечивались красным устья рек и ближайшие к морям бассейны. Верховья рек пока в опасную область не попадали. Тем не менее, непоправимого нужно было избежать.

Спустя 2 часа, северо-восточное Подмосковье, Российская Федерация

Андрей стоял рядом с Павлом Степановичем и еще несколькими сотрудниками «Метажизни» на бетонной стоянке около машины. Тут подъехал автомобиль Минобороны, оттуда вышел грузный майор и представился:

– Николай Павлович Велесов. А вы, насколько понимаю, ученые из «Метажизни»?

– Верно понимаете, товарищ майор. Я Павел Степанович, нанобиология. Это мои специалисты в области наноматериалов.

– Я думал, что это еще будет интересно программистам и электронщикам. Но ладно, если это все, то идем.

Павел Степанович остановил служащего:

– Подождите. Я позвал сюда еще одну сотрудницу, она вскоре должна прибыть.

Спустя 8 минут к площадке подъехала машина красного цвета. Из нее с пассажирского места вышла женщина лет 25, и подошла к научному руководителю:

– Павел Степанович, товарищ майор, извините за задержку.

Она поправила коричневые волосы и всю свою выправку. В ответ сотрудники, которые преимущественно были молодыми мужчинами, просто продолжили стоять, сложив около груди руки. Майор сказал:

– Это все?

Павел Степанович утвердительно кивнул. Тогда майор повел всех в сторону леса. Зайдя внутрь лесного массива, он подошел к закрытому кустами старому бункеру. На вид старому. Откинув крышку на ржавой с виду двери, он ввел в нового типа дисплей код доступа, и дверь автоматически открылась внутрь. После этого все вошли в новый, сияющий чистотой коридор, оформленный в серых тонах полированного алюминия. На стене в одном месте был нарисован молот и серп на красном фоне, и снизу полуокружностью была изображена обведенными желтыми линиями буквами надпись: «Союзное наследие».

– Какие-то технологии времен СССР? – вдруг спросил Андрей. Его голос разнесся по коридору гулким эхом, чем порядком смутил всех сотрудников «Метажизни».

Николай Павлович ответил тише, но его было прекрасно слышно:

– Не совсем. Скоро увидите.

Он подошел к концу коридора, где слева светилась прозрачная дверь со звукоизоляцией. Посередине был нанесен непрозрачный логотип «Союзного Наследия».

Дверь, собранная из броневой стали и бронированного стекла, сама открылась навстречу майору. За ним следом вошли остальные, спустились по стальной лестнице. Руководитель лаборатории, полной причудливых приборов и непонятной конструкции малых размеров компьютеров, спросил:

– Это они к нам по своему проекту?

– Именно, – ответил военный. – Расскажите Павлу Степановичу, что это за место.

Руководитель не представился, но пожал руку ученому:

– Прекрасно, Павел Степанович, но мои инициалы вам знать необязательно, хотя, казалось бы, это и улучшает взаимодействие. Разрешите мне начать издалека, так сказать, с истории этого предприятия.

То, что руководитель носил очки и был возрастом за 70, делали его советизированный или слегка старинный стиль речи очень логичным. Обычно, именно так и общаются представители интеллигенции, которые уже многое повидали за свою небедную на события жизнь и в конце концов вышли на пенсию. Павел Степанович кивнул, хотя то, каким тоном немолодой руководитель продолжал речь, явно показало, что в кивке нужды не было от слова «совсем». И вот его слова:

– Понимаете, в светлые времена расцвета великой страны победившего социализма, такой как Союз Советских Социалистических Республик, наука развивалась в различных направлениях и весьма успешно. Наследие лидера народа Иосифа Виссарионовича Джугашвилли, более известного как Сталин, было настолько мощным, что на столетие вперед определило лидерство СССР в науке. Сталинское окружение провело операции, благодаря которым страна создала за послевоенную пятилетку экономическое чудо, рядом с которым и близко стоять не может никакая Япония, никакая Германия, никакой Китай. Советский человек создал в кратчайшие сроки ядерное оружие, первым запустил искусственный спутник, сам лично первым оказался в космосе, первым послал автоматические станции на Луну и привез оттуда лунный грунт, который до тридцатых годов пристально изучали ученые из НАСА за неимением своих образцов (а на Луне они тоже якобы были, но образцы взять забыли), и чуть первым не встал на поверхность этой самой Луны. В шестидесятые годы началось активное развитие вычислительной техники. Советские конструкторы создали несколько различных конструкций ЭВМ, включая единственную в мире машину, использующую троичный код вместо двоичного. Понимаете, еще при Брежневе СССР опережал по компьютерной технике страны тогда еще прогрессивного Запада на 10 лет. Но затем пришла «указивка» сверху, чтобы разработки собственных систем прекратили и стали копировать западные компьютеры. Вот и вышло, что очень быстро прогресс был утрачен, и теперь мы отставали от «империалистов» на целых 20 лет.

Все слушали, кроме некоторых людей, включая Викторию Викторовну – ту самую сотрудницу по радиоэлектронике. Она осматривала загадочные приборы. Преклонного возраста ученый продолжал, подойдя к двери и открыв ее:

– Однако, патриотически настроенные слои в КГБ тогда решили провернуть внутреннюю операцию. Они смогли построить бункер здесь и перевезти сюда копии технологий и прототипов, которые были созданы при расцвете компьютерных технологий СССР. Вместе с учеными-энтузиастами, прототипы продолжали жить и развиваться. Так родилось предприятие «Союзное Наследие». Однако при Брежневе с финансами у него было туговато, а вот когда у власти встал Горбачев, партийная верхушка стала быстро выводить средства из казны СССР на свои личные счета в европейских и американских оффшорах. На траншах часть денег терялась, а маневры по их выведению требовали затрат. Особо преданные стране чекисты смогли использовать этот фактор, чтобы направить значительные суммы в «Союзное Наследие». Девяностые стали одним из золотых веков предприятия, тогда были созданы многие образцы станков и обрабатывающих машин с новым программным обеспечением. Конечно, в единичном экземпляре.

Руководитель уже провел группу по второй лаборатории и остановился у конца коридора. Тем не менее, у него было, что еще рассказать:

– После смены власти в конце девяностых финансирование нелегальным путем было сильно сокращено из-за укрепления контроля за средствами и финансовыми потоками. Впоследствии президенту было доложено об операции, и предприятие получило дополнительное финансирование, хотя и оставалось тайным, дабы не светить в глаза врагам нашего Отечества и придти к нему в час нужды. Теперь этот час настал, – интонация руководителя перешла со спокойной интонации рассказчика на полуторжественную. – Если жизни на Земле угрожает смертоносный вирус, а нашим ребятам, искренне желающим остановить смерть, нужна помощь нашей лаборатории, мы непременно окажем им максимально возможное содействие.

После этого была выдержана двухсекундная пауза, и разговорчивый человек добавил:

– Мне доложили, что у вас трудности со станками для вашего проекта. Кстати, как он называется?

Павел Степанович ответил:

– «Панацея». Он называется «Панацея».

– А, вы позарились на решение всех проблем с болезнями сразу? Хвала вашей смелости.

– Нам просто этот вариант видится наиболее приемлемым. И чтобы создать армию нанороботов…

Очкастый ученый прервал:

– Вам нужны станки нового поколения. Что же, представляю вам установку «Комар». Это высокоточный станок для действий в межклеточных размерах. Вы сможете создать микроскопические механизмы размером с клетки крови.

– А размером с вирус? – спросил Павел Степанович. – Нам надо уничтожать вирус.

– Можно и размером с вирус. Но для этого надо дополнительные расчеты. Необходимое программное обеспечение написано под систему «Триплекс».

Андрей тут смог выступить:

– Триплекс – это стекло такое.

Руководитель сделал ему замечание:

– Мелко мыслите, товарищ. Система «Триплекс» использует троичный код, который значительно ускоряет и упрощает расчеты. Поэтому высокоточный станок работает на системе «Триплекс». Данная система установлена на наших компьютерах класса «Елена».

– Почему «Елена»? – вдруг подала голос Виктория.

– Потому что «Байкал» – это процессор, «Ангара» – это ракета-носитель. А река Лена не занята. Вот и получилось. Так что, элементную базу мы вам предоставили, как видите. «Елена» работает на «Триплексе» и полностью совместима с «Комаром».

– Нам надо 16 станков «Комар», желательно с операторами, – заявил внезапно Павел Степанович. – Вы располагаете такими ресурсами?

– На данный момент нет. Однако, если вы оставите нам два «Комара», то мы вам сделаем это за неделю. Сейчас можем передать только 3 станка. К ним прилагаются модули «Елены». Я соберу людей, которые пожелают участвовать в разработке и испытаниях «Панацеи». Они прибудут через 2 дня.

– Может, вы нам покажете, как пользоваться вашими компьютерами женского пола? – предложила Виктория.

– Раз вы сделали подобный шаг, – ответил руководитель, – то конечно. Вы можете приступать к познанию, как и все остальные.

Руководитель комплекса знаком подозвал одного из молодых сотрудников и поручил ему:

– Введи наших гостей в курс дела по поводу использования «Елены» и управления станками класса «Комар».

Павел Степанович бросил такую фразу:

– Вы хотели показать что-то еще?

– В принципе, и все, – раздался ответ.

Андрей задал такой вопрос:

– У вас много оборудования, компьютеров. От какого источника энергии питается все это великолепие?

Руководитель подошел к дополнительной двери, помеченный знаком повышенной опасности, и открыл ее. Войдя внутрь, он произнес, сняв, протерев очки и надев их обратно:

– Вот она – основная загадка человечества и главное опровержение опыта Майкельсона-Морли.

За дверью стояла непонятная установка высотой в 5 метров и напоминавшая формой церковную башню. Сверху вместо креста шпиль с антенной из трех горизонтальных металлических штанг на равном расстоянии, верхний и нижний одинаковой длины, а средний чуть длиннее. Рядом находился непонятный металлический комплекс, от которого и питались блоки лабораторий. Один из ученых «Метажизни» вспомнил и вслух дал всем понять:

– Я уже видел подобный шпиль. Похожий на руну «Арисъ». Точно такие же шпили изображены на медали Наполеона Бонапарта о взятии Москвы и картинах и входе союзных войск в Москву в 1812 году по современному летоисчислению. Но как вероисповедание может быть связано с энергопотреблением? Еще точнее, с техническим энергопотреблением?

– Про Москву и Наполеона – это вы верно подметили, но не забегайте вперед паровоза, – парировал руководитель лаборатории. – Эта установка была продемонстрирована на Парижской выставке научных достижений в 1900 году группой русских энтузиастов, ищущих способы добычи энергии из эфира. Она оставалась в Российской Империи до революции, время осуществления которой совпадало с проведением на Западе и в ученом мире спецоперации по установлению убежденности в невозможности добычи энергии из эфира с помощью научной диверсии, в центре которой стоял известный ученый Альберт Эйнштейн. Когда теория относительности вместе с рассказом об опытах Майкельсона-Морли были размазаны по головам всего ученого света, то в Советском Союзе, где академию наук возглавляли определенной группы представители, получавшие премии за толкования явлений раньше советских русских первооткрывателей этих явлений, подобные прототипы считались копиями церквей и предметами религии. А с религией боролись. Прототипы изымались и уничтожались. Однако команда Иосифа Виссарионовича Джугашвилли, в которую входил и талантливый руководитель Леонтий Павлович Берия, спасла этот прототип и спрятала в архивах НКВД. А далее она перешла в руки КГБ, и для создания источника питания для лаборатории во время спасения программы по разработке отечественной компьютерной техники была переведена сюда в тайне. Вот и стоит она теперь тут.

– Я смотрю, имевшая виды у вас силовая установка, – съязвил Павел Степанович. – Но неужели она добывает электричество в количестве, покрывающем потребности всей лаборатории и всех ее компьютеров со станками?

– Конечно же, нет, – ответил руководитель. – Ее хватает на 2 компьютера, не больше. Это если мы о «Еленах» говорим, разумеется. Но согласитесь, что 1 автономный источник питания все же лучше, чем его отсутствие. К тому же, подобная технология может пригодиться в ваших нанороботах.

– И она сможет вырабатывать энергию, будучи даже совсем небольших размеров? Если устанавливать приемники на нанороботов, то тогда «Панацея» не будет работать вдалеке от источников атмосферного электричества. Такой вариант нам не подходит вообще. А сами источники вряд ли смогут функционировать, когда расстояния между их элементами становится порядка размеров одной единицы «Панацеи».

– Что же, выбор ваш.

Далее все принялись осваивать «Комары» и «Елены».

В то же время, пограничный пункт пропуска «Убылинка» (Латвия-Россия), Псковская область, Российская Федерация

Двое мужчин едут на автомобиле со стороны Латвии. Машина небольшая, российский номер региона 178 (Санкт-Петербург). На границе подозрительно свободно. Пограничник в противогазе открывает въезд на территорию погранперехода, машина следует по предписанной траектории. Тут ее останавливают солдаты в индивидуальных комплектах биологической защиты. Водитель спросил:

– Что у вас тут вообще творится?

Солдат перебросил автомат в другую сторону и ответил:

– Вы что, не слышали о вирусе в морях? Попрошу вас последовать в карантинную зону для «просветки на заражение».

– Какое еще заражение? Если бы мы заразились этой вашей красной смертью, мы бы уже были мертвы! – вклинился пассажир. Но боец не стал церемониться:

– Выполнять!!! А то завезут еще лишнюю гадость в страну, а потом будут о спасении молить…

Машину загнали в крупную палатку, от хозяев потребовали выгрузить все и самим пройти осмотр с химической обработкой. Лишь потом отпустили, потому что заражения не вычислили.

Спустя 5 часов, НИИ «Метажизнь», Подмосковье, Российская Федерация

Андрей сделал перерыв после двухчасовой работы над третьим прототипом наноробота «Панацеи». Первый оказался слишком большим в размерах и массе, чтобы иметь нужную для вирусного механизма распространения летучесть и мобильность, а второй не смог уничтожить физически патоген рубинового вируса: нанорезцы оказались слишком слабы и сломались. Теперь шла работа в направлении оптимизации источника питания от тепла организма, рассеиваемого от распада аденозинтрифосфорной кислоты и других химических реакций с тепловым выходом. На таком механизме настаивал Павел Степанович, Андрей разрабатывал сеть перераспределения энергии из мест, где тепла много, в места, где его мало. Кирилл Эдуардович вместе с Варварой Игоревной занялись распадом живых тканей и их преобразованием в энергию, Алексей Павлович пошел в сторону устойчивости перед агрессивной средой. Василий также вышел на перерыв в комнату отдыха, но раньше Андрея, и, когда они соединились, Андрей спросил:

– Какие новости?

– ВОЗ проводит осведомление мира об угрозе глобальной пандемии. Они, как всегда, начинают шевелиться, когда уже поздно. Мы их давно предупредили, что с рубиновым вирусом нужна полная изоляция зараженных районов со строжайшими мерами профилактики. А они только пандемическую тревогу подняли. Половина мира уже пала под ударом вируса. Вовремя, короче.

Андрей ответил:

– Да уж, в спешке не обвинить, что тут сказать. Над чем работаешь?

Василий ответил:

– Попытаюсь ввести в вирус дефективные гены, нарушить его систему. Правда, присланные экземпляры из зараженных стран, которые доставили ВОЗ, научились перестановке блоков ДНК. Очень специфический эффект.

– Какой? – поинтересовался Андрей.

– Они становятся то агрессивнее, то наоборот, мягче но с более мощной защитой. А еще появились клетки-камикадзе, которые жертвуют собой, но уничтожают цели. Удивительный организм. Перестановка блоков ДНК лежит, кстати, в основе его тактики действия. Они включают агрессию и сменяют ее сбором биомассы и размножением.

– Понятно, – обобщил Андрей и хотел уйти, но остановился и задал еще один вопрос: – Как тебе Виктория?

Василий удивился:

– Ты сейчас спросил это так, словно увидел ее впервые, а я – эксперт в области отношений с представительницами противоположного пола. Никогда не интересовала, если ты хотел ответ.

Андрей кивнул и вернулся к своей команде.

Павел Степанович ответил на вызов устройства связи:

– Добрый день, это вас из Минздрава беспокоят. Вы там совсем рехнулись в своем дьявольском НИИ?!!! Какая еще «Панацея»?! Какие нанороботы?! Вам вирус убивать надо, а не сочинять какую-то дорогущую полуживую пыль! Развелось тут «Роснано» Чубайсовских…

Нанобиолог остался спокоен, и потому очень просто опрокинул претензии:

– Если вы такие недовольные, то, может, вы знаете, как остановить заразу? Или кишка тонка подумать своей головой?

Ответ последовал незамедлительно:

– Американцы вон, вовсю свой «Рогастерикс» используют, смерти задерживают, модифицируют. Они людей спасают, а не тратят деньги страны на всякие несбыточные фантазии! Лучше бы поехали к ним и помогли решить проблемы!

– Знаете, что?.. Они сами тратят на порядки больше нас своих денег, и испокон веков так было. Самое интересное, что свои проблемы они всегда решали в том числе и за наш счет. Пусть же они к нам приедут и решат наши проблемы со своими деньгами. Если вы так хотите растянуть страдания людей от предсмертных симптомов, то вперед, в Америку. А наши источники финансирования трогать не смейте! И если вдруг вы там провалитесь, то даже слушать не стану ваши мольбы о спасении. До свидания.

И прервал связь. А потом вслух подумал:

– Сколько можно уже терпеть всяких паразитов в стране? У-ух!!!

По пути ему попадается Виктория. Она подошла к руководителю с планшетом и доложила:

– Есть одна идея. Моя группа закончила разработку наноизлучателя радиационных волн, – она вручила планшет Павлу Степановичу. – С его помощью наши нанороботы смогут перестраивать геномы клеток нужным нам образом. Мы сможем внести дефекты в вирус.

Андрей слышал все это, потому что проходил рядом из комнаты отдыха. Он добавил от себя:

– В вирус – неэффективно. Это как бороться с тараканами с помощью карандаша. А вот если изменить иммунную систему человека так, чтобы никакой вирус не достал, то пойдет.