Слепой Страж скрытых земель

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Ноэлия

Деревушка со странным названием Шантарейка появляется на горизонте ближе к полудню, когда я уже, кажется, извелась окончательно – от тряски и ожидания.

Лексий традиционно оставляет нас в укромном местечке, на этот раз почти в часе ходьбы, и, даже не отдохнув толком, спешит на поиски проводников. Измождённая Пени, прикорнув «на минутку», отключается на соседней койке.

Какое-то время сижу, жду, прислушиваюсь к перешагиванию копыт по сырой земле. Лексий бурмулов не распрягал, и это представляется мне тревожным сигналом.

Наконец, не выдержав, Пуся подходит к двери, поцарапывает когтями. Поднимаюсь, чтобы выпустить кошку, и сама выхожу на прохладный, чуть согретый несмелым весенним солнцем воздух.

Вокруг тишина, наполненная только птичьими разборками, из-за деревьев виднеются горные изломы. Разглядываю, что-то в них кажется знакомым.

– Идём, Пуська, прогуляемся, – зову шёпотом.

Кошка послушно подходит, придерживаю её за шерсть на холке. Но пушистая красотка на удивление смирно шествует рядом, не издавая мягкими лапами ни малейших звуков и на сей раз не проявляя характера. Умничка кошечка.

Внимательно осматриваюсь, вроде никого не видно. Костёр не разжигали. Бросаю взгляд на фертон. Пени спит, не хочется её оставлять, однако что-то тянет, толкает вперёд.

Пуся молча идёт рядом, словно всё понимает и даже согласна со мной. Взбираемся вверх – подъём пологий, но ощутимый. Минуем последние деревья, выходим на более-менее открытое место. Застываю.

С холма открывается великолепный вид, но больше всего поражает то, что я его помню. Видела ночью во сне! Вон в тот чёрный провал я бросилась за Овинией – хотя во сне была ночь, я его узнаю! Пуся почти срывается с места, в последний момент удерживаю, едва не выдрав клок шерсти.

– Погоди, нужно дождаться Лексия, – шепчу.

Тёмные туманы медленно движутся возле провала пещеры, словно пытаясь спрятать – через миг уже и не найти, не видно. Прикрыв рукой глаза от солнца, долго рассматриваю горы, вспоминаю наш с Дарсалем переход, непонятное ранение Симона, взбесившегося робота.

Внутри нарастает уверенность, откуда-то точно знаю, что делать.

Лексий появляется уже к вечеру, хмурый и несколько раздражённый. Молча начинает делить добытый хлеб с мясом – а я ощущаю, насколько же истосковалась по нормальной, горячей еде!

– В ручье набрал, – протягивает бутыль.

– Ну что? – спрашиваю, не выдержав.

Словно того и дожидалась, из фертона появляется заспанная Пени:

– Я ничего не проспала? Как вы?

– Время нужно, – невесело вздыхает наш походный балагур, который обычно как может скрашивает настроение и пытается поднять боевой дух. Но не сегодня: сразу видно, постигла неудача. – К чужакам относятся очень настороженно, все морозятся, нужно втереться, присмотреться, примелькаться…

– Нет у нас этого времени, – отвечаю.

Лексий хмуро молчит, Пени не спешит делиться соображениями.

– Я нашла пещеру… которую видела в откате, – решаюсь. Сказать «во сне» – отнесутся с недоверием, да и не уверена, что это был сон.

– Лезть в незнакомую пещеру… – выражает общие сомнения Пени.

– Всё, что проходимо, давно исследовано, – поддерживает Лексий.

– Она высоко, – отвечаю, хотя, признаться, меня тоже смущает, что рядом с деревней. Но вдруг это и есть тайный маршрут, которым перевозят местную контрабанду и который нам указывает Овиния? – Наверное, обычно скрыта туманами.

Думать о том, что Дарсалева мара может специально сгубить нас в непроходимых лазах, не хочется.

Лексий с Пени переглядываются, жду.

– Почему не попробовать? – пожимает, наконец, Пени плечами. – Входить в доверие можно месяцами, а вдруг тут уже и не осталось тех, кто что-то когда-то перевозил? Или после нашего побега контроль усилился, вот все и приутихли?

– Как решим с фертоном? Он там вряд ли пройдёт. Не похоже, чтобы этой дорогой что-нибудь возили, – включает деловую жилку Лексий.

– Спрячем? – предлагаю, хотя звучит как-то не очень. – Хотя бы фертон.

– Фертон можно и тут оставить, – соглашается мастер защиты. – Бурмулов лучше продать… или отдать передержать.

– Выследят? – мрачно предполагает Пени.

Ну не могут же Слепые продажу каждого бурмула контролировать! С другой стороны, у нас их двое, приграничные селения могут и отслеживаться…

– Не знаешь, что там, – кивает подруга на горы, – в Йоване?

– Расспросил, в нескольких километрах приграничный Матлекс.

– Так это же хорошо! – радуется Пени. – Там ходит поезд, и… у меня когда-то там были знакомые. Возможно, помогут с документами.

Лексий подозрительно на неё косится, признаться, я тоже удивлена. Какая-то не очень приятная мысль всё не даёт покоя, но так не хочется подозревать Пени ни в чём!

– Я ведь рассказывала, – отвечает та, – что много где скиталась. Всякое случалось. Вот… знакомыми тоже обзавелась. Не уверена, что они до сих пор в Матлексе, но вдруг…

Лексий пожимает плечами – мол, другого варианта всё равно нет.

– Тогда бурмулов распряжём и оставим. Схожу в деревню ещё раз. Может, удастся обменять немного лир на валюту Йована. Припасов раздобыть. Надо отдохнуть, прежде чем в пещеры соваться. Верёвка, нож, кинжалы есть, – перечисляет, что-то ещё прикидывает.

Разумом я с ним согласна, но сердце от мыслей об очередной задержке кровоточит.

Наш единственный мужчина возвращается далеко за полночь, довольный своими трофеями в виде небольшой суммы Йованских денег, увесистого пайка сухарей с консервами, завезёнными всё из того же Йована, и даже карманным фонариком с набором батареек. Почти сразу отключается, едва присев на койку. Мы с Пени пытаемся караулить по очереди, хотя, по-моему, не от кого особо.

Думала, нервные мысли о Рэе и Дарсале расслабиться не дадут, но всё равно проваливаюсь в тревожный сон, в котором бегу то по пещерам, то по коридорам императорского дворца, в попытках докричаться хоть до кого-то из них.

Лексий будит затемно – небо уже светлое, но солнце до ближайших вершин пока не доползло. С некоторой грустью оставляю так хорошо послуживший нам фертон, бурмулов, которые, ничего не подозревая, планомерно обдирают понравившуюся нежную кору с деревьев. Надеюсь, они не пропадут, найдут дорогу к людям.

Лексий распределяет поклажу, завернув в одеяла, закрепляет у каждого на спине. Находит всем прочные палки.

Солнце застаёт нас на подходе к пещере. Издалека казалось, всё рядом и добраться не сложно, а по факту под конец взбирались довольно крутыми склонами, где фертон уж никак не проехал бы.

– Не похоже, чтобы путём часто пользовались, – озвучивает мои мысли Лексий, выражая голосом изрядную долю сомнения. – Ещё есть шанс отказаться.

– Шанс отказаться есть всегда, – бурчу.

– Засечки будем ставить? – спрашивает, перебирая камни на предмет возможности рисовать ими на стенах.

– Чтобы нас по ним скорее нашли?

– Чтобы мы не заблудились.

Пожимаю плечами. Пусть ставит. Если проход есть, значит, совсем скоро мы будем с той стороны. Перевал, помнится, занял у нас часа четыре пешком, а если напрямую внутри горы… Возможно, уже через пару часов мы будем на территории Йована!

«Ну, Овиния, – вздыхаю мысленно. – Не подведи!»

Кажется, вижу внутри пещеры чёрный женский силуэт с огненными прорезями глаз.

Дарсаль

«Дарсаль! Я нашла её!» – словно издали звучит голос моего отката. Сквозь странное красное марево, появляющееся перед глазами последние дни, виднеется чёрный силуэт и там, за ним, синий свет единственной в мире ауры!

До рези в глазах присматриваюсь, неужели? Появилась, жива. Близко!

Пугаюсь: сейчас все Слепые бросятся на неё.

Мерное движение, нужно остановиться, нужно что-то сделать, задержать…

Машина, вспоминаю. Мы летим. Придётся дождаться приземления. Или спровоцировать.

Пытаюсь подняться, оглядеться – незнакомые предметы расплываются, не отражаясь в омаа, толком не пойму, что здесь к чему. Резкий рывок: гравикар уходит вниз, едва не сбив с ног.

Хватаюсь за что-то, боюсь выпустить из вида мою синюю ауру, которая стремительно, быстро приближается.

На чём? Как такое возможно?

Живот скручивает от падения, потом вдавливает при торможении. Не привыкли Слепые летать.

Прислушиваюсь к приглушённым женским голосам за загородкой, пытаюсь понять, что обсуждают. Кажется, силу моего омаа. Если это я гравикар завалил, буду счастлив!

Хотя вряд ли, Сайер что-то говорил об экранировании. Да и они наверняка бросились бы меня утихомиривать.

Резкий толчок, остановка. С трудом удерживаюсь на ногах. Всё пытаюсь вернуть власть над омаа, рассмотреть, что происходит. Синяя аура совсем рядом. И Овиния там вроде бы.

Пытаюсь выбраться, обнаруживаю, что чем-то скован – не то силой, не то реальным предметом, ищу, стараюсь нащупать, вырваться, помочь моей Ноэлии!

Гул, грохот, крики, кажется, даже стрельба. Это уже прямо какой-то вооружённый захват!

Ненавижу беспомощность, невозможность сориентироваться. Всё-таки освобождаюсь, выскакиваю из салона. Жадно всматриваюсь невидящими глазами, пытаюсь разглядеть при помощи омаа, кто здесь, с моей синей аурой, где преследователи.

– Дарсаль! – слышу всхлип у плеча.

– Лия… – выдыхаю.

Мягкие руки обнимают, берут ладонями голову. Пьянящий, такой долгожданный поцелуй, теперь ты только моя! Теперь я никому не дам тебя в обиду!

– Как ты тут оказалась, Ли? – бормочу, не в силах отпустить.

– Скорее, нужно уходить! Нужно возвращаться за Рэем.

Рэй? Но как?!

Покрываю поцелуями лицо, наконец-то вижу глаза, совсем рядом, зелёные. Наконец ты со мной, Ли.

– Ну хватит, хватит, – мягкий голос ласкает слух, дыхание ласкает кожу, нежные пальцы проводят по плечам, пьяня осознанием. Теперь только моя! Теперь никто не встанет у нас на пути!

Надо спешить, бьётся в голове мысль. Надо уходить. Сила вернётся, едва покину экранирующую машину. Тогда я смогу видеть опасность издалека, как всегда. Не только видеть, но и предотвращать. И тогда я умру, но никого не подпущу к моей жене!

Провожу рукой по шее, метка вспыхивает, отдаёт жаром. Это ведь наша свадебная метка, Ли. А мы, глупые, не поняли.

– Да, да, – шепчут губы, ласкают руки, делаю движение, чтобы встать…

– Ты куда это собрался? – резкий, грубый женский голос, тычок в спину опрокидывает обратно на постель? Койку? Бес её знает.

Ничего не вижу, из красной пелены почти не проступают очертания, лишь мерное покачивание и звук полёта заставляют сердце отчаянно сжаться.

Привиделось! Чем это меня накачали, бесов Раум?!

Ноэлия

Темнота в считанные минуты поглощает нас, туман принимает в колючие объятия, такое впечатление, что им весь проход наполнен – ни зги не видно. Тот самый туман, тёмный, устрашающий, как на перевале. Почти сразу всё вокруг теряется из виду, надежда только на наши палки, фонарик и Пусю, которая удивительно легко ориентируется в этом пугающем до дрожи месте.

Впереди прокладывающий дорогу Лексий сквозь стиснутые зубы цедит нечто настолько ругательное, что даже прислушиваться не хочется. Время от времени скрежещущими звуками вышкрябывает на стенах знаки – вероятно, столь же неприличные.

Пуся выбегает вперёд, возвращается, тычется в руку тёплым носом, и, мазнув мехом по ногам, убегает снова в неизвестном направлении. Точнее, в известном, направление тут пока одно, меж двух довольно узких стен – но не представляя, что там впереди, кажется, будто множественные разветвления туннелей, один ужаснее другого. Размытое пятно от фонарика выхватывает кляксы стен и чёрную пустоту.

Не проходит и четверти часа, когда свет от входа вообще перестаёт быть виден. Впереди всё мерещится мелькающий силуэт Овинии, или то мне очень хочется держаться за идею, что она нам поможет…

– Уверена? – останавливает за локоть Лексий.

– Появились другие варианты?

Молчит – правда, очень несогласно. Пожимаю плечами: тогда испытаем шанс до конца. Оглядываюсь, сзади поддерживающе кивает Пени. Не знаю, какая мысль пугает сильнее: о неизвестности впереди или о необходимости вернуться, осознавая, что Дарсаль всё дальше и дальше.

Фонарик помогает слабо, только и позволяет не упускать друг друга из виду, освещая буквально пару метров вокруг. Стены и потолок расширяются, устрашая возможными пропастями и обрывами на пути. Даже гулкие шаги глушатся кристалликами, из которых, как рассказывал Дарсаль, состоят приграничные туманы.

– Может, они всегда здесь? – бормочу. – Может, потому Слепые и не знают этот путь?

Ну не ради нас же собрались, в самом деле! Хотя, помнится, в прошлый раз тоже собрались. Но в прошлый раз меня так уверенно через тёмное марево вёл мой Страж…

– Что? – переспрашивает спереди Лексий.

– Взбесившегося робота вспомнила, – отвечаю.

– Надеюсь, из нас никого не постигнет та же участь, – ворчит Лексий.

Пени хмыкает сзади, но мне как-то от его слов зябко и неуютно. Вглядываюсь под ноги, пытаюсь рассмотреть стены, понять, действительно ли здесь пролегает тропа, или я сдуру повела друзей в какую-то чёртову дыру?

– Свет! – приближается Пени, кладёт руку на плечо, второй указывая вперёд.

Неужели?! Так быстро?!

Лексий ускоряет шаг, через несколько минут выключает фонарь: падающие сверху, из дыр в скале лучи действительно дают чуть-чуть видимости. Даже туманы будто разошлись, открыв нам немного чистого пространства. Не успеваю обрадоваться, как наш впередиидущий останавливается.

– Даже если тут и была тропа, всё под завалом, – указывает на гору камней.

Сердце и душу заливает горечь, так и хочется то ли пнуть эту гору ногой, то ли лечь и умереть прямо здесь.

– Отсюда и свет, – машет вверх Лексий, показывая, откуда именно слетели камни.

– Надо проверить! – Пени двигается вокруг обвала, намереваясь обойти с одной стороны. Пожав плечами, Лексий обходит с другой.

– Тупик! – кричит Пени.

Пробую ближайшие валуны на устойчивость: раз уж мы тут, вдруг удастся выглянуть, узнать, насколько далеко продвинулись. Или вдруг там можно выбраться на склон?

– Тоже, – отвечает с другой стороны Лексий. Вздохнув, отставляю палку и начинаю медленно взбираться.

Задрав хвост трубой, без видимых усилий мимо проносится Пуська, стрелой взлетает на гору. С трудом опираясь на шаткие глыбы, следую за ней.

Солнечные лучи, как же приятно их ощущать, разглядывать блики после черноты пещеры! Цепляюсь за осколки надежды как за те камни, что качаются под ногами, не могу, не хочу возвращаться в Айо ни с чем!

– Ты куда? – зовёт снизу Пени.

– Гляну, что там, – отвечаю, наконец-то дотягиваюсь до ближайшей щели. Узкая, разве только руку просунуть. Вокруг горные хребты и больше ничего.

– Ты зачем туда полезла? – задирает голову подоспевший Лексий.

– Раз основной поход завалило, вдруг найдётся какой-нибудь за…

– …дний? – хмыкает.

– Запасной, – смеюсь.

– И что нашлось?

Хочу ответить, мол, ничего, но вспоминаю о кошке.

– Пуся у вас? – спрашиваю.

– Не видно, – оглядевшись, отзывается Пени.

Взбираюсь ещё немного вверх, камни балансируют уже совсем страшно, ещё сверзиться с такой кучи не хватало! Эх, Дарсаля бы сейчас, уж он бы точно сказал, есть ли проход…

Судорожно сглатываю. Не думать об этом. Слишком больно. Только действие и помогает держаться, не сорваться, не выть от отчаянья.

Кошки по-прежнему не видно, солнечные блики дают недостаточно света, чтобы хорошо всё разглядеть. Начинаю звать, несколько камешков ссыпаются вниз, с гулким стуком ударяются о далёкий пол.

– Лана! – вскрикивает Пени, даже не запнувшись на непривычном имени.

– Нормально! – отвечаю и едва не носом сталкиваюсь с довольной кошачьей мордой, выглядывающей из какого-то углубления. Приближаюсь, и, чуть не свалившись, на этот раз от радости, кричу: – Тут лаз!

– Узкий? – подозрительно интересуется Лексий.

– Ну… придётся согнуться.

Или на четвереньках… Не хочу говорить, чтобы не стали отговаривать, но идея им и так не по нраву:

– Вряд ли сомнительным лазом под потолком кто-то пользовался.

– А может наоборот! – предполагаю. – Может, раньше здесь дороги не было, а теперь вот… появилась?

Лексий недоверчиво хмыкает:

– Ладно, схожу проверю. Верёвку есть за что привязать?

Оглядевшись, обнаруживаю остаток широкого сталактита.

– Давай попробую.

Лексий размахивается и даже с первого раза умудряется бросить моток мне в руки.

– Мастер метания кинжалов и верёвок, – улыбаюсь, пытаюсь обвязать вокруг широкого влажного столба. Сбрасываю конец.

Лексий дёргает несколько раз, но низ сталактита прочно зажат в завале из камней, а верх по-прежнему наглухо припаян к потолку. Прочный на удивление, не крошится.

Через несколько минут наш мастер защиты взбирается ко мне, нащупывает более-менее устойчивое положение. Пуся принюхивается.

– Ну что тут у вас? – отфыркиваясь от щекочущих усов, пытается заглянуть за кошку Лексий.

Поворачиваюсь, ожидаю, что придётся уговаривать, но заглянув ему в глаза замолкаю. Он ведь не просто так пошёл со мной. Ясно понимаю: как бы ни возражал, будет идти до конца.

Киваю, потому что слова все разом испаряются из головы, оставляя только клубок непередаваемых эмоций. Объёмистая Пуся, умудрившись развернуться в узком лазе и шлёпнув напоследок хвостом по нашим физиономиям, снова исчезает в темноте. Не знаю, как кого, а меня это обнадёживает: значит, есть куда исчезать. Значит, не тупик.

Впереди щелей всё меньше, свет почти не проникает внутрь, лучи теряются, растворяются в темноте.

– Пойду гляну, – сообщает Лексий.

Пока он, согнувшись, пробирается в недра горы, мы с Пени поднимаем сначала палки, а потом и её саму.

– Развилка! – кричит издалека Лексий, эхо катает между стенами его голос, кажется, будто скала вверху звенит от напряжения.

– Обвал не устрой, – ворчит Пени, но движется следом за ним, подталкивая две палки за собой.

Пока снимаю и скручиваю верёвку, оказываюсь совсем далеко. Без прикрытия впереди и за спиной не по себе, всё чудятся в разводах темноты какие-то мрачные тени и подозрительные шорохи.

Пени, догнав Лексия, о чём-то с ним переговаривается – пытаюсь разобрать, но слова в кривых пещерных сводах преобразовываются, делаясь неузнаваемым набором гулких звуков. Думаю, решают, как исследовать проходы.

Спешу, спотыкаюсь, выронив посох. Отзвуки падения ещё какое-то время барабанят по нервам, поэтому не сразу замечаю среди них странный звук. Но поднятая палка уже не издаёт шумов, а сзади отчётливо слышится хруст, перестук камней.

Сзади! Когда я иду последней!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Ноэлия

Пугаюсь, как могу поскорее разворачиваюсь, зацепив плечом узкий свод, шиплю от боли. Тёмные туманы по-прежнему стелются вокруг, скрадывая видимость. Издали Лексий что-то ворчит об узкой мышеловке. Шорох, постукивание потревоженных камешков приближается, из темноты высвечиваются два горящих глаза. Красных!

Перестав толком соображать, со всех сил выпускаю вопль из лёгких.

– Что? – вскрикивает вдалеке Пени, ещё дальше слышится глухой удар об очередное узкое место и басовитые поминания бесов.

Глаза перестают светиться красным, приближаются, сверкая обычным зеленоватым светом, прорезанным вертикальными щелями зрачков.

– Ох, Пуся! – восклицаю, завидев привычные меховые очертания. – Как ты меня напугала. Кошка! – объясняю спутникам. – Наверное, круговой ход нашла. Вы видели, куда она заходила? Отметить бы!

Лексий что-то отвечает, а у меня из головы всё не идут эти красные глаза. Что за котёнка я подобрала?!

Спешим нагнать друзей, слева виднеется провал узкого хода, над ним выцарапано схематическое изображение кошачьей головы с усами и хвостом. Пуся, гордо фыркнув – то ли в сторону тоннеля, то ли рисунка, – бежит трусцой дальше, ко второй развилке, где поджидают Лексий с Пени. Уверенно сворачивает в правый ход.

– Пуся говорит, туда, – улыбаюсь.

– Он меньше, – с сомнением тянет Лексий.

– Ну и что? – не понимаю, всей душой мечтая увидеть Овинию. Кто бы мог подумать, что буду с замиранием сердца ожидать во мраке пещер чёрный женский силуэт! Но Дарсалев откат не спешит приходить на помощь. Надеюсь, хоть самого Дарсаля не мучает. Овинию ведь и отогнать некому.

Сжимаю кулаки, тут же обрушиваются мысли, которые я отчаянно стараюсь не подпускать – о времени кормления, о крохотной головке у груди, о детском плаче, который только мама может успокоить…

– И дураку известно, что в пещерах лучше выбирать широкие ходы, – словно издалека доносится ответ Лексия, возражения Пени:

– Не знаю, что известно дуракам, но воздух тут свежее, а там, – взмахивает рукой в сторону левого пути, – затхлый и спёртый, и воняет каким-то болотом.

Реальность снова наваливается мрачным осознанием и острым чувством безысходной тоски.

– Идёмте за Пусей, – зову, лучше вернуться, чем стоять и спорить, теряя время! Закусываю губу, я не сдамся. Ни за что!

Кошки уже не видно – не слышно, Лексий с Пени ещё о чём-то переговариваются, обсуждают пути, но я спешу вперёд, в надежде, что они меня не бросят и всё же двинутся следом. Тоннель резко сворачивает вправо и вниз, щелей, через которые пробиваются крохи лучей, всё меньше. Ещё немного, и без фонарика совсем не обойтись.

Нащупываю стену, прикасаюсь пальцами – влажная, слизкая, так и кажется, что сейчас натолкнусь на каких-нибудь пауков или мокриц. Передёргиваюсь от отвращения. Второй рукой держу палку, простукиваю пол перед собой. Главное не останавливаться, потому что потом решиться снова идти будет в сотню раз сложнее.

Впереди мелькает тёмный женский силуэт, огненные отблески падают на стены.

– Овиния! – зову, бросаясь за ней. – Подожди!

Ускоряюсь, пока видно хоть что-то, издалека откликается Лексий, но слов не разобрать. Овиния не то ведёт, не убегает, не то просто мерещится. Какое-то время мчусь следом, боясь потерять из виду.

Ощущаю на себе чуждый, пронзительный взгляд. Спина покрывается ледяными иглами страха, сжимаю зубы, упрямо делаю несколько шагов вперёд. К остановившейся Дарсалевой… даже не знаю, как её назвать.

Внутри неё бушует, прорывается горящее пламя, но после огня Дарсаля на него смотреть почти не больно. Только тьма вокруг кажется ещё более густой и плотной.

– Где он? – спрашиваю, стараясь выдержать, не отвести взгляд.

– Не знаю, – шелестит, осыпается звуками странный, не совсем человеческий голос.

А вдруг я свалилась и это всё лишь плод воображения? Ведь не может быть, что на самом деле?

– В Йоване мало слоёв. Тяжело… Найди его!

– Там проход?

– Да…

– Кто… ты ему? – шепчу.

Овиния пропадает, как-то резко, в одно мгновение. Лицо колют иголки тумана, сзади доносятся голоса Лексия с Пени. Зову Пусю, снова продвигаюсь почти наощупь.

Стена резко обрывается, не могу понять, что там впереди, стучу палкой по полу. Наверное, чуть ли не впервые до конца осознаю, каково Дарсалю. Особенно если перекрыть ему доступ к силе.

Откуда-то пробивается едва слышный звук воды – то ли подземная река, то ли небольшой водопад в стене.

Медленно, осторожно делаю несколько шагов вперёд, костеря про себя Овинию – могла бы и посветить! Слоёв ей не хватает! Пугаюсь, что друзья пройдут мимо, решаю вернуться к стене и дожидаться там.

– Лана! – зовёт издалека Пени, когда они умудрились так отстать?

– Я тут! – поворачиваюсь, шум воды всё явственнее, и эти взгляды Овинии… иногда мне кажется, она с радостью завела бы нас в любую бездну! Но ведь просит найти Дарсаля? Наверное, я наделяю её слишком человеческими качествами. А это ведь… наверное, просто энергия?

Тянусь палкой, где-то здесь должна быть стена. Зову Пусю – запропастилась куда-то, может, давно уже выскочила на той стороне гор? Наверное, как и всякая уважающая себя кошка, должна хорошо ориентироваться в темноте.

Нога вдруг соскальзывает, из-под подошвы вылетают несколько камешков и осыпаются. Мама! Пропасть?!

Не успеваю испугаться, как ощущаю, что начинаю куда-то скользить и, потеряв равновесие, падаю на пол. Палка выскакивает из рук, глухо отстукивает по выступам явно вниз. А я по-прежнему ничего толком не вижу!

Хватаюсь за скользкий пол, обламывая остатки некогда красивых, ухоженных ногтей, пальцы и колени кровоточат, пытаюсь выкарабкаться с края обрыва.

– Пени! Лексий! – кричу, друзья откликаются по-прежнему издалека, Лексий всё чертыхается, неужели там ещё проходы были, которые я не заметила?! – Пуся! Овиния! – в отчаянии перебираю всех.

Ноги оскальзываются, под ступнями пустота, возможно, там совсем не высоко, но в темноте до безумия страшно! Как же глупо, этого не может быть!

Вдали мелькает размытое пятнышко фонарика, всеми силами подаюсь ему навстречу, но по-прежнему поскальзываюсь, никак не поднимусь.

Мимо проносится что-то тёмное, надеюсь, Пуся, пытаюсь разглядеть свет, отражённый кошачьими глазами, однако ничего не вижу.

– Кис? – зову тихо.

Из темноты вдруг появляется рука. Хватает меня за запястье и тянет вверх. В скудных отсветах наблюдаю незнакомую фигуру. Паника, ужас, благодарность сплетаются где-то в солнечном сплетении, парализуя, когда под ногами снова оказывается твёрдый, чуть влажный, но не такой скользкий пол.

– Кто ты? – шепчу, пытаясь справиться с дрожью, но незнакомец – незнакомка? – молча отступает, теряясь во мраке, оставляя ощущение нереальности, невозможности.

Твою бестию, как Стражи понимают, где явь, а где – откат? Может, я до сих пор валяюсь под стеной, брежу разговорами с Овинией и таинственными незнакомцами?

Опираюсь на вновь обретённую стену спиной, опускаюсь вниз, поджав колени. Через миг рваный свет фонарика, пляшущего в такт бегущему Лексию, оказывается совсем рядом. Чуть позади мчит Пени, с другой стороны выскакивает взъерошенная Пуся.

– Что случилось? – тормозит Лексий, но меня всё ещё трясёт и слов нет. И язык словно онемел, не поворачивается.

Надо предупредить, что мы не одни, только случившееся представляется всё более и более фантастическим. Пока собираю мысли и эмоции, Лексий делает несколько шагов вперёд, туда, откуда меня только что вытащило нечто совершенно не поддающееся логическому объяснению.

– Осторожно, – бормочу. – Там пропасть… ну или яма.

Лексий светит фонариком, пробует палкой, медленно ступает. Пени смотрит встревоженно, однако на ответах не настаивает. Пуся тычется под руку, машинально глажу, чувствуя, как тёплый мех под ладонями помогает успокоиться, прийти в себя, словно бы убеждает, мол, всё в порядке. Не то кошка ведь нервничала бы, наверное?

Правда, она всю дорогу подозрительно спокойна. Кроме того раза, когда Пени спасала.

Смотрю на неё, Пуся отвечает тихим «Мур-р». Ну как и в чём можно подозревать такую ласковую кошечку? Вздыхаю.

Поднимаюсь, хочу удостовериться, что и пропасть, и неизвестно откуда взявшаяся неизвестно чья рука реальны. Вдруг посещает дикая мысль – может быть, я всё ещё во дворце? Может быть, на меня воздействуют ментальщики, а на самом деле…

– Это не пропасть! – перебивает дикие мысли радостный возглас Лексия. – Смотрите!

Приближаемся осторожно, чтобы не соскользнуть по поросшим мхом и каким-то словно глинистым склонам.

Внизу, метрах в трёх, или может быть пяти – полумрак скрывает расстояние – виднеется ручей… нет, не ручей! Похоже на какую-то сточную канаву. Рукотворную, обложенную бетоном!

– Рельсы! – кричит Пени, указывая рукой вдаль. Приглядевшись, тоже вижу две полосы, отражающие блики фонарика, уходящие куда-то вглубь горы.

– Надо спуститься, – воспрянув духом, принимает командование Лексий. Тоже улыбаюсь, уж теперь-то мы точно в Йоване! И точно где-то должен быть выход! Выезд!

Ох, хоть бы не обвал…

Выгоняю из головы поселившиеся там страхи, пока Лексий ищет, за что бы закрепить верёвку. Всё-таки обрыв реален, а это значит…

– Я сюда чуть не свалилась, – произношу, решившись.

– Скользко, – соглашается Пени.

– Меня… что-то вытащило.

– Что-то? – в тревожной тишине спутники оборачиваются, вонзившись взглядами в мои глаза.

– Показалось… чья-то рука. Но… не уверена. Не узнала. Не… поняла.

– Рука? Сама по себе? – Лексий не то шутить пытается, не то выражает сомнение в моих умственных способностях. В которых и я уже не до конца уверена.

– Остальное в темноте не разглядела, – буркаю. – Но оно там тоже было.

– Что?

– Бес его знает.

В голову слетаются дикие мысли об остатках самоожившего и одичавшего робота.

– Идёмте скорее! – прошу. – А то я тут умом двинусь!

Лексий кивает, последний раз дёрнув конец. Под его чутким руководством довольно быстро спускаемся, сам он умудряется ещё и верёвку забрать. Похоже, закрепил каким-то хитрым узлом, дёрнул разок по-особенному – и она свалилась к его ногам, грязная, но всё такая же полезная. Пуся спрыгивает одним гигантским скачком, радостно уносится вперёд. Вскорости и мы приближаемся к поблёскивающим рельсам.

Пени, присев, начинает изучать металлические полосы. Даже рукой проводит.

– Не слишком ржавые. Значит, ими хоть изредка пользуются… Отстойник какой-нибудь?

– Слышите? – поднимает палец Лексий.

Далёкий мерный перестук колёс звучит настоящей музыкой в этом диком месте.

– Доехать бы прямо до Иштара… – мечтаю вслух, двинувшись по шпалам в ту сторону, откуда доносится радующий сердце звук.

В стенах, на достаточном расстоянии друг от друга, появляются тускло мерцающие аварийные светильники. Вода остаётся позади, вместе с ужасами, населяющими пещеры. Свод становится всё более цивилизованным и сухим, через полчаса появляется вторая колея, проходим несколько ответвлений, тоже освещённых – после фонарика слабый свет представляется едва ли не самым ярким в мире! А отсутствие тёмных туманов и вовсе праздником.

– Локомотив! – бросается вперёд Пени, кошка вприпрыжку трусит за ней.

Переглядываемся с Лексием, не сдерживая улыбок. Действительно, электровоз, к которому присоединены товарные вагоны. Не выглядит заброшенным – скорее ждёт расписания или заехал в отстойник, чтобы вырулить другим концом.

– Попробуем? – кивает на него Пени. Пожимаю плечами. Он здесь может и несколько дней стоять.

– Передохнуть нужно, – соглашаюсь после короткого колебания. – Перекусить. Может, внутри найдём расписание или путь следования.

Товарные контейнеры выглядят неприступно, Лексий предлагает отыскать какой-нибудь открытый, Пени настаивает на локомотиве – мол, машинист сейчас должен быть с другой стороны состава, значит, нас никто не найдёт.

Пока мы с Лексием раздумываем, Пени забирается по лесенке, даже умудряется открыть дверь, зовёт нас сверху.

– Не заперто? – хмурится мастер защиты, мне тоже такая полоса удач кажется подозрительной. Потому что если судьба на что расщедрится, значит, за поворотом дело совсем дрянь.

Пени пожимает плечами, отгоняю мысли о том, не приходилось ли уличной девчонке ещё и двери взламывать? Ментальщики ведь наверняка разоблачили бы?

Но усталость, пережитый ужас и тяга к родным человеческим вещам, сконструированным людьми машинам, перевешивает. Махнув на всё рукой, забираюсь вслед за подругой.

Скидываем одеяла, натёршие всю спину. Пока Пени роется в поисках еды, Лексий обходит доступное пространство.