Слепой Страж скрытых земель

Тень разделяется на четыре фигуры. Каждый из противников видит перед собой меня, с мечом омаа в руке, и те несколько мгновений, пока они будут сражаться с Тенью, остаются, чтобы уйти.

Бросаюсь к бурвалю, вскакиваю на одного, пугнув своим омаа второго. Сбежать как можно дальше – меня не догонят, и пока ещё Хадрам бросит отряд по следу.

Только сейчас, наконец-то, позволяю себе отыскать синюю ауру.

И не нахожу.

Замираю, не веря тому, что вижу. Она всегда во мне, я же чувствовал… что-то?

И не мог бы не почувствовать, если бы… не удаётся произнести это даже про себя!

«ЛИ!» – зову, сердце грохочет, мозг отказывается признавать непоправимое. Не успел?!

Отклик не приходит, ауры нет, пытаюсь найти Лексия – уж его-то защита всегда была для меня проницаема.

И тоже не нахожу.

Лихорадочно просматриваю заведение Бесстыжей Палми, там какое-то оживление, но синей ауры нет. Её я видел постоянно, где бы ни находился, ясный свет настолько мощный, что даже напрягаться не было нужды! И защита Лексия никогда не была помехой моему зрению!

В императорский дворец заглядывать не рискую, всё ещё отчаянно надеясь, что им удалось вырваться! И что ненужное внимание может сделать хуже. Справляюсь с бурвалем, едва держусь без седла – хорошо хоть рога имеются.

В груди нарастает ужас. Ищу, не в состоянии осознать, зову снова и снова. Всё не может закончиться вот так!

«ЛИ!»

Из бездонной раны внутри вырывается хриплый, пропитанный тьмой крик, выжигающая тоска, иссушающий огонь горького поражения.

Я её не уберёг. Я всё сделал не так.

Не знаю, в какой момент перестаю контролировать Тень, в какой момент омаа сопровождающих настигает меня, накрывая сетью, когда бурваль прекращает слушаться, переключаясь на привычного хозяина.

Лексий не успел. Ноэлии больше нет. Их обоих нет.

По-моему, снова кричу.

Смутно, словно издалека или сквозь пелену ощущаю, как меня сдёргивает с бурваля. Лечу на землю, подняв облако пыли. Сверху ложатся слои чужих омаа.

– Хорошая попытка, Дарсаль, – с неожиданным уважением произносит Сайер.

– Её больше нет! – дёргаюсь вопреки всем правилам защиты и нападения.

– Что это было, Дарсаль? – присаживается надо мной, глаза в глаза, омаа в омаа.

О чём он? Не могу понять, вообще не соображу, что я здесь делаю. Как могу жить, допустив такое. Для чего бесов Раум сотворил это с нами. От души поиздеваться?

– Что это было? – переспрашивает настойчиво.

Он о Тени? Усмехаюсь мрачно. Слишком поздно её использовал. Надо было рискнуть сразу, ещё в Хадраме. Не полагаться на Лексия.

– Дарсаль!

– Убей меня, – хриплю.

Долгий миг пронзительной тишины.

– Прости. Не могу, – отвечает.

Оборачивается к своим:

– Скачем без остановок. Меняем бурвалей. Постоянный контроль силы.

Сверху опускается блокировка эра Рамара, изрядно ослабевшая, но всё равно отгораживающая меня от окружающего. Бросающая в мир полной, бесконечно синей пустоты. Абсолютной тишины. Уже навсегда.

По-моему, ощущаю прикосновение и самого верховного, но уже не уверен в этом.

«Твоя Тень слишком сложна, Дарсаль– вспоминаются слова старого наставника, произнесённые тогда, больше десяти лет назад, в Астаре. – Я редко сталкивался с техникой такого уровня. Запомни, два меча омаа – очень много даже для самого сильного из нас. Если противников три и больше, не разделяй Тень. Истратишь все силы и выгоришь. Щит из Тени – тоже сильное оружие, когда противников много, и оно может сослужить службу. Расщепление Тени опустошит твои силы».

Вы ошиблись, эр наставник. Вовсе не Тень опустошила меня.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Ноэлия

Изматывающий сон, больше похожий на кошмар, жажда проснуться в любимых объятиях, целая ночь побегов и разочарований… Не уверена, что выспалась, но тело хоть немного отдохнуло.

Выбираюсь из фертона в морозную утреннюю рань, Лексий с Пени уже на ногах – первый запрягает бурмулов, вторая сидит на поваленном дереве, почёсывает Пусю, рассказывая ей, какая она замечательная кошечка. Кошечка мурчит, всем своим видом выражая полное согласие.

Кажется, я промёрзла насквозь, сейчас бы выпить чего-нибудь горячего. Закусываю губу, чтобы не всхлипнуть, оплакивая собственную жизнь. Я выберусь, и я – императрица, невзирая на тот фарс, что устроил мой муж! Слава Рауму, уже бывший.

– Надо заехать в Обольс, – произносит вдруг Пени, как-то будто даже подобравшись, настроившись отражать наши возражения.

– Зачем? – Лексий смотрит пристально, пока я приближаюсь, чтобы тоже приобщиться к мятью кошачьих ушей.

– Я предполагала, что мы поедем в Йован, и этот город как раз на пути… в общем, если эр Марс ответит, то в Обольс.

– А если приведёт туда кого-то? Не доверяю я имперским прихвостням, – Лексий непреклонен.

– Он не прихвостень! – возмущается Пени и тут я, пожалуй, с ней соглашусь.

– Но и подставляться ради опальной императрицы ему нет смысла, – вступаю.

– Пойду сама. Нам нужны продукты, как минимум. И Пусе по пути вряд ли что найдём. Разве только бурмулы пощиплют траву, да мы не бурмулы.

Смотрю на Пусю, уже не уверена, что именно она должна предпочитать из еды, но не держать же впроголодь.

– Тебя могут выследить, – хмуро отзывается Лексий.

– Буду осторожна. В лицо нас никто не видел – хоть какая-то польза от отсутствия экранов.

– Его отец был Стражем Ливии. Может ли он что-то знать? – спрашиваю. – Он ведь всё это время жил в загородном. Но захочет ли делиться? И, самое главное, не выследят ли его Слепые?

– Я-то защиту сделаю, – ворчит Лексий. – Столько незапланированной работы, вот дружок удружил, – хмыкает. Хочу улыбнуться в ответ, но сердце сжимается воспоминаниями прошедшей ночи.

– Лексий, – зову, – не может быть такого, что Дарсаль тоже нас не увидит? Мне всё-таки кажется, я что-то слышала. Но ведь не может же быть, чтобы у него не получилось связаться?

– Да называй ты его как-нибудь иначе, – вставляет Пени. По-моему, она единственная из нас всерьёз отнеслась к моему предложению. – Да хотя бы обрежь имя, ну или фамилию, пусть будет Лаб или Бер.

Лексий, проверив в последний раз упряжь, приближается, опускается рядом на упавший ствол. Обхватываю себя, тру ладонями плечи, пытаюсь согреться. Размяться, что ли? Только сил совсем нет.

– Не знаю, как действует твой замок, но меня-то уж точно должен был увидеть. Хотя, сдаётся мне, я тоже что-то слышал ночью.

– Но как же… – смотрю на Пусю, вытаскиваю из кармана шарик. Вчера толком не успела разглядеть, в фертоне было уже темно, однако сейчас, при свете дня кажется, он стал больше. И то странное движение на поверхности, что описывала ещё Ливия… Да ведь она же не исчезала из поля зрения своих Стражей, не то весь дворец переполошился бы!

– Это какая-то непонятная штука, – объясняю заинтересованно глядящим на меня спутникам. – Появилась лет за десять до прилёта инопланетного корабля.

– Разведчик? – вносит предложение Пени.

Всегда любила её теории, да и трезвый подход, чем-то близкий моему собственному. В отличие от той же Алмы, Пени вроде и вовсе никогда в облаках не летала.

– Учитывая их роботов, – Лексий бросает на меня взгляд, от чего хочется почесать левую руку, вспоминая странный вырвавшийся из неё разряд, – вполне возможно.

– Но как бы они узнали о зрении Слепых? Почему не отражается в омаа?

– Значит, не первый, – пожимает плечами Лексий. – Чего гадать, давайте лучше составим план действий.

– Но Дарсаль… – начинаю, Лексий перебивает:

– Подумаю, как подать ему знак. У меня целый день на козлах будет. Ты лучше скажи, что собираешься делать в Йоване. У тебя там хоть есть к кому пойти?

– Алма… надеюсь, не выгонит. У неё уже собственная квартира, в конце концов именно благодаря мне она родила. Ну и Тересия… только не знаю, захочет ли меня видеть. Даже на свадьбу не пришла.

– В Йоване возьмём машину, или даже гравикар, до столицы доедем быстро, – вклинивается Пени. – Без всяких светящихся уж наверное не поломаем.

– А платить чем? – спрашиваю.

Пени бросает на меня взгляд, под которым как-то даже смущаюсь.

– Я не такая оптимистка, как ты, – бурчу. – И денег у меня нет, да и ни у кого из нас денег Йована, насколько мне известно, не водится.

– Что-нибудь придумаем, выбраться бы из Айо, – пожимает плечами Пени.

– А дальше? – настаивает на своём Лексий. – Заявишься к высшим леди? А они тебя в мешок и обратно императору?

– Может, на машине получится Дарсаля по дороге перехватить, – воодушевляюсь. Ведь это действительно неплохой вариант! Уж его-то точно в фертоне повезут.

– Может, – задумчиво соглашается Лексий.

– Но сначала в Обольс, – возвращается к своему Пени.

Разрываюсь пополам, понимаю и её желание довериться любимому человеку, и помощь нашему маленькому отряду лишней не будет – и в то же время боюсь сделать хуже.

Пока, не решаясь выезжать на ровные дороги, мы трясёмся лесными, всё пытаюсь дозваться Дарсаля. А заодно и Рэя – если не получить ответ, то хотя бы постараться успокоить его отсюда, издалека. От мысли, что он сейчас там кричит, и никто не может убаюкать, всё внутри сжимается, взрываясь фонтанами слёз.

Пени что-то записывает, пристроившись под окном, – опознаю императорский блокнотик с дорогой золотистой отделкой, выданный моему референту. От этого на душе ещё тоскливее, как напоминание о рухнувших грёзах.

Лексий резко тормозит, останавливая животных залихватским не то рыком, не то свистом.

– Что случилось? – бормочу.

– Приехали? – с недоумением вскидывается Пени, хотя вроде рановато.

Слышу, как Лексий спрыгивает с облучка, Пуся приподнимает ухо, затем морду – скорее с любопытством, чем с беспокойством. Спешу к двери, выглядываю.

Ох, твою ж бестию!

Поляна истоптана множеством ног, отпечатки копыт и колёс, большой полукруг выжженной травы далеко от кострища. В одном месте яркий оттиск эмблемы императора, вписанной в пятиугольник – такие выбивают на подошвах сапог имперской гвардии.

– Дарсаль… – шепчу, никак не получается называть его другим именем. Лексий всматривается в следы, словно хочет по ним воссоздать случившееся.

– Сбежать пытался? – приближается Пени. Откуда-то совершенно точно знаю, что он здесь был, что этот пепел – его огня.

– Мы отстаём примерно на полдня, – бормочет Лексий.

– Давайте не будем никуда заезжать! – восклицаю, сердце рвётся пришпорить бурмулов и как можно скорее броситься в погоню.

– Да их тут человек десять, – кивает Пени на землю. – И небось половина Слепых.

– А твой Базир чем поможет? – огрызаюсь.

Пени замолкает, не вступая в споры, зато Лексий подталкивает нас к фертону, перехватывает снизошедшую до наших проблем кошку и тоже заворачивает обратно:

– Погнали отсюда, кто-то может идти по их следам.

Подстёгиваемые страхом, заскакиваем внутрь, Лексий почти взлетает на место возницы и резко стартует.

– В Айо нам нельзя светиться, – увещевает Пени. – Перехватим в Йоване, на своей территории.

Фыркаю, такая же своя, как и здесь. Так странно осознавать, что ещё вчера у меня всё было, я была императрицей этой земли, по которой ездила исключительно с отрядом охраны – а теперь вынуждена передвигаться тайком, скрываясь.

– До чего же иллюзорна власть, – бормочу, Пени кивает серьёзно:

– Покажем это императору?

– Уж его-то власть вполне реальна, – вздыхаю.

– Поверь, иллюзорно всё, – Пени задумчиво отворачивается к окну.

Словно впервые вижу её тонкий, красивый профиль в полумраке фертона. А ведь и правда, никогда бы не предположила, какой опорой она неожиданно мне станет. Сколько в обычной девчонке-сироте, оказывается, силы духа и мужества.

– Спасибо, – бормочу, Пени улыбается молча.

Ладно, хочет получить весточку от своего Базира – пусть попробует. Меня бы тоже никто не удержал, помчалась бы хоть на край света даже ради эфемерной надежды, что там окажется Дарсаль.

Приближение Обольса выдают небольшие селения, которые мелькают то тут, то там. Ровная дорога, на которую в скором времени выезжаем. Встречающиеся фертоны, повозки и всадники.

Наконец, выбрав укромную поляну в четверти часа ходьбы от границы города, Лексий останавливает фертон под густыми ветвями деревьев. Отдаю Пени шарик Ливии, та молча разглядывает его, после, поблагодарив кивком, прячет во внутренний карман.

– Может, с тобой всё-таки пойти? – спрашивает Лексий, помогая ей выбраться наружу.

– Императрицу охраняй, – хмыкает Пени, спрыгнув на землю. Бросает взгляд на небо: – Не полил бы дождь, – и решительно направляется в сторону города, не прощаясь.

Почти сутки голода дают о себе знать: у Палми как-то мне даже в голову не пришло расспрашивать об обеде. Желудок Лексия тоже побуркивает – наш мастер защиты, поглаживая его, пытается отшутиться, но мне не до смеха. Напряжение на пике, нервы на взводе, всё кажется, из-за ближайших кустов нагрянет императорская стража. Только безмятежность Пуси успокаивает.

– Сколько будем её ждать? – задаю вопрос, который меня саму страшит. Может быть, лучше было бы поехать всем вместе. Только портреты императрицы много куда за последние месяцы разошлись. Да и у императора наверняка есть сыщики, которые работают методами зрячих.

– Всё правильно, тебе туда нельзя, – подтверждает мои мысли Лексий. – В больших городах наверняка объявлен розыск через ментальщиков да гарнизоны Слепых.

– Надеюсь, этот шарик действительно её спрячет, – передёргиваюсь.

– У неё и без шарика что-то интересное с аурой, – огорошивает Лексий.

– Тоже замок? – удивляюсь. Вроде Дарсаль говорил что-то о странном узоре.

– Не так, как у тебя. Не могу пока понять. Часа два в любом случае ждём, а дальше… как великий Раум распорядится.

Лексий ходит вокруг фертона, внимательно оглядывая окрестности. Отмечаю, что бурмулов так и не распряг – лишь слегка ослабил подпругу, чтобы они могли щипать траву с листьями.

Уговариваю себя успокоиться. Неизвестность страшит, по-моему, ещё сильнее, чем перед поездкой в Айо. Всё пытаюсь докричаться до Дарсаля, но наталкиваюсь на опостылевшую вату. Неужели ему действительно почти удалось вырваться? Неужели снова поймали?

Прислушиваюсь к себе. Время от времени кажется, будто внутри что-то происходит. Вспоминаю робота, и то странное, что видел Дарсаль в плече. Рука непонятно почёсывается, так и хочется с кем-то поделиться. Но Лексий вроде бы ничего не заметил. Мог ли этот «замок на ауру» наложить робот? Но как? И хочу, и не решаюсь рассказать.

– Молчит? – спрашивает Лексий, будто мы только то и обсуждали.

Вздыхаю расстроенно.

– И у меня, – соглашается.

– Как мы будем через границу переходить? – выдаю то, что тревожит едва ли не сильнее собственных непонятных ощущений. – Там ведь Слепые патрулируют, да и не Слепые тоже…

– Поищем проводников, в приграничных селениях наверняка найдутся, – с неистребимым оптимизмом отвечает Лексий. Наверное, хочет меня отвлечь, и решаю не тратить понапрасну мысли на то, что всё равно сейчас не могу продумать.

– Расскажи что-нибудь, – прошу, Лексий бросает пристальный взгляд, снова однозначно понимая направленность моих пожеланий.

– Мы познакомились в забытой Раумом Виспейре, где, как я теперь уже понимаю, родители пытались спрятать его от участи Слепого. И, наверное, если бы не он, я вряд ли когда-нибудь выбрался бы в столицу. Я рос без отца, и не уверен, что был особенным счастьем для матери… впрочем, вряд ли это тебе интересно. Никогда не забуду, как он бросился на окруживших меня мальчишек. Огрызаться я и сам хорошо умел, – хмыкает, – а вот отбиваться – не очень.

– Вдвоём лучше получилось? – улыбаюсь.

– Ещё бы. Дарс… ммм… – Лексий оглядывается, словно опасаясь увидеть укоризненно машущую пальчиком Пени, – Бер ещё тогда был на полголовы выше сверстников. И азы борьбы какие-никакие имел, при дворе пацанов очень рано начинают обучать.

Улыбаюсь, почти вижу картинку, безмятежный деревенский пейзаж, почему-то огромную лужу – непременный атрибут мальчишеских игр. Впрочем, откуда мне-то о них знать? В Йоване мальчишек слишком мало, чтобы изучить их привычки.

– С тех пор мы были не разлей вода, – голос Лексия продолжает уводить в такое далёкое прошлое, к которому так хочется прикоснуться. – Поссорились, наверное, раза три, и то по очень серьёзным поводам, – посмеивается. – Однажды не поделили крутой велосипед производства Йована, привезённый папаней любимому сыну. Этот жадина не хотел дать покататься, представляешь?

– Представляю, – тоже смеюсь, вспоминая, а видела ли я хоть раз на улицах Айо велосипед? Или это считается признаком дурного тона? Впрочем, я так мало бывала снаружи дворца, вздыхаю. Могла и внимания не обратить, у нас-то явление в порядке вещей.

– Ещё раз, когда он вдруг увлёкся рисованием. На меня мать вешала кучу домашних обязанностей, ему, впрочем, тоже немало доставалось. Обычно на пару быстро справлялись, а тут он нет, чтобы помочь и поскорее отправиться развлекаться, торчал часами с блокнотом и карандашами у реки. Ну а третий – мне девчонка понравилась, а он решил, что с моей стороны это невероятное предательство. Дней пять, наверное, не разговаривали. А больше и не вспомню.

Лексий посмеивается, а мне так странно представлять Дарсаля приревновавшим друга к девчонке, или не давшим покататься на велике. И так тепло в душе.

– Потом его забрали… Я же из-за него в защиту пошёл, – добавляет тихо.

– А у меня никогда не было таких друзей, – вздыхаю.

– Теперь есть, – отвечает серьёзно.

Поддавшись порыву обнимаю, Лексий на несколько мгновений прижимает меня к себе, поглаживая по спине.

– Часа полтора прошло, – поглядывает на солнце. Не знаю, как он тут может ориентироваться, я не умею, а внутренние ощущения скачут, будто время совершенно неоднородное: не то вечность пролетела, не то лишь миг.

– Где Пуся? – спохватываюсь, что-то не видно. Вроде недавно бродила вокруг, валялась в траве, а уже дымчатый хвост не мелькает поблизости.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Ноэлия

– Хорошо, Пени хоть её не предложила переименовать, – усмехается Лексий. – Вряд ли кошка оценила бы.

Обходит фертон, внимательно оглядываясь. Зову Пусю, почему-то нарастает паника. Я ведь зверя везу, мало ли что ему в голову стрельнет, кошек вон вообще в закрытых корзинах перевозят, чтобы не сбежали!

– Не переживай, она умница, – успокаивает Лексий. – Пойду, пожалуй, прогуляюсь навстречу П… Поле. Побудь в фертоне.

– Я с тобой! – восклицаю, сидеть тут и грызть ногти, умирая от волнения, вообще ужасно! – Пожалуйста!

– Лучше здесь побудь, тебе опасно.

– Всё равно без вас не справлюсь, а так…

– Справишься, – отвечает серьёзно. – Даже не думай, ты со всем справишься.

Вздыхаю, хотелось бы верить. Но его слова придают немного воинственного настроя.

– Ты докуда хочешь «прогуляться»?

– В город заходить не буду, – уверяет.

– Тогда идём вместе, – отвечаю решительно.

Лексий с сомнением оглядывается на бурмулов, после пожимает плечами – мол, что с тобой поделаешь. Затягивает упряжь, наматывает на левую руку кнут, которым погонял животных, правой достаёт один из своих парных кинжалов. И как-то эти жесты заставляет собраться, оставить позади страхи, настроившись на преодоление возможных неприятностей.

Спешим через заросли – здесь, в окрестностях города не столь непроходимые, сколь хотелось бы, зато и передвигаться не слишком тяжело. Приближаемся к дороге, так, чтобы нас не было заметно, но сами могли за ней наблюдать. Какое-то время топаем вдоль. Вдруг спутник останавливает, привстаёт на цыпочки, пытаясь выглянуть из-за ветвей.

– Что там? – шепчу, мне вообще ничего не видно.

– Оживление какое-то, – так же тихо отвечает. – Подожди здесь.

Киваю машинально, хотя сидеть в кустах, из которых невозможно ничего рассмотреть, как-то совсем не хочется.

Лексий осторожно пробирается вперёд, подумав, направляюсь за ним, стараясь не шуметь.

Внезапно ушей достигает холодящий кровь звук – не то вопль, не то вой, проносится, вибрируя, проникая в самое сердце. Пуся!

Лексий бросается вперёд, напролом сквозь кустарник, рвусь за ним. Ветви хлещут по лицу и рукам, которыми его прикрываю. Со всего размаха врезаюсь в спину остановившегося спутника.

– Что там? – шепчу, выглядываю из-за него.

– Заваруха.

На дороге несколько человек столпились вокруг крытой повозки, запряжённой бурмулом. Выкрикивают, немолодой извозчик отвечает, словно отказывается от чего-то – отсюда не разобрать.

Оглядываюсь в поисках кошки, и тут как тут настигает ещё один воинственный, пробирающий рык. На Слепых, помнится, она тихо нападала, а этих, похоже, решила распугать. И правда, всё замирает, в рядах столпившихся чувствуется слабина.

Как там Дарсаль учил. Оценить противника.

Присматриваюсь, пытаюсь пересчитать – мне видны восемь, но возможно, ещё несколько находятся с другой стороны повозки. Одеты по-простому, только судя по движениям, вряд ли горожане. Если не воины, то бандиты. Вроде бы мужчины, хотя некоторых можно принять и за переодетых женщин. Тёмные брюки, тёмные плотные рубахи, высокие сапоги, на головах то ли толстые шапки, то ли тонкие шлемы. Детали отсюда сложно рассмотреть. Ну хоть Слепых не заметно, уже радует. Но с ними двое на бурвалях!

Все оглядываются настороженно.

Вместе с третьим рыком из-за деревьев с другой стороны дороги вылетает тёмная молния. Пуся!

Или не Пуся?

Пуся дымчато-серая, с белыми лапками и мордочкой, а этот огромный зверь смотрится почти чёрным!

Пешие разлетаются врассыпную, старик, то ли со страху, то ли момента дожидался – дёргает вожжи, понукая, хлещет бедного бурмула по бокам. Тот резво бросается вперёд, оставляя позади испуганных захватчиков.

Двое на бурвалях, сориентировавшись, рвутся следом. Лексий придерживает меня, разворачивается и мчится вдоль дороги назад, вслед уносящейся повозке.

– Что это было? – пытаюсь догнать да спросить тихо, но он лишь пожимает плечами, расчищая путь. Снова притормаживает.

Твою бестию! Двое на бурвалях застывают, словно не могут двинуться, а сзади них на дороге стоит огромная кошка.

Медленно, осторожно, стараясь не привлекать ненужного внимания, пробираемся дальше. Повозка уже мелькает вдали, не догнать. Проходим застывших всадников – точнее, застывших бурвалей, всадники на них вполне живые и злющие!

Оборачиваюсь, у кошки сверкают глаза, недобро так, завораживающе, зелёно-синим.

– Тьфу ты, крышей через забор! – невнятно ругается Лексий, остановившись и тоже разглядывая скульптурную группировку.

Бурвали вдруг разворачиваются, и, под гневные ругательства и тычки пятками всадников, резвой рысцой припускают обратно к надписи «Обольс», за которой виднеются очертания городских домов.

– Ментальный приказ? – шепчу, рассматривая, как кошка отряхивается и гордо устремляется вперёд, вдогонку повозке.

Оглядываюсь, намереваясь рассмотреть реакцию притихшей толпы, но на дороге, кроме двух сквернословящих всадников, уже никого.

– Это Пуся? – спрашиваю, сердце говорит – да, она, однако паникёр-разум желает поскорее сбежать, пока страшное животное не обратило на нас своё грозное внимание.

Лексий пожимает плечами:

– Давай немного пройдём.

– Где же Пени? – бормочу нервно. – Сейчас сюда ещё городская стража сбежится, да и вообще такая явная примета… ведь наверняка проверить захотят.

– Надо уезжать, – соглашается Лексий, ещё какое-то время идёт вдоль дороги, после сворачивает в лес. – Ты права, некогда ждать.

– Но…

Не могу найти возражений, понимаю, что оставаться слишком опасно. И Пени бросить не могу. И если не брошу – тогда потеряю Дарсаля с Рэем.

Лексий молча убирает кинжал в скрещивающиеся ножны, специально закреплённые на пояснице, под курткой. Берёт меня за руку, выискивая направление к фертону. Закусив губу, спешу за ним.

– Надеюсь, Пуся её найдёт, – шепчу, Лексий кивает так же молча.

За деревьями уже слышны пофыркивания и перешагивания бурмулов, мой спутник притормаживает, наблюдает несколько мгновений.

– Чисто вроде, – сообщает.

Выходит первым, снова достав оружие и осматриваясь. Переждав чуток, спешу за ним.

– Давай внутрь, – говорит, беря животных в повод. – Выведу на более-менее открытое место и…

Закончить не даёт треск веток. Лексий оборачивается стремительно, взмахивает кинжалом.

– Пени! – вздыхаю с облегчением, бросаюсь к ней. Разглядываю.

Кожаная куртка разодрана, брюки перепачканы не то в муке, не то в каком-то порошке, на руках ссадины, подсохшая царапина поперёк щеки. Ещё и прихрамывает.

– Что случилось?!

– Потом, – отвечает коротко. – Бежим.

Неужели Базир?! Хочу спросить, но Пени так смотрит, что не рискую. До чего же это больно, наверное…

Беззвучной чёрной молнией из кустов выпрыгивает гигантская квазикошка. Как-то непонятно отряхивается на ходу, приобретая привычные дымчато-белые цвета.

Пени устремляется к ней, обнимает:

– Моя ты хорошая, – шепчет, Пуся муркает довольно.

– В повозке пряталась? – спрашивает Лексий, убирая кинжал обратно под куртку. Пени кивает:

– Пришлось прыгать на ходу.

– Давайте скорее внутрь, – командует Лексий.

Забираемся в фертон, Пуся кладёт голову Пенелии на колени, та поглаживает, сажусь рядом, тоже почёсывая за ухом. Ничего себе, котёнка завела. Да как же никто не заметил, на что он способен? Даже Слепые?!

– Ну что там? – интересуюсь тихо, пока Лексий осторожно ведёт под уздцы животных, проводя фертон меж деревьями к одной из просёлочных дорог, подальше от основной.

– Засада, – коротко отвечает Пени.

Лексий заглядывает в окошко, слушая. Но молчит. Тоже молчу, жду, Пени, вздохнув, продолжает:

– На условленной почте… Заметила, как этот, который выдаёт письма, подал кому-то знак. Еле сбежала, час по улицам гоняли. Человек десять, ещё двое на бурвалях, но Слепых среди них не было.

Киваю, я столько же насчитала.

– Забралась в повозку, думала, удастся выбраться из города, но как-то учуяли, уже на выходе остановили.

– Мы видели, – отвечаю.

– Прости, Ли. Я не думала, что он…

Обнимаю:

– Может, письмо перехватили? – пытаюсь подбодрить.

– Может, – соглашается, не знаю, верит ли сама.

– Не похожи они на имперских, – снова поворачивается к окошку Лексий.

– Переоделись? – с сомнением спрашивает Пени, хотя, зачем службам императора переодеваться? Наоборот, в их форме каждый им помочь обязан.

– Если не император, тогда кто? – спрашиваю.

– Эх, вернуться бы да порасспросить, – хмыкает Лексий, запрыгивая на облучок.

Дарсаль

– Поешь, Дарсаль.

В голосе Сайера не просьба – приказ. Но я даже не открываю глаз. Зачем? Всё равно ничего не вижу.

В спину врезается кора дерева, у которого сижу. Привалы теперь раз в сутки, поблизости от селений, куда двое ходят менять бурвалей и покупать продукты. Горячая еда тоже раз в сутки – оставшиеся у костра варят.

В города не заезжаем, но мчим по главной дороге. Раза в два, если не в три, быстрее, чем императорский кортеж.

– Ты же не хочешь, чтобы тебя кормили насильно? – настаивает Сайер.

Мой предел – месяц, и до него ещё далеко. Но с радостью приближу.

– Зачем? – пожимаю плечами.

– Мне нужно довезти тебя до границы и передать в целости и сохранности. И я, Раум подери, свой долг исполню.

– До границы? – недоумеваю.

– Там нас встретят представительницы Йована, и ты уже станешь не моей головной болью.

– И Слепые не проследят?

– Сомневаюсь, что у тебя будет возможность сбежать. За тобой пришлют какой-то специальный экранирующий гравикар.

– Император давно это задумал? – бормочу единственное, что приходит на ум.

– Я не посвящён в планы императора, – сухо отвечает.

– Не боится, что моя сила попадёт в руки врагам? – усмехаюсь криво, по-прежнему не понимая имперских побуждений.

Хочу спросить о том, что больше всего тревожит, и не решаюсь. Кажется, произнесённые вслух страшные слова отнимут у меня даже воспоминание о синем свете.

Сайер молчит какое-то время и вдруг добавляет:

– В Хадрам доложили о твоей попытке и тайной технике. Император с верховным атаурваном, говорят, долго совещались. Но постановили, что изменить уже ничего нельзя. Императрица пропала.

– Пропала? – цепляюсь за самое важное.

– Поешь, Дарсаль, – настойчиво предлагает Сайер. Шантажирует.

– Рассказывай, – отвечаю, принимая миску с ложкой. Сайер следит, как беру в рот кашу с мясом – ощущаю его взгляд даже через блокировку. Ждёт, пока сделаю несколько глотков.

– Думаю, император покрывает тобой какой-то долг Йовану. Такой силой действительно не разбрасываются.

– Хочет вернуть Мариса? – предполагаю.

– Это мне неизвестно. Но, если тебе интересно моё мнение, думаю, долг как-то связан с императрицей.

Не понимаю. Но гораздо важнее другое. Поворачиваюсь к нему, ещё и глаза открываю. Не знаю, как они выглядят без омаа. Даже не помню, какой у них был раньше цвет. Но пытаюсь сквозь блокировку нащупать взгляд и, по-моему, что-то едва уловимо задеваю.

– Ешь, Дарсаль. Мы не можем подвести императора.

Понимаю. Сам таким был. А Сайер и вовсе из личного отряда. Но мне-то уже какое до этого дело?

– Я подвёл императрицу, – отвечаю.

– Значит, ты действительно не знаешь?

– Не знаю чего?

– Мне поручили расспросить тебя аккуратно. Но судя по тому, что я видел…

Опускаю ложку, смотрю на него, уж как могу. Не играй со мной. Решил разговаривать – говори. А нет… Лично я свои долги императору давно отдал. Теперь он задолжал мне.

Пустота, прожигавшая все эти дни, заполняется жаждой мести. Последние месяцы я хорошо научился прикрывать эмоции. Надеюсь, и сейчас их не увидят. А метки у меня отобрали – там тоже вряд ли что сработает.

Кроме одной. Машинально провожу рукой по горлу. Она тоже деактивирована. Не знаю, по какой причине её не уничтожили насовсем. И знать не хочу.

Жажда выяснить, что случилось с Ноэлией, во всех подробностях, кто виновен, сплетённая с дикой, необузданной надеждой неизвестно на что, поднимается из глубин, из самых нижних слоёв омаа.

– Они полагают, ты должен знать, каким образом императрице удалось уйти от Слепых. Уровня мастерства твоего друга не достаточно для того, чтобы полностью перекроить четыре ауры.

– Четыре? – недоумеваю. Да и как вообще возможно «перекроить» хотя бы одну?!

– Предлагаю договор. До границы мы добираемся без происшествий. А перед тем, как передать тебя женщинам Йована, я рассказываю то, что известно мне.

– Я не вижу твой омаа, – отвечаю мрачно. Верить не тянет, и он это прекрасно понимает:

– У тебя нет выбора, Дарсаль. Без меня ты не узнаешь, что произошло с императрицей.

Сайер забирает миску из рук как раз в тот момент, когда накатывает острое чувство голода. Последние дни не хотелось ничего, но эта эфемерная надежда… вдруг им удалось сбежать? Вдруг я как последний дурак снова упустил свой шанс?

Но почему она тогда не откликалась мне?

Хотя, у меня ведь настройка по ауре. А если её изменили…

Невозможно. Скорее всего, меня просто пытаются обмануть. Но даже ради вероятности выяснить точно, что произошло с Лией, я дотяну до этой чёртовой границы.

Вернуть миску не прошу. Не дождёшься.