Читать книгу: «По завещанию с приветом»

Бабушка Галя была женщиной с таким характером, что его хватило бы не на трёх, а на целый поселковый совет бабушек. Она могла одновременно варить борщ, шептать заговор от сглаза и воспитывать участкового просто взглядом. В её квартире всё дышало тайнами: каждая полка могла оказаться порталом, а под каждой скатертью находилась инструкция по выживанию. На некоторых дверцах висели таблички вроде «Не открывать до полнолуния» или «Не трогать, а если жив, то отпишись», а шкаф на балконе был заклеен предупреждением: «Не передавать коллекцию монет тёте Лене – она, как известно, жульничала ещё в игре "Монополия"». Когда баба Галя умерла, тихо, но подозрительно вовремя, она оставила после себя не столько наследство, сколько квест. В завещании вместо скучных формулировок пестрели сплошные загадки, сноски и «смотри в дневник за март 1977-го». В придачу прилагались записки, предметы с неопределённым назначением и строгое указание не подходить к кладовке в пасмурную погоду. И вот теперь, её внучке Оле, обычной городской девушке с дипломом и бывшим мужем алкоголиком, предстояло не просто вступить в наследство, а буквально пройти бабушкин загадочный квест, корни которого находятся в Италии.

I

Если бы не дедушка, всё было бы совсем неплохо. Он умер уже год назад, торжественно, с почестями и, как и положено, с котлетами для поминок. Но, как оказалось, смерть – это не повод забыть дорогу домой.

Вот уже полгода, как Ольга сдала его квартиру, и дедушка… стал иногда навещать. Не во сне, без занавесок, падающих на голову, без завываний. Он просто тихо приходил со своей вечной вежливостью, как бы извиняясь за беспокойство, и почти шёпотом спрашивал:

– А где я теперь буду жить?

– Где мне теперь спать?

– Что мне, внученька, делать-то?

И если бы это был сон, можно было бы махнуть рукой. Но нет. Стоит Ольге зазеваться или загрустить – вот и он, где-то на краю зрения, с видом пенсионера, которого не предупредили о капремонте.

Оля не знала, что с этим делать. Ну, умер. Ну, квартира сдана. Ну, что за вопросы такие с того света?

Она пару раз даже пробовала сама себе объяснить: "Это стресс. Переутомление. Нервное."

Но дедушка упорно продолжал приходить вежливо и настойчиво.

И в один вечер, когда он особенно выразительно посмотрел на неё из зеркала, или ей показалось, она вздохнула и сказала вслух:

– Ладно. Хорошо. Пойду, проверю квартиру. Вдруг ты там, действительно, что-то хочешь показать мне.

После работы она позвонила своей лучшей подруге:

– Ань, пойдём со мной в дедушкину квартиру. А то от его визитов я чувствую себя героиней дешёвого мистического сериала и как-то…не очень хочется идти одной. Заодно и квартирантку проконтролируем.

– Пошли, – обрадовалась Аня. – А давай и Юрку с собой прихватим для равновесия. Он у нас будет как гиря, если станет страшно, можно за него спрятаться!

II

Вечером они втроём стояли у старого подъезда. Всё вокруг дышало советским унынием – пятый этаж, немного духоты, запах варёной капусты из соседней квартиры. Оля вежливо и негромко постучала. Тишина.

– Стучись громче, – посоветовала Аня. – Вдруг они решили, что налоговая нагрянула.

– У меня ключ есть, – пробормотала Оля и вставила его в замок.

Дверь открылась с таким скрипом, будто не была против, что её наконец-то открыли, но сначала хотел пожаловаться. На пороге стояла девушка, причём только в одних трусиках. Она посмотрела на них без смущения, как будто бы каждый день встречает гостей в таком виде.

– О, здравствуйте, заходите, —сказала она спокойно. – А вы кто?

– Я хозяйка квартиры. Я её сдавала Тане. Кстати, а где она? – голос у Оли был ровный, но внутри уже шевелилась паника.

Девушка посмотрела куда-то в глубину квартиры.

– Там…

Все трое – Оля, Аня и Юрка, будто троица любопытных страусов, синхронно вытянули шеи в ту сторону, куда уставилась девушка.

– Я первая, если что, – сказала Оля и шагнула вперёд с видом человека, которому пообещали либо сокровища, либо хороший скандал. В комнате валялось много матрасов, а на них возлегали почти раздетые девушки, кто-то спал, а кто-то просто лежал. Всё выглядело как типичное утро после студенческой вечеринки с поправкой на одно «но»: девушек было подозрительно много, а вот мальчиков… ни одного. И вообще, всё это больше всего напоминало бордель в стиле «эконом», чем чьё-то жильё. Аня тихо прошептала:

– Ну… видимо, Таня не одна. И, возможно, работает не бухгалтером.

Юра бормотал что-то о «сильно расширенной аренде».

Оля стояла посреди этой картины и думала: А дедушка-то знал. Вот почему приходил…

Внезапно, развернувшись на каблуке, Оля решительно пошла на кухню.

– Может, хотя бы там не будет полуголых людей, – надеялась она.

К её облегчению, кухня оказалась тихой. Чистая раковина, скромный чайник, пара кружек на столе. Никто не пил шампанское, не лежал поперёк холодильника и вообще всё было… ну, в общем, нормально. Оля от радости чуть не перекрестилась.

Вернувшись в коридор, она упёрлась взглядом на девушку в трусиках.

– Объясни, кто вы все? Что вы здесь делаете?

Девушка пожала плечами так, будто её спросили, где ближайший магазин «Пятёрочка».

– А Таня вам ничего не говорила?

– Нет, – отрезала Оля. – Она сказала, что здесь будет жить одна. Тихая, скромная, с цветком в горшке и книжками по саморазвитию.

Девушка на мгновение замялась, потом, поняв, что театральные паузы ситуацию не улучшают, выдала:

– Ну, мы… это…девушки по вызову. Таня сняла квартиру для нас. Убедила, что всё под контролем.

Оля уставилась на неё так, будто в квартире только что завелись цыгане на пони.

– Простите, кто вы?

– Ну… – девушка снова пожала плечами, – не волонтёры, скажем так.

Оля почувствовала, как в груди образовался ком размером с арбуз. Она даже не знала, куда смотреть – то ли на полураздетую девушку, то ли в потолок, то ли искать глазами дедушкину фотографию, чтобы извиниться напрямую.

–Господи… дедушка, прости меня, родной. Я не знала. Честно. Я же поверила этой Тане, она была такая вежливая, у неё даже голос был как у диктора из «Радио России». Ну откуда я могла знать, что она пустит сюда полгорода, да ещё и с коммерческой жилкой!

На душе стало мокро и липко, как будто дедушка сейчас где-то за шторкой стоит, качает головой и страдальчески поправляет запонки.

Оля повернулась к друзьям:

– Пойдёмте, пока я не начала спрашивать, платят ли они по счётчику.

На прощание она вежливо кивнула девушке в коридоре. Вслед девушка в трусиках посмотрела на Олю так, как будто хозяйка не просто сорвала корпоратив, а ещё и объявила его вне закона. И тут, когда Оля уже почти схватилась за ручку входной двери, чтобы окончательно покинуть эту мыльную оперу с элементами триллера, взгляд её зацепился за зеркало в прихожей. Там, сквозь отражение, на неё смотрело лицо. Очень знакомое. Бабушка!

На улице стояла тишина. Ветер еле заметно трепал края Олиного сарафана, но она его не чувствовала, всё внимание было внутри, где бушевал ураган эмоций, не нормативной лексики и цитат из советских фильмов.

– Блин, – выдохнула Оля. – Даже выйти спокойно нельзя. Надзор с того света, как будто штрафы за несвоевременный уход из квартиры будут.

– Спасибо вам, – выдохнула она, оборачиваясь к Ане и Юре. – Я.… домой пойду. Подумаю. Поплачу или, наоборот, напьюсь.

– Звони, если что, – кивнула Аня. – Мы всегда готовы на любой кипеж, даже если опять к тебе дедушка придёт.

– Спасибо… – хмыкнула Оля. – Но на этот раз пусть лучше через почту России.

Дома она, не раздеваясь, сразу схватила телефон и начала звонить Тане. Та не отвечала. Ни в WhatsApp, ни по телефону, ни даже в Телеграме, где у неё стояло фото с котёнком и подпись «Жизнь – это любовь и свет».

"Свет, конечно, у неё круглосуточно горит", – подумала Оля, глядя в окно.

Но на следующий день ситуация резко изменилась.

Таня пришла сама. Лично. С пакетиком из аптеки, виноватым лицом и странным запахом успокоительного.

Когда Оля открыла дверь, Таня буквально впрыгнула в квартиру и тут же прижалась спиной к дверям, как будто боялась, что сейчас её выгонят сраной метлой или окропят святой водой. Вид у неё был примерно, как у школьницы, которую поймали на курении за гаражами.

– Оль, поговорим?.. – тихо спросила она.

– Проходи, – вздохнула Оля с видом человека, который внутренне уже заварил чай и одобрил переустройство мира. – Я уже приготовила себе диалог с тобой, лексику, реплики, и возмущения. Даже пафос отрепетировала. Ну да ладно…

На кухне было тихо и пахло мятой. Оля молча заварила чай, они сели за стол и замолчали. Так они и сидели: минуту… а может, целую вечность. Две молодые женщины, две чашки и одна моральная бомба посередине стола. Эдакая невидимая, но ощутимая, как гул перед взрывом.

– Я давно искала квартиру… ну, для своего дела, – начала Таня с выражением лица «не бейте, я всё скажу». – Но как только узнавали, кто будет жить… все сразу отказывали. Я долго не могла ничего найти. Поэтому… решила не говорить тебе правду.

Она отвела глаза. Оля мысленно поставила ей минус за технику оправданий. Как-то слишком стандартно и неинтересно. Ни метафор, ни ноток раскаяния из хорошей драмы…даже слеза не наворачивается.

– Если ты против – мы уйдём. – Продолжала Таня —Без скандала. Без драк. Уйдём по-английски. Даже тапочки молча с собой унесём.