Читать книгу: «В квартире. Истории многоэтажного дома», страница 3

Выпив чай, девушка пошла в комнату и в задумчивости села на кровать. Спать не хотелось, а делать было нечего. Юля начала осматривать комнату, просторную и довольно пустую: кровать, тумбочка, большой шкаф-купе с зеркальными дверцами, комод, пуфик, кресло и журнальный столик. Правда, в дальнем углу за большим шкафом стоял меньшего размера хозяйский книжный шкаф.

«Почитать, что ли…» – подумала Юля и подошла к книгам. Книги были многолетней давности – такие она видела и у родителей: Пушкин в красном переплете, Лермонтов в синем, серый Дюма, разноцветные сказки народов мира.

– Можно погадать, – с иронией сама себе предложила Юля. Так они с Аней делали в детстве – открывали книгу наугад и читали строчки.

Юля взяла Пушкина, открыла и попала на стихотворение:

«На холмах Грузии лежит ночная мгла;

Шумит Арагва предо мною.

Мне грустно и легко; печаль моя светла;

Печаль моя полна тобою,

Тобой, одной тобой… Унынья моего

Ничто не мучит, не тревожит,

И сердце вновь горит и любит – оттого,

Что не любить оно не может».

– Вот это да! – удивилась Юля. Стихотворение в точку!

Девушка еще раз перечитала – уж очень созвучна оказалась тема печали и любви.

– Тобой, одной тобой… если бы Артем так мог чувствовать… – вслух подумала девушка. И еще раз перечитала стихотворение.

– А как красиво! – воскликнула Юля. И решила немедленно выучить этот стих наизусть.

Сначала Юля ходила с книгой по комнате, повторяя строчки и заглядывая в нее. Потом села на кровать, книга уже не была нужна, и девушка положила ее на тумбочку, а сама легла. Закинула руки за голову, стала смотреть в потолок и повторять выученный стих один раз, второй, третий…

Когда Юля проснулась, в комнате горел свет, но за окном было уже светло. Девушка протерла глаза, через пару секунд все вспомнила, посмотрела на тумбочку, где лежала красная книга. Медленно встала, выключила свет. Было девять утра. Еще находиться взаперти часов семь-восемь…

Юля привела себя в порядок. Из ванны пошла на кухню и включила чайник. Затем открыла холодильник, чтобы посмотреть, что осталось из еды. Надо доесть спагетти. Можно выпить чай. Лежит одно яблоко, есть  десяток яиц, половина лимона – жить можно.

За чаем Юля повторила выученное накануне стихотворение, еще раз восхитившись, насколько оно красивое. Снова подошла к окну и посмотрела вниз – уже два малыша играли в заснеженной песочнице, а их мамы разговаривали между собой – наверное, о детях. Пробежали куда-то два мальчика-подростка. Женщина с продуктовыми пакетами медленно подходила к подъезду. Юля вздохнула и посмотрела на небо – серое, спокойное. Воскресный день. Особенный для Юли, поскольку в другие воскресные дни девушка обычно с утра нежилась в постели, включала музыку, отвечала на звонки родителей или друзей, разговаривала с сестрой, собиралась на встречу с кем-нибудь или ездила по магазинам.

Делать нечего, придется вернуться в комнату и почитать Пушкина, раз уж он так красиво написал.

Весь день Юля читала, а когда уставала сидеть или лежать, то делала разминку посредине комнаты при открытой форточке или ходила на кухню перекусить.

Уже начало темнеть. Юлю потянуло в сон. Вдруг раздался звонок в дверь. Звонок словно прорезал тишину, почти оглушил девушку. Сердце учащенно забилось. Неужели Артем! Все-таки, приехал.

Юля вскочила с кровати и побежала в прихожую к двери.

– Артем, ты? Ключи у тебя? – Юля так заволновалась, что прильнула к двери, чтобы успокоить бившееся сердце, а в глазок посмотреть забыла.

– Юля, это я – Павел. У меня нет ключей. Они в машине у Ани. И твой мобильный там же. Юля, ты не волнуйся, Аня скоро приедет. Юля, ты слышишь?

Девушка изумленно молчала. Сначала она почувствовала разочарование – это не Артем. Затем любопытство – как и почему здесь оказался Павел? Он редко ходил с ними в клубы, в клубе не умел веселиться, поддерживать светский разговор. А если начинал говорить, то темы не к месту – о человеке, о детстве, о мире… Вчера она с ним даже немного грубо обошлась, они почти поссорились.

– Я слышу, – наконец ответила девушка. – Как ты здесь оказался?

– Я позвонил тебе, а трубку взяла Аня. Она сразу и не заметила, что ты свои вещи оставила в машине. Я подумал, что единственное в этой ситуации – поехать к тебе и спросил у нее адрес и код от подъездной двери.

– Смешно, да? – спросила Юля, сама засмущавшись от такой ситуации.

– Всякое бывает. Как ты? – Павел спросил серьезно, Юля не почувствовала в его голосе ни капли иронии. И с любопытством посмотрела в глазок. Но увидела только макушку Павла, поскольку тот нагнулся к замкам, думая, что так лучше слышно и ей, и ему.

«Какой хороший», – мелькнуло у Юли в голове, а на сердце потеплело.

– Хочешь, я останусь здесь и дождусь прихода сестры? – предложил Павел.

– Зачем? Неизвестно сколько тебе придется здесь простоять.

– Ну и что. А мало ли… Юля, я не смогу уйти, пока не увижу, что все в порядке.

– Паша, мне как-то неловко, иди хотя бы погуляй, – откровенно призналась Юля и сама удивилась, что так по-детски просто высказалась.

– Ладно, я прогуляюсь у подъезда, но если через полчаса Аня не подъедет, я снова позвоню в дверь. Хорошо?

– Хорошо, – улыбнулась Юля.

Аня подъехала через полтора часа. За это время Павел два раза поднимался на этаж к Юле и звонил в дверь. Третий раз он поднялся уже с Аней.

Юля испытала огромное облегчение, услышав поворачивающийся ключ в замке и большую радость, увидев входящую сестру, а за ней – Павла. Все трое улыбались. Аня всплеснула руками, обняла Юлю, а потом отстранилась от сестры, чтобы ее рассмотреть – все ли в порядке.

– Вот так приключение у тебя! – воскликнула Аня. – Павел, раздевайся, ты спаситель!

– Что ты! Где тут спасение? – смутился Павел и вопросительно посмотрел на Юлю, он хотел услышать приглашение от нее.

– Да, да, проходи, вместе попьем чай. Нам есть что вспомнить и что обсудить, – Юля почувствовала прекрасное настроение.

– Так и быть, останусь, – шире заулыбался Павел и протянул девушкам коробку конфет. – Вот, пока ждал, купил вам к чаю…

Аня восторженно хлопнула в ладоши и взяла коробку, а Юля, захваченная какой-то догадкой, мыслью, предчувствием, замерла и не могла отвести взгляда от Павла, смотрящего в ее глаза.

Соседи I

Советские танки мчались по снегу, перемешанному с землей. Их гусеницы давили немецкие орудия и минометы. Рев машин сливался с пулеметно-автоматной стрельбой. Бойцы в белых маскировочных костюмах, с автоматами, без криков "ура" продвигались вперед. Один из танков загорелся, остановился, из аварийного выхода стал медленно выползать танкист. Он был ранен и не мог быстро вылезти, поэтому его телогрейка на спине начала гореть. Один из пробегавших мимо бойцов заметил раненого танкиста и, на секунду замешкавшись, подбежал к танку, чтобы вытащить горящего человека. Он вытащил уже потерявшего сознание танкиста, положил спиной, почти кинул его на землю, сам опустился на колени и, поворачивая раненого одной рукой, другой загребал снег, перемешанный с землей, и хлопал им по горящей спине. Когда же обугленная телогрейка танкиста перестала дымиться, пехотинец очередной горсткой черно-белого снега стал растирать лицо лежащего без сознания. Танкист очнулся и застонал.

– Вот и хорошо, жив! – воскликнул пехотинец. – Лежи пока, брат, здесь, а мне надо дальше, нельзя отставать. И пехотинец быстро встал. Танкист успел запомнить лишь белый костюм спасителя, местами загрязненный черной землей, а еще голубые глаза на деревенского типа лице.

***

Леша проснулся до будильника. Этот сон – горящие березы, стрельба, взрывы, мчащиеся танки, спасение раненого – повторился. Сон отчетливый, реалистичный. От такого сна учащенно забилось сердце и совсем расхотелось спать. Пришлось встать. Леша пошел в ванную, оставив смятую постель и откинутое одеяло. Молодого человека волновал вопрос – почему сон повторился? И почему вообще ему снится военная тема, когда сам он не воевал, даже не служил в армии, компьютерными играми не увлекался и давно уже не смотрел фильмы с военной тематикой? Судя по форме бойцов, сон был о Великой Отечественной войне, а место действия – средняя полоса России. Правда, прадед Леши как раз был танкистом в ту войну. Более того, был ранен в бою под Клином в декабре 1941 года, когда советские войска перешли в контрнаступление и впервые с начала войны освободили город и близлежащие деревни от немцев.

Леша залпом выпил стакан воды, стоя у кухонного стола. «Как будто жар», – подумал он. И налил еще второй. По привычке подошел к окну посмотреть на свой автомобиль.

– О, гад! – воскликнул Леша, заметив другую машину, стоявшую так, что Леше на своем паркетнике невозможно будет выехать.

Он запомнил этот желтый с тонированными стеклами Opel – уже второй раз его хозяин так беспечно и нагло преграждает выезд. Наверняка снова поздно приехал, и уже некуда было ставить машину. Но это его проблемы!

Не хватало встать на полчаса раньше из-за странного сна и опоздать на работу из-за этой легковушки. Леша оделся, сунул в карман джинсов смартфон, а в карман пиджака – брелок автосигнализации с ключами и быстро вышел.

Сначала он попробовал посигналить. Но от мысли, что тем самым портится собственная машина, а хозяин преградившего автомобиля может и не догадаться, спокойно валяясь в своей постели, Леша еще больше разозлился. И, выскочив из своего паркетника, ударил ногой в колесо легковушки, чтобы сработала ее сигнализация.

Не прошло и минуты, как на девятом этаже из открытого окна застекленного балкона высунулся парень.

– Эй, ты че делаешь? – вместо приветствия закричал он.

– Давай, убирай свою тачку! – ответил Леша, успев сообразить, что этот парень живет прямо под его квартирой. – Как я, по-твоему, могу выехать?

– На метро прокатишься, – произнес сосед, уже не громко. Леша не услышал.

– Слушай, в третий раз преградишь выезд, не знаю, что сделаю, – предупредил Леша парня, подошедшего к своей машине.

Парень не ответил, но, отогнав автомобиль, уже из отрытого окна попросил, как ни в чем не бывало:

– Давай, выезжай, мне твое место на день пригодится.

Леша оторопел от такой наглости.

– Ты тут вообще откуда взялся? Я с детства здесь живу и не собираюсь терпеть всякую лимиту, – к Леше вернулась способность говорить. – Поезжай в свою деревню!