Три русалки вечерком…

Вторая была помладше и явно слегка робела – видать, не совсем стыд потеряла еще. Волосы у этой были посветлее, не так напоминали тину – скорее оттенка морской пены, почти белые.

Третья… Михалыч присмотрелся, моргнул несколько раз и про себя матюгнулся. Третья была мужиком.

То есть парнем. Таким же голым, с такими же длинными и сине-зелеными, почти изумрудными патлами, из-за которых Михалыч с первого взгляда и обманулся. Да еще и миловидным, как девушка. Но, судя по широким, на зависть, плечам, рельефным бицепсам и особенно отсутствию всяких эээ… лишних деталей, которые нуждались бы в прикрытии волосами, – несомненно, все-таки парнем.

…Это что же они тут… развратничают?! В его бочке?! Нет, хуже того – в Катерининой бочке?!!

– Это что ж вы тут, стервецы… втроем! – от негодования Михалыч даже приподнялся, но тут же плюхнулся снова на лавку, схватившись за сердце.

Потому что парень вдруг легко подтянулся на руках – а отличная все же бочка, устойчивая! – и уселся на край. Перекинув через бортик и свесив наружу хвост.

Хвост был длинным, блестящим, покрытым крупной зеленоватой чешуей. И как-то с первого взгляда было ясно, что он не имел ничего общего с теми нелепыми штуками, что натягивают на себя девицы для фотосессий в Инстаграм. Хвост был слишком уж… настоящим.

Михалыч нервно сглотнул, во все глаза разглядывая это диво. Парень чуть смущенно повел плечами и шевельнул хвостом. Отчетливо пахнýло рыбой.

– Простите, – очень вежливо начал хвостатый, – вы хозяин этого… этой… – он слегка нервно оглянулся вокруг и, видимо, так и не найдясь, как определить баню, завершил скомканно, – …помещения?

– Да, – мрачно кивнул Михалыч, размышляя о том, что наливки-то он так и не пил. А значит, и разумных причин для хвостатости парня быть никак не может. А вот лучше бы пил! Может, легче бы было! Хотя вот к нормальным мужикам, говорят, в таких случаях белочка приходит. А у него русалочка. Русалочко. Русалочк. Это где же он так нагрешил-то, а? – Я хозяин этой бани.

– Мы понимаем, что нарушили ваше уединение, но, видите ли, мы сами в некоторой растерянности, – витиевато продолжал русал.

Михалыч закатил глаза.

– Слышь, мужик, – он рубанул рукой воздух. – Давай по-простому, а? Вам чего от меня надо?

– От вас? – хвостатый выглядел сбитым с толку. – От вас ничего.

– А чего вы у меня в бане делаете?

– Я как раз хотел об этом сказать. Видите ли, мы сами заложники ситуации… одно юное дарование…

– Идиот клешерукий! – злобно припечатала старшая из девиц. – Ученичок недоделанный!

– …Словом, студент-маг случайно отправил нас в ваше измерение, и мы теперь…

– В некоторой растерянности, – мрачно заключил Михалыч, передразнив парня. – И долго вы тут будете… в растерянности?

– Ммм… Пока к студенту не придет его наставник. По нашим расчетам, это должно произойти с минуты на минуту, мы знаем его наставника, он очень ответственный и не оставил бы надолго этого… это юное дарование практиковаться без присмотра. К сожалению, самостоятельно покинуть ваше… вашу гостеприимную баню мы, как вы понимаете, не можем.

Для убедительности парень кокетливо помахал хвостом.

– С минуты на минуту… – Михалыч выдохнул. – Это хорошо.

Может, сейчас они все втроем исчезнут, и можно будет решить, что все это привиделось… ну, мало ли, голову напекло, чего только не приснится в такую жару…

– Это если временные потоки измерений совпадают, – совсем тихо и мелодично вмешалась младшая из девушек. – А если нет, то… там может пройти несколько минут, а тут…

– Что – тут?! – настороженно переспросил Михалыч, мелкими шажочками подходя к бочке. Надо было все-таки прояснить ситуацию до конца!

– Несколько… может часов, а может… лет? – едва слышно и то ли утвердительно, то ли вопросительно выдохнула девушка.

Как раз в этот момент Михалыч наконец подошел к бочке и заглянул в нее.

В прозрачной воде мерно покачивались два крупных сверкающих хвоста с широкими плавниками – один изумрудно-зеленый и один серебристо-голубой. Пенсионер был уверен, что уже морально готов к этому зрелищу, но вместе с услышанным это все же оказалось перебором.

– Вашу ж..! – он длинно и заковыристо выругался. Несколько лет – это чересчур. Что же они, в бочке квартировать собираются? Нет уж, пусть плывут себе… куда-нибудь!

Парень-русал укоризненно покачал головой.

– В вашей культуре принято выражаться при дамах? – кротко спросил он.

– В нашей культуре не принято вламываться в чужие бани! – в сердцах брякнул Михалыч.

Вламываться… а ведь это идея! К нему на участок, прямо в баню, бесцеремонно вломились! Значит, он как гражданин, пенсионер и законный владелец имеет полное право…

– А-гаааа… вы… – кивая своим мыслям, он уже пятился к двери, почему-то все не решаясь повернуться к хвостатой троице спиной. – Вы тут посидите пока… подождите… может, утрясется… а я пока… за наливочкой схожу… вишневой… да!

Мысль показалась вполне себе дельной и здравой, так что, захватив в доме телефон, Михалыч завернул заодно и в кухню. Взял палку колбасы, нож, сыр, несколько стопок, пару тарелок, сложил все это в корзину, спустился в подвал за заветной бутылочкой – и уже со всем этим добром направился в баню.

Заранее звонить не стал – а ну как он сейчас полицию вызовет, вернется – а там уже никого и нет? И доказывай потом, что тебе не привиделось. Да он и сам, пожалуй, решит, что привиделось.

Но русалки были на месте – сидели в бочке и вяло переругивались. Точнее, юная девица всхлипывала, парень явно хотел бы ее утешить, но не знал, как это сделать и очень стеснялся, а та, что постарше, покрикивала на обоих, заодно между делом ругая студента, его наставника и “этого старикана”, который куда-то ушел.

– Ага. – Заглянув в парную, Михалыч покивал своим мыслям и ретировался в предбанник, прикрыв за собой дверь.

Телефон участкового у него был – у Санька Виктор Михалыч даже вел когда-то физкультуру.

И только решительно нажав на кнопку вызова, пенсионер задумался о том, что, собственно, он собирается говорить полиции, и попытался составить разумную, внятную фразу, отражающую суть проблемы, но не содержащую слова “русалки”. Получалось не очень.

Трубку на том конце взяли сразу, будто только и ждали этого звонка.

– Виктор Михалыч? – чуть растерянно спросил молодой голос. – У вас что-то случилось? Или вы так, поболтать? Здравствуйте!

– Санек, – Михалыч воровато оглянулся на дверь в парную и прикрыл рукой трубку. – У меня тут… проблемы. На даче. В общем, ко мне… вломились.

– Тааак, – Санек разом посерьезнел. – Что взяли?

– Ничего не взяли! То есть… в общем, они еще здесь.

– Вы их задержали?!

– Ээээ, ну, можно и так сказать. В общем, они в бане у меня. Как бы… заперты.

– Ясно. Выезжаю. Вы их видели? Сколько их там?

– Трое.

В трубке послышались какие-то щелчки, хлопки и шаги. Похоже, Санек не на шутку обеспокоился и поспешил, не откладывая, на выручку своему отставному учителю. Впрочем, вызов он пока не сбрасывал, уже на ходу продолжая расспрашивать.

– Алкаши или молодежь бузит? Вооружены?

– Ээээ, молодежь. Не, не вооружены. Там… ну… бабы. Две. И один такой… не баба. Хотя я сначала подумал – баба. А он – не баба.

На пару секунд воцарилось молчание, а потом Санек неуверенно хохотнул.

– Еще скажите – голые!

– Ну… как бы…

– Так. Голые. Бабы. В бане. – Похоже, участковый остановился и перешел на задушевно-фамильярный тон, а заодно – и на “ты”. – Михалыч, скажи честно: ты меня разыгрываешь?

– В мыслях не было! – побожился Михалыч.

– Накатывал?

– Да ни грамма! Только собирался! – нет, ну что за люди? Да сроду он алкашом не был! И ведь это он про всякие там разные измерения не заикался! – Санек, да вот те крест, сидят в бане у меня, все трое! Да приедь, посмотри, а!