Читать книгу: «Глоток доверия», страница 2

Глава 3

Макар

– …ну, мы подъезжаем! – вывела меня из ступора сестра. Я почувствовал, как челюсть снова напряглась. Родительский дом. Всегда праздник. Ха-ха. Особенно когда тебе тридцать, а ты возвращаешься хоть и успешным, взрослым и суперсамостоятельным, но при этом еще с парочкой чемоданов нереализованных надежд. Ну и херовой личной жизнью, а точнее с ее теперешним отсутствием.

В телефон, прислоненный к держателю, трещала Алина, а я пялился в питерскую пробку, мысленно составляя список мест, где бы я предпочел оказаться прямо сейчас. Даже кабинет стоматолога выглядел куда более заманчиво на этом фоне. Потом картинка на экране телефона дернулась, и я на секунду увидел свое отражение в камере – уставшее, небритое, с приличными синяками под глазами. Охуенная иллюстрация к фразе «возвращение блудного сына». Не хватало только нимба и таблички «Потерпите, я не сам это выбрал».

– Перевожу на того, кто вечно и во всем сомневается! – весело объявила Алина.

Камера показала меня. Я буркнул «Привет» в сторону экрана, мельком заметив лишь размытый силуэт и темные волосы. Девушка. Голос, впрочем, был приятным – спокойным и размеренным.

Алина забрала телефон, закончила разговор и откинулась на сиденье.

– Ну что, братец, как ощущения? – спросила она, глядя на меня с ехидной ухмылкой. – Готов к погружению в атмосферу домашнего уюта и тотального неодобрения?

– Превосходные ощущения. Особенно вот эта часть, где разбор полетов отец прикрывает ужином. Прямо предвкушаю. Как будто на твою казнь пригласили, но зато с фуршетом.

– О, не начинай, – она закатила глаза. – Отец, как всегда, всех собак на меня спустит, не забыв упомянуть, что я, по его экспертному мнению, целую квартиру доверила левому человеку, а значит там будет притон. Кстати, владелец потенциального притона на Васильевском – это Катя, моя правая рука в «Перспективе».

– Счастливица, – беззлобно проворчал я, перестраиваясь в другой ряд. – Найти в Питере жилье бесплатно или по-минималке как выиграть в лотерею, только без денег, зато с вечным страхом, что тебя выселят, либо отымеют.

– Фу, какой ты мерзкий, Макарушка, – смеется сестра. – Спасаю Катю от арендного рабства. Она с мозгами и такая красотка, но сама ни в один из этих фактов не верит. Недавно из Самары переехала сюда, ну это ты уже знаешь, я позвала. А до этого тоже, кстати, жила в Москве, но свалила от какого-то мудака. Тот, по ходу, был мастер газлайтинга и прочей херни. Довел мою Катю…

– Аля, – я прервал ее, резко сбавив скорость перед каким-то уродом, которому надоело жить. – Личное – оно на то и личное. Не надо делать из чужих драм публичное шоу. Особенно когда мы едем на свое собственное.

Она фыркнула.

– Ты стал слишком душным, Макар. Раньше мы могли просто поболтать о чём угодно, а теперь ты будто всё пропускаешь через фильтр, моралист хренов. Мне даже твоих колкостей не хватает.

– Раньше… – эхом отозвалось в голове. – В восемнадцать я был уверен: любовь – это когда две половинки находят друг друга. Оказалось, всё с точностью до наоборот. Настоящая любовь рождается там, где встречаются два целых человека, сознательно выбирающих совместный путь. А мы… мы с Кариной, моей уже бывшей женой, просто шли разными дорогами. Она – к притворному блеску, я – к чему-то настоящему. И чем дальше, тем очевиднее становилось: наш путь – не совместный. Четыре года в Москве. Жизнь, которая казалась выстроенной по схеме. Я – успешный тимлид в международной IT-компании, с головным офисом в Лос-Анджелесе, Карина – нанимающий менеджер в ней же, только вот жила в столице. Так и познакомились, когда искали мне в команду очередного разработчика, а потом еще и встретились на корпорате, который проходил для российского сегмента сотрудников. И завертелось…. Поженились через год, свадьбу гремели в Лос-Анджелесе, в маленькой часовне. Просто идеальная картинка, кто бы так не хотел, верно? Оба успешные, с деньгами, путешествиями, планами, карьерой и, казалось, любовью на всю жизнь.

Работал я давно на удаленке, поэтому переезд в Москву прошел безболезненно. С легкостью пошел на уступки Карине, ведь всего 4 часа в Сапсане и я снова в Питере, а значит могу встретиться и с сестрой, и с друзьями, и с родителями. Зато без ссор и отношений на расстоянии с Кариной и никаких, повторюсь, никаких грустных песен Дубцовой про Неву и Москву. Но по итогу за четыре года жизни в столице держала меня только одна Карина, с друзьями в Москве так и было не густо, все остались в родном городе. Получилось, что любовь рядом, а друзья и родственники на расстоянии. Но я никогда не жаловался, все было круто. А два года назад… всё начало идти ко дну. Каринка ушла работать в ивент-индустрию, кардинально сменив профиль. Начались бесконечные тусовки, «нужные люди», мания стать блогершей. Рилы, сторис, лайки. Ее аккаунт, который она завела, стал моим личным адом. «Макар, давай снимем, как ты работаешь! Макар, поехали на Мальдивы, вот Лена и Олег были! Макар, ты должен меня поддерживать!» А у меня душа к этому не лежала, ну не умею я это все. Я уважал ее стремления, я ее поддерживал, вкладывал средства, исполнял хотелки, но старался хоть иногда взывать эту женщину к разуму: ну не хотел я тратить деньги, откладываемые на свой большой дом, на «понты», которые она называла «инвестициями в личный бренд». А она уже и в эти накопления пыталась влезть, чтобы оплатить очередное путешествие, запуск своего бренда косметики и сотрудничество с другими блогерами. И я все, абмолютно все ей прощал.

Однако была и последняя капля. Не измена, нет. Что-то похуже. Я как-то искал в ее сумке зарядку, по ее же просьбе, мы торопились в аэропорт. Я – провожать, а она делать контент с девочками в Греции. Наткнулся на бумаги из частной клиники. Аборт. На небольшом сроке, хотя мы уже строили планы на это самое будущее в том самом чертовом большом доме для нашей семьи, а не в двушке в Москве. Я даже не знал, что она была беременна. Жена просто скрыла это от меня. Скрыла и приняла решение одна. Когда я предъявил эти бумаги, были истерики, обвинения, что я роюсь в ее вещах (ведь она просила только зарядку), ложь, что это не ее документы. В итоге правда вылезла наружу: «Ребенок пока просто не вписывается в мой личный бренд, Макар! Как ты не понимаешь?!»

Да, блять, я, наоборот, все прекрасно понял. Кристалльно! Самые страшные предательства часто тихие. Их не кричат, а шепчут в оправданиях. Она улетела на отдых, а я, в хлам разбитый, подал на развод. Истерики и манипуляции, клятвы в вечной любви и обещания, что «у нас все еще будет» продолжились. Но меня это уже не брало. Все чувства к ней вырубило разом.

– Какие планы на ближайшее время? – перевела разговор Алина. – Квартиру обустраивать будешь? Может, с пацанами твоими встретиться хочешь? Я могу составить компанию, если нужно помочь с выбором мебели или отметить твой приезд.

– Ну кто бы сомневался про «отметить», – кивнул со смехом я. – Сначала разберу вещи, посмотрю, чего не хватает в квартире. Со Славой уже договорился встретиться на неделе – он как раз ремонт в своей студии закончил. А насчет мебели… Возможно, и правда понадобится твой вкус, чтобы не накупить всякой ерунды или, наоборот, накупить…

– А с Кариной сейчас как? – ее голос стал осторожнее. – Я понимаю, что все закончилось официально, но…

– Да, Аля, мы развелись, это точка. Окончательно, понимаешь? Документы подписаны, печати поставлены.

– Но… – она помолчала. – Вы же были вместе четыре года. Неужели всё так просто – «не сошлись характерами»? Она же… вы ведь хотели дом, детей и собаку? Все по-классике. Просто если уж у вас не сложилось, то как дальше верить в любовь…

Я сжал руль. Хотел ли я детей? Да, блять, до одури. До того дня, когда нашел эти чертовы бумаги и понял, что наш ребенок был для нее помехой», а мое мнение и чувства нахер ей не сдались.

– Люди меняются, – сказал я, глядя на дорогу. – Карина… у нее другие приоритеты сейчас. Блогерство, личный бренд, вечеринки. Дети, собака, дом и я в это не вписываются.

– Но ты-то… Ты же хотел семью. Я помню, ты говорил…

– Аля, хватит, – я резко свернул на улицу, где жили родители. – Тема закрыта. Ладно?

Она вздохнула, но отступила.

– Ладно. Тогда другой вопрос. Ты же большой начальник, у тебя опыт ого-го. Как думаешь, может, одним глазом глянешь на процессы обучения в проекте с «Криптоном»? Катя там все организует, но со стороны опытного управленца с отлаженными процессами в компании взгляд был бы полезен.

– Посмотрю, если нужно, – кивнул я. – Но без фанатизма.

– Спасибо. О, кстати! – ее лицо просветлело. – А помнишь, ты раньше татухи делал? Ты же был нарасхват. Не думал возобновить? Я потом бы по блату к тебе записалась…

Я ухмыльнулся.

– Думаю, Аля, думаю. Уже договорился со Славой – он очередную студию открыл, на Лиговке . Место для меня найдется. Как хобби. Для разнообразия.

– Отлично! – обрадовалась Алина. – Папа, конечно, обрадуется. Его любимый сын – тату-мастер вместо того, чтобы «нормальным» семейным бизнесом заниматься.

– Ну, я и «нормальным» бизнесом занимаюсь, – пожал я плечами. – IT – тоже работа. И, между прочим, более чем неплохо оплачиваемая.

– Да знаю я, шучу, не выпендривайся.

Мы подъезжаем к дому. Я глушу двигатель и остаюсь в машине еще секунд десять, собираясь с духом. Не то, чтобы с родителями мне было сложно. Это Алинка у нас вечно девочка для битья у отца. А я не хочу этого, он к ней дико необъективен, мать ему не перечит, а я меж двух огней на этих посиделках. Да и ко мне вопросы посыпятся про развод, особенно от мамы, их не избежать. И я, честно говоря, уже не знаю, что говорить. Ну не понимают родители фразу «не сошлись характерами». Для них такой причины развода не существует. А в детали посвящать я никого не хочу, да и не готов… Ладно, к черту, надо выходить, перед смертью не надышишься, как говорится.

Дом родителей был таким, каким я его всегда помнил, тут стабильно и без изменений (хоть что-то в моей жизни): ухоженный коттедж в классическом стиле, где всегда пахло свежей полировкой и мамиными красками. На пороге стоял отец – Александр Петрович, его крепкое рукопожатие, спокойный и уверенный взгляд и похлопывание по спине сразу создавали ощущение, что мне не тридцать, а, как минимум, лет шестнадцать. И папа все разрулит.

– Возвращаешься, значит, – произнес он, снова похлопав меня по плечу. – Думал, московская жизнь тебя окончательно затянула.

– Здесь плюсов больше, – улыбнулся я в ответ.

Отец вошел в дом, все его движения были четкими и привычными, он не позволял себе расслабиться примерно никогда.

Мама – Галина Николаевна – встретила нас в прихожей, на ее руках были уже привычные следы акварели. Её чуть тронутые сединой волосы были собраны в небрежный пучок, из которого выбивались прядки, а на фартуке красовались засохшие краски.

– Макарчик, наконец-то! – её тёплые руки, пахнущие скипидаром и красками, обняли меня. – Я как раз заканчивала новый этюд – вид из окна мастерской на осенний сад. Ты обязательно должен оценить.

Я протянул ей букет любимых ирисов.

– Это тебе, мам. Для новой картины вдохновение.

– Какая прелесть! – она прижала цветы к груди. – Теперь, гляди, и правда появится повод для натюрморта.

Она отвела меня в сторону, понизив голос:

– Альбом с эскизами для новой серии картин лежит в гостиной. Хочу услышать твоё мнение. Композиция кажется мне несбалансированной…

За её спиной в мастерской стоял мольберт с незавершённым пейзажем, а на столе лежали тюбики с красками, аккуратно разложенные по оттенкам. Даже в повседневной суете она сохраняла эту творческую собранность. Дома всегда было чисто, аккуратно, уютно, а еще стабильно ждали первое, второе и компот. Мама нашла себя в хозяйстве, но и об увлечениях не забывала. Своего рода баланс.

– Макарчик, как же я по тебе соскучилась! – она еще раз обняла меня. И я почувствовал слегка забытое тепло, домашнее. Наверное, жизнь не так плоха, раз все здоровы, относительно счастливы, а еще я могу быть уверен, что меня здесь любят.

Ужин проходил в просторной столовой. Алина, сидя напротив меня, уже успела натянуть на себя маску безразличия.

– Ну что, Алина, как там твой…кхм.. тренинговый центр? – начал отец. – Все еще учишь людей, как им жить?

– Я помогаю компаниям выстраивать процессы обучения, папа, – ответила она. – У нас все отлично.

– Процессы, обучения, тренинги эти ваши заумные.. – он фыркнул. – Мода одна. А реальный бизнес – работать руками, а не языком болтать и воздух продавать. Макар вон и руками работает, и мозгами! Создает! А женщине вообще надо детей рожать, а не в бизнес лезть. Одно название это, а не бизнес.

– Пап, ее бизнес успешен, – встрял я. – И при чем тут вообще дети?

– Успешен? И сколько теперь продержится? – отец поднял брови. – Она уже пыталась начать, а все прогорело из-за ее… – он запнулся.

Все замерли. Старая история. Пять лет назад Алину занесло, она связалась с художником и запрещенными веществами, они шли в комплекте. Влезла в долги. Отец вытащил ее, оплатил реабилитацию, раздал долги. Но с тех пор при любом удобном случае припоминал ей осечку.

– Я справляюсь сама, – тихо, но четко сказала Алина. – И помощь в виде твоих денег мне не нужна.

– Конечно, не нужна, как же – саркастически протянул отец. – А та квартира, купленная мной, которую ты сдаешь какой-то… Кате? Это тоже часть твоего успешного бизнеса? Раздавать жилье незнакомым людям из провинций?

– Она не незнакомый человек, папа! Она моя подруга и сотрудник!

– Подруга, – он покачал головой. – Может, и нас с мамой на улицу попросишь, чтобы друзьям твоим дом освободить.

Мама попыталась смягчить ситуацию, спросив меня о работе. Я коротко рассказал о своих проектах. Отец слушал, кивая с видом эксперта. Хотя бы отвлекся от третирования Алинки, уже слава Богу.

– Но Макар, сколько я тебе говорил, что удаленка – это не лучшее решение. Хорошо, когда ты в офисе, с коллективом. В стране сейчас подъем, технологический прогресс. Надо на родину работать. Или если хочешь, что-то свое открыть, я подсоблю, ты знаешь.

Тут я и решил подкинуть дров в огонь, чтобы на сегодня точно оградить отца от возможных претензий к Алине.

– Пап, меня пока все устраивает в плане официальной работы. Кстати, я возобновляю занятия татуировками. Договорился со студией.

Наступила тишина. Отец смотрел на меня, словно я объявил о вступлении в секту сатанистов.

– Татуировки? – наконец выдавил он. – В твои-то годы? Это что за позерство?

– Это хобби, папа, – пожал я плечами. – Приносит удовольствие. Почти художник, как мама. Только холст другой.

Алина фыркнула в салфетку. Мама обрадовалась.

– Макарчик, это же здорово. И правда, вернешься в художественную стезю. Главное, чтобы все стерильно было и безопасно – пригрозила она пальцем.

– Все стерильно, мам, не волнуйся.

– Ну и прекрасно, – отец отодвинул тарелку. – Сын – тату-мастер, дочь – лечит души офисного планктона. Я всегда мечтал о таких детях.

Алина резко отодвинула стул.

– Спасибо за ужин. Я устала, пойду спать.

Она вышла из-за стола. Мама бросила на отца умоляющий взгляд, но он лишь хмыкнул.

Позже мы с Алиной устроились на диване перед телевизором с очередной серией «Друзей» и попкорном. Это было нашей маленькой традицией на протяжении лет пятнадцати, кажется. Мы с ней все серии почти наизусть знали.

– Ну и цирк, а? – она протянула мне миску. – Как тебе шоу «Отец-тиран»?

– Да как обычно, – я взял горсть попкорна. – Ничего не меняется. Все проходит, и это пройдет, как говорится.

– Я держусь, царь Соломон, – она улыбнулась, но в глазах была усталость. – Спасибо, что вступился.

В этот момент мой телефон завибрировал. Сообщение от Карины: «Приехал? Как ты?». Раньше ее забота вызывала во мне трепет, теперь – лишь тяжесть в груди.

Я отложил телефон, не планируя отвечать. Алина что-то печатала в телеге, а потом повернула ко мне экран.

– Смотри, что Катя отправила.

На экране была фотография идеально нарезанных порционных пирожных. Как будто из нашего питерского «Севера».

– Пишет, что от скуки сделала. Выглядит бомбически, да?

– Да, красиво, – согласился я, удивляясь, что человек от скуки может взять и сделать кучу идеальных и ровненьких пирожных. Что-то с этой Катей точно не так, я посмеялся про себя, не озвучивая мои доводы вслух. Потому что вступать в полемику с сестрой мне не улыбалось.

Алина подмигнула.

– Может, присмотришься?

– К пирожным? – я улыбнулся.

– К Кате, дурак. А то она умная, красивая, и вот, блин, еще и пирожные такие печет… от скуки, это ж надо.

Я фыркнул.

– Спасибо, конечно, но нет. Пожалуй, мне хватило четырех лет присматриваний к Карине. Поэтому уж прости, но ни за какие пирожные, торты и коврижки или еще что там твоя Катя умеет..

Алина рассмеялась, и мы снова уткнулись в сериал. За окном шумел ветер, а в комнате пахло попкорном и детством. И я еще не знал, что ошибался. Черт, как же я в этот момент ошибался…

Глава 4

Часть 1. Катя

– Ну что, готова провести время с лучшим мужчиной? – Алина, щелкая замком брендовой сумочки, окинула меня убийственным взглядом. – Кать, в этом балахоне, расчитанном на девяностокилограммового мужика, а я явно не на мелкую девчонку, на Лёнечку Агутина не ходят. Это же не сходка подростков во «Вкусно и точка», а концерт! Нужен хотя бы намек на секс или на то, что у тебя есть какие-то женские половые признаки..

Я цокнула языком и глянула в зеркало в прихожей. Да, мой серый лонгслив и широкие черные джинсы, в которых, нууу… объективно можно было бы спрятать еще одну Катю, действительно, не дотягивали до концерта. Ведь каждая вторая там будет либо в леопарде, либо в красном, либо в супермини. Но, блин, в моих вещах мне банально удобно, я же ни за чем не гонюсь…

– Кому я нужна, там планируется чисто женский коллектив, – попыталась я возразить со смехом, попутно поправляя выбившуюся прядь волос. – И так очень даже хорошо. И вообще никто на нас даже смотреть не будет, все внимание будет отдано твоему Лёнечке.

– Не сойдет! – Алина уперла руки в бока – И он не только мой, он общественное достояние! – продолжала парировать подруга. Ее собственная трансформация из делового костюма в черный корсет, подчеркивающий ее осиную талию, а еще в обтягивающие кожаные черные брюки вызывала только реакцию «ваууу, вот это да, огонь-огнище, а не женщина».

– Первый этап проекта «Криптон» мы уже вытянули, твой драфт утвердили, Дмитрий из их HR третий день подряд пишет тебе, Катерина, в телегу под видом рабочих вопросов… Пора и о личном подумать! Кстати, он опять спрашивал, как твой день прошел?

– Да, мы перешли на «ты», он желает мне сраного доброго утра и спрашивает каждый опять же сраный вечер, как прошел мой день, – фыркнула я, проверяя, все ли выключено или выдернуто из розетки (да, потому что я именно такой человек). – Видимо, он не понимает и не принимает моего нежелания с ним общаться на личные темы. А быть более грубой я с ним не могу, ты же знаешь. Нам с ними еще работать и работать.

– Ну а может и детей рожать! – хихикала подруга. – Или, если серьезно, он просто хочет казаться милым, представь себе! – продолжала она, поправляя своё идеальное темное каре. – Кать, для здоровья с таким мужиком, как Дмитрий, все бы за милую душу, а ты нос воротишь. Не понимаю тебя, сама смотри, – начала загибать пальцы. – Ограничений, связанных с работой, нет, он тебя явно хочет, он – краш. Эх ты… – протянула она. – И давай переодевайся уже. Я абсолютно точно не позволю тебе идти на Агутина в одежде для выживания в тайге. Точка. Надевай вот эту юбку. И колготки со стразами. В сеточку. Очень секси.

В квартире пахло духами Алины, которые она, кажется, вылила на себя целым флаконом. Я же собиралась, попутно пытаясь найти что-то в коробках, которые до сих пор не успела разобрать. Зато умудрилась расставить все растения, которыми обзавелась, закупила для них кашпо, горшки и еще кучу всего, потратив, наверное, месячный бюджет какого-нибудь маленького провинциального города. Мне двадцать семь, я переехала в Питер и за месяц стала почти садоводом-любителем. Хм, может, этим бы моя мать во мне гордилась? Что хотя бы цветы у меня не подыхают, в отличие от отношений.

– У меня до тебя тут никогда не было так чисто, – прервала мои размышления Алина, разглядывая фикус. – И пахнет… как у нормального человека. Не то, что в моей квартире: чисто ровно два дня после клининга, а потом просто ебаный стыд. И растений у тебя столько… Ты что, в них разбираешься?

– У меня с ними любовь, – улыбнулась я. – Растения – мои новые антидепрессанты. Молчат, не лезут в жизнь и не задают глупых вопросов. В отличие от матерей и некоторых HR-директоров.

– О как! Тогда я покажу тебе мои антидепрессанты – вот они, – она с триумфом достала из сумки бутылку коньяка. – Поллитра для настроения. Чтобы был полный «хоп хэй лала лэй!»

– Ты серьезно? – засмеялась я.

– Зачем еще идти на концерт? Только пить, танцевать и петь. – Алина подмигнула. – Давай уже быстрее собирайся, крошка.

Я посмотрела на нее. Алина была воплощением дерзости: идеальное каре, тонкая талия, ноги от ушей. На работе – строгая и собранная, после – всегда в вызывающих нарядах. Вне работы она менялась кардинально по щелчку пальца и не только в одежде. Она как будто себя отпускала, снимала маску серьезности. Алина – тот удивительный человек, который мог тусить всю ночь, а потом абсолютно свежим и подготовленным прийти на работу, решить все вопросы, быть большим и успешным начальником. Говорила, что ей нужна ночная жизнь, а также регулярный секс, а как еще прикажете найти партнера на это дело без обязательств? Только активно веселясь за пределами работы. Вот все и сложилось.

– Юбку надену, – сдалась я. – Но только с синим джемпером, никаких корсетов, мне, знаешь ли, очень нравится дышать. И на каблуках тоже не пойду, увольте.

Подруга поцокала языком, покачала головой, высказала непонимание того, почему Дмитрий HR-директорович на меня запал, ведь за балахонами еще надо умудриться что-то рассмотреть. Но компромисс был найден. А пока мы ехали в такси в «Газпром арену», Алина уже открутила крышку и сделала первый глоток.

– Ю ар вэлком, май диар френд – протянула она бутылку.

– Ой, отстань со своим этим-самым – улыбнулась я. – Не пью и не собираюсь, сама знаешь.

Она хмыкнула, но не стала настаивать.

Полтора часа спустя я стояла в туалете «Газпром-Арены», держа Алину за волосы над унитазом, пока ее адски рвало. От духоты, коньяка и бешеных танцев ее знатно замутило и уже раз четвертый выворачивало наизнанку.

– Погоди… погоди, щас все будет, – бормотала она, обливаясь холодным потом. – Я уже отошла, возвращаемся танцевать… и к Лёнечке… и допьем…

– Мы ничего не будем допивать, – твердо сказала я. – Алин, тебе надо на воздух, там вызову такси, отвезем тебя домой.

– Не-а, – она попыталась встать, но ее закачало. – Звоним… Макару. Это мой братишечка… пусть заберет. Он… он классный…почти как Агутин.

Она с трудом нашла его номер в своем телефоне и безуспешно тыкала в экран пальцем. А через пару минут, всё-таки дозвонившись, начала нести околесицу:

– Макар… привет… это я… мы с Катей… она, которая в юбке… и колготках… тут Артем… ой, Агутин… он… кхм…

Я со вздохом забрала у нее телефон, слыша, что ее брат пытается задавать вопросы в ответ на весь этот бред. Пока перехватывала телефон Алины, мельком увидела оповещение о новом сообщении в телефоне. От Артема Савицкого, мать его.

Савицкий: Сегодня свободна? Могу заехать на секс.

Я замерла. О-хе-реть! Артем – это же старший тренер, который лезет во все дыры и пытается еще и в мой проект наведываться. Получается, что, действительно, пострел везде поспел. Вообще везде, если вы понимаете, о чем я. Боже, мои глаза, лучше бы я этого не видела. Получается, Алина и Артем т-трахаются без обязательств. «Все веселье только вне работы, это правило!» – твердила как мантру Алина. Ну-ну, подруга, капец. Может быть, вот почему он так злится и у него почти пар из ушей идет последнюю неделю, когда мы сталкиваемся с ним в офисе. Наверное, после того, что их с Алиной связывает (а тут очевидно, ЧТО именно), все-таки ждет к себе особого отношения. А с ее стороны не тут то было.

Я вздохнула и начала разговор с братом подруги:

– Алло? Макар? Это Катя, которая подруга-коллега-спасительница Алины. Этот набор слов, что она пыталась собрать в предложение, означает, что нужна твоя помощь. Сможешь ее забрать и отвезти домой? Мы сейчас в «Газпром-арене» на концерте, через 5 минут выйдем к парковке у сектора В…

Часть 2. Макар

Только я начал набивать контур на искусственной коже, как зазвонил телефон. Сестренка. Пьяная. Там к гадалке не ходи. Блять. Ожидаемо ли? Более чем.

– Макар… привет… это я… мы с Катей… она, которая в юбке… и колготках… тут Артем… ой, Агутин… он… кхм… – лепетала она.

Черт побери. Опять двадцать пять. В голове тут же замелькали воспоминания, как я забирал Каринку с московских тусовок. Как будто та же история, только в другом городе, и уже происходит с сестрой.

– Чего? Блять, я не понимаю тебя, Алин. Где ты? Откуда забрать? – сыпал вопросами я.

Послышался шорох, и в трубке зазвучал новый голос. Четкий, спокойный, без истеричных и пьяных ноток.

– Алло? Макар? Это Катя, которая подруга-коллега-спасительница Алины. Этот набор слов, что она пыталась собрать в предложение, означает, что нужна твоя помощь. Сможешь ее забрать и отвезти домой? Мы щас в «Газпром-арене» на концерте, через 5 минут выйдем к парковке у сектора В…– быстро сообщила она.

Голос мне понравился, как и тогда, при их диалоге с Алиной в моей машине по пути к родителям. Мягкий, вкрадчивый, приятный.

– Понял. Она уже все унитазы арены украсила или еще есть куда стремиться?

– Пока только в одном секторе, – послышалась легкая улыбка в голосе. – Но потенциал есть.

– Понял. Буду через 20 минут.

Отложил машинку, извинился перед Славой, все-таки тратил его свободное время, хотя и планировал иногда работать потом в его студии. Выезжая на набережную, думал о том, как меня заебала эта неделя. Работа, новый проект, который мог упрочить мое положение в компании, а также обеспечить мне новую должность; возня с квартирой, попытки вернуться к татуировкам… Чувствовал себя выжатым. И только пьянчужки-Алины, с которой нужно будет носиться всю ночь, мне не хватало для полного спокойствия и умиротворения, бляха-муха.

Подъехав к указанной Катей части парковки, сразу заметил девчонок. Алина, моя сестра, сидела на бордюре, растрепанная, с размазанной тушью, в куртке, которая потенциально даже пупок закрыть не могла (и вот зачем, скажите-мне, такая куртка) и кожаных штанах. Выглядела объективно хреново. В голове замелькали флэшбеки, что было с Алей, когда она попала рехаб. Сейчас точно не то же самое, старался убедить себя я. Это просто алкоголь, он в ее жизни был всегда и в девяноста пяти процентов случаев умеренно и только на отдыхе. Без перегибов. Я вышел из машины.

А рядом… Рядом с Алей стояла, по-видимому, та самая Катя. В сером длинном распахнутом пальто, из-под которого виднелась темная короткая юбка и… охренеть, ноги. Не то, чтобы я не видел никогда ног, но тут приятно было посмотреть. Стройные, в тонких колготках, погодите-ка, это что сетка? Я слегка завис, а потом перевел взгляд на лицо. Куколка: румяные щечки, очень миловидное личико, чуть пухлые розовые губы. И длинные русые волосы прямо до пояса. Вот что значит натуральная славянская красота. Это сразу признается. Её как будто достали из коробки в отделе красивых пупсов в «Детском мире»: такие аккуратные и правильные черты лица. На вид я не дал бы ей больше двадцати, кажется, девчонки называют такое беби-фейс, а она еще и вся какая-то миниатюрная. Точно ниже меня на голову, а то и побольше. Я знал, что Катя почти ровесница Алинки, а значит более чем взрослая. Эх, если бы мне было лет двадцать, да без такого дерьма за спиной, я бы, наверное, к такой подкатил без раздумий сразу. На вот эту Катю, даже одетую в длинное и объемное пальто, член встанет сразу. Особенно с такими ножками… мой взгляд автоматом спустился вниз. Я махнул ей рукой, а ее глаза в ответ сверкнули неодобрением. Девушка нахмурилась. Черт, чего это она?

– Ну что, сестренка, вижу, что хорошо погуляли, – обратился я к Алине, шагая ближе.

– Макааарушка… – она попыталась встать и чуть не грохнулась. – Я… почти не пила…

– Привет, – строго сказала ее подруга.. – Я Катя.

– Да, я помню все твои регалии, включая спасительницу. Я Макар, – кивнул я. – Тот самый брат, у которого нет выбора и тоже приходится подрабатывать спасателем-извозчиком, но это потому что с этой вдрызг пьяной женщиной мы единокровные родственники, к сожалению, – я подмигнул. – Помоги усадить ее в машину, она там все заднее сиденье займет, щас задрыхнет сразу, плавали – знаем. Ты тогда забирайся вперед.

– Погоди, я еще ее сумку заберу – на ходу проговорила Катя, возвращаясь к бордюру.

Спустя минут пять мы непомерными совместными усилиями загрузили Альку на заднее сиденье машины. Та еще и умудрялась сопротивляться в процессе. Видите ли она хотела продолжить веселье где-то в другом месте, параллельно возмущаясь тому факту, что я имел наглость назвать ее «пьяной», а это, по ее мнению, абсолютно таковым не являлось. После всех этих нехитрых манипуляций по укрощению пьяной сестры я обернулся к Кате и открыл перед ней пассажирскую дверь.

– Пожалуйста, мисс-спасительница, – я махнул рукой в сторону переднего сиденья, приглашая ее усаживаться.

Она в это время стояла, уткнувшись в телефон. Рукав ее пальто слегка задрался, и я мельком увидел часть татуировки на запястье. Интересно.

– Я уже вызвала такси, но спасибо, – сказала она, даже не улыбнувшись.

– Серьезно? Нафига? Я довезу. Ты же в квартире Алины живешь, я знаю адрес. Со мной уж безопаснее, чем с первым встречным таксистом.

– Спасибо, но нет. Я доберусь сама. Лучше проследи за Алиной, чтобы она ненароком не ударилась обо что-то или рвотой не захлебнулась, будь хорошим братом.

– Боишься ехать со мной, серьезно? Могу просто довезти вас до ее квартиры, останешься с ней ночевать, – я проигнорировал ее наставления насчет Алинки и слова про хорошего брата.

– Я не останусь, Макар, я поеду домой на такси – она игнорировала мой взгляд, пялясь в телефон. Но где-то на подкорке мозга вот это ее «Макар» мне понравилось. Как будто тепло разлилось по затылку.

– Почему? В чем проблема? Я просто тебя довезу. – продолжал напирать я, – Мы можем и не разговаривать в пути, если ты не хочешь. Я же, наоборот, со всей душой, – я не понимал, чего она так категорична. – Ладно бы я был левым чуваком, а тут что потенциально плохого я сделаю подруге родной сестры, вот в чем вопрос.