Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым

Стать почитать, стать сказывать

 
    А стать почитать, стать сказывати:
    А и городы все, пригородья все,
    Малую деревню – и ту спомянуть.
    А в Нижнем славном Нове-городе, на перегородье
    В бубны звонят, в горшки благовестят,
    Да помелами кадят, мотовилами крестят,
    Стих по стиху на дровнях волокут.
    А и молоду молодку под полос(т)ью везут.
    А на лавицы ковер, на пече приговор,
¹⁰ На полатех мужик с Ориною лежит.
    А не мил мне Семен: не купил мне серег,
    Только мил мне Иван: да купил сарафан,
    Он, положа на лавку, примеривать стал,
    Он красной клин в середку вбил.
    А был я на Волме, на Волме-горах,
    А купил я девоньку, да Улкой зовут,
    Дал я за девоньку полтину да рубль.
 

О станишниках или разбойниках

 
    Как да́лече-дале́че во чистом поле,
    Что ковыль-трава во чистом в поле шатается, -
    А и ездит в поле стар-матер человек,
    Старой ли казак Илья Муромец.
    А и конь ли под ним кабы лютой зверь,
    Он сам на коне, как ясен сокол.
    Со старым ведь денег не годилося:
    Только червонцов золотых с ним семь тысячей,
    Дробных денег сорок тысячей,
¹⁰ Коню ведь под старым цены не было.
    Почему-то цены ему не было?
    Потому-то коню цены не было, -
    За реку-то он броду не спрашивал,
    Котора река цела верста,
    А скачет он с берегу на берег.
    Наехали на старова станишники,
    По-нашему, русскому, разбойники,
    Кругом ево, старова, облавили,
    Хотят ево, старова, ограбити,
²⁰ С душей, с животом ево разлучить хотят.
    Говорит Илья Муромец Иванович:
    «А и гой есть вы, братцы станишники!
    Убить меня, старова, вам не за что,
    А взяти у старова нечево!».
    Вы(мал) он из налушна крепкой лук,
    Винимал он ведь стрелку каленую,
    Он стреляет не по станишникам, -
    Стреляет он, старой, по сыру дубу.
    А спела титивка у туга лука,
³⁰ Станишники с коней попадали,
    Угодила стрела в сыр кряковистой дуб,
    Изломала в черенья в ножевыя дуб.
    От тово-та ведь грому богатырскова,
    Тово-та станишники испужалися,
    А и пять оне часов без ума || лежат,
    А и будто ото сна сами пробужаются:
    А Селма стает, пересемывает,
    А Спиря стает, то постыривает,
    А все оне, станишники, бьют челом:
⁴⁰ «Ты старой казак Илья Муромец!
    Возьми ты нас в холопство вековечное!
    Дадим рукописанье служить до веку».
    Говорит Илья Муромец Иванович:
    «А и гой есть вы, братцы станишники!
    Поезжайте от меня во чисто поле,
    Скажите вы Чурилу сыну Пленковичу
    Про старова казака Илью Муромца».
 

О Атамане Фроле Минеевиче

 
    Приуныли, приутихли (Дважды) на Дону донски да каза[ки]
    А еицкие, донские (Дважды), запороцкие.
    А и почем он[и при]уныли?
    Потому оне приуныли (Дважды) на Дону дон[ски да ка]заки,
    Ах, что взял у них государь-царь (Дважды)… город
    Со тремя с темя са малыми с пригородка[ми],
    А и со славною су Губаньей, с крепким Лютиком.
    А во славном да во Черкасском во земляном городке
    А стоит у казаков золотой бунчуг,
¹⁰ А на бунчуге стоит чуден золот крест,
    А перед крестом туто стоит войскавой их атаман,
    А по именю ли Фрол сын Минеевич.
    Ко кресту тут собиралися донски казаки,
    А и донские, гребенские, запоротски хохлачи.
    Становились молодцы во единой войской круг,
    Среди круга стоит войсковой атаман,
    А по именю ли Фрол сын Минеевич.
    Атаман речи говорил, || будто в трубу трубил:
    «А и вы, братцы казаки, вы яицкие, донски (Дважды), запоротские!
²⁰ Пособите мне, атаману, [в]ы думу думати:
    Челобитна ли нам писати, государю… подавать?
    Самому ли мне, атаману, в Москву ехати?
    [Пе]ремерье бы нам взять перед самим царем:
    [З]але[г]ли пути-дороги за сине море гулять (Дважды)
    Еще от вора от Васьки от Голицына с детьми,
    Залегли пути-дороги за сине море,
    А и не стало нам добычи на синем море
    И на тихом Дону на Иваныче».
    И поехал атаман в каменну Москву.
³⁰ Еще будет атаман [в к]аменной Москве,
    Поклонился государю о праву руку,
    С[кво]зь слезы он словечко едва выговорил:
    «Ах ты, свет (н)аш, надежда, благоверны царь,
    А и грозен судар(ь), Петр Алексеевич!
    Прикажи нам на Дону чем кормитися: (Дважды)
    Залегли пути-дорож[ки] за си[н]е море
    От вора от Васьки от Голицына с детьми,
    Еще те…… дороги увольные».
 

О Стеньке Разине

 
    А и по (к)рай было моря синева, (Дважды)
    А на ус(т)ь(е) Дону тихова,
    На крутом красном берегу
    А и стоит крепкой Азов-город (Дважды)
    Со стеной белокаменной, (Дважды)
    И со башными наугольными, (Дважды.)
    И со рвами глубокими, (Дважды)
    С земляными роскатами, (Дважды)
    И с рогатками железными.
¹⁰ Середи Азова-города
    Тут сто[ит] темна темница.