Варя стояла, опираясь на витые перила террасы, подставляла лицо жарким лучам сицилийского солнца и пыталась привести свои чувства в порядок. Это было ее укромное местечко, в уголке за огромной кадкой с вечнозеленой пальмой. Когда не было работы (а это было очень редко) или во время обеденного перерыва, она поднималась сюда и проводила несколько минут наедине со своими мыслями, любуясь извилистыми средневековыми улочками Таормины, лазурью Ионического моря и Этной, виднеющейся вдалеке. Эта терраса находилась на крыше курортного отеля Вилла Карлотта, половину ее занимал шикарный ресторан в стиле средиземноморской классики, а остальная часть представляла собой зону отдыха с множеством удобных кресел, диванчиков с витыми ножками и стульев с резными спинками. Обычно здесь всегда было много постояльцев гостиницы, любующихся видами, но сегодняшнее жаркое полуденное солнце прогнало всех в тень, поближе к воде. Поэтому никто не мог нарушить ход невеселых мыслей Вари.

Вот уже четыре долгих месяца она работала в этом отеле горничной, покинув свое родное село на Закарпатье и отправившись на заработки в Италию. Там дома осталась мама и младшая сестра Аленка, по которым Варя очень скучала, но она была вынуждена решиться на разлуку. Они жили втроем, отец ушел из семьи еще до рождения сестры, мама же посвятила всю свою жизнь дочерям. Она была директором сельской школы, а также подрабатывала, давая частные уроки английского и итальянского, чтобы ее «птички», как она называла девочек, ни в чем не нуждались. Но недавно школу закрыли, так как в селе стало мало детей, а маму отправили на пенсию. Она и раньше не отличалась крепким здоровьем, часто обращалась к кардиологу, а после закрытия школы совсем сдала. Сердечные приступы стали все чаще и в один ужасный день врач сообщил, что нужно делать операцию, или он не ручается за жизнь пациентки. Вот тогда Варя впервые задумалась о работе за границей, потому что Аленка еще училась в выпускном классе, а она, работая по своей специальности учителем младших классов, вряд ли смогла бы заработать на лечение.

В этот отель ей помогла устроится Маша, подруга по институту, которая здесь работала администратором на ресепшне и с которой они вместе снимали крошечную комнату недалеко от гостиницы. Конечно работая горничной, миллионов не заработаешь, но отдыхающие туристы часто оставляли хорошие чаевые, видя старательность и трудолюбие девушки. К тому же Варя старалась экономить на всем, а недавно еще нашла дополнительную подработку, устроилась уборщицей в ночной клуб «Фламинго».

И все было бы нормально, если бы не итальянские мужчины, которых очень привлекала ее славянская внешность: длинные пшеничного цвета волосы, которые, выгорев под итальянским солнцем, превратили ее почти в блондинку, большие серо-голубые глаза, обрамленные пушистыми ресницами. Ее можно было бы назвать красивой, но только неухоженной: волосы всегда стянуты в конский хвост, минимум косметики, простая удобная одежда, скрывающая неплохую фигуру, обувь без каблуков. Но даже в таком виде мужчины обращали на нее внимание, а некоторые постояльцы пытались завести интрижку с молоденькой горничной. Маша советовала подруге относится к этому попроще, улыбаться, кокетничать, ведь это могло увеличить размер чаевых, но Варя считала, что зарабатывать таким образом низко, и пресекала все ухлестывания на корню, из-за чего часто возникали всякие эксцессы.

Вот и сегодня постоялец из двести восьмого номера, господин Лоренцо, на вид приличный солидный мужчина, когда она принесла его свежевыглаженные рубашки, сначала начал засыпать ее комплиментами, а потом стал приглашать пойти с ним в ресторан. Когда Варя отказала, он стал слишком настойчивым, преградив ей путь к отступлению, схватил ее за руку и пытался приобнять, продолжая уговаривать. Такое поведение вывело девушку из себя, она решительно освободилась из его цепких рук и направилась было к двери, но не тут-то было.

– Хватит ломаться! – сказал он, снова набросившись на нее. – Я отлично знаю таких как ты. Цену себе набиваешь? Говори сколько.

Варя задохнулась от возмущения. Но увидев его алчный взгляд, к ярости, бушевавшей в ней, стал примешиваться страх, который она не хотела обнаруживать и, пятясь к двери, как можно тверже произнесла:

– Господин Лоренцо, вы меня с кем-то путаете. Лучше по-хорошему отпустите меня, иначе я…

Больше ей ничего не удалось сказать, он крепко схватил ее и потащил вглубь комнаты. Варя пыталась его оттолкнуть, но с таким же успехом она могла бы отталкивать слона или бегемота. Очень скоро они оказались вместе на кровати. Он – с нетерпеливым желанием освободить ее от излишней, по его мнению, униформы, а девушка с не менее нетерпеливым – освободиться от него самого. Она не кричала, как-то в тот момент это не пришло ей в голову, но отчаянно сопротивлялась. Наконец ей удалось дотянуться до прикроватной тумбочки, и настольная лампа, стоявшая на ней, точно опустилась на его голову. Господин Лоренцо успокоился, потому что выключился. Сбросив его с себя, Варя села, тяжело дыша, пытаясь поправить оторванный рукав. Она боялась взглянуть на него. Он дышал и крови, кажется, не было. Девушка встала, дрожащей рукой открыла дверь и бросилась прочь из номера.

Не успев сделать и пару шагов, она столкнулась лицом к лицу с Марио Росси, старшим администратором, который окинул Варю быстрым взглядом, взмахнул своими короткими пухленькими руками и, бросив свое привычное «Dio mio», схватил девушку за руку и потащил обратно в номер. Зайдя в комнату и увидев распростертого на кровати господина Лоренцо, не растерялся, а просто взял стоящий на столе графин с водой и окатил из него постояльца. Господин Лоренцо тут же со стоном сел, потирая затылок, и уставился на Варю, которая забилась в угол и молилась, чтобы эта унизительная сцена поскорее закончилась. Администратор протянул постояльцу полотенце, начал извиняться и что-то объяснять, при этом постоянно жестикулировал и говорил с такой скорость, что Варя, хоть и хорошо знавшая итальянский, и половины не поняла из его столь эмоциональной речи. Господин Лоренцо жестом остановил его словестный поток и шагнул к Варе, мечтавшей в тот момент исчезнуть из своего угла.

– Сеньорита, прошу, извините меня, пожалуйста, – произнес он с раскаявшимся видом. – Я повел себя как последняя скотина и вы правильно сделали, что ударили меня. Обычно я так себя не веду. Не знаю, что на меня нашло. Скажите, что мне сделать, чтобы заслужить Ваше прощение.

Варя хотела лишь одного, чтобы ее, наконец, оставили в покое. И когда взаимные извинения иссякли, хотела поскорее уйти, но не тут-то было.

– Переодень форму, а потом я жду тебя у себя в кабинете, – бросил ей администратор и помчался по коридору к горничной поливающей цветы и стал ее за что-то отчитывать.

Юлий Цезарь был просто неловким юнцом по сравнению с Марио Росси. В своем кабинете одной рукой он пересчитывал полотенца, второй что-то записывал в журнале, одновременно набирая номер на телефоне. При этом он умудрялся еще и жестикулировать, смотреть то на понурую Варю, то на свои записи, то в окно, выходящее в сад гостиницы. Рот тоже был при деле, он гонял электронную сигарету из конца в конец и много чего говорил. Например, что горничные сами виноваты, вертят хвостами перед постояльцами, что нужно уметь словами останавливать навязчивых ухажеров, что Варя таким поведением разгонит всех клиентов, что полотенца плохо выглажены, что нужно починить кран в сто пятом. Бросив трубку, он по-отечески улыбнулся ей, но что-то заметив в саду, выпрыгнул в распахнутое окно. Девушка остолбенела, она никак не могла привыкнуть к такой чрезмерной итальянской импульсивности администратора. Это был первый этаж, но все равно эффектное приземление сорокалетнего тела господина Росси впечатляло, тем более оно сразу перешло к активным действиям, стало бешено жестикулировать, распекая за что-то садовника.

Не считая разговор оконченным, Варя терпеливо дождалась его возвращения. Он появился не с пустыми руками, со стопкой каких-то папок, рассортировав которые на своем столе, подошел к ней, и без лишних церемоний сказал, глядя в глаза:

– Барбара, еще раз такое повторится, уволю и даже разбираться не стану кто прав, а кто виноват.

Эти его слова продолжали и сейчас звучать у нее в ушах. И стоя на раскаленной террасе, устремив невидящий взгляд на любимый пейзаж, Варя решала, как быть дальше. Обида переполняла сердце, и будь она в другом положении, девушка сама, не задумываясь, уволилась бы, послав ко всем чертям этих богатых ловеласов, но сейчас она этого сделать не могла. Решительно сжав кулаки, она уговаривала себя потерпеть хотя бы еще пару месяцев до конца сезона, а потом осенью можно будет вернуться домой и забыть все как страшный сон. Собрав волю в кулак, примерив дежурную улыбку, Варя направилась на свой этаж, нужно было возвращаться к своим обязанностям, а вечером ее еще ждала работа в клубе «Фламинго».

Глава 2. Фея и Золушка

Ее рабочая смена в клубе начиналась в десять вечера, в ее обязанности входило поддержание чистоты в курильных комнатах и туалетах, также ее часто вызывали в зал, когда кто-нибудь из посетителей что-либо опрокидывал или разбивал, она могла помогать посудомойкам на кухне, когда было особенно много отдыхающих, а когда последний из них покидал клуб под утро, ей нужно было навести порядок во всем заведении. Вот и сейчас она протирала полы в дамской комнате, где посетительницы поправляли макияж и прическу, курили или просто в тишине отдыхали от грохочущей в зале музыки. Когда Варя в первый раз увидела это помещение, она просто остолбенела с широко распахнутыми глазами. Это была огромная комната, в центре которой стоял большой белый кожаный диван в форме кольца со светящейся пирамидкой в середине. Этот диван был достоин стоять в каком-нибудь дворце, а не в уборной. Наверху, прямо над ним, висела огромная хрустальная люстра заслуживающая того же дворца. Пол был выложен белым мрамором и блестел, по нему вполне можно было кататься на коньках. Но больше всего Варю поразило огромное зеркало, составленное из двух вертикальных половинок, в богатой мраморной раме.

Не успела девушка закончить уборку, как дверь распахнулась и в комнату шатающейся походкой вплыла «Мадам», как ее про себя окрестила Варя. Мадам (это прозвище ей очень подходило) швырнула черную лакированную сумочку на диван и направилась к раковинам возле зеркала. На ней было очень облегающее белое платье, юбка которого заканчивалась сильно выше колен, с глубоким вырезом, расшитое пайетками, оно переливалось на ней как чешуя огромной рыбы, сзади оно было немного длиннее, а спина была полностью обнаженной. Босоножки на каблуках неимоверной высоты представляли собой узкие черные лакированные полосочки плотно обвивающие стопу и щиколотку Мадам, а голову с причудливой прической украшала нелепая черная маленькая шляпка с короткой вуалькой. Мадам была жгучей брюнеткой, полностью лицо Варя не разглядела из-за вуали, лишь заметила пухлые ярко алые губы. На руках, шее и в ушах Мадам красовались массивные украшения. О вкусах не спорят, но Варя даже в кошмарном сне не могла бы одеться таким образом.

Она уже взяла свою швабру и ведро и хотела уйти, чтобы не мешать посетительнице своим присутствием, но вдруг услышала:

– Эй, ты. Подай мою сумочку!

Голос Мадам был слегка хрипловат, а язык заплетался от количества выпитого. Она даже не повернулась в сторону Вари и продолжала рассматривать себя в зеркале, но когда девушка подошла и протянула ей ее сумочку, повела себя более чем странно: она тряхнула головой, стала размахивать руками перед зеркалом, словно отгоняя назойливую муху, и при этом бормотала себе под нос:

– Последний коктейль был явно лишним. Померещится же такое. Когда в глазах двоится такое бывало, но когда сама раздваиваюсь – это перебор.

Мадам продолжала свои странные движения, Варя не могла понять происходящего, поэтому спросила:

– Что с Вами? Вам нехорошо?

Услышав голос девушки, она замерла, громко икнула и, наконец, повернулась, откидывая свою нелепую вуальку. Тут настала Варина очередь столбенеть, и было из-за чего: она встретилась с такими же как у нее серо-голубыми глазами, подведенными черными стрелками, у Мадам были такие же высокие скулы и маленький точеный, но слегка вздернутый носик. В общем, это было просто Варино зеркальное отражение, только щедро разукрашенное косметикой.

В комнате повисла тишина, девушки стояли дуг напротив друга и не могли отвести глаз от увиденного. Даже музыка перестала доноситься, тишина стала сгущаться, и если бы так продолжалось и дальше, ее можно было бы потрогать, но Мадам первая нарушила молчание.

– Судя по твоей удивленной физиономии, ты не глюк и у меня нет белой горячки. Кто ты? Как тебя зовут?

– Барбара, – Варя назвала имя, которым ее здесь называли, заменив ее труднопроизносимое «Варвара» на европейский эквивалент. – Я здесь работаю уборщицей.

– Барбара? Ты не итальянка, чувствуется акцент. Откуда ты? – продолжала она расспросы, продолжая рассматривать Варю со всех сторон.

– Вообще меня зовут Варвара, я из Украины, – отвечала Варя, все еще не придя в себя.

Она видела такие случаи в кино, читала о них в книгах, но ей с трудом верилось, что такое может происходить в реальной жизни, а чтобы это произошло с ней, она вообще не представляла, в пору было подозревать своего папашу в супружеской неверности. Услышав ее ответ, Мадам хрипло рассмеялась и перешла на Варин родной язык.

– Бывает же такое. Мы еще с тобой и землячки, – сказала она с улыбкой. – Меня зовут Елизавета, но все зовут Лиз, мне так больше нравится. Я живу в Киеве и работаю фотомоделью, а в Таормине у нас были съемки.

Казалось полученное потрясение выветрило ее хмель, она еще раз осмотрела Варю с ног до головы и вдруг, схватив за руку совсем растерявшуюся девушку, потащила ее в зал, не обращая никакого внимания на ее вялое сопротивление. Лиз почти бегом промчалась через весь зал, продолжая цепко держать Варину руку. Девушка за ней еле поспевала, она удивлялась, как та на таких высоченных каблуках и с приличным количеством выпитых коктейлей умудряется лавировать среди танцующих и никого не сбивает с ног. Сама же Варя постоянно спотыкалась и пару раз чуть не растянулась на скользком полу, к тому же она без конца на кого-нибудь натыкалась и еле успевала бросить поспешное «Scusa», как Лиз снова тащила ее за собой. Наконец она остановилась перед столиком, за которым на кожаном диване сидел мужчина в светло-бежевом льняном костюме. Мужчина был красив: блондин с узким лицом с небольшим узким носом и высокими скулами, у него были ярко-голубые глаза, смотрящие на все со скучающим презрением, а острый подбородок с небольшой щетиной придавал ему легкую брутальность. Варе не нравился такой тип мужчин, сразу чувствовался самовлюбленный Нарцисс, а она всегда говорила, что неловко себя чувствует с мужчиной, у которого маникюр лучше, чем у нее самой.

– Алекс, посмотри, как тебе такое явление природы? – сказала Лиз, выуживая Варю из-за своей спины и ставя ее прямо перед столиком.

Он лениво посмотрел в Варину сторону, но рассмотрев ее как следует, его скучающее лицо оживилось, он перевел взгляд на Лиз и довольно расхохотался:

– Вы похожи как сестры из старого индийского фильма. Как его? «Зита и Гита», вот.

Варя чувствовала себя не в своей тарелке под его изучающим взглядом и ей захотелось уйти, вернуться к своей работе, пока кто-нибудь из начальства не заметил, что она прохлаждается среди посетителей вместо уборки, но Лиз удержала ее.

– Ты когда-нибудь видел что-то подобное? Разве что в кино. Я даже поначалу решила, что это глюк. Представляешь, она тоже из Украины. Вот уж сюрприз так сюрприз, – сказала она, еще раз окинув Варю взглядом с ног до головы. – Я уверена, что мы не просто так встретились. Интересно к чему этот подарок судьбы?

– Слушай, а ты уверена, что она не твоя сестра-близняшка? – продолжал веселиться Алекс. – Или просто сестра? Может твой отец…

– Не говори ерунды! – прервала его Лиз раздраженным тоном. – Ты отлично знаешь, что у него две страсти в жизни – моя мать и его лаборатория.

– Сеньорита, извините, – вмешалась Варя. – Мне нужно возвращаться к своим обязанностям, иначе у меня будут проблемы.

Но Лиз ее, казалось, не слышала, у нее вдруг загорелись глаза, на лице заиграла довольная улыбка, она радостно захлопала в ладоши.

– Во-первых, не сеньорита, а сеньора, я еще пока замужем. А во-вторых, я кое-что придумала, – сообщила она. – В эти выходные мы устраиваем морскую прогулку и вечеринку на яхте моего друга. Так вот, ты поедешь со мной, будешь моим двойником, а я посмотрю, кто из друзей догадается, что это не я. Вот это будет розыгрыш!

– Я не смогу с Вами поехать, я работаю на выходных, – возразила Варя. – К тому же у меня нет никакого желания принимать участие в подобных розыгрышах.

– Да ладно тебе! Не будь занудой! – стала ее уговаривать Лиз. – Прекрасно проведешь время, потусишь среди бомонда. Правда придется поработать над твоей внешностью, но парикмахера, стилиста и одежду я обеспечу. Буду этакой феей и сделаю из Золушки настоящую принцессу, тут уж не сомневайся. А после праздника вернешься обратно в свою тыкву, только богаче на пару тысяч евро, которые я тебе дам.

Но Варя лишь отрицательно покачала головой:

– Даже не уговаривайте. Я не буду этого делать.

– Да что я тут тебя уговариваю! – разозлилась Лиз. – Тебе что деньги не нужны? Может ты удовольствия ради тут туалеты драишь? Или может я мало предложила?

– Деньги мне нужны, но я не собираюсь их зарабатывать таким образом.

Варя, наконец, освободила свою руку и направилась к своему рабочему месту, но Лиз догнала ее и, сунув ей в карман фартука свою визитку, сказала:

– Ты подумай хорошенько, а завтра мне позвонишь и скажешь что решила.

– Я могу Вам сразу сказать свой ответ. Нет! – решительно отчеканила Варя и пошла прочь из зала.

Глава 3. Без вины виновата

На следующий день Варино дежурство в гостинице начиналось после обеда, и она могла бы спокойно отоспаться, но ей не спалось. Она лежала, уставившись в потолок, и наблюдала за первыми лучиками рассвета, которые пробрались в комнату сквозь неплотно задернутые шторы и окрасили всю комнату в розово-золотистый цвет. Варя всегда любила встречать рассвет, эту игру теней и света, ей нравилось любоваться городом, окутанным утренним туманом, дремлющим в первых лучах солнца, наблюдать, как ночь отступает и открывает взгляду яркие краски и очертания пробуждающихся улиц. Но сегодня она ничего не замечала, ей не давали покоя воспоминания о вчерашней встрече в клубе. Варе вдруг вспомнилось, что она как-то читала в газете о том, что у каждого человека на земле есть семь двойников, вот только шанс встретиться с ними не велик. Ей казалось, что двойники могут быть у знаменитых людей, актеров или артистов, но чтобы он был у такой простой девушки как она, в это верилось с трудом. В той статье еще много говорилось о генах, о том, что у каждого человека спустя тридцать поколений будет насчитываться миллион родственников, которые могут быть разбросаны по всему миру, при этом, конечно, гены тасуются, перемешиваются, как карты в колоде, но иногда выпадают одинаковые карты. Варя гадала, какие родственные связи могли связывать ее и Лиз, а еще она верила, что их встреча не была случайна, ученые в той газете утверждали, что подобные встречи являются вестниками грядущей беды, но ей не хотелось думать о плохом.

Когда уже совсем рассвело, усталость и сон все же сморили ее, и она провалилась в тревожные сновидения, из которых ее вырвал телефонный звонок:

– Варь, прости, что разбудила, – услышала она Машин голос. – Выручай, у нас тут полный аврал, сегодня все как с ума сошли: одни выселяются, другие только приехали, нужно подготовить номера, а одна горничная заболела, другая тоже неизвестно почему на смену не вышла, девчонки с ног сбились, Марио рвет и мечет. Пожалуйста, приди пораньше, если сможешь.

Варя, согласившись, сразу же отправилась в ванную, на скорую руку привела себя в порядок и, проглотив бутерброд с чашкой горячего кофе, помчалась на работу. Первое, что она услышала, войдя через черный ход в здание гостиницы, была отборная нецензурная лексика, доносившаяся из шахты служебного лифта. Выражения были так лихо закручены, что часто используемые Машей «Bastardo» и «Figlio di putana» казались просто невинными комплиментами. Хорошо еще, что звуки из служебных помещений не долетали в ту часть здания, где останавливались постояльцы благодаря хорошей звукоизоляции стен. Как выяснилось, столь эмоциональное словесное извержение было рук, а точнее голосовых связок, Марио Росси, который застрял в лифте. Администратор был человеком подвижным, который не мог и минуты посидеть спокойно, ничего не предпринимая. Поэтому когда он понял, что лифт замер и, что ему придется сидеть и ждать когда же его починят, ему удалось каким-то чудом приоткрыть створки дверей. Остановка произошла между этажами, и Марио решил выбраться на третий этаж, куда лифт поднялся лишь наполовину. Но либо сворки дверей захлопнулись, либо администратор изначально их не широко раскрыл, переоценив стройность своей фигуры, в общем, он застрял и сейчас поносил всех и вся за нерасторопность. Когда его, наконец, удалось освободить, досталось всем: и слесарю, которому Марио отвесил оплеуху в прыжке, потому что сам администратор был ростом чуть более полутора метра, а рост слесаря превышал два, и горничным, собравшимся на его крики, и Варе.

– Явилась, наконец! Живо переодевайся и за работу! Нечего стоять столбом! – рявкнул он ей и побежал вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

Быстро надев униформу, Варя принялась за уборку освободившихся номеров на ее этаже, руки ловко выполняли привычную работу, а мысли были очень далеко. Она так задумалась, что когда, закончив, стала выкатывать из номера тележку со стопкой чистого постельного белья, полотенец и банных халатов, чуть не сбила с ног даму в ярко-красной шляпе с огромными полями. Губы произнесли привычное: «Scusi per favore», а в голове тем временем почему-то пронеслось: «Вот это мухомор!» Варя даже улыбнулась своим мыслям, но улыбка тут же схлынула с ее лица, когда дама подняла голову и девушка смогла рассмотреть ее лицо. Перед ней, довольно улыбаясь, стояла Лиз. Она царственным жестом показала беллбою, куда в номере поставить ее багаж, а затем, когда он ушел, обратилась к Варе:

– Вот мы и снова встретились. Правда, эта встреча не случайна. Мне удалось разузнать, что ты работаешь в этом отеле, вот я сюда и перебралась в надежде, что я все же смогу тебя уговорить поучаствовать в моей затее.

– Я еще вчера Вам сказала, что не смогу этого сделать.

– Ох и упрямая же ты! – заявила Лиз. – Подумай хорошенько, ведь такие деньги на дороге не валяются. Это будет невинная шутка, ты сможешь здорово повеселиться, отдохнешь от своих швабр и тряпок, а то ты с ними, наверное, и спишь, точно как Золушка. К тому же за эту шутку ты получишь кругленькую сумму, уверена что это больше, чем ты зарабатываешь за месяц, а тут всего один вечер.

Но на все ее доводы Варя лишь отрицательно мотала головой. В конце концов, Лиз прекратила свои уговоры и с недовольным видом заявила:

– Ладно. Как бы ты потом не пожалела. Я больше уговаривать не буду.

Она было направилась к двери номера, но снова резко повернулась к Варе.

– Ты убиралась в моем номере? Что же пойдем посмотрим как там все убрано. И телегу свою возьми, вдруг мне будет мало полотенец или не устроит чистота постельного белья.

Почти полчаса девушка была вынуждена терпеть капризы Лиз, то ей показалась подушка слишком жесткой и она потребовала ее заменить, то оказалось недостаточное количество плечиков в шкафу, то вода в минибаре не той фирмы. В общем, выполнив все ее требования, Варя чувствовала себя такой уставшей, словно отработала целую смену, а впереди еще было столько работы. Она, наконец, смогла вернуться к уборке номеров, но не прошло и часа, как она вдруг увидела мчащегося в ее сторону Марио в сопровождении Лиз по-прежнему прячущей лицо под полями своей шляпы. Но все же администратор, приблизившись к Варе, замер на мгновение, потом перевел взгляд на постоялицу и, пробормотав свое «Dio mio», заявил:

– У нашей гостьи из сто восьмого пропал очень ценный браслет с бриллиантами, и она утверждает, что кроме тебя никого больше в ее номере не было. Что ты можешь сказать по этому поводу?

Девушка растерянно пожала плечами:

– Ничего. Я не знаю о каком браслете идет речь. Я его не видела и уж тем более не брала.

– Подумай хорошо прежде чем отвечать. Если браслет не найдется, мне придется вызвать полицию, – произнес он тихим спокойным тоном, глядя прямо в глаза Вари, что было совершенно на него не похоже.

Но тут в разговор вмешалась Лиз:

– К черту полицию! Я знаю, как медленно они работают, а мне нужен мой браслет сейчас же. Это старинное украшение, которое передается в нашей семье из поколения в поколение, он бесценен для меня. Так что сделайте что-нибудь! Обыщите всех сотрудников, разберите по камешку всю гостиницу, но найдите мне его!

Лиз нервно размахивала руками и со злостью пнула стоящую рядом с ней Варину тележку, содержимое которой рассыпалось по всему полу. Варя бросилась все подбирать, но Марио вдруг перехватил ее руку и произнес ледяным тоном, выуживая из вороха полотенец браслет:

– И как ты это сможешь объяснить? Как этот браслет сюда попал? Барбара, я этого от тебя не ожидал. Ты уволена!

Он окинул девушку презирающим взглядом, жестом пресек слабые попытки оправдаться совсем ошеломленной Вари и, повернувшись к Лиз, попросил:

– Синьора, прошу Вас, не обращайтесь в полицию. Подобный инцидент отрицательно скажется на имидже нашего отеля. Браслет, слава Богу, найден, а виновная сегодня же будет уволена.

– Меня не за что увольнять, – произнесла Варя сквозь подступившие слезы. – Я не брала этот браслет и понятия не имею, как он сюда попал.

Марио лишь махнул на нее рукой, а Лиз, застегнув браслет на запястье и покрутив рукой, чтобы полюбоваться блеском его камней, вдруг сказала:

– Я не буду обращаться в полицию, а Вы пообещайте не увольнять бедную девушку. Возможно, она говорит правду, она не похожа на воровку. Я могла зацепиться рукой за полотенца, браслет соскользнул, у него слабая застежка, а я могла этого не заметить. Скорее всего, так это все и произошло. Так что давайте забудем эту неприятность.

Администратор согласился, и раскланявшись с ней, умчался по своим многочисленным делам. Когда он скрылся в другом конце коридора, Лиз сбросила свою слащавую улыбочку и шагнула к Варе, все еще не пришедшей в себя.

– Как тебе мой спектакль? Понравился?

– Вы это сделали специально!? Но зачем? – возмутилась Варя.

– Все очень просто. Хотела тебе показать, что с тобой будет, если ты не примешь мое предложение. Выбирай: или прекрасный вечер на яхте в кругу моих друзей, или увольнение, а может даже и арест. Поверь, у меня фантазии хватит, чтобы усложнить тебе жизнь, – сказала Лиз, довольно ухмыльнувшись. – И запомни, я всегда получаю то, что хочу. Ну что, соглашаешься или будешь еще ломаться?

– У меня нет другого выбора, – прошептала Варя. – Я согласна.