Читать книгу: «Коты никогда не врут, или Тайна серого свитера. Истории, которые приведут в твою жизнь любовь», страница 2

Письмо

Привет, дорогой мой человек!

Хочу поделиться с тобой одним интересным опытом. Давеча на встрече с психотерапевтом обсуждали поведение моего внутреннего критика. Что-то он разошелся в последнее время, пришлось проводить профилактические беседы и ставить на место. А то выдвинулся на общественные работы, фиг задвинешь обратно.

Разговор вышел насыщенным. И возымел такое действие, что я решила записать его для истории и помощи другим.

Уважаемый внутренний голос! Надо поговорить.

Располагайся. У меня есть несколько вопросов.

Ты постоянно говоришь, что я не справлюсь.

С тем, с этим, с пятым, с десятым. Не справлюсь со своей затеей. Не смогу без мужа. Не справлюсь без людей, которым плевать на меня. Не справлюсь с жизнью в целом.

Ты меня запугиваешь. Ну а как иначе назвать бесконечное науськивание «не смогу», «не сумею», «не вытяну», «что люди скажут», «куда мне»? Запугивание чистой воды.

Зачем? Чтобы что?

Нет, не нужно, пожалуйста, про причины. «Почему?» меня не интересует. Я хочу знать «зачем?».

Ты хочешь сделать мне больно? Хочешь, чтобы я страдала?

Выходит, что так. Ты же видишь, какой эффект производят твои фразы, мне плохо. И продолжаешь.

Нет, извини, это не забота, не защита, не оберегание. Это чистой воды абьюз.

И мне так не нравится. Ты не помогаешь. Ты вредишь мне.

Я хочу, чтобы ты, мой внутренний голос, уважаемый критик, признал, что твое отношение ко мне – жестокое. Что ты – абьюзер.

Нет никаких «но» в этом вопросе. Ты мучаешь, ты не считаешься со мной, ты убеждаешь меня в моей никчемности. Неважно, какая у тебя мотивация. Это называется абьюз. Признай это.

Я сообщаю тебе, что мы больше не будем так существовать. Меня нельзя запугивать, меня нельзя мучить, меня нельзя лишать полноценной жизни.

Если ты хочешь заботиться обо мне, тебе придется найти другую форму. Эта мне не подходит.

Да, я решаю, какая форма допустима, а какая нет. Потому что это – моя жизнь, и я в ней хозяйка.

Хочешь – принимай. Не хочешь – уходи. Я буду останавливать и гнать тебя всякий раз, когда ты возьмешься за старое.

Помни, дорогой мой человек: с террористами переговоры не ведутся.

Обнимаю!

Письмо

Привет, дорогой мой человек!

Вчера наткнулась на омерзительный в своей низости и пошлости комментарий, где какое-то существо рассуждало о «вышедших в тираж разведенках».

Я ненавижу слово «разведенка». Оно кажется мне показателем отсутствия интеллекта и даже минимальных социальных навыков.

Что я вижу, когда смотрю на разведенных женщин? Опыт.

Конечно, не тот, который планировался в момент произнесения заветного «да».

И не тот, о котором мечталось.

Но тем не менее отрицать его важность – глупо. Потому что опыт развода приводит нас к лучшим отношениям. Если, конечно, мы его правильно используем.

Я вижу освобождение.

Если отношения распались, значит, они пришли в точку, где все стало не очень. А может, и изначально было так себе. Поэтому развод – это пусть в моменте и неприятное, но полезное освобождение от трупа в кладовке.

Я вижу успешный кейс.

Многие люди очень узко понимают значение слова «успех». Думают, что оно исключительно про получить то, что хочется, и удержать любой ценой.

Нет. И еще раз нет.

Выбор варианта «ужасный конец» вместо «ужас без конца» – это успех. И сильный шаг.

Я вижу возможности.

Пересобрать свою жизнь, свой подход к отношениям, образ себя.

Да, иногда жизнь впихивает нам возможности насильно. Иначе мы их почему-то игнорируем.

Я вижу выбор.

Можно остаться сидеть, обнявшись с прошлым. Это один вариант жизни. И в нем, безусловно, есть свои плюсы.

Можно пойти дальше. Организовать себе другую жизнь. Тут тоже есть и минусы, и плюсы.

Можно использовать свой развод как оправдание, можно как трамплин.

И то и другое имеет право на существование.

Главное – есть выбор. А это всегда хорошо.

Боль, страх, злость, обиду, растерянность, ощущение потерянности и травму я тоже вижу. Но как-то захотелось другие, не менее важные области подсветить.

Так что если ты, дорогой мой человек, переживаешь столкновение с разрывом, то знай: я считаю тебя крутой и сильной персоной.

Разводы случаются. Это часть нашей жизни. Грустная, но нормальная.

Обнимаю тебя!

Письмо

Привет, дорогой мой человек!

Ох уж мне эти рассказы про женскую долю. Такое впечатление, что сочиняют их какие-то вражины, желающие барышням исключительно ужасной участи.

Знаешь, я тут подумала и решила: а напишу-ка я свой манифест о женской доле. Ну а что? Им можно, а мне нельзя?:)

Вот что получилось.

Женская доля – быть счастливой.

Женская доля – любовь. Любовь к жизни, любовь к себе, любовь к любимому человеку, любовь к людям, любовь к любви.

Женская доля – быть свободной.

Женская доля – выбор. Кем быть, как себя вести, где реализовываться, как выглядеть, чем заниматься, на что себя тратить, с кем проводить эту жизнь.

Женская доля – быть красивой.

Женская доля – уважение. К ее телу, к ее желаниям, к ее стремлениям, к ее личности, к ее чувствам.

Женская доля – быть в безопасности.

Женская доля – творчество. В любом его проявлении. От синтеза молекул до выпекания пирогов, от логарифмических уравнений до рождения ребенка.

Женская доля – быть любимой.

Женская доля – забота. Бережное отношение к ней от других и к другим от нее.

Женская доля – признание. Ее нужности, уникальности, индивидуальности, прав.

А терпеть, глотать, прощать черт-те что, нести свой крест – это не женская доля. Нас пытаются обмануть. Но мы не будем им верить.

Обнимаю тебя!

Глава 2
Подполье

Василиса отрешенно смотрела на улицу сквозь решетчатое подвальное окно. Там, снаружи, светило весеннее солнце. Первые травинки пробивались сквозь не до конца оттаявшую землю. Какие-то дети носились туда-сюда, а с ними еще и растрепанная рыжая собака. Иногда мимо окна проходили ноги в модных сапожках, и Васе становилось совсем грустно. Наверное, на свидание. Куда еще в таких ярких, изящных, на каблуках.

У всех весна, любовь, рассвет. А у меня… Стены в плесени, отсыревший пол, паутина в углу, темень и тлен. Несправедливо…

Всякий подобный внутренний монолог заканчивался злыми слезами и жгучей ненавистью к тем, кто там, в этих весенних сапожках с каблуком-рюмочкой, бежит в чьи-то объятия. Какого черта у них есть к кому спешить, немного спотыкаясь на ходу, а у нее – нет? Чем они лучше? Чем?

Василиса брала кусок зеркала, с кривыми, острыми краями, и начинала внимательно вглядываться в свое отражение.

– Что, ну что со мной не так? Рожей не вышла? Да нет, вот, на месте все. Нос, губы, глаза, ресницы. Не страхолюдина. Ума мало? Как же! Вон, половина подвала книгами забита. Женственностью Бог тоже не обидел. Так почему меня – в подвал, а их – на весенние прогулки под теплым солнышком?

* * *

Подвал действительно был местом специфическим. Идеальная декорация для натуралистичных съемок какого-нибудь драматичного фильма или даже триллера.

Единственный свет – небольшое оконце, в которое Василиса и смотрела. Из мебели – кровать, шкаф, табуретка, стол. А еще настольная лампа, но она давно не горела, видимо, от сырости.

По стенам стекали капли воды, образуя на полу небольшие, но крайне неприглядные лужицы. Василиса брезгливо обходила их.

Кое-где валялись какие-то обрывки то ли ковра, то ли половика, призванные как-то разнообразить «интерьер», но, увы, ввиду сырости и полумрака они скорее напоминали половые тряпки.

Дверь в подвал была массивной, железной, с замысловатой кованой резьбой. Причем наружная ее часть выглядела совершенно по-другому и практически сливалась со стеной. Очутись мы с тобой, дорогой читатель, в этом здании, скорее всего, проскочили бы вход в подвал, даже не заметив. Как, в общем, и делали все местные обитатели.

Логично предположить, что в столь непривлекательном месте Василиса оказалась по воле злого рока. Может, посадил кто и запер, может, зашла из любопытства, и дверь захлопнулась. Логично… Только вот… Много ли ты чего логичного в нашей жизни знаешь? То-то и оно.

Все дело в том, что дверь, хоть и массивная, хоть и с кованой резьбой, а… была не заперта. Достаточно поднажать, толкнуть ее посильнее – и отворилась бы со скрипом как миленькая.

Но за все время своего пребывания в подполье, куда, кстати, девушка пришла сама, своими ногами, следуя душевному порыву, Василиса не предприняла ни одной попытки выбраться от опостылевшего места. Почему?

– А с чего вдруг, скажите на милость, я должна сама этим заниматься? Судьба привела меня в этот подвал. Судьба меня сюда посадила, судьба и должна вытащить. Как иначе-то? От нас в этом мире мало что зависит. Все в целом уже предрешено. И если суждено мне просидеть тут одной-одинешенькой, то что ж поделаешь. Такова моя доля. А не суждено – появится человек, откроет дверь и заберет меня.

Кому-то рассуждения Василисы могли бы показаться безумными, но… Всякий взгляд имеет право на существование, и всякий человек может сам определять, как и где ему проводить свою жизнь.

Вася, например, договорилась с собой и мирозданием так: кто первый на пороге подполья появится, тот и есть ее судьба, тому она и отдана, и будет век ему верна, как когда-то писал великий классик. Такой вот план девичьего счастья.

* * *

В тот день все развивалось как обычно. Посмотрев в окно, Василиса сильно пригорюнилась, расплакалась, потом долго изучала себя в зеркале, потом решила выпить чаю, как вдруг случилось невероятное. Впервые за несколько лет массивная дверь заскрипела. Кто-то толкнул ее раз, затем еще раз, посильнее, раздалось нечленораздельное «еб твою мать», и третий толчок наконец-то сдвинул махину так, что можно было протиснуться.

Сначала показалась нога в тренировочных штанах, с пузырем на колене и стоптанных кроссовках Abibas. Затем рукав ватной куртки, разошедшийся в паре мест по шву, а следом, с кряхтением, и весь человек целиком.

– Вот же шельма, тугая, блядища, как оч… Ой, мадмуазель! Пардоньте, не знал, что тут дамы. Здрасте.

Вася от удивления чуть было не присела в книксене, но вовремя опомнилась.

– Ззздрасте… А вы..?

– Михалыч я. Электрик здешний. – Незнакомец широко улыбнулся, обнажив металлические зубные коронки. – Коротнуло что-то, весь дом к херам, ой, пардоньте опять, вырубило. Теперь ищу, где эту сучью проводку перемкнуло. Да вы не бойтесь, мамзель, я только вон проверю провод в углу и пойду. Дел полно, некогда.

Бормоча себе что-то под нос про каких-то выблядков, Михалыч деловито залез на стул и стал возиться с толстым электрическим проводом. Когда он тянулся к проводу, штаны немного съезжали вниз, обнажая резинку от семейных трусов с надписью «sexy boy».

Василиса стояла ни жива ни мертва. Не так, конечно, она представляла себе встречу со своим спасителем. Не так и не с тем… Слезы снова подступили комом к горлу, хотелось начать громко рыдать от обиды. Что же за напасть-то такая! То никто не идет, то вот, прислали свыше, Михалыча! Получите, распишитесь.

Но только что поделаешь. Судьба есть судьба.

Меж тем нежданный гость справился с проводом, слез со стула, отряхнулся, сплюнул и с чрезвычайно самодовольным видом заявил:

– Ну что, мамзель, спасибо за прием, поправил я все, пойду. Счастливо оставаться.

И двинулся к выходу.

Василиса, почувствовав, как кровь приливает к лицу от стеснения и стыда, собралась с духом и выдавила из себя:

– Подождите, пожалуйста.

– Чо? Чо случилось?

– Понимаете, дело в том, что вы… что вы… Вы моя судьба!

Выговорить эту фразу удалось только с третьей попытки, да и то голос предательски дрогнул и дал петуха.

– Чо-чо? Чо ты мелешь, голубушка? Какая судьба?

– Ну, понимаете, я сижу тут в подвале несколько лет. И жду, когда меня заберут, вытащат, спасут. Ну я же девушка, понимаете? И вот я так решила, что первый, кто придет, тот и есть моя судьба. Мой будущий муж. Посланник небес.

Щеки горели, как после двадцати минут в солярии.

– Я? Посланник небес? Девка, ты поди умом тронулась тут от сидения. Ты давай-ка, это, собирай свои пожитки правда, я тебя отведу вон к Зинке соседке, она решит, что с тобой, дурищей, делать. Судьба… Эк даешь-то, а!

– Не надо меня вести ни к какой Зинке! – возмутилась Вася. – Говорю же вам, такой уговор! Кто первый придет, тому я и достанусь, тот и будет мой муж.

– Хуюж! Ты давай-ка, это, не бузи! Какой я тебе муж? Ты погляди на меня! Совсем сдурела. Пью пять дней в неделю, живу в коммуналке, алименты еще плочу детям. Не хватало мне только малахольной жены. Спасибо, плавали, знаем.

Я тебе так, красавица, скажу. Ты дурь эту из головы выброси. Девка видная, здоровая, говоришь вон грамотно, а сидишь в подвале, ждешь какого-то посланника. На улицу-то выйди! Там их ходит тьма! Тыщи, мульоны! Пацанов нормальных. А ты хочешь за меня пойти, просто потому, что в подъезде проводка, едрит мадрит, полетела. За меня – алкаша-нищеброда с прицепом. Сама-то себя послушай! Оно тебе надо – жизнь такая?

Василиса молчала.

– Ладно, некогда мне тут с тобой разговоры разговаривать. Не хочешь к Зинке – иди куда хошь. Дверь закрывать не буду, пусть нараспашку стоит, может, созреешь да пойдешь, как нормальные люди, поживешь. Давай, бывай, невестушка.

С этими словами Михалыч действительно толкнул дверь еще пару раз так, что она открылась совсем широко, и, гордо расправив плечи, вышел, чрезвычайно довольный собой.

Вася растерянно смотрела ему вслед, теребя подол юбки.

* * *

А потом… А потом, дорогой читатель, каждый сам решит для себя, что сделала наша узница самоизоляции. Пошла на улицу или осталась дальше ждать свою судьбу в темном, сыром подвале под звук капающей воды.

Ты как думаешь?

Письмо

Привет, дорогой мой человек!

Я часто вижу, как разные люди рассуждают о важности официального брака, как всячески подчеркивают, что женщине необходимо выйти замуж. И я много думаю про это.

Про то, что девчонки бегут в этот замуж ради того, «чтобы было». Дабы не выглядеть невостребованными, доказать, что «вот, я молодец», получить какую-то там опеку и универсальный рецепт счастья.

И мне грустно.

Потому что для меня «быть замужем» – это про гораздо более глубокие вещи.

Быть замужем = быть в безопасности.

Жить без ожидания оплеухи, окрика, очередной подставы. Спокойно и без страха высказывать свои пожелания. Быть принятой. Быть свободной в своих желаниях, намерениях, стремлениях.

Быть замужем = быть в ясности.

Чётко и кристально ясно понимать: кто мы друг другу, какие у нас правила в отношениях, чего мы хотим, куда мы идём.

Быть замужем = быть в стабильности.

Знать и чувствовать – у меня есть ты, а у тебя есть я. И это ценно, важно, нужно нам обоим.

Быть замужем = быть в спокойствии.

Иметь все основания доверять.

Быть замужем = быть наравне.

Ощущать себя полноценным, полноправным, уважаемым человеком. В союзе с полноценным, полноправным, уважаемым человеком.

Быть замужем = быть в потоке.

Двигаться вместе к общему будущему. Вкладываться в сегодня и завтра наравне.

Быть замужем = быть заодно.

За наши отношения. За нашу любовь. За наше доверие. За наши моменты. За наши проекты. За себя и за мы.

Все это приходит не с благословением священнослужителя и не со штампом в паспорте от тёти в гобелене. Они – мишура, обряд, не дающий ничего, кроме галочки «сделано».

«Быть замужем» обеспечивается тремя простыми условиями:

• обоюдным наличием разума,

• обоюдным умением строить отношения,

• обоюдным желанием быть вместе.

• обоюдным наличием разума,

• обоюдным умением строить отношения,

• обоюдным желанием быть вместе.

Больше ничего не нужно.

И, если у тебя сейчас не лучший период в жизни и всё видится тёмным и серым, ты можешь подумать: «Да где такое вообще видано, это же почти как единороги». Понимаю тебя. Сложно поверить в то, что пока не встречалось. Но к счастью, такое «замужем» не просто реально. Оно НОРМАЛЬНО. Понимаешь?

То, что кажется чудом и исключением, на самом деле – вариант адекватной нормы. Просто мы с тобой росли в другой реальности и какое-то время жили в ней, будучи уже взрослыми.

Но наш мир и наши отношения формируем МЫ, а не кто-то другой.

Так что если тебе хочется именно такого «замужа», то всё будет.

Береги себя, дорогой мой человек.

Письмо

Привет, дорогой мой человек!

Мои самые нежные, самые интимные тексты рождаются на рассвете. В тот момент, когда я только-только выныриваю из мира снов.

Строчки, которые никто никогда не увидит, вихрем проносятся в голове. Они чистые, словно роса, которую я видела один раз в жизни. Бесхитростные, простые и, конечно же, совсем не мой стиль.

Так и остаются лежать там, в маленьком сундучке, о котором знаю только я.

Но ведь, по-честному, не в стиле дело…

Когда ты много раз терял, особенно будучи совсем не готовым, не обросшим кожей, после таких утрат сложно, чертовски сложно позволить себе любить без тревоги.

Так, чтобы не думать о «вдруг и в этот раз заберут», так, чтобы не фантазировать о кадрах «они были так счастливы, а потом…», так, чтобы просто уже расслабиться и не целовать всякий раз с подспудной мыслью «а вдруг в последний».

Нет, я не боюсь измены или ухода. Мой жуткий подвал наполнен другими пыточными приспособлениями. И страх перед ними настолько силен, что даже проговорить их названия я не всегда могу.

Но я учусь. Каждый день. По чуть-чуть.

Пока особенно хорошо выходит на рассвете. Когда чувства уже проснулись, а опыт – нет. Тогда получаются самые нежные, самые чистые, самые правдивые и обнаженные строчки.

Я познакомлю тебя с некоторыми из них в следующих письмах.

Обнимаю и крепко держу за руку!

Письмо

Привет, дорогой мой человек!

Хочу рассказать тебе историю про одну девчонку.

Варя стояла на дне ямы. Вокруг – земляные своды, с торчащими тут и там корням растений, под ногами – грязная жижа. Было зябко и пахло какой-то тухлятиной.

Меж тем наверху явно бурлила жизнь. Стоило задрать голову, и можно было разглядеть солнце, зеленую траву, какие-то яркие постройки, людей, бодро снующих туда-сюда. Слышался смех, музыка, обрывки разговоров.

Очень хотелось туда. Но… Ни ступеней, ни веревок, ни лифта…

«Ну, рано или поздно кто-нибудь меня заметит и вытащит отсюда», – решила Варя. И принялась ждать.

День сменялся ночью, на место марта пришел апрель, а потом как-то неожиданно и ноябрь с его ледяными дождями.

Спасательная бригада все не шла. Варя ужасно на них обижалась. Человек тут, можно сказать, погибает, и такое равнодушие.

«Наверное, стоит все же попробовать позвать на помощь?» – робко заикнулся внутренний голос.

Варя начала кричать. Мол, эй, ребята, я здесь, все очень плохо, замерзаю!

Почти сразу над ямой склонились люди. Некоторые из них прокричали что-то вроде «Мысли позитивно!» и умчались по своим делам. Некоторые начали скидывать записки с советами типа «нужно просто лучше любить свою яму, и она потеплеет».

Вдруг около Вари приземлился кончик веревки.

– Не бойся, она прочная! – послышалось сверху.

Варя ужасно обрадовалась. Вскочила, схватила веревку.

– Я готова, ребят! – прокричала она.

Ничего не происходило.

– Эй?! Есть там кто? Я готова, можно тащить.

Ответом была тишина.

Варя горько расплакалась. Боже, какая подлость!

Холодало. Ноги коченели, земля покрывалась корочкой льда.

– Может, сами попробуем? – робко пошептал внутренний голос.

– Да почему я должна сама?! – вскричала Варя.

– Наверное, потому что это тебе надо? – отозвался голос.

С…ка… Ну хорошо.

Уцепившись за веревку, Варя уперлась ногами в земляную стену и начала потихоньку подтягиваться выше и выше.

Шло сложно. Руки натирало, ноги и спина буквально отваливались. Но чем выше она поднималась, тем меньше хотелось все бросить.

Так, шаг за шагом, Варя выбралась из ямы.

Отдышалась, немного осмотрелась, потихоньку адаптировалась, привыкла к солнцу, теплу и зеленой траве. И… наконец-то зажила.

Обнимаю тебя! (И, если что, моя веревка всегда к твоим услугам.)

Глава 3
Бюро по подбору мужчин

– Совесть у вас есть? Нет, вы мне скажите, совесть у вас есть, а? Как не стыдно на чужом горе, на чужих трудностях вот так наживаться, а! Нелюди! Сволочи! Вам это все вернется, ох как вернется! Отольются все слезы, помяните мое слово. Я этого так не оставлю! Не на ту напали!

Угрожающе тряся какими-то бумажками и волоча за собой нелепого, хилого мужичонку, сжавшегося от страха, грузная, воинственная женщина лет сорока пяти, с тщательно залаченными локонами цвета «красное дерево», отошла наконец от стойки администратора и двинулась к двери с табличкой «выход». Все присутствующие, включая очередь ожидающих, вздохнули с облегчением. Сложно все же находиться рядом с тем, от кого летят искры (и слюни), даже если направлены они не на тебя. Испытываешь смесь страха, стыда, отвращения. Хочется как-то отвести глаза или даже спрятаться и никакого, даже немного, участия в этом не принимать.

Девушка, работавшая за стойкой, жестом попросила у следующей посетительницы дать ей одну минуту и залпом выпила большой стакан воды. Выдохнув, она вернулась на рабочее место. Очередь начала двигаться быстрее, хотя многие тоже были с претензиями, но скандалить себе не позволяли, предоставляли необходимые материалы, выслушивали предложения и о чем-то договаривались.

Аника терпеливо ждала, когда придет ее черед. Молодая женщина не особенно торопилась, так как, по-честному, ей не хотелось обсуждать свою проблему при большом количестве людей, как-то приятнее было бы это сделать приватно. Поэтому она даже пропустила нескольких посетительниц вперед и надеялась, что уж под закрытие Бюро никто больше не приедет и она будет последней.

* * *

Ах, прости, дорогой читатель. Я так увлеклась столь милыми сердцу советского ребенка склоками из очереди, что совсем забыла пояснить, где происходит все вышеописанное.

БПВМ – Бюро по выдаче мужчин – организация, помогающая одиноким барышням найти себе спутника. Работают четко по запросу: хочешь любовника для необременительных отношений – будет любовник для необременительных отношений, хочешь мужа с патриархальными устоями – пожалуйста, прямо сейчас уже можешь отправляться на кухню и босая начинать варить борщ, мечтаешь о красивых ухаживаниях – не вопрос, дамский угодник с богатым опытом к твоим услугам.

Работают ребята действительно четко. Есть у них какая-то там своя технология, позволяющая обеспечить стопроцентное попадание в задачу, поставленную клиенткой. Сроки тоже приятные – все происходит быстро, средняя длительность реализации заказа – несколько дней, случается, что кому-то приходится подождать неделю-две, но это обычно в пиковый сезон – перед и после Нового года, 14 февраля, 8 Марта. В общем, в периоды праздников, которые особенно сильно давят на мозоль одиночества.

Только вот скандалы, подобные тому, что наблюдала сегодня Аника и мы вместе с ней, не редкость, а скорее даже частое явление. Работники к ним уже привыкли, действуют строго по инструкции: в конфликт не вступают, принимают заявление, отдают на обработку, а дальше с недовольной стороной связывается менеджер отдела аналитики и терпеливо разбирается, как же так вышло, что все не то, не так и вообще хотелось иначе.

Ну да вернемся к Анике.

* * *

Постепенно приближаясь к стойке, она размышляла над увиденной сценой. С одной стороны, поведение женщины с красными буклями выглядело отвратительно. В конце концов, все знают правила Бюро, все знают их безупречную репутацию, и никто ведь не отказывался ей помочь, просто объяснили, что сейчас могут только принять заявление, а дальше взаимодействовать с ней будет уже другой человек, имеющий достаточную квалификацию, дабы разобраться в проблеме. Зачем так орать, визжать, проклинать и обещать какие-то ужасные последствия – совершенно непонятно.

С другой стороны, где-то в глубине души Аника ее понимала. Ведь сама столкнулась с неудовлетворительным результатом и пришла подавать запрос на разбор и решение ее ситуации.

В кармане куртки запиликал телефон.

– Да-да, милая. Да, я буду дома через час-полтора. Ну, пришлось задержаться на работе, прости, пожалуйста. Ты разогрей себе суп, он в холодильнике, и там еще в белом контейнере – котлетки куриные, я тебе утром сделала, вку-у-у-усные. Мне? А, ну и мне тоже разогревай, конечно, мама придет голодная. Все, доченька, целую тебя.

Аника говорила вполголоса, чтобы не привлекать внимание окружающих. Ей не хотелось, чтобы о ней думали как о гулящей матери.

Дочке Аники, Але, недавно исполнилось девять лет. Смышленая, расторопная девчонка, с мамиными глазами и папиным носом. Папа, к сожалению, в жизни ребенка особенного участия не принимал. Они с Аникой развелись, когда малышке едва исполнился годик. И с тех пор отцовская забота ограничивалась алиментами и дежурной куклой раз в год по случаю дня рождения. Ну и на том спасибо, а то вот многим женщинам алименты приходится через постоянные суды выбивать. Подружка Аники, Кира, в суд уже как на работу ходит. Только вынесут решение в ее с ребенком пользу, как вторая сторона оспаривает. Третий год туда-сюда, толку ноль, одни нервы.

Дочь Аника любит. Очень. И хочется ей, чтобы у девчонки была настоящая семья – мама, папа, выходные в парке, Новый год всем вместе, три, а может, потом и четыре зубные щетки в ванной.

С этой надеждой Аника и обратилась несколько месяцев назад в Бюро. Но, к сожалению, что-то пошло не так.

* * *

– Девушка, девушка! Вы слышите меня? Проходите, пожалуйста.

Аника так глубоко задумалась, что перестала следить за очередью и пропустила момент, когда пришел ее черед. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что она действительно осталась единственной посетительницей, Аника, вздохнув с облегчением, поспешила подойти к стойке администратора.

– Простите меня, пожалуйста, дочка позвонила, и я как-то потом задумалась.

– Что вы, все в порядке, не переживайте. Слушаю вас.

– Дело в том, что три месяца назад я оформила запрос, и ваше Бюро подобрало мне мужчину.

– Так…

– Ну вот. И первое время все было хорошо, но сейчас оказалось, что мы совсем не подходим друг другу.

– Поняла вас. То есть оформляем заявку на анализ проблемы и отказ от услуги?

– Ну-у-у… Да, видимо, да. Вы простите, мне очень неудобно.

– Вам не за что передо мной извиняться. Такое случается, и у нас есть ресурсы вам помочь.

– Да я просто видела сегодня эту, кхм, ситуацию, ну, с женщиной, которая орала, что ей подсунули рохлю.

– О, ее сегодня, думаю, все видели, включая интернет. Обязательно ведь кто-нибудь снял и выложит.

– Не хочется быть такой…

– Вы же не орете, не кидаетесь на меня. Вроде как готовы разобраться. Готовы же?

– Готова, конечно, готова, результат ведь МНЕ нужен.

– Это прекрасный подход, Аника. Итак, давайте оформим заявку. Ваши данные я уже заполнила, нужно только вписать причину по которой не складываются отношения.

– Если в двух словах, то… Он не хочет семью и быть в семье. Когда узнал, что у меня ребенок, стал сначала избегать встреч, а вот на днях сказал, что вряд ли у нас что-то получится.

Голос Аники дрогнул, пришлось быстро сделать несколько глубоких вдохов, чтобы не расплакаться прямо здесь.

– Хм… То, что вы рассказываете, очень странно. Ведь отдел подбора учитывает такие важные факторы, как наличие ребенка, и мы просто не предлагаем кандидатов, не готовых к такому повороту. Я работаю здесь несколько лет, но никогда ничего подобного не видела и не слышала. Но вы не переживайте! Наши аналитики точно разберутся!

Администратор ободряюще улыбнулась Анике, которая всю ее речь нервно покусывала губы и прятала глаза.

– Не успели отправить заявку, а уже пришел ответ. Завтра в 18:00 вам удобно подойти к нашему аналитику для детального разговора?

– Ой, да, идеально, просто идеально. Спасибо вам большое.

– Не за что. Я внесла вас в расписание. Будем ждать. Хорошего вечера. И не беспокойтесь, все починим!

– Спасибо, и вам хорошего вечера. До встречи.

* * *

Аника поспешила выйти из здания, так как чувствовала себя ужасно неудобно перед этой приятной девушкой. Ведь та действительно была права: Бюро не предлагало женщинам с детьми тех мужчин, которые по каким-то причинам не хотят иметь с ними дел, но только в том случае, если эти женщины… детей не скрывали, как это сделала Аника.

Обратившись за помощью в Бюро, она решила, что правильнее будет промолчать о наличии дочки. Ведь все знают, что женщина с ребенком – не шибко привлекательный вариант. И наверняка им раздают мужчин по остаточному принципу: то, кого молодые, не обремененные обстоятельствами барышни не забрали, можно в эту категорию спустить. А хочется же нормального. Красивого. Заботливого. Чтобы все как у людей. Поэтому Аника соврала. Ну, точнее, так – недоговорила. Не стала указывать в анкете, что есть у нее Алька. А потом первые два месяца прятала ее от Марата. Отвозила к бабушке или к подружкам с ночевкой. Не упоминала, делала вид, что является легкой, свободной, компанейской барышней, с которой круто развлекаться, веселиться. Думала, попривыкнет он, прикипит, и тогда карты раскрою.

Увы, Марат «сюрприз» не оценил. Сначала был ошарашен, а потом вроде даже разозлился. Говорил о каком-то обмане, что так не делается, что он рассчитывал вообще на другое, а тут ребенок, семья, ответственность. Приводил какие-то странные сравнения, мол, я пришел поесть стейк, заказал стейк, мне сказали, что принесут стейк, и даже принесли что-то похожее на стейк, но, когда я его разрезал, выяснилось, что это – пирожное.

Аника, честно говоря, не поняла это сравнение с куском мяса, и оно даже показалось ей весьма обидным. Тем более до того, как вскрылась правда о ребенке, Марат не раз говорил, что ему хорошо, интересно, здорово проводить время с ней. Логично же, что, если все так, тогда человек автоматически должен хотеть развития отношений и семьи. Иначе это какое-то странное «нравишься и хорошо с тобой». Вот и верь, конечно, после такого мужикам.

После этой ссоры Аника и Марат еще пару раз встречались, но все шло наперекосяк. Весь флер и интерес ушли, напряжение буквально витало в воздухе, и даже с сексом не выходило. В конце концов Марат сказал, мол, ему нужно время прийти в себя, и гарантировать, что отношения продолжатся, он не может, поэтому лучше на него больше не рассчитывать и каждому пойти своей дорогой. Ни уговоры, ни попытки извиниться плодов не дали.

Подождав несколько дней, Аника поняла, что, действительно, надеяться тут не на что, и отправилась в Бюро. Где мы с тобой, дорогой читатель, ее и застали.

* * *

На следующее утро девушка чувствовала себя совершенно разбитой. Ей не удалось нормально поспать, мысли лезли в голову, и страх перед стыдом, который, скорее всего, ждет ее на встрече с аналитиком, неприятно крутил живот. Заливая на автомате хлопья молоком для завтрака дочки, она обдумывала варианты оправдания. А если сказать, что просто забыла? Или не подумала, что это может быть столь важным моментом. Или в момент заполнения анкеты ее отвлекли, и она случайно пропустила пункт.