Жук в янтаре

– В любом случае, мы сейчас не эту проблему решаем; это ещё впереди. – Напомнила молодая красивая Лоа Гем. – Мы решаем проблему нашей Крови, Кайла Ивайра. Когда-то мы решили, что не лишаем его прав Крови и берём под свою защиту до выяснения всех обстоятельств. Вот он, перед нами, все обстоятельства, кажется, разъяснены, и что мы решили?

Анна крепче стиснула пальцы Ива. Чем бы всё это ни окончилось, она разделила бы с Ивом всё, в том числе, и изгнание из Общины. В этом смысле решение его Крови было ей безразлично; но для него самого это было слишком важно. В том числе и из-за неё, он знал, как она поступит в случае чего.

– Я считаю, что нашу Кровь обвинить не в чем. Нелепо судить человека за то, чего он не помнит. – Сказал Вера Адрейн. – Всё, что он делал, как мероканец Кайл Ивайр, безупречно. Не знаю, как Лавайр вынудил его делать то, что он делал когда-то, но знаю, что отныне он – и мой личный враг.

– Как ты собираешься поступить с ним, Кайл Ивайр? – Спросила ещё одна молодая Гем, Ив забыл имя. Крепче стиснул руку Анны, сказал немного подумав:

– Я не знаю.

Даже не шёпот, а чуть слышный шелест был ему ответом. Снова повисла тишина; но гленки испуганно запищали. Ив вздохнул полной грудью и продолжал:

– Мы были друзьями когда-то, лучшими друзьями, какие только могут быть. Я бы сказал: это была почти идеальная дружба. Я не просто любил его, и не просто восхищался им, я его боготворил. Я продолжал быть ему другом даже тогда, когда он покинул Мерак, я пытался найти его и поддержать. Когда он стал принимать пска, я оставался ему верен; я не хотел верить в происходящее до последней минуты, пока своими глазами не увидел гибель того, что любил. Что рухнуло и погибло тогда во мне самом, я не могу сказать – это невозможно выразить в простых словах. Тот мероканец, каким я был, умер навсегда, когда умерла моя дружба и мой мир. Но всё это – ничто по сравнению с той катастрофой, которую я пережил, когда узнал, что мой бывший друг сделал со мной потом. Пусть он изменился; пусть я был ему не нужен; но были моё восхищение, моя преданность и моя любовь. Он смешал это с грязью как что-то… ничего не стоящее, что-то такое, что не стоит ни благодарности, ни простого уважения. Я не умер и не сошёл с ума только потому, что постоянно представлял себе, как найду его и убью. Я выжил предвкушением мести, и чувство моё было такой силы, что пронесло бы меня через Вселенную и разрушило бы все преграды и преодолело бы все ловушки – я это знаю, и знают те из вас, кто испытал сильную страсть, не важно, любовь или наоборот, в своей жизни.

Кто-то из его Крови молча кивнул, кто-то только вздохнул согласно. Стояла абсолютная тишина, даже гленки притихли, не способные выразить звуком общую эмоцию.

– Но это прошло. – Продолжал Ив. Притянул к себе Анну. – Я встретил женщину Крови Мессейс, и она стала для меня всем в этой жизни. Я по-прежнему ненавижу Лавайра и по-прежнему хочу убить его; но ненависть больше не имеет власти надо мной и больше не способна вести меня на край Вселенной. Меня ведёт по жизни нечто прямо противоположное. Это не значит, что я простил, или не буду сражаться, когда придёт время, но это значит, что во мне больше нет той святой убеждённости и порыва, который невозможно погасить.

– Это и не нужно теперь. – Сказал Адрейн, мягче, чем говорил вначале, и это яснее ясного сказало Анне: всё уже решено, а может, было решено уже давно. – Теперь ты не один, как думал прежде, твоя Кровь с тобой и продолжит твою войну.

– Я знаю. – Сказал Ив. Анна прикусила губу. Она почувствовала – теперь почувствовала, в первый раз с того далёкого дня, как впервые услышала об этом, что такое Дом и Кровь для мероканцев. Они выслушали на одном дыхании личную исповедь Ива, ещё вчера совершенно чужого для них существа, и поняли его, и приняли его боль и любовь, как свои собственные. Для них это было их личным делом, для каждого, для ста с лишним человек, в большинстве своём успешных и жёстких. Это была не семья, не клан, это было что-то другое, что-то большее, какой-то особый микрокосм. Они имели полное право спросить её после всего этого: «Как вы намерены строить свои отношения с нашим Домом, кама Мессейс?» – и на вопрос, который ещё час назад возмутил бы её, она ответила совершенно откровенно, без всякой амбиции:

– Ив тоже для меня – всё. Но мой Дом существует только, пока есть женщина нашей Крови, и мы с Ивом решили не оформлять отношений, пока не появится моя преемница. Мы всё равно будем вместе, в любом случае, так что это почти и не важно.

– Благородное решение. – Они её действительно поняли и одобряли. И никто не спросил, как она относится к Л: вару и каковы её намерения на его счёт, хоть Анна и пыталась сочинить по этому поводу целую речь. Хаотичную и невнятную, впрочем, так что хорошо, что не спросили. Она не знала, как и Ив, чего хочет, как будет действовать, что сделает – тем более теперь, когда почувствовала ЭТО, пропустила через себя идею Дома. Когда-то она категорично обрекла Лавайра Мессейс на смерть – а Ив, тот самый Ив, который поклялся убить его, сказал ей, что она не мероканка, раз чувствует так. Теперь она его поняла тоже, и поняла ещё одно: они с Кейвом, Гэвэнто и пока ещё незнакомым Шеном никогда не станут Домом, если сейчас решат вопрос своей Крови так, как этого от них все ждут. Они должны сделать это так, как сделали Вера, Гемы и остальные: все вместе, выслушав его, поняв, приняв в себя его боль, его заблуждение и его ошибку, и только тогда решить, отречься от него, или… спасти. Ей казалось, что если она скажет это сейчас, её поймут и даже поддержат, не смотря на то, что весь остальной Союз ждёт от них совсем другого… Чувство было такое сильное, такое чистое и ясное! Ей плакать хотелось, и хотелось поговорить обо всём этом с Кейвом и Гэвэнто прямо сейчас!

– Кейв в порту. – Немного озадаченно сказал Ив, включая браслет, когда она упомянула о нём. – Что-то случилось, или просто забыл что-то?

– Мне нужно в космос. – Коротко ответил Кейв на его вопрос. – Ош улетел на Грит, я лечу за ним.

– Ош улетел… – Ив замер. До него дошло почти сразу – Кейв ещё продолжал что-то говорить, а он уже лихорадочно прокручивал в голове варианты. Анна испуганно смотрела на него.

– Грит, – Ив связался со своим кораблём. – Где лорд Ош?

– На Геште, Кайл Ивайр. – Прозвучал из браслета бесплотный голос Грита. – Я наблюдаю за ним.

– Ему необходимо прикрытие. Как можно скорее. Как скоро ты можешь это сделать?

– За пятнадцать минут. – Просто ответил Гит.

– Действуй. Мы с Анной будем на Геште немного позже, прикрой и нас.

– Я понял приказ, Кайл Ивайр.

– Что происходит? – Спросила Анна.

– Мехротра. – Коротко ответил Ивайр. – Ну и дурак же я!..

– Я не поняла! – Воскликнула Анна, бросаясь за ним следом. Но ещё до того, как он нашёл время объяснить, сопоставила последние события, и догадалась.

– Там же женщина! – Сказала, не в силах поверить в такое святотатственное для кинтаниан намерение.

– На карте стоит такое, – возразил Ив, – что это мелочь. Даже это – мелочь.

– Но почему?!

– Помнишь, я рассказывал, как вдохнул пска на Ариге и очутился лицом к лицу с Лавайром?.. То же самое произошло, наверное, и с Лордом Понтификом когда-то. Он вдохнул пска, может быть, случайно, может, просто хотел попробовать – или ему кто-то рассказал под страшным секретом, или сознался, что в наркотическом сне можно встретиться с ним лицом к лицу. И он не устоял перед искушением – встретить его и убить. Лорд Понтифик тоже когда-то был клык-офицером, мне рассказал это Ош. Он был уверен в себе. А Лавайр, наверное, играл с ним в поддавки, пока не подчинил себе его волю, а пска не съел его тело и душу. Понтифику не обязательно было отдавать приказ – ему всего лишь нужно было рассказать Лавайру, что леди Шиаз полетела на Корту.

– Ив, это кошмарно.

– Согласен.

– И кто сейчас может быть на Геште?!

– Я понятия не имею, Анна, кем Лавайр мог заменить меня. Боюсь даже предполагать…

У кинтанианских лордов иметь охрану было не принято. Считалось, что вполне достаточно сигнализации и нескольких охранных и боевых устройств; а вообще-то дом кинтанианина высшей Касты охраняло мужество его хозяина. У лорда Наместника Понтифика на Корте тоже охраны не было; с ним жил племянник, лорд Корин, пилот и секретарь, молодой лорд Растин, и больше никого. Если случалась такая необходимость, роль охранника и телохранителя мог сыграть домашний андроид-обслуга, впрочем, нужда в этом возникала так редко, что и говорить об этом не стоило. Сегодня же лорд Кор впервые пожалел об этом. Не то, чтобы он боялся, хотя чувствовать себя практически приговорённым к смерти ему было неприятно, и нервы были напряжены. Просто мутанты-кинтаниане по природе своей были не способны бояться смерти, этот инстинкт у них был почти атрофирован. Он не хуже Оша понимал, что стал мишенью для сил, стремящихся окончательно поссорить мероканцев и кипов – а что такие силы существуют и действуют, он не сомневался; для него это был повод не усилить охрану, но принять меры к тому, чтобы его выступление ушло в эфир в любом случае. Для этого он прибег к самому простому способу: записал своё выступление ещё по пути на Гешт, а теперь запустил его в эфир и прошёл в свою комнату, где создал имитацию выступления: включил мониторы, выключил передающее устройство, и начал повторять свою речь.

Когда Ош приземлился на Геште, виртуозно избежав ловушек сети, и проник в виллу, его встретила всё та же жемчужная тишина. В первой комнате лежал убитый лорд Растин, которому аккуратно сломали шею. Судя по всему, он не успел понять, что происходит, и не сопротивлялся, что было странно: лорд Растин был молод, но уже имел довольно высокий чин. На всякий случай проверив пульс, Ош выпрямился и послал зов о помощи, в открытую – теперь терять было уже нечего.

Его приближение леди Шиаз услышала: резко развернулась в его сторону, сжав в руке столовый нож. Ош провёл рукой перед губами в жесте молчания, и она кивнула. Ош ещё осторожнее двинулся дальше, пока не услышал звуки борьбы – а тогда, отбросив осторожность, ринулся на звук.

Лорд Кор в свои сорок с лишним лет формы не потерял, и нападение его врасплох не застало; но когда он увидел нападающего, то на секунду, растерявшись, замер: этого мероканца он только что видел на Корте! Он даже одет был точно так же, и точно такой же Нападающий Волк оскалился с его плеча. Кор даже открыл рот, чтобы спросить что-то, но не успел произнести ни звука. Мероканец легко, как ребёнка, схватил двухметрового, слегка отяжелевшего с годами кинтанианина за грудки и швырнул об угол так, что у того хрустнули кости. Нагнулся, поднял за волосы голову, заглянул в лицо с каким-то спокойным интересом, уловил в них искру сознания, чуть склонил свою голову к плечу и лёгким движением свернул шею лорду Кору. Услышал шорох, стремительно развернулся – и прямо навстречу размытой тени: бросившемуся в атаку клык-офицеру.

Ош тоже был потрясён внешностью своего противника, но это ни в коей мере не повлияло на его атаку. Изменив направление броска, он опередил движение противника, ушёл от встречной атаки, очутившись чуть сзади, и, крутанувшись на носке ноги, второй ногой в космическом ботинке ударил его по шее. Такой удар ломал людям позвонки, а андроидам отрывал головы, но у этого существа голова только чуть склонилась к плечу. Ош уже был далеко, с другой стороны, легко и словно бы небрежно танцуя вокруг него. Противник его подвигал челюстью, рукой вернул голову на место. По волосам, пальцам рук и даже меж губ зазмеились ядовито-голубые разряды, но ударить он не успел – Ош запустил в него столешницей, а когда киборг увернулся от неё, он столкнулся с большим деревом в кадке. Органика приняла разряд, запахло дымом и смолой. Тёмно-серые глаза киборга вспыхнули нестерпимо-синим светом, красивое лицо исказилось.

– Ублюдок. – Отчётливо произнёс он. – Сдохни.

– Сам сдохни. – Огрызнулся Ош. – Ты, умертвие!

– Я не умертвие. – Огонь из серых глаз полыхнул сильнее. – Я – живой. Я мыслю; я помню. Ты – лорд Ош. Сдохни. – И такой же размытой тенью он рванулся к Ошу.

Тот ждал этого, и увернулся, в самый последний момент, когда киборг почти коснулся его; увернувшись, ударил снова, и опять, и ещё раз: лицо киборга лопнуло, из зияющей раны на плечо хлынула янтарная искусственная кровь. Но ещё раз он Ошу ударить не дал, поймал его ногу у самого лица, крутанул здоровенного кинтанианина, как тряпичную куклу, и ударил им наотмашь о стену. Упав, Ош выгнулся от боли, кровь из прокушенного языка хлынула на подбородок. По телу разъярённого киборга вновь побежали змейки разрядов. Ош покатился по полу, под волну ослепительного сияния, выжигающего дыры в органике стен, вскочил на ноги. Сил уже не было выдерживать прежнюю скорость; на самом деле он уже надеялся только на чудо… И чудо случилось: позади киборга возник ещё один размытый силуэт: второй офицер. Кейв точно так же, потрясённый, не потерял ни секунды. Его удар сильно свернул голову киборгу. Тот понял, что против двух клык-офицеров ему не выстоять – даже ему, и даже не смотря на то, что один из этих офицеров ранен. Увернулся от очередной атаки Кейва, и бросился прямо в прозрачную стену; пробил её и рухнул в пропасть, затянутую туманом. Воздух из дома со страшной силой ринулся в разреженное пространство Гешта, тело лорда Кора поволокло по полу к пролому. Кейв схватил Оша за шиворот, вытащил в соседнее помещение и заблокировал выход. Смотрел, как Ош пытается рукой стереть кровь с подбородка, всё ещё тяжело дыша.

– Жив. – Констатировал, успокаиваясь. – Я уже не надеялся.

– Я сам уже не надеялся. – Невнятно из-за прокушенного языка откликнулся Ош. – Безумие какое-то.

– А почему, собственно, мы никогда не задумывались, что стало с киборгом? Шитаха говорил о крохотном отросточке головного мозга; куда-то ведь он дел всё остальное.

– Продал Л: вару или использует сам?..

– Как бы там ни было, это серьёзная проблема.

– Он меня узнал.

– Что?! – Не поверил Кейв. – Ты в своём уме?!

– Он! Меня! Узнал! – Раздражённо повторил Ош. – Он хотел меня убить – ХОТЕЛ! Это не совсем киборг, хотя кровь у него искусственная. У него есть что-то своё, какая-то память, какие-то чувства.

– Святые небеса. – Пробормотал Кейв. – Этого нам только не хватало…

Ещё через пару минут виллу наконец-то наводнили кипы, стало тесно от красных и серых френчей и высоченных мужчин. Лорда Кора сняли с камней над пропастью; никаких следов киборга, конечно, никто не обнаружил. Мало того, когда до Гешта добрались Ив и Анна, оказалось, что этих следов не может обнаружить и Грит. Только остатки искусственной крови на полу и обломках стены свидетельствовали о том, что Ош и Кейв говорят правду. Но кто по-настоящему был в шоке, так это сам Ив.

– У него даже татуировка на плече была. – Говорил Ош, когда они вернулись на Грит и Ошу залечили повреждения. – Точно такая же, как у тебя. И одет он был, в точности, как ты: даже майка немного замаралась на боку, у ремня.

– Но это значит, меня видел кто-то… Прямо на Корте. – Растерянно сказал Ив. Они замолчали. В крипте Грита собрались только он, Анна, Кейв и Ош. – Не знаю, что делать. Я собирался лететь на Грите за Шеном, а Анну оставить здесь, чтобы она встретилась с леди Ариной. А теперь – как я её здесь одну оставлю?!

– Не одну. – Возразил Ош. – Я останусь с ней, и с нею поеду в Дину. Не забывай, я клык-офицер.

– Об этом разве забудешь. – Покачал головой Ив. Глянул на Анну. – Я обещал ему, что заберу его оттуда, чего бы мне это не стоило. Но как улететь отсюда и оставить всё без присмотра Грита?..

– Слетай на другом корабле. – Предложил Кейв. Гриту предложение не понравилось, и он сумел дать это понять: по стенам крипта пробежала чуть заметная рябь.

– Как без риска? – Мягко спросила Анна. – Я уже путешествовала на Корту из глубин космоса, совершенно одна при том, и осталась цела. Не переживай за меня, Ив. Во всяком случае, есть Пространство Гроома; но я думаю, с Ошем мне совершенно ничто не грозит. Я верю ему так же, как и тебе.

– Я, кстати, тоже кое-чего стою, если что. – Немного ревниво заметил Кейв.

– Конечно. Но за Шеном должен полететь и кто-то из Мессейс. – Напомнила Анна. – Я не могу, Гэвэнто ещё юн, и сам не очень ориентируется в нашей ситуации. А ты самый старший из нас, и самый умный.

– Анна права. – Кивнул Ош. – Сколько вас не будет?

– Месяц и неделю. – Ответил Ив, со странным выражением лица глядя на Анну.

– Мы продержимся. – Пообещал Ош.

– Мы ещё ни разу не расставались. – Признался Ив, когда они с Анной остались одни. – Я боюсь, и не хочу.

– Мы долго были врозь… – напомнила Анна. – Ты просто забыл.

– Это… не то. С тех пор, как мы нашли друг друга, ты всегда со мной. И это правильно. Месяц и неделя! Мне даже подумать страшно. Анна, я уже скучаю!

– Я тоже. Но так нужно… Если ты останешься и подождёшь… Но каково там Шену, для него каждый день в тюрьме – испытание. И потом, я не хочу в космос. Не знаю, но даже сегодня, когда я попала на Грит, мне стало плохо, я почти задыхалась. Ты понимаешь меня?..

– Ну конечно. – Ив ласково поцеловал её в висок. – Я всё понимаю, кроме одного: как мне прожить это время без тебя?

– Будем общаться. Я не знаю, мне тоже страшно, честно. – Ей хотелось смеяться над своей глупостью, но и плакать тоже. Они действительно расставались впервые с тех пор, как он взял её за руку, вернувшись на Грит, и сказал…

– Ты сказал: «Я просто смотрю на тебя». Ничего такого, но у меня сердце перевернулось в груди.… В этот момент я и начала падать в небо, и не остановилась до сих пор. Расстаться с тобой – всё равно, что на время умереть. Только время от времени это всё равно будет случаться, Ив. Лучше думай о том, что вернёшься, и мы снова будем вместе. После разлуки.

– Мне жалко времени, что мы потеряем. – Усмехнулся Ив, но глаза не смеялись. – Жизнь такая короткая. Ещё лет… семьдесят, сто… И мы расстанемся навсегда. Тебе не страшно от этих мыслей?

– Я в это не верю. Мы уже победили смерть, время, расстояние и безнадёжность, Ив, мы не расстанемся, это невозможно.

–Как же я… – Он не договорил, крепко обнял её на балконе их луанской виллы, зажмурился, отвечая на поцелуй. У него дрожали руки и кружилась голова: от глупого страха перед разлукой, от того, что он её любил, от того, что она его любила. От того, что такой любви не бывает, как не бывает и всего того, что случилось с ними.… От того, что это всё-таки происходило, вопреки всему, и он действительно боялся потерять хоть секунду своего счастья.

Ош лежал без сна у себя, смотрел в потолок. Приборы срастили рёбра и остановили внутреннее кровотечение, но вкус крови и воспоминание о шоке, пережитом в момент, когда им вертели, как куклой, держа за ногу, не отступали.

«Что ты сделал со своей жизнью, Свари?.. – Спрашивал он сам у себя. – И зачем? Святые небеса, зачем тогда на Пскеме я вышел к этим двум мероканцам…»

Сигнал сообщения прервал его невесёлые размышления. Он лениво потянулся за браслетом, активировал послание – и дурное настроение как рукой сдуло. «Ты самый храбрый, самый лучший и самый красивый. – Написано было там на диалекте Калькхэн. – Я знаю, что герой – это такой, как ты. Мона Гленна».

Глава вторая

САД КАМНЕЙ

Как бы там ни было, а заявление лорда Кора было озвучено, и здесь ничего изменить уже было нельзя. Корта приняла новых персонажей легко и радушно, как это вообще свойственно было этой странной, но доброй планете, и на другой после двойной сенсации день всё было уже так, словно Мессейс, Кайл Ивайр, Лара и лорд Ош всегда были тут. С утра пришли рекламные ролики нескольких магазинов и ресторанов, гленки уже обжили сад, кортианская семья на симпатичной лодочке привезла фрукты и свежий яблочный хвощ… Взрослые ещё протирали глаза и принимали душ, а Гэвэнто с Асте уже были на пляже с целой компанией мероканских и кортианских подростков. На обед Гэвэнто пришёл уже полностью преобразившимся; смесь кортианской и мероканской подростковой моды была достаточно броской и причудливой, чтобы заставить брови Кейва чуть приподняться, а Ива – показать мальчишке пальцами левой руки: «Здорово!» Вилла уже была жилой и уютной, словно и не было двадцати с лишним лет одиночества и тишины. За распахнутыми окнами стрекотали и возбуждённо галдели гленки, на крыше играла музыка, которую включили Асте и Гэв, в столовой Анна включила стильную мерокано-кортианскую композицию, в общем, была нормальная мероканская шумная обстановка. Выхватив у Анны из рук самый сочный кусочек хвоща, Ив уворачивался от неё по всей столовой, под заразительный смех Лары. Ош сидел на стойке, разделяющей столовую и кухню, с чашкой спа, и с усмешкой наблюдал за ними; Гэвэнто с Асте быстренько нахватали продуктов и смылись… Анна предложила, «Пока никто ещё никуда не улетел», отправиться к морю, и Лара радостно согласилась, первой, не дожидаясь, что скажут Ош или Кейв. Она не была шокирована тем, что мир оказался безграничным, ей это, скорее, понравилось. Запахи, краски, разнообразие – видно, это было именно то, что ей нужно. Она переодевалась не реже, чем Анна, и постоянно рвалась куда-нибудь, хотя бы просто погулять. На пляже морского залива, куда они отправились все вместе после обеда, она веселилась больше всех; по дороге обратно она присоединилась к танцующим кортианам и вынудила к тому же остальных, кроме Кейва и Оша, которые были иначе воспитаны на Кинтане. Но если Ош вообще-то относился к подобным вещам одобрительно, хоть сам и не решался, то Кейв по-настоящему страдал: ему казалось, что Лара, Ив и Анна делают себя посмешищем. А тут ещё встреча с двумя пилотами, прилетевшими с ними на Грите – это вообще его добило, и про себя он решил больше никогда и ни за что в подобных прогулках не участвовать. И как Ош это всё мог созерцать с таким одобрением и даже удовольствием?.. Комизм ситуации заключался в том, что здесь Кейв был больше кинтанианином, чем сам Ош, сам это понимал, и злился на себя за это. Но поделать ничего не мог. Ему казалось, что он неуместен, что мешает остальным своим недовольным видом, и от этого ещё сильнее замыкался в себе.

Остальные от прогулки остались в восторге.

– Я хочу, – рассказывала Анна, – поехать в Дину по земле, честно, время есть! Я в юности, ещё на Земле, мечтала купить мотоцикл и проехать через пол материка, к океану. Я уже не на Земле, а мечта осталась. Я посмотрела карту, примерно представляю маршрут, только не знаю, на чём можно поехать…

– По монорельсу, на скутере. – Тут же откликнулся Ош. – Со мною, разумеется; я обещал Ивайру не спускать с тебя глаз.

– Кого другого я бы не потерпела, но с тобой, Ош, хоть на край света. – Засмеялась Анна. Она сидела на перилах балкона, спиной к бездне, слабый ветер играл светлыми волосами. Ив смотрел на неё со смешанным чувством восхищения и беспокойства. Его пугало то, что она сидит так небрежно; его пугало её желание, но как он мог возражать? И потом, её идея нравилась ему самому.

– Всё самое интересное произойдёт в наше отсутствие. – Сказал он, продолжая глядеть на неё с тревожной нежностью. – Я уже заранее обзавидовался!

– Я буду присылать тебе картинки. – Так же нежно улыбнулась ему Анна. Они снова остались вдвоём, это происходило с ними так естественно. Весь мир переставал существовать, они видели и слышали только друг друга, и бесполезно было пытаться этому помешать; поэтому Ош ушёл с балкона, увлекая за собой Лару и Кейва. Ив подошёл ближе, и Анна скрестила руки у него на затылке:

– Мне нужно будет занять себя чем-то, пока я буду тосковать по тебе.

Ив и Кейв улетали вечером. Распоряжение лорда Кора вступило в силу, как только его услышали на самых отдалённых станциях и терминалах Союза; на Грит отправились мероканцы, которые летели с Ивом: у Грита и его капитана теперь была команда. Провожать у мероканцев не было принято, и Анна простилась с Ивом и Кейвом дома. А потом маялась, одержимая желанием посмотреть в окно, как стартует их корабль, хоть и знала прекрасно, что ничего она не увидит, силовые установки антигравитаторов искажали видимость. Старт можно было угадать только по дрожанию воздуха над скалами вдалеке. Проще было проследить передвижение Ива по браслету, и она то и дело бросала на него взгляд. Ош посматривал на неё с сочувственной усмешкой: все её мысли и чувства были написаны на лице, обычно таком сдержанном, даже холодном.

– Давай лучше выберем средство передвижения для нас с тобой. – Предложил мягко, когда она в очередной раз впилась газами в браслет. – Чем быстрей уедем отсюда, тем тебе будет легче. Как ты будешь спать в вашей постели без него?

– Правда. – Она на миг чуть не прослезилась, но взяла себя в руки. – Ты сам этим займёшься?

– Лучше вместе. У меня своеобразный вкус относительно подобных вещей. Я люблю всё, что летает.

– Я тоже. – Улыбнулась Анна. – Но сверху мало что увидишь.

На сборы у них ушло всего три часа. Грит уже направился к границам системы, чтобы создать зону перехода; Ив в последний раз вышел на связь, сообщил, что ещё видит Луану, пожелал приятной поездки. Ош предложил Анне двухместный скутер, большую удобную машину, чем-то и правда напоминающую мотоцикл, но шире, ниже, с сиденьями удобными, как в машине, со щитками впереди, закрывающими ноги и лицо. Колёс, или на чём оно там двигалось, видно вообще не было. Путь Анны и Оша лежал сначала на восток, куда из самой Луаны дороги не было, лагуна, в которой находился город, скрывалась в окружении скал; потому транспорт ждал их по другую сторону хребта, на склоне горы. Под вечер, оставив Асте и Гэвэнто на попечении Лары и Ва, Анна и Ош поднялись в лифте на гору, с которой попали на площадку с несколькими подобными же машинами. Ош погрузил в неё сумку с продуктами – им предстояло ехать по абсолютно дикой местности несколько часов, – сел за пульт управления. Анна устроилась сзади. Оглянулась на открывающуюся отсюда, почти с вершины, фантастическую горную страну. Она бывала в Крыму, на Тибете и в Саянах; все эти горные массивы ни в какое сравнение не шли с тем, что она видела теперь. Горы были зелёные, поросшие кудрявыми деревьями и папоротниками до самых вершин. На дальних склонах виднелись какие-то странные циклопические руины, вообще ни на что не похожие. Смотритель площадки, пожилой темнокожий мероканец Касты Служащих, жующий смолу, как Асте, и весь пропахший этой смолой, пожелал им счастливого пути и включил монорельс, чуть слышно загудевший и приподнявший и качнувший их машину. Ош уверенно щёлкнул чем-то, манипулируя большим пальцем, машина тяжело, но как-то уютно осела на рельсе и плавно тронулась с места.

– Как поедем, быстро, или помедленнее? – Спросил Ош, чуть повернувшись.

– Быстро, конечно! – Воскликнула Анна. – Как можно быстрее!

– Чудные. – Пожал плечами мероканец. – В горах-то?..

Двигаясь на магнитной подушке, их машина не зависела от рельефа местности, и мчалась с одинаковой скоростью и в гору, и с неё. Особого вмешательства в управление она не требовала, поэтому Ош с Анной могли всласть любоваться видами и обмениваться впечатлениями.

Мраморные горы тянулись по всему побережью на востоке материка Г’явайлы, и лишь далеко на севере сворачивали на запад, снижаясь в плато, обрывающееся отвесными утёсами над Великими Равнинами. Снег даже на самых высоких вершинах появлялся не чаще, чем раз в десять лет; со стороны моря склоны гор до самых вершин поросли зеленью, с обратной же стороны были поразнообразнее: каменистые пустоши, ущелья, плато и альпийские луга… В лесах скрывались так поразившие Анну руины. Ош объяснял: эти руины – останки городов, подобные которым были на Мераке и Гароде, есть на Кинтане и Барде, на Савале, нет их только на Шхаре и Раббе. Самые древние были на Мераке, самые молодые – им не более шестисот лет, – есть на Савале. Никто так и не смог выяснить, что за народ строил эти города, куда он делся и почему. Нет ни рисунков, ни останков, ни каких-то иных следов и свидетельств, кроме самих руин.

– Они обычно располагаются в недоступных местах, в джунглях, горах, иногда на совершенно неприступных скалах. Я не удивлюсь, если и на твоей планете есть что-то подобное.

– Наблюдатели. – Сказала Анна.

– Ты будешь смеяться, но эта версия признана в научном мире самой конструктивной. Считается, что это строили Ур. Наблюдали за своими подопечными какое-то время, убеждались, что всё в порядке, и улетали. Впрочем, это не доказано.

– Как ты думаешь, где сейчас Ив?

– В гиперпространстве, Анна. Это слишком абстрактное понятие. Сложно указать пальцем.

Она засмеялась немного нервно.

– Прости. Я внимательно тебя слушаю, просто мне иногда становится невыносимо. Хочется произнести вслух его имя, и услышать, как ты говоришь о нём.

– Да пожалуйста. – Покладисто кивнул Ош. – Сколько хочешь, и когда хочешь. Кто я такой, чтобы осуждать твои невинные капризы?

– Очень красиво. И кажется, на Земле тоже есть города, которые когда-то покинули все жители, не оставив о себе ни какой памяти. Впрочем, я могу и ошибаться, я зоолог, не историк.

– Как зоолог, ты будешь просто в восторге, когда мы будем проезжать Великие Равнины, я тебе обещаю. Впрочем, и в джунглях ничего себе обстановка. На мой вкус здесь всего через чур; мы, кинтаниане, восстанавливаем природу своей планеты до сих пор, и она у нас ручная, аккуратная, очень однородная. Высшие виды восстанавливаются медленно, некоторые совсем не желают этого делать. Но мы привыкли, и нам нравится. Буйство кортианской фауны нас пугает.

– А меня – восхищает. Честно!

Ближайшие руины лежали прямо под монорельсом, на склоне горы, и, проезжая над ними, Анна увидела обломки мостов, странные выпуклые купола, арки и колонны. Ступени храмов показались ей слишком высокими для человеческих ног, но она могла и ошибиться, всё промелькнуло так быстро, оставив образ нереальной, печальной и тревожной красоты. Подобные руины были воплощением тайны; но впечатление быстро было вытеснено другими, картинки и виды сменялись мгновенно, как в калейдоскопе. То ныряя в укромные ущелья, то проносясь над горными склонами и созерцая долины и распадки с высоты птичьего полёта, Ош и Анна могли оценить всю необычность и роскошь соседства кайнозойской и космической эр: ажурные, почти призрачные космические антенны среди папоротниковых джунглей, или окружённые защитным силовым полем энергоустановки – эти мерцали и струились, не позволяя проследить свои очертания, и начинали протяжно и тихо петь при малейшем колебании воздуха. Если бы не эти сооружения, слишком масштабные и в то же время изящные, нельзя было бы определить, в какой эпохе жили кортиане и кортианские мероканцы: городишки и деревни, время от времени открывающиеся взору в какой-нибудь уютной горной долине или на каком-нибудь ровном и безопасном горном склоне, казались тихими и патриархальными. На альпийских лугах паслись ламы, местные козы и свинки – скорее грызуны, чем копытные, – их сторожили смуглые подростки с голыми коленками и круглоухие бесхвостые псы. Мальчишки махали руками, провожая редких путешественников, и что-то кричали; псы лаяли. Люди, такие же смуглые, и обходившиеся минимумом универсальной, для любого времени подходящей, одежды работали в огородах и на склонах, в зарослях яблочных хвощей, срезая молодые побеги для рынка, или ухаживая за цветами на плантациях, или бродя по колено в воде по посадкам, или ловили рыбу в мелких горных речках. Ош по возможности объяснял Анне, что они видят, а она старалась увидеть сразу всё, и кое-что действительно успевала. Кортианские города, мелькавшие кое-где в долинах, маленькие и уютные, и мероканские города, привольно раскинувшиеся по склонам вдоль горных рек, и смешанные мерокано-кортианские посёлки, похожие на горсть разноцветных кубиков, небрежно брошенных на зелёный бархат. Горы снижались, альпийские луга попадались всё чаще и чаще, засеянные обширными цветочными плантациями, при виде которых Анна не могла удержать восхищённого возгласа: слишком это было красиво, даже через чур.