Читать книгу: «Песок в раковине», страница 23

– Я не хочу это обсуждать. – Ош умом понимал, что Орин прав, но почему ему было так больно?..

– Когда я лежал в лифте, – сказал Орин, – я думал не о том, что умираю, а о том, как нелепо мне умирать, так и не увидев своё настоящее лицо, не услышав, как меня называют по имени. Это страшно на самом деле, Савари, страшнее, чем сама смерть. Я принимал гормоны, я изматывал себя тренировками, носил линзы, святые небеса, я даже не знаю, какой я на самом деле! Так для чего всё это было?

– Я не спорю с тобой. – Ответил Ош, не поворачиваясь. – Мало того, я сам бы предложил тебе не возвращаться со мною на Кинтану. Это опасно для леди Арины и Понтифика.

– Но я должен был предложить тебе это. – Орин просто констатировал факт. – Тогда ты не обиделся бы на меня. Но я мероканец, и никогда не солгу.

– Это ребячество с моей стороны. – Согласно кивнул Ош. – Я просто изменился, Кейв. Когда я увидел мутантов, которые кидаются на машины в порту, я перестал быть тем Ошем, каким был до этого, и кто я теперь, я не знаю.

– Я тоже не Орин больше. – Сказал тот. – Я Кейвар Мессейс, а что это за зверь, не известно пока даже мне самому.

Глава четырнадцатая

Совсем другое животное

Естественно, Анне очень хотелось узнать, каким образом мероканский мальчик оказался на Кинтане и сделался кинтанианским офицером; и лорд Ош, со свойственным ему тактом, не дожидаясь её расспросов, сам заговорил об этом за первым же их совместным ужином.

Ивайр на этот ужин не спустился; когда Анна поднялась за ним в крипт, он сказал, что нашёл какие-то неполадки в системе жизнеобеспечения Грита и торопится их исправить.

– Да и не хочется мне сидеть с ними за одним столом. – Признался он, стараясь не встречаться с Анной глазами. – Это было бы с моей стороны вызывающе и бестактно.

В первый момент Анна его не поняла, и даже попыталась уговорить, но после, за столом, поняла, что он имел в виду.… Впрочем, это случилось уже позже, в процессе беседы.

– Руэл Элайр и Кеа Руэл, родители Кейвара, были ксенобиологи. – Рассказывал Ош. – Они часто покидали Корту, останавливались на различных, в том числе и так называемых «свободных», терминалах, имели дело с разными существами, и для Сихтэ – впрочем, тогда никто не знал, что это они, – было достаточно просто заполучить их на самое короткое время. Изучая этот вопрос, кипы раскопали, что на одном из свободных терминалов выяснилось, будто команда корабля, на котором летали Руэлы, подхватила какой-то вирус, и они прошли курс лечения – считается, что это и был тот самый момент, когда с ними были произведены все необходимые манипуляции. Но мероканские врачи всегда были одними из самых лучших в Известной Вселенной, особенно в том, что касается аллергий, инопланетных вирусов и тому подобного; когда Руэлы прошли повторный курс на Корте, оказалось, что их подвергли каким-то генетическим изменениям. Но леди Кеа была уже беременна, и прерывать беременность не захотела. Даже когда стало ясно, какого ребёнка она носит.

– Это произошло на последних месяцах. – Поправил его Кейвар. – Я тоже интересовался этим вопросом. Руэлы – Кровь Мессейс; мать Лавайра была Руэл. Поэтому сложно было сразу понять, что ребёнок – не просто родственник, но почти двойник, созданный в результате искусственного вмешательства. Окончательно это выяснилось только после родов.

– Никто не знал, – молчаливо согласившись с ним, продолжал Ош, – кто и зачем это сделал; розыск на терминале ничего не дал. Доктора, проводившие лечение, были мертвы. Кипы поспешно обследовали женщин, забеременевших в этот период и побывавших перед этим в космосе, и обнаружили пятерых мероканок и двух кортианок с похожими следами вмешательства. Все они от детей избавились, совершенно добровольно – никто не хотел быть матерью самого гнусного негодяя в Известной Вселенной… Прости, Кейв, ничего личного.

Кейвар никак не отреагировал. Они ели десерт, и он делал это красиво, даже изящно, не дрогнувшей рукой, словно речь шла и не о нём вовсе. Рокел, и тот реагировал более эмоционально.

– Кинтана специфично относится к родству; но скандала не было. Может, из-за того, что через полгода после рождения ребёнка произошёл скандал с моим отцом, тогдашним лордом Ошем, оказавшимся как нельзя кстати.

– Ты циничен. – Спокойно заметил Кейвар.

– Это защитная реакция. – Так же невозмутимо парировал Ош. – Ты предпочёл бы, чтобы я впал в пафос?

– Извини. – Говорили они все по-мерокански, причём Ош чисто, а Кейв – с сильным акцентом, для уха Анны звучавшим, как немецкий, что очень ему шло. Речь Рокела была проще, с массой слов – паразитов и жаргонных словечек, с заметным своеобразным, наверное, местным, выговором.

– Принято. – Согласился Ош и продолжал:

– Мы, кипы, часто влюбляемся в мероканок. Это что-то вроде болезни роста; наши леди относятся к этому, как к возрастному заболеванию, и не обижаются. Так как мероканки нам взаимностью не отвечают, это и проходит, как всякое заболевание, со временем, совершенно бесследно. Но женщина, которую полюбил мой отец, взаимностью ему ответила.

– Он был мужем сестры леди Факиа. – Вмешался Рокел. – Священный Остров предоставил его в качестве телохранителя Рэа Лите, тогдашней главе мероканского Высокого Совета; теперь-то это просто Совет Общины и глава его – моя бабка, судья Таш. Высоких Домов-то нет больше, потому и Совет уже не Высокий. Но моя бабка – Кровь Высокого экстравертного Дома.

– Они влюбились друг в друга, – продолжил Ош, – И стали открыто жить вместе, не смотря на то, что у неё были муж и дочь, а у него – жена и сын. Помимо того, что это вообще было скандалом само по себе, вмешались и кастовые соображения. Мероканцы считают нашу аристократию ровней лишь своим Старшим Домам, Волкам и Ортодоксам…

– Это так и есть. – Заметил Кейвар, и Анна впервые за весь вечер заметила блеск какого-то чувства в его глазах.

– Не аксиома. – Дёрнул светлой бровью Ош. – А свои Высокие Дома, Реалистов и Мистиков, ставят выше всей Вселенной. Рэа Лита была чистокровная Озакх, из домероканского Высокого Дома Мистиков, и мероканская Община впала в панику: такой позорный мезальянс! Всего лишь кинтанианин, сын покойного лорда Понтифика, зять действующего, муж сестры Леди Факиа – какой позор!

– Не аксиома! – Очень похоже передразнил его Рокел и подмигнул Анне, которая усмехнулась, но глянула на Оша, и сдержалась.

– Скандал требовал вмешательства кинтанианских леди, и старшая из сестёр леди Факиа, леди Арина, моя тётя и золовка моего отца, прилетела на Гешт, где к тому моменту, послав к маре и Совет, и Общину, Рэа Лита проживала вместе со своим возлюбленным. Ничего не вышло… Кроме того, что леди Арина, познакомившись с членами Высокого Совета, подружилась с леди Кеа. Это, кстати, пока единственный случай дружбы между женщинами наших рас. Они поддерживали отношения, обмениваясь посланиями, посылочками и стихами в прозе, которые обе сочиняли весьма не дурно; леди Кеа к тому же создавала картины из песка, раковин и морской соломы, у нас в кинтанианском доме есть несколько, как память. Так получилось, что младшая из четырёх сестёр леди Факиа, леди Ронна, была замужем за лордом Орином, Наместником Понтифика на Корте. Она заболела редкой формой аллергии, и решилась улететь на Гешт, к мужу – Гешт, как ты, Анна, возможно, знаешь, спутник Трефа, четвёртой планеты системы Ларсии, солнца Корты, где живут кинтаниане. Мы не выносим кортианский климат и условия жизни в кайнозойских ландшафтах. Но на Геште нам нравится; я был – очень даже гламурно. Там её наблюдали и лечили мероканские врачи, и там её частенько навещала леди Арина, которая таким образом встречалась с подругой – мероканкой не реже, чем раз в полгода. Ты ещё не запуталась в наших родственных связях?

– Кажется, нет. Есть четыре сестры: супруга Понтифика, твоя мать, леди Арина и леди Ронна, жена лорда Орина?

– Есть две сестры. – Поправил её Ош. – Леди Факиа и леди Арина. Но раньше их было четверо, ты права. Так вот… Всё это продолжалось почти четыре года. Когда лорд Ош был убит…

– Убит?! – Вздрогнула Анна. Ош кивнул:

– Мой отец был убит, вилла разгромлена, Рэа Лита бесследно исчезла. Доказательств, что это сделал Л:вар… прости, Кейв – Лавайр Мессейс, – у Общины не было, но все были уверены, что это его рук дело. Точнее, киборга, который убивал для него по всей Вселенной. Леди Арина прилетела на Гешт как раз перед тем, как Высокие Дома и их Кровь, Волки, практически в полном составе собрались в большом Зале Совета на Геште, чтобы решить, как поступить. Покушение на домероканскую древнюю высшую Кровь было святотатством, с этим следовало что-то делать. Естественно, чета Руэлов тоже была там, оба они были членами Высокого Совета. Леди Кеа оставила своего пятилетнего сына с подругой на вилле Оринов, которая находилась в двухстах метрах от Зала Совета.

Анна уже поняла, что он скажет дальше, и зажала рот рукой.

– Леди Арина рассказывала, что её сестра кормила детей, своего сына, ровесника Кейва, и дочь, на год старше. Кейв плакал и просился к матери, и она взяла его на колени, сидя спиной к окнам. Леди Арина была отгорожена от них гигантским аквариумом и растениями, которые спасли ей жизнь; но она была страшно изрезана осколками. Кейв остался в живых благодаря Ронне, которая закрыла его собой. Атмосфера на Геште страшно разреженная, совершенно не приспособленная для дыхания, но леди Арина, видно, находилась в состоянии шока и смогла, не смотря на то, что истекала кровью, вытащить плачущего ребёнка из-под останков сестры и добраться с ним до площадки с космическим транспортом. Я был там; это около пятидесяти метров. В голове не укладывается, как она преодолела это расстояние на тамошнем морозе и практически без воздуха, но она это сделала, и долетела до Корты, где её садили уже автоматически, и полумёртвую вынули из катера. Говорят, там всё было в крови.

Анна отвернулась, опершись локтем о стол и по-прежнему прикрывая рот ладонью.

– В тот день погибло двадцать две тысячи человек. – Продолжал Ош. – Корта была в панике. Никто не знал, что происходит, кто жив, кто нет, где родные, где кто… Теракты последовали на самой Корте; взрывались дома и виллы Силы и Крови Высоких Домов, это был разгром и хаос. В этой панике, естественно, никто не хватился, какого ребёнка привезла с собой леди Арина. Правду знала только судья Зила Таш, тогда ещё рядовой член Совета Общины. Она приютила Кейвара у себя, но боялась, что её, как Кровь Высокого Дома, тоже вот-вот убьют, как почти весь её Дом, и мальчик тоже погибнет. Когда леди Арину спасли, зашили и привели в чувство, судья рассказала ей о своих опасениях; и леди Арина предложила выдать белокурого мальчика за сына леди Ронны, маленького Орина.

– На этом настояла судья. – Заметил Кейв.

– Она всего лишь намекнула на такую возможность. – Поправил его Ош. – Кинтанианская леди – не то существо, которому можно навязать важное решение помимо её воли. И тем более леди Арина, которую ты хорошо знаешь.

– Хорошо; возможно, она всё ещё была в шоке.

– Возможно. Так, или иначе, но она признала в ребёнке своего племянника и забрала его на Кинтану. Из семьи судьи Таш уцелели только она и её внук, кхем Рокел.

– Я знал, что какой-то ребёнок Старой Крови уцелел и скрывается на Кинтане. – Пояснил Рокел. – Но я не знал, кто он. Знал только, что лорд Ош тоже в курсе, и порой встречался с ним, потому, что мы коллеги, врачи – аллергологи, занимаемся редкими и экзотическими заболеваниями. Теоретически мы должны были в нужный момент обменяться информацией. Ну, когда время придёт рассекретить Старую Кровь и вернуть её на Корту. Я не знал даже, мужчина это или дама. Кроме бабки и её приятеля, Эшена, этого никто на Корте не знал.

– Через три месяца погибла леди Ранита, моя мать. – Закончил свой рассказ Ош. – И я тоже оказался на попечении леди Арины. Её травмы лишили её возможности иметь детей, и она не взяла себе мужа, посвятила себя племянникам. Вот… собственно, и вся наша история. Прошу прощения, – он сочувственно глянул на Анну, которая, не меняя позы, сидела так уже довольно давно, – если расстроил тебя; но как рассказать такие вещи, и не причинить боль, я не знаю. Такая это история, что как её не подай, всё равно будет… не по себе. Не знаю, рассказывал ли киборг тебе…

– Рассказывал. – Взяла себя в руки Анна. – Но не так подробно. Я знала, что он уничтожил Высокие Дома, но не знала, как это всё происходило. Нет, я понимала, что это ужасно, но старалась не думать об этом.

– Я всю жизнь старался об этом не думать. – Заметил Кейв. – У меня были двоюродные братья и сёстры, дед, две бабушки, прабабушка, тёти и дяди. Всего тридцать человек. Все погибли за три дня.

– Он действовал не сам, его заставляла программа. – Беспомощно произнесла Анна. – Вы не видели его таким, а я видела. Он был просто робот!

– И что произошло? – Холодно спросил Кейвар. – Он вдруг очнулся?

– Я спросила его имя. Это было ключом к его сознанию, но не просто вопрос о его имени, а вопрос, заданный самим Л:варом; ну, получается, или мной. Он был… В шоке. Когда сознание вернулось к нему, это было ужасно. Вас там не было, вы не можете судить. Он понял, что делал, вспомнил, кем был, и вы не знаете, не можете знать, что он пережил при этом! Но я умоляла его помочь мне, и он согласился. Он жив только ради меня, чтобы помочь мне выжить и что-то сделать для Союза, для Общины.

– Что именно? – Спросил Ош.

– Для начала я окончательно отняла у Лиги и Л:вара Грита. Но что делать дальше, не решила ещё… Я так мало знаю. – Она смутилась. – Как меня воспримут, кто я буду в Союзе, примет ли меня Община. Мне хотелось стать кем-то… Чего-то добиться. И ещё – я хотела помочь Ивайру избавиться от зависимости от механизма, которая до сих пор существует.

– Существует до сих пор?! – Глаза Кейвара вспыхнули тёмным огнём. – Он по-прежнему зависимый от Лавайра робот?! И ты отдала ему корабль?!

– Пока я этого не сделала, – воскликнула Анна, – существовала опасность, что Л:вар отыщет нас и вернёт себе корабль – я не могла так рисковать и ждать каждую секунду, что он сможет связаться с Гритом и потребовать его обратно – а я ничего не смогу сделать! Я была здесь одна…

– И мы понимаем, каково тебе было, и уважаем твоё мужество. – Опередил Кейвара Ош. – Поверь, на самом деле понимаем. Я не в обиде на киборга за смерть моего отца, даже если она и его рук дело. Хотя чувство неприятия есть, не без того, но я стараюсь об этом не думать. Только вот Союз не будет столь лоялен. Его не примут. Никогда.

Анна резко встала, глянула на них, всех троих, не смогла ничего сказать, побоявшись, что вот-вот заплачет, бросилась прочь.

Спряталась в оранжерее, и долго плакала, понимая, что Ош прав – никто не сможет простить то, что тогда произошло. Двадцать две тысячи человек за один раз! Господи, да достаточно только той кинтанианки с её детьми! Через какой ужас пришлось пройти неведомой Анне леди Арине, вытаскивающей чужого ребёнка из-под останков своей сестры?! И таких было не двое, не трое, не десять, не сто – тысячи!!! Хаос, ужас, горе, ненависть – всё это не забудется никогда, и никогда не простится. А ведь были ещё те, о ком Ош не сказал, но о ком когда-то говорил Ивайр – одиночки, бросившиеся мстить на свой страх и риск, не дожидаясь официальной вендетты, и Анна их понимала – она сама была бы одной из них. Лучше умереть в попытке отомстить, чем жить с воспоминанием об этом, зная, что виновный здравствует и доволен! И не факт, что она искала бы только одного Л:вара.

– Прости нас. – Голос Кейвара заставил её вздрогнуть и вскочить на ноги. – Мы слишком хладнокровны, и наши леди тоже – мы не подумали, как всё это должно тебя ранить.

– Увы. Я не леди.

– В этом смысле – может, и нет, но это и прекрасно.

– Что ты имеешь в виду?

– Я не люблю кинтанианок. Это страшные существа.

– Почему?

– Здесь хорошо. – Он оглянулся по сторонам. – Никогда не видел таких оранжерей в космических кораблях.

– Я задала тебе вопрос.

– Я знаю. – Они посмотрели в глаза друг другу, словно заглянули в зеркало, так похожи были в этот миг их взгляды. – Просто я не готов сейчас на него ответить. Я хотел поговорить о другом. Кайл Ивайр…

– Это отличная оранжерея. – Светским тоном перебила его Анна. – Здесь есть четыре климатические зоны, три искусственных пруда, и в двух из них можно купаться. Показать тебе секцию «Корта»? Это феерично. – Это словечко она уже успела перенять у Рокела, даже не заметив этого. Ноздри Кейвара чуть дрогнули, но и только.

– Покажи. – Таким же светским тоном согласился он. – Это любопытно.

Через несколько минут они, пройдя по дорожкам умеренной зоны под сенью довольно высоких деревьев, среди пышного кустарника, даже перейдя ажурный мостик, очутились, миновав тамбур, в жаркой тропической зоне, где их окутал аромат цветущих растений и запахи сырой земли и воды. Анна провела Кейвара через густые заросли кортианских марант и драцен, и они очутились на миниатюрном пляже у искусственного пруда, прямо на чёрно-белом вулканическом песке. Звонко пели бионики, журчала вода, падающая с невысокой горки в пруд. Кейвар огляделся удивлённо и не без восхищения:

– Я всегда мечтал добиться такого вот эффекта в наших кораблях, но проблемы с энергией и пространством никак не решались. Хотя подходящих биоников я создавать научился. – Он поднял с песка сучившего ножками то ли краба, то ли рака, показал Анне. – Практически, настоящий.

– Никак не могу понять, в чём разница между биониками и живыми существами?

– У бионика нет мозга. – Пояснил Кейвар, бережно опуская существо на песок. Оно продолжило движение, как ни в чём ни бывало. – Это живые роботы, из аминокислот и белков, у них нет даже искусственного интеллекта, как у андроидов. Они совершают одни и те же движения, пока не износится ткань. Если ты понаблюдаешь за этим экземпляром, то заметишь, что он совершает одну и ту же последовательность движений и передвигается по одному и тому же маршруту. Но создаётся полная иллюзия живого существа.

– Зачем? – Поинтересовалась Анна.

– Здесь – чтобы воздействовать на грунт, в первую очередь, разрыхлять его, не давать застаиваться воде, и вообще, создавать полноценную иллюзию жизни. Не будь здесь этого движения, здесь невозможно было бы так расслабиться. Мы, люди, привыкли к присутствию возле нас других живых существ, полное одиночество нас угнетает и становится причиной психозов и нервных расстройств. Мы – часть огромной биологической системы, и отдельно от неё выживаем с трудом. Грит предназначен, чтобы здесь жили, а не выживали. Замечательный корабль. Почти идеальный для длительного проживания. – Он небрежным и изящным движением сполоснул руку, которой брал бионика, выпрямляясь, стряхнул воду. Анна наблюдала за ним не без некоторого тщеславного удовлетворения: она не могла не видеть, до чего же они похожи, а стало быть, сама она выглядит не хуже?.. Кейвар Мессейс выглядел просто потрясающе. Она никогда в жизни не видела подобных людей – даже в кино. У него был идеальный овал лица, правильные черты, безупречное тело. Брови у него были немного шире и ниже над глазами, чем у Анны, подбородок тяжелее и твёрже, рот – больше, по-мерокански крупный, и по-кинтаниански жёсткий, губы складывались почти в прямую линию, что делало его красоту мужественной и холодной; в его лице не было ни капли свойственной Анне нежности. Как во всяком истинном аристократе, в нём сразу чувствовалось огромное внутреннее превосходство, проявляющееся без напряжения, ничего общего с высокомерием и снобизмом не имеющее; ему не нужно было гнуть пальцы и унижать собеседника, чтобы продемонстрировать свою особенность. Он в самом деле был особенным, как и лорд Ош, и это чувствовалось даже не смотря на его безупречные манеры, простоту и вежливость. Анна понимала, что самой ей в этом до него далеко, но не комплексовала по этому поводу – научится ещё, если понадобится. К тому же, было в холодной вежливости Кейва что-то ледяное, нездешнее, опасное. Как одинокий хищник кошачьей породы, он был опасен и дик душой, и Анна, с её обострённым восприятием людей и ситуаций, чувствовала это. В своё время она умела приручать к себе хищников, настолько, что могла бы кормить их с руки, только не хотела – это сделало бы их беззащитными перед другими людьми, менее добрыми. Находясь наедине с Кейвом, она чувствовала почти то же, что и наедине с диким зверем: опасение, необходимость быть начеку и следить за каждым своим жестом и движением. Она уже видела, каким опасным огнём могут вспыхнуть его глаза, и как он может взглянуть, если что-то его задело. А то, как он владел собой при этом, делало его ещё страшнее.

Испытывая к нему родственные чувства, она могла рассматривать его без малейшего смущения; он заметил, и Анна, опережая его реакцию, улыбнулась:

– А всё-таки, мы здорово похожи.

– Да… – По его лицу скользнул призрак улыбки. – Я сутки напролёт об этом думаю, даже рассматривал себя в зеркале, сравнивал. И Ош сказал, что мы многое делаем одинаково: смотрим, руки складываем, когда говорим, одинаково брови приподнимаем, и в речи одинаковые обороты выбираем.

– Со стороны виднее.

– Да. – Поторопился он согласиться. В нём возникло напряжение, которое Анна чувствовала слишком сильно. Вот так и живут близнецы?

– Я тоже об этом всё время думаю. – Призналась Анна. – Несмотря на это сходство, мы ведь чужие друг другу; и потом, мы ведь не совсем… не совсем люди. Кто мы, Кейвар?

– Во-первых, зови меня Кейв. – Быстро сказал он, и по быстроте этой, по готовности, с которой он откликнулся, Анна поняла: он ждал этого, хотел этого разговора, много думал о нём и знает, что скажет, наперёд. – Во-вторых, мы люди, Анна, мы не клоны и не андроиды. Мы полноценные люди, личности, со своими характером и судьбой. Мало того – мы мероканцы Старой Крови, мы Мессейс. Для многих пока что мы – только Кровь самого гнусного преступника в Известной Вселенной; но мы так же Кровь и Сила великого и древнего Дома, самого древнего в Известной Вселенной. Лавайр его опозорил; но кто сказал, что мы с тобой не сможем вернуть ему славу и честь?

– Мы?.. – У Анны дух перехватило. То, что ей говорил Кейв, было здорово, но не реально как-то, так, что даже жутковато стало.

– А кто? – Переспросил он.

– Я имею в виду…

– Я знаю, что ты имеешь в виду. Мы только что встретились; и ты, и я прожили трудную жизнь, вынужденные быть не теми, кто мы есть, вынужденные скрывать свои чувства, не знать ты – своего имени, я – своего лица. После всего, что происходило, после того, как пришлось никому не доверять, во всех видеть врагов, даже сны видеть кинтанианские – и вот так, без всяких доказательств, без всякого предисловия поверить.… Это за пределами человеческих сил. Но разве это не вся наша судьба – за пределами возможного, на грани реального? Ты же сама понимаешь, что назад пути нет. Ни тебе на Терру, ни мне на Кинтану. Да, я могу полететь на Корту один. Но что меня там ждёт? Жизнь на осадном положении, постоянный страх перед убийцами, женитьба на женщине, которую найдёт мне Совет, чтобы основать с помощью этой женитьбы новый Высокий Дом? Я достаточно сильно возненавидел подобные вещи на Кинтане. Хватит! Мною всю мою жизнь руководила женщина, я всю свою жизнь подчинялся чужой воле, делал то, что решали за меня, шёл туда, куда следовало, ел то, что рекомендовали, читал то, что она просматривала, надевал то, что она выбирала. Она даже думать пыталась за меня! Ты знаешь, как осуществляется надзор за психикой клык-офицеров? Каждую твою мысль, каждое твоё желание вытягивают из тебя на свет и просматривают насквозь, а нет ли там зародышей психоза или срыва?.. Хватит! Этого не будет больше. Общине придётся либо принять меня на моих условиях, либо отвергнуть. Но ведь и ты, Анна, не хочешь показываться на Корте, не будучи способной сделать это на своих условиях – я не прав? Ты такая же гордая и злая, как я, и ты выбрала призрак надежды когда-нибудь диктовать свои правила.

– Да. Выбрала. – Ответила Анна. Сердце её колотилось, как бешеное, щёки горели. Это было воздействие не только и не столько слов Кейва, сколько его голоса, и затаённой, но мощной страсти, с которой он говорил, всем своим существом стремясь обратить её в свою веру.

– Я – твой шанс добиться этого прямо сейчас. – Сказал он. – А ты – мой. Я допускаю, что это может быть ловушкой, и ты можешь это подозревать. Но проверять и убеждаться у нас времени и возможности нет. Встреться мы при других обстоятельствах, и нам бы годы потребовались, чтобы присмотреться друг к другу.

– Каким образом мы можем друг другу помочь?

– Женщина – это то, что делает Дом Домом. Если есть хоть одна женщина Мессейс, есть Дом Мессейс. Если есть сотня мужчин с таким именем и ни одной женщины – Дом больше не существует. Понимаешь?

– Да.

– Ты и я – Сила Дома Мессейс, хотим мы этого, или нет. Прилетев на Корту в таком качестве, мы становимся реальной силой, реальной величиной. Я буду уже не племенным производителем, а Силой Высокого Дома, а это уже совсем другой расклад. Понтифик уже не сможет претендовать на функции Высоких Домов, и мероканская Община вернёт свои права, отнятые так давно. Лорда Наместника на Корте больше не будет; в общем, изменится многое, что сейчас так оскорбляет мероканцев и кортиан. Ради этого я готов рискнуть и сжечь мосты.

– Я тоже готова, и не ради всего этого, потому, что пока это – пустые звуки для меня, я на Корте не была. Ради тебя, ради обретения семьи, ради того, чтобы моя жизнь обрела смысл… Но есть Грит и Ивайр. Грит – это такая сила… И такая опасность… Так же и Ивайр.

– Насчёт Ивайра…

– Он нужен! – Воскликнула Анна. – Не только, как мой друг! Он столько знает про Лигу, и он столько знает про её новейшие ноу-хау, про её вооружение, технику, тактику! Пусть в таком качестве, но он Союзу нужен!!!

– Анна, я согласен с этим. – Кейв смотрел ей в глаза, и видел, что она готова драться насмерть за своего киборга. Это было некстати, и вызвало в нём что-то вроде ревности. – Но он слишком опасен. Я биохимик и биомеханик, как все кипы, отличный специалист в своей области, и понимаю то, чего не понимаешь ты. Это не в упрёк тебе, просто так сложилось. Понимаешь меня?

– Нет. – Резко ответила Анна. Её охватили противоречивые и сложные чувства. С одной стороны, она всем сердцем хотела того, что предлагал ей Кейв. Он предлагал ей семью, себя, то, чего ей, созданной, чтобы любить и служить тем, кого она любила, так мучительно не хватало столько лет. Предлагал родину и флаг, ради которых следовало жить и драться, что так же было сутью её натуры, сильной и деятельной. Но ради этого предстояло пожертвовать Ивайром, она чувствовала это, понимала, что полумерой не обойтись, компромисса не будет. И не могла этого сделать. Она его приручила, и отвечала за него… Он говорил ей, когда сопротивлялся её желанию подружиться, что делает это ради неё, но Анна не желала слышать – и вот она в той самой ловушке, о которой он её предупреждал.

– Что будет с ним? – Спросила она. – Он капитан Грита, корабль принадлежит ему.

– Я не знаю. – Ответил Кейв. – Мудрее было бы передать корабль кому-то из мероканцев, когда мы будем на Корте; я не хочу давать тебе советов в этой ситуации.

– Мы добывали соль, чтобы заплатить Шитахе за то, чтобы он переделал механизм. – Призналась Анна. – Сделал его свободным от влияния извне.

– Это безумие. – Покачал головой Кейв.

– Мы хотели найти союзников, которые сделали бы это за меня… Ивайр собирался полететь на Биафра и там договориться, не вмешивая меня во всё это.

– Всё равно, слишком рискованно и ненадёжно. Очутившись у Шитахи, Ивайр становится беспомощным и зависимым. Скачать память киборга и все подробности, нужные ему, Шитахе – раз плюнуть. Он просто воспользуется информацией и…

– Я это знаю. Ну а если мы всё-таки раздобудем соль?! Такое количество, перед которым Шитаха не устоит?!

– Такого количества тебе просто негде добыть. Пскем – не подходящее место, так как кипы не добывают там соль, а уничтожают. Прямо на месте. – Возразил Кейв, куснув губу, как сама Анна в сложной ситуации. – Но даже если мы сумеем добыть пска, если даже у нас получится освободить Ивайра, снабдив его более совершенными механизмами, что дальше? Ты понимаешь, что мы и так окажемся в сложной ситуации, как Дом Лавайра Мессейс – ведь он тоже наша Кровь, – и вдобавок с нами будет киборг – убийца?

– И что? – С вызовом поинтересовалась Анна.

– Нас распнут. – Повторил Кейв. – Ни Грит, ни Ти и Мерц, ни кровь нас не спасут.

– Я не оставлю его. – Покачала Анна головой. – Я приручила его; я заставила вновь ожить и поверить, я дала ему надежду. Если я сейчас отрекусь от него, я поступлю хуже, чем поступил с ним Л: вар. Я НЕ МОГУ, мне легче умереть, чем сделать такое.

А ведь он знал, что так будет. – Вдруг улыбнулась она сквозь слёзы. – Он знал, и пытался удержать меня, а я думала, что совершаю благое дело, что исправляю содеянное моим двойником, видела в этом высшую справедливость. А на самом деле… Ты не понимаешь. Ты не понимаешь моих чувств! Тогда просто поверь, что это не обсуждаемо. Попробуй всё-таки включить в своё уравнение Кайла Ивайра, либо исключи из него меня. Прости, если я тебя разочаровала.

– Ты меня не разочаровала. – Возразил Кейв. – Ты меня обнадёжила. Что ж, займусь исправлением своего уравнения.

– Только не пытайся складывать изо льда слово «Вечность». – Вдруг неожиданно для себя самой сказала Анна. – Эта вечность превратится в ничто.

Покинув оранжерею, Анна поднялась в крипт, где Ивайр изучал голограмму Грита. Анна успела заметить тонкие красные пунктиры в шахте и ангаре, прежде чем он движением ладони стёр изображение, развернувшееся в воздухе прямо перед ним.

– Неполадки? – Настороженно спросила она.

– Это нормально. – Возразил он. – Прежде коммуникации шахты обслуживал десяток специалистов, теперь я один. Но подобные мелкие неполадки ничем нам не грозят. Я отключаю ненужные уровни, оставлю два верхних и лабораторный, и всё будет нормально. У меня возникла мысль, я хотел посоветоваться с лордом Ошем.… Но это позже.

– Вы общаетесь, я заметила.

– Он мне нравится.

– Мне тоже. – Призналась Анна, не почувствовав, что слегка покраснела, а Ивайр заметил – и быстро отвернулся, скрывая боль. Он опережал события, считая, что Анна уже влюблена в Оша. Но ничего не мог возразить против её выбора, понимал, что Ош стоит её любви, и не мог не страдать от этого.

– Я не о нём. – Вздохнула она, подошла к нему и прижалась щекой к щеке, обняв сзади за пояс и положив подбородок ему на плечо. – Я про Кейва.