Читать книгу: «Смысл», страница 12

123

Время тянулось долго. Долгих три месяца провёл Николай в Астраханском госпитале.

Каждый день эти три месяца он видел тётю Матрёну и ни разу не говорил с ней. Молодое тело Николая восстанавливалось после тяжёлых ран, и он ощущал, что силы возвращаются к нему. Через месяц он стал выходить гулять из госпиталя.

Приближалась зима. С востока дул холодный ветер. Николай закутывался в тёплую шинель и бродил вокруг госпиталя. Подолгу сидел на скамейке. Смотрел как по небу на запад несутся пушистые облака, и в прозрачном воздухе кружатся последние опадающие разноцветные листья. На юг и осень, и зима приходят позже.

«У нас, наверно, уже снег выпал?» – думал Николай, вспоминая свои края.

Думал он и о тех местах, куда плыли облака и дул восточный ветер. Там продолжались бои, гибли люди, шла война…

Думал он о тех, кто остался там добивать врага, потому что враг не сдавался…

«Почему они не сдаются? Они уже проиграли. Это знаем и мы, и они. Почему они продолжают убивать? Убивать. Как это ужасно, жестоко и… необходимо. Необходимо убивать их, иначе они уничтожат нас.

А если они сдадутся, сможем ли мы простить их? Не знаю. Не могу знать. Не хочу знать. Не хочу сейчас думать об этом…

Прощение.

Можно ли их простить?

За детей, стариков, за моих погибших родных, за погибших родителей моих друзей, за погибших моих друзей, за Бориса Ивановича, за семью Матрёны, за саму Матрёну, за Сашку без ног, за искалеченные тела и души, за искалеченную страну, за искалеченный народ, за искалеченный мир…

Простить…

Пусть Бог их прощает, если это можно простить…

Забыть?..

Никогда…

Никогда не смогу забыть…

Не хочу об этом думать, но думаю…

Потому что это во мне…

Навсегда…»

124

Новый 1945-й год встречали все вместе.

Накануне выпал редкий, но пушистый снежок. Во дворе за госпиталем поставили неизвестно откуда привезённую ёлку. Нарядили эту ёлку всевозможными игрушками: что-то сделали сами лечившиеся в госпитале солдаты, что-то принесли дети, которые тоже сами изготовляли праздничные игрушки. Были на ёлке и старые довоенные игрушки. В общем, получилось красивое нарядное деревце, вокруг которого гуляли выздоравливающие и бегали ребятишки. Николай тоже несколько раз обходил ёлку, разглядывал её со всех сторон, вспоминал своё детство и как встречали Новый год до войны. Эта нарядная ёлка в те дни была для всех символом приближающейся мирной жизни.

Матрёна, иногда, тоже выходила к ёлке посмотреть своими добрыми глазами на людей, радующихся приближению праздника.

В ночь перед новым годом все в госпитале, кто мог передвигаться, высыпали на улицу к ёлке – громко разговаривали, рассказывали весёлые истории из жизни, смеялись, курили, кто-то даже выпивал спиртсодержащую жидкость, похожую и на вино, и на водку.

Николай не выпивал. Курить ему тоже не хотелось. Он просто слушал разное, о чём говорили, сам ничего не добавляя в разговоре. Николай одел шинель и ему было тепло. Он медленно переходил от одной кучке людей к другой, пока не остановился возле одиноко стоявшего на костылях человека. Левой ноги до колена у этого человека не было, а правой ногой в сапоге он твёрдо стоял на земле, опираясь на свои костыли. Лица этого человека Николай не смог разглядеть в полутьме. Одноногий курил, и огонёк папиросы временами тускло освещал рот с густыми усами.

– С наступающим! – сказал ему Николай.

– И тебя с наступающим, браток, – отозвался солдат и продолжил курить.

К ним, как всегда плавно, приблизилась Матрёна и протянула открытый мешок.

– Радости вам в Новом году, сынки! Угощайтесь, милые мои!

Голос её показался Николаю близким и родным.

– Спасибо, матушка, – сказал усатый одноногий солдат и взял что-то из мешка.

– Спасибо, – Николай протянул руку и вынул из мешка ещё неостывшую картофелину, сваренную в кожуре.

Вынимая картошку из мешка, он случайно дотронулся до руки Матрёны. Рука была тёплая.

125

Новый год был встречен.

Врач, который лечил Николая, сказал ему, что здоровье его поправлено, и через три недели он поедет домой.

Эта новость взволновала Николая. Он не был дома уже больше двух лет. И он непросто ехал домой. Он возвращался домой.

Теперь, когда он знал, что скоро покинет госпиталь, он смотрел на всё вокруг с особенным чувством прощания.

Всё вокруг стало близким и родным. Здесь он учился жить заново после тяжёлого, почти смертельного, ранения. Люди в белых халатах, раненые искалеченные солдаты, молчаливая добрая Матрёна – все они стали для него родными, потому что он родился среди них ещё раз. И он знал, что не сможет забыть их никогда.

Каждого, кого выпускали из госпиталя, провожало много людей.

В день его выписки, Николая вышли провожать все, кто мог ходить и кто не был занят лечением людей. К госпиталю подкатил всем знакомый грузовичок, отвозивший выписанных на вокзал к поезду. Этот же грузовик привёз его когда-то с вокзала в госпиталь. Грузовик ездил по этому маршруту туда-сюда каждый день без выходных и праздников.

Перед тем, как залезть в кузов грузовика, Николай простился со всеми, кто его провожал. Своему врачу он крепко пожал руку и даже обнялся с ним. Санитарки и медицинские сёстры тоже обнимали его, а некоторые даже целовали. Мужчины жали ему руку и желали здоровья.

Когда он уже хотел забираться в кузов, перед ним появилась Матрёна и сказала:

– Ты добрый человек. Проживёшь долгую жизнь и будешь счастлив.

Николай почему-то взял правую руку Матрёны, склонился и поцеловал эту руку. Когда он поклонился ей, Матрёна положила свою левую руку ему на голову. Рука была тёплая и мягкая. Николай вдруг ощутил всю теплоту и силу этой женщины. Какая-то волна пробежала по телу Николая, и он почувствовал себя легко и спокойно.

Забравшись в кузов, он сел у борта и, когда грузовик отъехал от госпиталя, долго видел добрые светлые глаза Матрёны, пока дорога не завернула за поворот…

126

Поезд.

Снова поезд.

Как много было поездов за два года.

Поезд шёл на север.

Была середина зимы.

С каждым часом за окном вагона всё больше и больше снега. И мороз крепчает…

В вагоне было тепло. Николай лежал на верхней полке и смотрел в окно.

Завтра он будет дома.

Ни родные, ни Полина не знали, что он едет.

Он не знал точно день своего приезда, чтобы писать им об этом. Поэтому ехал так…

Вспоминал их лица. Представлял чувства на этих лицах, когда они увидят его. Ему было приятно об этом думать.

Война громыхала где-то очень далеко. Как хотелось, чтобы она закончилась…

127

Майский день.

Пушистые ватные облака плывут издалека по пронзительно синему небу. Яркое солнце блестит между облаками, отражаясь в стёклах домов и лужах вчерашней грозы. На улице люди. Они идут по городу, и лица их уставшие, но спокойные. Николай и Полина гуляют в городском парке. Они держатся за руки. По радио зазвучал голос, который они слышали все эти военные годы своей жизни.

Этот голос произнёс слово «ПОБЕДА».

И в тот же миг всех людей захлестнула такая радость, которой у них не было никогда!

Счастье – от слова «частица». Частица чего-то общего.

Ни до, ни после в своей жизни Николай не видел столько счастливых людей.

Все эти люди, и Николай, и Полина, все, кто вернулся, и те, кто остался на поле боя, кто был замучен врагами, и кто выжил, кто дождался, работая день и ночь – они ВСЕ были ЧАСТЬЮ ЭТОЙ ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ!!!

ПОБЕДА, которую будут помнить и жить с ней всегда!

Это был самый счастливый день в его жизни.

Это была ПОБЕДА ЖИЗНИ.

Когда Николай был маленьким…

Когда-то в детстве Дед сказал Николаю, что его имя означает «ПОБЕДА НАРОДА».

В тот день люди отмечали праздник Святого Николая.

Никто не мог знать тогда, что много лет спустя Николай будет воевать с захватчиками, защищая свою землю, и его НАРОД ПОБЕДИТ.

Поздно вечером Николай и Полина смотрели в звёздное небо, где распускались грохочущие грозди праздничного салюта. Весь этот день они были вместе.

Впереди была жизнь…

В книге использованы фотографии и документы

из семейного архива и общедоступных источников